в каком году перестали выдавать паспорта ссср

До какого года выдавались паспорта СССР образца 1974 г.,и в каком нпа указана эта дата?

До какого года выдавались паспорта СССР образца 1974 г.,и в каком нпа указана эта дата?

Ответы на вопрос:

До 30 сентября 1997 года,

А с 1 октября 1997 года в соответствии с Положением «О паспорте гражданина РФ»-началась выдача паспортов гражданина РФ-

Постановление Правительства РФ от 08.07.1997 N 828 «Об утверждении Положения о паспорте гражданина Российской Федерации, образца бланка и описания паспорта гражданина Российской Федерации»

2. Министерству внутренних дел Российской Федерации:

Похожие вопросы

Документы по декретам не сохранились а родились 1971. 1972 1975 1977 1978. 1979 и 1990

(4 декабря 2015 года в Госдуму РФ был внесён законопроект «О паспорте гражданина СССР образца 1974 года (об установлении неограниченного срока действия паспорта гражданина СССР образца 1974 года)».)

Работаю с 1971 года, 1972-1974 служил в СА, с 1974-1976 г. работал. С 1976 по 1981 год учился на дневном в институте. По советским законам в стаж для пенсии входит время учебы, если имелся трудовой стаж до начала учебы. Сейчас по закону Ф 3 от 01.01.2002 учеба стаж не входит. Советские законы имеют обратную силу? Или Россия не наследует СССР?

Подхожу ли я под процедуру признания гражданства РФ по паспортной амнистии?

Источник

Паспорт гражданина СССР

Паспорт гражданина СССР был основным документом, удостоверявшим личность. В СССР также в ходу были заграничные паспорта, паспорта моряка, дипломатические паспорта, а также удостоверения личности военнослужащих.

С 1954 по 1975 год выдача паспортов регулировалась положением о паспортах. Утвержденные постановлением Советом министров СССР в 1953 году, они были немного меньшего формата, обложка — тёмно-зелёного цвета. Выдавались такие паспорта на 10 лет с последующей заменой.

С распадом СССР в Российской Федерации МВД Российской Федерации была предпринята попытка осуществить обмен паспортов гражданина СССР в срок до 1 июля 2004 года. Однако в 2003 году Верховный суд Российской Федерации признал, что поэтапная замена паспортов не регулирует сроки действия паспортов и на граждан никаких обязательств не возлагает. В 1992 году появились временные документы, удостоверяющие гражданство Российской Федерации, которые вкладывались в советские паспорта до 2002 года.

На смену бумажным документам грядут электронные. Это, несомненно, удобнее. И уже сложно будет представить себе, какой привычной была картина, увековеченная В. Маяковским в 1929 году:

«Я достаю из широких штанин
дубликатом бесценного груза.
Читайте, завидуйте, я — гражданин
Советского Союза»

Источник

Из широких штанин

Если представить 1932 год, то это ситуация голода и хаоса. Массы людей из сельской местности, те, кто пытается бежать от закрепощения в колхозах и голода, стремятся в города, думая, что там смогут найти для себя пропитание. Те, кому удается бежать со спецпоселений и добраться до городов, хотят сделать то же самое. В это время появляются продовольственные карточки, которые очень трудно реализовывать в среде рабочих, потому что те, кто прибывает в города, тоже стремятся к этой системе приобщиться. Появляется масса фальшивых продовольственных карточек, возникают люди, по ложным пропускам проходящие на заводы, чтобы питаться в заводских столовых.

Нормальный учет у власти не был налажен, и с этим хаосом надо было что-то делать. Плюс к этому совершалась масса преступлений как в селах, так и в городах. Поэтому причин для введения паспортной системы было три: закрыть сельскому населению доступ в города, наладить учет рабочих и, наконец, бороться с преступностью, криминалом.

Если же посмотреть, что стало получаться дальше, то у Сталина и его соратников из мер, продиктованных необходимостью, начало возникать иное значение. На мой взгляд, паспортная система явилась для Сталина одним из инструментов социальной инженерии, который позволяет выстроить квазисословное общество.

