в каком году был написан рассказ шуточка чехова
Шуточка (Чехов)
| Точность | Выборочно проверено |
Ясный, зимний полдень… Мороз крепок, трещит, и у Наденьки, которая держит меня под руку, покрываются серебристым инеем кудри на висках и пушок над верхней губой. Мы стоим на высокой горе. От наших ног до самой земли тянется покатая плоскость, в которую солнце глядится, как в зеркало. Возле нас маленькие санки, обитые ярко-красным сукном.
— Съедемте вниз, Надежда Петровна! — умоляю я. — Один только раз! Уверяю вас, мы останемся целы и невредимы.
Но Наденька боится. Всё пространство от её маленьких калош до конца ледяной горы кажется ей страшной, неизмеримо глубокой пропастью. У неё замирает дух и прерывается дыхание, когда она глядит вниз, когда я только предлагаю сесть в санки, но что же будет, если она рискнёт полететь в пропасть! Она умрёт, сойдёт с ума.
— Умоляю вас! — говорю я. — Не надо бояться! Поймите же, это малодушие, трусость!
Наденька наконец уступает, и я по лицу вижу, что ила уступает с опасностью для жизни. Я сажаю её, бледную, дрожащую, в санки, обхватываю рукой и вместе с нею низвергаюсь в бездну.
Санки летят как пуля. Рассекаемый воздух бьёт в лицо, ревёт, свистит в ушах, рвёт, больно щиплет от злости, хочет сорвать с плеч голову. От напора ветра нет сил дышать. Кажется, сам дьявол обхватил нас лапами и с рёвом тащит в ад. Окружающие предметы сливаются в одну длинную, стремительно бегущую полосу… Вот-вот ещё мгновение, и кажется — мы погибнем!
— Я люблю вас, Надя! — говорю я вполголоса.
Санки начинают бежать всё тише и тише, рёв ветра и жужжанье полозьев не так уже страшны, дыхание перестаёт замирать, и мы наконец внизу. Наденька ни жива ни мертва. Она бледна, едва дышит… Я помогаю ей подняться.
— Ни за что в другой раз не поеду, — говорит она, глядя на меня широкими, полными ужаса глазами. — Ни за что на свете! Я едва не умерла!
Немного погодя она приходит в себя и уже вопросительно заглядывает мне в глаза: я ли сказал те четыре слова, или же они только послышались ей в шуме вихря? А я стою возле неё, курю и внимательно рассматриваю свою перчатку.
Она берёт меня под руку, и мы долго гуляем около горы. Загадка, видимо, не даёт ей покою. Были сказаны те слова или нет? Да или нет? Да или нет? Это вопрос самолюбия, чести, жизни, счастья, вопрос очень важный, самый важный на свете. Наденька нетерпеливо, грустно, проникающим взором заглядывает мне в лицо, отвечает невпопад, ждёт, не заговорю ли я. О, какая игра на этом милом лице, какая игра! Я вижу, она борется с собой, ей нужно что-то сказать, о чём-то спросить, но она не находит слов, ей неловко, страшно, мешает радость…
— Знаете что? — говорит она, не глядя на меня.
— Давайте ещё раз… прокатим.
Мы взбираемся по лестнице на гору. Опять я сажаю бледную, дрожащую Наденьку в санки, опять мы летим в страшную пропасть, опять ревёт ветер и жужжат полозья, и опять при самом сильном и шумном разлёте санок я говорю вполголоса.
— Я люблю вас, Наденька!
Когда санки останавливаются, Наденька окидывает взглядом гору, по которой мы только что катили, потом долго всматривается в моё лицо, вслушивается в мой голос, равнодушный и бесстрастный, и вся, вся, даже муфта и башлык её, вся её фигурка выражают крайнее недоумение. И на лице у неё написано:
«В чём же дело? Кто произнёс те слова? Он, или мне только послышалось?»
