Что такое хайм в германии
Что такое хаймы в Германии для беженцев и переселенцев?
Добрый день, друзья!Сегодня, как и обещала, расскажу, что такое хаймы в Германии.
Это общежитие, где поздние переселенцы проживают до того, как получат социальное жилье или же будут сами снимать квартиру.
Из этой статьи Вы узнаете:
Общежитие квартирного типа
Во Фридланде человек получает направление на одну из федеральных земель и город. Иногда по желанию, а иногда туда, где есть квоты, хаймы и социальные службы для поздних переселенцев.
Кстати, многим кажется, что их не отправили в ту или иную землю «из вредности». Но, там может просто не быть всех служб, которые нужно посетить. Службы занятости для поздних переселенцев, например. Тогда человека бы ждали проблемы, постоянные поездки туда, где есть эти службы.
Скажу сразу, что ждать роскошных условий не приходится. Еще лет 10-15 назад, когда был основной наплыв переселенцев, было очень тяжело с поиском жилья. Переоборудовали свинарники под общежития. Там все чисто, перестроено, кровати, столы, кухни…
Сегодня условия гораздо лучше!
Хайм — общежитие квартирного типа. В основном — подъезды, квартиры. Все так же, как в любом другом доме. Семья получает квартиру. Реже — две семьи получают одну квартиру. Внутри — все необходимое.
Человек регистрируется на адрес хайма. Этот адрес он дает потом во все социальные службы. На то время, что вы проведете здесь, это ваш дом и место прописки.
Ваши соседи
Последнее время можно услышать, что люди боятся хаймов. Оказывается, больше нет отдельных общежитий для поздних переселенцев.
Официально нет… Но, дома, где все еще живут только «русскоговорящие» все еще остаются. Их мало, но почти в каждой земле есть. Конечно, не значит, что вас туда распределят.
Они теперь смешанного типа — тут все вместе — поздние переселенцы, беженцы, сирийцы… Вот именно сирийцы многих пугают.
Комната в хайме (пример)
Могу сказать, да, сегодня все именно так. Но, для многих эта ситуация может стать стимулом скорее искать работу, получать временное социальное жилье. Сегодня не нужно жить там год, как было раньше. Всего-то 3 месяца.
Но, если не хотите попасть в такое смешанное общежитие, то:
• отправляйтесь на Восток! Там мало беженцев;
• не выбирайте Баварию, Вюртемберг.
Это крупные земли, там 100% будете первое время жить вместе с беженцами. Дело в том, что в Вюртемберге находится большой лагерь для беженцев — Patrick Henry Village. И далеко не всегда есть квоты на распределение в Вюртемберг, только если к родственникам.
Но, если квоты есть, то вы попадаете в такое общежитие. По отзывам, жизнь там не самая приятная из-за большого количества людей разных национальностей и вероисповедания.
Это для тех, кто боится или принципиально против. Вам этого не расскажут во Фридланде.
Это не бесплатно
Жизнь в общежитии не бесплатная. Будет удерживаться некая сумма из вашего пособия. Опять же, точно я вам не скажу — все зависит от земли, города и самого хайма. Где-то в среднем 60 евро за месяц.
Муниципальные хаймы получают оплату от социальной службы, вы сами ничего не платите. Именно из-за этого некоторые считают, что живут там бесплатно.
Вас поселили… что делать дальше?
Честно говоря, нечего рассказать еще про общежития, стандартное временное жилье… Сейчас главное, что делать после заселения? Здесь тоже есть процедура.
У общежития свой кабинет социального работника. Или же, если его нет, вам скажут, куда обратиться в социальную службу. Конечно, в первый же день не обязательно идти, но как можно скорее обратитесь.
Здесь вы встанете на учет у службы занятости. А еще — сразу заполните все необходимые документы.
После того, как откроете банковский счет, можно подавать на социальное пособие, и на пособие для детей.
Социальная служба Sozialamt выдает денежную помощь. Прийти в первый раз должны все, даже если привезли с собой грудных детей. Получать помощь можно с первого дня прописки. Так что, лучше скорее прописаться. Они же сделают вам автоматически медицинскую страховку.