Второе крепостное право

Для большинства населения страны процесс как бы эмансипации, освобождения от второго крепостного права, начался в 1974 году с началом выдачи паспортов колхозникам. Но он растянулся, и в некоторых местах паспорта получали аж в 1989 году. Это говорит о том, что основные цели, поставленные на самом деле этой паспортизацией, были глубоко интегрированы в саму суть большевистского, советского режима.

Интересно, кстати, что хотя очень много всего написано, сказано и исследовано относительно него, а никто до сих пор не пришел к консенсусу относительно того, как называть этот период. Социалистический? Советский? Что это было? Партия государства? Или что-то еще? У нас нет слов. Но как его ни называй, а тотальное огосударствление началось задолго до него и, я боюсь, продолжается до сих пор. Мы ему все говорим «уходи!», а оно возвращается. И роль паспорта в нашей жизни за последние двадцать лет, несомненно, повысилась. Каждый из нас чувствует, в скольких местах он обязан предъявлять этот несчастный документ.

Но в сталинские времена его нужно было обязательно носить с собой, без паспорта могли возникнуть серьезные проблемы. Сейчас, как мы знаем, тоже могут быть серьезные проблемы, если не иметь его при себе. Но тогда, несмотря на то что мы проживали в так называемом закрытом городе, никаких неудобств мы не испытывали, и не скажу, что в этом смысле мы сильно отличались от других городов и режимных мест. Другое дело, на селе и в тех городах, которые были закрыты всерьез.

Графа «национальность»

Эта графа была довольно строго лимитирована национальностью родителей — если у них были разные национальности, то можно было выбрать одну. А в 90-е годы началась вакханалия! Мне очень понравилось, что по результатам одной из последних переписей по национальности есть около тысячи человек джедаев, тысяч пять эльфов, и так далее. Идет конструирование национальностей. О графе «национальность» в советском паспорте написаны тома, библиотеки. В какой степени она формировала национальное сознание и как это вступало в противоречие с тем, что государство стремилось слить все национальности в «единую общность — советский народ»?

Мне очень понравилось высказывание одной моей заведующей по фамилии Павловская, но мы ее звали Тер-Минасова. И Аня Павловская сказала: «Знаешь, я как-то узнала, что я армянка, и долго очень думала: что мне с этим делать? Как с этим жить? Что значит — быть армянкой?» Это были ранние 70-е годы. Аня правильно решила для себя эту проблему. Сейчас она написала несколько книг об армянской кухне. Как человек, который очень любит готовить, она выстроила национальную идентичность через еду.

Мне кажется, что в предвоенные советские десятилетия, до того, как началась страшная антисемитская кампания по борьбе с космополитизмом, графа «национальность» была более безвредна по сравнению с графой о социальном происхождении. Потом, правда, выяснилось, что она вовсе не безвредна.

И тут у меня мгновенно что-то пролетело в голове, с чем я ее тут же и ознакомил. «Вы знаете, — сказал я, — у меня фамилия Сванидзе и лицо не так чтобы очень славянское, поэтому давайте я запишусь грузином, и будет нормально. Конечно, по культуре я русский, но лицо не русское, фамилия не русская — со всех сторон буду получать. А так — грузин и грузин, нормально». Она говорит: «Хорошо, но у вас же мама русская? Запишитесь русским!» Я снова завел, мол, понимаете, я бы записался русским, — ну и опять по кругу. Она говорит: «Ну понятно. Но мама-то русская? Запишитесь русским-то!»

А это была Москва, 1971 год. В Москве на это обращали внимание. Видимо, тогда уже была проблема в стране с соотношением количества русских к другим национальностям.

Паспортный контроль

Конечно, главным пострадавшим было именно колхозное крестьянство, потому что, скажем, в совхозах были паспорта — но сколько было тех совхозов? Имелись еще и так называемые лишенцы по конституции 1918 и 1924 годов. Конституция 1936 года их ликвидировала на бумаге, но на самом деле все было не совсем так.

Категорий лишенцев было несколько: бывшие представители эксплуататорских классов, священнослужители, бывшие белые офицеры, кулаки, нэпманы и члены их семей. Если их самих было около двух процентов, то членов их семей было шесть процентов. Получалось около восьми процентов — огромное количество населения. Паспортов у лишенцев не было, и это тоже ограничивало их во многих правах.

