в каком году была вспышка холеры в россии
Тотальный карантин и армия в оцеплении. История последней крупной эпидемии в СССР
Холера официально считалась побежденной в СССР с середины 1920-х годов. В годы Гражданской войны эпидемии этой болезни скосили лишь немногим менее людей, чем тиф. Поэтому искоренению холеры придавалось особое значение в СССР. «Черный лебедь» из Китая: что общего у коронавируса и Великой чумы XIV века
С 1926 года ни одной серьезной вспышки холеры зарегистрировано не было. Этому способствовало как улучшение жилищно-бытовых условий, так и работа санитарных служб.
И вот в благополучном 1970 году холерой заболевают почти 2 десятка человек в цветущей Грузинской ССР. Один из них умирает.
На место выезжает разбираться заместитель министра здравоохранения Бургасов. Но едва он прибыл на место, как поступил новый тревожный сигнал. В Астрахани заболели шесть человек, двое из которых скончались. Не успев разобраться с Батуми, Бургасов выехал в Астрахань.
Но буквально через 3-4 дня о страшном диагнозе сообщили уже из Одессы. Там первый случай был отмечен 3 августа 1970 года. Рабочего местного совхоза привезли в больницу с подозрением на отравление. Однако помочь ему не успели. Мужчина умер, а в результате вскрытия у него была обнаружена холера.
Стало понятно, что СССР зацепила т.н. 7-я пандемия холеры, бушевавшая в юго-восточной Азии начиная с 60-х годов. Чума в Херсоне, или Как адмирал Ушаков свой первый орден заслужил
О ситуации сообщили главе УССР Шелесту, который распорядился предпринять максимальные меры предосторожности. Несколько десятков человек — родственников, соседей и знакомых умершего — посадили на карантин.
В Одессе с 6 августа действовал мягкий режим карантина. Город не был закрыт, однако выехать разрешалось только после обсервации. В городе начались первые признаки паники, тем более что 7 августа заболело 5 человек, а еще один больной умер. В тот же день первый случай холеры был выявлен в Керчи.
СССР вынужден был официально проинформировать ВОЗ о начавшейся эпидемии холеры. Для борьбы с болезнью была создана Всесоюзная чрезвычайная противоэпидемическая комиссия (ВЧПК).
Ситуация осложнялась еще и тем, что эпидемия вспыхнула в самый разгар курортного сезона. Поэтому помимо местных жителей под угрозой заражения оказались еще и сотни тысяч отдыхающих, тем более что вспышка холеры затронула самые популярные у туристов места. Чумной бунт. Как малороссы спасали Москву от страшной эпидемии
С середины августа ни приехать, ни выехать из зараженных местностей стало невозможно. Сотни тысяч застряли на юге, еще тысячи не могли вернуться домой в зараженные города из командировок или других поездок.
Из отпусков были экстренно отозваны все врачи и медсестры. К противоэпидемическим мероприятиям привлекли даже студентов и сознательных граждан. Они проводили подворные обходы в пораженных местностях и опрашивали жителей, попутно выясняя их контакты и связи.
Хотя самой сильной эпидемия была в Астраханской области, наиболее тяжелой ситуация была в Одессе и Керчи. Там, помимо местных жителей, находилось несколько сотен тысяч отдыхающих, которые оказались заперты в городах.
У многих заканчивались деньги на проживание. Люди начинали паниковать, пытались прорваться через оцепление вокруг зараженных районов, заваливали ВЧПК ходатайствами с просьбами выпустить их из пораженной зоны.
В зараженной местности активизировало свою деятельность КГБ, на плечи которого была возложена обязанность собирать слухи об эпидемии и пресекать наиболее панические из них (например, по Одессе ходил слух, что от холеры умерли сотни человек, но власти это скрывают. Также популярной была версия о том, что холеру в город занесли арабы). «У многих англичан выросли коровьи рога». Как Екатерина II боролась с невежеством и эпидемиями
В холерных городах был установлен строгий карантин. В первые дни поезда и самолеты по инерции еще ходили, но затем движение было прекращено. Кораблям также запрещалось заходить в холерные порты.
Однако предприимчивые одесситы наладили нелегальный бизнес. За 25 рублей туристов вывозили на лодке за пределы карантинной зоны. Нашлись и знавшие тайные тропы, которые на своих двоих выводили туристов через оцепление незамеченными. Из Керчи тоже пытались бежать на лодках. Отдельные граждане под видом матросов пытались проникнуть на корабли торгового флота.
