в каком году придумали ложь
В каком году придумали ложь
Ложь — утверждение, заведомо не соответствующее истине и высказанное в таком виде сознательно. В повседневной жизни ложью называют умышленную передачу фактической и эмоциональной информации (вербально или невербально) с целью создания или удержания в другом человеке убеждения, которое сам передающий считает противным истине.
Содержание
В двоичной логике
В информатике
Ложь — это недостоверная информация. Ложными могут быть факты, сведения. Истина в информатике — это достоверная информация. Истинность или ложность информации может быть неопределённой ввиду недостаточности сведений.
В христианстве
Ложь — в христианской вере изобретение лукавого (дьявола) Ин.8:44.
Ложь как психологический феномен
Феномен лжи широко исследуется в психологии и психолингвистике.
Иногда ложью называют непредумышленное создание и удержание мнения, которое передающий может считать истинным, но несоответствие истине которого доказано, подтверждено и известно, но для этого случая чаще применяется термин «заблуждение». П.Экман определяет ложь как «намеренное решение ввести в заблуждение того, кому адресована информация, без предупреждения о своём намерении сделать это».
Ложь как психиатрический феномен (патологическая лживость)
Многие исследователи рассматривают патологическую лживость как неотъемлемый атрибут тяжелых психических и «социальных» болезней. Например, Дик c коллегами [5] к патологическим лжецам относит наркоманов и алкоголиков, людей с нарциссизмом, психопатизмом и социопатией.
Психологи из Канады Виктория Талвер (Университет Макгилла) и Канг Ли (Университет Торонто) провели эксперимент по изучению следствий авторитарного и либерального методов воспитания. Результаты ошеломили ученых. Оказалось, что строгие порядки и жесткие требования вынуждают человека учиться лгать. И чем авторитарнее методика воспитания, тем искуснее ложь. Суть исследования состоит в наблюдении за детьми младшего школьного возраста, одних из которых воспитывают авторитарной дисциплиной, а других — достаточно либерально. Психологи создавали различные игровые ситуации, проводили опросы и собеседования индивидуально с каждым ребенком. Результаты, полученные в ходе научного эксперимента, однозначно показали негативное влияние авторитарной системы на детей. Страх быть наказанными за малейшую провинность толкает детей на ложь, усовершенствует навыки притворства. В будущем такой человек может оказаться непродуктивным работником, который свои проступки покрывает искусной стратегией обмана. Ложь во многих народах жестоко наказуема, а в некоторых странах действует аналогичный закон.
Виды лжи
По Information Manipulation Theory (McCornack, Burgoon) ложь выступает как манипулирование информацией. Опираясь на Cooperative Principle (Grice), МакКорнак, по его убеждению, выявил общие типы лжи:
Имплицитные (в общественном сознании) виды лжи
— Хм, да, — ответил я. — Я взял дверь. Видите царапины у меня на пальцах, я их заработал, спуская дверь в подвал, когда мои руки скреблись о стену.
Мой ответ их не убедил, они мне так и не поверили. [6]
Ложь и Эмоции
Качество лжи тесным образом связано с испытываемыми лжецом эмоциями (Пол Экман):
Благородная ложь
За политику «Благородной лжи» выступал ещё Платон, который в произведении Государство предполагал, что в идеальном государстве цари-философы будут распространять ложь во имя общего блага.
В современном мире подобную философию пропагандирует Лео Штраус и его последователи и другие сторонники Неоконсерватизмa. [7]
«Язык — это ложь» Как и почему человечество научилось врать
Доктор философских наук, профессор, преподаватель НГУЭУ Олег Донских прочитал в литературном магазине «КапиталЪ» лекцию о том, почему в самом феномене человеческой речи заключена возможность лжи и привел множество примеров тому, как с помощью речи люди создают субъективную картину мира, отличающуюся от объективной. «Лента.ру» записала основные тезисы его выступления.
Гениальный дипломат Шарль Морис Талейран говорил, что язык нам дан для того, чтобы скрывать наши мысли. Знаменитый английский философ Людвиг Витгенштейн в своем «Логико-философском трактате» писал, что «границы моего языка определяют границы моего мира» и «о чем нельзя говорить, о том следует молчать». В 115-м псалме говорится: «Аз же рех во изступлении моем: всяк человек ложь».
Ближе всего основную идею языка как лжи изложил Артур Шопенгауэр в образе Майи, позаимствованном из ведийской мифологии. Шопенгауэр считает, что Майя — это иллюзия, и исходит из того, что человек отделен от реального мира «покрывалом Майи». Поэтому он не знает реального мира, а реальный мир — это проявление воли. (Отсюда у Шопенгауэра название его знаменитой книги «Мир как воля и представление».)
Получается, что мы знаем, как этот мир представлен нам, только благодаря «покрывалу Майи». Язык, с одной стороны, открывает его, дает о нем представление; с другой стороны — он сразу определяет то, как мы эту действительность будем видеть. Нам неизвестно, истина это или нет, и проверить это невозможно. Мы не способны выйти за рамки языка и увидеть реальность такой, какая она есть. Можно лишь сравнивать одно определение с другим, но оба будут субъективны. Здесь возникает проблема иностранного языка.