Еще одна категория — спецпоселенцы, число которых колебалось от миллиона до трех на всем протяжении сталинской эпохи, и они тоже были привязаны к месту поселения. Высылка в спецпоселение — это административное наказание. Первыми спецпоселенцами были «раскулаченные» крестьяне — я беру это слово в кавычки потому, что кулаков-мироедов к тому времени уже не было, и этот конструкт просто предполагал создание образа врага.

Сначала два с лишним миллиона спецпоселенцев представляли «раскулаченные» крестьяне с семьями, затем, в годы войны, эта категория пополняется представителями репрессированных народов, а это тоже порядка двух миллионов человек, а также менее значимые категории. Это несудебная мера, административная, применявшаяся по какому-то социальному признаку. Людей переселяли в отдаленные места, где они должны были проживать. С определенной периодичностью, которая могла меняться (скажем, раз в неделю), они обязаны были приходить к коменданту и отмечаться.

Недоверие власти

Паспорт — это лишь один из инструментов формирования сословной системы. Указ Президиума Верховного Совета от 26 июня 1940 года еще больше прикрепил сословие рабочих к местам производства. Кстати, надо понимать, что был похожий указ, когда учащиеся прикреплялись к своим училищам. Они не могли под страхом уголовного наказания их покинуть, и к тому же они были обязаны работать по месту распределения, куда их пошлют. То есть как рабочие, так и крестьяне таким образом закрепощались. Плюс, отчасти это касалось служащих. Свободы, по большому счету, в Советском Союзе не было, это вопрос о разных градациях несвободы. Тут, конечно, дело не столько в паспорте — он был инструментом, позволявшим сделать закрепощение более бюрократически формальным и демонстративным.

На мой взгляд, именно эта презумпция недоверия власти к человеку перекочевала в общую систему коммуникаций между человеком и властью уже в позднюю советскую эпоху и остается до сего времени. С этой системой мы живем. Те, кто достаточно долго был за рубежом, понимают, что там есть некая презумпция доверия власти к человеку. Покойный Задорнов мог сколько угодно шутить по поводу «глупости» американцев, но это по большому счету не глупость, а именно проявление доверия.

Источник

«Серпастые, молоткастые»: история паспортов в СССР

«Для получения денежного перевода или для получения заказного почтового отправления, при оформлении кредита, или если человек элементарно брал в парке лодку покататься, нужно было все равно хоть что-то предъявлять, – говорит доктор исторических наук Кирилл Назаренко, – или денежный залог, или какой-то документ. Выходили из положения следующим образом. Большинство городского населения стало членами всевозможных профсоюзов, так в 20-е годы профсоюзная книжка стала своеобразным аналогом паспорта. Неслучайно у Ильфа и Петрова есть это известное объявление: «Пиво только для членов профсоюза». Ильф и Петров сделали из этого хохму, а, вообще говоря, это означает, что столовая была профсоюзная. И поскольку она профсоюзная, то пиво явно продавалось с большой скидкой. Естественно, заинтересованы были в том, чтобы свои пили это дешевое пиво, а не пришедшие со стороны».

Колхозное крепостное право

Еще задолго до Октябрьской революции Ленин требовал уничтожить паспорта и дать русскому мужику полную свободу передвижения. Но после революции крестьян намертво приковали к селу бюрократическими цепями.

«Люди, находившиеся в сельской местности – а в сельской местности находилась большая часть населения (по переписи 1926 года это 120 миллионов человек) – не очень часто ездили в города, – рассказывает доктор исторических наук Владимир Фортунатов. – Для поездки в город им выдавали бумажки. Я хочу напомнить, за что дедушка и старший брат убили Павлика Морозова. Они убили его за то, что он подтвердил, что его папа, местный секретарь сельского совета, выдавал вот эти вот документики, которыми пользовались в том числе лица, причисляемые к кулакам, чтобы они могли из деревни удрать».

Те крестьяне, которые остались в колхозах, и вовсе не могли мечтать о паспортах. Жителям деревни они были не положены законом. Чуть позже в шутку аббревиатуру ВКП(Б) начали расшифровывать, как «второе крепостное право большевиков».

