в каком году появился первый вор в законе
«Воры в законе» — откуда они пришли и что с ними сейчас
Вряд ли найдётся такой человек, который не слышал о «ворах в законе» — профессиональных преступниках, руководителях преступного мира и личностях, чья жизнь таит много непонятного. Само выражение зародилось во времена СССР в тридцатых годах, когда среди огромной численности лагерного контингента выделялись некоторые представители воровской касты. Они стали пользоваться определённым авторитетом среди всех подневольных обитателей лагеря. Их слушались, во многом они решали, жить человеку или умереть.
История
Сама по себе власть — слово чуждое для преступного элемента. Тем не менее, преступное сообщество испокон веков всё-таки нуждалось в некоторой координации для сложных преступлений. Например, иногда требовалась помощь человека, чтобы совершить кражу в каком-то городе — тогда обращались к воровским авторитетам, которые знали многих других воров.
Они могли посодействовать краже, при этом как найти подходящего человека, так и более грамотно воплотить в жизнь замысел. Эти люди являются главными хранителями неписанного воровского кодекса — понятий.
Это не законы, а своеобразные правила. Если по поводу них существуют какие-то разногласия, то судить, кто прав, а кто виноват, будет именно вор в законе, в то же время другие воры в законе могут оспаривать его решения на собраниях — сходках.
Ванька Каин
В старинные времена, ещё в восемнадцатом веке, одним из таких людей был Ванька Каин — известный криминальный авторитет, глава преступного мира Москвы. Происходил он из крепостных, обокрал барина и бежал с деньгами, но был пойман по дороге и приведён на допрос.
Там он помог оклеветать своего помещика, которому подбросили труп солдата, и за это был отпущен на волю и обитал в московском воровском притоне, где познакомился с обычаями тогдашних профессиональных воров. После этого бежал на Волгу, где в её низовьях промышлял разбоями. Тогда туда стремились все беглые крепостные, там было проще примкнуть к разбойничьей шайке и группой взять их было не так просто, как переловить по одному беззащитных крестьян.
Ванька-Каин занимался грабежами под руководством опытного атамана по имени Заря. Затем вернулся в Москву. Там он предложил сотрудничество сыскным органам, сказав, что знает поимённо всех воров и поможет их поймать. Сдавая мелких воров, он помогал уходить серьёзным преступникам, а также занимался подкупом полицейских чиновников. Позднее ему удалось полностью захватить власть как в полицейском управлении, так и в Москве.
Кроме этого, он занимался вымогательством, требуя деньги от раскольников и других сектантов, державших свою веру в тайне от властей. Весь город стонал от грабежей и пожаров, москвичи были вынуждены бежать из города и жить в чистом поле. Из Петербурга в город были присланы войска, полицейское управление было упразднено и набрано из новых людей, а Ванька Каин был схвачен и отправлен на каторгу.
Подобных людей было немало в дореволюционной России, они были связаны с коррумпированной жандармерией, помогали в нечистых делах, решали вопросы карточных долгов, организовывали торговлю наркотиками как в Российской Империи, так и в СССР.
Считалось, что взять деньги с трупа было самым низким делом, а вот если человек отдавал деньги сам — это считалось особой доблестью. Поэтому шантаж и кражи считались у них самыми почитаемыми видами преступлений. Но и убийствами они тоже не брезговали, если это было нужно для дел.
Во время Великой Отечественной войны часть воров в законе пошла служить в армию, так как считала нужным сражаться с фашистскими захватчиками. Занимаясь позже своим ремеслом и попадая в тюрьму, они столкнулись с отказом признавать за ними прежние воровские титулы за то, что они стали сотрудничать с властями.
В ходе так называемой «сучьей войны», когда многие бывшие воры в законе были убиты, а запрет в понятиях на сотрудничество с властями и участие в политике стал более строгим.
Современность
В современном мире для того, чтобы стать вором в законе, необходимо пройти обряд коронации — получить признание нескольких других воров в законе в том, что они готовы принять нового человека в свою среду. До недавних пор до этого нужно было иметь хотя бы одну, а лучше несколько судимостей, отбыть срок в тюрьме за какие-либо преступления, чтобы как-то зарекомендовать себя в преступном мире.
Однако позже получить данное звание стало можно и просто за деньги. Существенным признанием, большим «авторитетом» данные лица не пользовались, и когда решался какой-то вопрос о делах или о понятиях, за то, что они вступили в спор с другими ворами, более авторитетными, их могли раскороновать.