Язык как «покрывало Майи»
Проблема изучения другого языка состоит не в запоминании слов, а в необходимости начать думать на нем. Когда предлагают выучить «английский язык за месяц», понятно, что речь идет об уровне goodbye и how are you. Но английский язык — это другой способ мышления, и одновременно на двух языках мыслить нельзя. Вот почему переводчики Google и Яндекса так плохо работают, ведь они переводят все более-менее близко к тексту, а настоящий перевод — это другой нарратив на другом языке.
Говорят, что язык представляет собой способ коммуникации, но это принципиально ложное определение, потому что способом коммуникации является речь. Язык помогает понимать речь, после чего мы уже строим ее в соответствии с языком, который мы знаем.
Язык есть система знаков, причем знаки эти определенным образом взаимодействуют и связаны друг с другом в рамках грамматики, определенной системы. Она сразу задает определенное видение мира. Например, в русском языке есть существительные, глаголы, прилагательные. Что означают все эти слова? Что означает прилагательное «зеленый»? Цвет. Существует ли этот цвет отдельно от языка? Нет.
Так же обстоит дело, например, с глаголами и существительными. У нас есть глагол «бегать» и есть существительное «бег». В чем разница? Вроде бы это одно и то же понятие, но представленное по-разному. Язык — это система, он показывает явление либо в одном, либо в другом виде, и реальность от этого меняется. Мы начинаем о ней мыслить по-другому в зависимости от того, как хотим представить сказанное, и язык нам эту возможность дает. Другой язык по-другому представляет эту реальность.
Все описанное выше и есть «покрывало Майи», то, что опосредует наше отношение к миру. Здесь проступает второй план. Как у Канта есть образ неких очков, через которые мы видим мир, так и тут язык дает нам классификацию всего, что существует, он встраивается между нами и реальностью и заставляет нас определенным образом думать о мире, позволяет оторвать наш образ мира от наших переживаний.
Мы и животные
Животные реагируют на реальность непосредственно. У них есть речь, с большой натяжкой можно сказать, что они способны общаться. Коммуникация между ними происходит множеством разных способов: звуков, запахов, прикосновений и так далее. Язык же не является непосредственным выражением чувств.
Выходит, что когда-то люди разошлись в этом вопросе с животными. То, что мы чувствуем, и то, что говорим, — это разные вещи, и животное солгать не способно. Человек же может чувствовать одно, а говорить совсем другое (он чаще всего так и делает). Получается, что именно язык дает нам эту возможность — ту, которой нет у животных в принципе.
Язык дискретен, в нем есть фонемы и слова — единицы, на основе которых он построен, и мы можем их четко вычленить. У животных все высказывания плавные, в них нет границ. В нашем языке от их способа общения остались только интонации. Можно ли их сосчитать? Посчитать фонемы русского языка можно, английского — запросто, а интонации — нет. Люди принципиально отошли от них, что позволило создать вторую реальность, через которую мы видим мир. Получается, что, с одной стороны, человек живет в этом мире, а с другой стороны — благодаря языку выстраивает параллельный мир в своем сознании. Люди знают и владеют огромным количеством слов, связей между словами, бесконечным количеством сочетаний.
Вот пример, позволяющий представить мощь языка: «в этом предложении слишком много трудных слов, поэтому его тяжело перевести». При переводе этой фразы на русский язык можно получить примерно шесть миллионов разных вариантов. 4,5 миллиона отсеются из-за корявости, но 1,5 миллиона вполне сгодятся.
С помощью интонаций солгать невозможно, они, как правило, правдивы, их тяжело скрыть, для этого нужно быть хорошим артистом. С помощью языка — запросто. Возможность лжи начинается с простых вещей. Человек спрашивает собеседника: «Ты устал?» Тот на самом деле очень устал, но говорит: «Нет, я не устал, все нормально». Его слова не соответствуют его состоянию, хотя он не хочет обмануть собеседника. Человек так живет — есть его чувства, есть его реальное состояние, а есть то, как он хочет себя представить другому человеку. Такая особенность языка была замечена давно.
Лучше всего отделение, расслоение языка и интонации видно на примере интернета. Собеседники чаще всего не видят друг друга (с помощью видеотрансляций общаются меньше), и потому там можно представиться кем угодно. Интонацию речи услышать нельзя, а значит и определить, что человек лжет — тоже. На заре Рунета была популярна картинка, на которой изображена девушка, объясняющаяся в любви молодому человеку. Он называет ее в ответ «моя маленькая рыбка». Потом показывают «молодого человека», а он оказывается голым толстым дедом.
Поиски истинного языка. Пример первый
Мы сейчас живем под влиянием идей прогресса и убеждены, что становимся лучше. У древних было иначе. Например, античные греки считали своих праотцов людьми умными и гораздо более развитыми, а самих себя — деградировавшими. Язык, по их мнению, тоже портился со временем, потому что им неправильно пользовались. В греческих текстах его сравнивают с монетами, сначала новенькими, а потом истершимися и тусклыми.
Отсюда возникла интересная идея о том, что ребенок рождается с языком истинным, с тем, который точно отражает реальность. Ребенка начинают неправильно учить, и в результате он привыкает говорить на испорченном языке. Что ж, значит надо его изолировать и не учить, и тогда он заговорит на истинном!
