в каком году построен дом на набережной
Дом на набережной
Тень дочери командарма
Напротив Кремля на стрелке, образовавшейся после строительства Водоотводного канала, стоит дом на набережной. Он стал символом эпохи и «главным героем» одноименного романа Юрия Трифонова.
Дом на набережной построили для государственных работников.
После возвращения в 1918 году столицы в Москву сюда перевели много госслужащих. Поначалу их расселили в так называемых домах Советов (гостиницы Националь» и «Метрополь»), но площади не хватало. Поэтому 24 июня 1927 года решили возвести специальный дом на месте винно-соляных складов. Строительство по проекту Бориса Иофана шло до 1931. Не все было гладко: сначала Иофана попросили внести изменения в план и увеличить количество квартир с 440 до 505, затем запретили снос церкви Николая Чудотворца на Берсеневке, а потом в первом корпусе произошел загадочный пожар. В итоге дом сдавали по частям.
Сюда посетили представителей советской элиты: ученых, партийных деятелей, Героев Гражданской войны, Социалистического Труда и Советского Союза, старых большевиков, писателей, служащих Коминтерна, военных героев. В честь одного из жильцов — писателя Александра Серафимовича — в 1933 году переименовали улицу, где стоит этот дом.
Архитектор задумывал дом на набережной темно-красным или розовым, но украшение гранитной крошкой признали дорогим. В итоге здание стало серым.
Дом стал крупнейшим в Европе. Это был уникальный комплекс на 505 квартир со всем необходимым: можно было вообще не выходить на улицу. В доме работали клуб (сейчас это «Театр эстрады»), кинотеатр «Ударник» на 1 500 мест, универмаг, прачечная, спортзал, амбулатория, сберкасса, отделение связи, детский сад и ясли. В столовой жильцы по талонам бесплатно получали готовые обеды и сухие пайки. Во дворах-колодцах были газоны с фонтанами.
На этажах дома на набережной устроили по две квартиры. Там лежал дубовый паркет, а на потолках красовались пейзажи времен года, цветы и фрукты. Расписывали их живописцы-реставраторы из Эрмитажа. Мебель по проекту Иофана была одинаковой во всех квартирах: на стульях, столах, буфетах, шкафах, тумбах и диванах с длинными валиками были инвентарные номера. Жильцы, въезжая, подписывали акт приемки, где учитывалось все — вплоть до шпингалетов и дубовой крышки от унитаза.
На кухне было отверстие в стене для самоварной трубы и выход грузового лифта для вывоза мусора. Лифтом заведовал вахтер: наверх пассажир поднимался в компании сопровождающего, вниз спускался пешком или стучал по двери шахты, чтобы вахтер поднялся. Работали и консьержи — это был первый охраняемый дом в советской России.
Подъезд №11 — нежилой. Там нет ни квартир, ни лифтов.
Предполагают, что отсюда прослушивали квартиры жильцов других подъездов, а за стенами были скрыты тайные помещения. Но есть и другая версия: для увеличения количества квартир Иофану пришлось разделить площади 11 подъезда между 10 и 12.
В доме на набережной были и секретные квартиры чекистов. Они работали под видом комендантов, консьержей, лифтеров, а в своих квартирах встречались с осведомителями и прятали таинственных жильцов, например, агента советской разведки в Южной Африке Дитера Герхардта.
Во время Большого террора второй половины 1930-х многих жителей дома репрессировали. Считалось, что маленький худенький чекист мог прослушивать квартиры, находясь между стенами (дом построен как термос), а для скрытного «вывоза» виновных чекист попадал в квартиру через мусоропровод. Рассказывали также о подземном ходе на Лубянку.
Сейчас дом на набережной — элитный жилой дом. Но до сих пор там творится какая-то чертовщина — слышны шаги и разговоры, жильцов мучают кошмары. А для посетителей работает краеведческий музей Дома на набережной. В его создании участвовала Ольга Романовна, вдова Юрия Трифонова.