Эта неизвестность беспокоит её, выводит из терпения. Бедная девочка не отвечает на вопросы, хмурится, готова заплакать.
— Не пойти ли нам домой? — спрашиваю я.
— А мне… мне нравится это катанье, — говорит она, краснея. — Не проехаться ли нам ещё раз?
Ей «нравится» это катанье, а между тем, садясь в санки, она, как и в те разы, бледна, еле дышит от страха, дрожит.
Мы спускаемся в третий раз, и я вижу, как она смотрит мне в лицо, следит за моими губами. Но я прикладываю к губам платок, кашляю и, когда достигаем середины горы, успеваю вымолвить:
И загадка остаётся загадкой! Наденька молчит, о чём-то думает… Я провожаю её с катка домой, она старается идти тише, замедляет шаги и всё ждёт, не скажу ли я ей тех слов. И я вижу, как страдает её душа, как она делает усилия над собой, чтобы не сказать:
— Не может же быть, чтоб их говорил ветер! И я не хочу, чтобы это говорил ветер!
На другой день утром я получаю записочку: «Если пойдёте сегодня на каток, то заходите за мной. Н.» И с этого дня я с Наденькой начинаю каждый день ходить на каток и, слетая вниз на санках, я всякий раз произношу вполголоса одни и те же слова:
Скоро Наденька привыкает к этой фразе, как к вину или морфию. Она жить без неё не может. Правда, лететь с горы по-прежнему страшно, но теперь уже страх и опасность придают особое очарование словам о любви, словам, которые по-прежнему составляют загадку и томят душу. Подозреваются всё те же двое: я и ветер… Кто из двух признаётся ей в любви, она не знает, но ей, по-видимому, уже всё равно; из какого сосуда ни пить — всё равно, лишь бы быть пьяным.
Как-то в полдень я отправился на каток один; смешавшись с толпой, я вижу, как к горе подходит Наденька, как ищет глазами меня… Затем она робко идёт вверх по лесенке… Страшно ехать одной, о, как страшно! Она бледна, как снег, дрожит, она идёт точно на казнь, но идёт, идёт без оглядки, решительно. Она, очевидно, решила, наконец, попробовать: будут ли слышны те изумительные сладкие слова, когда меня нет? Я вижу, как она, бледная, с раскрытым от ужаса ртом, садится в санки, закрывает глаза и, простившись навеки с землёй, трогается с места… «Жжжж…» — жужжат полозья. Слышит ли Наденька те слова, я не знаю… Я вижу только, как она поднимается из саней изнеможённая, слабая. И видно по её лицу, она и сама не знает, слышала она что-нибудь или нет. Страх, пока она катила вниз, отнял у неё способность слышать, различать звуки, понимать…
Но вот наступает весенний месяц март… Солнце становится ласковее. Наша ледяная гора темнеет, теряет свой блеск и тает наконец. Мы перестаём кататься. Бедной Наденьке больше уж негде слышать тех слов, да и некому произносить их, так как ветра не слышно, а я собираюсь в Петербург — надолго, должно быть, навсегда.
Как-то перед отъездом, дня за два, в сумерки сижу я в садике, а от двора, в котором живёт Наденька, садик этот отделён высоким забором с гвоздями… Ещё достаточно холодно, под навозом ещё снег, деревья мертвы, но уже пахнет весной и, укладываясь на ночлег, шумно кричат грачи. Я подхожу к забору и долго смотрю в щель. Я вижу, как Наденька выходит на крылечко и устремляет печальный, тоскующий взор на небо… Весенний ветер дует ей прямо в бледное, унылое лицо… Он напоминает ей о том ветре, который ревел нам тогда на горе, когда она слышала те четыре слова, и лицо у неё становится грустным, грустным, по щеке ползёт слеза… И бедная девочка протягивает обе руки, как бы прося этот ветер принести ей ещё раз те слова. И я, дождавшись ветра, говорю вполголоса:
Боже мой, что делается с Наденькой! Она вскрикивает, улыбается во всё лицо и протягивает навстречу ветру руки, радостная, счастливая, такая красивая.