Несколько таких случаев стали известны ВЧПК, после чего было решено усилить карантин.
В Одессу дополнительно перебросили более 5 тысяч солдат, а также 9 катеров и пять вертолетов для патрулирования местности. В Крыму разместили 9,5 тысячи солдат и более 20 катеров и вертолетов. В Астрахани из-за отсутствия туристов, стремившихся уехать домой, ситуация была попроще. Поэтому там ограничились размещением дополнительной партии из 3 тысяч солдат.
Также улучшилось положение туристов. С разрешения Совмина им оформили больничные листы или продлили отпуска в массовом порядке. Для их размещения были выделены речные суда и круизные лайнеры, находившиеся в Крыму и Одесской области. Эпидемии – шаг до скотства. Холерный бунт 1892 года в Юзовке
В очаги заражения было направлено несколько миллионов противохолерных вакцин, организована раздача тетрациклина. Однако сразу остановить эпидемию не удалось, во второй половине августа случаи заражения холерой были зафиксированы в Черкасской и Херсонской областях УССР, Тирасполе, Саратове и Волгограде. Тогда же по решению патриарха Московского Пимена были отменены все массовые религиозные мероприятия.
В астраханских, керченских и одесских газетах напрямую не сообщалось о холере. Постоянные напоминания о необходимости мер предосторожности публиковались, но речь в них шла только о неких острых желудочно-кишечных заболеваниях.
Однако и при этой недосказанности все всё понимали.
В городах, не затронутых эпидемией, ходили причудливые слухи о вымершей Одессе, где некому даже убирать трупы. Упоминания о холере просочились и в жанр популярной тогда бардовской песни. Одесский бард Константин Беляев написал хулиганскую песню, в которой обыгрывал крайне популярный в Одессе слух, что болезнь в город завезли арабы, заразившие местных жительниц при половом контакте: «Одесса» — город, которого нет. Чем отличаются новые фильмы Тодоровского и Тарантино
«Вот из-за этой неразборчивости женской
Холера прёт уже по всей Преображенской.
Заговорили о холерном вубриёне
На Мясоедовской, в порту, на Ланжероне.
Чтоб я так жил, как мне нужна эта холера!
Но тут врачами была выдумана мера,
Чтоб в страшных муках всем нам не ус….ся,
Определили нас в одну из обсерваций»
Холеру упомянул и Владимир Высоцкий:
«Не покупают никакой еды —
Все экономят вынужденно деньги:
Холера косит стройные ряды,
Но люди вновь смыкаются в шеренги.
Закрыт Кавказ, «горит» Аэрофлот,
И в Астрахани лихо жгут арбузы.
Но от станка рабочий не уйдёт,
И крепнут всё равно здоровья узы.
Эпидемию удалось побороть только к концу сентября.
Одним из наиболее характерных признаков стало то, что в газетах болезнь наконец стали открыто называть по имени. Маркус-Вольф Хавкин: борец со смертельными эпидемиями и поборник духовных скреп
Наиболее сильной вспышка оказалась в Астраханской области. Там заболели 927 человек. Умерли 35 из них. В Керчи было выявлено 158 случаев болезни. В Одессе 126 человек, из которых скончались 7.
Небольшие вспышки болезни фиксировались в Саратове, Кирове, Волгограде, Самаре, Дагестане, Грузии, Херсонской и Черкасской областях. Однако там обошлось без тотального карантина и привлечения военных. Помогла простая изоляция заболевших и контактировавших с ними.
Вспышка холеры 1970 года оказалась куда более серьезным испытанием, чем вспышка завозной оспы в Москве в 1959-1960 годах.
Если тогда оказалось достаточно провести массовую вакцинацию и на время изолировать чуть более тысячи человек, то в случае с холерой пришлось решать ряд сопутствующих проблем.
Во-первых, проблему сотен тысяч туристов, которых надо было где-то разместить, позаботиться об их содержании и еще следить, чтобы они не сбежали из закрытой зоны. На карантине оказались не тысячи, а миллионы человек, для чего пришлось задействовать армию. Кроме того, вспышка не была локализована одной небольшой местностью, приходилось распылять силы и внимание сразу на несколько регионов.