Такие эксперименты были. Вот описание одного из них, встречающееся у Геродота в «Клио», в одной из глав его «Истории». Египетский фараон Псамметих III забрал двух детишек и отдал немому пастуху на воспитание. Пастух кормил их молочными продуктами, и в какой-то момент заметил, что они начали к нему протягивать ручонки, говоря «бекос, бекос». Тот не понял, что это значит, и привел ребят к Псамметиху. Фараон не знал такого слова и собрал совет мудрецов. Оказалось, что «бекос» это по-фригийски «хлеб», — дети хлеба просили. Вопрос о том, каким образом они узнали, что представляет собой хлеб, мы оставим Геродоту. К великому сожалению, дети заговорили на фригийском, а египтяне-то считали свой язык самым лучшим.
В исторической литературе встречаются описания и других подобных опытов по поиску настоящего языка. Только в одном лишь случае результат эксперимента оказался самым логичным. У великих моголов был хан Акбар, отдавший на воспитание немой кормилице несколько детей. Когда им исполнилось 12 лет, их показали другим людям. Все были совершенно потрясены, так как дети вместо того, чтобы говорить, изъяснялись знаками, которые они выучили у кормилицы.
Поиски истинного языка. Пример второй
У античного Гесиода в поэме о происхождении богов «Теогония» есть момент, когда простой беотийский крестьянин встречает муз, и они ему говорят: «Мы тебя научим, расскажем». Он соглашается. Они продолжают: «Мы, конечно, можем и много лжи рассказать, но мы скажем правду».
Замечание о лжи тут совершенно не к месту. Вот вы явились, так давайте, говорите то, что вы хотите сказать, но нет же, они ему объясняют, что могут сделать и по-другому. Это важный момент, потому что он дает представление о том, как четко музы ощущали разницу между ложью и правдой языка.
Поиски истинного языка. Пример третий
Этот пример связан уже с деятельностью софистов и Платона, у которых возникла концепция, согласно которой изначально язык был правильным. Эта теория называется «фюсей» (от греч. physis — природа), то есть «слова по природе». Софисты считали, что когда возникает какая-то вещь, вместе с ней возникает и ее имя. «Природность» названий доказывалась, во-первых, звукоподражаниями (например, словами, передающими ржание лошадей), а во-вторых, сходством между воздействием вещи на человека и его ощущениями от этой вещи (например, слово «мед» воздействует на слух мягко, как и сам мед воздействует на человека).
В ответ родилась концепция «тесей» (от греч. thésis — положение, установление). Согласно ей истинных имен быть не может, потому что все вокруг представляет собой условность, сознательно принятую людьми. Один из их аргументов был такой: человека можно переименовать, и у одного и того же человека могут быть разные имена. Например, настоящее имя того же Платона — Аристокл. «Девушки тоже меняют имена, хотя и остаются сами собой», — так говорил Демокрит. Существуют и синонимы, и откуда им взяться, если только одно слово доступно для обозначения объекта?
Получается, язык — это ложь. Софисты прямо заявили, что о любой вещи можно говорить как нечто истинное, так и противоположное.
Подобные идеи продолжали развиваться в Средние века в христианстве. Возникла мысль о том, что язык равен логике. «Логос» переводится как «слово, учение, истина». Мир логичен, и язык полностью соответствует реальности мира. У всех языков якобы одна грамматика, они просто немного отличаются друг от друга.
Эта идея повлияла на современника Фомы Аквинского — Раймонда Луллия. Его родным языком был арабский, но потом он освоил латынь. Это было время крестовых походов, и его страшно раздражало существование ислама (помимо христианства). Луллий решил, что если он построит абсолютно логический язык, то этот факт будет свидетельствовать о христианстве как об истинной вере. Он предъявит его арабам, и они тут же обратятся в христианство.
Луллий построил систему: описал четыре механизма, которые задают все истинные понятия в мире и потом описал разными кругами сочетания этих понятий. С этим он поехал к арабам. Луллий был старенький, и все закончилось грустно. Не прониклись арабы истинным христианством и до смерти забили гостя камнями. Современные логики работами Луллия интересуются, но понять их не могут.
Еще была любопытная идея в Пятикнижии, связанная с тем, как Адам придумал язык. Бог привел к нему животных, и Адам дал им имена. Так это и понимали в Средние века: Адам в раю придумал lingua adamica (язык Адама), на котором солгать нельзя. Но знал его только он один, и никто его никогда не реконструировал.
Немецкий мистик Якоб Беме писал, что если кто-то восстановит этот язык, то Беме, услышав, узнает его (поскольку мистик в своих видениях разговаривал с Адамом), но эта история так и осталась вне научного дискурса. У Данте освоение Адамом языка происходит уже после изгнания из рая. Получается, что в раю, где существует истина, люди общаются с помощью чувств, им не нужны слова, им не нужно себя представлять каким-то иным образом, они такие, какие есть.
Благодаря языку мы перестали видеть истину. В Евангелии от Иоанна есть совершенно потрясающая сцена. Пилат спрашивает Иисуса о том, что есть истина (этот момент запечатлен на известной картине Николая Ге). Иисус ничего ему не отвечает. Почему? Не потому, что он не мог ему ответить, а поскольку он и есть истина, не требующая слов. Когда начинаются слова, истина исчезает, и если вы заглянете в Евангелие, то увидите, что Христос изъясняется образами, потому что образы находятся вне языка.
Если обобщать вышесказанное, то с одной стороны стоит наша жизнь, а с другой мы с помощью языка говорим о ней, описываем эмоции, рассматриваем ее извне и конструируем внутри себя иной параллельный мир.
