что такое раскрутка на зоне
Не лучше обстоят дела, когда прибываешь в зону на машине из следственного изолятора. В СИЗО поднимают часов в пять утра. Спускают в камеру-накопитель, или «стакан». Шмонают сначала сотрудники тюрьмы, потом принимающий конвои. Нормально вещи не сложить. Сухой паек не дают, объясняя это тем, что в СИЗО ты больше на довольствии не стоишь, а ехать недалеко. В зоне ты тоже еще не числишься. Так что сутки или больше вообще не кормят. Автозак набивают под завязку. В клетках спецмашины на базе «ГАЗа» или «КамАЗа» не за что держаться.
Потом идет приемка по личным делам. Дежурный или его помощник называет фамилию арестанта. Надо выйти из строя, подбежать к дежурному и еще раз назвать свою фамилию имя, отчество, год рождения, статью, срок, начало срока, конец срока. Все это разъясняет принимающий сотрудник. Ладно когда ошибаются те, кого выкликнули вначале. Их поправляют с матюгами и издевками. Но до конца переклички каждый третий забывает назвать свою фамилию. Люди путают год рождения и свои статьи. Даже рецидивисты сбиваются.
К запрещенным вещам тоже разные требования. Никогда не забуду, как на Севере вся дежурная смена рассматривала и откладывала в сторону мою дорогую кожаную куртку, ботинки, кроссовки, пиджаки, свитера, светлые джинсы, рубашки. Одичавшие вдали от цивилизации менты искренне восхищались дизайном и расцветкой шмоток. Я думал, что вещи придется сдать на склад, и очень удивился, когда мне велели их сложить в сумку и взять с собой. Хотя ношение вольного прикида там не поощрялось.
Обыскивают тоже везде по разному. Где то бегло посмотрят сумки и все. Но бывает, что весь этап раздевают догола. Заставляют приседать просто и над зеркалом, раздвигать ягодицы, показывать рот. В общем, морока.
Карантин и сортировка
Первые сутки вновь прибывших постоянно дергают. Порой одновременно в несколько мест сразу. Не успеешь получить матрас, простыню, наволочку, подушку, одеяло, отстояв очередь и переругавшись с каптером, норовящим всучить тебе все старое и рваное, с вылезшей ватой, надо идти в другую каптерку за робой и биркой. Эту бирку полагается сразу подписать и пришить на робу, для чего у дневального карантина есть хлорка или краска. В отдельных колониях у карантина белые бирки, тогда на них арестант пишет ручкой свою фамилию, инициалы и слово «карантин». Обязательно найдется «пассажир» заявляющий, что ему бирку носить в падлу. Типа он блатной. Такому бесполезно доказывать, что это требование Уголовно-исполнительного кодекса. Бирки носят даже «смотрящие» за зоной и отрядами. «Пассажир» «включает быка» и стоит на своем, пока не получит по хребту от сотрудников или, если зона «красная», от «активистов».
Следом дергают на беседу к операм. «Кумовья» вызывают в кабинет по одному. Пробивают, все ли у тебя нормально по жизни. Прямо в лоб предлагают работать на них. При этом вторую дверь не закрывают, и в коридоре всю беседу слышат стоящие в очереди зеки.
Может дернуть и сам начальник. Он разговаривает сразу со всеми. Разъясняет, какие требования предъявляет, просит задавать вопросы.
Пока стоишь в очередях, всех еще переписывает нарядчик на предмет профпригодности. В зоне ценятся электрики, станочники, ширпотребщики (художники, резчики по дереву, лепщики из хлеба и прочие). Всех могут сводить в баню. В «красной» колонии могут сразу предложить написать заявление в «актив», стать членом секций: дисциплины и порядка, досуга, санитарной. Для порядочного арестанта это в падлу. Не желающих писать заяву бьют сотрудники или сами «активисты».
И в рот, и в задницу
В колониях, где процветает воровской ход, все наоборот. «Активисты» не хамят и боятся блатных. «Смотрящие» передают в карантин «подгоны» с «общака»: курево, чай, еду. Дают позвонить родным по запрещенному в зоне сотовому телефону. «Смотрящие» заходят в отряд. Спрашивают у братвы, кто в чем нуждается.
