можно ли вырастить ребенка вне матки
Биомешок или искусственная матка: заменят ли технологии женское тело
Печально известен случай 2012 года, когда беременная итальянка прилетела в Англию на двухнедельные курсы авиакомпании Ryanair в Станстеде. В отеле у нее началась паническая атака, она позвонила в полицию, там связались по телефону с ее матерью. Она объяснила, что ее дочь, скорее всего, не приняла лекарство от биполярного расстройства. Полиция поместила девушку в психиатрическую больницу по закону о психическом здоровье. Через пять недель по приказу опекунского суда, полученному филиалом Национальной службы здравоохранения в Мид-Эссексе, женщине насильно дали успокоительное, после чего без разрешения провели роды с кесаревым сечением. Соцслужба Эссекса немедленно забрала дочь, а мать отправили обратно в Италию без ребенка.
Когда год спустя публике стали известны подробности, которые можно обнародовать по закону, соцслужба Эссекса оправдывалась тем, что действовала во благо ребенка. Даже в якобы либеральной и просвещенной Норвегии желание государства защитить младенцев может перевесить значение заботы о тех, кто их вынашивает. Между 2008 и 2014 годами число новорожденных, которых сразу после родов забирала у матерей норвежская служба защиты детей, утроилось. Самая распространенная причина для «приказов о неотложном попечении» — с большим отрывом — не злоупотребление наркотиками или алкоголем, а «отсутствие родительских навыков»: неопределенный термин, включающий в себя матерей из стран, где приемлемо физическое наказание детей, матерей с психическими заболеваниями и матерей с эпизодами беспорядочного образа жизни в прошлом.
Если некоторым матерям нельзя доверять новорожденного, будут ли им доверять беременность, когда появится альтернативный метод гестации? Может ли мать, непригодная для воспитания собственного ребенка, считаться ответственным инкубатором? Если будущее деторождения означает выбор между эктогенезом и естественной беременностью, наше отношение к тому, что «естественно», изменится навсегда. Легко представить будущее, где в «помощь», которую уже сейчас предлагают работодатели в Кремниевой долине и за ее пределами, когда персонал может заморозить свои яйцеклетки и сосредоточиться на работе в самые продуктивные годы карьеры, войдет пункт по выращиванию младенца в искусственной матке, чтобы не прерываться на время беременности и родов. Использование настоящей матки в человеческом теле в итоге может стать признаком низкого статуса, бедности, неблагополучной жизни, незапланированной беременности или клеймом потенциально опасной сторонницы естественных родов — точно так же, как сегодня мы относимся к приверженкам «свободных родов», которые решают производить ребенка на свет без всякого медицинского участия во время или после беременности.
«Естественные» роды сами по себе могут стать безответственным и легкомысленным выбором. Сегодня самая главная экзистенциальная угроза для нерожденных младенцев исходит не от наркотиков, алкоголя или женщин, «непригодных» для беременности, а от матерей, не желающих детей. Эктогенез сможет «спасти» абортированный плод: его можно пересадить в искусственную матку и передать желающим родителям.
В Великобритании границы аборта привязаны к жизнеспособности вне утробы — вот почему в 1990 году они снизились с 28 до 24 недель. Полный эктогенез значит, что жизнеспособным будет любой плод, даже эмбрионы, и у любого неродившегося ребенка может появиться право на жизнь. Даже частичный эктогенез перевернет дебаты об аборте с ног на голову. Мы считаем аборт одним выбором — решением избавиться от плода, но на самом деле их два: решение не вынашивать младенца и решение прервать его жизнь. Эктогенез впервые разведет и подчеркнет их. Если тело женщины перестанет быть инкубатором, аборт будет отвечать требованиям как защиты свободы, так и защиты жизни. Государства позволят женщинам выбирать, что будет с их телами, в то же время запрещая прерывать жизнь плода.
С чего мать должна в одиночку решать, умереть ли ребенку, если его могут спасти технологии? Феминистка-активистка и писательница Сорайя Чемали задумалась об этом за пять лет до того, как на мировую сцену вышли живыми и невредимыми ягнята из мешков. В эссе 2012 года для Rewire.News она писала, что «…неотъемлемое от текущих дебатов противоречие — между правами женщины и государственным интересом к плоду — исчезнет, как только женщина и плод смогут стать независимыми друг от друга моментально и безопасно. Мужчины и женщины станут равны в репродуктивном выборе, и женщины потеряют примат, каким сейчас наделены благодаря беременности».
