что такое резильентная школа
Резильентные школы
Результаты исследований показывают, что больше всего на успешность школьников в образовании влияет семейный контекст. У детей, чьи родители имеют высшее образование и высокий заработок, больше шансов показать высокие результаты в образовании. В эффективных школах доля таких детей больше, в неэффективных меньше. Однако существуют школы, работающие в сложных социальных контекстах, но показывающие высокие результаты. Такие школы ученые назвали резильентными.
Полина Кирдянкина, студентка проектно-учебной лаборатории образовательной журналистики Департамента коммуникаций, медиа и дизайна НИУ ВШЭ поговорила с исследователями института образования НИУ ВШЭ Мариной Александровной Пинской и Надеждой Викторовной Бысик о том, как школе быть эффективной даже в сложных социальных условиях.
Первое упоминание о школах, которые работают в сложных социальных условиях, было в исследовании 2015 года, когда вы оценивали школы на эффективность. До этого на этот феномен в российском образовании не обращали внимания? Он был неизвестен?
М.А.: Мы в своей работе опирались на опыт наших зарубежных коллег и работали в команде с зарубежными консультантами, принадлежащими к движению School Effectiveness Research. Это движение, которое занимается исследованием школ, работающих в сложных социальных ситуациях, и улучшением показателей этих школ. Поскольку мы работали в этой команде, мы пытались привнести в нашу отечественную практику и наш отечественный контекст этот подход. Поэтому «эффективные школы», «школьная эффективность», «резильентность», само представление о том, что есть такие школы, и соответствующие дефиниции были введены в ходе этих исследований, до этого их не было. Все понимали, что есть разные школы, но определенная концептуальная рамка, определенный словарь и понимание того, что нужны определенные механизмы анализа и поддержки школ, принадлежащих к группам риска — все это было введено в работу в результате наших исследований, в результате применения в нашей практике наработанных международных концептов и способов управления.
То есть в других странах это уже давно изучали, а у нас нет?
Н.В.: У нас проблема неравенства в образовании появилась гораздо позже, чем на Западе. Во времена советской школы явного неравенства не было. Мы пользуемся зарубежным опытом не потому, что испытываем перед западными коллегами пиетет, — просто зачем, изобретать то, что уже изобретено и эффективность этого доказана?
Понятно, что на эффективность школ влияет множество факторов, в том числе и финансовые вложения, но все равно важнейшим компонентом эффективности образовательного учреждения является работа административного корпуса. Можно сказать, что высокие показатели школ в основном зависят от директора и учителей?
М.А.: Международные исследования показывают, что максимально на результаты влияет социально-экономический статус семьи, а не учителя: финансы семьи и прежде всего образование родителей. Эффективная школа способна обеспечивать достойный уровень образования детям, пришедшим из семей с низким социально-экономическим статусом. Вот что такое педагогическая эффективность школы: приходят дети из неблагополучных семей и показывают те результаты, которых от них нельзя ожидать, учитывая статус семьи.
И феномен резильентности — это именно высокие результаты детей из неблагополучных семей.
Этот феномен наблюдается в течение многих лет в международных сравнительных исследованиях образования. Прежде всего, он наблюдался на индивидуальном уровне: есть разные дети, есть данные об их социальном бэкграунде и вдруг оказывается, что среди детей из социально неблагополучных семей есть доля детей, как правило, устойчивая, которая показывает результаты на уровне 30% самых высоких достижений. Таких детей стали называть резильентными. Мы сделали еще один шаг — мы задались вопросом, есть ли школы, которые можно называть резильентными, когда успех ученика можно четко соотнести с результатом деятельности школы? Ведь не отдельные ученики показывают высокие результаты, выскакивая за границы ожиданий, сформированных пониманием того, из каких семей они пришли, а школа в целом показывает такие высокие результаты, выходя за границы ожиданий по отношению к этой школе.
Эти результаты достигаются преимущественно благодаря чьим усилиям? Директора, учителей?
М.А.: И директора, и учителей. Что точно можно сказать, — здесь работает школа, потому что это не отдельный ученик, а устойчивая группа — определенная доля учеников в этой школе. В этом случае, ответить на вопрос «школа ли это сделала», мы вынуждены положительно, дальше мы попытались понять, что же такого эта школа делает. Директор ли это или отдельный учитель? Какой климат в школе, при котором для детей возможна резильентность?
Н.В.: По сути мы действительно приходим к выводу, что это усилие директора, учителей, и это некоторая школьная среда, в которой все происходит.
То есть важна та атмосфера, которую организуют в своем коллективе директора, мотивируя учителей, учеников?
М.А.: И родителей! В целом, международное образовательное сообщество (да и у нас это тоже работает) называет это « стратегией высоких ожиданий». То есть если существуют две школы с равносложным контингентом, но в одной директору учителя говорят: «Ну что нам ожидать от этих детей?», а в другой говорят: «Да, пришли дети из таких семей, но у них есть возможность показать высокие результаты, мы в них верим!», то в первой школе результаты будут низкими, а во второй, если эти ожидания будут подкреплены определенными действиями, — результаты будут высокие. Одинаковые дети, одинаковые родители, одинаковые деньги, одинаковая квалификация учителей и совершенно разные результаты.