Да-да, звание вора в законе не является пожизненным, этот титул можно как получить, так и его лишиться. На языке фени это называется «тормознуть». При этом если выяснится, что жизнь такого человека, лишённого титула, шла «не по понятиям», его могло постигнуть серьёзное наказание. Вся жизнь вора в законе должна идти по понятиям, за нарушение этого запрета он мог быть наказан сходом.
Например, было немало случаев, когда вора в законе, коронованного за деньги и начавшего употреблять наркотики, убивали за это. Менее жёсткими запретами были запреты иметь постоянную семью, накапливать крупные суммы сбережений. Хотя за это тоже могли «тормознуть».
В 90-е годы жизнь воров в законе освещалась в прессе, в кино, многие люди именно в это время познакомились с этой средой. Сейчас их деятельность держится в большем секрете. Кстати, рассказывать журналистам и другим непричастным людям, «фраерам», о том, что происходило на воровском собрании, также нельзя.
За участие в собрании воров в законе или принадлежность к этой касте могут, по существующему УК, привлечь к уголовной ответственности, даже если человек и не принимал решений, касающихся деятельности преступной среды. Причём привлечь человека за это следственным органам достаточно легко.
Если вору в законе задают вопрос, в том числе и следователь, является ли он вором в законе, а он отвечает «нет», то это отказ от титула, поведение не по понятиям, за это может постигнуть кара. А если «да», то поездка в тюрьму неминуема.
«Трупы выносили из бараков с отпиленными головами» Лучший карманник СССР — о том, как власти уничтожали воров в законе
«Ворота открывались — и начиналась резня»
До середины XX века войти в воровскую семью в СССР было очень просто. Живя на свободе за счет воровства и соблюдая каноны воровского братства, человек, переступивший порог тюремной камеры, на вопрос, кто он по жизни, отвечал просто — вор. Этого было достаточно для определения его дальнейшего жизненного пути, связанного с преступным миром. Конечно, его прошлым интересовались — но все понимали, что такие проверки нужны для чистоты воровской семьи: нередко встречались сухари — люди из числа преступного мира, выдающие себя не за того, кем они являются на самом деле. Такие обманщики успевали немало воды намутить.
Материалы по теме
Доля воровская
«Меня стали звать Зверем»
Сценарий сучьих войн почти всегда был одинаков: сук грузили в «столыпин» — вагон для этапирования заключенных — и отправляли по заранее намеченному маршруту для уничтожения воров. Перед прибытием сук лагерное начальство загоняло мужиков (рядовых заключенных) на промышленные объекты: в подобных разборках они всегда становились на сторону воров. И вот утром, когда мужиков уже не было, а воры еще спали, ворота зоны открывались для сук — и начиналась резня.
«На увечья страшно было смотреть»
Впрочем, иногда воры в законе встречали сук во всеоружии. Вот как описывал одну из воровских битв очевидец:
«По зоне прошел слух, что из Магадана прибывает этап, почти сплошь состоящий из сук. У нас в бараке большинство было законниками [ворами в законе], они начали спешно готовиться. Таскали из рабочей зоны арматуру, доставали заточки… Но все равно началось побоище неожиданно. Посреди ночи с грохотом вылетела дверь — и в барак ворвалось около ста или ста пятидесяти человек, вооруженные железной арматурой. На рукаве у каждого было повязано полотенце — видимо, чтобы отличить чужих от своих. Их было явно больше.
Нападавшие двигались плотной кучей, раздавая удары направо и налево. Обитатели барака не сумели организовать настоящий отпор. Их месили железом, вытаптывали ногами. Вскоре весь пол был залит кровью и покрыт корчащимися людьми. Охрана подоспела, когда нападавшие уже сделали свое дело и в большинстве скрылись. Весь остаток ночи мы оказывали помощь раненым. Убитых выносили и складывали возле барака. Наутро посчитали — их оказалось около 20 человек».
А вот воспоминания охранника одной из зон:
«На Колыме, на прииске «Экспедиционный», трупы выносили из бараков чуть ли не каждое утро. Да не просто трупы. С переломленными ребрами, раздавленными черепами, отпиленными головами… И все — матерые рецидивисты. Или воры, или активисты [добровольные помощники администрации]. В Хатынгах больница была в те времена переполнена пострадавшими в сучьей войне. Их привозили каждый день. На увечья страшно было смотреть. Казалось, люди были доставлены из какого-то подвала святой инквизиции. Их не просто били, их пытали. И ведь привозили только тех, кто выжил».
