что такое отдельный разведывательный батальон
Вторая чеченская война. 346 Отдельный РазведБат
Вторая чеченская война. 346 Отдельный РазведБат
346 ОРБ был сформирован из выведенной из Чечни, в конце декабря 1996 года под Ставрополь, 101 бригады Внутренних Войск. Разведбат состоял из трех рот:
1. РазведРота (РР)
2. Развед-Штурмовая Рота (РШР)
3. Группа СпецНназа (ГСН).
В последствии ГСН была распущена и её функции начали выполнять все три роты (вместо ГСН, создана была 3 рота)
В период с 2000 по 2003 года, официально признавался лучшим спецназом России по ведению боевых действий на Кавказе.
101 ОсБрОН, после первой чеченской войны, готовили к расформированию. Однако к тому времени было очевидно, что второй войны в Чечне не избежать. Чтобы сохранить разведбат — уже тогда одно из самых крепких боевых подразделений специального назначения во Внутренних войсках, — его приказом выделили в отдельную часть. Собственно, так и начинается история 346-го отдельного разведывательного батальона.
Батальоном командовал подполковник Виктор Лисюра. О таких людях говорят: служит не за карьеру, а за совесть. Сам комбат своими разведчиками гордится и считает, что они могут поспорить с бойцами из любого спецподразделения — за всю историю в батальоне не было ни одного пленного или без вести пропавшего бойца, ни одного из своих погибших разведчики не оставили на поле боя.
И все потому, что людей в батальон Лисюра отбирает лично, причем делает это очень тщательно — из десятерых берет одного. Объясняет: «Требования у нас жесткие. Главное — моральный фактор. Психологическая подготовка человека, который хочет служить в разведке, должна быть на соответствующем уровне. Кулаки с пивную кружку — это не обязательно. Нужны сила воли, характер и крепкие нервы. А всему остальному мы научим»…
Однако учить молодое пополнение с каждым годом становится все труднее, хотя комбат и выбирает лучших. Он говорит: «Хорошо, если призывник владеет какими-то видами борьбы. Но сейчас на таких рассчитывать не приходится — большая часть молодежи спортом вообще не занимается. Это наша беда — в стране выросло хилое поколение. А бывает так, что физические данные — прекрасные, а вот морально человек не готов. Такой долго не выдержит, потому что нагрузки у нас экстремальные. На боевых заданиях солдаты проходят до 50 км в день — по горам, да еще с собой тащат 30-40 кг груза. Так что требуются и сила воли, и физическая выносливость»…
Однако тому, кто хотя бы раз видел тренировки разведчиков, трудно поверить в слова подполковника Лисюры о хилом поколении — ребята «штурмуют» здания и освобождают «заложников», захватывают БТР, демонстрируют приемы рукопашного боя, прыгают через горящие стены, разбивают кирпичи. Тренируются на совесть, потому что знают: война дает только один шанс.
Во время крайней командировки разведчики не раз в этом убеждались, тем более что бросали батальон на самые опасные участки — Ножай-Юртовский, Веденский, Курчалоевский, Гудермесский и Аргунский районы. Причем ни одна из спецопераций, которые проводились в горах в последние семь месяцев, не обошлась без участия ставропольцев. Память об одной из таких операций сохранится в батальоне надолго.
14 августа 2001 года разведчики сопровождали прибывшего в Чечню командира 54-й дивизии Героя России полковника Игоря Груднова. Автоколонна попала в засаду боевиков, Игорь Груднов получил тяжёлое огнестрельное ранение в грудь. Комдив продолжал командовать бойцами, организовал оборону и отпор противнику, колонна продержалась около 40 минут до прибытия подкрепления.
Двое разведчиков, капитан Алексей Омутов и старший сержант Ильгиз Латыпов, погибли. Четверо, включая комдива, были ранены. Их вывез из-под обстрела водитель — рядовой Дмитрий Николаенко. А сам Лисюра, который тоже получил тяжелое ранение и контузию, с тремя бойцами прикрывал отход, пока не подошла подмога.
