Что такое фаныч на тюремном жаргоне
фаныч
Смотреть что такое «фаныч» в других словарях:
фаныч — а, м. fange f. 1. шутл. угол., арест. Чайник. || Бак, бачок с питьевой водой. Бак фаныч укрыт телогрейкой, теплая желтоватая вода. Быков. Ср. fange грязь. техн. Предназначенный для удаления нечистот, грязной воды. БАС 1. 2. мол. Бутылка… … Исторический словарь галлицизмов русского языка
фаныч — сущ., кол во синонимов: 1 • чайник (116) Словарь синонимов ASIS. В.Н. Тришин. 2013 … Словарь синонимов
Фаныч — Чайник … Словарь криминального и полукриминального мира
фан фаныч — сущ., кол во синонимов: 2 • бак (22) • зек (6) Словарь синонимов ASIS. В.Н. Тришин. 2013 … Словарь синонимов
фан-фаныч — представительный мужчина … Воровской жаргон
Фан-фаныч — Представительный мужчина … Словарь криминального и полукриминального мира
бак — цистерна, ёмкость; диссольвер, бакенбарды, танк, гашпиль, сосуд, бачок, лагун, мерник, емкость, декантатор, канистра, резервуар, сборник Словарь русских синонимов. бак сущ., кол во синонимов: 22 • бакенбарды (6) … Словарь синонимов
зек — заключенный, зэк Словарь русских синонимов. зек сущ., кол во синонимов: 6 • заключенный (43) • зэк … Словарь синонимов
чайник — котелок, чайничек; нос, лицо, голова; любитель, неоптный; пустоголов, олух, балдуй, дурошлеп Словарь русских синонимов. чайник 1. см. сумасшедший 2. 2. см. неве … Словарь синонимов
Что такое фаныч на тюремном жаргоне
Юрий Константинович Александров
Очерки криминальной субкультуры
Что такое криминальная субкультура?
Воровские и тюремные законы
Табель о рангах в преступном сообществе (деление на масти)
Прописка и приколы
Уголовный жаргон (арго)
Другие атрибуты криминальной субкультуры
Алкоголизм и наркомания
Краткий словарь уголовного жаргона
Татуировки наносимые в виде изречений
Из современной поэзии заключенных
Являясь существующей объективной реальностью, криминальная субкультура занимает свое, определенное место в системе человеческих ценностей. Изучение криминальной субкультуры помогает понять внутренние законы, по которым живет преступная среда, оценить происходящие в ней изменения и изучить внутренние вопросы воспроизводства преступности.
Криминальная субкультура, благодаря наличию в ней определенной доли романтических моментов, таинственности, необычности, привлекательности, сравнительно легко усваивается, особенно молодежью. Немаловажную роль играет и то, что криминальной субкультуре свойственен игровой и эмоциональный характер.
Приверженность криминальной субкультуре, усвоение ее норм и ценностей осуществляется, как правило, личностью, не получившей в силу различных условий признания и решившей добиться его, по крайней мере, в криминальном сообществе. Кроме того, усвоение норм и ценностей криминальной субкультуры может осуществляться и личностью, неудовлетворенной своим низким статусом в системе официальных отношений.
Приобщение к криминальной субкультуре происходит относительно быстро и является своеобразным способом компенсации неудач, преследующих личность; особенно это касается лиц молодежного возраста.
О криминальной субкультуре, ее значении и роли как в преступном мире, так и в обществе в целом, в последнее время написано немало. Если до 1985 года эта тема замалчивалась, считалось, что криминальной субкультуры просто не может существовать, то после так называемой “перестройке” появилось немало работ, посвященных изучению криминальной субкультуры. К сожалению, работы эти издаются очень ограниченными тиражами, а большинстве случаев они носят, кроме того, вид различных словарей уголовного жаргона и только.
Одним из первых о некоторых сторонах криминальной субкультуры попытался рассказать А. Гуров. Правда, исследования его носят несколько однобокий характер; А. Гуров довольно подробно исследует только две стороны этого разностороннего явления: общак и воровские законы (далее все термины мы будем употреблять без принятых кавычек, так как явления криминальной субкультуры носят очень распространенный характер и помещать их в кавычки, по меньшей мере, странно, так как эти явления имеют место быть вполне реально, а зачастую и осязаемо). Но, исследуя и систематизируя воровские законы, А. Гуров, на наш взгляд, допускает существенную ошибку, не отделяя воровские законы от тюремных, хотя между ними существует значительные различия, при том, что корни у них, безусловно, одни.