Все обо всем
Таким образом, человеческая ложь порождена эго, которое может придумывать бесконечные по разнообразию маски реальности, чтобы превосходить других в любых проявлениях жизни. В современном капиталистическом мире любые проявления жизни используются с целью получить выгоду, к которой следует относить не только материальные ценности, но и социальное положение. И это делается не только возвеличивание самого себя на материальном и социальном планах, но и низведением других, насколько это возможно, до социального дна и нищеты. Эго есть у каждого человека, но у некоторых людей и даже народов, оно в их личности занимает ведущее положение. И тогда мы можем говорить об этом человеке или народе, что они руководствуются в своей жизни только ложью, и истина для них является нечто противоположным их природе. Они не могут не лгать, а для того, чтобы сохранять свое положение распределителей материальных благ в социальном мире, они надевают на себя маски невинности, доброжелательности и при этом могут обещать то, что никогда не собираются выполнять.
Но это все внешние характеристики эго, которое проявляет себя чаще всего в замаскированной лжи. И если мы отстраненно посмотрим на современный человеческий мир, то увидим, что все человечество покрыто мраком лжи. И если отцом лжи является Люцифер, то, похоже, что в настоящее время он безраздельно властвует над человечеством и определяет его судьбы.
Мы знаем, что в мире ничего не происходит случайно, и какой бы уродливой ни была реальность этого мира, она имеет и другую, скрытую от многих людей духовную грань. Зная это мы можем спросить: для чего необходимо человеку эго? Разве не может человек существовать без этой уродливой добавки, в значительной степени определяющей его личность?
Человек только тогда может идти по пути совершенствования, когда он имеет вектор, определяющий направление его пути. Особенностью человеческого существа является то, что преодолевая ложь своего эго он может двигаться только в направлении своего истинного «Я», других направлений, которые моли бы человеку помочь преодолеть свое эго, не существует. Тогда, если человек осознает какие бы то ни было проявления своего эго, то это дает ему возможность определить направление в сторону своего истинного «Я». Это можно сравнить с историей какого-либо народа, который может сознательно двигаться к своему определенному будущему, если он осознает свое прошлое. Другими словами, знание своей истории является опорой для движения в будущее.
Новое в блогах
Как появилась ложь?
Для начала давайте попробуем дать определение лжи. Ведь у этого слова есть множество разных значений.
Таким образом, мы можем выделить два основных вида лжи:
Сознательно лгать может лишь тот, кто знает истину или думает, что знает ее. Почему он лжет?
Он может лгать потому, что «истина» кажется ему неприглядной, опасной, приносящей страдания и т.д. Он может лгать для того, чтобы оградить себя или других от якобы возможных негативных последствий.
Он может лгать для того, чтобы при украсить действительность, вселить надежды, вдохновить на какие-то действия. В данном случае я имею ввиду только тех, кто сами не уверены в успехе дела. Если же человек абсолютно уверен в себе и в своей цели, это уже не ложь.
В любом из этих случаев ложь возникает от недовольства истинным положением дел, от желания изменить что-то в жизни в лучшую (по мнению автора лжи) сторону.
Разумеется, есть и крайние формы лжи, когда человек не стремится ни к чему прекрасному, а просто сознательно замышляет гадость и пытается этот скрывать от тех, кто может ему помешать. Это уже совершенно извращенное человеческое сознание, которое невозможно понять нормальному, здоровому человеку.
Существует ли ложь в природе? Мы знаем, что животные могут притворяться мертвыми, совершать обманные маневры, чтобы поймать жертву, но все это используется ими для выживания. У животных нет привычки выражать недовольство своей жизнью или природой, они принимают её, как есть, и всячески стараются в ней преуспеть.
Научный взгляд на Теорию лжи
Магистр психологии, специалист по распознаванию лжи и руководитель научно-просветительского проекта «Зануда» Виталий Васянович рассказывает о том, что такое ложь, как её изучают и работает ли техника распознавания лжи из сериала «Обмани меня» (Lie to me).
Сергей Гачин: Вы как специалист по лжи, расскажите, пожалуйста, что такое ложь и зачем вообще люди лгут.
Васянович Виталий Андреевич: Да, что такое ложь и зачем люди лгут. Значит, ложь – это намеренная попытка передать такое сообщение, которое сам коммуникатор считает неверным. Определение из словарика. *смех* Я знаю, что сложно уследить всегда за определениями; по смыслу, это такое сообщение, которое ты выкрикнул, высказал, сделал невербально (покрутил [головой]), а твоя система оценки, запомнила это как то, с чем ты не согласен (там определение не «неверное», а «не согласен»). Отсюда сразу куча выводов. Если я утверждаю, грубо говоря, что Земля плоская, есть два варианта развития событий. Если я с этим согласен, то я просто дурак. А если я с этим не согласен, то я либо троллю, либо шучу, либо мошенничаю и так далее – это всё является ложью, по определению.
Я проводил исследование, схитрил в своей бакалаврской работе, и рекомендую это всем смотрящим, если есть студенты. Смысл в чём: есть кризис репликации, все хотят сделать собственные исследования, в России такое возможно и такое обычно и делают в университетах, а я просто, на самом деле, заленился. Я наделал довольно много собственных исследований, понял, что это довольно тяжело, особенно экспериментальных, что очень нечистые результаты. Я сделал хитрость: читал много научных статей, в них «Глава 2: Методология». Берёшь методологию и просто повторяешь это на российской выборке. У меня исследование, в котором я изучал, как люди врут в повседневной жизни. Люди неделю вели дневник всех своих коммуникаций, я много знаю, о чём врали, о чём не врали, есть над чем подумать.
