что такое подмена понятий в суде
Спор о толковании ― это не способ исправления ошибок при заключении договора (на примере дела, рассмотренного ВС РФ, в котором буквально было истолковано несуществующее условие)
Применение ст. 431 ГК РФ сопряжено со множеством практических нюансов. В частности, в спорах о толковании условий договора крайне важна аргументация. Поскольку спор о толковании не должен превращаться в способ исправить собственные ошибки, допущенные при заключении договора по неосмотрительности или незнанию, или иные упущения либо потерю интереса к договору на согласованных условиях.
В частности, суд может отклониться от буквального текста условия договора только в случае, если оно действительно неясно (допустимы два и более равнозначных значения либо невозможно в целом выявить содержание). Причем неясность условия должна быть как сама по себе, так и сохраняться в результате сопоставления с другими условиями и смыслом договора (абз. 1 ст. 431 ГК РФ).
Крайне важно при этом видеть «границы» условия, учитывая, что оно может содержаться в нескольких предложениях, пунктах, статьях договора. Понимание, в чем именно заключается потенциально спорное условие, позволяет предотвратить возникновение ложного спора о толковании.
Неясность того самого условия, которое является предметом потенциального спора, должна быть надлежащим образом раскрыта и прокомментирована в мотивировочной части решения суда с учетом позиций, представленных сторонами.
Значимость необходимых и достаточных пояснений состоит в том, что в противном случае возникает риск произвольного перехода в процессе спора к
(а) поиску действительной общей воли сторон, отличной от текста договора, применительно к условию, которого нет, и/или
(б) поиску действительной общей воли сторон, которой, скорее всего, на самом деле и не было.
Обусловлено это тем, что граница между ясностью и неясностью условий договора условна. Однако констатация неясности не может быть сугубо следствием субъективного восприятия условия по принципу: «я думаю, что это условие ограничено данной частью фразы, и мне она неясна». Суду, как представляется, предстоит в случае спора ретроспективно смотреть на спорное условие с позиции того, как именно стороны понимали или могли понимать его в процессе заключения договора, какой смысл вкладывали.
Подход, основный на презумпции того, что буквальный текст содержит волеизъявление, совпадающее с волей, вряд ли идеален. Однако при прочих равных он позволяет
Поэтому, как представляется, т.н. иные соответствующие обстоятельства, о которых говорится в абз. 2 ст. 431 ГК РФ (предшествующие договору переговоры сторон, переписка, практика, установившаяся во взаимных отношениях сторон, последующее поведение, обычаи и т.п.), значимы не только для целей самого восполнительного толкования, то есть интерпретации неясного текста. Они не менее важны для оценки того, действительно ли текст является неясным (абз. 1 ст. 431 ГК РФ).
В таком выводе нет противоречия.
Для целей абз. 1 ст. 431 ГК РФ иные обстоятельства должны оцениваться для ответа на вопрос «в чем состоит спорное условие, и действительно ли его содержание неясно?».
Для целей абз. 2 ст. 431 ГК РФ иные обстоятельства должны оцениваться для ответа на вопрос «какова действительная общая воля сторон в случае ее противоречия/ расхождения с буквальным текстом?».
На мой взгляд, хорошей иллюстрацией сказанного является дело, приведенное в п. 6 «Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 3 (2019)», утв. Президиумом Верховного Суда РФ 27.11.2019.
На примере этого дела видно, как в результате игнорирования контекста положений договора и обусловленных этим «содержательных границ» спорного условия можно легко заменить волю сторон своим представлением о договоре и прийти к выводу о совершенно ином содержательном наполнении обязательства, чем то, которое следует из буквального текста и обусловлено намерениями сторон.
Первая инстанция и апелляция: суды пришли к выводу о том, что
Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ признала выводы судебных инстанций ошибочными, в том числе, по следующим основаниям:
Из приведенного дела видно, как суды первой и апелляционной инстанций заменили буквальный текст условия (о передаче ателье как предмета купли-продажи) своим представлением о том, о чем стороны договорились («передача ателье означает передачу права собственности на помещение»), а после этого «додуманное» условие истолковали буквально, опираясь на положения абз. 1 ст. 431 ГК РФ. В итоге была допущена логическая подмена, которая лишила смысла ссылку на необходимость буквального восприятия текста и привела к необоснованному вмешательству судов нижестоящих инстанций в существо отношений сторон.
В этом смысле значимость пояснений сторон относительно договора сложно переоценить, поскольку именно пояснения сторон позволяют сконцентрироваться на обстоятельствах конкретного дела и том самом спорном условии, которое предстоит оценить на предмет ясности/неясности буквального текста.