А я иду укладываться…
Это было уже давно. Теперь Наденька уже замужем; её выдали, или она сама вышла — это всё равно, за секретаря дворянской опеки, и теперь у неё уже трое детей. То, как мы вместе когда-то ходили на каток и как ветер доносил до неё слова «Я вас люблю, Наденька», не забыто; для неё теперь это самое счастливое, самое трогательное и прекрасное воспоминание в жизни…
А мне теперь, когда я стал старше, уже непонятно, зачем я говорил те слова, для чего шутил…
Если произведение является переводом, или иным производным произведением, или создано в соавторстве, то срок действия исключительного авторского права истёк для всех авторов оригинала и перевода.
Общественное достояние Общественное достояние false false
Анализ рассказа «Шуточка» (А. П. Чехов)
Автор: Самый Зелёный · Опубликовано 04.11.2019 · Обновлено 04.11.2019
Антон Павлович Чехов известен своими юмористическими произведениями. Одно из таких — рассказ «Шуточка», повествующий о любви, человеческих эмоциях и отношениях. Но так ли уж он смешон? Многомудрый Литрекон подготовил для вас анализ этого произведения по плану.
История создания
История написания рассказа “Шуточка” открывает перед читателями интересные факты о произведении и авторе:
Жанр и направление
Жанровая разновидность “Шуточки” — рассказ. В произведении фигурируют несколько действующих лиц — Надя и юноша, есть всего одна сюжетная линия и определённые проблемы. Также оно небольшого размера, который свойственен этому жанру.
Направление — реализм. Действие рассказа происходит в реальном мире, описывается обыденная жизнь героев, персонажи являются типичными характерами, но своей индивидуальностью. Также отсутствует деление на “чёрное и белое”.
Композиция и конфликт
Рассказ Чехова композиционно разделён на шесть частей:
Главный конфликт произведения происходит между рассказчиком и Надей. Она любит его, хочет понять, взаимна ли эта любовь, а юноша издевается над её чувствами, когда сначала признаётся в любви, а затем ведёт себя показательно равнодушно.
Повествование ведётся от первого лица, поэтому история может быть рассказана субъективно. Мы видим ситуацию лишь со стороны юноши и не знаем, правда ли девушка отреагировала так, как это описано в рассказе. Вполне возможно, что после отъезда парня она очень переживала и не сразу его забыла.
Смысл названия
Антон Павлович Чехов использует для названия рассказа уменьшительно-ласкательное слово “шуточка”, а не “шутка”, потому что всё-таки рассказчик подшучивал над девушкой не со зла, да и ей нравилась его шутка. То, как она вновь и вновь съезжала с горы, чтобы услышать заветные слова, и как радовалась, услышав весной на крыльце признания в любви “ветра”, говорит нам о беззаботности героини и отсутствии обиды. Да, парень поступил плохо, но его действия не испортили жизнь девушке — она вышла замуж и родила детей.
В то же время слово “шуточка” выражает какую-то насмешку и пренебрежение к произошедшей ситуации. Не похоже, что Чехов оправдывает главного героя, поэтому подчеркивает его несерьезное отношение к ситуации. Скорее всего, название показывает промежуточное состояние между тотальным осуждением и принятием ситуации. Каждый читатель сам решает, какую сторону ему выбрать.
Суть: о чём рассказ?
Юноша и девушка собираются покататься на санках. Наденька очень боится, но в конце концов поддаётся на уговоры своего спутника.
Когда они скатываются с горы, им обоим очень страшно. Парень, думая, что конец его близок, вдруг проговаривает: “Я люблю вас, Надя!”. Но санки замедляются, и вот они уже стоят на земле. Надежда Петровна утверждает, что больше ни за что не поедет.
