можно ли вылечить патологическую ложь
Как лечить патологическую лживость?
Настроить шрифт
Содержание материала
Салли, клиентка, пришедшая ко мне потому, что у нее выработалась привычка лгать своим парням, — хороший пример того, как взрослый человек может научиться изменять свой мозг, а также понять, что отношения — важный аспект таких изменений.
Моя мама часто говорила мне и моим братьям и сестрам: «Зачем лгать? Правда гораздо интереснее». Но в случае Салли все было иначе. Реальная жизнь никогда не была настолько интересной, как ее ложь. Если Салли не хотелось никуда идти в субботу вечером, она сообщала своему другу, что едет на выходных…в Лондон. Если она опаздывала на свидание, то врала, что у нее лопнула шина.
Гибкость очень важна для поддержания отношений, особенно любовных. Мы должны уметь представлять себе, что происходит в жизни каждого из нас, и с пониманием относиться к потребностям друг друга.
Однако Салли была настоящим человеком-змеей, скручивающим себя в тугой узел, для того чтобы соответствовать желаниям мужчины. Салли хотела показать мужчинам, что может полностью удовлетворить их потребности, никогда не доставит им неприятностей, не будет опаздывать и не станет делать то, что отличалось бы от их желаний.
Ложь Салли была не просто ложью; это была ее стратегия сохранения связи с возлюбленным. Кроме того, ложь являлась для Салли источником дофамина. Придумывая очередную байку, она испытывала сильное возбуждение (разоблачат ли ее на этот раз?), а также предвкушала нежность со стороны любимого, когда тот услышит о ее очередной трагедии или готовности поддержать его планы. Однако все романтические отношения Салли заканчивались одинаково: ее бесконечное вранье разрушало их. Салли обратилась ко мне за помощью, потому что хотела разорвать этот порочный круг.
Но могла ли она измениться после стольких лет изощренной лжи?
К числу распространенных методов решения таких проблем, как у Салли, относится концепция самоконтроля, в основе которой лежит теория разделения-индивидуации. Общая идея состоит в том, что Салли должна взять себя в руки и прекратить делать то, что разрушает ее отношения.
Если у нее возникает импульс солгать, она должна просто игнорировать его до тех пор, пока соблазн не пройдет, даже если это заставит ее нервничать.
В этом есть здравый смысл, поскольку самоконтроль — важный элемент процесса перемен.
Отказ от традиционной терапии
Однако описанный выше подход традиционной терапии не учитывает сложную роль отношений в проблеме Салли или тот факт, что ложь стала неотъемлемой частью дофаминовой системы вознаграждения в ее мозге.
Подход, основанный на самоконтроле, не использует нейрологические методы изменения мозга.
(В частности, нейрохимические вещества, которые вырабатываются под воздействием здоровых отношений, помогают ослабить нейронные пути для формирования вредных привычек и укрепить новые, более полезные пути.)
Не стоит и говорить, что он запускает классический цикл депрессивных реакций:
если Салли считает, что способность быть независимой и сохранять самообладание — это показатель зрелости, то она будет чувствовать себя инфантильной неудачницей, если поддастся соблазну и снова солжет. Затем она начнет искать утешение в самом надежном источнике дофамина, а именно постарается придумать поистине впечатляющую ложь, для того чтобы добиться восхищения и любви.
Я прекрасно знаю, что некоторые психотерапевты пытались бы помочь Салли избавиться от привычки лгать исходя из анализа ее отношений в прошлом и настоящем. Специалист по психодинамической терапии, разобравшись в истории семьи Салли, скорее всего, сказал бы девушке о том, что ее родители никогда не принимали истинную, настоящую Салли, предпочтя те фальшивые версии, которые она им демонстрировала.
Вероятно, на сеансах психотерапии было бы много разговоров о том, почему Салли склонна выбирать парней, которым слишком удобно встречаться с девушкой, удовлетворяющей все их потребности. И самое главное — во время таких сеансов уделялось бы много внимания анализу концепции принятия.
