в какой реке утопили муму

Где Герасим утопил Муму?

Сюжет произведения разворачивается вокруг драматического конфликта глухонемого дворника Герасима с барыней, при доме которой он служит: Герасим находит на улице собачку, которую называет Муму (единственное, что он может произнести) и оставляет жить вместе с собой. Однако, отношения собачки с барыней не складываются, и она приказывает избавиться от Муму. Сначала собачку пытаются тайно продать, но она сбегает от нового хозяина и возвращается к Герасиму; в конце рассказа Герасим собственноручно топит Муму и самовольно сбегает из дома барыни в родную деревню.

Многие почему-то этого не помнят, но действие рассказа происходит в Москве, на что самым прямым текстом указано в первой же его строке.

«В одной из отдалённых улиц Москвы, в сером доме с белыми колоннами, антресолью и покривившимся балконом, жила некогда барыня, вдова, окружённая многочисленною дворней» — цитата из произведения

«От Крымского брода он повернул по берегу, дошёл до одного места, где стояли две лодочки с вёслами, привязанными к колышкам (он уже заметил их прежде), и вскочил в одну из них вместе с Муму. Хромой старичишка вышел из-за шалаша, поставленного в углу огорода, и закричал на него. Но Герасим только закивал головой и так сильно принялся грести, хотя и против теченья реки, что в одно мгновенье умчался саженей на сто. Старик постоял, постоял, почесал себе спину сперва левой, потом правой рукой и вернулся, хромая, в шалаш.

К сожалению, в рассказе не указано, какое расстояние преодолел Герасим на лодке. Известно лишь, что он прошёл не менее 100 саженей (чуть более 200 метров), которые преодолел «в одно мгновенье», и грёб ещё какое-то время после этого.

По упоминанию деревни может показаться, что Герасим уплыл действительно далеко от Крымского брода, но это вовсе не обязательно так: в те годы район Остоженки и Крымского моста считался окраиной Москвы, и повеять деревней могло довольно скоро. Это хорошо иллюстрирует фрагмент панорамы с храма Христа Спасителя в сторону Хамовников (район, где происходили события), на котором видно в том числе и участок Москвы-реки, по которому плыл Герасим согласно тексту рассказа.

Фото: вид с храма Христа Спасителя на Хамовники, 1867-1868, pastvu.com

Таким образом, если привязать последнюю прогулку Герасима и Муму к современным топонимам, получится, что Герасим взял лодку на Фрунзенской набережной в районе Крымского моста, после чего проплыл на ней по Москве-реке не менее 200 метров в сторону Воробьёвых гор.

Точное место, где Герасим утопил Муму, осталось неизвестным, но вероятнее всего это произошло где-то между Крымским мостом и Андреевским монастырём.

Может, такая неточность и к лучшему: зато есть, о чём поспорить литературоведам!

Источник

«Муму»: рассказ Тургенева

Рассказ «Муму» русского писателя И.С. Тургенева — одно из самых известных произведений автора. Написан в 1852 году. Опубликован в 1854 году.

Краткое содержание рассказа «Муму» Тургенева

В Москве, в богатом доме на Остоженке живет властная барыня. У неё много крепостных крестьян, часть из которых живет в деревне, а часть – вместе с ней в московском доме. Среди ее городской челяди особенно выделяется дворник Герасим – под два метра ростом, богатырского телосложения и при этом глухонемой от рождения. Когда-то барыня, объезжая свои владения, заприметила его в деревне и велела забрать с собой в город. Герасим сильно тосковал по родным местам, ему было непривычно и неуютно в городе, ведь родных людей рядом не было, а новыми знакомствами, в силу своей немоты, он особо обзавестись не мог. Но постепенно он привык, и работу свою всегда выполнял исправно.