После этого, когда они гуляют, она всё вопросительно смотрит на него, словно спрашивает: “Это мне послышалось или нет?”. А юноша не подаёт виду, ведёт себя с ней равнодушно, поэтому девушка решает проверить свою теорию. Снова и снова они скатываются с горы, и каждый раз юноша произносит: “Я люблю вас, Надя!”. Девушка привыкает к его словам.
Однажды она решает совершить проверку ещё раз, но уже в одиночестве. Она скатывается с горы, но из-за страха ничего не может разобрать.
В марте главный герой натыкается на Надежду Петровну, которая смотрит на небо. Он решает подшутить над ней и снова произносит заветную фразу. Девушка вскрикивает, улыбается и протягивает руки к небу, а юноша уходит, чтобы собрать вещи и уехать в Санкт-Петербург.
Главные герои и их характеристика
Главные герои произведения «Шуточка» — девушка Надя и юноша-рассказчик, имени которого мы не знаем. Система образов и характеристика главных героев отражены Многомудрым Литреконом в таблице.
| Главные герои | Характеристика |
| Надежда Петровна | Она очень боязливая, но если она чего-то захочет, то будет упорно добиваться этого. Так, сначала она боится скатываться с горы, но захотев услышать признания в любви, вновь и вновь перебарывает страх и садится в сани. Также она не умеет скрывать своих чувств, у неё всё написано на лице. Она наивна и любит витать в облаках — мысль о том, что это ветер признаётся ей в любви, завораживает её. |
| Рассказчик | Рассказчик же серьёзен. Со стороны не понятно, прячет ли он свои чувства или и в правду ничего не ощущает. Я остановлюсь на втором варианте, потому что кажется, будто он издевается над девушкой, когда сначала признаётся в любви, а потом ведёт себя равнодушно. Также герой очень смелый — ему кататься с горы — одно удовольствие. Но его смелость в отношениях с девушками куда-то улетучивается. Или это просто безответственность? |
Чехов ясно и совершенно открыто показывает своё авторское отношение к героям. Он не даёт имени главному герою, зато девушку ласково называет Наденькой. Он порицает рассказчика и сочувствует героине. Я поддерживаю его мнение. Даже если юноша пошутил над девушкой только из-за волнения, это было неправильно.
Тематика “Шуточки” проста и понятна. Рассказ опирается на следующие темы:
Проблемы
Из определённых Чеховым тем вытекает следующая проблематика рассказа «Шуточка»:
Смысл
Главная мысль рассказа “Шуточка” заключается в том, что отношения между людьми — это очень сложно, и не стоит относиться к ним легкомысленно. Тем более, когда между ними возникают чувства. Необходимо быть чутким и внимательным, чтобы неосторожные шаги не навредили чувствительному человеку. То, что для одного — всего лишь «шуточка», другой воспринимает серьезно. Всегда приятно общаться с людьми, которые тебя слушают, которым не всё равно. Именно к такому умению стоит стремиться, ведь любая шутка должна быть смешной для всех, а иначе она перерастает в издевательство.
Основная идея Чехова — показать, как слова и действия одного человека влияют на чувства и эмоции другого. Делает он это для того, чтобы мы задумались о том, что сами делаем и говорим. Порой мы не замечаем, как раним людей. А эта рана может испортить человеку день, а то и жизнь.
Чему учит?
Рассказ «Шуточка» учит двум важным вещам. Первое — нельзя издеваться над чувствами другого человека и быть эгоистом, как главный герой. Но в то же время важно не принимать так близко к сердцу всё, что с нами происходит, как Надежда Петровна. Люди бывают злы, и всё что мы можем сделать — не позволить им испортить наше настроение, не поддаваться на провокации.
В конце произведения описывается будущее героев. Наденька вышла замуж и родила троих детей, а рассказчик даже не помнит, почему тогда пошутил над ней. Это вселяет в читателей надежду в то, что люди способны обдумывать свои действия и меняться. Парень повзрослел, стал более опытным и теперь не повторит этот дурной поступок с другой женщиной. Такова мораль произведения «Шуточка».
