в каком году зангезур передали армении
Курьеров в России заменят новой технологией
Почему Европа испугалась ядерной ревизии в США
Россия столкнулась с нехваткой кислорода
Зачем Россия снова спасла Молдавию
Новая катастрофа L-410 унесла жизни парашютистов
Америка бросит дополнительные силы на дестабилизацию России
Дмитрий Дробницкий, политолог, американист
Моргенштерна нужно стереть из памяти
Геворг Мирзаян, доцент департамента политологии Финансового университета при Правительстве РФ
Русские украли у всего мира собственное искусство
Евгений Фатеев, Руководитель Екатеринбургского отделения Русского художественного Союза
Москва ищет замену мигрантам
Молдавия тоскует по фашизму
Турецкие БПЛА против Донбасса
На каналах Амстердама появились лодки-беспилотники
Центр «Вектор» впервые показал фото дельта-штамма коронавируса
В Японии всплыли «корабли-призраки» времен Второй мировой
Российским школьникам покажут маршрут «Золотое кольцо» по Ярославской области
В Марий Эл открыли новое здание государственной филармонии
В Оренбурге легендарная «Катюша» вернулась в парк «Салют, Победа!»
Главная тема
очевидная позиция
пуск ракеты
кнут и пряник
Видео
доктрина упреждающего удара
Военная инфраструктура НАТО
трансафганская магистраль
дрон-доставщик
медики бьют тревогу
мягкая сила
жесткая реакция
падение авторитета
на ваш взгляд
Как советская власть спасла армянский народ
 |
Сто лет назад, 13 октября 1921 года, был подписан так называемый Карсский договор. Три закавказские республики (уже советские Грузия, Армения и Азербайджан) с одной стороны и Турция с другой заключали мир, соглашались дружить на вечные времена. Этот документ закрепил за Турцией значительные территории – но и сохранил Армению как таковую и в целом весь армянский народ. Каким образом?
Строго говоря, Карсский договор не основной, а лишь последний в серии международных документов, окончательно зафиксировавший территориальное размежевание в Закавказье после Первой мировой войны, Русской революции, Турецкой революции младотурков и серии локальных войн с элементами этнических чисток. Предыдущий и основной – Московский договор – был заключен еще весной 1921 года по итогам скоротечной турецко-армянской войны между большевистским правительством и кемалистами. А Карсский договор подписали с одной стороны турки, а с другой – представители Армении, Грузии и Азербайджана при наблюдательной роли РСФСР. Статьи Карсского договора, если подходить к делу строго юридически, лишь распространяли на АзССР, АрмССР и ГССР положения Московского договора «О дружбе и братстве».
Что приобрели турки? Города Карс и Ардаган, сельская местность вокруг. Гора Арарат и долина вокруг. Южная часть бывшего Батумского округа (Артвин), а также Сурмалинский уезд бывшей Эриваньской губернии. Сарыкамыш, Баязет и Ыгдыр, которые на момент выхода Османской империи из Первой мировой войны контролировались российскими войсками. Фиксировался протекторат Турции над тем, что теперь мы называем Нахичеванской областью Азербайджана в нынешних же ее границах. Турция получала преференции в использовании порта Батум.
На эту тему
Армяне могли выставить не более 15 тысяч человек, но это были обученные части, ранее воевавшие на том же театре военных действий в составе российской императорской армии против тех же турок. Надо было только грамотно себя повести. А генерал Дро в это время к тому же зачищал от всего туркоязычного Зангезур и Карабах.
Большевикам в Москве турецко-армянская война была ни к чему. В Москве прекрасно понимали соотношение сил и просчитали, что турки могут просто стереть с лица земли всю Армению и в перспективе захватить все Закавказье. А это неправильно.
