Что такое хедканоны в аниме
Хэдканон
Хэдканон (от английского headcanon, «канон в голове»; иногда шутки ради говорят «головопушка» или «башкострел», реже — КНОК, «кандидат в неофициальный канон») — идея фаната о произведении и/или его персонажах, которая не указывается в каноне, но для самого этого фаната считается каноном. Хэдканоны используются для многих целей: чаще всего они затирают какие-то белые пятна сеттингов и сюжетные дыры произведений, придавая им бо́льшую целостность (тем самым часто работая как личный фанатский обоснуй), иногда добавляют новые черты характера персонажа, которые могли бы объяснить его поведение, либо же сделать личность персонажа интереснее. Де-факто являются аналогами исторических гипотез, и у сферического хэдканона в вакууме методология там примерно та же, однако в большинстве случаев у его создателей получается нечто, от науки весьма далёкое, а потому сам термин имеет негативную окраску.
Обычно создатели не обращают внимания на хэдканоны, но в случае, если они становятся популярны в фэндоме [1] (тем самым переходя на уровень фанона), то могут и просочиться в канон. Немногие из авторов стараются активно контактировать с фэндомом и интересоваться его хэдканонами; например, Алекс Хирш, автор мультсериала Gravity Falls, не уточняет некоторые мелкие детали произведения (вроде вероисповедания Стэнфорда Пайнса), именно чтобы не разрушать хэдканоны фанатов. Более того, сам Хирш имеет хэдканоны по своему произведению, которые не делает каноном именно по тем же причинам.
Внимание: статья описывает термин и в примерах не нуждается. Кроме того, практически каждый фанат имеет свои хэдканоны, и описывая каждый, мы просто заставим сервера подавиться статьёй. Тем более, что в фэндомах нередки постоянные споры из-за хэдканонов.
Нюансы [ править ]
Если хэдканон не противоречит канону (а значит, при желании можно заявить, что он «косвенно поддерживается каноном», т. е. пустить в ход так называемый «аргумент от умолчания») — это называется Штаны Арагорна.
Если «штаны Арагорна» вдобавок опираются на некие смутные намёки в каноне (возможно, специально привнесённые автором) или на нечто, что выглядит как такие намёки — это почва для всевозможных НД (Необузданных догадок) или по крайней мере для НП (Непоняток). В данной энциклопедии есть такие разделы (имярек/НД, имярек/НП) для некоторых франшиз. Некоторые НД впоследствии оказываются самым что ни на есть каноном; некоторые им рано или поздно опровергаются; некоторые же так и остаются в категории вечной загадки.
В ситуациях, когда хэдканон проходится по вопросу, на который в фэндоме имеются неоднозначные взгляды, при его просачивании в канон практически гарантировано получается разрыв канвы, а в терминальной стадии, когда просачивается наименее популярная из присутствующих в фэндоме точек зрения, ещё и разрыв шаблона.
anime headcanon
anime headcanon запись закреплена
«Если вы думаете, что я вообще хоть что-то помню из этого чертового канона, то вы глубоко ошибаетесь» — начинается личный дневник Фугаку Учиха, одного из самых странных детей в клане.
Ему девять, у него уже есть личный дневник. Впрочем, он уже давно чунин, поэтому наличие дневника — эка невидаль. Странный он вовсе не из-за этого.
Показать полностью.
Фугаку Учиха боятся, потому что он с точностью до минуты угадывает время смерти людей. Он знает, как давно человек умер, и знает тех, кому умереть еще только суждено. Конечно, об этой его способности не знает никто, но даже так данная особенность знатно выделяет его среди сверстников.
Фугаку Учиха поистине несчастливый ребенок, потому что он знает, чей отец не вернется с миссии; какой больной выздоровеет, а какой нет.
Вторая особенность Фугаку Учиха. Он не совсем Фугаку, и не совсем Учиха.
«Впрочем, если вы думаете, что я помню что-то и про себя, то вы тоже глубоко ошибаетесь»
У него, как он сам себе диагностировал, амнезия.
В общем. на этом вся доступная ему информация о мире и заканчивалась, и дальше в личном дневнике не было ни слова о его прошлой жизни, поэтому, если можно так считать, Фугаку Учиха был полноценным жителем Конохи, членом клана, и малолетним убийцей.
Кстати, убивал он поразительно легко и безо всякой рефлексии.
