в каком году сша признали ссср как государство
Признание СССР: начало и хронология событий
Дипломатическое признание государства на международной арене – необходимое условие для того, чтобы данное государство могло в полной мере успешно функционировать, решать свои задачи и выстраивать внешнеполитический курс с учетом интересов других государств. Пожалуй, именно в XX веке международное право и межгосударственные взаимоотношения получили небывалое доселе значение. Несмотря на многочисленные кризисы и глобальные противоречия в отношениях между государствами, которых было слишком много в двадцатом столетии, необходимость функционирования системы, в которой был бы возможен диалог между странами, была ясна всем.
Новая Россия в мировой политике
Союз Советских Социалистических Республик – молодое государство, оформившееся в 1922 году на месте бывшей Российской империи, которое неизбежно должно было стать субъектом международных правоотношений. Вполне естественно, что это была все та же Россия, пусть и кардинально реорганизованная, а с Россией на международной арене всегда приходилось считаться. Но советский режим, крепко установившийся после двух революций и Гражданской войны, в 20-е годы 20-го века не воспринимался другими государствами устоявшимся. По приходу к власти большевиков многие верили, что этот режим не протянет и нескольких месяцев. Эти прогнозы не оправдались.
Внешнеполитический курс СССР
Большевистский режим выстоял. Но внешнеполитический курс СССР был противоречивым в силу двух тезисов В. И. Ленина, которые должны были определять внешнюю политику Советского Союза. Первый тезис, так называемый принцип пролетарского интернационализма, базировался на вере большевиков в мировую социалистическую революцию, которая казалась им пусть и далекой целью, но вполне реальной и осуществимой. Средства для достижения этой цели были самые разные, порой не исключалось даже вмешательство во внутренние дела суверенных государств. Суть же принципа пролетарского интернационализма состояла в поддержке рабочего класса и антикапиталистических движений в других странах мира.
В свою очередь, второй тезис, принцип мирного сосуществования с капиталистической системой, вступал в явный диссонанс с первым. Этот принцип был похож на своего рода уступку, его суть заключалась в признании необходимости взаимодействия с капиталистическим миром и прекращения изоляции Советского Союза на международной арене. Было необходимо наладить политические и экономические связи новообразованного государства.
Серьезные потери
Генуэзская конференция
Первые соглашения
Дальше дело было за малым, и вскоре соглашения стали подписываться одно за другим. Соглашения с СССР заключили такие страны, как Норвегия, Дания, Чехословакия, Австрия, Италия, Польша, Латвия, Литва, Эстония, Финляндия.
1921 год также ознаменовал собой расширение сфер влияния СССР на Востоке, были заключены соглашения с такими странами, как Иран, Турция и Афганистан. Но до дипломатического признания СССР дело пока не дошло.
Дипломатическое признание СССР
Активное признание Советского Союза на политической карте мира началось в 1923 году. Первой страной, признавшей СССР, был Афганистан. Затем, все в том же 1923 году, Советскую Россию признали такие страны, как Германия, Монголия, Иран, Финляндия, Польша, Турция.
Также в 1924 году СССР был признан Норвегией, Грецией, Швецией, Австрией, Францией, Мексикой, Албанией, Хиджазом и Китаем.
На 1925 год приходится признание СССР со стороны Японии.
СССР и США
Соединенные Штаты Америки не признавали Советский Союз очень долго. Ведь Америка и по сей день считается оплотом капитализма, и признавать произошедшую социалистическую революцию, угрожающую своим примером благосостоянию американской элиты, никому не хотелось.
Политическая ситуация в мире складывалась довольно непросто. Необходимость обретения политического союзника в лице СССР объяснялась в силу нескольких факторов, в числе которых были агрессивная политика милитаризации в Японии и растущая угроза из Германии, где к тому моменту уже пришли к власти нацисты. А Советский Союз в 30-е годы XX века уже имел достаточно высокий авторитет на международной арене и являлся в принципе одной из наиболее значительных политических сил в мире.