«Можно посмотреть на ситуацию с другой стороны, – отмечает Кирилл Назаренко. – Все стройки первой и второй пятилетки делались руками крестьян-отходников. Все земляные и плотницкие работы – это сотни тысяч крестьян, которые уезжали из своих деревень и зарабатывали на жизнь сверх работы в колхозе. Все лесозаготовки в европейской части страны – это тоже крестьяне-отходники. Уехать без документов вообще не представляло ровно никакого труда. Но, если человек приезжал в Ленинград без документов, у него было довольно много шансов, что милиционер задаст ему вопрос: «Кто вы такой, предъявите ваши документы». А если он уезжал на строительство магнитогорского комбината, где каждая лопата была на счету, то там у него никто не спрашивал документы. Значительный процент раскулаченных, которые до 1936 года были лишены гражданских прав, официально должен был находиться под особым контролем, у них был особый статус. И те в большом количестве легализовывались на стройках, получали специальность».

Опасные графы

Любовь Орлова была любимой актрисой вождя. Звезда фильмов «Цирк», «Волга-Волга», «Веселые ребята» всю жизнь скрывала свое происхождение. В графе паспорта «социальное положение» Любовь Орлова писала «из служащих». А ведь на самом деле артистка была представительницей знаменитого дворянского рода. Дальним ее предком был граф Григорий Орлов – фаворит императрицы Екатерины II. Любовь Петровна понимала: если правда всплывет, это может поставить крест не только на карьере, но и на всей жизни. Чтобы не быть причисленными к классово-враждебным элементам, многие перечеркивали прошлое, фактически переписывая биографии.

Помимо стандартной персональной информации в новом документе появился знаменитый пятый пункт – графа «национальность». Представители некоторых национальностей всеми правдами и неправдами старались его подделать, чтобы избежать «добровольного переселения». Так советское руководство называло депортацию на далекие необжитые территории.

«В целом ряде стран Европы, например Чехословакии, национальность тоже обозначалась в паспорте, что очень облегчило потом деятельность фашистов в оккупированной Чехословакии, – говорил Назаренко. – Потому что у всех чехов была прописка и у всех в паспорте была отметка еврей он, чех, словак или немец. Скрыться при этой системе было практически невозможно. Не надо думать, что система такого жесткого учета населения была специфична только для Советского Союза. При этом национальность могла работать по-разному для советского гражданина. Скажем, существовали квоты на поступления в высшее учебное заведение для представителей национальных меньшинств. В том же Ленинграде был Институт народов Севера, в который принимали представителей народов Севера и Дальнего Востока для подготовки учителей для этих народов. В Москве был Институт национальных меньшинств Запада, в который принимали точно так же представителей разных народов, включая евреев, цыган».

Первые паспорта были без фотографии, вклеивать портреты начали лишь в 1937 году. Фотографов катастрофически не хватало, выездные бригады катались по городам и селам СССР, чтобы «перещелкать» всех, кого положено. За два года сфотографировали около 50 млн человек, причем для некоторых людей это была единственная карточка в жизни.

Ограничение городского населения

Вместе с введением паспортной системы советская власть возвращает регистрацию. Регистрироваться по месту проживания требовали еще до революции, но при новом правительстве получить заветный штамп, который разрешал работать и находиться в крупном городе, стало невероятно сложно. Чтобы носить гордое звание москвича или ленинградца, надо было или иметь жилье, или родственников, которые бы приютили. Милиция регулярно устраивала облавы. С введением прописки в СССР и появились бомжи – этой аббревиатурой в официальных документах обозначали нарушителей режима регистрации. Большие города манили не только бомжей, но и лимитчиков.

«Допустим, в городе есть большой завод, он получал лимит на какое-то количество рабочих – отсюда название «лимитчики». И вот так можно было попасть на этот завод по лимиту. Люди жили в общежитии, если они хорошо работали, то через какое-то время им от завода выдавали квартиры. Таким образом рабочий становился уже жителем города и получал прописку», – рассказывает писатель Владимир Малышев.

Проститутки, пьяницы, преступники-рецидивисты не должны были мешать советским гражданам строить светлое будущее. Чтобы не мозолили глаза, асоциальных элементов отправляли подальше от Москвы и Ленинграда. Такие зачистки обязательно проводили перед каждым крупным праздником. В 1947 году пышно отмечали 800-летний юбилей Москвы. Тогда всех бомжей, цыган, попрошаек отправили за сотню километров от города. Так и появилось, а вернее, вернулось понятие «за 101-й километр».