Если брать более локальные ситуации типа задач, вот маленький пример: девочка возвращается вечером на такси, таксист с ней разговаривает и спрашивает: «Так, а вы сейчас домой едете, да? », она говорит: «Ну, да. Но меня парень встретить должен, я с парнем живу». И пишет в дневнике. Она соврала, у неё не было никакого парня, она очень печалилась по этому поводу в своём дневнике. Но понятно, что причина её лжи заключается в том, чтобы обмануть таксиста и обезопасить себя, сказать, что её кто-то ждёт и её пропажа будет заметна. Так что причины смотря как посмотреть.
Ещё, отвечая на вопрос, зачем люди врут. Есть такой термин «социальная желательность», она же «социальная филиация». Смысл в том, что нас с самого детства учат быть приятными людьми: не кричать, когда хочется, не ныть, когда хочется, говорить бабушке, что подарок прекрасный, даже если не понравился, говорить, что борщ не пересолен, говорить, что отлично выглядишь – врать направо и налево. Мы очень часто врём чтобы не травмировать других людей, чтобы их самооценке не надо было постоянно искать шоколадку, чтобы заесть горе, что тебе опять сказали правду в лицо, горькую в том числе. Мы врём, потому что общество учило нас это делать, потому что это с точки зрения эволюции выгодно и полезно.
Сергей Гачин: То есть, лесть – это хорошо?
Виталий Андреевич: Не думал о смыслах моралистических, типа хорошо/нехорошо.
Сергей Гачин: Психологически, чтобы не травмировать человека.
Виталий Андреевич: Опять же, от ситуации зависит. Если у тебя задача получить у какого-то инвестора деньги или спонсорство, ты понимаешь, что ты ему сейчас должен польстить, то есть преувеличить его достоинства, но тебе это даст деньги на постройку больницы для детей, почему нет. Пусть попы оценивают, что такое хорошо, что такое плохо в этом плане. Да, это может быть полезным, да, это может быть приятным, да, это может быть нужным в разных ситуациях. Мне, например, очень плохо даётся лесть. Комплименты, которые тоже являются формой обмана, тоже, пока я не понял, что комплименты – это просто подчёркивание хороших качеств и характеристик самого человека. Но надо очень сильно его обстругать этот комплимент, типа «ты сегодня отлично выглядишь» – неправильно сформулированный комплимент, потому что человек может сразу спросить: «А вчера, значит, я была жирной?». Это нас на уроках русского языка в университете, кстати, учили культуре речи. Очень помогли мне эти уроки говорить людям комплименты без ощущения, что я им вру. В целом, мне врать тяжело и плохо, мои друзья об этом знают, что я правду матку рублю иногда так, что не забочусь об их чувствах. Вот то, что я их обижаю это хорошо или плохо? Такой вопрос. «Meduza» же сейчас проводит опрос по лжи, в каких ситуациях вы считаете нормальным врать, 16, по-моему, ситуаций: ребёнку с онкологией врать или не врать, парню, девушке, преподавателю. Тоже к вопросу о лести и лжи: много раз в школе или в ВУЗе врал? «Почему не сделал задание?», и ты такой: «Ой. Не успел» или «Завтра сделаю», ага. Этой лжи просто очень много. Ну, и защищает она и тебя, и другого человека.
Кстати, что стоит сказать: если мы нарвёмся на какую-нибудь инопланетную культуру, и у них будет обман, то нужно понимать, что это очень крутая культура. Обман – это психическая способность очень высокого уровня, потому что надо держать в голове одно, держать другое, и довольно тяжело не перепутать. У маленьких детей проблемы с ложью, но они быстро учатся.
Сергей Гачин: Патологическая ложь: что это такое и как проявляется?
Виталий Андреевич: Вот пример, когда психолог говорит, что границы его компетенции здесь заканчиваются. «Патологическое» – это сразу для меня маркер, что это к медицине и к психиатрии, это немножечко не мой случай. Скорее психолог это к нормальным состояниям, нормальной лжи у нормальных людей с заходом на криминалистику. На самом деле не знаю, есть ли такое заболевание в МКБ – патологический врун – сильно сомневаюсь, если честно.
Сергей Гачин: Так любят как минимум говорить, то что ты патологический лжец и без лжи не можешь.