«32 секунды» — гласили багровые цифры над головой противника, и тот успешно избегал ударов Фугаку, пока вдруг случайно не спотыкался, ударялся, отвлекался и так далее. Потом таймер заканчивал отсчет и Фугаку со вздохом вынимал свой кунай из чужого тела.
И даже если он вдруг решал ничего не делать, то человек все равно умирал.
«2 минуты» — мерцает светло-оранжевое над головой его сокомандника и сердце сводит в болезненной судороге. Когда он шел на миссию он уже знал, но Ками, все равно не хотел верить.
— Тоширо, — во рту, конечно, пересохло, но он заставляет себя говорить. — Будь осторожнее.
— Конечно, — кивает друг, которому на днях исполнилось все десять. а спустя обозначенные две минуты Фугаку отводит кровавый взгляд шарингана от его мертвого тела. Потому что со спины тоже могут напасть.
Вторая Мировая Война Шиноби — у большого количества людей цифры подходят к концу. Впрочем, предсказать ее начало было нетрудно: слишком у многих даты были схожи.
И даже если он вдруг решает кого-то спасти.
— Отец, тебе не стоит идти завтра на миссию, — тщательно прожевывая еду, не поднимая взгляда, чтобы не видеть этой опаски в родительских глазах.
— Кхм. что ж, если ты так думаешь, — кашляет отец и цифры над его головой идут вялой рябью. но остаются теми же: «18 часов 33 минуты».
Даже если он все следующие сутки вплоть до последних секунд будет рядом.
— Отец? — испуганно, пусть и ожидаемо. Старейшина клана беспомощно хватается за сердце, медленно оседая на землю. В его взгляде какое-то раздражающее смирение.
Впоследствии ирьенины диагностируют сердечный приступ, а клановые медики — отравление.
Даже. даже если предупреждать. Цифры невозможно изменить. Единственное, что меняется постоянно: его собственный таймер.
Большую часть времени цифры тоже стабильны: 30 лет 3 месяца и т.д. Однако порой какое-нибудь действие здорово сокращает или продлевает жизнь, и это сбивает с толку. Вот как сейчас, пожалуйста!
Вот как камень связан с жизнью?
Фугаку задумчиво смотрит на круглый камушек, который только что перевернул.
«17 дней 3 часа 8 минут»
Фугаку вздохнул и перевернул этот чертов камушек обратно.
«30 лет 3 месяца 15 дней 22 часа 2 минуты»
— Фугаку-кун! — раздался веселый девичий голос, и он поднимает голову.
«30 лет 3 месяца 15 дней 22 часа 3 минуты»
Еще один интересный парадокс: если его цифры не скачут, то время жизни этой девочки почти всегда совпадает с его собственным. Разница иногда меняется, но только из-за изменений его собственного таймера. Ей сейчас всего четыре. Она младше его на пять лет.
Она умрет, когда ей будет тридцать четыре. Микото одна из немногих счастливиц их поколения, у которой такой большой срок. Большая часть их сверстников едва-едва переживет двадцатилетний рубеж.
— Здравствуй, — кивает он ей.
Они помолвлены, и схожие даты его настораживают: будет как в сказке что ли? И жили они долго и счастливо, и умерли в один день? Не то чтобы ему это сильно не нравилось, его это просто малость. не волновало.
Брак по расчету — хорошо. Главное, чтобы жить не мешала.
— Что делаешь? — она наклоняется, заправляет прядь волос за ухо и он снова переворачивает камушек. Дата больше не меняется — видимо момент X прошел. Как работает его способность он до сих пор понимает крайне смутно.
Фугаку боятся. Ему шестнадцать, он джонин и один из гениев клана Учиха.
— Опять задираете младших? — лениво тянет он, свесив одну ногу с ветки, будто сидел там все время. Внизу разворачивается драма: трое генинов-переростков задирают пяти-шестилетку. — Хачиро, я думал клан Хьюга выше этого.
Главный задира, конечно же, из Учиха, но с ним Фугаку разберется за закрытыми дверьми. А вот задеть остальную команду не помешает.
— Да и у бесклановых, я думал, есть хоть какое-то сочувствие к себе подобным, — камушек (тот самый, поворотный), с тихим шмяк упал на землю. Под равнодушным взглядом генины сжались, а у Учиха начало просыпаться осознание — если с ним не разбираются сейчас, значит разборка будет дома.