«Отказавшиеся попадали в ад»
Крыток в то время по стране был не один десяток — в том числе в Тобольске, Златоусте, Владимире, Соликамске (печально известная тюрьма «Белый лебедь»), Махачкале, Тбилиси, Чистополе, Балашове, Шуше, Новочеркасске. В самих тюрьмах надзирателей можно было увидеть крайне редко: вообще, они были — но номинально. Их заменяли суки. После поражения в сучьей войне на зонах менты дали им шанс отыграться в крытках. Само собой, методы сук отличались особой жестокостью, садизмом и бесчеловечностью — при этом их ряды постоянно пополнялись.
Происходило это так: к примеру, приходил воровской этап. Вначале для прибывших устраивали шмон — обыск — а затем всех водворяли в карантин. Воров встречал сам хозяин — начальник тюрьмы.
— Вы знаете и прекрасно понимаете, куда и зачем прибыли, — говорил один из начальников. — Здесь для вора свал [конец], выход один — в могилу. Так что во избежание лишних мук и страданий тому, кто в себе не уверен, лучше сразу к микрофону, косяк в зубы [надеть красную повязку] и в красный уголок [в администрацию]. Ну а остальные пусть готовятся.
После этого те, кто всего лишь был в воровской оболочке [звались ворами, но ими не были], давали подписки — подходили к микрофону, называли свое имя или кличку и отрекались от воровской идеи. Ко всему прочему, их еще заставляли ругать воров нецензурной бранью. «Вор», прошедший такую процедуру, автоматически становился сукой. Отказавшиеся попадали в ад.
«Опущенные набрасывались, как псы»
Первое время после попадания на крытый режим бродяга содержался на фунту — самой пониженной норме питания из 400 граммов хлеба. Затем его переводили в хату [камеру], но не в обычную, а в пресс-хату. Там содержалась «шерсть», или опущенные, — низшая каста заключенных, изгои тюремного мира. Бродягу заводили к ним, после чего кум [начальник оперативной части] демонстративно открывал кормушку [люк в двери камеры], бросал туда плиту или пачку чая и приказывал: «Изнасиловать!»
Опущенные набрасывались, как псы. Если бродяга не успевал дать сдачи, его унижали — и он сам становился одним из них; пути назад не было. Его единственный шанс — быстро нейтрализовать кого-то из нападавших, желательно, чтобы была видна кровь (это моментально отпугивало психологически слабых противников).
Как правило, в арсенале бродяги было два приема. Первый — двумя пальцами, указательным и средним, выколоть одному из нападавших глаз или оба глаза. Второй — проткнуть одному из опущенных горло или глаз иглой. Эту тонкую иглу, сделанную из кости, товарищи загоняли бродяге под кожу еще до его попадания на крытый режим. Тюремщики, конечно, знали о такой практике — но даже под рентгеном не могли определить, где настоящая кость, а где вставленная.
Пока бродяга бился с опущенными, тюремщики стояли за дверью и слушали, что творится в пресс-хате. Если бродяга проигрывал — его просто оставляли там. Если выигрывал и калечил одного из противников, то его сразу выводили из камеры. Тюремщики знали, что бродяга, вошедший в раж, будет калечить и дальше, а много травмированных сидельцев им было ни к чему. Лишний шум, лишние проблемы.
«Это был удел избранных»
На всесоюзном сходняке (собрании воров в законе), который состоялся в Москве летом 1962 года, было решено: вором может считаться только тот, кого признают другие воры, а не тот, кто сам назвал себя вором. Саму процедуру признания стали называть коронацией, или, среди бродяг, — подходом. Претендент должен был постоянно общаться с ворами, познавать уголовный мир и обучаться всему воровскому укладу. Само собой, урка [уголовник], претендующий на воровскую корону, должен был еще и отсидеть пару-тройку сроков. При этом считалось престижнее, если воровской подход делали в местах лишения свободы, а на сходняке присутствовало большое количество воров.
Но прежде чем войти в воровскую семью, претендент задолго до сходняка ставил воров в известность о своем намерении. Затем по его просьбе кто-то из именитых воров представлял его на сходняке, ну а общая масса воров решала, принять его в семью или пока повременить. Если хоть один, к примеру, из 20 присутствовавших воров был по каким-то объективным причинам против, претенденту необходимо было доказать этому вору свою состоятельность. Только после этого он мог войти в воровскую семью. После этого новоиспеченный вор обычно выезжал за пределы того региона, где жил, для общения с другими ворами на сходняках. Любопытно, что между собой члены семьи себя ворами почти не называли. Урка, свояк, жулик, шпанюк — вот какие нарицательные были в ходу.