Музей И. С. Тургенева (дом Муму)

Вскоре обитатели барского дома заметили, что Герасим проявляет знаки внимания к прачке Татьяне. Молодая женщина побаивалась могучего дворника, но и не отвергала его робкие ухаживания. Герасим же с воодушевлением ждал, когда ему справят новый кафтан, чтобы он мог явиться перед светлы очи барыни в пристойном виде и просить разрешения на свадьбу. Однако у хозяйки свои планы: она вдруг решает, что Татьяну следует выдать замуж за вечно хмельного башмачника Капитона, авось, семейная жизнь развлечет пьяницу, и он будет меньше пить.

Дворецкий, опасаясь непредсказуемой реакции Герасима, подговаривает Татьяну притвориться захмелевшей, чтобы дворник сам разочаровался в девушке и не препятствовал свадьбе. Ведь всем известно, что Герасим на дух не переносил пьяных. План дворецкого сработал: могучий богатырь более суток сидел в своей каморке, переживая крах любви, но чинить препятствий браку не стал.

Прошел целый год. Замысел барыни не увенчался успехом: Капитон окончательно спился, и барыня решила отослать его вместе с женой Татьяной в деревню. Герасиму велено было проводить башмачника с супругой, что он и сделал. На обратном пути дворник заметил в Москве-реке щенка, которого кто-то, видимо, решил утопить. Мужчина спас собачонку, принес в свою каморку, выходил и оставил себе. Он назвал щенка Муму – это было одно из словосочетаний, которые он мог произнести. Благодарная за спасение собачка привязалась к своему хозяину, и Герасим тоже полюбил ее все душой, найдя в питомице верного друга и отдушину для своей израненной души.

Со временем Муму подросла и стала симпатичной собачкой. Ее полюбили все дворовые люди, и она тоже ко всем относилась дружелюбно, но была предана только Герасиму. Наконец, настал день, когда о существовании собаки узнала барыня. Однако ее попытка знакомства с дворняжкой окончилась провалом. Непривыкшая к неповиновению кого бы то ни было старуха приказал в сей же день избавиться от псины. Перечить барыне не смел никто. Герасим был вынужден отвезти Муму на базар и продать собачку. Однако план не удался: преданная собака через сутки сбежала от нового хозяина и вернулась к дворнику. Челядь как могла на жестах объяснила Герасиму, что барыня сердится. Он понял и пообещал решить проблему.

«Муму». Художник Владимир Табурин

Финал рассказа трагичен. Герасим пошел с доверчивой Муму в трактир, накормил ее щами с мясом, затем отправился к Москве-реке, сел в лодку и, привязав к шее собаки камень, отпустил любимицу в воду. После он вернулся в свою каморку, собрал вещи и самовольно вернулся в родную деревню. Герасим был хорошим работником, но до конца жизни жил бобылём. Собак больше никогда не заводил.

История создания «Муму»

Прежде всего стоит сказать, что И.С. Тургенев был ярым противником крепостного права и всю жизнь ратовал за его отмену. Это было первой причиной написания рассказа.

Непосредственным же толчком к созданию произведения стал арест писателя в 1852 году. Весной того года Иван Сергеевич опубликовал некролог в память о Н.В Гоголе, хотя любые упоминания о Николае Васильевиче были в тот момент запрещены цензурой. Тургенев был помещен под стражу и содержался в заключении целый месяц. По стечению обстоятельств камера писателя находилась прямо напротив экзекуторской, где секли розгами крепостных слуг, присланных хозяевами-помещиками для наказания.

И вот, стоя в тесной каморке возле тюремного окна, Тургенев слушал визг розг, стоны крестьян, окрики палачей и в его душе всколыхнулись все детские воспоминания о крепостных. Сколько раз он доказывал матери Варваре Петровне Тургеневой (которая и стала прототипом барыни в рассказе «Муму»), что крепостные – это тоже люди, но живут они нечеловеческой жизнью. Что ни одни человек не имеет право властвовать над жизнями и судьбами других людей. Что нельзя живыми людьми распоряжаться как вещами: продавать и покупать их, насильно женить и разводить, физически наказывать….