— Ф-фугаку-сама, вы все не так поняли.
— Ой, заткнись, — отмахнулся в ответ Фугаку, пристально глядя на упрямо сжимающего кулаки мальчишку. Похожий на цыпленка, смазливенький, со стертыми в кровь костяшками и синяками по всему телу. Потом посмотрел на задир: — Вы еще тут?
— Простите! — провинившийся Учиха подхватил товарищей под руки и вскоре о задирах напоминали только клубы поднятого ими дыма.
Фугаку зевнул, поудобнее устраиваясь на дереве, и только потом посмотрел на мальчишку, который не отводил от него упрямого взгляда.
«15 лет 9 месяцев 3 дня 6 часов 48 минут»
— Сколько тебе? — лениво.
— Четыре, — утер нос мальчишка, видимо что-то про себя решив. — Спасибо.
Значит в девятнадцать. Фугаку даже его немного жаль. Умереть в девятнадцать, наверное, довольно обидно будет. Особенно мальчишке с таким взглядом, как у него. Живым, умным. В следующую минуту и он тоже ушел, оставив Фугаку одного. Как Учиха потом узнал, мальчишку зовут Минато Намикадзе. Сирота, но талантливый.
«Нужно будет приглядеть за ним» — решает Фугаку. Однако ворох важных дел и многочисленные тренировки дают знать о себе, и на ближайшие пару лет Фугаку только и слышит, что о талантливом пареньке. тем не менее, более с ним не встречаясь.
«9 лет 7 месяцев 22 дня 15 часов 1 минута» — Фугаку смотрит в глаза Минато Намикадзе.
«5 дней 12 часов 3 минуты» — рядом с Минато стоит красноволосая девчонка, которая минуту назад пыталась избить Фугаку за якобы высокомерный взгляд в ее сторону. Кушина Узумаки, выжившая принцесса уничтоженной деревни.
— Простите ее, — говорит Минато, но его взгляд все также упрям, как и шесть лет назад.
Фугаку пожимает плечами и уходит. Злиться на тех, кто скоро умрет не имеет смысла. Жаль, что Микото расстроится — он видел, как ей нравилась эта красноволосая бестия.
За прошедшие годы Фугаку научился контролировать свою способность: теперь таймер он видел только тогда, когда сам того хотел, а не при встрече с человеком и, Ками, жить в мире без цифр было настоящим благословением. иногда он даже начинал забывать, что у него есть подобная способность. Абсолютно бесполезная.
Что толку, что он знает даты смерти людей? Помогает лишь не привязываться к тем, кто скоро умрет. и то, не до конца.
За прошедшие годы Фугаку понял, что насколько судьба изменчива, настолько же она стабильна. И как бы он порой не пытался кого-то спасти. человек все равно умирал. На его глазах, руках. по его вине. О том, что Фугаку все-таки умеет чувствовать говорит его Мангеке Шаринган, ведь всего три недели назад он потерял самого близкого друга.
Последнего, к которому посмел привязаться, зная о его коротком сроке жизни. Последнего, которого пытался спасти ценой жизни. Последнего. ведь причиной смерти Шина был он сам.
Это от его руки другу было суждено умереть.
— Фу-га-ку, — чужие, нежные ладони закрывают его глаза. За прошедшие годы он понял, насколько ценит Микото. За ее стабильность, за ее любовь, за ее. долгую жизнь. Если бы у Шина только был шанс.
— Здравствуй, — слегка обернулся назад, накрывая ее ладони своими. Вдыхая терпкий аромат ее духов и тела.
— Как ты? — только она одна знает, что он не хотел убивать Шина. Что Мангеке Шаринган был ему не нужен. В ее глазах нет осуждения, нет страха, нет ненависти, которыми Фугаку окружен в клане.
— Отлично, вот иду к Кушине-тян, смотрю, а тут ты, — Микото улыбается тихо, но ее улыбка полна той трепетной нежности, которую она испытывает к подруге.
Фугаку щемит сердце. Если бы только Микото знала, что Кушина скоро умрет. смогла бы так улыбаться?
— Будь с ней ласковей, — говорит он и шуншином уходит прежде, чем Микото успевает отойти от удивления.
Фугаку всего двадцать два, но он уже неимоверно устал от этой жизни. От своей хладнокровности во время убийств, от того, что он в этом искусстве один из лучших, от своего знания.