Но опять же: после здравиц и орденов наступают будни. А они у разведчиков ох несладкие. Правительство России официально объявило о завершении крупномасштабных боевых действий в Чечне. Соответственно, было урезано и финансирование. Семь месяцев воевал в Чечне батальон, за смелость и мужество более 20 офицеров и солдат были представлены к государственным наградам. За что и получили… копеечные «боевые»: рядовому составу «закрыли» по 15 дней в месяц, командному — по 20-25 дней.
И все-таки… И все-таки жизнь, как и война, продолжается. Как сказал подполковник Лисюра: «Через пару месяцев мы будем готовы к выполнению задачи».
15.00. Март 2004 года. Северный Кавказ. Город Ставрополь.
Окна жилого здания выходили на небольшую площадку, на которой уже собралась толпа зевак. Чуть поодаль находились представители силовых министерств и ведомств. И те, и другие смотрели на открытое окно второго этажа дома.
— В такие сроки это невозможно, — вступил в переговоры командир отдельного разведбата подполковник Виктор Лисюра. — И вы об этом прекрасно знаете.
Разговаривая с бандитами, он, как бы невзначай поправил фуражку. Это послужило условным сигналом для личного состава. Без лишних слов, четко и быстро разведчики первой штурмовой группы, оставаясь незамеченными, с лестницей прошли вдоль фасада дома и остановились под окном. Тем временем групп блокирования оттеснила с площадки толпу.
— Вертолеты нам могут выделить только через час, — продолжил разговор командир. — Чтобы собрать такую сумму денег тоже потребуется не мало времени. Дайте нам хотя бы два часа.
— Не дури начальник. Я время назвал — полчаса и не минуты задержки.
Командир прокашлял в кулак, собираясь продолжить разговор. Одновременно с этим на крышах близлежащего здания черными тенями проскользили снайпера, а на крыше дома появилась вторая штурмовая группа и с помощью специального снаряжения начала спуск. Буквально через пару минут они уже нависли над окном.
— Мне необходимо убедиться, что заложники еще живы. — Потребовал подполковник.
— Ладно! — ответил Лисюра и махнул рукой.
Этот, третий по счету сигнал, давал бойцам право на штурм. А они только этого и ждали.
Через пару минут весь разведбат стоял на плацу.
— С учебным заданием справились хорошо, — начал комбат. — Всему личному составу, задействованному на тренировке, объявляю благодарность. Однако расслабляться не стоит. Многие элементы необходимо проработать.
Там где начинается стрельба — заканчивается разведка
21.00. Конец августа 2002 года. Республика Чечня. Веденское ущелье.
— Старший лейтенант Крупнов, — вызвал подчиненного командир разведроты майор Николай Стеблев. — Зайдите ко мне в палатку.
Виталий Крупнов, здоровый светловолосый офицер, горы мышц которого выпирают из под комуфляжа, более центнера весом, для людей случайных, походящий на разъяренного бизона, всегда готового атаковать, быстро поднялся с земли и поправив форму вошел к командиру.
— Товарищ майор, старший лейтенант Кру…
— Проходи Виталий, присаживайся, — прервал доклад ротный. — Дело предстоит.
Крупнов знал, что командир по пустякам не вызовет. Раз сказал дело — значит, что-то очень серьезное.
— Фээсбэшники информашку скинули, — продолжил Стеблев. — Духи затевают в районе нашей ответственности какую-то провокацию или мероприятие. Точно не известно. Уже несколько раз они щупали горные тропы, которые наши подразделения «пасут». В общем, не буду тебе голову морочить, фильмы про Великую Отечественную войну смотрел?
— Ну да, а причем тут это?
— Сегодня ночью, в районе Ца-Ведено попытается пройти группа боевиков. Надо не уничтожить их, понимаешь? А взять «языка».
— Как же я возьму одного, если их, к примеру, десять пойдет?
— Они вначале дозорного вышлют. Его и возьмешь. На задание пойдешь в паре. Да, кстати, кого с собой возьмешь?
— Ефрейтора Калинина. Боец проверенный, опытный.
— Только тихо. Помни, там, где начинается стрельба — кончается разведка! С Богом!
00.00. Кладбище в лесном массиве недалеко от Ца-Ведено.