Вдобавок, в отличие от почти «бесплатной» оспы, холера привела к серьезным экономическим затратам. «Штатное» ЧП. Что на самом деле происходило во время вспышки оспы в Москве
В Астраханской области насмарку пошел целый год труда местных совхозов, «холерные» арбузы в продажу пойти не могли. В Одессе и Крыму оказался сорван курортный сезон. Самолеты и поезда в зараженные области были отменены, имевшие билеты сдавали их через кассы.
Если учесть, что на заграничные пляжи в те времена не выезжали, можно примерно представить, каких средств стоило появление позабытого холерного вибриона на советском юге.
От холеры до коронавируса: экскурс в историю эпидемий в России
Вспышка Чёрного мора случилась в степях низовья Дона и Волги, где на тот момент правили татаро-монголы. В Воскресенской летописи за 1346 год написано:
«Того же лета казнь была от Бога на люди под восточною страной на город Орнач (устье Дона ) и на Хавторо-кань, и на Сарай и на Бездеж (ордынский город в междуречье Волги и Дона) и на прочие грады во странах их; бысть мор силен на Бессермены (хивинцы) и на Татары и на Ормены (армяне) и на Обезы (абазинцы) и на Жиды и на Фрязы (жители итальянских колоний на Черном и Азовском морях) и на Черкасы и на всех тамо живущих».
Золотую Орду отделяло от русских княжеств Дикое Поле – это примерно десяток нынешних областей Украины и ещё столько же регионов Российской Федерации.
Когда пришла весть о страшной болезни, связи торговые и политические с Золотой Ордой прекратили на 5 лет. И все же чума просочилась. Через Малую Азию, Византию, Италию, Испанию, Францию, Германию, Скандинавию и Прибалтику, вошла через Псков. Вместе с ганзейскими купцами.
В летописях упоминается: катастрофа была настолько масштабной, что не хватало гробов и рук для погребения усопших. У церквей скапливались трупы, в могилу клали по несколько тел. Пандемия прекратилась лишь, когда инфекция не смогла найти жертв на малонаселённых землях того же Дикого Поля.
«В Москве и слободах православных христиан малая часть остается. а приказы все заперты, дьяки и подьячие все померли, и домишки наши пустые учинились» – это донесение государю написал наместник Пронский.
Остановить заражение помог строгий карантин: поражённые зоны брали под охрану, дома сжигали. По разным подсчётам от чумы тогда погибло от 25 до 700 тысяч человек.
Пётр Первый не только прорубил окно в Европу, но и защитил его карантинными заставами. Стоило только появиться новости о бушующей где-либо эпидемии, на границах начинали задерживать иностранцев… «чтоб с людьми никакого сообщения не имели». Меры ужесточили, но оградить себя от эпидемии Российская Империя не смогла.
Чума середины XVIII века надолго подорвала экономическое состояние страны.
Инфекцию предположительно принесли солдаты и офицеры, которые возвращались с русско-турецкой войны. Вместе с трофеями прихватили блох-переносчиков. Зараженных людей привозили в больницы Москвы с вздутыми лимфатическими узлами – бубонами, но распознать смертоносную болезнь врачи смогли не сразу. И даже когда информация дошла до императорского двора, с введением карантина не спешили.
В день умирало до тысячи человек. Двери учебных заведений, мануфактур и мастерских закрыли. Слухи породили панику. Эпидемия обернулась восстанием.
«Часть этой толпы стала кричать: «Архиерей хочет ограбить казну Богоматери, надо его убить». Другая часть вступилась за архиепископа; от слов дошло до драки; полиция хотела разнять их; но обыкновенной полиции было недостаточно. Москва – особый мир, а не город. Самые ярые побежали в Кремль, выломали ворота у монастыря, где живет архиепископ, разграбили монастырь, перепились в погребах, в которых многие торговцы хранят свои вина, и не найдя того, кого они искали, одна половина отправилась к монастырю, называемому Донским, откуда они вывели этого почтенного старца и бесчеловечно умертвили. Другая часть продолжала драку при разделе добычи».
Сразу после начались погромы. Бунт подавили лишь спустя три дня. А стабилизировать ситуацию выпало графу Орлову. Он ввёл войска и приказал: мародёров расстреливать на месте, за сокрытие больных отправлять на каторгу. Москву поделили на участки и закрепили их за врачами. Строго запрещалось хоронить зараженные трупы в черте города.
В будущем вспышки Чёрной смерти были локальными и непродолжительными. Один случай описывают, как пример героизма.