Наконец тусовка кончается, и усталые осужденные могут заняться личными делами. Можно наконец сложить в сумках вещи, перетрясенные во время многочисленных шмонов, расположиться на спальных местах, сдружиться с новыми соседями, узнать у старожилов про порядки в колонии, выяснить, нет ли в отрядах земляков или знакомых, постирать грязные вещи, в общем, привести себя в порядок.
За время нахождения в карантине осужденных распределят по отрядам. В зависимости от масти или просто наобум. Меня раз кинули к работягам. Как уже говорилось, я страшно ленив. Когда дневальный предложил мне выйти на работу, я пояснил ему, что если он еще раз подойдет с таким заездом, то я разобью ему голову табуреткой. Через час меня перевели в отряд тунеядцев.
Это я усредненно описал прибытие в колонию и нахождение в карантине. Крайности заслуживают отдельного рассказа.
Край непуганых беспредельщиков
На юге России есть область, где в местах лишения свободы законы не действуют. Там все решает начальник, который обладает извращенной фан
«У нас воров нет, короновать некому» Сиделец о доступных наркотиках и блатных раскладах в российской колонии
Взять интервью у человека, отбывающего наказание в местах лишения свободы, — задача непростая. Конечно, разрешение на это можно получить в Федеральной службе исполнения наказаний (ФСИН), но там по понятным причинам всегда стараются выставить жизнь заключенных в максимально позитивном свете. Официально никто не расскажет о темных сторонах жизни за высоким забором и о том, каково это — жить по тюремным понятиям и добывать запрещенные вещи «с воли». «Ленте.ру» удалось на условиях анонимности пообщаться с заключенным, в настоящее время отбывающим срок в исправительной колонии строгого режима, и узнать, с чем ему пришлось столкнуться на зоне.
Авторские изложение и лексика в тексте сохранены — все заявления нашего анонимного собеседника приведены без купюр. Так как текст изложен характерным арго, в скобках приведены пояснения.
«Надо понимать суть»
— Я отбываю наказание в исправительной колонии строгого режима по 228-й [статья УК РФ «Незаконный оборот наркотиков»]. Поднялся [попал] в лагерь в 2015 году. Выхожу в 2020 году. Если сравнивать следственный изолятор и зону, то они несравнимы. На СИЗО нет ограничения по передачам, сокамерники интереснее, ну и в целом поуютнее. Сидеть в СИЗО затратнее, однако возможностей больше. Потом я недолго сидел на черном [черный — контролируемый криминальными элементами, красный — контролируемый сотрудниками правоохранительных органов] централе [тюрьме] и приехал в режимный лагерь.
Как вас встретили в колонии?
О нормах поведения довел смотряга. Объяснял понятно. То, что не понимал, объяснял на примере. Говорил, что надо понимать суть, а не заучивать шаблонные фразы, как на малолетке [колония для несовершеннолетних заключенных].
Что удивило больше всего?
— Удивило отношение. От меня ничего не просили, мне не угрожали, слушали с уважением и внимательно. Я представлял зону по-другому — и, наверное, зря. В понятиях нет ничего, что противоречило бы здравому смыслу и справедливости. Да, много заморочек на гигиене. Да, честь приоритетна. Но в целом понятия, когда их преподносят правильно, не должны удивить обычного человека.
«Лагерь держат мусора»
— У нас режимный лагерь, держат [контролируют] его мусора. Воры [здесь — криминальные авторитеты] нас не греют [не помогают], на черное [авторитетам] с игры [в карты] не уделяется [по принятым в большинстве мест лишения свободы понятиям, часть выигрыша от игры в карты обязательно отдается авторитетам; зона, где находится собеседник «Ленты.ру», не черная, то есть не контролируемая криминальными элементами]. Мы стараемся не провоцировать мусоров и соответствовать людскому [негласным тюремным законам].
Фото: Александр Кряжев / РИА Новости
Как ведет себя администрация?
— Оперчасть — по большинству голимые провокаторы. Работают по доносам сучек [информаторов], ищут связь [все, что прошло мимо контроля], игровых особо не крепят [лояльно относятся к играющим в самодельные карты]. Нынешний начальник отряда — неплохой мужик, прежний начальник вообще был моим ровесником и было по кайфу. Парятся только когда приезжают управские [проверяющие из регионального управления ФСИН] или московские комиссии. Остальное время — терпимо. Актива [добровольных помощников администрации из осужденных] как такового нет. Есть бугры [бригадиры] и завхозы. Место свое знают, иные больше пользы приносят, чем мужики [осужденные, не входившие ни в какие группировки на воле и не имеющие опыта общения с криминалитетом].
