в каком году был последний дефолт в россии
«Черный август» 1998-го. Почему в России произошел дефолт?
17 августа 1998 года в России грянул дефолт.
Тогда рядовым россиянам казалось, что кризис подкрался незаметно. Однако «спусковой крючок» дефолта был нажат еще в мае 1993 года, когда на бирже появились государственные краткосрочные облигации (ГКО).
Номинал ГКО составлял один миллион рублей, а срок обращения – 3, 6 и 12 месяцев. Банк России продавал облигации существенно ниже стоимости, но Минфин выкупал их по номиналу в конце срока обращения. Доход держателя облигации составляла разница между ценой покупки и продажи.
В среднем вложения по облигациям приносили 30-50% дохода. Но чем выше был спрос, тем быстрее увеличивалась доходность ГКО.
На протяжении почти двух лет правительство исправно кредитовалось за счет средств вкладчиков. Но в 1995 году действующий президент Борис Ельцин баллотировался на второй срок. В стремлении обойти коммунистов его команда дала много обещаний, средств на которые не хватало, поэтому заимствования пришлось увеличить.
Минфин повысил доходность ГКО и разрешил покупку облигаций иностранцам.В первые месяцы 1996 года доходность долговых бумаг поднялась до 100%, а за месяц до президентских выборов она возросла до 250%.
В гособлигации вкладывали все, у кого находился миллион рублей: от директоров предприятий до чиновников правительства и лидеров ОПГ. Деньги в ГКО «прокручивали» даже сотрудники ЦБ, которые их эмитировали.
«Пирамида» начала рушиться в октябре 1997 года, когда в странах Юго-Восточной Азии разгорелся экономический кризис. Инвесторы начали выводить средства из всех рисковых активов, в том числе российских облигаций. На протяжении нескольких месяцев регулятор совершал выплаты за счет средств золото-валютных резервов, но затем перестал это делать.
В мае 1998 года продажа ГКО приобрела массовый характер. Каждую среду Минфин должен был погашать ГКО и размещать новые облигации, чтобы получить средства для погашения старых. Задолженность государства по выпущенным облигациям многократно превышала всю имеющуюся денежную массу в стране.
К этому времени в Москве не было ни одного из ключевых руководителей страны. Президент Борис Ельцин улетел на Валдай ловить рыбу, а главы Центробанка и администрации Сергей Дубинин и Анатолий Чубайс уехали отдыхать за границу. Премьер-министр Сергей Кириенко отправился в Пермь и Казань, заверив, что устойчивости рубля ничто не грозит. Но паника на фондовом рынке вынудила их вернуться в столицу.
14 августа Борис Ельцин заявил: «Девальвации не будет. Это я заявляю четко и твердо. И я тут не просто фантазирую, это все просчитано».
15 августа правительство начинает обсуждать сценарии реструктуризации госдолга.
16 августа Кириенко приезжает к Ельцину и согласовывает с ним сценарий антикризисных мер, предполагающих отказ от обязательств по госдолгу и девальвацию рубля.
17 августа государство объявляет дефолт и последующий переход от плавающего курса доллара к свободному.
Примечательно, что до этого рубль считался одной из наиболее стабильных валют в мире. Курс доллара почти два года не превышал 6,2 рубля. Но после объявления дефолта он подскочил до 9–10 рублей за доллар, при этом валюта в большинстве обменных пунктов заканчивалась. В итоге за три с половиной недели доллар подорожал в три с половиной раза, до 21 рубля.
В результате дефолта за чертой бедности оказались 40% граждан, а зарплаты были урезаны на две трети.
По результатам расследования генпрокурора Юрия Скуратова выяснилось, что в сделках по ГКО участвовали 780 крупных государственных чиновников, в том числе Анатолий Чубайс, вице-премьер Валерий Серов и министр иностранных дел Андрей Козырев. Однако в феврале 1999 года Скуратова отправили в отставку.
При этом в течение года власти начали выплачивать бюджетникам долги по зарплате. А рост производства превысил 8%. Во много это связано с тем, что отечественные товары подорожали лишь на 11%, в то время как цены на импортные выросли до 400%. На этом фоне российские производители стали заполнять прилавки в магазинах, куда раньше не могли пробиться.