Виталий Андреевич: Предположим в статистике, я где-нибудь условно ноль, раз я вообще не вру *пауза, смех* Ну, в неделю я вру десять раз, предположим. Это примерно равно общему среднему для моей группы (люди до 30-ти, работающие, живущие не у родителей, в отношениях, без детей и так далее), представители моей группы все врут в среднем десять раз. Если среди нашей группы кто-нибудь находится, кто врёт 30 раз, то есть, находится на правой стороне нормального распределения, за вторую-третью сигму, то, наверное, такого человека можно назвать патологическим вруном. Но, если честно, звучит слово довольно театрально. Что здесь психологически происходит? Человеку задают вопрос: «Ты вчера был в ресторане?» и он отвечает, что нет, а на самом деле он там был. И вроде вопрос даже не принципиальный, был/не был, нет никакой разницы. На самом деле в тот момент, когда он говорит «нет», это ещё не считается ложью, это спонтанно, не было намерения. Дальше начинается ложь, потому что он думает следующее: «Блин, я там был, зачем я сейчас соврал». И вот здесь самое интересное происходит, потому что, по сути, он может сказать «нет», а потом через секунду: «Короче, сорян, но я там был». Могут спросить: «Слушай, а чего ты мне соврал?». «Ну, я патологический лжец» – никто так не будет признаваться, слишком опасно. Ложь тут происходит в решении умолчать правду. Это вторая форма лжи – умолчание. Есть прямая фальсификация, есть умолчание. Почему есть такие спонтанные лгуны? Можно тут ввести нейробиологическое объяснение, например, потому что у них плохо работают тормозящие процессы коры, и их первая реакция не подавляется, не фильтруется памятью и вниманием, и просто выскакивает. И только потом мозг врубается и анализирует. Это одна интерпретация, я, по сути, не знаю, просто гипотезы вкидываю. Вторая – много патологических врунов довольно творческие и им, мне кажется, скучновато. Они врут и, есть ощущение, хотят, чтобы их поймали или не поймали, как-то повысить себе самооценку, немного позлорадствовать, эгоистичный мотив. Типа обманул, а потом такой: «Блин, я обманул. Интересно, раскусит или нет». Представляешь, как мне тяжело, у меня в регалиях написано «специалист по исследованиям распознавания лжи», или «исследования» убирают, остаётся «специалист по распознаванию лжи». Я просто представляю, как много людей меня в лицо обманывало, надеясь, что я их поймаю на этом моменте. И мне всегда так грустно, что я не могу так сделать. И никто, наверное, так толком не может сделать.
Сергей Гачин: Как доктор Лайтман из «Обмани меня».
Виталий Андреевич: Да. Как доктор Лайтман, я всегда его вспоминаю, и все его вспоминают, очень простой пример. Думать, что ты сможешь делать как доктор Лайтман из «Lie to me» всё равно, что представлять, что в драках ты будешь действовать как Стивен Сигал, Арнольд Шварценеггер и Брюс Ли одновременно, как в китайских фильмах единоборств: упал листик и ты его раз, поймал. Это художественное преувеличение, это художественный фильм с очень хорошим научным консультантом. Научный консультант – Пол Экман – сам разводил руками и говорил: «Ребят, я только консультант». Но немножечко, конечно, врёт. У него есть компания, которая продаёт тренинги по тренировке распознавания микровыражений, как это делает доктор Лайтман, «Paul Ekman Group». И есть у него конкурент – Дэвид Мацумото – психолог, культуролог. У него есть книга такая толстая «Психология и культура». Они сначала вместе работали, потом разругались, у них две своих компании и один и тот же продукт, в общем, два конкурента на рынке. Причём Стивен Портер привёл очень сильные аргументы, что распознавание по микровыражениям лица вообще не работает. Он проверил предположение Экмана, и оказалось, что Экман конкретно ошибся, и что вот так обучить людей распознавать по выражению лица можно в беседе, как мы с тобой сидим сейчас тет-а-тет, но эффективность будет достаточно мала. И дальше уже ребята вроде Олдерта Фрая, Марии Хартвиг, уже такой список самых цитируемых психологов, вообще сказали, что методология распознавания лжи по невербальному поведению несёт в себе скорее больше рисков, чем каких-то конструктивных вещей. Потому что намного важнее правильно задавать вопросы и провоцировать специально на невербальные проявления в исследовательском интервью – нового вида интервьюирования, которое надо уже внедрять полицейским.
Сергей Гачин: Лекции и фильмы о невербальных проявлениях лжи могут как-то навредить отношениям?
Виталий Андреевич: Могут.
Сергей Гачин: Например, муж приходит домой и спрашивает: «Ты изменяла мне?»
Виталий Андреевич: Да-да, например, Отелло испортило это немножечко. Он, правда, не читал, но его ошибку часто приводят в пример того, что интерпретация поведения по невербальным проявлениям является очень опасной, много подводных камней. Буквально цитируя рекомендацию от учёных: ignore nonverbal – игнорируй невербальное поведение, лучше обращай внимание на текст. Было даже исследование в 2010 году: одна группа смотрит про животных, одна группа просто проходит тестирование на свою способность распознавания лжи, а одна группа смотрит «Lie to me». И дальше замеряют их способность распознавать ложь. И такая занудная основная часть – когда тебе показывают видео, тебе могут задать вопрос двух типов: «Как вы думаете, человек на этом видео врёт?» и «Как вы думаете, человек на этом видео говорит правду?», почувствуй разницу. Презумпция правды и презумпция неправды, и они замеряют это на двух отдельных группах. Так вот, оказывается, что когда ты смотришь 20 видео, где тебе надо поймать лжеца, грубо говоря, результат 50%, это статистически ожидаемая вероятность. Просто тыкая пальцем ты наберёшь 50%. И люди, которые пытаются поймать лжецов, тоже набирают 50%. То есть, мы очень плохо распознаём ложь, и это нормально. Нормально для людей, которые посмотрели про зверей, нормально для тех, кто ничего не смотрел, для контрольных групп. А чуваки, которые посмотрели «Lie to me», точно так же плохо распознавали ложь как до просмотра, так и после, но до просмотра они были менее подозрительными. Подозрительность измеряется количеством ложных обвинений. То есть: «Человек говорит правду?», а ты такой «Говорит правду, но он посмотрел вниз». Вместо того, чтобы подумать, что человек, который лжёт, скорее, будет контролировать своё поведение и сидеть не дёргаться, даже если это ребёнок, они уже к трём с половиной годам умеют управлять своим поведением, типа смотреть в глаза, когда врут. Они [испытуемые] интерпретируют это наоборот: лжец – постоянно нервозное существо, которое вечно дёргается. И они это интерпретируют как признак лжи, основываясь на стереотипах. В итоге, группы, которые посмотрели «Lie to me», стали хуже распознавать ложь, грубо говоря, хотя на самом деле стали более подозрительными. И твой пример с женой или с мужем, которые возвращаются домой: если пара посмотрела «Lie to me», можно конкретно сесть в лужу. Перед такими вещами нужно даже ставить «Do not try this at home».