Есть ли какие-то производства в колонии?
— Сам я не работаю, но вообще промка [промышленная зона] у нас мертвая, основные доходы — от *********** [ворованного] леса. За два года появилось два новых производства — насколько мне известно, убыточных. То, что продают на волю, не маркируют никак [не ставят клеймо «сделано в колонии»]. Единственное, на мыльно-рыльных наборах [комплектах туалетных принадлежностей] указана зона-изготовитель, но они для внутреннего пользования. Их выдают раз в месяц. Еще обеспечивают одеждой плохого качества, вплоть до трусов и носков, постельным бельем.
«Чтобы близких не досматривал гинеколог»
— У нас можно многое достать из-под полы. Просто связь [телефон] стоит от трех до пяти тысяч рублей. Зарядка отдельно, естественно. На телефоны на базе Android сейчас потолок 10 тысяч рублей, раньше был 15 тысяч рублей. IPhone у нас нет. Наркотики стоят раз в шесть дороже, чем на воле.
Про дорогу [способы передачи запрещенных вещей] рассказывать неправильно, расскажу как нельзя. Конкретно у нас не стоит тянуть [проносить] запреты [запрещенные вещи] через свиданку [свидания с близкими]. Это — чтоб близких не досматривали на гинекологическом кресле.
Фото: Сергей Ермохин / РИА Новости
Еще запреты у нас не посылают через передачи. Иначе их будут проверять, и адресаты получат фарш вместо сигарет и других продуктов. Суть в том, что и на то, и на другое мусора имеют право. Но не делают. А мы так не тянем. [При однократном выявлении запрещенных предметов в передаче сотрудники колонии начинают тщательную и умышленно неаккуратную проверку всех поступающих посылок — вплоть до извлечения консервов из банок и разматывания рулонов туалетной бумаги. После таких досмотров, которые абсолютно законны, предметы становятся непригодными к использованию].
Говорят, что в колониях заключенные сбиваются по этническому признаку, а потом такие группировки сталкиваются друг с другом. Так ли это?
— Это чаще слышно от мусоров, чем происходит на самом деле. Мусульман немало [у меня в бараке около 15 процентов, в других — до тридцати], но свое они не навязывают. Кстати, за положением [соблюдением негласных тюремных понятий] следит тоже мусульманин. Который агитировал зеков скидываться на ремонт церкви.
Сталкивались ли вы с такими вещами, как «коронование» в воры по Skype из-за решетки?
Фото: Антон Денисов / РИА Новости
Есть ли среди заключенных телефонные мошенники?
— Есть мошенка [телефонное мошенничество], правда, делают это немногие. Разводят [обманывают] барыг [торговцев наркотиками], потрошат QIWI-кошельки. Некоторые занимаются разводом гарема заочниц [женщин, вступающих с незнакомыми заключенными в переписку], но это не особо приветствуется. Все это происходит у нас, в колонии строгого режима. В колониях общего режима популярна другая тема — СМС типа «мамапомогинадоденег» [мошенническая схема, когда злоумышленник посылает сообщение якобы от лица близкого человека с просьбой срочно переслать денег на телефон]. Но на нее уже год как стоит запрет от старших братьев [оперативников регионального управления ФСБ]. Они следят за всем, что творится в колонии — и из-за этого во многом тут спокойно.
Это короткое интервью с заключенным позволяет сделать несколько любопытных выводов. Во-первых, сегодня за решеткой можно достать все, что угодно, — были бы деньги. Во-вторых, жизнь на зоне строится на негласных правилах и договоренностях, сколько бы сотрудники ФСИН ни утверждали обратное. Именно поэтому заключенные не используют свидания с близкими для проноса запрещенных вещей, а тюремщики не отправляют посетителей на досмотр к гинекологу. Наконец, расхожее утверждение о том, что в колониях лютуют некие этнические или религиозные сообщества — не более чем миф, искусственно культивируемый в сомнительных целях. Поэтому судить о том, что творится в местах лишения свободы, лишь по отчетам ФСИН или «страшилкам» правозащитников — дело неблагодарное.