Сперва Ленин посылает к Кемаль-паше (еще не Ататюрку) «братьев по разуму» – абхазов. Нестора Лакобу и Ефрема Эшба. Решение было разумное, и придумал это, скорее всего, не Владимир Ильич, а знавший местные реалии Сталин. Дело в том, что в правительстве Кемаля не было ни одного этнического османа, а большинство ключевых постов у младотурков занимали «черкесы» – потомки мохаджиров, кавказских народов, эмигрировавших в свое время в Османскую империю из империи Российской. Среди них было много абхазов и садзов, и предполагалось, что Лакоба сможет выступить посредником, опираясь на влиятельную диаспору. При этом 11-я армия РККА постепенно двигалась в направлении турецкой границы.
У абхазов не получилось. Тогда в Анкару прибыл пламенный революционер и троцкист Ян Ангарский (Янис Упмалис, расстрелян в 1938 году в Коммунарке). Он два месяца пытался уговорить Кемаля согласиться зафиксировать границу с Арменией, причем Армении предполагалось передать сверх того еще и Битлис и Ван. Но Кемаль уже произнес свой «Национальный обет», в котором были поименно перечислены все земли, которые считались и считаются до сих пор «исконно турецкими». Здравые силы в советском правительстве (в первую очередь Сталин и Орджоникидзе, как к этому ни относись) рассматривали российско-турецкую границу от 1878 года как «справедливую» и от нее и отталкивались. Ослабленная же Армения, ориентировавшаяся на американские посулы, не могла бы долго сопротивляться туркам. При этом дашнакское правительство в Ереване было совершенно не контактно. Вести с ними переговоры было еще более бессмысленным делом, чем уговаривать Мустафу Кемаля.
24 октября 1920 года Турция официально объявляет войну Армении, и генерал Карабекир Кязим-паша буквально за несколько дней уничтожает армянскую армию. Занимает Карс, Ардаган, Артвин, Сарыкасмыш, Ыгдыр и Баязет. На занимаемых территориях начинаются этнические чистки и массовые убийства армян. Мирное население массово бежит. 7 ноября Кязим-паша входит в Александрополь, то есть по-современному – в Гюмри. Армянская армия перестала существовать, а территория Армении сократилась до собственно города Еревана и его окрестностей, а также горного района у озера Севан. Турки приближались к Эчмиадзину. Возникла угроза полного уничтожения армянского государства и армян как нации, ибо армия Карабекира и примкнувшие к ней курды оставляли после себя только огонь и трупы.
11-я армия РККА под командованием командарма Михаила Левандовского занимает Ордубад и Нахичевань, где сталкивается с войсками Карабекира.
Левандовский хоть и из обрусевших поляков, но местный – он родился в Тифлисе, а детские годы провел в Грозном и Владикавказе. Он знает местные реалии и умеет с местными разговаривать. Он останавливает продвижение турок и убеждает армян пойти на переговоры. Как всегда очень вовремя и кстати в спину армянам ударили грузины. Грузинская армия заняла Лорийский район, где спешно был проведен плебисцит среди тех из местных, кто понимал грузинские буквы, и присоединила эту территорию к Грузии.
14 сентября 1920 года в окруженный Ереван приезжает советская делегация во главе с Борисом Леграном, тоже уроженцем Тифлиса, другом детства поэта Николая Гумилева, а затем и Осипа Мандельштама. В 1930-х годах Борис Легран станет директором Эрмитажа и, по одной версии, лично курирует распродажу бесценных картин, включая Рембрандта, Тициана, Рафаэля и Боттичелли, на Запад, а по другой – чуть ли не спасает эти ценности. Легран ставит дашнакам ультиматум. Вы отказываетесь от участия в Севрском договоре по разделу Османской империи, пропускаете через оставшуюся у вас территорию советские войска. В дальнейшем все пограничные споры будут решаться только с участием Советской России. В ответ 11-я армия Левандовского зачищает Зангезур и Карабах, оттесняет Карабекира из Гюмри и гарантирует территориальную целостность Армении, какая бы она ни была.
Пару дней армяне отказывались. Им не нравился пункт первый – отказ от Севрского договора. Повторимся: армянской армии не существовало, территория съежилась до городского округа Еревана и пары деревень в горах, турки убивали людей тысячами и десятками тысяч сгоняли с земель. А дашнаки все цеплялись за обещания Вудро Вильсона построить Армению от моря до моря. Включая Ливан.