Сергей Гачин: Как происходят исследования по лжи, от начала до конца?
Виталий Андреевич: Нам надо понять, в чём прикладная цель? Мы должны найти такие признаки в поведении человека, по которым мы могли бы дать надёжное заключение, что человек врёт. Надёжное заключение, что человек врёт в криминалистике – это наличие или отсутствие алиби. «Я был там», но фото или видео нет, нет свидетелей, как последняя и худшая из мер, всё, это доказательство. Полиграф (детектор лжи) тот же. Пытались эти признаки собрать, в итоге приняли решение, что там каша и убрали, в приличных обществах над полиграфом смеются. Полиграф – это инструментальное распознавание лжи, а здесь следующий шаг: можно ли делать это без дополнительных инструментов и внешних устройств, на глаз. Клиент в банке, на границе, на деловых переговорах – всех к полиграфу не подключишь, можно ли что-то подглядеть, посмотреть. И надо эти признаки извлечь. Как это сделать? Поделили на две части. Сначала задали вопрос «Как понять, что человек врёт?», и большинство людей отвечает довольно быстро, что глазами бегает, чешется, позы меняет, сбивается, путается в деталях. Дальше что надо сделать, надо эти стереотипные представления сравнить с реальностью. То есть надо набрать n-ное количество видео, аудио и текстов для того чтобы проанализировать насколько эти представления совпадают с реальностью. Первое, что обнаружили – стереотипное представление большинства в популяции не совпадает с реальным поведением лжецов. Но, например, стереотипное представление заключённых в тюрьмах совпадает с реальными исследованиями. Вуаля, вот это гениальная мысль. И тут сразу очень лёгкий вывод делается, почему так получается. Когда, например, ты мне врёшь, то я о том, что ты мне соврал, могу а) вообще не узнать, как это часто происходит и б) узнаю две недели спустя. У меня нет цепочки обратной связи. Нужно, по сути, ты вот обманул меня, я сказал: «Это ложь», ты говоришь: «Да, ты угадал», я это запоминаю. И с трёхтысячной попытки у меня психика начнёт как-то сортировать признаки лжи в моей голове. Но так не происходит в реальной жизни. А вот у криминалов это происходит, видимо, там это нормально работает.
Самый лучший способ это снять первый допрос, снятие свидетельских показаний. Потом идёт судебное разбирательство, суд принимает какое-то решение, честное оно должно быть, естественно, и это решение – да, он лжесвидетельствовал. И уже есть видео, где он лжесвидетельствовал, и все эти данные сплавляют учёным уже с пометкой «судом доказано», и они уже потом это видео анализируют. Так по-хорошему было бы. Судебные заседания, конечно, снимают, но, если вы посмотрите на ракурсы, они очень неудобные для того, чтобы вообще хоть что-то рассмотреть, поэтому приходится крупным планом брать лицо.
Но, канадский исследователь, Стивен Портер мною сильно любимый, нашёл лазейку в этой всей истории. Как найти видео, где люди с высокими ставками врут прямо в камеру? Правильный ответ – родители, которые убили своих детей. В Канаде и США принято помогать искать детей, вот эти все портреты на молоке – это не миф, они там так и работают, очень здорово у них работают поисковые службы в этом плане. И, соответственно, родители дают пресс-конференции, у нас есть целая куча видеоматериала плачущей матери: «Помогите мне найти мою дочку», или родственников. А какое-то время спустя следствие завершается, находится или не находится ребёнок, и в трети случаев родители являются убийцами или похитителями. Они раскаиваются, говорят, что так вышло, что это был несчастный случай, но у нас уже есть видео с ложью. Стивен Портер как раз таки анализировал, какие признаки есть. Понятно, что материала мало, но чтобы не томить, что они там нашли. Первое – это приподнятый подбородок, то есть люди, которые врут, чуть-чуть выше подбородок поднимают. Обалденный признак, да, «Ага, ты врёшь!». Второе, более надёжное – это имитация эмоций, вот здесь вот Экман вступает, то есть им надо имитировать плач и подавить смех или не важно что, для чего надо специально управлять своим лицом. И на самом деле сымитировать плачь, расплакаться, довольно сложно. На лбу две мышцы, подтягивающие брови, я могу обе их поднять, есть люди, которые могут поднять уголок брови, но условно в кодировании во время плача, как мама говорила, «бровки домиком», жалобное лицо. Плюс здесь ещё надо подтянуться. У меня одна из бывших девушек здорово начинала плакать, это было сразу видно, у неё подбородочек поджимался, и уголки губ вниз уходили. То есть у неё в нижней части лица было достаточно для меня заметно, я с ней не один год встречался, не один плач, так скажем, видел. Научился определять эмоцию, что называется, поэтому я сейчас быстро распознаю капризность. Стивен Портер в этом плане молодец.