«Ворами рождаются»
Ворами в законе не становятся — ими рождаются. Желающий примкнуть к воровской семье урка должен обладать многими сильными качествами — к примеру, хорошими организаторскими способностями и задатками лидера, которые даны далеко не всем. А ведь настоящий вор должен уметь управлять не просто ватагой уличных пацанов — а карманниками, грабителями и даже убийцами. Именно поэтому говорят, что «вором нужно родиться».
Меня часто спрашивают, почему я, один из лучших карманников СССР, не стал вором в законе. По сути, в душе я всегда был вором — но этого было мало: требовалось признание сходняка. О нем я мечтал почти всю жизнь — и моя мечта сбылась бы, но помешал случай: судьба дважды повернулась ко мне спиной. Первый раз я поднимал свой воровской вопрос на свободе, но тот сходняк накрыли легавые. Позже почти то же самое произошло и в заключении. Это было не один десяток лет тому назад.
Кстати, любопытно, что сама воровская профессия — скажем, карманник, как у меня, — почти никакого отношения к понятиям воров в законе не имела. В мое время можно было часто встретить неплохого карманника или домушника, которые работали, находясь в заключении. Они считались воровскими мужиками (ВМ) — самой уважаемой в арестантском мире категорией мужиков. ВМ чтят воровские законы и поддерживают блатной мир, хотя сами не входят в состав отрицалова — тех, кто категорически отвергает любые контакты с тюремщиками. Именно из числа ВМ и сегодня порой выбирают положенцев (полномочных представителей криминальных авторитетов) на зонах и держателей разных общаков. Каждый ВМ зачастую имел и имеет огромное влияние среди общей массы арестантов.
Но путь в воровскую семью им был заказан. С одной стороны, ВМ сами знали, что не потянут эту ношу. С другой, как я уже говорил, они работали, находясь за решеткой, что противоречило воровскому кодексу. Обычно это была вынужденная мера: их некому было греть [поддерживать] — не было родственников — и работа была для них единственным выходом из положения. И человек мог быть карманником высшей пробы, не золотой — бриллиантовой ручкой, но из-за таких вот нюансов вход в воровскую семью ему был заказан.
«Воровское движение не умрет никогда»
Но мне все же кажется, что воровское движение в России не умрет никогда — тем более, что оно развивается и не стоит на месте. Скажем, в советское время арестанты писали малявы, прогоны и другие послания. Порой они шли до адресатов месяцами — и не было никаких гарантий, что дойдут вообще, хотя от них могли зависеть жизни людей. А сегодня один звонок из колонии в колонию, из тюрьмы в СИЗО — и все, вопрос решен. Конечно, может быть и прослушка, и какое-то предательство — но от таких вещей никто не застрахован. Поэтому воровской мир идет в ногу с прогрессом, использует все его достижения — а порой их и совершенствует. И так будет всегда.
История
Появление воров в законе относится к началу 1930-х годов, когда жёсткими репрессивными мерами была подавлена активность политической оппозиции и была усилена борьба с общеуголовной преступностью, которая возросла в связи с коллективизацией и последовавшим за ней голодом. Основной сплачивающей силой преступного мира стала тенденция неполитического противодействия и неподчинения власти, а его элитой стали «воры в законе», которые называли себя хранителями криминальных традиций дореволюционной России.
Воров в законе связывал особый кодекс поведения, обычаи и традиции, в число которых вошли полное неприятие общественных норм и правил, в том числе связанных с семьёй (вор в законе ни в коем случае не должен был иметь постоянных связей с женщинами) и не менее полный запрет на какое бы то ни было сотрудничество с государственными органами: как в форме участия в проводимых ими общественных мероприятиях, так и содействия судебно-следственным органам в расследовании преступлений.
В 1940-х годах эти традиции в конце концов привели к почти полному уничтожению этого преступного сообщества в исторической форме: во время Великой Отечественной войны многие из «воров в законе» ответили согласием на предложение властей вступить в ряды Красной Армии, чтобы защитить свою Родину от врага (так называемые «суки»). После победы над Германией они вернулись в лагеря, где между ними и «законниками», не отступившими от традиций преступной среды началась так называемая «сучья война», в результате которой обе стороны понесли крайне значительные потери.
В 1979 году в Кисловодске произошла встреча («сходка») криминальных лидеров («воров в законе») и нелегальных предпринимателей («цеховиков»). По результатам встречи была достигнута договорённость о выплате предпринимателями 10 % их доходов в обмен на безопасность.
Правила воров в законе
Приговорить вора к смерти вправе лишь краевая сходка, а лишить воровского звания, может и местный. К блатным санкциям у воров подход особый. Провинившегося вора могут постигнуть три вида наказания.