Ее текст кончается мрачным ударом по этому праву на выбор: «Настоящее антиутопическое будущее наступит, когда мы с ностальгией оглянемся на короткий период, в который дело Роу против Уэйда (историческое решение Верховного суда США 1973 года о законности абортов до 28-й недели беременности) было релевантно и являлось пиком репродуктивной свободы для женщин».
Сорайя сейчас в Вашингтоне, и мы созваниваемся по телефону. Я начинаю с вопроса о том, что она подумала, когда впервые услышала о биомешке, но в ответ слышу долгий и мрачный смех. «Я довольно цинично и откровенно пессимистично отношусь к любой технологии, обещающей стать поистине подрывной или революционной. Всегда смеюсь, когда футуристы-технологи — до сих пор по большей части мужчины, по большей части белые, по большей части из элиты — объявляют, будто их идея прогрессивная и подрывная, ведь это они так активно поддерживают патриархат. Это они порождают столько подспудных неравенств в обществе. Это как объяснять рыбе, что такое вода».
Даже несмотря на успехи Мэтта Кемпа в WIRF и команды изобретателей биомешка, Сорайя с осторожностью говорит, что, по ее мнению, полный эктогенез станет жизнеспособной и распространенной технологией репродукции только через несколько поколений.
«Это невероятно сложно, и я все еще думаю, что эктогенез займет больше времени, чем некоторые думают, — говорит она. — Но я согласна с тем, что это неизбежно». Это просто очередной шаг в фрагментации материнства. Технология искусственной матки — разработанная по большей части мужчинами — позволит женщинам стать не более чем поставщицами половых клеток, такими же отстраненными от своих созревающих младенцев, как и мужчины. Сорайя говорит, что ультразвук показывает, насколько уже сейчас женские тела считаются побочными в репродуктивной медицине.
«Я много лет говорю: не показывайте фотографии гребаных развивающихся плодов, если не показываете все тело женщины. Я понимаю, при беременности теряешь голову, но такая вот я ужасная феминистка-кайфоломка. Я говорю: «О, как мило, а почему бы не сделать снимок побольше». Ультразвук совершенно осознанно разработали так, чтобы показывать плод в виде планеты в бездне, в вакууме, в контейнере, в банке. На фоне черных обоев. Полностью стирая женщину, чье тело дает жизнь».
Мне сложно представить, чтобы у нас прижился ультразвук в полный рост, но я понимаю, к чему ведет Сорайя. Флейк говорил, что один из главных продающих моментов биомешка в том, что он позволит обоим родителям видеть своего ребенка в реальном времени, раз он находится вне тела матери. А как только матери и отцы станут равно удалены от младенцев, они получат на них равные права — и это равенство будет основано на том, что женщины лишатся своей детородной силы. Сорайя согласна, что у эктогенеза есть потенциал освободить женщин от бремени, ныне сопровождающего материнство. «Меня разрывает эта дилемма, — говорит она. — Думаю: «Ну наконец-то, можно уже покончить с культурным гнетом мышления, будто это неотъемлемо от нашей природы, будто это неизбежная первичная роль для всех женщин?» И эта мысль освобождает». Но при этом Сорайя — «преданный фанат литературных антиутопий, особенно феминистских», так что видит у этой технологии мрачный потенциал лишить женщин прав. Даже в самых мизогинических обществах, говорит она, женщин ценят за способность вынашивать детей, «по крайней мере, пока есть шанс, что родится сын». Сделав воспроизводство равным, эктогенез отнимет универсальную силу, что бесспорно есть у всех женщин и нет ни у одного мужчины.
Суррогатное материнство может уйти в прошлое, весь цикл беременности обеспечит искусственная матка
Израильские ученые создали биологическую модель человеческой матки, которая сможет обеспечить весь процесс внутриутробного развития плода.