Иногда ему кажется, что шиноби потому рано взрослеют, что они родились уже взрослыми, такими же, как и он, только с куда меньшей памятью. Иногда ему кажется, что все шиноби — попаданцы. Просто они забыли, что когда-то уже жили и потому воспринимают свой быстрый рост, как само собой разумеющееся. Интересно. сколько же ему на самом деле лет, что он настолько устал от жизни?
«1 минута 3 секунды»
Фугаку использует способность только в боях — лучше пусть он убьет этих людей и получит больше славы, чем они умрут от другой руки. Поэтому он становится тем самым роком, который вершит судьбу.
Кровь на клинках — это те самые секунды таймеров, которые он собирает на свой счет.
Свирепый глаз Фугаку — так его называют за то, что он безошибочно выбирает свою цель и поражает ее со смертельным исходом. Ни один противник, выбранный Фугаку, никогда не выживает.
«13 дней 8 часов 15 секунд»
В конце боя он останавливается — вокруг него снова море крови и трупов. Устало стряхивает кровь с куная. Позади опасливо переговариваются товарищи — их поражает его безрассудство, бесстрашие. Про Фугаку говорят, что он не боится смерти.
Взгляд на собственный таймер — с каждым годом все меньше вещей меняют его срок. Его собственная дата все больше стабильна. И теперь собственный срок кажется преступно малым.
Фугаку осталось всего «17 лет 8 месяцев 3 дня 22 часа 9 минут». и это раздражает.
Возвращение в Коноху — обыденно. Он идет по улице, распугивая всех равнодушным высокомерием, хотя на самом деле он просто смертельно устал.
— Снова ты! — вопит знакомый голос и он пораженно останавливается. Перед ним стоит человек, который должен быть мертв.
«9 лет 7 месяцев 14 дней 1 час 13 минут»
Кушина Узумаки, которая должна была умереть три дня назад. жива? Ее таймер. изменился?
Фугаку ошалело смотрит на цифры, и в душе разливается такая дикая горечь, что ему становится дурно. Цифры. могут меняться?
Она что-то вещает, а он разворачивается и уходит. Ему нужно подумать. Ему нужно понять, каким образом. каким образом она выжила?
anime headcanon запись закреплена
Если ты родился в этом мире, то твоё мировоззрение уже заранее может быть предсказано. Одно из двух, но никак не третье. Ты не можешь жить в одной фракции, считая верным учение другой. Тогда тебя сочтут предателем и еретиком, ведь таких ни там, ни там не любят. Поэтому они предпочитают прятаться за стенами, образуя там свои маленькие жилища.
Показать полностью. Таких кличут изгнанниками и еретиками, но не всех трогают. Тех, кто мирно живёт и не собирается творить то, что записано в табу обоих фракций, кроме верования в одну или другую, находясь в противоположной, никто не тронет, только шпынять будет. Но есть те, кого сжигают заживо. Они-то и зовутся еретиками, теми, кто пошёл против самых главных правил. Не проводить опыты на людях. Особенно на детях. Это строго запрещено.
Очнувшись от шума, мальчик открыл глаза и осмотрелся. Всё та же железная комната. Всё тот же пол. Всё тот же холод. Ничего не меняется. Как и боль при каждом движении, даже если просто передвинуть руку на несколько сантиметров в сторону. Тогда боль отдавалась всему телу и хотелось кричать и плакать. Но. Этого делать нельзя было, иначе вколют что-то или же изобьют. Оба эти варианта были ужасны, ведь здесь шприцы и иглы использовались по много раз и неизвестно, что могло случиться после такого укола. Поэтому мальчик молчал. Терпел. Делал всё, что угодно, главное чтобы не издавать шума и не привлекать внимание. Но на него всё равно обращали внимание, ведь он был одним из тех, кто выжил после присоединения к нему механических крыльев. Ведь после этого практически никто не выживал, а умирал от болевого шока, потому что анестезия в том месте не ценилась и не имелась по понятным причинам, хотя детям вечно говорили что её завезут и всё будет менее болезненно. Но нет. За последние годы ни разу этого не случилось. Мальчик не знал почему, но. Он начал догадываться. Это место отличалась от его коротких воспоминаний. Это не могла быть другая часть города, ведь там не могли людей держать в железных маленьких комнатах.