Наказания вора в законе (Блатные санкции)
Сходка может выбрать особо жестокий способ казни, всё зависит от вины. В Тюменской области был случай, когда приговоренного запихнули в отрезок строящегося нефтепровода и заварили вход. Чтобы доползти к выходу, пришлось преодолеть десяток километров. Когда через неделю вор увидел свет, то нормально соображать уже не мог. Он долго лечился у психиатров, искололся транквилизаторами, но обрести прежнее душевное спокойствие так и не сумел. Вор боялся темноты, шарахался от металлических предметов, в тесных помещениях с ним случалась истерика, везде чудился запах ржавчины. Лишь с помощью гипноза из больного удалось вытащить историю с нефтепроводом, но это лечения не продвинуло. Наконец, промучившись два года, пациент во время очередного ночного кошмара выбил окно и выпрыгнул с четвертого этажа психиатрической лечебницы.
В зоне казнь происходила, как правило, в промышленном секторе, среди механизмов, агрегатов, котлов и печей. Здесь киллеру есть, где развернуться. Он может и не работать под несчастный случай, а специально устроить показуху, дабы другим неповадно было. Головы жертв попадают в шестерни и под прессы, животы натыкаются на штыри, причем раз десять. Приговоренный может взять «на язык» 380 вольт переменного тока или оказаться под тонной «внезапно» рухнувшего штабеля бревен
Суд воровской жесток, но упразднить его никогда не пытались. Однажды один известный законник самодовольно заметил: «Кто судит от имени государства? Судебная коллегия из нескольких человек. Вора же судят полсотни воров, а то и больше. Все они присяжные с равноправным голосом».
Коронация
Современность
Традиционно «вором в законе» может считаться лишь человек, имеющий судимости, достаточный авторитет в преступной среде, в отношении которого выполнена формальная процедура так называемого «коронования», однако в последнее время стали известны случаи получения этого титула людьми, не отбывавшими наказания, в том числе за деньги (таких воров называют «апельсинами»).
Число «воров в законе» в 1993-1999 годах, 2010 год
Однажды в Одессе Он стал первым криминальным королем и написал воровской закон своей кровью
«Лента.ру» продолжает цикл публикаций о ворах в законе — генералах преступного мира. Появившись в начале XX века, они очень скоро встали во главе организованной преступности СССР, а затем России. В предыдущей статье мы рассказывали, как возникла воровская каста, как создавались ее негласные правила и как менялся мир «законников» на протяжении десятилетий. Сегодня мы расскажем о Мойше-Якове Винницком — одесском криминальном авторитете начала XX века, вошедшем в историю под кличкой Мишка Япончик. Его считают «отцом» воров в законе: Япончик создал бандитский кодекс, ставший прообразом того, что сейчас называют воровским законом, или «понятиями». Главное «понятие» — строжайший запрет на сотрудничество с властью — появилось после того, как Япончика подло убили красноармейцы, с которыми он заключил союз.
Сын биндюжника
Место рождения Мойше-Якова Винницкого, прославившегося как Мишка Япончик, давно является предметом спора жителей микрорайона Молдаванка в Одессе. Одни утверждают, что легендарный авторитет появился на свет 30 октября 1891 года в одном из домов на Госпитальной улице, другие клянутся, что родился Винницкий в указанный день, но на Запорожской улице. В действительности же, согласно биографии Япончика, его родина — село Голта Ананьевского района Херсонской губернии (ныне исторический район города Первомайска Николаевской области Украины). А в Одессу его родители переехали, когда Мишке исполнилось четыре года.
Материалы по теме
Темные времена
Преступные короли
Помимо Мойше, который в документах был записан Моисеем, в семье подрастали его четыре брата и сестра. Правда, девочка была больна базедовой болезнью и долго не прожила. Отец Япончика, еврейский мещанин Меер-Вольф Винницкий, владел фургоном и занимался перевозками — биндюжничал. Нрав имел крайне суровый, а особенно в состоянии подшофе. Дети Меер-Вольфа и его жена, скромная и тихая Дора, знали: если глава семьи выпил, надо разбегаться кто куда. Несмотря на скверный характер, Меер-Вольф был хорошим кормильцем и очень хотел, чтобы сыновья пошли по его стопам — усердно трудились и обеспечивали семью.