ЛИМИТ 12 НЕДЕЛЬ
Над созданием искусственной матки трудится группа научных сотрудников университета Тель-Авива под руководством доктора Дэвида Элада. На пресс-конференции он рассказал журналистам о достижениях:
— Наша цель — создать полную аналогию живой матки. Это позволит кардинально изменить процесс ЭКО: не надо будет пересаживать эмбрионы в матку женщины, согласившейся выносить чужого ребенка. В скором времени суррогатное материнство уйдет в прошлое, поскольку искусственная матка обеспечит весь процесс беременности, начиная с зачатия и заканчивая рождением младенца. Мы создали модель матки со стенками из биоинженерной ткани. Для этого брали клетки эндометрия и мышечного слоя и наращивали их тонкими слоями, подвергая гормональной обработке. Оплодотворенные яйцеклетки успешно имплантируются в эти стенки, эмбрионы обеспечиваются всем необходимым для развития. Сейчас мы исследуем этап внутриутробного роста в течение первых двенадцати недель, и я могу с уверенностью сказать — этот процесс проходит нормально, практически не отличаясь от естественного хода беременности».
Упоминание о 12-недельном сроке не случайно. Дело в том, что работе ученых препятствуют законы, действующие в большинстве стран. 12 недель — максимальный разрешенный срок проведения абортов, а также всяческих научных экспериментов с человеческими эмбрионами. Превышение этого срока грозит ученым уголовной ответственностью.
ВЫЖИВШИЕ В КУВЕЗЕ
Идею создания искусственной утробы ученые пытаются воплотить с середины прошлого века. Первоначальная цель — выживание недоношенных детей. Для этого были созданы так называемые кувезы, которые и сегодня применяются для выхаживания преждевременно рожденных младенцев.
Метод спасения недоношенных детей с помощью кувезы называется неонатальной интенсивной терапией. Он позволяет спасти ребенка, родившегося не ранее 22-й недели беременности. На более ранних сроках у плода еще не сформирована система дыхания, кислород поступает к нему в кровь через пуповину, а лишившись этого источника, он обречен на гибель.
Но даже у детей, родившихся чуть позже, шансы на выживание не слишком высоки: на 23-й неделе — 15%, на 24-й — 55%, на 25-й — порядка 80%. Вообще вынашивание меньше 28 недель считается экстремальной (IV степени) недоношенностью. Ее характерные признаки — дефицит роста ребенка (меньше 35 см) и массы тела (меньше 1000 граммов). Современная аппаратура неонатальной интенсивной терапии позволяет выхаживать даже 500-граммовых младенцев.
ДЕЛО ЗА МАЛЫМ
Создание искусственной матки породило споры в научных кругах. Прежде всего это касается экспериментов с человеческими эмбрионами, которые, как уже было сказано, пока юридически ограничены определенным сроком. Также возникает много вопросов о необходимости семьи как таковой: ведь мужчина может стать отцом вообще без участия женщины, получив готового ребенка с помощью купленной яйцеклетки и «матки-инкубатора».
Сторонники же искусственной матки приводят ряд аргументов «за». Это прекрасный шанс обрести счастье материнства для многих женщин, столкнувшихся с проблемой бесплодия. При этом отпадает необходимость в суррогатной матери, также спорная с этической точки зрения.
Ученые утверждают, что вынашивание в «инкубаторе» намного более безопасно как для матери, освобожденной от груза беременности, так и (главным образом) для ребенка: он находится под постоянным медицинским контролем, исключается случайное инфицирование плода от матери, а также передачи через кровеносную систему алкоголя, никотина или наркотиков (в случае употребления их беременной женщиной).
Специалисты убеждены, что искусственная матка, созданная израильскими учеными, способна обеспечить полный девятимесячный цикл беременности и рождение здорового ребенка, без всякого ущерба для его развития. И пока вокруг этих опытов различные общественные деятели наворачивают массу этических проблем, ученые упорно продолжают работать, доводя искусственную матку до совершенства.
По словам ученых, дело осталось за малым — получить юридическое и этическое разрешение на продолжение экспериментов. В этом случае они готовы закончить тестирование искусственной матки в течение полутора-двух лет.