Музей «Дом на Набережной»
Сегодня в музее
Музей «Дом на Набережной»
Рассылка новостей
Поиск
Введите Ваш запрос и нажмите Ввод
История дома
1930-е гг. И.Н. Панов.
Оригинал стеклянный негатив
1930-е гг. И.Н. Панов.
Оригинал стеклянный негатив
Вид на
ул. Серафимовича
1950-е гг.
Фото А. Задикян
Вид на дом
Вид на дом
Вид на дом
Фото А. Задикян
Вид на дом
Э.Н. Евзерихин 1949 г.
Кинотеатр «Ударник»
вид с Болотной площади
Фото из Музея Москвы
Строительство
Фото из Музея Москвы
Строительство
Фото из Музея Москвы
Строительство
11 марта 1918 года Советское правительство во главе с Лениным переехало из Петрограда в Москву. Москва стала столицей Советской республики. После перевода в столицу госаппарата количество служащих в Москве увеличилось почти в 2 раза — до 281 тысячи человек.
Ответственных работников расселяли в так называемых Домах Советов, которые расположились в бывших гостиницах «Националь», «Метрополь» и «Петергоф», в домах графа Шереметева и князя Куракина, а также на Знаменке, Неглинной и Пречистенском бульваре. Еще около двадцати зданий было занято в Кремле.
Один из ведущих представителей сталинской архитектуры, автор неосуществлённого проекта дворца Советов. Народный архитектор СССР (1970). Лауреат Сталинской премии второй степени (1941).
Моссовет в конце 20-х годов сообщал в ЦИК Союза о резком недостатке больших благоустроенных гостиниц, таких, как “Националь” и “Метрополь”. “Интурист” ожидал в 1930 году приезда в страну 10 000 иностранцев, – в 3,5 раза больше, чем в 1929 году.
Выход был единственный – строить жилье для членов Правительства, ЦК партии, ЦКК, Общества старых большевиков и других категорий ответственных работников.
К 1926 году по предложению председателя Совнаркома Алексея Ивановича Рыкова была образована комиссия по постройке дома.
Долго выбирали место для строительства. И, наконец, 24 июня 1927 года комиссия приняла окончательное решение – местом постройки “дома для ответственных работников ЦИК и СНК Союза ССР, ВЦИК и СНК РСФСР” определили участок на правом берегу Москвы-реки, на “Болоте”.
На строительство предполагалось потратить 6,5 млн рублей. Итальянскому архитектору Борису Иофану было предложено немедленно приступить к нивелировке участка, исследованию грунта и другим предварительным работам.
В начале февраля 1928 года – на месте бывшего Винно-Соляного двора, по Всехсвятской улице и Берсеневской набережной вовсю велись работы. С 1927 года выписывалась техника и из-за границы: механические подъемники, транспортеры песка и пр.
В 1928 году началось строительство. Иофан спроектировал не просто жилой дом, а уникальный автономный комплекс в стиле позднего конструктивизма, включавший, помимо 505 квартир (по две на каждом этаже), клуб, кинотеатр, библиотеку, амбулаторию, детский сад и ясли, столовую, парикмахерскую, продовольственный и промтоварный магазины, сберкассу, спортивный зал и механическую прачечную.
Здесь были воплощены новаторские архитектурные и инженерные решения, впервые стали применяться унифицированные сборные строительные материалы, оригинальные безбалочные перекрытия в форме усеченных пирамид, а театральный зал клуба имени А. Рыкова имел самое большое на тот момент купольное перекрытие в нашей стране — его диаметр составлял 32 м, а толщина — всего 9 см.
Строительство оказалось очень дорогим: вместо запланированных 14-15 млн. рублей общая стоимость устанавливалась в 24 млн. рублей, а 1 января 1932 года требовалось еще около 4-х миллионов.