Щелчок замка и дверь со скрипом кто-то открыл. Таблетки? Уколы. Нет, это был не тот человек, который обычно приходит к нему и. От него шёл странный запах, который обычно был когда что-то шло не так и был звук «бух». Кто этот человек?
anime headcanon запись закреплена
Bungou Stray Dogs | Pairings Textual Ask
Показать полностью.
Q: Отношения сложно построить, не разрешив старые конфликты. Что у этой пары с обидами прошлого? Они все простили, закрыли на них глаза или старые раны продолжают зудеть, даже когда они спят в одной постели?
— Ненавижу тебя, — выдыхает Чуя, глядя Дазаю в глаза.
, ты спишь со мной уже несколько месяцев, на постоянной основе. Я тебе явно неравнодушен, — Дазай ухмыляется шире, и Накахара хочет заехать по его наглой роже. Желательно — ногой, чтобы наверняка стереть это самодовольное выражение.
— Какая буква в слове «ненавижу» тебе не понятна? — зло спрашивает Чуя и скалится. — Это не равнодушие, придурок. Это чувство, означающее неприязнь, отвращение и враждебность. Я. Тебя. Ненавижу.
Дазаю кажется, будто каждое слово, усиленное способностью Накахары, с размахом врезается в грудь. Почему-то он считал, что это все осталось в прошлом, в детстве, в их давно распавшемся дуэте, а сейчас остались только жаркие встречи и взаимное желание. Осаму никогда не верил, что между ними может быть любовь, хоть чувства к Накахаре и разъедали изнутри долгое время. До сих пор выжигают клеймо на сердце, жгут язык и заставляют контролировать каждый свой взгляд.
— И чем же я заслужил такую немилость? — в голосе детектива явная издевка, Чуя не обращает на неё никакого внимания. Зато в глазах напротив видит напряженное ожидание, которое Дазаю не удается скрыть от бывшего напарника.
— Ты предал мафию. Ты предал м е н я, Дазай. Бросил. Ты знаешь, я не прощаю предательство, — с усмешкой отзывается Чуя и садится на постели.
Расслабленность после секса сменяется усталостью — моральной. Накахара тянется к пачке сигарет и прикуривает прямо в кровати, ничуть не заботясь о том, что пепел падает на простыни, оставляя безобразные следы. Его почти трясет от накатывающих воспоминаний, от внутреннего противоречия. Он доверяет Дазаю безгранично. Настолько, что без сомнений активирует Порчу, прекрасно зная, что, несмотря на любые разногласия, Осаму остановит, сохранит жизнь и позаботится после. Но та старая обида кислотой разливается в груди, разъедает, уничтожает все попытки Дазая сблизиться сильнее.
Чуя кривит губы и холодно смотрит на своего любовника. Дазай красивый. Во всяком случае, для Чуи он выглядит чертовым совершенством, и это не может не раздражать. Сколько было провальных попыток переключиться на кого-то другого? Не сосчитать. Но что-то неведомое, неумолимое, всегда заставляло Накахару сравнивать и отступать.
“Дазай сказал бы иначе”
“Дазай сделал бы по-другому”
Дазай. Дазай. Дазай. Словно помешательство.
Одно на двоих, потому что Осаму и сам не может не сравнивать, не может не возвращаться мыслями к тому, кого так долго ненавидел.
От ненависти до любви один шаг? Кажется, у них они всегда были одним и тем же, иначе как объяснить, что ледяная отстраненность в глазах Чуи не может скрыть глухой нежности в самой глубине черных, чуть расширенных зрачков.
— И что же я могу сделать, чтобы ты меня простил? — Дазай улыбается широко и открыто. Почти приторно, и от этого тошно, потому что Чуя слишком отчетливо видит в этом фальшь. Или хочет видеть, глупо надеясь, что его чувства останутся незамеченными.
Какое-то время Накахара молчит, глядя перед собой. Сигарета в его пальцах дотлевает почти до фильтра, обжигает пальцы, но эта боль ничуть не приводит в чувства. Чуя слишком привык к боли как физической, так и душевной. А Дазай ждет. Забирает из обожженных пальцев окурок, тушит о донышко пепельницы и мягко, почти нежно, касается кончиками пальцев щеки любовника, привлекая его внимание к себе.
— Я никогда не прощу тебя, Дазай.
Они оба знают, что Чуя лжет. Он уже простил, уже подпустил непозволительно близко, связав их еще сильнее. И пусть этот разговор вновь всплывет. Пусть обида все еще дает о себе знать резкими уколами в сердце, Чуя дает Дазаю шанс все исправить.