Дмитрий Давыдов предлагает создать современную систему донорства
Топ-20 аргументов против вакцинации от ковида. С разбором
Челябинским студентам выплатят по 3 тысячи рублей за вакцинацию от коронавируса
Искусственный интеллект в России могут применить для выполнения функций государственных органов
Роза Сябитова сообщила, что ей удалили «важный женский орган»
Жена ресторатора и телеведущего Ивлева беременна
Кубанские депутаты обсудили ситуацию в сфере информатизации и связи
В Израиле утверждены правила въезда в страну туристов, вакцинированных от COVID-19 препаратом «Спутник V»
Суррогатное материнство может уйти в прошлое, весь цикл беременности обеспечит искусственная матка
Сайт Avia.pro: израильские истребители намеренно выпустили две крылатые ракеты в сторону базы России в сирийском Тартусе
В Германии предложили Евросоюзу закупать российский газ всем странам коллективно
Появилось видео, где предположительно запечатлено уничтожение двух танков ЛНР американским Javelin на вооружении Украины
Лекарство от COVID-19 существует, и было создано российским ученым в 2016 году?
Девушка в 17 лет скрыла свою беременность и родила по YouTube-инструкциям
Станьте членом КЛАНА и каждый вторник вы будете получать свежий номер «Аргументы Недели», со скидкой более чем 70%, вместе с эксклюзивными материалами, не вошедшими в полосы газеты. Получите премиум доступ к библиотеке интереснейших и популярных книг, а также архиву более чем 700 вышедших номеров БЕСПЛАТНО. В дополнение у вас появится возможность целый год пользоваться бесплатными юридическими консультациями наших экспертов.
«Мы сможем делать детей, не вынашивая их»: какие технологии избавят человечество от беременности и родов
Репродуктивная медицина переживает небывалый подъем: сперва процедура ЭКО избавила нас от необходимости зачинать детей во время секса, затем им стало необязательно появляться в теле матери. А что, если нам вообще не нужно человеческое тело, чтобы вырастить ребенка? Что, если можно иметь детей, но беременеть никому не придется? На эти вопросы пытается ответить журналистка Дженни Климан в своей книге «Секс без людей, мясо без животных», которая вышла в издательстве Individuum. Что такое искусственная матка, появятся ли лаборатории, где зародыши будут расти в пакетах, и как новые технологии изменят смысл материнства — читайте дальше.
Термин «эктогенез» — развитие плода вне человеческого тела — впервые использовал британский ученый Джон Бердон Сандерсон Холдейн в лекции, прочитанной в 1923 году в Обществе еретиков Кембриджского университета. Он представил себе эссе студента Кембриджа из будущего с описанием великих биологических изобретений, созданных со времен Холдейна.
«Мы можем взять яичники женщины, чтобы они росли в пригодной жидкости вплоть до 20 лет и давали каждый месяц новую яйцеклетку, 90% из них можно оплодотворить, и зародыши успешно растут в течение девяти месяцев, после чего извлекаются на воздух, — говорил его воображаемый эссеист из будущего. — Франция стала первой страной, официально узаконившей эктогенез, и к 1968 году получала этим методом 6о тысяч детей ежегодно».
Во времена падающих показателей рождаемости эктогенез заинтересовал Холдейна своим потенциалом в социальной инженерии; в 1923 году евгеника еще не казалась омерзительной идеей.
«Если бы не эктогенез, то нет сомнений, что цивилизация рухнула бы в кратчайшие сроки ввиду высокой плодовитости менее желанных членов населения почти во всех странах», — воображал он. Холдейн считал, что полное отделение рождения от секса будет означать, что «человечество освободится в совершенно новом смысле».
Статья Черчилля 1931 года «50 лет спустя» сказала об эктогенезе не меньше, чем о лабораторном мясе. «Мало сомнений в том, что весь цикл, ныне приводящий к рождению ребенка, будет возможно воспроизвести в искусственном окружении», — написал он о своем воображаемом 1981 годе. Черчилль писал всего за год до публикации книги «О дивный новый мир» Олдоса Хаксли.
Хаксли перенял немало идей у своего друга Холдейна, но перевернул их с ног на голову: его дивный новый мир 2540 года был антиутопическим кошмаром, где репродуктивная технология стала формой общественного контроля. Людей массово производят в склянках с лоскутами свиной брюшины на производственном конвейере Центральнолондонского инкубатория за 267 дней.
Здесь эмбрионы превращались в людей разных социальных классов: некоторые подвергались кислородному голоданию для повреждения мозга, чтобы они не возмущались из-за черной работы, других держали в ледяной среде, чтобы придать отвращение к холоду и они радовались работе шахтерами в тропиках. Взгляд Хаксли на эктогенез покорил наше коллективное воображение и стал одним из мрачнейших сюжетов в научной фантастике.