Однако Мойше грезил о другом. Еще мальчиком он бегал к местным ресторанам и театру, где любовался на представительных господ, под руку с которыми шли дамы в нарядных туалетах. В своих мечтах мальчик представлял себя таким же богатым одесситом. Но могла ли учеба в матрасной мастерской, куда отдали паренька, помочь честолюбивому подростку в осуществлении его мечты? Как бы там ни было, Мойше выучился и даже нашел работу, правда, не по специальности — устроился электриком на авиазавод «Анатра».
Наверное, Япончик мог расстаться с мечтами о шикарной жизни, став простым работягой и кормильцем семьи, но все сложилось иначе. В начале XX века в Российской империи начались события, которые в итоге привели к краху прежней жизни. Усилились антисемитские настроения: группы черносотенцев и отпетых уголовников совершали набеги на дома евреев и предприятия, где они работали. И тогда перед Мойшей встал выбор: рано или поздно оказаться жертвой агрессоров или дать им достойный отпор. Винницкий выбрал второй вариант и вступил в одесский еврейский отряд самообороны.
Неуловимый мститель
Бился Моисей насмерть: собственноручно подстрелил несколько погромщиков, при его участии были разоружены и задержаны более двухсот отморозков. Однако вместо того, чтобы взять под арест преступников, власти города выдвинули вооруженные отряды против еврейских активистов. Итогом этих рейдов стала гибель почти пятисот евреев. Моисею удалось скрыться. Тогда он уже знал: к мирной жизни ему возврата нет, да и горбатиться на предавшее его государство резона не было.
В начале 1906 года Винницкий вступил в ряды анархистов-коммунистов. Главной целью организации под названием «Молодая воля» было свержение царской власти и сбор средств на революцию. Вопроса, где брать деньги, перед «молодовольцами», в числе которых были в основном ровесники Моисея от 15 до 19 лет, не стояло. Анархисты решили трясти буржуев — тех, кто наживается на мирных гражданах.
Первым налетом, в котором принимал участие Мишка, было успешное ограбление мучной лавки на Балтской дороге. Затем налетам подверглись дома зажиточных одесситов, магазины и склады. Жертв среди граждан анархисты старались избегать, а вот приближенных к власти не щадили: от рук членов организации погибли городовой и один из тюремных надзирателей, на свою беду попавшийся на пути «мстителей».
Винницкий убийств не одобрял (этой же политики он придерживался, став криминальным авторитетом), но в полемику с «коллегами» старался не вступать, понимая: лес рубят — щепки летят. Более того, 18-летний Моисей участвовал в расправе над очередным представителем закона — приставом Михайловского участка, подполковником по фамилии Кожухарь. Этот страж порядка отличался особенной ретивостью в поимке революционеров, чем и подписал себе смертный приговор.
Король одесских воров
Этой маленькой победе анархисты радовались недолго: сразу после ликвидации Кожухаря члены «Молодой воли» были атакованы с двух сторон. Сначала поисками убийц активно занялась полиция, немногим позже на революционеров объявили охоту поддерживаемые властями черносотенцы, которым удалось устранить четверых участников группы. Окончательно организацию разгромили в 1909 году, в руки стражей порядка угодили почти два десятка анархистов. В их числе был и Моисей Винницкий.
Свой приговор — смертная казнь — Мишка Япончик выслушал с гордо поднятой головой. Чего ему это стоило, учитывая присутствие в зале суда рыдающей матери, остается лишь догадываться. Но и здесь Моисею сопутствовал фарт: на апелляции высшую меру заменили 12-летним тюремным сроком. Обрадованная Дора носила сыну передачи, а Винницкий знакомился с товарищами по несчастью. В камере, где разместили узника, произошла судьбоносная встреча: Моисей тесно сошелся с разбойником, вскоре прославившимся как красный комдив Григорий Котовский.
Там же, в тюрьме, за Винницким закрепилась его знаменитая кличка. Мишкой Япончиком сокамерники называли Моисея за слегка раскосые глаза и четко очерченные скулы. Одессит был не против: известно, что он увлекался историями о культуре Японии и считал якудзу образчиком бандитской философии.
По официальным данным, освободился Япончик на волне революции 1917 года как политический узник и борец с режимом. Однако ходили слухи, что на самом деле предприимчивый Винницкий вышел из-за колючей проволоки куда раньше: пользуясь накопленными за время анархистской деятельности капиталами и непререкаемым авторитетом среди заключенных, он якобы совершил подмену, и досиживал за него другой человек. А Япончик тем временем, выйдя на свободу, до поры до времени затаился в Одессе.