— Заткнись, — ворчит Накахара, видя победную улыбку на чужих губах, и тянется за поцелуем.
anime headcanon запись закреплена
Доска объявлений Йокогамы
Сегодня мы приглашаем вас в наш коллектив, скоро стартует уже новый ивент, поэтому мы посчитали нужным пригласить всех желающих присоедениться к нам.
Показать полностью.
Мы являемся ролевой, где требуются посты от среднего до большого размера, отсутсвие больше 7-ми дней во флуде — исключение, но и есть вариант того, чтобы вы не находились в ролевой, но я уверен что многие предпочтут больше общение с другими ролевиками.
Мы приветствуем у нас в коллективе как оригинальных версий, так и других любых, но всё же нуждаемся в оригинальных персонажей, в частности:
— Иван Гончаров.
— Мори Огай.
— Фукудзава Юкичи.
— Ода Сакуноскэ.
— Эдгар Аллан-по.
— Топаз
— Френсиса
— Огури Муситора
— Ацуши Накаджима
— Акутагава Рюноске
— Озаки Коё
— Йосано
— всех ищеек
Но и остальных персонажей мы также ждём у нас в ролевой, где с радостью встретив вас.
anime headcanon запись закреплена
Напишите мне такой фанфик | BSD
— Боюсь, с твоей новой подчинённой могут возникнуть некоторые… сложности.
— Дети вообще сложные создания – но разве меня это хоть раз остановило? – Коё уверенно усмехается и, резко развернувшись, растворяется в золотистой дымке под лёгкий звон колокольчиков.
Показать полностью. Среди всех фей-крёстных Озаки почитали наравне с Верховной Феей не только за её неземную красоту, — даже по меркам таких прекрасных волшебных существ, как феи, — как и за профессионализм, не выдерживающий никакой критики и признанный как смертными, так и бессмертными.
Сложности? Хах! Она воспитывала императоров и императриц, имена которых до сих пор вспоминали с обожанием и праведным страхом. Она воспитывала величайших художников, архитекторов и скульпторов, музыкантов и писателей, творения которых могли положить начала целым эпохам. Она воспитывала ученых, изобретения которых значительно облегчали жизнь простым людям, и медиков, спасающих жизни. Что же такого из ряда вон выходящего должна случиться, чтобы ей-то стало «сложно»?
Сложности начались с самой первой встречи Коё в роли наставницы (она на дух не переносила это приторно-сладкое «фея-крёстная») и её подчинённой. Мертвенно-бледная, слабая телом и совершенно опустошённая и сломанная смертью родителей и отравляющим действием какого-то древнего проклятья девочка даже не могла поздороваться с Коё – возможно, она просто не умела говорить, может и вовсе была нема. В глазах насыщенного, кристально-чистого синего цвета не было даже малейшей искорки детской живости – лишь усталость, обречённость и такое простое, но такое пугающее желание умереть. Витиеватые узоры проклятья, словно морозные спирали на стекле, переплетались с ясно проступающими под кожей руслами вен, которые из-за истощённости девочки казались чёрными.
— Рада встречи, Кёка, — голос Коё предательски дрожит, а от следующих слов Озаки хочется выть, ведь звучат они хуже издёвки. — Я твоя наставница… фея-крёстная.
Девочка прикрывает глаза, ничего не отвечая. Чтобы помочь ей, одной магии и многовекового опыта Озаки может оказаться недостаточно. Здесь поможет только чудо – если и его не окажется мало.
anime headcanon запись закреплена
Ask KnB Characters | Kuroko no Basuke
Вопрос: с каким психическим расстройством ты себя ассоциируешь?
Показать полностью.
— Короче, — сказал Дай-чан, захлопнув крышку компьютера Момои. — У тебя просто долбанная шиза.
— Почему? — обиженно нахмурилась Сацуки, и не стала орать на друга только потому, что все документы были сохранены, и Аомине за этим краем глаза проследил. Иначе ему бы крепко досталось, а Момои пришлось бы переделывать программу тренировок на ближайшие полмесяца.
— Потому что я не понимаю, как иначе ты можешь быть такой охрененно умной в учебе и такой дурой в отношениях.
— Да ладно, ты правда думаешь, что я умная? — смущенно зарделась девушка, ловко пропустив мимо ушей вторую половину фразы — Дайки, бывало, говорил глупости, и не было смысла обращать на них все внимание.