В полночь ефрейтор Игорь Калинин заметил группу бандитов.
— Товарищ старший лейтенант, — обратился он к командиру. — Как-то странно они себе ведут. Ходят взад вперед без толку.
— Ничего странного, — улыбнулся офицер, моментом расколов тактический прием группы противника. — Первым идет дозорный, остальные его ждут на месте. Проходит сто метров, если все чисто подает сигнал голосом и группа двигается дальше.
Ждать в засаде пришлось еще минут сорок, пока дозорный не подошел к разведчикам почти вплотную. Бандит подал сигнал, и в эту секунду огромная тень Виталия вынырнула из кустарника. Резко зажав рот бандиту, офицер повалил его наземь. Под могучим телом разведчика кости террориста затрещали. Виталий оттащил его к кустам и доложил командиру. Сразу после этого по боевикам ударила группа огневой поддержки.
Осмотрев «языка», Крупнов немного перепугался. Тот не подавал признаков жизни.
— Теперь командир голову мне снимет, — тихо сказал офицер.
— Да нет, товарищ старший лейтенант, — убирая ладонь с шеи пленного, сказал ефрейтор Калинин, — жив он, только сознание потерял.
— От испуга что ли? — Улыбнулся командир.
— Я думаю не совсем, — уклончиво ответил ефрейтор. — Не у каждого здоровье позволит выдержать падения на грудь центнера мышц…
1 сентября 2003 года. Вблизи н.п. Петропавловская.
Командир второй разведроты убыл с частью личного состава на спецоперацию. Старшим остался зампотех капитан Сергей Тихонов. Солдаты и сержанты с их проблемами и заботами, документация подразделения, контроль за несением службы — все это в одночасье свалилось на плечи офицера-техника. День знания, он и в Чечне — день знаний. А тут еще и оперативка пришла — известно место нахождение знаменитого боевика зампотылу Басаева, надо людей отобрать, разработать план проведения спецоперации и разумеется, возглавить ее.
4.00. 2 сентября.
Старенькая Нива выехала по улице к Сунже, слегка притормозила у крайнего дома, свернула налево, оставила по правую сторону мост и вышла на трассу.
— Да. Ничего особенного. Подъезд ко двору открыт, забор низкий, входная дверь находится в глубине двора.
— Когда думаешь начать операцию?
— А бойцы успеют подготовиться?
— Разведка, всегда и ко всему готова. Тем более дело принципа.
— Ну сам подумай, я зампотех роты разведки, против какого-то зампотылу Басаева. Неужто их тыловик проворней и хитрее меня окажется.
5.00. 2 сентября.
Три группы, на двух БТРах и микроавтобусе выехали по параллельным улицам в район проведения операции. Машины резко затормозили не доезжая до поворота и из дверей и люков высыпали разведчики.
— Штурм! — тихо дал указание штурмовой группе офицер.
Штурмовики, преодолев забор, выстроились у входной двери.
Удар, и сорванная с петель дверь отлетает вглубь комнаты. Распределенные по тройкам разведчики принялись за работу. Первая комната — женщина с ребенком в кровати, вторая тройка уже осматривала следующее помещение дома. Не проснувшийся до конца бандит захлопал огромными от удивления глазами, держа на руках 5-6 летнего мальчика. Легкий, «успокаивающий» шлепок приклада автомата в голову заставил бандита успокоиться.
Его быстро запеленали в простыни и вынесли на улицу.
Быстро спланированная и технично проведенная операция вынудила, даже видавшего виды фээсбэшника, дать подразделению очень высокую оценку…
(Некоторые фамилии и имена изменены).
Герой России, командир 346-го отдельного разведывательного батальона Алексей Фомин
Алексей Фомин родился 30 июня 1977 года в городе Грозный Чечено-Ингушской АССР. Рос в семье военнослужащего Фомина Юрия Александровича и учительницы Галины Александровны. В 1986 году вместе с родителями переехал на Сахалин, где и окончил среднюю школу.
В Вооруженных силах РФ с 1995 года. Окончил Дальневосточное общевойсковое военное училище в 1999 году. Направлен для прохождения службы во Внутренние войска МВД РФ. Служил в отряде специального назначения ВВ МВД Северо-Кавказского округа внутренних войск.