Варвара Петровна Тургенева

Все 30 дней, что Тургенев провел в заключении, он писал рассказ. Полицейские всерьез обеспокоились тем, что писатель все время что-то строчит на бумаге. Они даже выкрали его рукописи, опасаясь, что он описывает работу полицейского участка. Но не увидев в записях ничего, что бы порочило работу полиции, вернули писателю бумаги.

Таким образом, осенью 1852 года Иван Сергеевич дал прочитать уже готовый рассказ Аксакову – читал не только писатель, а всё члены его семьи, и они пришли в восторг от произведения. Однако опубликовать «Муму» Тургенев смог лишь в 1854 году в журнале «Современник». Цензоры и тут чинили много препятствий, но в итоге рассказ все же увидел свет.

Основная мысль «Муму» Тургенева

Красной нитью через все произведение проходит тема тяжелого положения крепостных в России. Это может показаться невероятным для современного человека, но еще полтора-два века назад крепостной крестьянин был в полной и безраздельной собственности у помещика: его могли купить, продать, подарить и даже проиграть в карты. Обращаться с ними могли очень жестоко: если помещики били и даже убивали крепостных – это считалось нормой и никак не наказывалось.

В рассказе через Герасима выводится собирательный образ всего русского народа: он такой же, как и этот дворник, могучий, выносливый, трудолюбивый, добрый, с широкой открытой душой, готовой любить. Но даже обладая такой физической силой и душевным богатством, он остается безропотным, соглашается на угнетенное положение. Здесь раскрывается основная мысль произведения и смысл названия – крепостные такие же «немые», как и Герасим, и на все издевательства над собой в ответ могли лишь «промычать».

Иван Тургенев

Литературный Герасим единственный раз ослушался барыню, когда без позволения вернулся в деревню после того, как утопил Му-му. Реальный же прототип дворника – крепостной Андрей, с которого Тургенев и списал своего главного героя – не сделал даже этого, он остался и дальше служить жестокой хозяйке.

Почти все персонажи этого рассказа существовали в действительности и многие ситуации, описанные в «Муму», происходили в те или иные годы на глазах у автора. Иван Сергеевич лишь соединил разрозненные обрывки своих воспоминаний и придал им литературную форму, чтобы ярче высветить весь ужас крепостничества в России.

Рассказ «Муму», несмотря на небольшой объем и лаконичный сюжет, является одним из самых ярких и глубоких произведений русской литературы.

Отражение в культуре

Экранизации рассказа

Рассказ И.С. Тургенева несколько раз экранизировался: в 1949 году вышел одноименный диафильм; в 1959 году советские режиссеры Евгений Тетерин и Анатолий Бобровский сняли художественный фильм «Муму»; в 1987 году на экраны вышел мультипликационный фильм «Муму» режиссера Валентина Караваева; а в 1998 году режиссер Юрий Грымов выпустил свою версию этого рассказа в виде художественного фильма.

Кадр из фильма «Муму» 1959 год

Театральные постановки

В Санкт-Петербургском Театре Европы уже более 30 лет не сходит со сцены одноименный спектакль, поставленный 1984 году режиссером Вениамином Фильштинским.

Памятники

В мире на данный момент существует два памятника Муму. Первый был установлен по инициативе российского режиссера и продюсера Юрия Грымова и художника Владимира Цеслера в парке французского города Онфлер в 1997 году. Разрешение московских властей режиссер не получил, поэтому памятник был воздвигнут во Франции.

Памятник Муму, Онфлёр, Франция

Скульптура представляет собой собаку-русалку, которая сидит на камне. По оптимистичной версии Грымова и Цеслера Муму не утонула, а отрастила себе хвост и теперь живет в пруду, ожидая встречи с хозяином.

Памятник Муму в Санкт-Петербурге

В 2004 году памятник Муму был установлен и в России, в честь 150-летия выход рассказа в печать. Он находится в Санкт-Петербурге на площади Тургенева. Скульптура представляет собой собаку, которая лежит возле больших сапог хозяина.

Источник

В какой реке утопили муму

Зачем Герасим утопил Муму

К 140-летию публикации повести И.С.Тургенева «Муму»

— Мама, мама, кому это памятник?
— Толстому, деточка.
— Который «Муму» написал?
— Нет, милый, «Муму» написал Тургенев.
— Написал Тургенев, а памятник Толстому?!