Тюремные загадки: как и зачем в тюрьме проверяют новеньких
Тюрьма – место, где все законы, дарующие гражданам нашей страны те или иные права, мгновенно прекращают свое действие. Люди здесь живут «по понятиям» – особым нормам, не следуя которым можно на весь срок заключения оказаться членом низшей касты. Проверку на знание этих понятий проводят каждому новичку. Зачем и как это делается, узнайте в нашем материале.
В первую очередь новоявленного заключенного его будущие товарищи посредством провокационных проверок определят на предмет принадлежности к той или иной «ступени» тюремной иерархии. Всего их пять:
«Блатных», как правило, в тюрьме уже все знают, им не приходится проходить никаких проверок со стороны сожителей, а вот сами же они проводят их с удовольствием. Всем остальным приходится изрядно постараться, чтобы не стать жертвой провокаций.
Проверки новеньких проводятся, как правило, для того, чтобы впоследствии получить от них какую-либо выгоду. Например, всех тех, кто попал в тюрьму за хранение или распространение запрещенных веществ, попытаются заставить во всеуслышание признаться в содеянном. И если человек сознается, что действительно виновен, его окрестят «барыгой». Таких людей в тюрьмах не уважают, однако, с удовольствием пользуются их возможностями, заставляя доставать с воли разные вещи, не обязательно имеющие отношение к алкоголю или незаконным препаратам. Если же достать нужные предметы не получится, «барыгу» заставят платить деньги или выполнять за сокамерников хозяйственные обязанности.
Все неверно сказанные слова или поступки заключенных сожители будут стремиться истолковать на свой манер, чтобы впоследствии за их счет улучшить свое положение. Например, человека, совершившего в камере кражу или иначе нарушившего внутренние законы, мгновенно записывают в «опущенные» и отбирают у него спальное место. Заставить признаться в краже, чтобы освободить дополнительную кровать для авторитета, могут и невиновного человека. С этого момента местом его отдохновения становится холодный пол.
Разумеется, больше всего «братву» интересуют деньги, так как они, как и в мире за стенами зоны, способны серьезно облегчить преступникам существование. Любого новоприбывшего будут изо всех сил стараться обвинить в нарушении воровского уклада, а впоследствии – требовать материальную компенсацию.
Проверки новеньких случаются и в колониях для молодежи, куда периодически попадают несовершеннолетние агрессоры, участвующие в зверской травле своих товарищей. Почему подростки бьют, узнайте в нашем материале.
В зависимости от ситуации, «проверки на вшивость» в местах не столь отдаленных могут проходить по-разному. Зашедшего в камеру новичка станут допрашивать о том, кем он был на воле и как сюда попал. Часто выгоднее всего свою вину отрицать, говоря, что сел по ложному обвинению. В этом случае получится избежать хотя бы навязывания статусов, доставшихся в наследство от себя же с воли, чтобы не выполнять в тюрьме аналогичные обязанности.
Иногда новичка могут намеренно подтолкнуть к произношению некоторых слов, в повседневной жизни имеющих отличное от тюремного смысла значение. Одним из самых опасных считается слово «спросить», на зоне означающее «предъявить претензию». Как говорят сами лишенные свободы, здесь не спрашивают, а интересуются. Не стоит также пользоваться словом «обидеть» и всеми его производными, так как в тюрьме оно является пропуском в низшую касту «опущенных». Чтобы не стать фактически рабом своих сокамерников, человеку придется доказать, что он не то имел в виду, а сделать это практически невозможно.
Если зэк-новичок хоть немного переживает за сохранность передачек, полученных от родственников, не стоит ему использовать и слово «доказывать». В тюрьмах его произносят только те, кто дружит с охраной и администрацией тюрьмы, проще говоря – доносчики. Чтобы вас не связали с представителями правопорядка, лучше использовать более нейтральный термин – «обосновывать».