В реальном же мире возможность завести ребенка без матки стала символом нового рубежа свободы. В феминистической классике 1970 года «Диалектика пола» канадская радикальная феминистка Суламифь Файерстоун заявляла, что биологическое разделение труда в процессе естественного размножения формирует основу мужского господства над женщинами.
Ее «первым требованием для любой альтернативной системы» было «освобождение женщин из-под тирании биологии любыми доступными средствами и распределение роли рождения и воспитания детей по всему обществу в целом — как среди мужчин, так и женщин».
Читайте также
Манифест британского Фронта освобождения геев, впервые опубликованный в 1971 году, говорил, что у эктогенеза есть потенциал эмансипировать как мужчин, так и женщин, стирая между ними природные различия.
«Теперь мы достигли стадии, когда технология „неестественным“ образом вмешивается в само человеческое тело (то есть улучшает его) и даже воспроизводство вида, — гласит он. — Сегодня прогресс находится в шаге от того, чтобы полностью освободить женщин от собственной биологии посредством разработки искусственных маток… Теперь технология развилась до той степени, когда система гендерных ролей уже необязательна».
Это может показаться довольно оптимистичным толкованием состояния репродуктивных технологий начала 1970-х, но не было это и полной фантазией: ученые к тому времени уже десятилетиями экспериментировали с выращиванием вне тел плодов как людей, так и животных.
Может, изобретателям биомешка и нравится считать свои исследования беспрецедентным сдвигом парадигмы, но вообще-то они основываются на массиве многолетних международных научных работ. И хотя команда Детской больницы Филадельфии привлекла к себе много внимания во время публикации статьи, ученые по всему миру — в Азии, Австралии, в других частях Северной Америки, — многие годы успешно работают с искусственной маткой и участвуют в гонке за то, кто первым испытает свое устройство на эмбрионе человека.
— Это вовсе не новая область, — говорит Мэтт Кемп слегка устало.
Он руководит перинатальной лабораторией в Фонде исследований женщин и новорожденных (Women and Infants Research Foundation, WIRF) в Западной Австралии, и о первых успехах искусственной матки его команды — «Маточной Среды Ех-Vivo » (Ex-Vivo Uterine Environment, или терапия EVE) — сообщалось в статье, опубликованной на несколько месяцев позже исследований команды из Филадельфии. Вся шумиха досталась не EVE, а биомешку, и хотя Мэтт о нем почти не упоминает, кажется, особой любви он к нему не питает.
— В 1958 году группа из Каролинского института в Швеции опубликовала статью о применении подобной платформы для человеческого плода на раннем сроке беременности, — продолжает он. — В начале 1960-х группы в Канаде использовали эту систему для краткосрочных — 12- и 24-часовых — экспериментов с овцами. Уже в 1963 году японцы провели революционную работу в этой области. В 1990-х они взяли коз и три недели или около того проводили с ними очень похожий или аналогичный эксперимент. Самую недавнюю работу в этом направлении провела группа в Мичигане. Любой, кто скажет, что сделал это впервые и что это небывалая новинка, чуточку лукавит. — Конкретных имен Мэтт не называет.
На EVE патентных заявок нет («На мой взгляд, это нельзя запатентовать, — говорит он утомленно. — Разные формы этой технологии были общественным достоянием с 1958-го»), так что Мэтт рад ответить на любые вопросы.
Я не могу приехать в его лабораторию в Перте, потому что на данный момент он в Бостоне, на курсе лидерства и бизнеса в Гарвардской бизнес-школе. Мы говорим по телефону во время перерыва между занятиями.
— Почему вы стали изучать бизнес? — спрашиваю я.
— Ну, потому что, как и многое другое в наши дни, наука — это бизнес, — говорит он.
Может быть интересно
Сегодня Мэтт хочет говорить только о науке. Я спрашиваю, почему он решил назвать искусственную матку EVE — в честь Евы, первой женщины и матери человечества, — и, кажется, ему не хочется углубляться в долгую дискуссию о символизме своей работы: «Наверное, просто удобный способ все это описать».