15 декабря делегация дашнаков прибыла в Александрополь (Гюмри) в ставку Карабекира, чтобы подписать мирное соглашение, вошедшее в историю как Александропольский договор. Еще раньше, 4 декабря, в Ереван вошла Красная армия, которую встречали как спасителей.
Примечательно, что первое, что сделало новое, советское правительство Армении – отказалось признать этот договор. Им пришлось заново объяснять политику партии и правительства, а также что с ними со всеми было бы, опоздай 11-я армия хотя бы на неделю. Во многом поэтому потребовался «дублирующий» Карсский договор, под которым стоят подписи в том числе и армянской стороны. Турки присылают в Москву заключать с Советской Россией «договор о вечной дружбе и братстве» своего министра иностранных дел – Бекира Сами-бея.
Бекир Мусаевич Кундухов родился в осетинском селе Саниба. Он был сыном российского генерал-майора Мусы Кундухова, осетина-мусульманина на русской службе, возглавившего мохаджирство – переселение осетин-мусульман в Турцию. Бекир Сами-бей был чрезвычайно образованным человеком, говорил на семи языках, всю жизнь провел в Европе. Одна беда: он был крайне антироссийски настроен. Впоследствии даже турецкие источники рассказывали, что Сами-бей вводил в заблуждение Кемаля относительно хода переговоров в Москве и вообще перспектив турецко-российских отношений.
Он пользовался поддержкой англичан. Английская разведка завербовала его в конце Первой мировой войны, когда Бекир Сами-бей работал губернатором Бейрута. Предположительно, Сами-бей собирался организовать антибольшевистский фронт кавказских народов под эгидой англичан. Борьба с большевизмом – это одно. А вот желание присоединить весь «свободный от большевиков Кавказ» к Турции – это уже совсем другое дело.
В Москве Сами-бей торговался за каждый клочок земли, бесился из-за того, что заместителем наркома иностранных дел Советской России работает армянин (Лев Карахан, Левон Караханян) и ему приходится иметь с ним дело, и требовал встречи с Лениным. Владимир Ильич принял турецкую делегацию после настойчивых просьб, и сразу после этого дело сдвинулось с мертвой точки. Примечательно, что не все в советском правительстве соглашались подписывать эти соглашения. В итоге от РСФСР в Карсском договоре стоит подпись Якова Ганецкого (Фирстенберга). Да. Того самого – правой руки Парвуса, главного отмывателя денег немецкой разведки в истории с финансированием Ленина и «пломбированного вагона». В 1919 году он стал, кстати, директором Гохрана. Много чего недосчитались.
Голоса тех, кто настаивал на сохранении в договоре хоть в каком-то виде упоминания о границе 1878 года, потонули в «революционной целесообразности». При этом турки, заметив слабину, не спешили реализовывать на практике не выгодные им положения Московского договора, ставшего затем Карсским. Командарм Левандовский пожаловался в Москву, что Карабекир Кязим-паша как-то очень медленно и печально уходит из Александрополя (Гюмри). Тогда Орджоникидзе приказал прямо на вокзале задержать литерный поезд, на котором Бекир Сами-бей с чемоданами золотых слитков уже собирался отправиться домой.
И не выпускал его до тех пор, пока командарм-11 не подтвердил, что все турецкие войска покинули Гюмри и всю территорию Армении.
«Группа несогласных» с тем, как сложились дела в Закавказье, затаилась, но ненадолго. В марте 1945 года, когда советские войска уже штурмовали Берлин, Сталин денонсирует советско-турецкий «Договор о дружбе и братстве» от 1925 года, который юридически подкреплял положения Московского договора 1921 года. Турецкому послу в Москве Селиму Сарперу однозначно дают понять, что все. Позднее на Потсдамской конференции Сталин объяснял британскому премьеру Идену, что турки держат в районе Проливов до 23 дивизий. То есть «небольшое государство», владеющее Проливами и поддерживаемое Англией, «держит за горло большое государство и не дает прохода».