Кстати, еще одна любимая провокационная проверка жильцов российских тюрем – загадывание загадок, неправильный ответ на которые может мгновенно определить вашу дальнейшую судьбу. К примеру, в одном из вариантов новичку описывается воображаемая ситуация, в которой он едет в поезде и может повернуть только направо или налево. В левой части развилки привязаны его «кенты» – тюремные товарищи, справа – родная мать. Предлагается выбрать, куда же он направит поезд. Правильным ответом на такую загадку будет рифмованный ответ «сегодня кенты, а завтра менты», подразумевающий, что на зоне ни у кого на самом деле нет друзей. Если же заключенный, боясь осуждения сокамерников, ответит, что задавит собственную мать, впоследствии он навсегда станет их прислугой, ибо еще один местный закон, знание которого очень любят проверять преступники, гласит, что мать – это святое.
Тюремный кодекс – сборник странных правил, который наизусть придется заучить тем, кто решается на незаконную деятельность. Кстати, не менее нелепые законы действуют и «на воле» в разных странах мира. О самых забавных их них читайте тут.
Тюремные законы и понятия: о чем следует знать новичку на зоне
Тюремное заключение может стать довольно серьезным испытанием для человека, никогда ранее не бывавшего в местах лишения свободы. Замкнутое пространство, тяжелый быт, специфическое общество – все это в корне отличается от тех условий, к которым привык среднестатистический житель нашей страны. Заключенному-новичку приходится не только мириться с суровыми местными законами, но и изучать тонкости тюремного сленга, разбираться в иерархии и т. д.
Знания о быте заключенных очень важны, ведь при наличии ошибок может произойти непоправимое. Например, новичка могут зачислить в касту обиженных, члены которой не подлежат реабилитации и влачат в тюрьме жалкое существование. Ниже мы рассмотрим наиболее распространенные тюремные понятия.
О тюремных мастях
В российских тюрьмах действует особая система иерархии, которая определяет взаимоотношения между заключенными. Мастями здесь называют касты, к которым относится тот или иной человек. Принадлежность к определенной касте может стать как преимуществом, так и клеймом, осложняющим жизнь заключенного.
Рассмотрим виды тюремных мастей подробнее:
Кстати, новичков в тюрьмах называют первопроходами.
Выше были перечислены основные масти, встречающиеся в российских тюрьмах. В некоторых колониях разработана более сложным иерархия, включающая в себя дополнительные касты. Причем сами тюрьмы могут быть двух видов:
Как вести себя в тюрьме заключенному-новичку
Первое посещение камеры – ответственный момент в жизни любого заключенного. На местном сленге это этап называют «входом в хату». Чтобы минимизировать конфликты между осужденными, администрация тюрем старается распределять их по мастям. Поэтому новичка вряд ли определят в камеру к авторитетам или опущенным. Чаще всего они попадают к мужикам.
Впервые входя в камеру, новичок должен придерживаться следующих рекомендаций:
Общие правила поведения
Бывалые заключенные говорят, что главное на зоне – это сдержанность в общение. Здесь не любят тех, кто много болтает, распространяется о своей личной жизни или рассказывает о несуществующих криминальных заслугах. Вежливость, спокойствие и честность – основные качества среднестатистического заключенного.
Есть вопрос к юристу? Спросите прямо сейчас, позвоните и получите бесплатную консультацию от ведущих юристов вашего города. Мы ответим на ваши вопросы быстро и постараемся помочь именно с вашим конкретным случаем.
Телефон в Москве и Московской области:
+7 (495) 266-02-45
Телефон в Санкт-Петербурге и Ленинградская области:
+7 (812) 603-78-25
Бесплатная горячая линия по всей России:
8 (800) 301-39-20
Чтобы не наломать дров в первые дни пребывания на зоне, новичкам следует усвоить следующее:
Общение с бывалыми заключенными
Здесь новичку важно придерживаться золотой середины. Общаться следует вежливо, проявляя уважение, но при этом не нужно откровенно заискивать. Подобные действия могут повлечь за собой потерю уважения.
Оскорбления на зоне не приветствуются – за подобные слова придется ответить. Если человек был незаслуженно оскорблен, он вправе дать обидчику физический отпор. Иногда подобные конфликты решаются в присутствии смотрящего. Тогда клеветник и скандалист может быть переквалифицирован в разряд неприкасаемых.
Заключенные воспринимают матерные слова как откровенную агрессию. Поэтому лучше их не использовать.
Нюансы тюремного лексикона
Тюремный сленг пестрит словами и выражениями, которые непременно удивят человека, не имеющего никакого отношения к зоне. Вместе с тем, некоторые обыденные слова здесь подверглись переосмыслению, в результате чего использовать их следует крайне осторожно.