Служба занятости Arbeitsamt будет решать вопросы с вашим трудовым стажем, обучением, если хотите продолжить учиться. Здесь же вам дадут нормативы по поиску социального жилья. Сможете уже искать себе квартиру. Это хорошая новость, ведь большинству людей хочется как можно скорее переехать.
Все члены семьи, у которых параграф 8 должны будут посетить Ausländeramt — ведомство по делам иностранных граждан. И сделать это нужно за 2 недели до истечения визы на въезд, можно раньше.
Как видите, на этом этапе решаются основные проблемы. Теперь сосредоточьтесь на том, что дальше — поиск работы, получение социального жилья. Это еще одна станция на пути к полноценной жизни в Германии!
Подписывайтесь на новости блога и вы получите в подарок словарь с русской транскрипцией на английском, немецком и французском языке.
С вами была я, Наталья Глухова, желаю удачного дня!
Если вам понравилась статья, то поделитесь, пожалуйста с друзьями.
Стерилизация, детские центры смерти и эксперименты над людьми: почему большинство нацистских врачей не были наказаны?
9 декабря 1946 года, ровно 75 лет назад, в Германии начался Нюрнбергский процесс по делу врачей, который завершился 20 августа 1947 года. Вопрос наказания нацистских медиков стал одним из самых сложных с этической точки зрения. Если современное общество осуждает идею «расовой гигиены» и вытекающие из нее программы по умерщвлению людей, а также чудовищные эксперименты, которые проводились нацистами в концлагерях, то в середине ХХ века это было очевидно далеко не для всех.
Обвинения были выдвинуты лишь против 23 человек, в том числе против 20 врачей. По итогам процесса семеро были казнены. 2 июня 1948 года в Ландсбергской тюрьме были повешены руководитель программы «Т-4» Виктор Брак, личный врач Гитлера, рейхскомиссар здравоохранения Карл Брандт, личный референт Генриха Гиммлера Рудольф Брандт, президент немецкого Красного креста Карл Гебхардт, главврач концлагеря Бухенвальд Вальдемар Ховен, глава института гигиены СС Иоахим Мруговский и зампредседателя управляющего совета директоров Научно-исследовательского совета Германии Вольфрам Зиверс.
К пожизненному заключению суд приговорил ассистента Гебхардта в лазарете СС в Хохенлихене, руководителя санитарной службы войск СС Карла Генцкена, главного санитарного инспектора и руководителя санитарной службы вермахта Зигфрида Хандлозера, сотрудника санитарного отела люфтваффе Герхарда Розе и главного санитарного инспектора и руководителя санитарной службы люфтваффе Оскара Шредера. Однако все они были освобождены с 1953-го по 1955 год. А с 1951-го по 1952 год на свободу выпустили приговоренных к меньшим тюремным срокам Германа Беккер-Фрейзена, Герту Оберхойзер, Вильгельма Байгльбека и Гельмута Поппендика.
Единственной женщиной среди обвиняемых по делу врачей была Грета Оберхойзер, которая сама устроилась на работу в лагерь Равенсбрюк, где была хирургической ассистенткой Карла Гебхардта и отбирала женщин-заключенных для калечащих опытов, в том числе проведения абортов на поздних сроках. Она прожила до 66 лет, хотя под влиянием общественности была лишена возможности заниматься врачебной практикой. Продолжать этот список можно долго.
Фото: DPA/TASS По словам доктора медицинских наук, профессор кафедры гуманитарных наук МГМУ им. Сеченова Болеслава Лихтермана, если говорить о нацистских медицинских опытах, то рывка в науке они не совершили.