Контроль за тунеядцами, шпионами и проститутками

В сентябре 1940 года вышло постановление, по которому в удостоверение личности стали записывать место работы гражданина. Милиционеру достаточно было открыть документ и посчитать печати о приеме и увольнении с работы: если количество четное, значит, в объятия закона попался безработный. Поэт Иосиф Бродский был самым известным советским тунеядцем. Формально именно за это суд отправил писателя в ссылку в архангельскую глушь. А еще у этих паспортов была особенность, благодаря которой органы госбезопасности безошибочно выявляли иностранных шпионов.

«В 1932 году внутренние паспорта выглядели не как краснокожие паспорта, они были серо-зеленого цвета, в дерматиновой обложечке, – говорит Назаренко. – Скрепки не были никелированными, они были из простого железа и довольно быстро начинали ржаветь. Пятна ржавчины около скрепок на паспорте были нормальным явлением. Во время Великой Отечественной войны наша контрразведка выяснила, что немцев культура подвела. У них в это время уже были никелированные скрепки, и они по привычке ставили их в поддельные паспорта своих шпионов. Советский контрразведчик, видя, что на паспорте очень блестящие скрепочки и нет следов ржавчины, сразу понимал, что это привезенный из Германии продукт».

Большевики делали все, чтобы разрушить старый, царский, мир до основания. Но в новом обществе четко просматривались черты дореволюционной России. Вот и паспорта в стране появились при Петре I. Цель была та же, что и у коммунистов – царь-реформатор боролся с праздношатающимися по Руси крестьянами. Вплоть до ХХ века без паспорта покидать родную деревню или город человеку было запрещено.

Женщинам вообще сия бумага была не положена. Всю жизнь они жили на правах малых детей: их сначала вписывали в документы отца, а после свадьбы – в документы мужа. И лишь девушки легкого поведения в царской России обладали особым статусом, поэтому, начиная со времен Николая I, у проституток были удостоверения личности. Для того чтобы избежать распространения венерических заболеваний, контролировать эту сферу, проституток регистрировали – они получали специальное удостоверение желтого цвета, так называемый желтый билет.

Повсеместная паспортизация

С советскими красными книжками было покончено в 1997 году, когда президент Борис Ельцин подписал закон о паспорте гражданина России.

Источник

Расшифровка История советского паспорта

Первые паспорта появились в евро­пейских странах в веках как средство борьбы с преступниками и бродягами. Само слово «паспорт» означало разре­ше­ние на проход через городские ворота. Это слово, да и сам документ, утвер­дились в Российской империи только с начала XVIII века, со времени Петра I, который ввел паспорта для учета рекрутов и нало­говой системы. Заниматься созда­нием паспортной системы было поручено полиции.

С начала годов XIX века основ­ным законом, определяющим права и обя­занности полиции по осуще­ствлению паспортного режима в империи, являлся Устав о паспортах и беглых (1833). Главное правило Устава гласило, что никто не может отлучаться с места постоянного жительства без узаконенного вида или паспорта. Не служившие на госу­дарствен­ной службе дворяне могли не иметь паспортов, для них доку­мен­том являлась грамота на дворян­ское достоинство.

К началу XX века паспортные правила несколько смягчились. В соответ­ствии с правилами нового Устава о паспортах, принятого в 1903 году, лица, прожи­ваю­щие по месту постоянного жительства, не обязыва­лись иметь паспорта. Он требо­вался только в том случае, если человек уезжал из своего места проживания на рас­стояние более 50 верст.

С приходом большевиков паспортная система была объявлена наследием про­клятого прошлого, орудием закрепощения и вообще «надруга­тель­ством над на­ро­дом». При этом разрушение паспортной системы происходило именно тогда, когда динамика перемещений населения (вслед­ствие войны и революционных потрясе­ний) была наиболее высокой. В результате не только прежняя паспорт­ная система, но и вся система учета и контроля населения факти­чески пере­ста­ла действо­вать. Вместе с тем царские паспорта и другие доку­менты еще дол­го функ­циони­ро­вали, поскольку других попросту не было.