Заключение
Полоса международного принятия СССР
ПРОРЫВ ДИПЛОМАТИЧЕСКОЙ БЛОКАДЫ
«Скучной и бесполезной» оказалась, по словам Красина, Гаагская конференция, проходившая летом 1922 г. (завершила свою работу 20 июля), она не урегулировала экономических отношений между Советской Россией и Западом.
Однако единственным правительством в мире, которое открыто объявило о невозможности развивать отношения с СССР, пока у власти будут находиться большевики, было правительство США. В этот период только оно выдвинуло требование бойкота советской экономической системы.
Наступивший 1923 г. вызвал в определенных партийных кругах СССР надежду на мировую революцию. Обстановка в Германии, связанная с оккупацией Францией Рурской области (в ответ на задержку Германией выплаты очередной суммы репараций), побудила руководителей большевиков сделать ставку на немецкую революцию. Пользуясь наибольшим авторитетом в Коминтерне, Зиновьев и Троцкий стремились «подтолкнуть» вооруженное восстание рабочего класса Германии, видя в нем много сходных черт с российским Октябрем. Выступление в Германии было, между тем, подавлено. Были разгромлены рабочие движения в Болгарии и Польше.
Международные события начали резко меняться в начале 1924 г. В январе английские консерваторы потерпели поражение на парламентских выборах. Лидер лейбористской партии Д. Р. Макдональд стал премьер-министром.
1 февраля 1924 гг его правительство признало СССР де-юре и предложило организовать англо-советскую комиссию для изучения нерешенных экономических и политических проблем в отношениях между двумя странами.
Инициатива Англии вызвала волну признаний советского правительства и другими странами Запада в 1924-1925 гг. 7 февраля 1924 г. итальянское правительство Б. Муссолини формально признало СССР. В Советском Союзе считалось, что Италия может существенно помочь в развитии южных окраин страны, как это делала Германия в отношении центральных районов СССР.
Придерживаясь на протяжении ряда лет жесткой антисоветской позиции, Франция в лице председателя нового правительства Э. Эррио официально признала СССР 28 октября 1924 г. Между тем экономические проблемы франко-советских отношений были почти неразрешимы, так как ни одна из сторон не хотела идти на уступки в вопросе о государственном долге дореволюционной России. Наркомат иностранных дел СССР в тот период рассматривал отношения с Францией как средство оказывать давление на Германию и удерживать последнюю от переориентации в западном направлении. Франция же со своей стороны ни под какими предлогами не желала инвестировать средства в советскую экономику.
Важным результатом советской внешней политики на Дальнем Востоке стало восстановление связей с Китаем. Этот процесс носил сложный и длительный характер, поскольку эта страна была расчленена на несколько частей, в каждой из которых имелся свой правитель. Только в мае 1924 г. видному советскому дипломату Л. М. Карахану удалось подписать в Пекине соглашение с Китаем о возобновлении дипломатических отношений и о сохранении контроля СССР над Китайско-Восточной железной дорогой (КВЖД), проходившей по территории Маньчжурии.
В 1924 г. Советский Союз установил дипломатические отношения с Австрией, Норвегией, Швецией, Данией, Грецией. В январе 1925 г. – с Японией. Всего за этот период СССР признали 13 государств.
Широкому дипломатическому признанию СССР в значительной мере способствовал переход к нэпу. В 1923-1925 гг. на биржах капиталистических стран в качестве твердой валюты стали котироваться советские червонцы. В марте 1924 г. червонец на Нью-Йоркской бирже котировался в 5 долларов 20 центов (правда, необходимо помнить, что 1 червонец равнялся 10 рублям и, следовательно, советский рубль котировался в 52 цента). Котировка червонцев за границей прекратилась в 1926 г. после запрещения вывозить их из страны.