Рассмотрим основные понятия, используемые в тюремном сленге:
Что следует знать о тюремных правилах гигиены
Понятию гигиены в тюрьмах придается особое значение. Поэтому на первых порах за новичком следят, чтобы определить, насколько он является чистоплотным. И это неудивительно, ведь в замкнутом пространстве с плохой вентиляцией любые нарушения гигиены становятся заметными очень быстро.
Чтобы не нажить проблем, новичку следует придерживаться следующих правил гигиены:
Кроме того, заключенные должны следить за чистотой своих вещей. Лица, не соблюдающие элементарные правила гигиены, могут быть призваны к ответу или опущены.
От сумы да тюрьмы: о чем нельзя говорить и как не попасть в «шестерки»
Камера СИЗО или комната в лагере — это общий дом для двух десятков мужчин на долгий срок. Чтобы пережить этот срок в здравом уме и приемлемой физической форме, дом этот должен быть чист и прибран, а домочадцы — взаимно вежливы. Обжив три закамских СИЗО и нижнекамскую колонию, журналист Сергей Еретнов в серии блогов рассказывает читателям «БИЗНЕС Online» о тюремном быте, запретных для зеков темах и уважаемых на зоне личных качествах.
Обжив три закамских СИЗО и нижнекамскую колонию, Сергей Еретнов рассказал о тюремном быте и жизни зеков Фото: Олег Спиридонов
КУРЕВО КОНВЕРТИРУЕТСЯ СВОБОДНО, ЧАЙ — ПО ДОГОВОРЕННОСТИ
Зачастую подследственный проводит в камере СИЗО многие месяцы, а то и годы, ожидая решения суда, и с ним еще человек 20. Каждый день в камере начинается с уборки — мытья полов, унитаза, раковины. Делают это сами зеки, определив очередность дежурства. От уборки можно и отказаться — никто заставлять не будет, но стоит ли противопоставлять себя всем? К дежурству не привлекают обычно только пожилых людей. Все нужные для уборки инструменты и средства администрация предоставляет. В Чистополе, например, начальник СИЗО так горячо любит порядок, что сотрудники сами проходят по камерам с вопросом, кому что надо для поддержания чистоты. Чистота — главное правило тюремного быта, как в камере, так и личная. Если кто-то начал пахнуть, ему сделают замечание, не помыл руки после туалета — «пойди помой». Так или иначе грязного сожителя помыться заставят. Поскольку рукоприкладство запрещено, могут стукнуть тазиком, если уж совсем слов не понимает. Не столько больно, сколько унизительно.
Никаких зарядок или утренних прогулок тут не проводят, просыпаются зеки кто во сколько хочет, лишь бы до утреннего развода. Заключенных пересчитывают утром и вечером. В камере делать нечего, поэтому все постоянно стираются. Хочешь подстричься — обращаешься к надзирателю за ножницами, к нему вообще по любому подобному поводу можно обращаться. Кроме того, хозтовары или предметы личной гигиены продаются в тюремном магазине.
Деньги на зоне запрещены, но у каждого зека есть счет. В этом магазине нет витрины — есть список товаров, по которому можно сделать заказ: продукты, сигареты — в общем, все необходимое есть, список обширный. Ассортимент, конечно, разнообразием не отличается — допустим, пряников тут не 20 видов, а один, но категорий товаров достаточно.
Во внутреннем обороте главной валютой остаются сигареты. Попав сюда, я в очередной раз поздравил себя с тем, что не курю. Трудности с куревом испытывают даже финансово обеспеченные зеки — у них стреляют. Это, конечно, не принято, но что остается тем, у кого совсем нет денег? За отказ никто слова не скажет, конечно, но откровенно богатых людей на зоне почти нет, а у большинства зеков возможности ограничены весьма и весьма — родственники денег не присылают, больших посылок не шлют. Сигаретами же можно платить за услуги. К примеру, парикмахеры из числа зеков работают за сигареты и за сладкое. В нижнекамском лагере их было трое с профессиональными машинками для стрижки, у каждого ежедневно по несколько клиентов. Парикмахеры нужды не знают.
Чай — тоже валюта, но не однозначная, надо договариваться. Чифирь пьют многие, но я бы советовал не забывать, что он вреден. Сам я не чифирил.