Строительство. Фото с сайта oldmos.ru
Строительство продолжалось четыре года вместо запланированных двух и обошлось в 24 млн рублей, что в 4 раза превысило предполагавшиеся расходы.
9 сентября 1930 года на строительство Дома были переброшены
до 850 рабочих с других строек.
В феврале 1931 года была сдана 1-я очередь дома – жилые корпуса 4-7, кинотеатр и универмаг. Первые жители въехали в просторные квартиры с газом и горячей водой.
В основном квартиры были четырех- и трехкомнатные, самые большие были расположены в смотрящих на реку и Кремль подъездах – 1-м и 12-м.
На 1 ноября 1932 года в доме проживало
2 745 человек:
838 мужчин
1 311 женщин
596 детей
На 1 ноября 1932 года в доме проживало 2 745 человек: 838 мужчин, 1311 женщин и 596 детей.
Семьи живут в благоустроенных квартирах. В каждой квартире – телефон; кухня с газовой плитой и холодным шкафом; круглосуточная подача горячей воды, паркетные полы, потолки- высотой 3,5 м, которые в некоторых квартирах были украшены росписями.
Мебель в доме была унифицирована: стулья, столы, буфеты, газовые плиты и прочее имели бирки инвентарных номеров. Пол был выложен дубовым паркетом, потолки украшала художественная роспись, выполненная художниками-реставраторами из Эрмитажа.
Ближайшие соратники В.И. Ленина: О.Б. и П.Н. Лепешинские, А.И. Рыков, Е.Д. Стасова, Г.И.Петровский, К.Б. Радек.
Выдающиеся военачальники и маршалы: Г.К,Жуков, И.Х.Баграмян, И.С.Конев, Р.Я. Малиновский, Н.Г. Кузнецов, И.М. Борзов, М.Н. Тухачевский.
В годы правления Сталина из 2000 жителей Дома Правительства около 800 стали жертвами репрессий.
В 1941 году дом опустел, жильцы были переселены или эвакуированы. Многие ушли на фронт. В доме отключили отопление, газ, электричество, на балконах последних этажей были установлены зенитки.
1930‑1950
В годы правления Сталина из 2500 жителей Дома Правительства более 800 стали жертвами репрессий.
В некоторых квартирах по 5–6 раз менялись постояльцы. Порой квартиры целого подъезда стояли опечатанными: одни жильцы были расстреляны, другие — отправлены в тюрьмы и лагеря, в лучшем случае — выселены на окраины Москвы.
Серая громада на берегу Москвы-реки стала символом советской эпохи со всеми ее достижениями и кровавыми потерями.
Официальное название дома было “1-й Дом советов ЦИК и СНК”. Потом он становился 2-м, снова 1-м, переходил из управления ЦИКа в СНК, а в народе его неизменно именовали “Домом Правительства”.
После публикации в 1976 году повести Юрия Трифонова, проживавшего в этом доме с 1931 года до ноября 1939 года, дом получил новое имя – его стали называть “Домом на набережной”.
Проклятый рай Почему богачи обожают самый кровавый дом Москвы
Сто лет назад столицу страны перенесли из Санкт-Петербурга (тогда Петрограда) в Москву. Вместе с вновь обретенным статусом город получил тысячи новых жителей — в основном государственных служащих. Селить их было особо некуда, и очень скоро стало ясно, что Москве нужен новый большой дом для приспешников власти.
В 1927-м была создана комиссия по строительству Дома правительства. Разместить его решили на берегу Москвы-реки, наискосок от Кремля. Позже серое здание, которое к моменту окончания строительства было одним из крупнейших жилых в Европе, стали называть Домом на набережной. Трагедию дома — более 800 репрессированных на 505 квартир — забыть невозможно. Но, как ни странно, квартиры по адресу улица Серафимовича, 2 пользуются спросом. Покупателей и арендаторов не отпугивает ни страшная история здания, ни его изношенность, ни цены — а они немаленькие.