И.С. Ратьковский, М.В. Ходяков. История Советской России
ПРИЗНАНИЕ СОВЕТСКОГО СОЮЗА ВЕЛИКОБРИТАНИЕЙ
Особенно остро к концу 1923 г. стал вопрос о признании СССР перед английским правительством. Неустойчивость международного положения, экономический кризис, сужение европейского рынка, прогрессирующий рост безработицы в Англии явно не могла быть преодолены без экономического и политического сближения с СССР.
Позже, в 1924 г., упрекая английскую дипломатию в затягивании этого насущного для Англии вопроса, Ллойд Джордж говорил, что «Россию нужно было признать немедленно после того, как Франция заняла Рур».
Даже консервативная английская печать — правда, со многими оговорками — высказывалась осенью 1923 г. за восстановление нормальных отношений с СССР. Немедленного признания СССР требовали рабочие массы Англии и общественная организация «Руки прочь от России».
Недовольство антисоветской политикой Керзона было глубоким и всеобщим. Это сказалось во время декабрьских выборов в Палату общин. Все промышленные центры, за исключением Бирмингама, голосовали против консерваторов.
Пришедшее к власти лейбористское правительство во главе с Макдональдом было обязано своим успехом в значительной мере популярности лозунга признания СССР, провозглашённого в качестве одного из первых пунктов предвыборной программы лейбористов.
Доказывая необходимость расширения русско-английской торговли, Макдональд писал в
своей книге «Внешняя политика рабочей партии»: «Когда отказ в дипломатическом признании какого-либо народа связан с отказом от торговли с этим нарядом, то это безумие обходится весьма дорого».
На митинге в Альберт-холле 8 января 1924 г. Макдональд обещал радикально изменить политику Англии в русском вопросе. Это намерение отнюдь не объяснялось симпатиями самого Макдональда к СССР. Отрицательное отношение лидера лейбористов к «русскому эксперименту» было достаточно известно. Но признания СССР требовали широкие массы и особенно рабочий класс Англии. С другой стороны, деловые, торговые круги Англии всё чаще вспоминали об обширных русских рынках.
Сокращение рынков в связи с растущей экономической самостоятельностью английских доминионов и сближением некоторых из них, например Канады и Австралии, с США вызывало в Англии серьёзную тревогу. Эта тревога усилилась, когда Германия установила дипломатические и торговые отношения с Советской Россией. Наконец, опасение англичан вызывало развитие национально-освободительного движения в странах Востока.
В своей речи на митинге в Альберт-холле, касаясь вопроса о взаимоотношениях Афганистана и СССР, Макдональд подчеркнул, что, не установив дипломатических отношений с СССР, он не имеет официальных путей для протеста против «большевистской пропаганды» в странах Востока.
«Я хочу торговли, я хочу переговоров, — заявил Макдональд. — Я хочу спокойствия повсюду — от берегов Японии до берегов Ирландии».
Речь Макдональда в Альберт-холле была сочувственно встречена английской буржуазией. Это было вполне понятно: премьер заверял, что в своей иностранной политике он будет держаться исконных британских традиций.
«Я взываю не только к вашему здравому смыслу, — убеждал Макдональд английскую буржуазию. — Я взываю к нашей истории. Я взываю к обычаям и практике нашего Министерства иностранных дел. В этом смысле мы не будем новым правительством. Мы будем рабочим правительством, применяющим те самые принципы, которые стали историческими в деятельности нашего Министерства иностранных дел».
«Это немного, — заявляла газета «Times» в ответ Макдональду, — но во всяком случае это является удовлетворительным признаком того, что рабочее правительство, базируясь на чисто внутренней программе, не будет упускать из виду и мировых интересов Британской империи».
Ожидания «Times» оправдались. Макдональд не только не изменил направления британской политики в отношении Индии, Египта, Китая и других внеевропейских стран, но и не пошёл сразу на разрыв с прежним антисоветским курсом официальной английской дипломатии. Лейбористское правительство даже не решилось послать СССР ноту о его немедленном признании.