«Результаты экспериментов были засекречены. Возможно, они использовались военными медиками стран-победительниц, – рассказал Лихтерман корреспонденту Mir24.tv. – Известно около 30 нацистских медицинских проектов. Эксперименты проводились на заключенных и включали изучение воздействия на человека низких температур, высокого атмосферного давления, различных отравляющих веществ и различных инфекций (тиф, малярия, вирусный гепатит и т.д.). Оцениваются они по-разному. Некоторые эксперименты, например, по переохлаждению, позволили получить ценные данные. Благодаря им были разработаны специальные надувные подушки, чтобы не допустить охлаждения затылочной области при длительном нахождении тела в холодной воде. Сегодня подобные эксперименты невозможны в силу этических ограничений. В других случаях научная ценность экспериментов могла быть ничтожной, например, это касается экспериментов Менгеле».
Mir24.tv поговорил с замдиректора департамента науки и образования Российского военно-исторического общества Константином Пахалюком о том, почему по делу нацистских врачей было осуждено так мало нацистских медиков и почему большинство из приговоренных к тюремным срокам были отпущены на свободу уже через несколько лет.
В результате Нюрнбергского процесса по делу врачей перед судом предстали всего 23 человека, хотя сохранились свидетельства выживших жертв медицинских преступлений. Все осужденные на тюремные сроки были выпущены уже к 1955 году. Почему?
– Здесь есть несколько моментов. Первый – это общий процесс для Западной Германии 1950-х годов по снижению сроков для военных преступников и деятелей нацистской партии, который был связан с процессом сворачивания денацификации Германии и усилением роли консервативных политиков в жизни ФРГ. Во-вторых, то, что мы сегодня считаем преступлениями медиков, на тот момент не всегда осознавалось именно как преступления. Предстояла еще очень долгая борьба за сохранение памяти (или фактически даже ее возрождение) жертв медицинских экспериментов, прежде всего так называемой программы эвтаназии или принудительной стерилизации. Здесь очень большая роль принадлежит общественности, как собственно германской, так и по всей Европе и США, которая постоянно будировала вопрос о ненаказанности нацистских преступников и их соучастников. К сожалению, только в конце ХХ века можно сказать, что эти группы жертв нацистских преступлений получили более-менее должное признание широкой общественности.
Почему происходил этот самый процесс по снижению сроков для военных преступников?
Ключевой вопрос здесь следующий: должен ли человек нести моральную и юридическую ответственность за преступления, которые он совершает по приказу партии и государства? Если лично он никого не убивает, но выполняет должностные обязанности и тем самым содействует убийствам и ужасным экспериментам над людьми? До сих пор не все готовы ответить на оба вопроса положительно.
О чем прежде всего идет речь, когда мы говорим о медицинских преступлениях?
– О нескольких «программах». Первая – это принудительная стерилизация лиц, которых признавали недостойными иметь потомство. В общем их можно обозначить в качестве лиц с инвалидностью: больные шизофренией, рожденные слепыми или глухими, сюда могли даже отнести наследственных алкоголиков. Только в Германии ей подверглись 350 тысяч немцев. Нацисты вовсе не были первооткрывателями: первым закон о принудительной стерилизации ввел штат Индиана, США, в 1907 году. К концу 1920-х годов 28 штатов уже имели подобные законы. В 1928 году в этот «клуб» вступил один из кантонов Швейцарии, в 1929 году – Дания, а на протяжении 1930-х годов – еще более десятка стран. В Швеции она вообще продолжалась до начала 1970-х годов и ее жертвами стали 21 тысяча человек – только в 2000-е годы они стали получать компенсации. Однако именно в нацистской Германии стерилизация проводилась наиболее последовательно и оправдывалась как составная часть политики «расовой гигиены», то есть улучшения «породы» «арийской расы». Поэтому далеко не все в послевоенное время смотрели на практику принудительной стерилизации как на преступление.
В действительности же это были очень страшные вещи: болезненная процедура порой кончалась смертью пациента и, главное, особо тяжело переживалось на фоне пропаганды идеалов семьи и деторождения. У женщин болевые ощущения могли сохраняться на всю жизнь, лишая их возможности получать сексуальное удовольствие, делая любой сексуальный контакт болезненным. Организация стерилизации глухих осуществлялась при активном содействии сети специальных учебных заведений. Молодые люди отправлялись «под нож» при активном содействии тех, кто должен был, наоборот, помочь социализироваться. К сожалению, это не считалось преступлением, и после войны в ФРГ нередко иски жертв принудительной стерилизации откланялись судами.