Критика
Издатель Маркс серьёзно переработал роман перед публикацией. Главный герой превратился из шутника в интеллигента, повествование стало более сдержанным. Особенно пострадала концовка — герой не женился на Наде, а уехал в Санкт-Петербург.
Не известно, как бы читатели отнеслись к первоначальной версии рассказа, но версия по редактурой Маркса вызвала вопросы у критиков. Богослов Введенский не понимал, почему рассказчик заставляет страдать девушку. Но были и положительные отзывы. Например, Ангел Богданович отметил литературное изящество рассказа и вызываемую эмоциональность у читателей — его расстроила печальная концовка.
Анализ рассказа А.П. Чехова «Шуточка»
Автор: Guru · 15.06.2018
Юмористические рассказы Чехова навсегда остались визитной карточной писателя: так он представляется своим читателям спустя столетие после своей смерти. Все мы начинаем знакомство с его творчеством именно с маленьких историй, где повествуется забавная или печальная драма одной личности, по которой мы узнаем о трагедии всей России. Таков и рассказ «Шуточка», о котором пойдет речь в данной статье.
История создания
Впервые данный рассказ был опубликован в №10 журнала «Светлячок» от 12. 03. 1886г. На тот момент это был анекдот с иначе построенным сюжетом. Он был издан под псевдонимом «Человек без селезенки». Тогда конец был более счастливым, ведь герой женился на Наденьке.
В 1899 году Чехов планировал издать сборник рассказов и переработал анекдот, изменив характер главного героя, стиль повествования и концовку, тем самым, сделав из забавной шутки серьёзный рассказ.
Жанр, направление
Произведение написано в жанре рассказа. Отнести рассказ можно к направлению реализма, сдобренного новаторством времени и самого писателя. В основу легли описание переживания и внутренней борьбы Наденьки с собственным «я» и описание того, что испытывает главный герой по отношению к девушке. Но, присуще Чехову, рассказ заканчивается моралью и напоследок показывает нам зависимость эмоционального состояния человека от слов.
Новаторство автора заключается в том, что перед нами предстает динамика эмоций, а не событий. Мы видим мир изнутри действующих лиц. Рассказ беден физическими действиями героев, зато богат их внутренними диалогами. Перед читателем обнажается духовная сущность молодых людей, а не их вымышленные поступки.
Главные герои и их характеристика
Главным героем перед нами предстаёт молодой человек без имени и, немало важная героиня, — Наденька. Характеры героев раскрываются в ходе событий. Отношения между молодыми людьми автор оставляет для нас загадкой, чтобы мы могли задаться вопросом: «Действительно ли это шутка или любовь?».
Проблемы
Важной проблемой данного рассказа можно выделить воспитание. Если человек не имеет представления о том, что нельзя шутить над чувствами других людей, значит, родители не вложили в него должное понимание, либо он пренебрег их советом.
Также, можно выделить проблему слишком сильной восприимчивости человека, повышенной чувствительности к любым ситуациям и проблемам. На примере Нади мы можем понять, как влияет и может изменять эмоциональное состояние, любая фраза или ситуация. Чрезмерная чувствительность может привести к психическому расстройству личности. Именно поэтому важно уметь выстроить барьер между впечатлениями и эмоциями, не позволяя случайным явлениям выбить себя из колеи. Проблема силы воли тоже затрагивается автором: Надя не может взять себя в руки, ее очень легко задеть. Данная особенность может помешать ей жить дальше.
Социальная проблематика рассказа представлена запутанными отношениями противоположных полов. Чехов наглядно описал нам отсутствие общего языка у молодых людей, являющееся актуальным и в нынешнее время. Общение и завязавшиеся разговоры между людьми ещё не всегда значат нахождение общего языка, о чем и свидетельствует выделенная проблема. Нужно уметь чётко выражать свои истинные мысли и чувства, чтобы не возникали недопонимания.