Пожить как маршал Жуков
Простейший способ пожить как знаменитый советский маршал, как писатель Юрий Трифонов, дочь Сталина Светлана и десятки других знаменитостей, обитавших в Доме на набережной, — снять здесь квартиру. В базе ЦИАН насчитывается около полусотни объявлений о сдаче жилья по адресу Серафимовича, 2.
Самый дешевый объект — «однушка» на третьем этаже за 60 тысяч рублей в месяц. Арендодатель рассмотрит «приличных платежеспособных людей», то есть фейсконтроль очень условный. Судя по фото, в квартире недавно сделан ремонт.
Фото: Анатолий Жданов / «Коммерсантъ»
За 100 тысяч в месяц можно снять двухкомнатную квартиру общей площадью 75 квадратных метров. «Квартира предлагается с мебелью, вывоз невозможен, — указывается в описании. — Огороженная охраняемая территория. Охраняемый паркинг. Окна выходят в тихий двор. Техника в наличии: стиральная машина, посудомоечная машина, холодильник, кондиционер. Есть подогрев полов. Домашний телефон, телевизор, спутниковое ТВ, высокоскоростной интернет. Возможна оплата по безналу. Приятный интеллигентный собственник». Мебель в квартире на любителя — современная, красного цвета.
В других относительно недорогих (115 тысяч рублей в месяц) апартаментах хозяева постарались сохранить историческую атмосферу: техника и мебель здесь современные, но стилизованные под старину. Квартира, к слову, огромная — 120 квадратных метров, четыре комнаты.
По данным федерального портала «Мир квартир», в июле 2018-го средняя ставка аренды однокомнатных квартир в Москве составила 32,7 тысячи рублей в месяц. Для «двушек» ставка равна 50,4 тысячи, для трехкомнатных объектов — 63 тысячи рублей/месяц.
Остальные предложения аренды в Доме на набережной — от 130 тысяч рублей в месяц. Самый дорогой вариант — 150-метровая «трешка» (с 28-метровой кухней) на десятом этаже. В квартире есть домашний кинотеатр и камин, из окон видны башни Кремля. Ценник — 280 тысяч рублей в месяц (включает в себя коммунальные платежи и стоимость одного места на огороженной парковке).
Фото: Анатолий Жданов / «Коммерсантъ»
Купи. Но не пыли
«Сегодня в этом доме на продажу выставлено 62 квартиры разной комнатности по цене от 18 миллионов до 283 миллионов рублей, — рассказывает Ирина Доброхотова, председатель совета директоров «БЕСТ-Новострой». — В продаже имеется и «двушка», правда, без ремонта, 55 квадратных метров за 20 миллионов рублей. Подобный ценник за объект такого метража и расположения, включая уникальные виды из окон, довольно привлекателен. Тем не менее объект экспонируется еще с зимы и пока не нашел нового собственника. Причина, скорее всего, в том, что квартиры в этом доме уже не столь востребованы у покупателей, которые в сопоставимом бюджете могут подобрать неплохие варианты в новых домах с лучшей планировкой и инфраструктурой в этом же районе или рядом».
В базе ЦИАН минимальный ценник немного другой: 17,9 миллиона за «однушку» (в другом объявлении она же называется «двушкой») на 11 этаже. Общая площадь квартиры — 55 квадратных метров. Покупателю обещают выход на индивидуальную террасу площадью 50 «квадратов».
За 18 миллионов в Доме на набережной можно приобрести однокомнатную квартиру на первом этаже. «С ремонтом. Можно въехать и жить. Большая ванна (3,6 метра) с полноразмерным окном. Паркет. Высокие потолки — 3,4 метра», — отмечается в описании. Важно отметить, что первый этаж в здании расположен на обычной высоте, что плохо с точки зрения безопасности.
На шесть миллионов дороже видовая 68-метровая «двушка» на 11 этаже. «Две квартиры на площадке, необычная планировка, ванная комната с окном, в пользовании крытая мансарда (доступ только у собственника, при установке окон — вид на Кремль)», — гласит объявление. Продавец честно указывает, что официально (по документам) мансарда ему не принадлежит и, соответственно, не продается.