Многие эксперты уверены, что именно после дефолта экономика в России стала рыночной, что инициировало приток инвестиций. Так, болезненные трансформации конца девяностых годов привели к «тучным» нулевым.
Обнаружили ошибку? Выделите ее и нажмите Ctrl + Enter.
Три российских кризиса: как падал рынок жилья в 1998, 2008 и 2014 годах
17 августа исполнилось 20 лет со дня первого глобального кризиса в российской экономике, который существенно обвалил зарождающийся тогда рынок недвижимости. С тех пор в России произошли еще два кризиса — 2008 года и 2014 года, последствия последнего все еще отражаются на рынке жилья.
Особой разницы по влиянию на первичный и вторичный рынки жилья эти кризисы не имеют: падали доходы населения, ослабление рубля приводило к новому витку инфляции — и в итоге на покупку, аренду жилья или ипотеку денег у россиян оставалось меньше. В результате снизились цены на жилье, которые в среднем падали в периоды кризисов на 30% и более. Но все же у всех трех кризисов есть существенные отличия их влияния на разные сегменты недвижимости. Вспоминаем о трех кризисах, как они изменили рынок, что у них общего и чем отличались друг от друга.
Олег Репченко, руководитель аналитического центра IRN.RU:
Марина Любельская, первый заместитель генерального директора концерна «Крост»:
— Кризис 1998 года на рынке недвижимости сказался не только и не столько в негативном свете, как на других отраслях экономики. Как и любое другое глобальное потрясение, дефолт перед миллениумом стал не просто причиной разорения многих строительных компаний, но и средством санации рынка, началом процессов импортозамещения в стройотрасли и развития рынка в целом.
В первые дни после дефолта разорились неэффективные застройщики, с рынка ушли зарубежные промматериалы, покупать которые стало экономически нецелесообразно, а отечественные промпредприятия только начали осваивать модернизацию старого советского оборудования и не могли удовлетворить спрос застройщиков на качественные стройматериалы. Поэтому стали развиваться компании, наладившие собственный промышленный комплекс. История промпредприятий концерна «Крост» начинается как раз в постдефолтные годы.
Мария Литинецкая, управляющий партнер компании «Метриум»:
Владимир Каширцев, генеральный директор компании «Азбука жилья»:
— В конце 90-х годов первичный рынок жилой недвижимости еще только зарождался. Поэтому основные последствия кризиса сказались на вторичном жилом рынке. В среднем стоимость квартир с августа по декабрь 1998 года снизилась на 15–20%.
Особенностью кризиса являлось то, что на тот момент не было развито ипотечное кредитование, как и проектное финансирование. В результате на выходе из кризиса девелоперы чувствовали себя свободнее. Кризис, скорее, подстегнул развитие рынка недвижимости. Началась активная массовая жилая застройка. Спрос в период кризиса вначале резко подскочил. Однако уже осенью 1998 года снизился из-за того, что покупатели не могли вывести свои деньги из банков. Снижение покупательской активности и привело к снижению цен на недвижимость.
2. Мировой экономический кризис. Крах девелоперов
По сравнению с 1990-ми годами рынок недвижимости сильно изменился. Наряду со вторичным рынком жилья образовался крупный сегмент строящихся домов. Экономический кризис ударил по всем источникам финансирования проектов застройки. Особенностью кризиса на рынке жилой недвижимости в 2008–2010 годах стало относительно быстрое восстановление, которое не наблюдалось после коллапса 1998 года. Объем сделок и темпы строительства начали расти уже в 2011 году.
Александр Ручьев, президент ГК «Основа» (экс-глава ГК «Мортон»):
— Кризис 2008 года стал следствием глобального кризиса мировой экономики, который затронул Россию. Исчезли «длинные» деньги и компании, которые имели валютные позиции, строили на этих кредитах и были вынуждены их закрывать. В тот период многие компании с высокой долговой нагрузкой отошли банкам («Донстрой», «Система-Галс») или просто прекратили свое существование (Mirax). Кризис спроса на рынке недвижимости в то же время был спровоцирован паническими настроениями: покупатели ждали, что цены упадут, продажи жилья встали, а на рынке начался глобальный передел. Цены действительно упали, но падение было быстро отыграно, спрос вернулся и рынок достаточно быстро восстановился.