«Муму» — безусловно самое популярное произведение в русской литературе. Чем это обусловлено: относительной доступностью, кажущейся простотой, неизменным местом в школьной программе, а то и невеликим объемом — Бог знает. Так или иначе, более ста лет «Муму» служит символом русской прозы, ее народолюбия, гуманизма, социального протеста, сочувствия к угнетенным и любви к животным. Сочинения более хрестоматийного, чем маленькая повесть Тургенева, ровно 140 лет назад явившаяся публике на страницах «Современника», не сыскать. «Я в своей жизни прочел две книги — «Муму» и «Анна Каренина», и то не помню, в какой из них Герасим свою собачку под паровоз бросил» — кто не знает этого бородатого скетча? Количество анекдотов, пародий и перлов из школьных сочинений стало лучшим памятником повести, заблаговременно похороненной под томами методических пособий. Как верно заметил Горький в «Самгине», Толстого и Достоевского читают, а Тургенева прочитывают — из уважения к русской литературе. Между тем при свежем взгляде на предмет становится абсолютно ясно: в «Муму» содержится ответ на самые больные вопросы современности. Надо только вчитаться.

Нет, есть видимость прочтения и даже культурного контекста. Например, блистательная фраза В.Шендеровича: «Что такое собака Баскервилей? — Муму, которой удалось выплыть». Есть народное выражение «Муму», применяемое обычно к медлительным, неудачливым людям, склонным слезливо жаловаться на судьбу, оно расшифровывается как «му..ло-мученик»; есть почти кощунственная идиома «Муму е..ть», то есть тянуть время и морочить голову (этимология неясна). Наконец, есть целая песня, весьма популярная в студенческих аудиториях и до недавнего времени казавшаяся автору этих строк народной. Создателем ее оказался превосходный драматург и поэт Георгий Полонский. Мы приводим здесь канонический текст этой песни с незначительными сокращениями и без многочисленных народных вариантов.

В последнем автор «Доживем до понедельника» глубоко прав.

Символично, что самое известное произведение русской литературы сочинялось под стражей, «на съезжей». Тургенев таким образом расплачивался за некролог Гоголю. Под арестом его продержали с апреля и почти до лета; «Муму» написана стремительно, поскольку история была известна Тургеневу лично и досконально. Крепостной его властной матери, дворник по имени Андрей, отличался от Герасима только одним: утопив свою собаку, он вернулся к барыне и работал исправнее прежнего. Если верить указаниям Тургенева, Муму была испанской породы — с длинными ушами, пушистым хвостом, большими выразительными глазами. Герасим утопил ее в совершенно диких тогда местах на Москве-реке, то есть примерно напротив нынешних «Лужников». Несмотря на такую отчетливость деталей, вопрос «Зачем Герасим утопил Муму?» остается по-прежнему без ответа. Это, смею думать, основной вопрос философии, коренной вопрос всякой революции и, без сомнения, главная загадка русской жизни.

Объяснения предлагались, как правило, в духе социологической критики и потому весьма натянутые. Чаша терпения крепостного переполнилась; утопив собаку, Герасим не мог уже вернуться к барыне. Поскольку у Герасима достало силы бежать и все в его действиях обнаруживает это намерение с самого начала, ничто не мешало ему взять собаку с собой. Правда, неясно, что делала бы Муму на деревне, куда Герасим вернулся, — но нашлось бы там занятие и этой собаке, весьма экзотичной на фоне дворовых псов тех времен. Другие полагают, что в Герасиме слишком прочно сидел раб, а потому даже перед бегством он не смел ослушаться, — но и тут остается закавыка: с чего бы это раб так до капли выдавился из него в момент гибели несчастной собаки?