Фото: Анатолий Жданов / «Коммерсантъ»
Минимальная стоимость трехкомнатной квартиры в легендарном доме — 38 миллионов рублей. 65-метровый вариант расположен на третьем этаже и качественно отремонтирован.
Ценовым рекордсменом Дома на набережной признана многокомнатная квартира с четырьмя балконами на восьмом этаже. Общая площадь — 230 квадратных метров. Стоимость соответствующая — 283 миллиона рублей. В квартире три санузла.
Ни в одном из объявлений нет никакой информации о живущих рядом или хотя бы типовой фразы «тихие соседи». В суперпрестижном доме, как ни странно, они очень разные. «За столетие кардинально поменялся состав жильцов, — говорит Марина Толстик, управляющий партнер «МИЭЛЬ-Сеть офисов недвижимости». — В советское время тут селили политическую и прочую элиту страны, но сейчас значительная часть квартир сдается внаем или уже продана. Поэтому об однородности проживающих говорить не приходится».
Самый громкий соседский конфликт произошел в доме в 2010 году и прогремел на всю страну в 2012-м: благодаря публикациям в СМИ стало известно, что некая Лидия Леонова, прописанная в квартире в Доме на набережной, принадлежащей патриарху Московскому и всея Руси Кириллу (в миру — Владимиру Гундяеву), пыталась отсудить жилье у соседа снизу. Им оказался бывший министр здравоохранения, кардиохирург Юрий Шевченко. Разлад между Леоновой и Шевченко случился из-за ремонта в квартире последнего: по версии истицы, строительной пылью ее жилищу был нанесен ущерб на 26 миллионов рублей. В итоге Шевченко пришлось выплатить Леоновой компенсацию в размере 20 миллионов рублей.
Фото: Анатолий Жданов / «Коммерсантъ»
«Это расстрельный дом»
И все же главным минусом дома считаются, конечно, не статусные и чересчур любящие свое жилье соседи, а несмываемые пятна на его репутации. «Дом на набережной также называют расстрельным, так как многие жильцы, получившие квартиры в этом здании, впоследствии были расстреляны, — говорит директор департамента вторичного рынка «ИНКОМ-Недвижимость» Сергей Шлома. — Поэтому дом обладает, так сказать, отрицательной исторической коннотацией, и люди зачастую отказываются от покупки жилья здесь, наслушавшись легенд о призраках умерших хозяев».
Расстрельным домом в Москве чаще называют здание №23 на Никольской улице, построенное в XVII веке и бывшее частью палат князей Хованских. В XIX веке дом принадлежал Московской ремесленной управе, квартиры здесь сдавали внаем. В советские годы в здании разместилась военная коллегия Верховного суда СССР, возглавляемая Василием Ульрихом — одним из главных исполнителей сталинских репрессий. В период с 1 октября 1936-го по 30 ноября 1938 года в здании было осуждено свыше 36 тысяч человек, большинство приговорено к высшей мере наказания.
Как отмечает Шлома, квартиры в Доме на набережной, несмотря на его уникальное расположение, продаются довольно плохо. «Сроки экспозиции продаваемых здесь квартир весьма велики, и реализовать это жилье меньше чем за пару лет удается нечасто, — утверждают эксперт. — Исключения бывают в тех случаях, когда выставленная на продажу квартира представляет особый интерес для покупателей, которые специально ищут жилье в этом месте с уникальной, хоть и трагической историей. Тогда сделка проходит быстрее».
У знаменитого дома на улице Серафимовича есть и другие минусы: неудобные планировки квартир, в некоторых — не самые удачные видовые характеристики, отсутствие парковки, необходимой социальной и коммерческой инфраструктуры в районе.