Кризис 2008 года совпал с периодом, когда у ГК «Мортон» на фоне минимальной кредитной нагрузки был большой задел в части интересных площадок и четкая, эффективная оргструктура. Это позволило вывести большой объем ликвидного предложения в примыкающих к МКАД районах Московской области по лучшей на рынке цене. Мы выстроили грамотную воронку продаж, оттянули на себя спрос, за счет чего нам удалось не остановиться, а сделать рывок вперед.
Юлия Иванова, руководитель департамента аналитики компании «НДВ-Супермаркет недвижимости»:
— Этот кризис — первый и единственный, когда объемы ввода сокращаются. Девелоперы терпят ряд громких банкротств: совладельцы теряют МИАН, Mirax, «Галс», ПИК, «Донстрой» — компании переходят под контроль банков в обмен на реструктуризацию долгов. «Антикризисной мерой» все в один голос провозглашают максимально дешевые товары.
Марина Любельская, первый заместитель генерального директора концерна «Крост»:
— За десять лет после дефолта спрос на новостройки только активизировался, и строительство стало одной из самых бурно развивающихся отраслей. Недвижимость, особенно в Москве, оказалась наиболее эффективным инструментом сохранения и приумножения средств жителей. Квартиры росли не только в цене и спросе, но и в площадях — покупатели предпочитали двух-, трехкомнатное жилье и даже больше!
К 2008 году рынок достиг такого пика, что нам стало ясно — скоро последует резкий откат вниз. В ожидании этого спада (никто не думал, что будет кризис такого масштаба) мы изменили наш подход к проектированию — сократили площади квартир. Возможности покупателей снизились, и предпочтения рынка развернулись в сторону небольшого, малогабаритного жилья — что наблюдается и до сих пор.
Мария Литинецкая, управляющий партнер компании «Метриум»:
— По сравнению с 1990-ми годами рынок недвижимости сильно изменился. Наряду со вторичным рынком жилья образовался крупный сегмент строящихся домов. Экономический кризис ударил по всем источникам финансирования проектов застройки. Кризис ликвидности в банковской сфере привел к ужесточению условий по проектному финансированию. Резкий рост безработицы и падение доходов ударили по платежеспособности дольщиков. Обвал фондового рынка ограничил возможности застройщиков привлекать средства через выпуск корпоративных облигаций. Спад спроса начался на рынке новостроек, так как данный сегмент был плохо отрегулирован и рассматривался покупателями как более рискованный в сравнении со «вторичкой». Уже по итогам 2008 года общая площадь реализованных в столице новостроек сократилась на 60%, в том числе по ипотеке — на 62%.
Снижение спроса стало одной из причин уменьшения объемов строительства в связи с тем, что основной схемой финансирования стройки являлось привлечение дольщиков. Объемы ввода жилья в столице рухнули в 2008 году на 32% относительно предыдущего года. В этот период было заморожено до 40% проектов.
Сергей Шлома, директор департамента вторичного рынка компании «Инком-Недвижимость»:
— Главное отличие влияния кризиса 2008 года от кризиса 1998 года заключается в том, что к этому времени рынок недвижимости уже был в состоянии перехода с долларов на рубли, что позволило смягчить шок от случившегося. После кризиса 2008 года рынок жилья классов эконом и комфорт перешел на расчеты в рублях (сегмент премиум остается долларовым). Сегодня это его подушка безопасности, которая позволяет избежать катастрофических последствий от обрушения рубля. В 2008 году участники рынка, наученные горьким опытом прошлого кризиса, оказались более «договорноспособными» и скорее шли на уступки, поэтому такого коллапса, как в 1998 году, удалось избежать.
Покупательский бум, начавшийся в 2000-х годах, после дефолта, привел не только к восстановлению высокой стоимости столичной «вторички», но и к ее переоценке, приведшей к тому, что к 2008 году в этом сегменте надулся ценовой пузырь. Каждая вторая сделка проходила с инвестиционными целями — люди скупали городское жилье, надеясь на то, что в скором времени все эти объекты сильно вырастут в цене. И в 2008 году этот пузырь лопнул. И вот как раз в такие-то моменты на игроков рынка недвижимости, образно говоря, и обрушивается холодный душ.