Из любви к искусству
Кстати, главарь одесских воров не просто уважал представителей интеллигенции, но и стремился завоевать признание в этой среде. Правда, весьма оригинальным способом. Когда в Одессу приезжал известный музыкант или артист, подопечные авторитета его обворовывали. Потерпевший (по совету местных знатоков) шел за помощью к Япончику: тот принимал его с распростертыми объятиями, рассказывал про строгий «кодекс», извинялся за своих подручных. В итоге жертве возвращали все похищенное, а потом Япончик вел гостя в свой богатый гардероб и предлагал взять столько, сколько сможет унести. После этого произносился торжественный тост за дружбу. Поговаривали, что на крючок хитрого короля как-то раз попал сам Шаляпин.
Между тем разбойники Япончика активно грабили лавки, дома и квартиры богатых горожан. По воспоминаниям современников, из некоторых набегов артистичный Винницкий устраивал настоящие перформансы. Например, при налете на местный игорный дом Япончик и его подельники переоделись в матросов. Дерзкого разбойника неоднократно задерживали и пытались посадить, но убедительных улик в отношении него не находилось. Сумел он выкрутиться и в тот раз, когда при обыске у него нашли крупную сумму денег. Хитрый Япончик заверил, что деньги принадлежат его отцу-предпринимателю, который зарабатывал и копил их долгие годы, а потом отдал сыну на хранение.
Помимо представителей интеллигенции симпатии Япончика распространялись и на революционеров. Так, в ноябре 1917 года при прямом его содействии в Одесской тюрьме произошел бунт, в ходе которого сбежали 50 опасных преступников. Организатор бунта рассудил просто: раз беглецы опасны для белогвардейцев — значит, полезны для красноармейцев.
Члены банды Япончика были друг за друга горой: главарь обладал мощными лидерскими качествами и сумел крепко сплотить единомышленников. Это обстоятельство, как и приверженность бандитов делу революции, очень не нравились захватившим Одессу в 1918 году сторонникам белого генерала Антона Деникина. Соратник Деникина генерал Николай Шиллинг отдал приказ устранить Япончика.
С этой целью офицеры отправились в негласную резиденцию авторитета — кафе «Фанкони». Там они действительно застали Япончика, но побоялись убивать его на глазах у публики, поэтому арестовали и доставили в участок. Через пять минут после прибытия конвоя с задержанным около здания уже стояли подручные Япончика, вооруженные связками гранат. Бандиты поставили простой ультиматум: пять минут на освобождение главаря. Деникинцы испытывать судьбу не стали и отпустили Япончика восвояси. После этого случая горожане прозвали его королем одесских воров.
Мечты сбываются
Детская мечта Моисея начала сбываться. Он обзавелся приличным гардеробом и стал настоящим щеголем. Вот как описывает наряд Винницкого эстрадный певец Владимир Коралли, который видел воровского короля на своем выступлении:
«…Одет он был богато и несколько мрачновато. Пальто украшал черный каракулевый воротник, шапка того же меха лежала на коленях, едва придерживаемая рукой. Пальто было расстегнуто и виднелись черный костюм и того же цвета косоворотка».
Знаменитый налетчик стал посещать дорогие рестораны и вскоре удачно женился. Супругой Япончика стала одна из самых красивых девушек Одессы Циля Оверман. Девушка знала себе цену и к большинству кандидатов в спутники жизни относилась прохладно, однако харизматичному и самоуверенному Япончику удалось покорить сердце Цили в считаные часы. Вскоре после свадьбы, состоявшейся в конце 1917 года, у супругов родилась дочь Удая (Ада) Мойше-Яковлевна Винницкая.
Семейное счастье оказалось для Мишки Япончика недолгим. В 1918 году он и члены его группировки стали объектом гонений со стороны красноармейцев. А ведь раньше большевики нередко прибегали к помощи Моисея, например, когда в городе планировались благотворительные концерты и нужно было обеспечить порядок. Понимая, что никакая полиция не сможет противостоять бандитам Япончика, реши они помешать очередному празднику, коммунисты обращались напрямую к авторитету — и тот всегда шел навстречу. Накануне мероприятий по всему городу появлялись объявления за подписью Япончика: до двух часов ночи, следующей за вечерним концертом, ни грабежей, ни других преступлений в городе не будет.
Тем не менее содействие большевикам не дало банде Япончика никаких преференций: его подручных одного за другим начали отстреливать или арестовывать. И тогда король одесских воров понял, что выбора у него нет: ему предстоит либо погибнуть в схватке с новой властью, либо попытаться выжить, встав на ее сторону в Гражданской войне. В июне 1919 года, получив «благословление» от особистов ВЧК при 3-й Украинской советской армии, группировка Япончика формально перестала быть бандой и стала называться «отрядом для защиты советской власти».