Смысл
Идея автора реализована в героях и их отношению к словам. Он показывает нам абсолютно противоположное восприятие и влияние одних и тех же слов на двух разных людей. Надя желает слышать «я люблю вас» и насыщаться фразой, словно солнечными лучами. Для неё признание в любви остаётся приятным воспоминанием, которое она бережно хранит. Для молодого человека же это — абсолютно обезличенные, ничего не значащие слова, которые можно «бросить на ветер», как он и делает, ради шутки. У каждого может быть свое восприятие, но это не должно влиять на значимость произнесенных слов. Если молодой человек не видит смысла в признании, это не означает, что его собеседники должны подстраиваться под его лексический нигилизм.
Шуточка.
Чехов А. П. Шуточка // Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем: В 30 т. Сочинения: В 18 т. / АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. — М.: Наука, 1974—1982.
Т. 5. [Рассказы, юморески], 1886—1886. — М.: Наука, 1976. — С. 21—24.
Ясный, зимний полдень. Мороз крепок, трещит, и у Наденьки, которая держит меня под руку, покрываются серебристым инеем кудри на висках и пушок над верхней губой. Мы стоим на высокой горе. От наших ног до самой земли тянется покатая плоскость, в которую солнце глядится, как в зеркало. Возле нас маленькие санки, обитые ярко-красным сукном.
— Съедемте вниз, Надежда Петровна! — умоляю я. — Один только раз! Уверяю вас, мы останемся целы и невредимы.
Но Наденька боится. Всё пространство от ее маленьких калош до конца ледяной горы кажется ей страшной, неизмеримо глубокой пропастью. У нее замирает дух и прерывается дыхание, когда она глядит вниз, когда я только предлагаю сесть в санки, но что же будет, если она рискнет полететь в пропасть! Она умрет, сойдет с ума.
— Умоляю вас! — говорю я. — Не надо бояться! Поймите же, это малодушие, трусость!
Наденька наконец уступает, и я по лицу вижу, что она уступает с опасностью для жизни. Я сажаю ее, бледную, дрожащую, в санки, обхватываю рукой и вместе с нею низвергаюсь в бездну.
Санки летят как пуля. Рассекаемый воздух бьет в лицо, ревет, свистит в ушах, рвет, больно щиплет от злости, хочет сорвать с плеч голову. От напора ветра нет сил дышать. Кажется, сам дьявол обхватил нас лапами и с ревом тащит в ад. Окружающие предметы сливаются в одну длинную, стремительно бегущую полосу. Вот-вот еще мгновение, и кажется — мы погибнем!
— Я люблю вас, Надя! — говорю я вполголоса.
Санки начинают бежать всё тише и тише, рев ветра и жужжанье полозьев не так уже страшны, дыхание перестает замирать, и мы наконец внизу. Наденька ни жива ни мертва. Она бледна, едва дышит. Я помогаю ей подняться.
— Ни за что в другой раз не поеду, — говорит она, глядя на меня широкими, полными ужаса глазами. — Ни за что на свете! Я едва не умерла!
Немного погодя она приходит в себя и уже вопросительно заглядывает мне в глаза: я ли сказал те четыре слова, или же они только послышались ей в шуме вихря? А я стою возле нее, курю и внимательно рассматриваю свою перчатку.
Она берет меня под руку, и мы долго гуляем около горы. Загадка, видимо, не дает ей покою. Были сказаны те слова или нет? Да или нет? Да или нет? Это вопрос самолюбия, чести, жизни, счастья, вопрос очень важный, самый важный на свете. Наденька нетерпеливо, грустно, проникающим взором заглядывает мне в лицо, отвечает невпопад, ждет, не заговорю ли я. О, какая игра на этом милом лице, какая игра! Я вижу, она борется с собой, ей нужно что-то сказать, о чем-то спросить, но она не находит слов, ей неловко, страшно, мешает радость.