3. Последний кризис или новая экономическая реальность
Экономический кризис 2014 года можно назвать новым этапом рецессии и продолжением кризиса 2008 года. Причины, по сути, те же: структурные проблемы в экономике (сырьевая зависимость, низкий уровень внутреннего потребления, отсутствие доступных источников финансирования) не были решены за прошедшие десять лет. Это привело к тому, что страна оказалась вновь неготовой к ухудшению внешней конъюнктуры: внешнеполитическому давлению и падению цен на нефть.
Рынок недвижимости отреагировал на очередной виток кризиса так же, как и в предыдущие годы: сокращением спроса, снижением темпов строительства, уменьшением рублевых цен, которые с учетом падения уровня жизни фактически выросли для большинства покупателей. Новым явлением стал рост значения ипотечного кредитования, которое фактически спасает жилищное строительство в условиях рецессии.
Сергей Шлома, директор департамента вторичного рынка компании «Инком-Недвижимость»:
— Кризис 2014 года во многом отличается от кризисов 1998 и 2008 годов. Он развивается очень медленно — за постепенным снижением цен на вторичном рынке жилья мы наблюдали в течение примерно трех лет. Образно говоря, если предыдущие кризисные периоды были для вторичного рынка недвижимости Москвы шоком, от которого он быстро отходил — как тяжело заболевший человек, пролежавший в больнице под капельницей неделю, а затем вернувшийся к своим повседневным делам, — то нынешний кризис можно сравнить с тяжелым хроническим заболеванием в активной стадии.
За это время люди окончательно убедились в том, что вторичную недвижимость уже нельзя называть инвестиционно привлекательной, ведь ее цена может понижаться на протяжении довольно долгого времени, и реализовать ее с выгодой для себя невозможно. Более того, с 2015 года покупатели перестали рассматривать вторичную недвижимость как средство для хранения своих накоплений.
Александр Ручьев, президент ГК «Основа»:
— Кризис 2014 года носил иной, более системный характер, и это локальная российская история, которая, к сожалению, продолжает развиваться. В этот кризис совпало два мощных тренда: падение платежеспособного спроса и рост издержек на стройку. И 2014 год — только начало кризиса. Он носит затяжной характер, по сути, его влияние ощущается и сейчас. Да, понизив ипотечную ставку, государство существенно поддержало рынок. Но падение покупательной способности и отсутствие доступа к недорогому финансированию на фоне постоянного роста издержек привели к тому, что в этот кризис рухнули такие крупные компании, как СУ-155, Urban Group и большое количество мелких застройщиков по всей России — все те, у кого была низкая маржа и неоптимальные модели управления.
Кризис преодолеют компании с большим собственным капиталом, низкой кредитной нагрузкой и высоко маржинальными проектами. Но таких компаний очень мало! Сейчас новые законодательные инициативы заставляют компании меняться — избавляться от гигантизма. Рынок переходит к новой модели девелопмента, которая ближе к европейской: проектное финансирование, небольшие проекты и максимум рентабельности с каждой площадки. Крупным компаниям в эти реалии встроиться будет гораздо сложнее. И это, пожалуй, одно из самых существенных отличий сегодняшнего дня от кризиса 2008 года.
Оксана Вражнова, председатель правления группы компаний «Миэль»:
— Рынку вторичного жилья «повезло» меньше. Сократилось количество ипотечных сделок: если в 2014 году он доходил до 45%, то в 2015-м их объем составлял порядка 20–25%. В начале лета 2015 года порядка 40–50% объектов на вторичном рынке продавалось с дисконтом, то осенью — 90%, а средний размер скидки составлял 7%. Владельцы, чьи квартиры располагались в старом жилом фонде и требовали капремонта, предоставляли даже 15–20%-ный дисконт от среднерыночной стоимости. Что касается рынка аренды, то главное его отличие в 2014 году от предыдущих кризисных лет — существенное превышение предложения над спросом и значительное (по сравнению с прошлым годом) падение спроса.