Зимой 1939 года сотрудник Института микробиологии и эпидемиологии испытывали на себе образец противочумной вакцины. Двум из трёх человек повезло, доктору Абраму Берлину – нет: он заразился. Когда инфицированный учёный приехал в Москву с докладом, болезнь дала о себе знать. Столице угрожала очередная эпидемия. К счастью, дежурный врач клиники 1-го Московского медицинского института Симон Горелик сумел поставить верный диагноз. Он немедленно изолировал себя и пациента, а власти отыскали и отправили на карантин всех, с кем контактировал заражённый – несколько десятков человек, в том числе, парикмахера, брившего учёного. Тогда жертвами Чёрной смерти стали всего три человека: Берлин, Горелик и цирюльник.
В общей сложности с 1920 по 1989 годы от чумы погибло около 2000 человек.
Сифилис
Об этой бактериальной инфекции на Руси узнали в конце XV века. Сифилис называли «польской», «немецкой» или «французской» болезнью, в Домострой вписана как «френчь». После взятия Казани появилось новое наименование – «татарская».
Распространена зараза была в основном среди солдат, любивших женщин лёгкого поведения и кутежи в кабаках и трактирах. В 1667 году появились «чепучинных дел мастера», так называли полковых медиков, которые лечили от сифилиса.
В отчёте за 5 мая 1679 года:
«…из дворян – у Степана Пророва сына Ширина болезнь нечисть в гортани, и от той нечисти язычок отгнил и небо провалилось в нос… А Великого государя службы за той болезнью ему служить немочно».
И здесь Петр I действовал решительно. В 1711 году государь приказал поместить всех распутных женщин в прядильный дом, который располагался в Калинкинской деревне (сейчас это часть Адмиралтейского района Петербурга).
Позже император и вовсе издал указ о запрете публичных заведений. И все же, несмотря на принятые меры, сифилис продолжал губить народ.
Первую венерологическую больницу открыли в 1763 году в Петербурге. Она была на 30 мужских и 30 женских мест. Пациентам позволяли не называть имён и скрывать лица.
Главной причиной распространения сифилиса все также оставалась проституция. В 1852 году в Москве среди 1261 работниц древней профессии 837 оказались сифилитичками. В низших сословиях сказывался быт: жизнь большими семьями в тесных домах, использование одной посуды, кормление детей пережёванной едой.
Особенно свирепствовал сифилис среди военных. В 1835 году в армии на 1000 человек приходилось 58 инфицированных.
Усугубила ситуацию крестьянская реформа, а точнее вызванная ею миграция. В 1880-х зараза поразила 20% горожан. К концу XIX века в зоне риска оказались молодые люди в возрасте от 15 до 20 лет.
Очередной всплеск произошёл и в начале XX века – после русско-японской войны. Если в 1904 году заболеваемость среди военнослужащих была равна 9,76 %, то в 1907 году – 19,79 %. К 1912 году сифилис вошёл в Топ-5 самых заразных болезней. Хворь поразила 1,2 миллиона человек.
Об «огневой» болезни, так в летописях называют тиф, страдали ещё на Руси. Перенес её даже Иван Грозный. В XVIII веке тифозные горячки считали естественным состоянием для молодых людей.
Массовые заражения отмечены в 1845 году при строительстве железой дороги из Петербурга в Москву (погибло шесть тысяч человек), во время русско-турецкой войны 1877–1878 годов (44 тысячи жертв), в Первую мировую войну и Гражданскую.
Согласно официальной статистике, с 1918 по 1923 годах тиф унёс более 700 тысяч жизней, однако по мнению экспертов, погибших было не меньше 3 миллионов человек.
Причиной массового заражения стала антисанитария. Разносили инфекцию обычные вши.
Остановить эпидемию помогли карантинные меры, сеть изоляционно-пропускных пунктов, а главное – прививание. При этом эффективную вакцину от тифа разработали лишь в 1942 году. А окончательно победили болезнь в эпоху антибиотиков.
Холера
Только в России «болезнь немытых рук» или «собачья смерть» погубила 2 миллиона человек за 80 лет. В XIX век кишечная зараза вспыхивала восемь раз. Впервые холера пришла в 1823 году. Вторая пандемия в 1830-ом была вызвана возвращением из Азии Русской армии.
«Станем ее выкуривать, выживать, спросимся врачей, будем слушать их советы» – писали в журнале «Московский Телеграф» в первые дни эпидемии.
Спустя время настроение поменялось.