НЕ СТОИТ ОТКРОВЕННИЧАТЬ С ПРЕСТУПНИКАМИ
Передачами с воли лучше делиться, хотя никто и не обязывает. Чего и сколько заключенный выделит «на общак», зависит только от него: можно чая отсыпать, можно сладким угостить. Без разрешения никто ничего не возьмет, если только в камере или в комнате не сложилось особое взаимопонимание. Проще всего, кстати, получать передачи через ИВС, когда приезжаешь на следственные мероприятия, — стоит предупредить родственников, чтобы приносили туда. Когда приезжаешь из ИВС с посылкой, ее повторно не досматривают — считается, что она уже проверена. В некоторых случаях это имеет значение — в частности, можно провести сигареты целыми, а то при досмотре в лагере их часто ломают.
Табуированных тем для разговоров за решеткой, по большому счету, нет, но есть темы, от которых лучше воздерживаться. Я бы не советовал распространяться о своих отношениях с женщинами. Есть люди, которым это интересно после долгого целибата — они могут раскрутить на откровенность, а это чревато. Вообще не стоит особо раскрываться, особенно с тех сторон, которые никого не касаются. Бывали случаи, когда из-за неосторожных высказываний человек оказывался в камере с «опущенными». Расскажу, как обычный деревенский паренек лет 25 попал «в шерсть». Спросили его — как с женой, будет ли ждать? Будет, говорит. Целоваться-то любите? Любим. Оральным сексом занимаетесь? Не без этого. И все — ушел парень в другую камеру, потому что признал, что сначала жена его орально стимулировала, а потом теми же губами. В общем, о себе много рассказывать не надо — люди-то все равно чужие, преступники. Если провокационные вопросы чересчур настойчивы, настораживают, можно просто спросить: «С какой целью интересуешься?» Пусть сначала объяснят, к чему вопросы.
Осторожность в разговорах о статье и твоем уголовном деле особенно актуальна на этапе ИВС, потому что здесь среди сокамерников может оказаться подсадной провокатор. В ИВС сидят люди с улицы, здесь проще подсадить сотрудника — не нужно заводить уголовного дела. Кроме того, интерес следователей к откровенности арестанта в это время самый живой. В СИЗО человек не появляется ни с того ни с сего, он уже под следствием, а в лагере и смысла нет подсаживать агента — там все уже осужденные.
ГОЛОДОВКА — НЕ ЛУЧШАЯ ФОРМА ПРОТЕСТА
Особый сленг в лагере для первоходов, конечно, тоже существует, но он не так развит, как на зонах для бывалых. Ну, например, человека, склонного к обману, не очень порядочного, могут характеризовать как «кудрявого», сказать о нем, что тот «кудри плетет». Это не клеймо и вроде не оскорбительно, но все понимают, о чем речь.
Азартные игры регламентируются. Если новичку предлагают поиграть на интерес, например в карты, то игра допускается только на то, что есть при себе. Игра в долг запрещена в принципе — не только соглашаться, но предлагать такое нельзя, если инициатор знает, что платить нечем. Перед игрой необходимо показать, на что играешь — пренебречь правилом может только тот, кому верят на слово, о ком знают, что он всегда за свои слова ответит.
От просьб типа «пойди и что-то мне принеси» следует отказываться в большинстве случаев. Попросить может человек, с которым сложились доверительные отношения, — это нормально. Пожилому человеку тоже не зазорно помочь. Нужно чувствовать грань между дружеской просьбой и эксплуатацией. Для просьб о каких-то услугах нужна причина, чересчур исполнительный человек легко может обзавестись ярлыком «шестерки». В то же время есть определенные обязанности, к которым нужно относиться с пониманием. К примеру, в СИЗО по ночам между окнами протягивают веревки, по которым ходит почта. Это называется «дорога». Кто-то должен полночи сидеть и следить за «дорогой». Этот способ общения официально запрещен, конечно, но поскольку ничего страшного в этом нет, администрации тюрем это допускают. На «дорогах» сидят молодые — люди за 40 автоматически освобождаются от этой обязанности.
В следующий раз, в завершающей части серии о тюрьме, речь пойдет о различиях между тремя татарстанскими СИЗО и о главной системной проблеме регионального УФСИН.