Ирина Доброхотова, председатель совета директоров «Бест-Новострой»:
— Кризисные явления стали проявляться с начала 2014 года: пиком кризиса считается 15 и 16 декабря — «черный понедельник» и «черный вторник», когда произошло резкое падение курса рубля. Весь 2015 год курс рубля был нестабилен, показывая в некоторые периоды сильное ослабление. За время кризиса рубль обесценился в два раза и более по отношению к доллару и евро (к концу 2015 года). Хотя ослабление рубля в 2015 году (27%) было более скромным, чем в 2014-м (58%), оно привело к резкому спаду потребительского спроса и реальных доходов населения. В течение 2016 года курс стабилизировался на уровне 2015 года, население привыкло к новым реалиям, начался постепенный выход из кризиса.
Резкий обвал курса рубля в декабре 2014 года привел к ажиотажному спросу на московскую недвижимость как попытке сохранения накопленных населением средств. Однако ослабление рубля привело к спаду реальных доходов населения, и во втором полугодии 2015-го уже отмечено резкое снижение средней цены 1 кв. м для поддержания (а в реальности — увеличения) темпов продаж.
Олег Репченко, руководитель аналитического центра IRN.RU:
— Это не кризис, а новая геополитическая и макроэкономическая реальность. С осени 2014-го и навсегда.
«Сегодня вы — завтра вас!» Дефолт не погрузил страну в нищету, но отнял у россиян надежду
Двадцать лет назад, 17 августа 1998 года, Россия объявила о приостановке выплат по внешнему долгу, фактически объявив дефолт. Почему это произошло? Каковы предпосылки этого события и как оно повлияло на общество? «Лента.ру» вспоминает «черный понедельник».
Что это было?
«Девальвации рубля не будет. Это твердо и четко», — безапелляционно заявлял президент России Борис Ельцин 14 августа 1998 года, комментируя финансовую ситуацию в стране. Чтобы придать своим словам больший вес, он добавил, что это не его фантазия и ситуация находится под контролем: «все просчитано», «положение полностью контролируется».
Возможно, именно тогда в сознании рядового россиянина окончательно закрепилась мысль: если что-то нехорошее происходит, а представители властей яро отрицают возможность катастрофы — беды не избежать. Так и случилось. 17 августа российское правительство фактически объявило о дефолте, которому неминуемо сопутствовала девальвация рубля.
«В один день все цены выросли — на рынках, в магазинах черт знает что творилось, — вспоминала через десять лет те события владивостокская домохозяйка Мария Николаевна. — Тех, кто после 96-го не обнищал, 98-й доконал. Устраивались на вторую работу — я пошла уборщицей, например, ночами полы мыла. Денег хватало только на еду, чтобы купить что-нибудь — и речи не шло».
Именно так себя чувствовали люди с небольшим и средним достатком. Конечно, проиграли не все. У кого-то были сбережения в долларах, и из-за падения курса рубля они смогли купить квартиру, которую раньше не могли себе позволить. Кто-то прозорливо запасся валютой до 17 августа и неплохо наварился. Но, конечно, таких было мало. Согласно данным соцопросов, 82 процента семей заявили об ухудшении своего материального положения.
Не только машины, бытовая техника или недвижимость стали в одночасье недостижимой мечтой — 21 процент семей сообщали, что им не хватает денег на получение необходимых медицинских услуг. Населению пришлось перестраивать и свои пищевые предпочтения. Потребление мяса, рыбы, фруктов и прочих относительно дорогих позиций существенно снизилось — в основном все эти товары были импортными, а значит, и цены на них взлетели сразу же после девальвации рубля.
Впрочем, дело было не только в ценах. Зарплаты и пенсии стали платить с перебоями и часто задерживать, а серьезных сбережений, которые очень помогли бы в этой ситуации, у населения практически не было. Те же, кто копил, скажем, на автомобиль, в основном хранили их в рублях и оказались в результате ни с чем.
Интересно, что в сознании граждан, еще недавно переживших крах Советского Союза, прочно закрепилась мысль, что если финансовая катастрофа случается, то расхлебывать ее последствия придется очень долго — в 1999 году 40 процентов опрошенных считали, что страна «еще долгие годы не сможет выйти из кризиса 1998 года».
«Что тогда делало государство? Государство брало в долг, чтобы отдать предыдущий долг, — рассуждал через десять лет о дефолте россиянин Михаил в интервью региональным СМИ. — Все больше, больше, больше — песенку знаете? Вот это то же самое. Такая система вечно работать не могла, это же понятно. Кризис был неизбежен».
В самом деле, а что же произошло и кто был виноват?