Говоря о причинах, в силу которых признание СССР не произошло так быстро, как ожидали, газета «Daily Telegraph» 28 января 1924 г. сообщила, что «чиновники и эксперты Министерства иностранных дел указали новому правительству на технические затруднения, возникающие при признании советского правительства без предварительных переговоров»),
«Эти работники, — добавляла газета, — разъяснили Макдональду, что вопрос заключается не в том, чтобы Европа признала Советскую Россию, а, наоборот, чтобы Россия признала Европу».
Большое влияние на Министерство иностранных дел оказывала и позиция британских кредиторов России. Правда, считаясь с общественным мнением, они соглашались отложить практическое удовлетворение своих претензий на более поздний срок; тем не менее они требовали немедленного согласия СССР на возмещение якобы нанесённых им убытков.
Всё же 2 февраля 1924 г. британский официальный агент в Москве Ходжсон в ноте на имя народного комиссара иностранных дел известил, что правительство Великобритании «признаёт Союз Советских Социалистичес-ких Республик как правительство де юре тех территорий бывшей Российской империи, которые признают его власть».
Английское правительство предлагало советскому правительству прислать в Лондон представителей, снабжённых необходимыми полномочиями, «для выработки предварительной основы окончательного договора, решающего все имеющиеся между обеими странами вопросы».
2 февраля 1924 г. заседавший в это время II съезд Советов СССР заслушал внеочередное сообщение Наркоминдела о признании СССР Англией и принял резолюцию, в которой приветствовал этот акт английского правительства.
Съезд выразил удовлетворение тем, что «результатом соединённых усилий миролюбивой политики советского правительства под руководством В. И. Ленина и громко выраженной упорной воли английского народа явилось, наконец, установление нормальных отношений между двумя странами в форме, достойной великих народов обеих стран и закладывающей фундамент для их дружественного сотрудничества».
Съезд заявил, что «сотрудничество народов Великобритании и СССР неизменно останется одной из первых забот союзного советского правительства».
История дипломатии / под ред. В.П. Потемкина.
ИНОСТРАННЫЙ КАПИТАЛ В СССР В ПЕРИОД НЭПА
Потребность в привлечении иностранных капиталов выявилась практически сразу после Октября 1917 г. Она диктовалась стремлением быстрее преодолеть экономическую и техническую отсталость, усугубленную хозяйственной разрухой. Предпосылки для подобных надежд имелись: США и Германия рассматривали Советскую Россию как емкий рынок для своей экономической экспансии. Еще во время заключения Брест-Литовского договора с Германией было подписано финансовое соглашение о выплате возмещения за национализированное имущество. Одним из условий обеспечения этих обязательств являлось предоставление Германии нефтяных и других концессий.
Более широко вопрос о сотрудничестве с финансово-промышленными группами западных стран встал весной 1918 г. Концессии предлагалось рассматривать как своего рода уступку за сепаратный выход из войны, национализацию иностранной собственности и аннулирование долгов. На I съезде совнархозов 26 мая 1918 г. были распространены «Тезисы об условиях привлечения иностранного капитала в товарной форме», в которых была предпринята попытка сформулировать основные принципы концессионной политики. Были факты и более конкретного характера.
Следует иметь в виду, что полного единства в советском руководстве по вопросу о концессиях не было. Среди партийных и государственных лидеров выявились две точки зрения. Л.Б. Красин, Г.Я. Сокольников, Г.В. Чичерин защищали необходимость экономического компромисса с мировым капиталом, другие же считали, что концессии не только противоречат сущности советского пролетарского государства, но и ослабляют мировое рабочее движение. В 1921-1924 гг. тон в критике концессионной политики задавали Л.Д. Троцкий, Г.Л. Пятаков, Е.А. Преображенский, обвинявшие сторонников привлечения иностранного капитала Л.Б. Красина и Г.В. Чичерина в «пессимизме по отношению к нашим внутренним силам».