Все эти прекрасные качества действительно стоит привнести в исцеляющие терапевтические отношения. Тем не менее их не всегда достаточно для того, чтобы запустить процесс изменения мозга, но даже если это удается, такие изменения могут произойти со значительным запозданием.
Хотя я и предполагала, что ложь Салли связана с характером ее прошлых и настоящих отношений, мне казалось, что исключительно традиционная терапия не поможет ей избавиться от столь прочно укоренившейся привычки лгать.
Почему мы продолжаем использовать только два способа изменения привычек и моделей построения отношений — самоконтроль и терапевтическое принятие?
Однако в последнее время появилось огромное количество доказательств обратного, подтверждающих, что мозг может меняться и этот процесс постоянный.
В случае Салли второе правило изменения мозга привело к созданию разветвленного, сильного нейронного пути для лжи. Когда Салли лгала, она испытывала сильное эмоциональное возбуждение, как ребенок на американских горках. Кроме того, ее партнер в ответ на ложь становился нежнее и отзывчивее, что утешало ее. В основе всех этих чувств лежал нейронный путь, который также оказался связанным с ложью. (Чуть ниже мы более подробно поговорим о нейронах и дофамине, нейромедиаторе удовольствия.)
Мозг Салли подобен мозгу пианиста, за исключением того, что вместо привлечения нейронов в состав нейронных путей к руке, разветвленными и взаимосвязанными стали пути для лжи, эмоционального возбуждения, любви и утешения.
Я хотела, чтобы изменения в головном мозге Салли повлияли на то, какие именно нейроны возбуждаются вместе и формируют устойчивые связи. Но это все равно что предложить пианисту стать игроком в лакросс.
По сути, Салли предстояло научиться подавлять одну группу нейронных путей, чтобы создать вместо нее совершенно новую группу.
Какие барьеры способны помочь?
Итак, Салли предстояло решить, какие барьеры способны помочь ей избавиться от привычки лгать своему партнеру.
Я объяснила Салли, что правильного или неправильного ответа не существует. Первым барьером могло бы стать то, что позволило бы Салли остановиться хотя бы на секунду, когда у нее в очередной раз возникнет желание солгать. Я порекомендовала ей начать с очень маленьких, но действительно осуществимых шагов, а не с коренных изменений.
У меня был еще один совет. Многие люди оценивают себя по плохим привычкам или неудачам, поэтому способность воспринимать вредную привычку как нечто отдельное от себя самого — важный первый шаг, который может выступить в качестве барьера. Салли удалось установить небольшой барьер, просто признав тот факт, что для нее желание солгать — это способ обмануть свою физиологию и почувствовать уверенность в отношениях с мужчинами.
Ложь Салли и возникающие в связи с этим трудности в общении не должны были определять ее сущность. Другие люди устанавливали аналогичные барьеры, говоря себе: «Это всего лишь мои бредовые мысли» или «Мой организм просто сообщает мне, что жаждет дофамина».
Когда Салли задумалась обо всем этом и обозначила свое стремление лгать как плохую привычку и неэффективный способ сохранения отношений с возлюбленным, ей удалось взглянуть на себя по-другому.
Психическая гибкость позволила ей вспомнить о себе как об успешном профессионале, культурно развитой личности и отзывчивом человеке. Салли сумела нарисовать в своем воображении положительные, яркие картины формирования здоровых отношений. Благодаря такому смещению фокуса она в буквальном смысле слова смогла изменить стимуляцию своего мозга.
Подобные размышления помогли Салли осознать, что ее стремление лгать на самом деле не было импульсивным. В действительности все начиналось постепенно, с чувства одиночества и ожидания встречи с возлюбленным, желания ощутить себя особенной, заслуживающей любви и заботы с его стороны.