С августа 1999 года участвовал в боевых действиях по отражению вторжения банд Басаева и Хаттаба в Дагестан, а затем в боях второй чеченской войны.
Остальные разведчики быстро уничтожили все выявленные таким образом огневые точки врага. После этого группа лейтенанта Алексея Фомина соединилась с заблокированными мотострелками и вывела их из кольца окружения. При преследовании разведчиков боевиками отразил все попытки боевиков настигнуть уходящие группы, лично уничтожив несколько боевиков.
Через несколько дней в районе села Верхний Алхун выявил засаду боевиков. Скрытно обошёл её со своей разведгруппой и внезапным ударом полностью уничтожил, не имея погибших и раненых среди своих подчиненных.
За мужество и героизм, проявленные в ходе контртеррористической операции на Северном Кавказе Указом Президента РФ от 30 декабря 1999 года лейтенанту Фомину Алексею Юрьевичу присвоено звание Героя Российской Федерации с вручением медали «Золотая Звезда».
Продолжает службу во Внутренних войсках МВД России. В 2006 году окончил Общевойсковую Академию Вооруженных Сил РФ. В сентябре 2006 — декабре 2008 года командир 346-го отдельного разведывательного батальона Северо-Кавказского округа внутренних войск МВД РФ города Благодарный, Ставропольского края.
В 2009 — 2012 годы занимал должность начальника разведки Отдельной дивизии оперативного назначения Внутренних войск МВД России в городе Москва. С декабря 2012 года находится в распоряжении Главного командования внутренних войск МВД Российской Федерации.
Полковник Алексей Фомин является командиром группы отряда специального назначения Внутренних войск Министерства Внутренних Дел Российской Федерации.
Весь материал собран из различных открытых источников в сети интернет
В разведку со страховкой
«Мы не штурмуем вершины. Главное – разобраться в сложном рельефе, выбрать единственно правильный маршрут и перехитрить противника»
В часе езды от Грозного, в поселке Борзой дислоцируется 8-я гвардейская отдельная мотострелковая бригада (горная). Ее военный городок на высоте почти 900 метров над уровнем моря сам по себе подчеркивает статус части.
Единственное ровное место – плац, шутят в «восьмерке», все остальное с повышением или понижением. Поэтому даже обычные перемещения по территории части становятся попутной тренировкой. После равнины, походив по городку полчаса, ощущаешь, как с непривычки начинают ныть ноги и появляется отдышка.
«Горцы» – народ особый
В нескольких километрах от поселка Борзой – Итум-Кале и перевал, соединяющий Грузию и Россию. В ясный день блистающие снегом горы, по вершинам которых проходит граница, очень хорошо видны – кажется, что до них рукой подать.
8 омсбр(г) – одна из четырех российских горнострелковых бригад, ее личный состав обучен и экипирован для действий на высотах до 3500 метров. Вместо БМП и бронетранспортеров в мотострелковых батальонах «восьмерки» проходимые и выносливые тягачи МТ-ЛБ, в бригаде нет ни одного танка, а артиллерия представлена легкими и маневренными даже на узких тропках 122-мм самоходными гаубицами 2С1.
В настоящее время в каждой общевойсковой бригаде или дивизии есть отдельные разведывательные батальоны, в состав которых входят разведроты, действующие на бронетехнике, а также одна разведывательно-десантная, личный состав которой работает глубоко в тылу врага. Но в составе ОРБ 8-й бригады не просто РДР, а разведывательная рота альпинистская специальная, личный состав которой обучен устраивать засады и вести поиск на любых высотах.
«По сравнению с обычными разведывательно-десантными ротами мы можем решать куда более широкий круг задач. Перевалы, ледники, ущелья, отвесные скалы – везде работают наши разведчики-альпинисты», – рассказывает «Военно-промышленному курьеру» начальник штаба разведывательного батальона 8-й бригады.
Личный состав альпинистской роты также проходит воздушно-десантную подготовку и может действовать как разведывательно-десантные подразделения общевойсковых бригад и дивизий. Но в первую очередь разведчики-альпинисты – высококлассные горные стрелки, для которых нет преград. Более того, как скромно признаются в бригаде, личный состав специальной роты привлекается к выполнению боевых задач в неспокойных местностях Северного Кавказа.