Бесспорным лидером в указанный период по числу концессий была Германия, которая имела 24 концессионных договора (22,6 % от общего числа) во всех сферах экономики, кроме связи. Этому способствовало военное сотрудничество СССР с Германией после заключения Рапалльского договора. В рамках данного сотрудничества были выданы концессии фирме «Юнкерс» для развития производства на двух авиационных заводах, осуществлялось строительство заводов по производству ядовитых газов, артиллерийских снарядов и подводных лодок. За Германией следовали США (16 соглашений, в т.ч. одно совместно с Канадой) и Англия, имевшая 12 концессий.
«Противовес Германии и Японии»: как СССР и США установили дипломатические отношения
По стечению обстоятельств, история российско-американских отношений существует дольше, чем сами Соединённые Штаты как государство. В 1698 году в рамках Великого посольства царь Пётр I провёл в Лондоне встречу с Уильямом Пенном, основателем колонии Пенсильвания, которая в будущем стала одним из штатов США. Позднее, в ходе Войны за независимость Российская империя отказалась помогать британцам и, объявив о нейтралитете, негласно поддерживала американцев.
В 1809 году между Россией и Соединёнными Штатами были официально установлены дипломатические отношения. Несмотря на то что моряки и торговцы молодого государства не всегда дружественно вели себя по отношению к обитателям Русской Америки, в целом отношения между Санкт-Петербургом и Вашингтоном были достаточно спокойными. Россия и США подписали ряд двусторонних международных актов, а в 1867 году Соединённые Штаты выкупили у Российской империи Аляску.
Стремительно портиться отношения между Россией и США стали в 1880-е годы, когда американцы устремились на Дальний Восток и начали лоббировать там свои интересы. В американском обществе постепенно стало формироваться представление о России как о «несвободном» государстве. В начале ХХ столетия адмирал Альфред Мэхэн, бывший член Морского комитета по стратегии США, разработал планы по сдерживанию «континентальной» России путём создания мощного блока морских держав. В ходе Русско-японской войны Штаты оказывали активную экономическую, дипломатическую и военно-техническую поддержку Японии.
Революционный фактор
Потепление отношений между Россией и США наступило только в 1917 году — после Февральской революции и официального вступления Соединённых Штатов в Первую мировую войну на стороне Антанты.
Октябрьскую революцию официальный Вашингтон воспринял настороженно. Государственный департамент направил в американское посольство в России инструкцию, в которой содержалась рекомендация воздерживаться от прямых контактов с руководством большевиков. Однако при этом американские власти поначалу не разделяли позицию Англии и Франции, которые уже в конце 1917 года начали готовиться к интервенции и заочно делить Россию на зоны влияния. В начале марта 1918-го президент США Вудро Вильсон даже отправил приветственную телеграмму Всероссийскому съезду Советов в Москве. В Вашингтоне рассчитывали убедить большевиков в целесообразности союза с Антантой и совместных военных действий против Германии. Однако Советская Россия хотела мира любой ценой, чтобы восстановить силы.
Весной 1918 года Англия и Франция ввели свои войска на север России, а Япония — на Дальний Восток. 15 августа Соединённые Штаты официально отказались признавать государственность Советской России и высадили свой экспедиционный корпус во Владивостоке.
Несмотря на декларативный нейтралитет, американские интервенты отличались чрезвычайной жестокостью по отношению к русским — причём как к тем, кто действительно поддерживал большевиков, так и к тем, кого в этом обвиняли без всяких оснований. Мирных людей пытали, грабили, незаконно лишали свободы и убивали. Отчасти из-за американских интервентов множество российских крестьян, прежде политически нейтральных, перешли на сторону красных. Когда стало ясно, что у Белого движения в России нет никаких перспектив, власти США приняли решение об отзыве своего корпуса. В апреле 1920 года он был полностью выведен с территории России.
Ещё раньше, в сентябре 1919-го, Россию покинуло американское посольство. Послом России в США официальный Вашингтон вплоть до июня 1922 года считал назначенного Временным правительством Бориса Бахметьева. В 1918—1919 годах Совнарком предпринял две попытки установить дипломатические отношения с США, но Вашингтон их проигнорировал. Осенью 1922-го Соединённые Штаты официально аннулировали полномочия ранее существовавших на их территории российских консульств.