Распознавание мыслей, предшествующих лжи
Однако практически сразу же после знакомства Салли охватывал сильный страх оказаться брошенной, мысль, что партнер разочаруется в ней, если узнает о ее истинных чувствах. Этот страх неизбежно приводил ко лжи, рассчитанной на то, чтобы сохранить благосклонность и заинтересованность партнера.
Салли начала рассматривать эти мысли как часть своей привычки и смогла увидеть, как они захватывают нейронный путь лжи, от которого она хотела избавиться.
По мере того как Салли стала лучше распознавать мысли, предшествующие лжи, она училась переводить свой разум на более позитивный нейронный путь. Когда Салли была одна и стремилась к общению, она пыталась представить себе времена, когда ей удавалось испытать настоящее единение с возлюбленным. Если это не помогало, она звонила ему и честно признавалась, что скучает или чувствует себя подавленной. Со временем Салли даже решилась рассказать о своей дурной привычке подруге, и они договорились, что, если у Салли снова появится желание соврать, она сообщит подруге об этом.
Однажды Салли вспомнила о парне из средней школы, который обожал ее и с которым не нужно было притворяться. Все эти действия служили в качестве барьеров на старом нейронном пути и помогали укрепить более здоровые пути для построения отношений.
Эти пути несколько ослабли, поскольку Салли редко ими пользовалась, и напоминали пустынные растения, которые находятся в состоянии покоя, но оживают, стоит их немного полить. Начав выполнять все вышеперечисленное, Салли ощутила выброс дофамина.
Конечно, Салли не всегда удавалось сдерживаться, когда у нее появлялось сильное желание солгать, особенно в самом начале наших сеансов. Порой она все же врала своему парню, что у нее умерла бабушка или что ее ограбили во время путешествия. Однако Салли настойчиво осваивала навыки поддержания более честных отношений, благодаря чему этот нейронный путь усиливался и ей стало легче контролировать свои мысли.
Следует заметить, что Салли предстояло пройти долгий путь. Не так легко избавиться от прочно укоренившейся привычки, особенно имея ограниченный опыт здоровых отношений. Однако это действительно возможно, если у вас сложились такие отношения хотя бы с одним человеком, который может поддержать вас и ваши усилия. Неудивительно, что Салли в конце концов рассталась с прежним возлюбленным. Я была обеспокоена, когда всего через несколько недель она нашла нового партнера. В самом начале их отношений произошло одно настораживающее событие.
Маленький успех
Когда Салли переехала в новую квартиру, ее новый друг сделал ей подарок на новоселье: бутылку своего любимого соуса для барбекю, который она должна была хранить в холодильнике.
Мы с Салли поговорили об этом «подарке», отражавшем его, а не ее вкусы. На следующей неделе она поблагодарила нового друга за подарок, но при этом заметила, что ей не нравится соус для барбекю.
Мы радовались этому маленькому успеху, потому что в действительности это был прорыв. Едва ли не впервые Салли рискнула быть честной в самом начале развития отношений. К ее большому удивлению, новый парень не возражал против того, что у его подруги другие вкусы в плане приправ. Салли рассказала обо всем подруге, с которой они очень сблизились, и та подтвердила мысль о том, что здоровые отношения подразумевают терпимость к различиям во вкусах и мнениях.
Надежная дружба в сочетании с регулярным отказом от лжи в буквальном смысле слова перенастраивали мозг Салли на честные отношения.
Патологические лжецы: кто они?
Текст: Анна Симбирева, психолог МСППН
Большинство людей могут смело сказать, что стараются не обманывать. Но есть среди нас и такие, кто постоянно искажает информацию и говорит неправду. Их называют патологическими лжецами. Одни из них понимают, что лгут, другие совершенно искренне верят в то, что говорят правду.
Патологический лжец — это человек с особенной склонностью к сообщению ложной информации и искажению действительности. Патологическую ложь, которая именуется как «фантастическая псевдология» или синдром Мюнхгаузена, принято считать комплексным расстройством, которое имеет сложную структуру. Патология может носить временный характер (от нескольких месяцев) или длиться всю жизнь. Ученые доказали, что это явление не вызвано эпилепсией, безумием или слабоумием. Патологическую склонность к искажению действительности следует воспринимать как часть общего расстройства психики, а не как отдельное явление. На сегодняшний день коррекцией подобного поведения занимаются психологи.