Карл Брандт, Вальдемар Ховен и Виктор Брак
Другое направление – это так называемая программа принудительной эвтаназии лиц с инвалидностью, которая реализовывалась в Германии в 1940-1941 годах. Она получила название «Т-4». Ее жертвами стали не менее 90 тысяч человек. В августе 1941-го она формально была прекращена, однако убийства, особенно на оккупированных территориях, продолжались. Так что общее количество жертв оценивается до 300 тысяч. Она заключалась в ликвидации лиц с инвалидностью, прежде всего в газовых камерах или методом расстрела. Осенью 1939 года в оккупированной Польше именно против лиц с психическими отклонениями впервые применили «газенвагены», затем на территории Германии были созданы центры «эвтаназии», где убивали в газовых камерах. Можно сказать, что именно тогда нарабатывался тот опыт убийств, которые уже вскоре был воспроизведен во время Холокоста. Лагеря смерти Собибор или Треблинка по устройству напрямую наследуют центрам эвтаназии в Хартхайме или Бранденбурге, хотя и превосходят их по масштабу. На оккупированной территории СССР известны десятки мест расстрелов инвалидов. Например, убийство детей в детском доме в Ейске в 1942 году или убийство пациентов Колмовской психиатрической клиники в Великом Новгороде. В немецком обществе отношение к реализации программы «Т-4» было противоречивым: были возмущения и даже публичные протесты, но многие немцы поддерживали.
Третья, малоизвестная в России программа, – убийство новорожденных немецких детей, признанных врачами нездоровыми. К примеру, тех, у кого диагностировали серьезные проблемы с развитием или шизофрению – понятно, что делалось это на глазок, без полноценного медицинского анализа. По всей стране существовало, начиная с 1940-х годов, порядка 30 так называемых детских палат смерти. Туда отдавали этих новорожденных детей, врачи убивали их инъекцией или доводили до смерти от голода. Оценки общего количества убитых таким образом разнятся – от 5 до 15 тысяч новорожденных детей. К сожалению, некоторые родители, вместо того, чтобы ухаживать за потенциально нездоровым ребенком, считали допустимым таким образом от него избавиться. Общее количество жертв оценивается более чем в 700 тысяч человек.
Обратим внимание, большинство эсэсовских врачей не были светилами науки, они делали свою карьеру за счет близости к партии, за счет близости к СС.
Почему такой «видный» деятель нацистской Германии, как Йозеф Менгеле, избежал наказания?
– Вокруг Йозефа Менгеле ходит достаточно много мифов, но он не был ключевой фигурой в системе уничтожения, он не был даже главным врачом Освенцима. Все эксперименты Менгеле были связаны прежде всего с тем, чтобы найти секрет, почему женщины порой рождают двойняшек и тройняшек. Конечной задачей было найти ту формулу, благодаря которой немецкие женщины начнут рожать по два-три-четыре ребенка единовременно. Поскольку Освенцим, как место уничтожения, является наиболее крупным, то происходившее в нем наиболее известно. Образ врача, который стоит на рампе в Аушвице и отбирает, кому жить, а кому умереть в газовой камере, соответствует сути нацистской политики уничтожения, но он не представлял главного интереса.
Какова была дальнейшая судьба нацистских медиков, в том числе освобожденных после нескольких лет тюрьмы?