Кроме работ А. Гурова, интерес представляют публикации В. Пирожкова, одного из самых больших специалистов по криминальной субкультуре и Ю. Дубягина. К слову заметить, самые первые исследования криминальной субкультуры начали проводить сотрудники МВД, хотя их работы по этой теме и носили, по меньшей мере, гриф “для служебного пользования”. Таким образом, с исследованиями в этой области зачастую не могли познакомиться даже работники пенитенциарных учреждений. К слову сказать, практические работники исправительно-трудовых учреждений и следственных изоляторов часто сами для себя пытались хоть как-то систематизировать эти явления: одни составляли краткие словари уголовного жаргона (арго), другие систематизировали татуировки и т. д.
И тем не менее, даже в настоящее время ощущается значительная нехватка пособий по криминальной субкультуре. Необходимость выпуска данного краткого справочника обусловлена тем, что в настоящее время в систему пенитенциарных учреждений приходит очень много новых молодых сотрудников, которым довольно затруднительно ориентироваться во всех этих непривычных для них понятиях, в системе взаимоотношений, складывающейся между администрациями пенитенциарных учреждений и осужденными и содержащимися под стражей, между самими осужденными и заключенными.
Ни в коей мере не ставя своей целью дать подробный анализ криминальной субкультуры, данный справочник призван помочь сотрудникам пенитенциарных учреждений хоть немного разобраться в таких явлениях как воровские и тюремные законы, общак, прописка и т. д.
Очевидно, что справочник будет полезен не только работникам пенитенциарных учреждений, но и другим категориям педагогов, психологам, социальным работникам, особенно работающим с молодежью. Ведь не секрет, что наиболее восприимчивой частью нашего общества является молодежь, из которой, кстати, и рекрутируются новые члены различных преступных сообществ. В силу своего возраста, присущей этому возрасту одновременно романтичности, максимализма и жестокости, молодежь является наиболее питательной средой для дальнейшего распространения криминальной субкультуры. И запретами здесь добиться ничего невозможно. Достаточно вспомнить, как запрещали западные фильмы, музыку и т. д., что привело, в конце концов, к обратному результату — распространенность западной массовой культуры на сегодняшний день такова, что родной российской просто не видно.
Ни в коей мере не претендуя на истину в последней инстанции и даже не стараясь делать каких-то обобщающих выводов, целью этого справочника является попытка хоть какой-то систематизации отдельных пластов и элементов криминальной субкультуры.
Автор приносит свою благодарность ряду бывших и настоящих осужденных за их ценные замечания и оказанную помощь в составлении словаря уголовного жаргона, подбора наиболее распространенных татуировок, изречений и т. д. Особая благодарность — ряду воспитанников Икшанской и Можайской воспитательно-трудовых колоний для несовершеннолетних, за их ценные замечания, советы и предложения, ряд которых использован в подготовке данного справочника.
ЧТО ТАКОЕ КРИМИНАЛЬНАЯ СУБКУЛЬТУРА?
Понятие криминальной субкультуры коротко можно сформулировать следующим образом: криминальная субкультура — это образ жизнедеятельности лиц, объединившихся в криминальные группы и придерживающихся определенных законов и традиций. Безусловно, что асоциальные группы характеризуются размытостью моральных норм, жестокостью, утратой общечеловеческих качеств — жалости, сострадания, и т. д., отсутствием запретов на любую, в том числе и интимную информацию, половой распущенностью, низким уровнем развития и т. д.
Для асоциальной субкультуры характерны жестокость и обман, безжалостность и вымогательство, паразитизм и вандализм. Причем, зачастую это маскируется как справедливость, верность товариществу, долг перед “своими”. Для криминальных групп характерна обязательность для ее членов соблюдения всех неформальных норм и правил; ослушники, как правило, подвергаются довольно жестким, а порой и жестоким, наказаниям. Во многих группировках для ее членов организуются занятия силовыми видами спорта (в основном восточными единоборствами).
В последнее время для многих криминальных групп стало характерно создание довольно жесткого порядка управления (хотя и раньше слово преступного авторитета являлось законом).
Наличие или отсутствие криминальной субкультуры в том или ином коллективе (школе, спецшколе, спецПТУ, отряде ВТК и т. д.) можно определить по следующим признакам: жесткая групповая иерархия (стратификация) — своеобразная табель о рангах (причем, наиболее ярко она проявляется в закрытых молодежных коллективах); обязательность следованию установленных норм и правил и в то же время наличие системы отдельных исключений для лиц, занимающих высшие ступени в преступной иерархии; наличие враждующих между собой группировок; физическая и психологическая изоляция некоторых членов сообщества (обиженных, опущенных); распространенность тюремной лирики; факты вымогательства (денег, продуктов питания, одежды и др.); использование в речи уголовного жаргона (арго); нанесение татуировок; симуляция, членовредительство; значительная распространенность фактов как насильственного, так и добровольного гомосексуализма (причем, занятие этим в активной форме не считается чем-то постыдным, тогда как пассивный партнер — всегда находится на самом низу иерархической лестницы со всеми вытекающими отсюда ограничениями, притеснениями, издевательствами, презрением и т. д.); появление отмеченных специальными знаками столов для обиженных, посуды и т. д.; повсеместная распространенность карточной игры «под интерес», т. е. с целью извлечения материальной или иной выгоды; наличие кличек; наличие так называемой прописки; отказ от участия в общественной жизни; отказ от работ по благоустройству, некоторых других работ; групповые нарушения; распространенность различных поделок (так называемый ширпотреб — крестики, ножи, браслеты, различного рода сувениры зачастую с тюремной символикой); некоторые другие.