Тургенев вообще загадочный писатель; его персонажи действуют вызывающе алогично, но такова логика русской жизни. Санин бросает Джемму, увлекшись хищной куртизанкой, а русский человек на рандеву обнаруживает пугающую нерешительность, чуть только Ася шепчет ему «Ваша» — и Рудин, только-только влюбив в себя идеальную женщину, в ужасе бежит от нее, лепеча что-то невразумительное. Один Инсаров действует по строгой логике борьбы, но на то он болгарин. Что мешало Базарову остаться с Анной Сергеевной, Литвинову — убежать с Ириной, Герасиму — убежать с Муму? Откуда этот внезапный зигзаг в поведении героя, когда ему остается, казалось бы, только сломать прежнюю жизнь и удрать в новую с предметом любви под мышкой? Есть тут русская особенность: повернуть в двух шагах от счастья, не осмелиться на последний шаг, отказаться от утопии, когда, казалось бы, вся природа уже затаила дыхание и смотрит на тебя выжидательно: ну, милый, ну! Одно усилие — и все прекрасно!

Первоначально повесть Тургенева должна была появиться в насквозь славянофильском «Московском сборнике» братьев Аксаковых, которые радостно увидели в Герасиме олицетворение русского народа с его корневою силой и — добавим от себя — хронической глухонемотой. Если Герасим символизирует народ, то что символизирует Муму? Не будь в этой истории столь многозначного подтекста, Тургенев бы за нее не взялся.

Глухонемой Герасим — богатырь почти былинный. Молодой прозаик под сильным влиянием Гоголя не пожалел красок на развесистые гиперболы: от метлы его поднимается ветер, ладони с лопату, кровать он себе сладил такую, что не погнулась бы под ста пудами, и т.д. В личной жизни богатыря случилась драма: он полюбил прачку Татьяну, которую силком и жестоко выдали за пьяницу Капитона. Муму, подобранная Герасимом на Москве-реке как раз после этой истории, становится единственным, что привязывает его к жизни. Странно, как подумаешь: гигант, кулаком быка зашибет — а вся жизнь его причудливо сосредоточилась в попискивающем комке мокрой шерсти, в крошечной собачонке, которая привязалась к нему намертво. Странно само это тяготение великого к малому, странна и эта немыслимая, почти звериная доброта в глухонемом крестьянине, которого побаивается сам управляющий. Ничего нет удивительного в этой смертельной связке двух бесправнейших существ; но колоритно само сопоставление. Еще Пушкин в «Дубровском» заметил парадоксальную черту русского народа: необъяснимую жестокость, переходящую в такую же необъяснимую нежность. Один из крестьян Дубровского равнодушно и, пожалуй, даже со злорадством слушает крики судейских, запертых в горящем доме, — и тут же кидается спасать котенка, лепящегося к горящей крыше, готового сверзиться вниз. Рискуя жизнью, лезет другой богатырь, вполне герасимского типа, на эту горящую кровлю и спасает бедную животную, не подумавши даже спасать судейских. Такое животнолюбие при звериной, неуправляемой природе русского бунта может радовать или удручать, но остается фактом нашей жизни и литературы: Шаламов писал о блатных, которые политическому запросто гвоздь в голову забьют, но кутенка приласкают (правда, потом и суп из него сварят). Удивительно, как Тургенев это почувствовал, сделав Муму единственным посредником между Герасимом и остальным миром. Тут все: и сентиментальность, и нежность, и самопожертвование — все, чем славен русский народ, известный ко всему прочему и неукротимостью в разрушении. Вот она, загадочная русская душа, гениально воплощенная в Муму, — бессловесная, повизгивающая, дрожащая, ютящаяся в каморке, загнанная в заветный уголок, крошечная, неопределимая: что это у тебя, мужичок? — Муму!

Вот это «Муму» — лучший ответ художника на невозможность определить русскую душу. Он ее определил двумя невнятными слогами, рвущимися из глухонемой, темной души. Вся нежность, вся боль, все русское отчаяние, — совесть нации: Муму! Судорожное движение горла, все, что можно выговорить оттуда, из темницы могучей плоти: кличка привязчивой собаки.

Вот зачем Герасим утопил Муму, оборвав последнюю нитку, связывавшую его с жизнью.