Первая реакция Анкары была почти панической. Весной 1945 года велись лишь неформальные «консультации о заключении нового договора о дружбе». Селим Сарпер передает в мае 1945 года первое турецкое предложение Молотову. Турция соглашается «в случае войны» предоставить беспрепятственный проход советским войскам и флоту через свою территорию. Так себе идея.
До сих пор по протяжению бывшей советско-турецкой границы в Закавказье есть только одна внятная дорога – вдоль берега моря от Батуми до Трабзона. В Месхетии и на армянском участке дорог вообще нет и, видимо, уже не будет. На нынешнем грузинско-турецком пограничном КПП «Сарпи» проход от кромки моря до вертикально поднимающейся горы – не более ста метров и весь занят магазином дьюти-фри. И как там должны были войска пройти «в случае войны»? Тем не менее, с осени 1944 года (а еще идет война в Европе и каждый ресурс наперечет) в Аджарии разворачивается масштабное дорожное строительство. Через реку Чорох возводятся бетонные мосты. Они стоят до сих пор, а изначально должны были выдерживать вес тяжелых танков ИС-2 в их предполагаемом освободительном походе на Анкару.
Молотов неформально сообщает послу Сарперу, что так дело не пойдет. Советские войска должны высадиться у Стамбула навсегда в виде военной базы с полным контролем над Проливами. За образец берется Ункяр-Искелесийский договор 1833 года. Тогда, напомним, 30-тысячный российский военный корпус по слезной просьбе султана Махмуда II высадился в Стамбуле и вокруг него, взяв османскую столицу под защиту от войск мятежного египетского правителя Мехмеда Али.
Эту историю сейчас редко вспоминают, но это была практически воплощенная мечта: русские войска без боя заняли Константинополь, расположились там лагерем (фактически «военной базой»), Россия получила полный контроль над проливами, и только ее военная сила вообще гарантировала существование Османской империи, распадавшейся тогда на глазах. Подписывал договор адмирал Лазарев (это было форменным унижением для турок), а русский посол князь Алексей Орлов (будущий шеф жандармов) просто помыкал султанским двором. В европейских дипломатических кругах говорили, что в Стамбуле не осталось ни одного турецкого чиновника и политика, не подкупленного Орловым, кроме разве что самого султана Махмуда. Да и то потому, что Орлов посчитал это ненужным расходом. Продержалась эта идиллия восемь лет, на которые был рассчитан договор. Под давлением Лондона и Парижа в 1841 году российские войска оставили Стамбул, а по новой конвенции России прямо запрещалось контролировать Проливы военным путем. Дальше уже была Крымская война.
В Ереване и Тбилиси тогда же, в 1945 году, начинается неформальная «гонка за земли». Грузинский и армянский первые секретари (особенно Кандид Чарквиани) пишут письма в ЦК, настаивая на том, что именно в состав их республик должны быть переданы те или иные территории. Чарквиани и Кикнадзе даже специально ездят в Москву к своему патрону Лаврентию Берии, везут с собой «труды грузинских ученых», обосновывающих претензии на Лазистан. В Тбилиси ставятся пьесы и даже оперы про героическую борьбу грузин против турецких угнетателей. В Ереване творится и вовсе вакханалия, помноженная на действительно начавшуюся массовую репатриацию армян Спюрка в Советскую Армению. Католикос Геворг VI пишет письмо Сталину (его поддерживает первый секретарь Григорий Арутинов – Григор Арутюнян), в котором рассказывает отцу народов, что все это исконно армянские земли, «затем они подпали под турецкое иго*».
В центральных газетах – «Правде» и «Известиях» – публикуются статьи советских академиков, фактически дискредитирующие Московский и Карсский договоры. Формальным основанием называется тот факт, что изначальный Александрольский договор был подписан дашнакским правительством Республики Армения. А с точки зрения советской власти дашнакского правительства уже не существовало, и что-либо подписывать генерал Дро и компания просто не имели права. Самого Дро никто не спрашивал – в 1945 году он сидел в американском лагере для военнопленных и интернированных как лицо, сотрудничавшее с нацистской Германией. При выдаче в СССР его ждал бы расстрел.