«Дом на набережной — типичный пример старомосковского когда-то элитного жилья, которое по-прежнему обладает высоким статусом, но уже не соответствует современным критериям премиум-класса, — указывает Марина Толстик. — Здесь постоянный риск перекрытия движения, огромный объем трафика, шум, невозможность открыть окна из-за загазованности. Кроме того, двор у этого дома получается открытым для пешеходов, то есть об изолированности речи тоже не идет. Детская инфраструктура, зелень далеко — даже до парка «Музеон» идти довольно долго».
Правда, утверждает эксперт, покупатели и арендаторы все меньше внимания обращают на мрачный флер Дома на набережной, «поскольку та эпоха уходит все дальше и дальше»: «Если в 1990-е покупатель мог отказаться от квартиры в этом доме из-за фэншуй, истории и прочего, то сейчас на эти аспекты внимания почти не обращают».
Юлия Дымова, директор офиса продаж вторичной недвижимости Est-a-Tet, предупреждает: серая махина на Серафимовича — не для тех, кто любит тишину и уединение. И вообще, похоже, повезло больше тем, кто хочет продать, а не купить здесь квартиру. «В нашей практике были клиенты, желающие приобрести объект в данной локации. В то время на продажу была выставлена квартира на первом этаже. Интересно, что продавцами оказались простые люди, предки которых работали в этом доме обслуживающим персоналом, после чего государство предоставило им эту квартиру. После ее продажи бывшие собственники смогли приобрести для себя сразу три квартиры в старых границах Москвы — две двухкомнатных и одну трехкомнатную», — рассказывает Дымова.
Сейчас, по подсчетам «ИНКОМ», жилье в доме №2 стоит в среднем 82,6 миллиона рублей, а средняя цена вторичной квартиры в Москве равна 9,3 миллиона рублей (данные «МИЭЛЬ») — разница, позволяющая нешуточно обогатиться. Но, как показывает опыт первых обитателей Дома на набережной, ни деньги, ни статус, увы, не гарантируют долгой и счастливой жизни.
Проклятое место: тайны дома, куда Сталин заселял «своих»
«Нераскрытые тайны»: Дом на набережной
В нескольких метрах от Кремля разместилось почти все руководство страны – до работы рукой подать. Но вот вопрос, почему партийную элиту решили поселить на месте бывшего болота? И еще несколько загадок. Как житель Дома на набережной, простой советский школьник Лева Федотов, заранее узнал о нападении Гитлера на СССР? И почему люди, невзирая на более чем сомнительную репутацию дома, до сих пор с маниакальным упорством стремятся заполучить здесь жилплощадь?
В 1918 году правительство молодой советской республики переехало из Петрограда в Москву. Чиновники и их семьи заселились в гостиницы: «Националь», «Метрополь», «Петергоф» в одночасье были переименованы в Дома Советов. Однако жилплощади для новых хозяев страны не хватало. Поэтому вскоре власти постановили построить Дом ЦИК и СНК Союза СССР для ответственных работников.
Под строительство был выделен участок на Берсеневской набережной. По предположениям историков, именно здесь в XVI веке располагалось пыточное подворье царского опричника, верного пса Ивана Грозного Малюты Скуратова. Это подтверждали и результаты раскопок. Археологи не раз обнаруживали и кандалы, и человеческие черепа.
Одна из самых масштабных советских строек началась 1 июля 1928 года. Чтобы укрепить болотистую почву, Борис Иофан, любимый архитектор Сталина, спроектировал основание, состоящее из трех тысяч железобетонных свай, на которые должна была лечь бетонная «подушка» в метр толщиной. В феврале 1930 года хроническая спешка и прессинг начальства стали причиной пожара в недостроенном доме.
Товарищ Тужилкин стал первой жертвой Дома на набережной. Чтобы не стать второй, архитектор проекта Борис Иофан аккуратно выполнял все предписания партийного руководства.