Что ещё полезного ребята сделали, вот эту визуальную часть сняли, разобрали, сейчас приняли решение, что на глаз при живом общении это анализировать фактически невозможно. Можно постфактум, записывая на камеру. А камера сразу тебе напрягает чувака. Перешли к чему-то ненапряжному, например, к скрытому наблюдению, типа аудио. В аудио идёт раскладывание звука на разные характеристики, и по аудио обнаружили, что человек, который лжёт, говорит чуточку выше, чем обычно, по сравнению со своим нормальным голосом, и чуточку выше, чем в среднем. Но на слух это практически не определишь. Но они придумали прибор, типа микрофончика, это было лет 20 назад. Или не 20. В 2003. Ну, 15. Микрофончик, который снимает голос, подключается к компьютеру, voice stress analysis это называется, но в итоге они не смогли привести достаточно доказательств, что он помог. У меня даже есть идея для стартапа, поскольку сейчас микрофоны лучше стали, даже буквально перед нами лежит микрофон, он очень хорошо снимает звук, не то, что 16 лет назад. То есть может быть сейчас уже можно такое делать. Можно было бы чувствительный микрофон запихнуть мне в телефон, а приложение будет мне подсказывать, что вот у него повышенный голос. Повышенный голос – это характеристика нервозности, которая может быть вызвана обманом, а может быть вызвана тем, что чувак на самолёт опаздывает. Вот в этом смысл ошибки Отелло.
Сергей Гачин: Есть какие-то группы, которые лгут больше?
Виталий Андреевич: Да, преступники 🙂
Сергей Гачин: А кроме них, в быту, например?
Виталий Андреевич: В быту, так, сейчас будем вспоминать статистику. А я учебник этот настолько залистал, что могу теперь в голове листать. А, вот дошёл до этой страницы. Больше всего параметров обмана выявляется у людей, которым ставят не клиническую психопатию и не клиническую социопатию. То есть, социопаты и психопаты, они врут чаще всех. Естественно есть ряд продавцов, некоторое количество. Есть всякие шутки: недавно наша группа получила «Прометей» и налетели в комментарии новые толпы, и один человек пишет в комментариях: «Как понять, что учёный врёт? Он открывает свой рот». Ты знаешь этот анекдот?
Виталий Андреевич: Он звучит следующим образом: как понять, что политик врёт? Он открывает свой рот.
Сергей Гачин: К учёному, значит, приклеили.
Виталий Андреевич: Да-да. Учёные же пишут статьи, как понять, что учёный соврал? Он сделал публикацию. Поэтому тяжело обвинять всех милиционеров, мужей-изменников, жён-изменниц, школьников, подростков. А вот, правильный ответ. Из нормальных людей подростки, наверное, больше всего врут, но в этом виноваты, на самом деле, родители, это вопрос доверительных отношений. У меня родители пошли вообще по очень простой дороге, я своим родителям, помню, дважды соврал. Один раз меня поймали на этом и очень хорошо отучили врать. По-доброму. Я деньги, которые надо было сдать классному руководителю, проиграл в компьютерных автоматах, азартный человек. Об этом родителям не сказал, но позвонила классная руководительница, сказала, что мы не сдали деньги на подарок. Родители подошли ко мне, я что-то им соврал, они сказали, что знают, что это не так и что для нашей семьи важно, чтобы были доверительные отношения, важна правда. А эти три лата (валюта Латвии до вступления в Еврозону – прим. ред.) не имеют значения, если тебе нужны деньги, обращайся к нам напрямую. И всё, так у нас было урегулировано. А второе, они сказали, что они не будут мне задавать вопросы, от которых мне будет неловко и придётся соврать. Сказали: «Если у тебя на утро распухшая нога, похмелье, запах изо рта, то мы не будем у тебя спрашивать, как ты провёл эту ночь, чтобы ты не смущался. Мы догадываемся. Наша задача тебя поддерживать». Так что группа – это подростки, естественно, это весь криминал, те, кому надо часто обманывать. Чаще врут, конечно, всякие внедрённые агенты. Так что ложь в том числе является профессиональным инструментом. Дипломаты тоже, но дипломатия – вещь тонкая, как говорят. Я думаю, что много врут в военных делах, но сейчас довольно мало именно военных переговоров, относительно тысячи лет назад.
Сергей Гачин: Журналисты.
Виталий Андреевич: Врут ли много журналисты, хорошее замечание, интересный вопрос. РЕН ТВ. Реально интересно порассуждать. Я почти уверен, что люди, которые писали сценарий «Плоской Земли» и прочие прокопенки, понимают, какой бред они несут. То есть, иногда очевидно, что они высосали из пальца, типа Земля плоская, потому что на фотографии с Луны на Земле видна тень, и половинка такая и как будто купол. Они говорят, что, мол, обратите внимание, Земля плоская, а это – купол. Я понимаю, что сценаристы сидели и тупо ржали, как создатели South Park’а, очевидно. Но зритель это не воспринимает по жанру, как комедию, художественный фильм. И даже если люди не имели какого-то умысла, говоря, что и так же понятно, мы не претендуем, не написано же, что это документальный фильм.
Концовка про Поперечного в комментариях, чуть-чуть не поместилось!