— Знаете что? — говорит она, не глядя на меня.
— Давайте еще раз. прокатим.
я говорю вполголоса.
— Я люблю вас, Наденька!
Когда санки останавливаются, Наденька окидывает взглядом гору, по которой мы только что катили, потом долго всматривается в мое лицо, вслушивается в мой голос, равнодушный и бесстрастный, и вся, вся, даже муфта и башлык ее, вся ее фигурка выражают крайнее недоумение. И на лице у нее написано:
«В чем же дело? Кто произнес те »
Эта неизвестность беспокоит ее, выводит из терпения. Бедная девочка не отвечает на вопросы, хмурится, готова заплакать.
— Не пойти ли нам домой? — спрашиваю я.
— А мне. мне нравится это катанье, — говорит она, краснея. — Не проехаться ли нам еще раз?
Ей «нравится» это катанье, а между тем, садясь в санки, она, как и в те разы, бледна, еле дышит от страха, дрожит.
И загадка остается загадкой! Наденька молчит, о чем-то думает. Я провожаю ее с катка домой, она старается идти тише, замедляет шаги и всё ждет, не скажу ли я ей тех слов. И я вижу, как страдает ее душа, как она делает усилия над собой, чтобы не сказать:
— Не может же быть, чтоб их говорил ветер! И я не хочу, чтобы это говорил ветер!
На другой день утром я получаю записочку: «Если пойдете сегодня на каток, то заходите за мной. Н.» И с этого дня я с Наденькой начинаю каждый день ходить на каток и, слетая вниз на санках, я всякий раз произношу вполголоса одни и те же слова:
Скоро Наденька привыкает к этой фразе, как к вину или морфию. Она жить без нее не может. Правда, лететь с горы по-прежнему страшно, но теперь уже страх и опасность придают особое очарование словам о любви, словам, которые по-прежнему составляют загадку и томят душу. Подозреваются всё те же двое: я и ветер. Кто из двух признается ей в любви, она не знает, но ей по-видимому, уже всё равно; из какого сосуда ни пить — всё равно, лишь бы быть пьяным.
Как-то в полдень я отправился на каток один; смешавшись с толпой, я вижу, как к горе подходит Наденька, как ищет глазами меня. Затем она робко идет вверх по лесенке. Страшно ехать одной, о, как страшно! Она бледна, как снег, дрожит, она идет точно на казнь, но идет, идет без оглядки, решительно. Она, очевидно, решила, наконец, попробовать: будут ли слышны те изумительные сладкие слова, когда меня нет? Я вижу, как она, бледная, с раскрытым от ужаса ртом, садится в санки, закрывает глаза и, простившись навеки с землей, трогается с места. «Жжжж. » — жужжат полозья. Слышит ли Наденька те слова, я не знаю. Я вижу только, как она поднимается из саней изнеможенная, слабая. И видно по ее лицу, она и сама не знает, слышала она что-нибудь или нет. Страх, пока она катила вниз, отнял у нее способность слышать, различать звуки, понимать.
Но вот наступает весенний месяц март. Солнце становится ласковее. Наша ледяная гора темнеет, теряет свой блеск и тает наконец. Мы перестаем кататься. Бедной Наденьке больше уж негде слышать тех слов, да и некому произносить их, так как ветра не слышно, а я собираюсь в Петербург — надолго, должно быть, навсегда.
Как-то перед отъездом, дня за два, в сумерки сижу я в садике, а от двора, в котором живет Наденька, садик этот отделен высоким забором с гвоздями. Еще достаточно холодно, под навозом еще снег, деревья мертвы, но уже пахнет весной и, укладываясь на ночлег, шумно кричат грачи. Я подхожу к забору и долго смотрю в щель. Я вижу, как Наденька выходит на крылечко и устремляет печальный, тоскующий взор на небо. Весенний ветер дует ей прямо в бледное, унылое лицо. Он напоминает ей о том ветре, который ревел нам тогда на горе, когда она слышала те четыре слова, и лицо у нее становится грустным, грустным, по щеке ползет слеза. И бедная девочка протягивает обе руки, как бы прося этот ветер принести ей еще раз те слова. И я, дождавшись ветра, говорю вполголоса:
Боже мой, что делается с Наденькой! Она вскрикивает, улыбается во всё лицо и протягивает навстречу ветру руки, радостная, счастливая, такая красивая.