Помимо высокогорных разведчиков в 8 омсбр есть еще одно интересное подразделение – взвод специального назначения в составе стрелковой роты снайперов. Его бойцы не просто альпинисты, но в первую очередь высококлассные снайперы, работающие на горных вершинах и перевалах.
«В моей роте это самый вооруженный взвод. Помимо обычных СВД и бесшумных ВСС есть еще высокоточные снайперские комплексы, а также крупнокалиберные АСВК. Военнослужащие проходят специальную высокогорную подготовку», – докладывает командир стрелковой роты снайперов.
Берег левый, берег правый
«Сейчас мы готовимся к участию в конкурсе «Эльбрусское кольцо». Будем соревноваться с другими горными стрелками, разведчиками и спецназовцами. Но в своих силах уверены», – говорит командир разведывательной группы роты альпинистов, которая будет представлять бригаду на соревнованиях.
«Для работы высоко в горах, к примеру на Эльбрусе, такой элемент, как переправа, не нужен. Но когда мы выполняем боевые задачи, переправляться через реки приходится довольно часто, – поясняет разведчик. – С виду технология достаточно простая, но это только на первый взгляд. Сначала реку форсирует один боец. Его страхуют двое, один выше по течению, другой напротив точки перехода. На другом берегу лидер делает станцию, крепит веревки, которые на нашей стороне вяжутся специальным самосбрасывающимся узлом. Сначала переправляются люди, а потом, когда останутся два-три человека, отправляют челноком рейдовые рюкзаки. На самосбрасывающемся узле уже заготовлены карабин и веревка, позволяющие «убрать концы», когда последний человек переправится».
И все же, признаются бойцы-разведчики, работать на крутых травянистых склонах, преодолевать реки и даже скальные участки в среднегорье проще, чем выполнять задачи высоко в горах – на горных перевалах, ледниках и снежниках.
«Передвигаться на высотах более 3500 метров очень тяжело. Начинается гипоксия – кислородное голодание, возможно появление горной болезни. Нужны акклиматизация, серьезная практика высотных восхождений», – делится опытом боец-альпинист.
Ошибочно считать, что бойцы специальной альпинистской разведывательной роты – этакие Рэмбо.
«Главное для разведчика – скрытность. Мы не штурмуем вершины, перевалы, ледники. Задача выйти незаметно, оборудовать НП и вести наблюдение. В исключительных случаях организовать засаду или налет и сразу же отойти», – отмечает начальник штаба разведывательного батальона, сам в прошлом командир альпинистской роты, на счету которого не только многочисленные учения, но и выполненные боевые задачи.
Работа разведчика-альпиниста требует отличной физической формы и профессиональной подготовки, а главное – умения разобраться в сложном рельефе местности, выбрать единственный правильный маршрут и перехитрить противника.
«Туристы ходят по уже маркированным трассам. Даже на Эвересте проложены тропы, по которым водят коммерческие группы. Но разведчику надо найти такой путь, чтобы незаметно выйти в заданное место. При этом учесть множество факторов, главные из них – погода и рельеф местности», – объясняет командир развед-отделения.
Нельзя забывать, что против разведчиков будет действовать не менее опытный противник, который также может предугадать возможные пути прохода группы и перекрыть их. Надо обойти вражеские заслоны, оставшись незамеченным.
«Высоко в горах две-три снайперские пары легко смогут перекрыть перевал или проход. Но на больших высотах мы не всегда работаем классической снайперской парой. Часто, чтобы подняться в горы, приходится действовать в связках по три человека», – рассказывает снайпер из состава взвода специального назначения.
Снайперская стрельба в горах – совсем не то, что на равнине или в лесу. «Воздух разряжен, поэтому пуля летит чуть дальше и быстрее. Соответственно прицел надо брать ниже. Плюс к этому в горах очень сильный ветер и неравномерное распределение температуры, – говорит снайпер. – На равнине с 700 метров я ростовую фигуру возьму без всяких проблем. Но в горах для снайпера самое плохое – погода. Редко бывает видимость 700 метров, максимум – 200–300. Причем за день погода может поменяться три-четыре раза».