Однако вовсе без всякой системы учета населения государство суще­ствовать не могло. Пользовались старыми паспортами, мандатами, различными справ­ками. Единая система учета отсутствовала, и это приводило к катастро­фи­че­ской нераз­берихе даже в обеспечении карточками на продоволь­ствие, не го­воря уже о военном учете и статистике трудоспособного населения. Пер­вым шагом к восста­новлению системы учета стал Декрет Совнаркома РСФСР от 5 октября 1918 года «О трудовых книжках для нетрудящихся» (то есть для быв­ших «эксплуататоров»). Счита­лось, что пролетарии и так трудятся, а нетру­дящихся следует обязать трудиться. В этих трудовых книжках отмеча­лись их работы, и на этом основании выда­вались талоны на пропи­тание. Вооб­ще, предполагалось, что вместо паспортов в качестве удостовере­ний личности будут функционировать именно трудовые книжки, поскольку труд — это глав­ная обязанность совет­ского человека. Немного позже, в 1919 году, появились трудовые книжки и для всех трудящихся, но они не были распространены повсе­­местно. С введением нэпа потребовалась свобода рыночных отношений и, соответственно, более высокая мобильность, и эта «трудо­вая» линия была отброшена.

С 1923 года стали выдавать удосто­верения личности, но они не были обяза­тель­ными. Отсутствие у граж­дан такого документа не влекло за собой ника­ких правовых послед­ствий. Начался короткий период, когда граждане были, по су­ти дела, избавлены как от необходимо­сти иметь документы, так и от при­вязки к месту проживания. Только сейчас можно было сказать, что с прежней пас­порт­ной системой покончено.

Что же заставило большевиков в начале 19 годов, то есть через 15 лет, отка­заться от одного из самых больших своих завоеваний, каковым считалось уничто­жение прежней паспортной системы? Для возмож­ного ответа на этот вопрос следует хотя бы кратко охарактеризовать ситуацию конца — начала годов. В результате раскулачи­вания и коллективизации страна оказалась ввергнутой в жестокий продовольствен­ный кризис. Начался голод. Огромные массы сельских жителей искали спасения от голод­ной смерти в го­ро­дах. Но и в го­родах положение было немногим лучше. Лишь работа на про­мышленных пред­приятиях давала возможность не умереть с голода, поскольку на них выдавались продуктовые карточки. Требовались чрезвы­чай­ные меры для выхода из кризиса, созданного во многом самой властью.

Для темы паспортизации не менее важен другой вопрос, который до сих пор не ставился: почему в условиях тяже­лейшего кризиса власть прибег­ла именно к паспортизации? Глубо­кие кризисы переживали и другие государства, но для вы­­хода из них, насколько нам известно, не применя­лась паспортная система. Большеви­ки могли применить и более привычные им способы для того, чтобы перекрыть беженцам доступ в крупнейшие города, очистить их и тем более сократить их населе­ние. Однако власть поставила перед собой задачу отделить своих от чу­жих (сознатель­ных граждан от буржуев и кула­ков), чтобы оставить первых и выдворить вторых. Но каким образом в про­цес­се чи­стки городов можно отделить своих от чужих? Для этого паспортиза­цию нужно было организовать таким образом, чтобы она стала не просто систе­мой учета, но действенным механизмом сортировки людей. Иными сло­вами, пас­портная система должна была выполнить роль социального фильтра, который может отделить «чистое» население от «нечи­стого», тех, кто получит право жить в круп­ных городах и специальных паспорт­ных зонах, от всех остальных.