Кто виноват
Конечно, было бы очень просто указать какую-то единственную причину кризиса 1998 года: ГКО, падение азиатских рынков, плохая собираемость налогов, популистски левая Госдума — тем более что любая из них будет правильной.
Егор Гайдар и Анатолий Чубайс в книге «Развилки новейшей истории России» отмечают, что то время было ознаменовано сочетанием «жесткой денежной политики» (то есть поддержанием стабильного курса рубля) и «мягкой бюджетной» (то есть покрытием дефицита бюджета за счет рублевой эмиссии). Впрочем, авторы называют такую ситуацию вынужденной — мол, во всем виновата политика. Правительство зависело от левого парламента, который утверждал бюджет и требовал увеличивать финансирование социальных расходов, когда денег на это было взять неоткуда, что и выразилось в постоянном повышении госдолга. «Эта тактика была рискованной, но единственно осмысленной», — пишут авторы. В 1997 году экономика росла, и существовали надежды, что отношение госдолга и ВВП стабилизируется.
«Дефолт не был предрешен, — утверждал Алексей Кудрин в 2008 году (тогда — министр финансов России). — Проблема кризиса была предопределена низкими золотовалютными резервами, когда падает цена на нефть, а она в мае упала до 8 долларов за баррель, а средняя по году была 12 долларов. Это было решающей проблемой. Мы должны были иметь достаточно ресурсов, чтобы отвечать по своим обязательствам».
Так что будем считать, что все дело в нефти и несговорчивой коммунистической Думе, которая не хотела резать социалку? «Что такое распространенная фраза «вот нефть была дешевая, дефолт был неизбежен»? — рассуждал в эфире радио «Комсомольская правда» доктор экономических наук Михаил Делягин. — Это то же самое, что объяснять крах Советского Союза исключительно дешевой нефтью. Почему-то нефть рухнула и из всех нефтедобывающих стран только Советский Союз развалился».
Действительно, один из немаловажных факторов, приведших к дефолту 1998 года, участники тех событий предпочитают упоминать очень осторожно, неоценочно. И этот фактор — ГКО, государственные краткосрочные займы. Что это такое?
Система ГКО была основана в 1992 году и подразумевала выпуск государством краткосрочных облигаций. Грубо говоря, субъект покупает такую ценную бумагу, а потом спустя некоторое время получает свои деньги назад вместе с процентами. Предполагается, что из них могут быть составлены уставные капиталы компаний, они могут перепродаваться и так далее. С помощью полученных средств государство затыкает дыры в бюджете.
Но дело в том, что, поскольку облигации краткосрочные, выплачивать их приходится достаточно быстро. А откуда взять деньги на эти выплаты, а также на затыкание новых дыр? Правильно — выпустить новые облигации, возможно, под более высокий процент, в надежде, что их купит еще больше субъектов.
Понятно, что бесконечно это продолжаться не может. Точно так же это было понятно и создателям первых постсоветских финансовых пирамид и «великому комбинатору» Сергею Мавроди, основателю МММ. Только если от его действий пострадали миллионы граждан, то здесь — вся экономика страны в целом. Да, ГКО были вполне себе классической финансовой пирамидой, падение которой было неизбежно, рано или поздно.
Возможно, крах и удалось бы оттянуть, если бы не азиатский финансовый кризис, в результате которого инвесторы стали выводить деньги из экономик развивающихся стран. «Долг по ГКО примерно на 30 процентов состоял из долга перед иностранными инвесторами, они стали сбрасывать эти облигации, — объяснял в интервью «Банкам.ру» бывший председатель Центробанка Сергей Дубинин. — Там возникла еще и ситуация давления на валютный рынок, поскольку существовала практика заключения российскими банками сделок — опционов в валюте, связанных именно с ГКО. То есть когда расплачивались по ГКО, то российские банки, купившие для иностранных инвесторов эти облигации, брали на себя обязательства выручку трансформировать в доллары или другую иностранную валюту».
Интересно, что в 2016 году Дубинин отмечал, что объявлять дефолт можно было уже в конце 1997 года, когда начался азиатский кризис. «Тогда уже можно было объявлять дефолт, потому что было понятно, что расплатиться по долгам без новых размещений Минфин не сможет», — говорил он.