Как бы то ни было, весной 1931-го первый корпус Дома на набережной был сдан. Новая многоуровневая постройка, достигающая 12 этажей, до 1952 года считалась самым высоким зданием Москвы. И это не единственный рекорд Дома ЦИК.
В Доме на набережной поселились даже родственники самого Сталина.
Также в доме жили Лаврентий Берия, Никита Хрущев, кинорежиссер Григорий Александров с женой Любовью Орловой, поэт Демьян Бедный, маршалы СССР Георгий Жуков и Михаил Тухачевский, председатель Госплана Валерьян Куйбышев, хореограф Игорь Моисеев, основоположник движения имени себя Алексей Стаханов, нарком безопасности Всеволод Меркулов.
Целый город в одном доме
Мебель для квартир была изготовлена по эскизам Иофана в столярных мастерских, расположенных в подвале дома. Мебельный эксклюзив дополняли дубовый паркет и фрески, выполненные приглашенными из Эрмитажа реставраторами. И этим чудеса не оканчивались. В новом доме были: магазины, парикмахерская, поликлиника, почта, телеграф, сберкасса, спортзал, столовая и прачечная. И все это только для избранных.
Одна из самых престижных нынешних концертных площадок Москвы – Театр эстрады – изначально задумывалась просто как клуб, в котором высокопоставленные жители дома могли проводить культурный досуг. Да и кинотеатр «Ударник» тоже был частью его инфраструктуры.
Кстати, у кинотеатра раздвижная крыша. Изначально там планировалось не только показывать фильмы, но и позволять гостям смотреть на ночное небо. Как рассказывает историк Филипп Смирнов, крыша открывалась всего два раза. В первый раз она открывалась в мае и всех собравшихся искусали комары.
После киносеанса можно было совершить променад прямо во дворе. Там росли синие ели, как на Красной площади, а на воротах дежурила вооруженная охрана.
Когда в декабре 1931-го по соседству снесли храм Христа Спасителя, вряд ли кто-то из жильцов-небожителей придал этому большое значение. Однако, начиная с этого момента в Доме на набережной надолго поселились горе и страх. Одним из первых был арестован Александр Иванович Мильчаков, занимавший должность начальника Главного управления «Союззолото».
Арестовать, посадить, расстрелять могли за что угодно и кого угодно. В середине 1930-х страна узнала, что такое чистки, но обсуждать вслух это новое слово советского лексикона никому не приходило в голову. У Дома на набережной были свои уши и глаза. Оказалось, что информаторами были вахтеры, которые служили в доме. У них были ключи от всех квартир, вне зависимости от статуса обитателя. НКВД могло не утруждать себя звонком в дверь.
В доме жили как жертвы, так и палачи. Причем нередко вчерашний палач вскоре сам становился жертвой. Чтобы завладеть вожделенными квадратными метрами, записные стукачи строчили доносы на жильцов, занимали их жилплощадь и некоторое время спустя тоже исчезали.
В доме жил и ребенок, который публично отказался от своих родителей. После этого с ним никто не разговаривал.
Тоннель до Кремля и предсказания Левы Федотова
Дети есть дети. Ужасы Дома на набережной не могли заглушить мальчишескую жажду приключений. Пацаны были одержимы идеей отыскать подземное логово Малюты Скуратова.
Миша Коршунов, будущий писатель и муж Виктории Тереховой, был уверен, что этот тоннель берет начало в старинной церкви Николая Чудотворца, расположенной рядом с Домом ЦИК. Он и стал первым местным диггером, хотя этого слова, конечно же, тогда тоже не знали.
Двигаться по сужающемуся подземному коридору было все труднее, и ребята решили отправить в прорыв самого худенького – Леву Федотова. Он застрял. Мальчишки вытаскивали его почти полчаса. Позже Лева детально описал это приключение в своем дневнике. Возможно, эта потрепанная тетрадка – самая большая тайна Дома на набережной.