­Новая паспортная система была введена 27 декабря 1932 года. Было запрещено выдавать паспорта следующим катего­риям граждан:

а) лицам, не связанным с производством и работой в учреждениях или шко­­лах и не занятым иным общественно полезным трудом (за исклю­чением инвалидов и пенсионеров);
б) кулакам и раскулаченным, хотя бы они работали на предприятиях или состояли на службе в советских учреждениях;
в) лицам, прибывшим из других городов и сельских местностей Сою­за ССР после 1 января 1930 года без приглашения на работу и не имею­щим в настоящее время определенных занятий и специальной квалифи­кации и проживающим большей частью без квартиры у своих знако­мых, род­ствен­ников или за особую плату в углах;
г) лицам, прибывшим из других городов и сельских местностей Сою­за ССР после 1 января 1930 года исключительно в целях личного устрой­ства, независимо от того, работают они или не работают, и про­живаю­щим большей частью без квартиры у своих знакомых, родствен­ни­ков или за особую плату в углах;
д) служителям религиозных культов, не исполняющим функций, свя­занных с обслуживанием действующих храмов;
е) лицам, лишенным избирательных прав согласно избирательной ин­­струкции ЦИК Союза ССР от 3 октября 1930 года;
ж) всем отбывшим срочное лишение свободы, ссылку или высылку по приговорам судов или Коллегии ОГПУ за преступления по перечню, прилагаемому к настоящей инструкции, а также иным антиобществен­ным элементам, связанным с преступными лицами по указанному перечню;
з) перебежчикам границы на территорию Союза ССР; (При­­ме­чание: политэмигранты под действие указанного пункта не подпадают.)
и) членам семей лиц, указанных в предыдущих пунктах и находя­щим­ся на их иждивении.

Таким образом, значительная часть городских жителей, признанных этой вла­стью «чужими», лишалась права на пас­порт, что означало выселение из этих городов в десятидневный срок. Доста­точно сказать, что за ко­роткое время паспортизации население Москвы уменьшилось на 578 тысяч человек, Ленин­града — на 300 тысяч.

Вся страна оказалась разделена на режимные зоны с разными правилами про­живания. По словам Генриха Ягоды, которой тогда был председателем ОГПУ, «местности, в которых паспортизация проводится по особой инструкции, то есть местности, в которых паспорта выдаются не всем гражданам, назы­ва­ются режим­ными местностями. Местности, в которых паспорта выдаются всем без исключения гражданам, называются нережим­ными местностями». Макси­мальный рост режимных территорий при­шелся на 1953 год. К этому времени режимные зоны и категорий охватывали более 300 городов и районов.

Итак, все началось с отрицания пас­порт­ной системы, поскольку она — орудие угнетения, а закон­чилось созданием грандиозной системы учета и контроля населения.

Изменялась не только техническая сторона паспорта. Пожалуй, самое значи­тельное изменение — это новый порядок определения нацио­наль­но­сти, вве­денный НКВД в 1938 году. Если раньше гражданин сам опреде­лял свою нацио­нальную принадлеж­ность, то отныне — только по нацио­нальности родителей; если же у тех были разные национальности, он мог выбрать одну из них. Но­вый порядок был введен в связи с начавшимися в 1937–1938 годах операция­ми этнического характера, в частности по обезврежива­нию польской и немец­кой диаспор. Работникам НКВД нужна была хотя бы определенность в этом вопросе, и они ее получили: теперь национальность становилась своего рода наследствен­ным признаком, и многие до сих пор считают, что так оно и есть.

В числе сведений, составлявших бюро­кратический портрет гражда­нина, были не только его имя, социальное положение, националь­ность, но и те, которые входили в категорию особых отметок. По Положе­нию о паспортах 1940 года на страницах особых отметок проставляются штампы в паспортах жителей запретных зон и погранич­ной полосы СССР, штампы о приеме на работу и уволь­­­нении, штампы высших и специальных средних учебных заведений о приеме в учебные заведения и выбытии из них, штампы о регистрации брака или развода и записи бюро ЗАГС о родившихся детях.

В Положении о паспортах 1974 года перечень отметок был несколько скоррек­тирован: сведения о работе и учебе больше не фиксируются. Вместе с тем вве­дены отметки об алиментах. Кроме того, «с согла­сия граждан в их паспортах произво­дятся учреждениями здраво­охране­ния отметки о группе и крови владельца паспорта» (для того, чтобы была возмож­ность помочь, например, при несчастном случае). Последний пункт в этом разделе гласит: «Производить в паспортах граждан иные отметки запрещается». Однако они произво­дились. В частности, делались отметки об ограничениях в месте проживания. Уже во время пере­стройки, когда еще действовали советские паспор­та, там делались отметки, например, о выдаче талонов.

Источник