К истокам явления
Мнения специалистов по поводу природы этого явления разделились. Однако самые распространенные его причины выявить можно.
Издержки воспитания
Детские наивные и безобидные фантазии со временем могут трансформироваться в потребность врать уже во взрослом возрасте. В первую очередь из-за отсутствия внимания со стороны родителей, чрезмерной критики, насилия, унижения достоинства. В детстве дефицит заботы и ласки вынуждает ребенка сочинять несуществующие вещи для того, чтобы добиться похвалы и внимания. Человек вырастает, а потребность остается, только теперь вместо родителей более широкое окружение: родственники, друзья, коллеги, а вместо похвалы — общественное признание.
Расстройства личности
Симптомом психического нарушения может быть то, что человек врет на каждом шагу.
Химическая зависимость
Люди с алкогольной и наркотической зависимостью часто обманывают в целях скрыть такую проблему, а заодно и выманить деньги на свои пагубные привычки.
Особенности мозга
В 2005 г. было найдено первое доказательство того, что у мозга патологического лжеца есть определенные отличия. Исследователи Университета Южной Калифорнии в Лос-Анджелесе во главе с представителями Колледжа литературы, искусств и наук Йелингом Янгом и Эдрианом Рэйном провели исследование среди группы волонтеров в возрасте от 21 до 45 лет. При анализе работы мозга лжецов выявились структурные аномалии.
В префронтальной коре у них был уменьшен объем серого вещества (нейронов), в то время как белого — увеличен на 22 процента (это нервные волокна, соединяющие отделы мозга). Описываемая часть мозга связана и с обучением моральному поведению, и с ощущением раскаяния. Серое вещество состоит из мозговых клеток, а белое представляет собой как бы «соединительную проводку» между ними. Избыток белого вещества повышает способность патологических лжецов ко лжи и ослабляет их моральное сдерживание.
Низкая самооценка
Человек сочиняет привлекательные истории, чтобы самому выглядеть более интересным собеседником. Ему даже не надо задавать вопросов, чтобы он рассказывал свои выдумки. Главное — привлечь ваше внимание.
Прочие психологические проблемы
Ложь может быть связана с такими психическими заболеваниями, как биполярное расстройство и синдром гиперактивности с дефицитом внимания. Такое поведение можно связать со страхом, чувством вины либо стыда.
Но помните, что не каждый человек с такими заболеваниями патологический врун!
Как распознать патологического лжеца
Как общаться
Если вы можете прекратить общение с патологическим лжецом, то нет необходимости продолжать выслушивать его небылицы. Однако такой человек может быть членом вашей семьи или входить в круг близких людей.
Варианты общения с таким человеком
С такими людьми сложно жить или работать: как определить, где правда, а где обман? Сложно, но. и интересно! Они абсолютно верят в свои фантазии. И если направить их энергию в «правильное русло», то могут получиться, например, писатели или художники.
Псевдология
Псевдология — патологическая лживость, отличающаяся как от фантастической псевдологии, так и обычной лживости. Основное отличие от фантастической псевдологии состоит в том, что псевдологи лгут вполне правдоподобно и при этом ясно осознают факт обмана, не отождествляют надуманные образы и действительность. Отличить расстройство от обычной лживости несколько сложнее, четких критериев тут нет, а границы между ними достаточно размыты. Не помогут в этом, скорее всего, и детекторы лжи. Впрочем, данных об использовании последних для освидетельствования псевдологов в литературе нет, но вполне можно предположить, что псевдологи, для которых обман составляет естественную часть их натуры, способны скорее адаптироваться к детектору лжи, нежели нормальные индивиды.