Худенький, болезненный девятиклассник Лева однажды вечером сел за письменный стол, послюнявил карандаш и описал практически весь ход грядущей войны. Из дневника Левы Федотова: «Честно фашисты никогда не поступят. Они наверняка не будут объявлять нам войну, а нападут внезапно и неожиданно, чтобы путем внезапного вторжения захватить побольше наших земель».
Сегодня копию таинственного дневника, несколько лет спустя обнаруженного под диваном Левы, бережно хранит подруга его детства Виктория Терехова.
Однако Гальдер предсказывал военный крах СССР в течение 14 дней. Прогнозы Льва Федотова оказались гораздо точнее.
Из дневника Левы Федотова: «Запись от 21 июня 1941 года. Откровенно говоря, в последние дни, просыпаясь по утрам, я спрашиваю себя: «А может в этот момент на границе уже грянули первые залпы?».
Быстро откинуть врага не удалось. Дом на набережной зажил по законам военного времени, провожая своих жильцов, кого – на фронт, кого – в эвакуацию. Но, даже опустев, оставался одной из главных мишеней для авиации врага.
Через долгих четыре года сбылось еще одно предсказание московского школьника. Просторы СССР действительно стали могилой фашизма. Единственное, чего не смог предсказать Левка, – собственную судьбу. Рядовой Советской Армии Лев Федотов в ходе вражеского авианалета погиб в учебном лагере под Тулой. Тем временем, Дом на набережной встречал своих жильцов, возвращающихся с фронта и из эвакуации. Причем не слишком радушно. Многие квартиры были заняты, вещи пропали.
Сразу после войны Виктория Терехова вышла замуж за своего соседа Мишу Коршунова.
Для послевоенного времени свадьба была шикарной – вареная картошка, селедка и медицинский спирт. Кто тогда мог предположить, что новые потрясения уже не за горами – великий вождь умер, а его жертвы начали возвращаться домой. Накопившийся страх порою выливался в агрессию. Люди не знали, кому предъявить счет за миллионы погубленных и поломанных жизней.
В 1976-м мир узнал имя советского писателя Юрия Трифонова, чье детство прошло в Доме ЦИК. Впечатления детства, возмужания и тяжелого расставания с домом стали основой книги Трифонова «Дом на набережной». Именно тогда за Домом ЦИК и закрепилось более романтическое название – Дом на набережной. Однако сам автор больше никогда не переступал его порога.
Тем не менее, под эту крышу мечтали вернуться многие, уже не из желания подчеркнуть свой статус и прильнуть к бесплатной кормушке, просто по старой памяти. Все, кто не захотел отречься от Дома на набережной, каким бы кровавым ни было его прошлое, создали в его стенах музей, который возглавила вдова писателя Юрия Трифонова Ольга. Сама она никогда здесь не жила, но благодаря рассказам мужа знает каждую ступеньку не хуже, чем те, кто родился в Доме ЦИК.
Призраки невинно расстрелянных и сосланных переселились в специальные папки музея. Всего более 500 личных дел прежних обитателей дома. Чувствуют ли нынешние жильцы их незримое присутствие?
Несмотря на мрачное прошлое, сегодня квадратные метры Дома на набережной – золотая жила.
Разумеется, атмосфера в доме с видом на Кремль изменилась. Стены его выкрашены светлой краской, неподалеку высится восстановленный храм Христа Спасителя. Словом, дышится легко. И за дымкой лет блекнет кровавый оттенок прошлого. Старые жильцы дома, несмотря на все пережитые беды и страдания, старается вспоминать о родных стенах только хорошее.
Говорят, жители до сих пор иногда видят печальные силуэты в сгущающихся сумерках, слышат странные шорохи и едва различимые ухом сдавленные рыдания. Или это всего лишь игра воображения? Выветрится ли когда-нибудь окончательно из этих стен запах подозрения, страха и предательства? Как знать. В дневниках Левы Федотова об этом нет ни слова.
- ремонтные работы в квартире по закону в красноярске в будние дни
- сон прорвало трубу с горячей водой в квартире