Мы не поймем этого парадокса, если не вспомним другой рассказ Тургенева — «Собаку». Этому гениальному рассказу — своеобразному ответу, зеркальному отражению «Муму» — повезло меньше: в хрестоматии не попадал, современникам не нравился, сподобился стишка Вейнберга.

Я прочитал твою «Собаку»,
И с этих пор
В моем мозгу скребется что-то,
Как твой Трезор.
Скребется днем, скребется ночью,
Не отстает
И очень странные вопросы
Мне задает:
«Что значит русский литератор?
Зачем, зачем
По большей части он кончает
Черт знает чем?»

Издеватель из «Будильника» понял в рассказе куда больше, чем кажется: он раскрыл самую его сущность. В сознании Тургенева, этого русского Стивена Кинга, жил один из самых страшных архетипов мировой литературы ужасов. Во многих его сочинениях (особенно отчетливо — в двух «Собаках», разделенных восемью годами) возникает тема невидимого пса, скребущегося в мозгу. Что это?

Это Иррациональное Начало.

Вспомним: ведь в «Муму», в первую ночь после рокового знакомства с несчастной собакой, барыне все не спалось. Ей мерещился лай, чудилось поскуливание, поскребывание. Что это такое? Ведь Муму в эту ночь молчит! Это совесть. Или русская душа. Или непостижимая, таинственная сущность, которой и Мамай не съел. Но барыне это не дает покоя. Она не хозяйка своим людям, покуда в ее мозгу скребется эта собака.

Напомню сюжет «Собаки», куда менее известной. Некий помещик еженощно слышит под своей кроватью поскреб, скулеж, хлопанье ушей. Кто там хлопает ушами, никак собака? — Никакой собаки нет, ваше выскбродье. Наконец старичок-старообрядец разъясняет герою, что это ему предупреждение: купи, мол, себе собаку, она жизнь тебе спасет. Купил. И что же? Год спустя бешеный пес кидается на нашего помещика, и Трезор, купленный на базаре за три целковых, гибнет сам, но спасает хозяина. Снова незримый пес, снова гибель, снова мистика. Кто спас барина? Муму!

Вспомним, сколько крестьян грабили помещичьи усадьбы, но сколько верных слуг спасали своих господ от неминуемой расправы в кромешном семнадцатом году? Сколько бешеных собак кидалось на людей — но сколько верных псов бросались им наперерез! Сколько Шариковых — но и сколько верных Русланов, до которых в конце концов доходило! Вот эти два начала русской души и подметил Тургенев за полвека до революции: иррациональное бешенство и иррациональную любовь. Коллизия «Собаки» причудливо сыгралась после революции. Коллизия Муму» отыгрывается сегодня.

Моей объективности хватает, чтобы понять всю обреченность русской души в ее традиционном понимании — в наши новорыночные времена. Разумеется, они сулят нам свободу, но вместе с этой свободой в души незримо входит небывалый холод, сквозняк мировой пустоты. При всей нашей несвободе, при всех издержках общинности как много по-человечески милого было в когдатошнем стремлении жить миром, повязаться круговою порукой, помогать всем, даже когда не просят! Пришли новые времена: каждый сам за себя, у соседа соли не попросишь. Мы платим за свободу обрывом всех прежних связей: звонишь другу — занят НА ФИРМЕ, звонишь другому — на бирже, третий вообще не помнит, как тебя зовут, крутым сделался. Да и сам ты, друг ситный, вспомни, когда бескорыстно помогал ближнему? Когда задумывался о его душе? То-то: ты и о своей давно не думаешь. У тебя свобода. И обернулась твоя свобода битвой за выживание и тем ледяным рационализмом, без которого нынче сам утонешь, как Муму. Как легко в наше время пойти на дно — вы не замечали? Прежде какая-то пленка словно удерживала тебя — теперь же фигу. Еще и булыжник навяжут.

Мы утопили свою Муму.