Республиканская заморозка
«Отказ принять факт создания в 1922 году Советского Союза был связан с идеологическими причинами. К власти в Соединённых Штатах пришли крайне консервативные силы. Частное предпринимательство было для них всем. И политика, не соответствующая данной установке, воспринималась как святотатство, как нечто совершенно невообразимое», — рассказал в беседе с RT руководитель Центра военно-политических исследований Института США и Канады РАН Владимир Батюк.
В 1921 году президентом США стал Уоррен Гардинг. С этого начался период двенадцатилетней гегемонии Республиканской партии в Белом доме.
«Несмотря на отсутствие дипломатических связей, в 1920-е годы торгово-экономические отношения между СССР и США существовали, однако развиваться нормально они не могли из-за политических препятствий», — отметил Батюк.
Официальный Вашингтон не только отказывался помогать американским бизнесменам сотрудничать с Советским Союзом, но даже начал на определённом этапе осознанно препятствовать таким связям.
«Республиканцы были убеждёнными антикоммунистами. Они рассчитывали на то, что Советский Союз не выдержит выпавших на его долю испытаний и развалится. Даже когда при них началась Великая депрессия, они думали, что это ненадолго, и не хотели корректировать свою внешнюю политику, хотя она объективно мешала экономическому развитию США. Администрация Герберта Гувера, пришедшего к власти в 1929 году, открыто препятствовала сотрудничеству американских коммерсантов с СССР», — рассказал в интервью RT главный научный сотрудник Института США и Канады РАН Владимир Васильев.
Незадолго до начала экономического кризиса, в апреле 1929 года, государственный секретарь США Генри Стимсон в ответ на призывы бизнеса установить дипломатические отношения с СССР официально уведомил Американскую федерацию труда, что Белый дом не планирует менять свою политику в отношении Советского Союза. В 1932 году Стимсон подтвердил данную позицию властей США в переписке с дипломатами и сенаторами.
Несмотря на то что в начале 1930-х Москва закупила 77% экспортируемых из США тракторов и 57% металлорежущих станков, а промышленная продукция по советским заказам изготавливалась сразу в 36 штатах, Гувер вводил для торгующих с СССР фирм новые пошлины, а республиканцы инициировали создание антисоветских следственных комиссий.
Рузвельтовская оттепель
«Отношение в США к Советскому Союзу начало меняться только после того, как пост президента Соединённых Штатов в 1933 году занял демократ Франклин Рузвельт. Он понимал, что кризис — это всерьёз и надолго, и поэтому политику нужно корректировать», — отметил Васильев в беседе с RT.
В 1933 году Москву посетил бывший руководитель миссии Красного Креста в России, известный американский общественно-политический деятель Раймонд Роббинс. Ещё в годы революции он хоть и не сочувствовал большевикам, но считал их приход к власти свершившимся фактом, а попытки отрицать политическую реальность — контрпродуктивными. Весной 1933 года он встретился с наркомом иностранных дел СССР Максимом Литвиновым, а затем был принят Иосифом Сталиным. Возвратившись в США, Роббинс донёс до окружения Рузвельта информацию о том, что советское руководство настроено на конструктивный диалог с Соединёнными Штатами.
Первый дипломатический прорыв произошёл 16 мая 1933 года, когда президент США, обращаясь к 53 иностранным государствам с предложениями по вопросам международной безопасности и экономического сотрудничества, адресовал их в том числе и Советскому Союзу. Председатель ЦИК Михаил Калинин предложения Рузвельта поддержал.
Однако позиция Белого дома поначалу не устраивала чиновников Госдепа. В июле 1933-го внешнеполитическое ведомство направило президенту США записку, содержавшую заведомо неприемлемые условия для переговоров с Советским Союзом: признание Москвой всех долгов царского и временного правительств, компенсации за национализированное после революции имущество и самое главное — «преодоление различий между социальной и экономической структурой СССР и США».