Из письма дипломата Александра Булгакова: «Да, брат, видно, что холера и морозов не боится. Закревский сказывал вчера, что она жестока оказалась в Киеве; но ежели (чего Боже сохрани!) окажется у вас, то докажет великий аргумент, что болезнь есть сильное поветрие, против коего все оцепления бесполезны, ибо чего ни делали, чтобы оградить Петербург от холеры? Здесь всё ещё есть хвостики холерные, но силу свою болезнь потеряла».
Пушкина холера заточила в Болдино на три месяца. За это время поэт дописал «Евгения Онегина», сочинил «Повести Белкина» и «Маленькие трагедии». Тяжелые думы стали основой «Пира во время чумы».
Уже находясь в Царском Селе, он пишет П. Осиповой: «Холера перестала свирепствовать в Петербурге, но теперь она пойдет гулять по провинции. Берегите себя, сударыня. Ваши желудочные боли меня пугают. Не забывайте, что холеру лечат, как обычное отравление: молоком и постным маслом – и еще: остерегайтесь холодного».
С заразой боролись жёстким карантином: двери домов и общественных заведений запирали на замки, а вот больничные бараки, бани и пункты питания, напротив, массово открывали.
По воспоминаниям графа Бенкендорфа: «Государь сам наблюдал, как по его приказаниям устраивались больницы в разных частях города. Он отдавал повеления о снабжении Москвы жизненными потребностями, о денежных вспомоществованиях неимущим, об учреждении приютов для детей, у которых болезнь похитила родителей, беспрестанно показывался на улицах; посещал холерные палаты в…».
Холера порождала бунты. В Тамбове толпа захватила губернатора, в Севастополе – пять дней удерживала целый город. Петербург охватили слухи о том, что инфекция – выдумка, а причина смертей – происки поляков-иммигрантов. Они якобы травили местных жителей: ночами высыпали в Неву мышьяк, обрабатывали ядом огороды и колодцы. Мнительный народ отреагировал агрессивно: всех подозрительных избивали, нападали на полицейских и врачей, которых также обвиняли в заговоре, участились налёты на больницы. Остановить бесчинства удалось лишь императору Николаю I.
Последний сильный «удар» кишечной инфекции произошёл в 1970 году. Очагом стал Батуми. Зараза быстро распространилась по Астраханской области, побережью Северного Кавказа, Крыму и югу Украины. Сведения замалчивали. Для борьбы с болезнью создали Всесоюзную чрезвычайную противоэпидемическую комиссию. На местах открывали обсерваторы – изоляционные пункты.
И хотя, официально, до Москвы холера не добралась, свой отпечаток на столичной жизни оставила. Вот, хотя бы строчки Владимира Высоцкого: «Не покупают никакой еды – все экономят вынужденно деньги: холера косит стройные ряды, но люди вновь смыкаются в шеренги».
Румяные, пышущие здоровьем лица на портретах времен царской России – нередко не более, чем выдумка художников. До начала XIX века привычным явлением были рубцы от сыпи. Болезнь оставляла отпечаток и на бедных, и на богатых, некоторых и вовсе губила. Если верить барону Димсдалю, в середине XVIII века от оспы ежегодного умирали 2000000 людей. Одной из самых известных жертв стал 14-летний император Пётр II.
С 1610 года инфекция бушевала в Сибири, к 1788 году достигла Камчатки. Заражённых сторонились, но изоляция оказалась не эффективным способом борьбы с заразой.
Первые прививки в России начал делать англичанин Томас Димсдейл. Пример подданным подала Екатерина II. В ночь на 12 (23) октября 1768 года врач взял биоматериал у крестьянского мальчика и ввёл императрице.
В 1919 году в государстве было зарегистрировано 186 000 больных натуральной оспой. После выхода закона об обязательной вакцинации, статистика резко изменилась. В 1925 году жертвами заразы стали уже 25 000, в 1929 году – 6094, к 1936 году натуральная оспа в СССР была ликвидирована.
Об оспе вновь вспомнили в 1959 года, когда художник Кокорекин едва не устроил в стране эпидемию. Побывав в Индии на сожжении брамина, он вернулся в Москву, где ему неожиданно стало худо. К утру пациент инфекционного отделения Боткинской больницы умер. Диагноз установили лишь на вскрытии. А дальше карантин. Изолировали любовницу, с которой Кокорекин придавался утехам сразу после поездки, супругу, что ждала мужа дома, и ещё тысячу человек. Одного из контактировавших с художником пришлось «ловить в воздухе»: его снимали с рейса в Париж. Когда стал ясен масштаб трагедии, руководство страны приняло решение о вакцинации всего населения Москвы. Инфекцию остановили за 19 дней. Пострадало 46 человек, скончалось 3.