Ряд историков считает, что именно давление, которое оказал Сталин на Турцию весной – летом 1945 года, и стало формальной причиной начала холодной войны и даже легло в основу Фултонской речи Черчилля. Конечно, в этом есть упрощение. Причин для холодной войны было больше, чем одна. Но по большому счету все эти договоры 1920–1921 годов, как и сами драматичные события того периода истории, не могли пройти без последствий.
Были, правда, и странные рефлексии. Например, Хрущев на ХХ съезде сделал события 1945 года еще одним пунктом обвинений в адрес Сталина. Мол, хотел разжечь войну с Турцией. В конце концов, неурегулированность пограничного спора держала регион в напряжении практически до брежневской разрядки, когда советский премьер Косыгин подписал с турками новое соглашение о дружбе и разрешении пограничных споров.
Сейчас же вся эта конструкция рухнула, поскольку нет того субъекта, который подписывал эти договоры – советской власти, большой России, пусть даже и в образе СССР. А Ереван дистанцируется от Александропольского и Карсского договоров, ибо не выгодно. Конкретику истории уже никто не вспоминает, а ведь по факту никакой Армении и никакой армянской нации вообще не существовало бы сегодня, не успей сто лет назад 11-я армия вовремя. Другое дело, что Карс, Ардаган и Баязет – земли, обильно политые русской кровью и завоеванные в свое время не просто так. Это тоже надо помнить.
* Организация (организации) ликвидированы или их деятельность запрещена в РФ
Зангезур – Битва за право оставаться армянами-1918-1921 гг.
В Сисиане было много рядовых солдат, офицеров, которые служили в царской армии и имели опыт кадровых военных. Сила Сисиана была также в дисциплине и в наличии команды.
Было также еще одно обстоятельство. Жители Сисиана неоднократно встречались в боях с турко-татарами и знали, что они коварны, и куда может завести их подлость.
Пожалуй, именно это было причиной того, что в каких-либо столкновениях в этом регионе не было больших человеческих потерь. Вместе с сисианцами воевали Кери (Քեռի, իսկական անունը՝ Արշակ Գաւաֆեան), Дро, Андраник, Закар Тер-Газарян (Զաքար Տեր-Ղազարյան), Погос Тер-Давтян, про которого Симон Врацян писал, как об «обожаемом народом герое». Сисианцы, вспоминая о Погосе Тер-Давтяне, называли его «поручик Давитян».
Погос Тер-Давтян родился в Капане в селе Верин Хотанан (Վերի Խոտանան), был кадровым офицером царской армии. Он появился в Зангезуре в самый решающий момент борьбы, автором которой, согласно его телохранителю и преданному солдату Арто Баляну(Արտո Բալյան) из села Брнакот сисианского района, был бакинский комиссар Степан Шаумян (Ստեփան Շահումյան).
Реальным фактом является то, что когда Андраник вошел в Брнакот (Բռնակոթ), Погос организовал там учения для только что сформированных отрядов. Андраник, удостоверившись, что Погос лучше всех выполняет свою работу, поцеловал его в лоб, что было одним из единичных подобных случаев в жизни полководца.
В апреле 1920 года Азербайджан стал советским. Этому последовали бои в Арцахе, в результате чего в течение двух месяцев армян там не осталось. Находящийся в Арцахе Дро удалился оттуда 24 мая в результате давления. Воодушевленный успехом Азербайджан вознамерился Зангезур также сделать советским.
4 июля 32-ая Красная дивизия перешла реку Забух (Զաբուղ) и с легкостью оккупировала приграничные села Тех (Տեղ), Хндзореск (Խնձորեսկ), Карашен (Քարաշեն). Армянские силы были вынуждены отступить в Горис.