Американские дипломаты утверждали, что советское законодательство, монопольный характер внешней торговли в СССР и классовый характер государства делают невозможным развитие отношений между Москвой и Вашингтоном. В то же самое время представители экономического блока администрации президента убеждали Рузвельта в том, что диалог с СССР выстраивать нужно.
В начале октября 1933 года глава Госдепа Корделл Халл попытался настоять на том, чтобы сделать признание Москвой старых долгов условием для начала переговоров, однако Рузвельт эту идею не поддержал.
«Реальность была такова, что экономическому сотрудничеству между США и Советским Союзом нужно было придать, наконец, официальный статус. Кроме того, американская администрация была напугана приходом к власти в Германии нацистов и была вынуждена искать геополитический противовес Берлину», — отметил Васильев.
По словам Владимира Батюка, официальный Вашингтон также очень сильно беспокоился из-за возросшей активности Японии в дальневосточном и тихоокеанском регионах. По мнению части американских дипломатов, установление дипломатических отношений с Советским Союзом должно было сдержать внешнеполитические амбиции Токио. На этом фоне государственный секретарь Корделл Халл изменил свою позицию и на очередной встрече с Рузвельтом признал, что СССР — миролюбивая страна, поэтому стоит рассмотреть возможность сотрудничества с Москвой.
Параллельно кампанию в поддержку установления дипломатических отношений проводили представители бизнеса, имевшего прочные связи с СССР, и общественные организации. В США было создано Общество друзей Советского Союза, отделения которого в 1933 году действовали уже в 20 штатах. С петицией в поддержку сотрудничества с СССР к Рузвельту обратились также представители 268 американских высших учебных заведений.
Дипломатические отношения
10 октября 1933 года Франклин Рузвельт обратился к Михаилу Калинину с посланием, в котором назвал состояние двусторонних отношений ненормальным и призвал их урегулировать. Калинин инициативу Рузвельта поддержал. 7 ноября на переговоры в Вашингтон прибыл советский нарком иностранных дел Максим Литвинов.
Корделл Халл попытался поднять вопросы долгов, компенсаций, введения особого правового статуса для американцев в СССР и ограничения деятельности Коминтерна. Однако Литвин отверг претензии Вашингтона по всем пунктам и напомнил об ущербе, нанесённом Соединёнными Штатами Советской России в ходе вооружённой интервенции. К переговорам подключился и Рузвельт. Обсуждение с взаимных претензий перешло на международную ситуацию. Представители Москвы и Вашингтона согласились с тезисом о недопустимости распространения в мире милитаризма. Произошёл также обмен нотами о взаимном уважении суверенитета.
По итогам переговоров советская сторона согласилась удовлетворить часть экономических претензий Вашингтона в обмен на предоставление займа, а также сняла вопрос о денежных компенсациях за интервенцию. Рузвельт, в свою очередь, отказался от всех остальных условий, выдвинутых ранее Госдепом.
16 ноября 1933 года между СССР и США были официально установлены дипломатические отношения.
«На позицию Рузвельта по советскому вопросу, помимо желания поддержать американскую экономику советскими заказами и найти противовес Германии и Японии, повлиял тот факт, что новый американский президент имел достаточно левые взгляды. Его интересовал советский опыт решения глобальных социально-экономических проблем. И не зря именно при Рузвельте в Соединённых Штатах произошли политико-экономические преобразования в вопросах государственного регулирования экономики, труда и социальных гарантий населению практически социалистического толка. Однако после Второй мировой войны, из которой Вашингтон вышел в хорошем экономическом состоянии, в США победила реакция. Меры, предпринятые Рузвельтом в сфере сближения с Советским Союзом во время Великой депрессии, были расценены как чрезвычайные и свёрнуты. Началось противостояние с Москвой, воспринятое американской элитой как восстановление нормального состояния вашингтонской политики», — подытожил Владимир Васильев.