Теперь приближенные авторитета значились бойцами 54-го стрелкового полка, в состав которого входило около тысячи человек — шесть рот по 150 бойцов в каждой. Вооружение полка по тем временам было весьма серьезным — одних только пулеметов 40 единиц. А благодаря артистичной натуре Япончика полк быстро обзавелся собственным оркестром и даже граммофоном.
Бандитский полк
Правда, лица многих вояк выражали муку: накануне отъезда авторитет устроил для своих бойцов грандиозный банкет, на котором одесситы гуляли до утра, что не могло не сказаться на их физическом состоянии. Примечательно, что на войну вместе с бывшими бандитами ехали их спутницы жизни, причем взяв с собой все, что были в состоянии увезти: кухонную утварь, самовары, наряды, постельное белье, перины и так далее. В арьергарде следовал целый обоз груженых скарбом повозок.
До пункта назначения — 45-й стрелковой дивизии — полк Япончика добрался лишь к концу июля. По пути одесские красноармейцы по привычке продолжали грабить буржуев, изрядно пополнив обоз экспроприированным богатством. Встречал «бандитский полк» давний знакомый Япончика Григорий Котовский, который к этому времени сделал успешную карьеру и на военном, и на политическом поприще.
В первых боях новоявленные вояки проявили себя храбрецами, обратив врагов в бегство. Несмотря на это Япончик чувствовал, что над ним и его командой сгущаются тучи.
Интуиция его не подвела. Недовольные возрастающим авторитетом самолюбивого и удачливого одессита большевики стали подумывать о его устранении или по крайней мере аресте. По некоторым данным, к такому решению красноармейцы пришли после того, как некоторые бойцы Япончика дезертировали и отправились обратно в Одессу. Впрочем, не исключено, что команду им дал сам командир, который таким образом хотел спасти своих от ареста и гибели.
Как бы там ни было, этим воспользовались недоброжелатели Япончика. Среди военного начальства был моментально распущен слух, что в тылу 45-й дивизии велика вероятность организации бандитской группы, которая своими действиями сведет на нет все достижения большевиков по уничтожению царского режима. Судьба Япончика была решена.
Капкан для короля
Для задержания авторитета был разработан целый план: командование сообщило Япончику, что ему предстоит отправиться в оперативный штаб, базирующийся неподалеку от Киева, за пополнением и получением нового назначения. Часть бойцов разрешили прихватить с собой, выделив для таких целей целый вагон. Проницательный Япончик не сомневался, что в дороге их ожидает западня, поэтому решил фактически угнать поезд: пользуясь своим влиянием, приказал машинистам следовать в Одессу. Каким-то образом он умудрялся договариваться и с руководством станций, через которые следовал состав. Но вернуться в любимый город ему было не суждено.
4 августа 1919 года красноармейцы, получившие информацию от находящегося в полку Япончика осведомителя, перехватили поезд на станции Вознесенск в 129 километрах от Одессы. Завидев вооруженных бойцов, Япончик понял, что его путешествие подошло к концу. Сопротивляться он не стал и добровольно явился к уездному военному комиссару. До конца жизни знаменитого одесского короля воров оставались считанные минуты: вскоре в здании прогремел выстрел.
Убийцы и не подумали отправить тело Япончика на родину для погребения. Выкопав неглубокую могилу, они раздели убитого до нижнего белья и столкнули его туда со словами: «Собаке собачья смерть». По слухам, особенно активничал тот самый осведомитель, комиссар 54-го полка Александр Фельдман. Это не сошло ему с рук: спустя два месяца изуродованное тело Фельдмана было обнаружено на одной из одесских улиц — ему отомстили друзья Япончика.
После гибели Мишки для одесских бандитов настали нелегкие времена: многих убили, других арестовали, некоторым удалось пуститься в бега. Не осталась в Одессе и вдова Моисея Циля: она эмигрировала во Францию. Одна, без дочери — безутешная Дора невестке внучку не отдала и вырастила Аду сама.
Сегодня Япончика нередко называют «отцом» всех воров в законе. Конечно, настоящим «законником» он не был — эти яркие типажи преступного мира появились десятилетие спустя после гибели знаменитого одессита. Тем не менее «кодекс налетчика», который Япончик создал для своей банды, и принципы самого авторитета почти наверняка послужили прообразом «воровского закона». А его трагическая гибель стала горькой наукой для российского криминала, и теперь запрет на любое сотрудничество с властями считается наипервейшей заповедью для тех, кто стремится жить по воровским понятиям.