«Испанка»
За поэтичным названием скрывается одна из самых смертоносных болезней. Пандемия унесла от 50 до 100 миллионов жизней. Этим видом гриппа переболели полмиллиарда жителей Земли.
В РСФСР с «испанкой» столкнулись в 1918 году. Первый случай заражения произошёл на Украине. Спустя непродолжительное время зараза охватила почти все население Киева, затем проникла в Белоруссию, добралась до Москвы и Петрограда. От «испанки» погибло 3,4% жителей государства – 3 миллиона человек. Зараза не щадила ни пожилых, ни молодых.
Локальные вспышки инфекции возникали и в годы Великой Отечественной войны.
Новая пандемия еще в самом разгаре. Её вызвала коронавирусная инфекция. Вспышка произошла в конце декабря 2019 года в китайском городе Ухань.
На данный момент количество зараженных COVID-19 приблизилось к отметке 2 миллиона человек.
grey_croco
grey_crocoИмперский бронепоезд на запасном пути
Эта история, произошедшая в нашей тогда ее единой стране, стала лишним доказательством того, что только общество солидарного типа с единым централизованным государственным управлением в состоянии максимально эффективно справиться с любого рода чрезвычайными ситуациями, включая и эпидемии всякой нехорошей заразы. Даже такой опасной, как холера.
В 1970 году часть территории СССР охватила эпидемия холеры биотипа Эль-Тор. По наиболее распространенной версии, она была занесена на территорию Каспийского региона из Ирана, а затем распространилась на Черноморское побережье Кавказа, Крым и юг Украины. Впрочем, некоторые специалисты высказывали предположение о внутренних источниках эпидемии, поскольку в водоемах и сточных водах указанных регионов холерные вибрионы биотипа Эль-Тор выявлялись на протяжении нескольких предыдущих лет.
Это было первое ЧП такого рода в СССР после 40-х годов — в 1942 — 1943 годах холера поразила территории Восточной Украины, Поволжья, Кавказа и Средней Азии.
Одесса начала 1970-х. Смутно, но помню это время..
Первые заболевшие и жертвы холеры появились в середине июля 1970 года в Батуми, где страшный диагноз был поставлен 17 жителям, один из которых скончался на следующий день после госпитализации. Несколько позже сформировался крупнейший очаг эпидемии в Астраханской области, где в общей сложности заболело свыше 1270 человек. 7 августа 1970 года первый случай смерти от холеры был зафиксирован в Керчи – умер 73-летний сторож морского причала. В последующие дни в городе было выявлено еще свыше 150 заболевших, а число погибших здесь достигло 6 человек.
Первой жертвы холеры в Одессе стал 57-летний сторож на полях орошения, где производилась фильтрация сточных вод. Сам он полагал, что отравился копченой рыбой. В больницу доставили в тяжелом состоянии в 9 утра, а вечером он умер. Холерный вибрион выявили у покойника только на следующий день. К тому времени умер второй пациент – работник ликероводочного завода, у которого накануне обнаружены аналогичные симптомы. Немедленно были приняты беспрецедентные санитарные меры. В ночь с 3-го на 4 августа 1970 года рота внутренних войск оцепила Одесскую инфекционную больницу, развернули госпиталя для больных и изоляторы для контактных.
Когда масштабы заболевания обозначились, в Минздраве была создана Всесоюзная чрезвычайная противоэпидемическая комиссия (ВЧПК), наделенная широкими полномочиями. Астрахань, Одесса и Керчь, где ситуация оказалась наиболее угрожающей, были закрыты на полный карантин. Частично под карантин попал и Херсон. К разработке мероприятий по борьбе с эпидемией были привлечены ведущие ученые-медики. Повсеместно создавались оперативные штабы из представителей местных властей, усиленные прикомандированными специалистами из других городов. Несмотря на то что эпидемия не предавалась огласке, в борьбу с ней в той или иной степени включился весь Советский Союз.