– Все зависело от имеющихся доказательств и степени непосредственного участия в убийствах. Проблема заключалась в том, как наказывать тех, кто не занимал руководящие должности, но тоже участвовал в убийствах, экспериментах или
принудительной стерилизации. Например, когда судили 14 медсестер за участие в убийствах пациентов в Обервальде-Мезеритце, то они оправдывали себя тем, что они якобы были вынуждены под угрозами выполнять эти обязанности. Суд внял их аргументам и оправдал. Более того, значительная часть медицинского сообщества была замешана в этом, а потому после войны было сложно найти врача, который бы стал свидетельствовать против коллег. Не будем забывать про заметание следов и уничтожение документов: далеко не все обстоятельства были известны следователям. Ведь суд все же требует состязательности и доказательности. Так, один из ключевых проводников акции «Т-4» психиатр Ганс Хайнце в 1946 году был приговорен советским трибуналом к семи годам, в 1952 году вернулся в ФРГ и продолжил психиатрическую практику. Когда в начале 1960-х началось расследование против него, то специальная комиссия признала, что ввиду психического состояния он якобы не может предстать перед судом. Умер он в 1983 году.
Показательна судьба доктора Германа Пфанмюллера, который возглавлял детское отделение в клинике Энглфинг-Хаар. Он не просто руководил процессом убийства «недостойных» детей, но даже водил экскурсии по детской палате смерти, называя человеческим мусором умирающих от истощения младенцев. Только в 1951 году его осудили на пять лет тюрьмы. Во время отбывания срока он получил примечательное письмо от жены: «Да, да, это считается вполне нормальным, что женщины и дети горят в своих домах, тысячи замерзают, а беженцы живут на холодных улицах, но одновременно государственными преступниками называют таких, как ты – тех, кто погружал в вечный сон куски человеческой плоти, пребывавших в их больничных палатах».
Ариберт Хайм, Йозеф Менгеле и Грета Оберхойзер
Можно ли говорить, что наибольшей доказательной базой в отношении преступлений нацистских медиков обладал СССР?
В СССР уже летом 1941 года прекрасно знали об «особом отношении» нацистов именно к евреям – о том, что потом назовут Холокостом. Но в публичном пространстве по политическим причинам это оттеснялось на второй план. Требуют пересмотра данные по сожженным деревням, до сих пор ни в России, ни в Белоруссии не знают их точного количества: ведь одно дело – сжечь деревню полностью с жителями, другое – уничтожить только ряд построек, третье – когда деревня гибнет во время боев. Это очень трудоемкий подсчет. В любом случае документы ЧГК, многие из которых сейчас публикуются Росархивом в электронном виде, – это очень ценный источник, однако анализировать его надо в совокупности, а не брать протоколы по отдельности.
Открытая линия
Редакция «Живого Берлина» не работает над материалами «Открытой линии». Их создают и оформляют пользователи. Что это за раздел и как стать его автором?
Записки очень позднего переселенца* #4
( Продолжение. Здесь читайте начало, а также вторую и третью части )
Хайм
« Любите ли вы хайм, как ненавижу его я?»
Подражание Станиславскому, подслушано на вахте
Вообще, в Берлине в настоящее время есть 15 самых разнообразных хаймов, не считая домов престарелых и приютов для беженцев. Для женщин, инвалидов, студентов, психически больных, наркомов, бездомных и граждан в безвыходной ситуации. Но конкретно для ПП предусмотрено три пристанища разной степени комфорта.
Я попала в общежитие коридорного типа на Трахенбергринг, 71 ( и да, объявляю минутку смеха для людей с незатейливым чувством юмора, как у меня). Кстати, с немецкого это никак не переводится. Ну, типа, горное кольцо. Так как перевод отсутствует, подозреваю, что именно то горное кольцо, о каком вы подумали.
Парковка для хаймовских великов, которые выдаются по записи напрокат
Бесконечный хаймовский коридор
Кухня. Вид в профиль
Вход в туалет с наглядной агитацией
Прачечная. Стирай — не хочу
Вестибюль с вайфаем. Желтая будка в центре была телефонной. Сегодня это просто место уединения для хаймовских аутистов
Площадка для отдыха, она же детская площадка. Зимой довольно тоскливо, но с наступлением тепла все меняется
Кроме того, имеется детская игровая комната, где с понедельника по пятницу работает воспитательница. Комната с благотворительной одеждой. Один — два раза в месяц хаймовские стиляги получают возможность затариться там элитным сэконд-хэндом.