— Я думаю, что состояние твоего мозга зависит от чего-то родственного гороскопам Мидоримы. И это отстой.
Сацуки снова нахохлилась, напоминая вздорную синицу, потом упрямо тряхнула волосами и обличительно ткнула острым ногтем Аомине в грудь:
— Я не виновата в том, что у меня беда с отношениями между мной и Куроко-куном. Тут явно замешана вселенская ошибка.
— В голове у тебя вселенская ошибка, — закатил глаза Дайки. — Вообще кончай уже трепать о Тецу. Или звони ему, и вместе затусим, или не страдай и го посмотрим чо-нибудь.
— «Убивая Еву» — быстро, пока Аомине не опомнился, поставила условие девушка, забывая о только что затронутых болезненных темах — что толку вздорить по пустякам.
— «Мир Дикого Запада» или смотри сама, — отрезал Дайки, лениво разваливаясь на розовом пушисто покрывале.
— Эй, не ложись! — Момои, пыхтя, попыталась поднять друга, но, конечно, не преуспела. — Да блин! Ладно, посмотрим твой дикий запад, только не спи!
— Не сплю я, — лениво зевнул Аомине, которого горизонтальное положение явно разморило.
— Ну и ну на тебя, — отрезала Сацуки и отошла к телефону, оставленному в школьной сумке. — Сейчас вот напишу Ки-чану, и мы с ним будем смотреть Еву, а ты спи.
— Только попробуй, — вроде бы Дайки так и остался лежать, и даже не изменил позы, но девушка почувствовала, как он напружинился перед броском. Это был вызов, вызов был принят. Момои медленно, словно не хотела потревожить хищного зверя, потянула телефон из внутреннего кармашка, и взвизгнула, когда Аомине неведомо как дотянулся до нее и за талию оттащил от сумки. Сацуки успела ухватить телефон за розовую блестящую висюльку, но даже не коснулась кнопки включения: Дайки стиснул ее запястье навалившись сверху, второй рукой щекоча рёбра — он пользовался всеми преимуществами, которые давали ему рост и спортивное телосложение.
— Сдаюсь, — завопила девушка, немного деморализуя противника громкостью голоса. Телефон улетел на кровать, а ребята еще какое-то время копошились, никак не мирясь с чьим-то преимуществом в потасовке.
— У меня не шиза, — внезапно пробормотала придавленная к полу Сацуки, возвращаясь к давно забытому эпизоду их разговора. — У меня рядом с тобой развивается исключительно биполярной расстройство личности.
— А рядом с Тецу — даунизм, — заржал Дайки и ойкнул, когда Момои, извернувшись, впаяла ему по рёбрам. — Ладно тебе. Чё за расстройство хоть, а то я вообще не шарю. Шиза?
— Нет, не шизофрения. Там вообще нет раздвоения личности, только смены настроения.
— У всех меняется настроение, — с немалой долей скептицизма заметил Аомине, включая интересный ему сериал, пока Момои пыталась выползти из под придавившего ее тело и собраться с мыслями.
— Кроме тебя, ты вечно хочешь спать, — не преминула подколоть друга Сацуки.
— Ага, — равнодушно не стал спорить Дайки, нажав на «play». Зазвучала заставка, Сацуки наконец села и печально вздохнула, глядя на экран.
— Там прямо сильно настроение меняется. Правда, периодами. Скачала, кажется, маниакальные, потом депрессивные.
— У тебя вроде нет же депрессивных, — небрежно фыркнул Аомине, но Момои почувствовала на себе его пристальный изучающий взгляд. — Сплошная маниакальность!
— Вот еще! Во-первых, я абсолютно здорова, — отрезала девушка. — Просто разговор так зашел. Во-вторых, людей только с маниакальными приступами тоже идентифицируют как болеющих биполяркой.
— Я чё-то не понял, ты сейчас опровергла подозрение на диагноз или подтвердила?
— Я чё-то тоже не поняла, — грозно запыхтела Сацуки. — Мы тут сериал смотрим или в психиатров играем?
Дайки усмехнулся, подгреб Момои себе под бок и сосредоточился на событиях картины.
На экране героиня с совершенно не произносимым на японский момент именем* и явной претензией на шизофрению мочила богатых зарвавшихся ублюдков, таких же шизофреников.