 | При проявлении псевдологии звоните нам! Мы поможем избавиться от навязчивой привычки обманывать! |
Авторы, специально изучавшие феномен лживости (Экман, 2000 и др.), указывают на его широкое распространение. П.Экман под влиянием своих политических пристрастий говорит даже о «стране лжи», имея в виду СССР, не замечая при этом очевидного раздвоения своей личности. Существует мнение, что лживость жизненно необходима и не только для проповедей моралистов. Так, от имени всех добросовестных, надо думать, людей Г.Штайер утверждает: «Нам более пристала не столько мораль, сколько необходимость выжить. На любом уровне, от самого отчаянного стремления спрятаться до поэтического восторга, лингвистическая способность скрывать, обманывать, напускать туману, выдумывать незаменима для сохранения человеческого сознания и развития человека в обществе». Вот слова о лжи местного мыслителя: «Врут президенты, депутаты, врут генералы и солдаты, врут чужаки и те, кто наши; на воле врут и на параше; все врут и каждый день, всяк врет, кому не лень. И правда, ложь — святое дело, в ней сила, врите смело». Старый добрый софист однажды спросил: лжет ли человек, когда он говорит, что он лжец? Вот как на этот вопрос отвечает У.Шекспир:
Когда клянешься мне, что вся ты сплошь
Служить достойна правды образцом,
Я верю, хоть и вижу, как ты лжешь,
Вообразив меня слепым юнцом.
Польщенный тем, что я еще могу
Казаться юным правде вопреки,
Я сам себе в своем тщеславье лгу,
И оба мы от правды далеки.
Не скажешь ты, что солгала мне вновь,
И мне признать свой возраст смысла нет.
Доверьем мнимым держится любовь,
А старость, полюбив, стыдится лет.
Я лгу тебе, ты лжешь невольно мне,
И, кажется, довольны мы вполне.
Бессмысленно обличать или защищать обман, от этого он не убудет и не прибудет, его и без того в избытке. Важнее здесь другое: существует ли отличие обмана обычного, «нормального» от обмана патологического? Представляется, что да, существует, и последний характеризуют такие признаки:
Типичным представителем псевдолога является попрошайка из фильма Г.Шенгелия «Менялы» (1992). Нищий, бывший «батальонный разведчик», сменив «мечи на орала», притворяется инвалидом войны, который потерял зрение, обижен государством и вдобавок ко всему в своей личной жизни пострадал от жалкого «штабного писаришки». Вскоре выясняется, что за многие годы «труда» этот мошенник скопил немалое состояние и даже является предводителем антисоциальной шайки. Жулики такого типа рассчитывают, разумеется, не только на милосердие прохожих. Они умело паразитируют на слабостях людей, особенно тех из них, кому хочется выглядеть в своих глазах порядочным, великодушным, добродетельным человеком и кто готов ради этого пойти на столь дешевый самообман, как публичное, хоть и мелкое пожертвование. Известны и другие типы псевдологов, многократно описанные в художественной литературе, такие как сплетники, сводники, карточные шулеры, приживалы, проходимцы.
Разновидностью псевдологии является синдром Агасфера. Это симуляция болевого синдрома пациентами с наркоманией с целью получить доступ к наркотикам и иным психоактивным препаратам. Такие пациенты мигрируют из одного лечебного учреждения в другое, где задерживаются на время, достаточное в изобличении их во лжи. Иногда они появляются в определенное время года, например в зимний период, когда нет возможности добывать дикорастущие источники наркотических веществ, либо в периоды повышенной активности правоохранительных органов, перекрывающих каналы наркотрафика.