В ночь на 5 июля Красная армия вошла в Горис, и Зангезур был объявлен советским. Вместе с красными в Горис вернулись сбежавшие из региона в Азербайджан коммунисты. Горис встретил их неплохо, но было и немало недовольных их возвращением.
Ранее находившийся в Горисе Нжде ушел в рудники Капана, а Дро двинулся в сторону Сисиана. Он еще был в дороге и не доехал до Сисиана, как в придорожных селах против него вспыхнул бунт.
Трудно однозначно утверждать, что сисианские большевики имели серьезные антиармянские настроения, так как в Брнакоте Драстамата Канаяна встретили хорошо.
Наверное, это объяснялось тем, что, здесь помнили бои 1905-1906 гг, которые вели Кери-Аршак Гавафян (Քեռի, իսկական անունը՝ Արշակ Գաւաֆեան ) и совсем еще молодой Дро.
Благодаря их усилиям население этого района спаслось от татарской резни, и здесь Дро приобрел свою славу. Тем не менее, легкая сдача Гориса, Татева и ряд сел Сисиана обеспокоили Нжде.
Наряду с планируемым походом в Зангезур, в июле 1920 года в Баку стала создаваться так называемая «исламская армия» под командованием прибывшего из Москвы в Баку Халил паши.
В состав этой армии вошли турецкие солдаты, которые оказались в Закавказье еще в начале XX века и по разным причинам осевшие там. Они в реальности представляли собой дикий сброд, который стал напастью для всего Зангезура, в особенности для Сисиана.
Этот сброд именовал себя «Дикой дивизией». Они должны были сопровождать Халила пашу по дороге Зангезур-Нахиджеван, чтобы в сохранности довезти до места назначения его груз. Этот груз, как известно, представлял собой те самые 500 кг золота, которые Россия передала Турции для «помощи турецкой революции».
«Золото»должно было пересечь дорогу Горис-Сисиан и по Бичанагскому (Сисианскому) (Բիչանագի լեռնանցք) горному хребту войти в Нахиджеван.
Все те, кто руководили советизацией Закавказья в эти годы, в том числе нарком по иностранным делам Чичерин, были очень обеспокоены вхождением особенно «дикой дивизии»в армяно населенные районы Зангезура.
Военные командиры были специально предупреждены о том, чтобы исключить участие турецкой дивизии в случае боев в особенности в армяно населенных селах Сисиана, и всячески избегать столкновений с местными.
Получив информацию о «золотом» грузе, Дро начал атаку с Даралагяза (Դարալագյազ), захватил село Базарчай (Բազարչայ ), вошел в Ангехакот(Անգեղակոթ) и захватил 200, 6 килограммов золота.
Вторую часть золота коммунисты Ангехакота вынули из перевозившей его повозки и спрятали в стоге сена вне села. Уже позже золото было возвращено красным и отвезено в Турцию. Пока в Сисиане шли бои, турецко-мусаватистские силы успели советизировать Нахиджеван.
Летом в течение 70 дней Зангезур переходил из рук в руки, друг друга противостояли нация и друзья, не понимая почему, и когда это прекратится. В горисской тюрьме были замучены Ваан Хурени (Վահան Խուրենի) и Аршак Ширинян (Արշակ Շիրինյան), расстреляны Захар Тер-Газарян(Զախար Տեր-Ղազարյան) и Микаэл Агамян (Միքայել Աղամյան), организаторы самообороны Дарпаса(Դարբաս)и Дзорер (Ձորեր) братья Гаспар и Давид Тер-Мкртчяны (Գասպար և Դավիթ Տեր-Մկրտչյաններ).
Дро приехал из Сисиана, но опоздал. Он направил телеграмму в Тифлис Кирову об увиденном красном терроре и об остальных безобразиях.
В октябре-ноябре 1920 года бои еще более ужесточились. Красная армия вошла в Сисиан одновременно с турецким полком. Чем больше они приближались к границе с Нахиджеваном, тем более мерзкими становились их действия. В селах Гориса начались ужасающий разбой и грабеж.