Я не поклонник иррациональности и не фанат русской души: она, по-моему, ничем не лучше любой другой, а со звериной ее стороной мы все даже слишком знакомы. Но в том-то и ужас, что в современном мире мы самым решительным образом уничтожаем, топим то единственно ценное, что в этой нашей непостижимой душе было: нежность, сентиментальность, привязчивость, сострадательное отношение к человечеству.

Вот меня и мучает: с какой же легкостью мы истребили в себе то, чем только и можно было оправдать века нашего рабского существования? Да, покорность, да, тяга к ярму — но какие сказки, какие песни, какие слезливые и совестливые мужики! В один прекрасный момент перед таким мужиком начинает маячить призрак свободы. Прежде чем бежать от барыни, поджигать усадьбу, переходить на рыночные отношения — он бесповоротно истребляет в себе скулящую, жалостливую, ненужную душу. Топит собаку. И шагает в новую жизнь, сулящую ему избавление от всех проблем.

Так да не так: кто нас спасает на решительных поворотах истории? Кто кидается наперерез бешеной собаке, вылетающей из-за поворота с желтой пеной на клыках? Она же, спасительница Муму! Нас сегодня от полного озверения только и удерживает эта наша таинственная сущность. Соприродная бешенству. Другая его сторона — изнанка. Испанской породы песик, пятнистый сеттер, Трезор, друг человека.

«Утопив бедную Муму, он прибежал в свою каморку, проворно уложил кой-какие пожитки. да и был таков. Он шел. с какой-то несокрушимой отвагой, с отчаянной и вместе радостной решимостью. Он шел; широко распахнулась его грудь; глаза жадно и прямо уставились вперед». Ну, ясное дело: свобода! Ровно среднестатистический гражданин Отечества в первые годы перестройки.

Что происходит? Что, черт возьми, происходит?!

Гще сентиментальность прежних мультиков, где школьные фильмы, где добрые сказки? Подите вон с вашими черепашками-ниндзя, им место в канализации! Где зайчики, белочки, добрые учителя и примерные дети? Где сказки о всеобщем добре, об устремленности мира к благу, о космосе и прогрессе? Где совместные гулянки, дружба с соседями, хождение друг к другу в гости? Где вера во что-нибудь хорошее — и откуда это априорное недоверие к любому бескорыстному порыву? Где то живое, что было в нашей жизни?

Неужели нельзя уйти от барыни, не утопив Муму?!

Я живу в глухонемой стране, которая, ко всему, утратила еще и душу.

«Но соседи заметили, что со времени своего возвращения из Москвы он совсем перестал водиться с женщинами, даже не глядит на них, и ни одной собаки у себя не держит».

Вы заметили, как странно теперь складываются наши отношения с женщинами? Нам надо от них только одного, и то — исключительно ради самоутверждения. Остальное — обременительно. Стоит ли, право, брать на себя проблемы другого существа, к тому же капризного и уязвимого? А собаки нам и совсем ни к чему. Они прожорливы.

Более того, все чаще я чувствую разлитую в воздухе опасность. У любого могут отказать тормоза. Но здесь — стоп. Ибо непостижимым образом Муму продолжает подавать голос, вовремя останавливая от ПОСЛЕДНЕЙ свободы.

Муму жива, и первое тому подтверждение — прежняя, неистребимая иррациональность русской души. Казалось бы, на что холодная и бездушная материя — бизнес; однако в русском бизнесе сильнее всего тяга к чудесному, вера в волшебство, прежнее иррациональное начало. Не случайно, думается, АО «МММ» по названию своему так похоже на Муму. Да и в остальном надежды на чудо куда больше, нежели расчета, и преступность при всем ее разгуле не захлестнула пока всех, и на всех бешеных псов нашего кондового почвенничества находятся еще Трезоры здравого смысла.

На меня ли тебе обижаться?
Иль Герасим счастливей Муму?
Это время велит разбежаться
И спасаться всем по одному.

Так спел Алексей Дидуров еще в начале восьмидесятых (откуда знал?!), и мы за ним подпевали, тогда еще сходясь попеть и выпить, но не вдумываясь толком в текст.

Источник