Если эта модель универсальна, мы можем брать школу и говорить директорами и учителям, над чем работать, чтобы улучшать показатели?
М.А.: Да. Здесь только есть одна удивительная вещь, без которой ничего не работает — это добрая воля и здравый смысл директора.
Н.В.: Несколько лет назад мы анализировали эссе, которые пишут директора на Всероссийский конкурс «Директор школы». Мы увидели, что директор всегда приходит в школу с каким-то своим проектом. И если у него сердце горит и есть проект, то он заражает всех учителей, и они начинают действовать. Может быть школа даже не знает о существовании этой модели, но она интуитивно в нее попадает. Они говорят: «Да, надо чтобы все в школе горели, нужно, чтобы учителя постоянно друг с другом взаимодействовали, учились друг у друга», вот в этом смысле интересно. Но фактически начинать нужно точно с директора.
М.А.: Мы годами работаем над тем, чтобы проверить эту модель, однако мало описать, мало показать, мало увлечь. Должен быть яркий лидер и должна быть система, которая этого требует. Почему это работает за рубежом? Потому что там действует принцип обязательности. Принято решение повысить эффективность школ — это решение реализуется и его выполнение контролируется. Если неблагополучные школы получили поддержку, то эффект от этой поддержки должен быть проверен и оценен. У них есть консультант, который с ними тесно работает. Но ситуация, когда школа получила поддержку, а за этим никаких изменений не последовало, будет рассматриваться как очень серьезный неуспех всей системы. Если нет этих принципов обязательности, требовательности, контроля, то это неуспех как на уровне школы, так и на уровне всей системы.
По этой же причине во многих резильентных школах есть внутренняя система оценки индивидуальных успехов учащихся…
М.А.: Сто процентов. У них есть свои какие-то дополнительные способы контроля и поддержки достижений. Очень часто в совершенно разных школах и регионах это какие-то дополнительные экзамены, дополнительная система оценки индивидуального прогресса, когда выделены группы неуспешных детей. Дальше отслеживается их движение. Когда формируется индивидуальный план ученика, он согласовывается со всеми учителями, работающими в классе, с родителями, и родители знают, что ученика будут проверять, и он должен этого достичь. Это обязательное отслеживание тех достижений, которые мы декларировали как высокие. Точно так же должны работать все учителя на уровне школы, потому что даже если у школы возникли радостные планы, и она получила поддержку, если не контролировать дальнейшую реализацию ее планов, то шансы на успех снижаются.
Вами и вашими коллегами из Института образования
НИУ ВШЭ была сформирована методика разработки программ перевода школ, действующих в сложных социальных условиях, в эффективный режим работы. Вы уже работали со школами по этой методике. Какие были результаты?
М.А.: Это работает только в тех случаях, когда это сделано до конца. Если в школе есть правило, что списывание неприемлемо, это должно действовать. То есть, если у меня есть требование к результатам, то это требование должно реализовываться через совершенно конкретные шаги. Если так делается, то результат есть. Если что-то декларируется, но не подкрепляется конкретными действиями, результата не будет. В нашем опыте есть школы, которые реализовали модель эффективной школы, пришел новый директор со своими планами, его планы встретились с этой моделью — модель заработала, школа стала показывать высокие результаты. Есть школы, в которые мы пришли, и там ничего не знают про эту модель, но у директора есть понимание, как должно быть устроено и устроено ровно так, как описано в этой модели. И резильентные школы показывают высокие результаты.
То есть интуитивно все понимают, что нужно делать, чтобы увеличить эффективность, нужно лишь чтобы это было подкреплено сильной мотивацией и постоянным контролем?
М.А.: Это понимается далеко не всеми, поэтому резильентных школ немного. Но если директор это понимает, то, как правило, он делает ровно те шаги, которые бы он сделал, если бы ему принесли и показали эту модель. Он часто находит индивидуальные решения. Скажем, у нас может быть школа в центре города, где много сложных семей и много мигрантов и школа вовлекает родителей и семьи в создание проектов про национальную культуру, национальную кухню: они могут вместе печь хлеб, они могут вместе готовить какой-то рассказ или показ традиционного костюма. А может школа в селе с очень гомогенным этническим национальным составом, которая предлагает родителям проводить мастер-классы по приготовлению еды и ухаживанию за домашними животными или какому-то рукоделию и происходит то же самое вовлечение семей в образовательную жизнь школы. То есть, не просто родителей приглашают концерты посмотреть, а родители начинают принимать участие в образовательном процессе. Это совершенно разные решения, но по сути это одно и то же — включение родителей в учебную деятельность детей. Семьи приходят в школу, школа приходит в семью.
Н.В.: Есть еще один важный момент — это образовательная среда. Мы как-то сформулировали, что если вошел в школу, а на стенах не висят детские работы, рисунки, фотографии, то это точно не будет хорошая школа. В резильентных школах видно, как школа начинает на каждом сантиметре отражать жизнь детей, то есть в таких школах не может быть пустой стены, там обязательно будут фотографии похода, который только что состоялся, информации о конкурсе, который проходит в школе и так далее. И совершенно не важно, сколько детей в школе: тысяча или сто.