Уже в полпервого ночи с 3 на 4 августа в Одессе заработал противоэпидемический штаб очага, вскоре в его распоряжение прибыла рота солдат внутренних войск для оцепления инфекционной больницы, штаба и других учреждений. В это же время неприятная новость была передана первым лицам – секретарю обкома П.Козырю, председателю облисполкома А.Дуднику, главному санитарному врачу республики М.Мельнику, который срочно прибыл в Одессу, а также начальникам милиции и службы безопасности. Ночью и в первую половину дня 4 августа были развернуты госпитали для больных и отдельно – для подозреваемых (провизорский), изолятор для контактных. На Пересыпь и в район Хаджибеевской дороги направилась бригада врачей-инфекционистов для подворных обходов».
За сутки в больницу с подозрением на холеру попали еще шесть человек. По четверым уже готовы результаты анализов – у всех отрицательные. О холере доложили лично главе республики – первому секретарю ЦК КПУ Петру Шелесту.
Становится понятно, что побороть проблему в зародыше вряд ли получится. Созданная в Одессе Чрезвычайная противоэпидемическая комиссия (ЧПК) решает закрыть город. 6 августа
У одного из шестерых больных, госпитализированных днем ранее, все же находят холеру. В больницу с признаками опасной болезни попадают еще трое одесситов. Именно 6 августа местная власть официально ввела в городе карантин.
Начались поквартирные обходы: врачи выявляли людей с кишечными проблемами. 6 августа в одесском морском порту поднят желтый холерный флаг: посадку на пароходы разрешить только пассажирам из других городов, затем вывести суда на рейд и поставить на шесть суток на обсервацию. Люди стали массово покидать город – они штурмовали самолеты и поезда.
Из Одессы 6 и 7 августа на поездах, автобусах и самолетах вывезли 50 тысяч человек. А на следующий день городские власти ввели уже полноценный карантин: Одессу и окрестности оцепили войсками и милицией, обсервация стала обязательной для выезжающих.
8 августа была дана команда закрыть все пионерские лагеря и устроить в них обсервационные пункты. Для людей, скопившихся на вокзалах и не имевших жилья в Одессе, подготовлены спальные места в пассажирских поездах. С 6 часов вечера город с прилегающими сельскими районами оцеплен плотным кордоном войск. Было прекращено движение пассажирских поездов, отменены вылеты самолетов, кроме спецрейсов.
Министерство здравоохранения доставило в Одессу 4,5 миллионов конвалют тетрациклина и окситетрациклина. Всего 2,3 миллиона конвалют в расчете на 950 тысяч взрослых и детей старше 4-х лет.
Карантин, наведение чистоты на улицах Одессы, а также массовая профилактика с помощью антибиотика тетрациклина к концу августа 1970 года принесли результат: эпидемия начала отступать.
А к началу сентября холера почти исчезает из актуальной повестки: КГБ в своих отчетах приводит лишь отдельные выдержки из писем и разговоров.
4 сентября в одесской газете впервые выходит материал, в котором болезнь названа своим именем. Для привыкших читать между строк советских граждан это был верный сигнал: самое страшное позади. 16 сентября карантин в Одессе был официально снят.
Всего в Одессе за период с 2 августа по 9 сентября выявлены около 600 вибрионосителей, из них заболело 126 человек, из которых 14 умерло.
А что было в других городах страны? В Волгограде было выявлено 30 заболевших, в Умани – 14, Новороссийске – 13, Махачкале – 12, Тирасполе – 8, Саратове и Кирове – по 6, Куйбышеве – 5, Кишинёве – 4. Единичные случаи заболевания фиксировались в Москве, Ленинграде, Перми и десятке других городов. В таких случаях медики ограничивались полной изоляцией заболевшего и его окружения, что впоследствии сыграло свою положительную роль.
Благодаря консолидированным действиям властей, ученых и медицинских работников, потенциальная опасность не переросла в широкомасштабное бедствие. Принятые административные, санитарно-гигиенические, информационно-разъяснительные меры способствовали тому, что число жертв осталось минимальным, а распространение эпидемии удалось успешно локализовать.
В целом же, Количество смертельных случаев составило менее 1 % от общего количества зараженных. Возможно, именно поэтому для очень большого количества бывших граждан СССР старшего поколения эпидемия холеры 1970 года прошла совершенно незаметно, никак не отложившись в памяти.
Что же, похоже, что пришедший спустя полвека Вирус заставит человечество вспомнить опыт прошлого. А особенно того прошлого, которое до недавнего времени альтернативно и либерально одаренные граждане называли «тоталитарным»..