Это было уже давно. Теперь Наденька уже замужем; ее выдали, или она сама вышла — это всё равно, за секретаря дворянской опеки, и теперь у нее уже трое детей. То, как мы вместе когда-то ходили на каток и как ветер доносил до нее слова «Я вас люблю, Наденька», не забыто; для нее теперь это самое счастливое, самое трогательное и прекрасное воспоминание в жизни.
А мне теперь, когда я стал старше, уже непонятно, зачем я говорил те слова, для чего шутил.
Впервые — «Сверчок», 1886, № 10, 12 марта (ценз. разр. 8 марта), стр. 74—78. Подпись: Человек без селезенки.
Вошло в издание А. Ф. Маркса.
«Шуточка» — второй рассказ Чехова, напечатанный в «Сверчке» — юмористическом журнале, начавшем выходить с января 1886 г. Первый — «Ночь на кладбище (Святочный рассказ)» — был опубликован в № 1 от 8 января; псевдоним «А. Чехонте», поставленный под ним редакцией, вызвал недовольство Н. А. Лейкина и последующее объяснение Чехова (см. том IV Сочинений).
Редактор «Сверчка» Е. А. Вернер также упрекал Чехова за недостаточно активное сотрудничество. «Жду от Вас рассказов и мелочей», — напоминал он 17 февраля 1886 г. (ГБЛ) Вернер выразил свое недовольство качеством получаемых от Чехова материалов: «Я совершенно разобиделся на Вас — в „Осколки“ Вы посылаете совсем другой материал».
В ответ на просьбы Е. Вернера и появилась в «Сверчке» «Шуточка».
Время переработки текста для издания А. Ф. Маркса можно определить по письму Чехова Ю. О. Грюнбергу от 21 мая 1899 г., в котором сообщалось, что в числе других рассказов для второго тома выслана «Шуточка». Авторская правка была на этот раз весьма существенной: герой-рассказчик превратился из словоохотливого остряка, уверенного в своей жизненной позиции, в человека интеллигентного, тонкого, далекого от самодовольства; стала иной развязка — вместо благополучной женитьбы на Наденьке герой уезжает из города и высказывает грустные мысли о себе и о судьбе Наденьки; изменился повествовательный тон и музыкальный строй рассказа, ставший — в соответствии с новым содержанием образа рассказчика — более сдержанным и вместе с тем более лирическим.
Рассказ был замечен критикой лишь после выхода в свет тома II сочинений. Обратив внимание на необычность ситуации в «Шуточке», А. Басаргин (псевдоним А. И. Введенского) взывал к читателю с «тревожными» вопросами: «. зачем, хотя бы и в шутку, доставлять другому человеку поводы к напрасным страданиям и сожалениям о невозможном? Зачем это страдание? Зачем эта игра с чужою душой? Кто дает человеку на это право?» («Московские ведомости», 1900, № 270, 30 сентября).
И. Богдановичем. Отметив поэтический колорит, грациозность и изящество рассказа, написанного как настоящее стихотворение в прозе, Богданович писал о его финале: «. в конце всё же невольно является тоскливое чувство, как невесела жизнь вообще, если на всю жизнь, как самое трогательное и прекрасное воспоминание, сохраняется какой-нибудь пустяк из дней юности» («Мир божий», 1900, № 11, стр. 92—93).
При жизни Чехова рассказ был переведен на болгарский, немецкий, польский, сербскохорватский и словацкий языки.