Другая сложность – подготовить позицию. «Чтобы продержаться на большой высоте несколько дней, надо оборудовать из снега специальное укрытие – на скале или обычном снегу выдержишь всего несколько часов. Но устроиться надо так, чтобы тебя не было заметно, а ты хорошо видел цель. Также важно, как можно меньше двигаться, чтобы не расходовать силы и не тратить воздух», – признается опытный снайпер.
Но трудности преодолимы – все зависит от профессионализма и опыта работы в горах. На первом этапе снайперы проходят основы применения СВД на специальных курсах. Успешно их окончившие отправляются уже в Солнечногорск, в школу снайперов.
Если на курсах дают азы, то в «Солнышке» учат прикладной работе. Очень много внимания уделяется стрельбе из СВД с так называемым выносом. И только бойцы, успешно отработавшие СВД и получившие сертификаты об окончании курсов, после сдачи экзаменов допускаются к освоению высокоточных снайперских комплексов.
Горы не для дилетантов
Азы альпинизма разведчики и снайперы постигают в специализированном горном учебном центре, расположенном в поселке Терскол в Приэльбрусье. В течение года военнослужащие разведывательной альпинистской роты и взвода снайперов специального назначения несколько раз наезжают сюда зимой и летом. В зависимости от этапа программы обучения каждый визит занимает от двух до трех недель.
Учебный курс в Терсколе разбит на три уровня. Первый – ознакомительный: травянистые склоны, азы работы с веревкой и обвязкой, прохождение так называемой скальной лаборатории, начальные ледовые занятия. На втором уровне – восхождения, завершающиеся сдачей на значок «Альпинист России». На третьем этапе обучаемый становится инструктором и получает опыт работы с малыми группами, а также методической организации занятий.
Наставники – титулованные российские скалолазы, руководители Федерации альпинизма России.
«На первом этапе проходим так называемую советскую школу. Самостоятельно делаем все из веревки, учимся вязать узлы, обвязки, самостраховку. Это сложно и нудно. На первых порах на фоне физической усталости, когда не получается, реально бесит. Но потом появляется ловкость рук, начинает работать голова», – вспоминает разведчик-альпинист.
Все три уровня подготовки в центре «Терскол» очень насыщенные. К примеру, до обеда – горная переправа, потом сдается норматив. Все строго на время. А уже после обеда – скалолазание. Инструкторы показали, как подниматься, как спускаться, бойцы отработали. И опять сразу же сдача норматива.
«Скальная лаборатория» – участок склона, где уже проложены маршруты различной сложности. Также приходится осваивать горные лыжи, причем не только спуск, но и подъем с помощью прикрепленных полос камуса, облегчающих путь вверх.
Второй уровень обучения завершается восхождением на вершину Эльбруса. Сначала военнослужащие доходят до скалы Пастухова, потом до так называемых Бочек, а там уже, если позволяет погода, берут вершину самой высокой горы Европы.
«В нашу штатную горную экипировку входят кошки, карабины, страховочная обвязка, альпеншток, набор ледорубов, лыжи и снегоступы. На восхождение идем связками по два-три человека. Несем групповой комплект, в частности аптечку и 50 метров веревки, палатки из расчета одна на три человека, скальный молоток», – перечисляет альпинист-разведчик.
Для питья и приготовления пищи военнослужащие с помощью горелок топят лед и заливают в термосы. Из продуктов предпочтение отдается кисло-сладким и высококалорийным, сгущенному молоку. На восхождения рекомендуются сухофрукты и вяленое мясо.
«Обязательно берем с собой в горы лимон. Он помогает, когда накапливается утомление и в мышцах образуется избыток молочной кислоты. И конечно, карамельки. Идти с ними как-то веселее, да и жажду они притупляют. Сейчас есть специальные горные пайки. Там все очень калорийное, много сублимированных продуктов, мясо, на десерт – перетертый чернослив с орехами, различные паштеты», – подытоживает альпинист-разведчик. И сглатывает слюну.