Псевдология
Псевдология — патологическая лживость, отличающаяся как от фантастической псевдологии, так и обычной лживости. Основное отличие от фантастической псевдологии состоит в том, что псевдологи лгут вполне правдоподобно и при этом ясно осознают факт обмана, не отождествляют надуманные образы и действительность. Отличить расстройство от обычной лживости несколько сложнее, четких критериев тут нет, а границы между ними достаточно размыты. Не помогут в этом, скорее всего, и детекторы лжи. Впрочем, данных об использовании последних для освидетельствования псевдологов в литературе нет, но вполне можно предположить, что псевдологи, для которых обман составляет естественную часть их натуры, способны скорее адаптироваться к детектору лжи, нежели нормальные индивиды.
| | При проявлении псевдологии звоните нам! Мы поможем избавиться от навязчивой привычки обманывать! |
Авторы, специально изучавшие феномен лживости (Экман, 2000 и др.), указывают на его широкое распространение. П.Экман под влиянием своих политических пристрастий говорит даже о «стране лжи», имея в виду СССР, не замечая при этом очевидного раздвоения своей личности. Существует мнение, что лживость жизненно необходима и не только для проповедей моралистов. Так, от имени всех добросовестных, надо думать, людей Г.Штайер утверждает: «Нам более пристала не столько мораль, сколько необходимость выжить. На любом уровне, от самого отчаянного стремления спрятаться до поэтического восторга, лингвистическая способность скрывать, обманывать, напускать туману, выдумывать незаменима для сохранения человеческого сознания и развития человека в обществе». Вот слова о лжи местного мыслителя: «Врут президенты, депутаты, врут генералы и солдаты, врут чужаки и те, кто наши; на воле врут и на параше; все врут и каждый день, всяк врет, кому не лень. И правда, ложь — святое дело, в ней сила, врите смело». Старый добрый софист однажды спросил: лжет ли человек, когда он говорит, что он лжец? Вот как на этот вопрос отвечает У.Шекспир:
Когда клянешься мне, что вся ты сплошь
Служить достойна правды образцом,
Я верю, хоть и вижу, как ты лжешь,
Вообразив меня слепым юнцом.
Польщенный тем, что я еще могу
Казаться юным правде вопреки,
Я сам себе в своем тщеславье лгу,
И оба мы от правды далеки.
Не скажешь ты, что солгала мне вновь,
И мне признать свой возраст смысла нет.
Доверьем мнимым держится любовь,
А старость, полюбив, стыдится лет.
Я лгу тебе, ты лжешь невольно мне,
И, кажется, довольны мы вполне.
Бессмысленно обличать или защищать обман, от этого он не убудет и не прибудет, его и без того в избытке. Важнее здесь другое: существует ли отличие обмана обычного, «нормального» от обмана патологического? Представляется, что да, существует, и последний характеризуют такие признаки:
Типичным представителем псевдолога является попрошайка из фильма Г.Шенгелия «Менялы» (1992). Нищий, бывший «батальонный разведчик», сменив «мечи на орала», притворяется инвалидом войны, который потерял зрение, обижен государством и вдобавок ко всему в своей личной жизни пострадал от жалкого «штабного писаришки». Вскоре выясняется, что за многие годы «труда» этот мошенник скопил немалое состояние и даже является предводителем антисоциальной шайки. Жулики такого типа рассчитывают, разумеется, не только на милосердие прохожих. Они умело паразитируют на слабостях людей, особенно тех из них, кому хочется выглядеть в своих глазах порядочным, великодушным, добродетельным человеком и кто готов ради этого пойти на столь дешевый самообман, как публичное, хоть и мелкое пожертвование. Известны и другие типы псевдологов, многократно описанные в художественной литературе, такие как сплетники, сводники, карточные шулеры, приживалы, проходимцы.
Разновидностью псевдологии является синдром Агасфера. Это симуляция болевого синдрома пациентами с наркоманией с целью получить доступ к наркотикам и иным психоактивным препаратам. Такие пациенты мигрируют из одного лечебного учреждения в другое, где задерживаются на время, достаточное в изобличении их во лжи. Иногда они появляются в определенное время года, например в зимний период, когда нет возможности добывать дикорастущие источники наркотических веществ, либо в периоды повышенной активности правоохранительных органов, перекрывающих каналы наркотрафика.