Вход в детскую комнату на первом этаже рядом с кухней
Никаких сутолоки и ералаша. Все по часам и на все необходимо записываться. К примеру, на стирку или тренировку в тренажерке.
Скромные тафельские радости хаймовчан
Б онусом для желающих гастрономического разнообразия в шаговой доступности разбросаны все типы немецких супермаркетов Ald i, Penny, Rewe, Lidl, Netto, а через одну остановку на электричке — Kaufland.
И еще. В хайме не переводятся старожилы, которые снисходительно глядят на вновь прибывших, вдумчиво затягивая сигаретами, которые покупают не в магазинах, а по дешевке у местных вьетнамцев. И ли небрежно кидают взор через плечо, сидя за стационарным компьютером (есть там и такие, на них тоже необходимо записываться) в вестибюле. Они прошарены, они все повидали, они могут дать совет по любому поводу. Но не печалься, вновь прибывший скиталец. Не пройдет и месяца, и ты тоже станешь старожилом, и в твоем взгляде тоже появится ленца и пепел.
Впервые окинув унылым взором свое новое жилище я впала в некоторое отчаяние. Комната размером пятнадцать квадратных метров была чрезвычайно уютной, вмещая две кровати полуторные, стол обеденный, холодильник дребезжащий, умывальник керамический, два стула деревянных и шкаф типа двухместный гроб. То есть по правилам данного общежития эти апартаменты были рассчитаны на двоих, и этот второй здесь уже жил, о чем свидетельствовало в избытке разложенное там и сям имущество.
*Поздние переселенцы — лица немецкой национальности или немецкие граждане, попадающие под действие «Закона о делах перемещенных лиц и беженцев», принятого в 1953 году, а также члены их семей, переселившиеся в Германию на постоянное проживание в рамках процедуры приёма по данному закону.
****Место призрения — благотворительное заведение, типа богадельни.
Что такое хайм в германии
Не нашел такой темы. Вобщем если есть у кого информация о местах куда лучше не селиться делимся, чтобы потом не ломать голову как от туда съехать
Ну незнаю, мне кажется новый хайм со всеми удобствами и с пешей доступностью всех необходимых амтов гораздо лучше казармы в поле) но это мое личное мнение
хайм в саксонии.ни когда не соглашайтесь.город цвиккау. Сами сейчас там оказались. Живут только сирийцы,албанцы и т. д. Условия отвратные.если вам предложат во Фридланде саксонию и если там ни кого нет из родственников. Не соглашайтесь!
Саксония тоже разная бывает.Вы думаете, этих товарищей в Западной Германии нет? Фр.Меркель постаралась их равномерно в каждую дырку засунуть, дабы не образовались Гетто. Распределение идет в процентном соотношении с численностью населения. В Восточной Германии хоть немцев побольше
Да и Пегида марширует еженедельно, африканские товарищи не расслабятся сильно
Буду рада узнать про хаймы Берлина, куда лучше не попадать. Понятно, что хайм не отель Мариотт, но они де разные бывают.
Сирийцы и албанцы в каждом наверное хайме уже живут.
В городе Майсен тоже хайм бывшая казарма и ПП тоже нет и никто о них здесь не слышал,а вот в социальной квартире попроще несмотря на то что у нас здесь тоже все соседи черненькие,шаг влево или шаг вправо как бдительные немцы и полицаев вызовут и мусор заставят их убрать используя соответствующие организации.( Про хайм рассказала беженка из чечни ).
увы, сейчас от этого никто не застрахован. Только если есть хорошие родственники, согласные приютить до того, как найдешь квартиру. Сами с сыном подростком и малолетней дочерью в таком бараке-хайме несколько месяцев жили. И пожар был, убийства, правда, до нам и после нас (повезло нам), и психанувший охранник слезоточивый гоз применял, в результате потом половина населения в больницу попала. Для немецких чиновников НЕТ РАЗНИЦЫ между беженцами, ПП или ЕИ. Увы. Тут только на везение уповать, т.к. даже в одной деревне-городе можно попасть в разные условия.