Сисиан, однако, остался на своих позициях. Ужасные вести, полученные из соседних сел, стали поводом для создания новых вооруженных отрядов. Во главе вооруженной борьбы в Сисиане стал Погос Тер-Давтян. Разрушив до основания село Яйджи (Յայջի), турки напали на Уйц (Уз), чтобы захватить его и двинуться в сторону Сисиана.
Охваченные ужасом от событий в Яйджи, крестьяне хотели бежать оттуда. Погос Тер-Давтян пресек это и встал рядом с ними. В Сисиан пришла новая помощь в виде вооруженного отряда из Чикменда (Большой Веди) (Մեծ Վեդիի Չիքմենդ գյուղ), нашедшего пристанище в Горисе. Таким образом, быстрый поход Красной армии был сорван.
Наступил ноябрь, и в Сисиане начиналась одна из тех страшных зим, от которых страдал народ. Но на этот раз народ был доволен, потому что враг застрял в снегу и метели. Бои были страшными, в особенности рядом с селом Уйц (Уз).
Новые крестьянские отряды совместно с всадниками ( взяли турецкий полк в кольцо, и турки задыхались от холода и тумана и от внезапных атак. Турки отступили, оставив на поле боя более сотни убитых.
Во время яростного боя был тяжело ранен в голову любимый командир сисианцев Погос Тер-Давтян. Пуля попала ему в правую бровь и пробила кость. Солдаты перенесли его в областной медпункт, где после двухнедельной борьбы со смертью, он скончался.
20 ноября в день его смерти брнакотские солдаты Погоса Тер-Давтяна отправились в путь к селу Верин Хотанан (Վերին Խոտանան). Они прошли около 60 километров, неся на своих плечах тело своего командира.
Бой в Уйце (Узе) продолжался еще более яростно. Погибшего Погоса Тер-Давтяна прямо на месте заменил сисианский крестьянин из Базарчая Саргис Пилипосян (Սարգիս Փիլիպոսյան). Новый командир с исполинской внешностью, дерзостью и бесстрашием стал самым хорошим образцом подражания для всех.
Саргису Пилипосяну в этом бою оказал большую помощь отряд из села Шагата(Շաղատ), которым командовал Закар Зограбян (Զաքար Զոհրաբյան). Бежавшим из Сисиана туркам удалось, благодаря туману, ускользнуть и направиться к дороге Агуди-Горис (Աղուդի-Գորիս). Сисианцы через лед и снег поднялись на горные склоны (Ուչ թափայի լանջեր), откуда обрушили шквальный огонь на врага. Турки, понесшие крупные потери во второй раз за день, отступили в Яйджи (Յայջի).
Выдвинувшийся из Капана Нжде освободил Горис и двинулся на Сисиан. По дороге он выступил перед крестьянами Брнакота (Բռնակոթ), Шагата (Շաղատ), Мазры (Մազրա), затем добрался до Ангехакота (Անգեղակոթ). И по сей день брнакотцы рассказывают, что Нжде обратился к народу с висячего балкона дома Закарянов в центре села. С балкона свисал роскошный ковер, который сейчас находится в музее Сисиана.
Зангезур был полностью освобожден от красных. Но жизнь здесь полностью переменилась, после того, как в Армении был установлен советский строй. Вместо Погоса Тер-Давтяна Нжде назначил капитана Торосяна и направил сисианцам воззвание.
«С сегодняшнего дня осиротевшую военную часть Погоса сдаю штабс-капитану Торосяну, которому уже приказано прибыть в Сисиан. Я полон надежд, что вы, храбрейшие сисианцы, станете опорой для вашего нового командира».
Тяжелую жизнь прожил не только командир Погос Тер-Давтян, который прожил всего лишь 40 лет, оставаясь без семьи, но и камень на его могиле. В советские времена, чтобы уберечь и могилу, и надгробие, камень два раза прятали, затем ставили на место. Разве можно было тогда говорить о героях национально-освободительной борьбы Зангезура.