Мэтт разрабатывал EVE с 2013 года в сотрудничестве с командой исследователей из больницы Университета Тохоку в Сендае, Япония. Официальные изображения EVE еще не публиковались, но я нашла на ютубе видео, загруженное WIRF, и посмотрела перед тем, как позвонить. Выглядело оно так, будто не должно было попасть в сеть: снималось явно на телефон и больше чем за год набрало 56 просмотров.
Я видела только промовидео филадельфийской команды и осторожно цензурированные фотографии с ягнятами, приложенные к статье, так что от этого 44-секундного ролика у меня отваливается челюсть.
Видео начинается с пищащих мониторов в отделении интенсивной терапии новорожденных. По черному экрану бежит красная линия ровного и размеренного здорового сердцебиения. Камера опускается к инкубатору рядом, но вместо ребенка там ягненок, погруженный в желтоватую жидкость в прозрачном пакете. Его грудь поднимается и опадает, ноздри раздуваются. Камера снова сдвигается — вверх, от шерстяного живота ягненка, к связке трубок, торчащих из полуоткрытой застежки пакета, будто к венам, полным крови.
Из-за любительской операторской работы и яркости телесных жидкостей это выглядит гораздо грубее, чем аккуратно продуманный материал, обнародованный Детской больницей Филадельфии. Это пугающее, неприятное зрелище. Вот как на самом деле выглядит искусственная матка.
И все же система терапии EVE с виду похожа на биомешок, и по описанию Мэтта — тоже.
— Крайне недоношенные младенцы — это не крохотные груднички, они ближе к эмбрионам. На этом основывается наша работа. Мы пытаемся работать с анатомией и физиологией, которая у них уже есть, вместо того чтобы вынуждать их адаптироваться к жизни вне утробы. То есть использовать пуповину и сердце плода, поддерживать его живым и защищенным под слоем околоплодной жидкости и, как мы надеемся, помогать ему расти как ни в чем не бывало.
— Вы зовете их плодами, а не новорожденными, — говорю я. — Значит ли это, что вы не считаете ягнят родившимися, когда помещаете в систему?
— То есть рождение происходит, когда вы открываете пакет?
— Ну, я бы сказал, рождение — это когда перерезаешь и перевязываешь пуповину. Тогда появляется отдельная, свободная личность. В моем понимании, пока не перерезана и не зажата пуповина, ты не родился.
Ученые впервые вырастили эмбрионы млекопитающих вне матки
Искусственные матки все ближе?
Настоящий прорыв произошел в науке — ученые из израильского Института Вейцмана поделились результатами эксперимента по выращиванию эмбрионов вне матки. Исследование было опубликовано в журнале Nature.
Исследовательская команда семь лет работала над созданием системы, которая позволит выращивать эмбрионы. В итоге им удалось вырастить более тысячи эмбрионов мышей в искусственной среде.
Сначала ученые забирали эмбрион из матки на пятидневном сроке. Затем они помещали эмбрион в емкость, наполненную специальной питательной жидкостью. Емкость постоянно вращалась, чтобы эмбрион не прикрепился к стенке — это должно было предотвратить деформацию и гибель плода. Также вентиляция обеспечивала эмбрион кислородом.
В итоге ученые смогли вырастить эмбрион таким образом до 11-дневного срока. При этом беременность мыши длится 20 дней. То есть, они смогли поддерживать жизнь эмбриона на протяжении более чем половины срока его развития. К этому времени сформировались сердце, кровеносная система, начали формироваться задние конечности. Искусственно выращенные эмбрионы ничем не отличались от аналогичных из материнской утробы.
Для того, чтобы полностью вырастить эмбрион вне матки, ученым необходимо придумать, как обеспечить ему искусственное кровоснабжение, так как питательной среды на таком сроке ему уже не хватает. У исследователей уже есть идеи, как это реализовать.
Проводить подобный эксперимент с эмбрионами человека ученые пока не планируют, хотя хотели бы, так как тогда для исследований не понадобятся ткани абортированных плодов. По закону рост человеческих эмбрионов, выращенных искусственно, прерывается после 14 дней. Исследователи Института Вейцмана хотели бы увеличить этот срок до 40 дней. Прорыв израильских ученых поднимает новые вопросы этики.
Исследователи считают, что смогут узнать больше об эмбриональном развитии, о нарушениях развития и проводить множество экспериментов — они уже подвергали эмбрионы мышей различным воздействиям.