Черный список: слова, которые мы зря произносим, не зная их происхождение
Спойлер: они из словаря уголовников. И часть из них успела прижиться в вашем лексиконе.
Богатый русский язык невозможно представить без жаргонизмов — слов или словосочетаний, которые употребляют определенные группы носителей языка. К примеру, каждый любитель компьютерных игр с легкостью ответит, что такое «респаун» (возвращение персонажа к жизни после того, как он был убит). А из армейского жаргона в повседневную жизнь перекочевало слово «салага».
Ни для кого не секрет, что свой жаргон есть и у преступников. Более того, многие выражения нам знакомы, а некоторые и вовсе стали привычными. Если вы знаете, что такое «ботать по фене», но никогда не слышали про «пахана» и «баклана», приготовьтесь к небольшому ликбезу. Рассказываем про словарь уголовников, которым не стоит пользоваться.
История воровского жаргона
У уголовного жаргона есть несколько целей: во-первых, благодаря «фене» участники преступного сообщества могут отделиться от социума и противопоставить себя законопослушным гражданам. Не менее важное предназначение жаргона — запутать стороннего слушателя, ведь смысл беседы заключенных для него становится абсолютно непостижимым. В воровском жаргоне отражена иерархия мира преступников: авторитеты слышат в свой адрес уважительные выражения, а вот те, кому не удалось подняться на верхние ступени иерархии, являются носителями обидных кличек.
Жаргон зародился очень давно: примерно в XIX веке преступники заимствовали арго, использовавшийся бродячими торговцами офенями — так появилось знакомое название «феня». В воровском жаргоне присутствуют слова из идиша (еврейский язык германской группы), заимствования из украинского и других языков. Особый язык исправительных колоний прославили писатели в 1930–1950-е годы: в своих трудах его употребляли Дмитрий Лихачев и Александр Солженицын. В результате многие слова из воровского жаргона перешли не только в разговорный, но и в литературный русский язык.
Слова, которые стали для нас привычными
Зачастую во время речи мы не задумываемся, откуда в наш язык пришло то или иное слово. А ведь многие выражения, которые стали для нас обыденностью, появились в лексиконе именно из воровского жаргона. Приводим самые распространенные варианты.
«Понт»
В арго у термина было несколько трактовок: отвлечение внимания; действие, которое совершают напоказ; демонстрированная роскошь. Популярность к слову «понт» пришла еще в дореволюционное время. В нулевые оно распространилось среди молодежи — так описывали что-то слишком вычурное. Кстати, когда-то «понтом» именовали жертву шулера, воровской прием, помогавший отвлечь ее внимание.
«Кент»
Если спросить, что значит «кент», большинство ответит «близкий друг» или «товарищ». Но мало кто задумывается, что в воровской среде «кентом» называют соучастника преступления или того, кто придерживается криминальных понятий.
«Балай стукачилу за свисток» Лучший карманник СССР — о тайном языке воровского мира
Фото: Эдгар Брюханенко / ТАСС
В будущем году один из лучших карманников СССР Заур Зугумов, отсидевший 27 лет и известный в криминальных кругах как Зверь и Золоторучка, планирует опубликовать второй том словаря воровского жаргона. В этой книге автор расшифрует для обывателей уже не отдельные слова, а целые фразы, смысл которых понятен лишь тем, кто знаком с криминальным миром не понаслышке. При этом на создание воровского словаря автора подтолкнули сотрудники Интерпола, которым неожиданно потребовалась помощь человека, знающего тайный смысл этих странных слов. Об истории написания своих книг и наиболее ярких примерах воровского жаргона «Ленте.ру» рассказал сам Заур Зугумов.
Совет с Лубянки
Все началось в 2004 году. Я как раз находился в издательстве, где выходили мои книги, когда в редакцию неожиданно приехали сотрудники Интерпола и попросили меня проехать с ними. Через час мы оказались в здании российского бюро. Меня провели в огромную комнату, где сразу бросился в глаза большой круглый стол, заваленный какими-то книгами. Все они были раскрыты. Как позже выяснилось, это были словари воровской фени (воровского жаргона), изданные в разные годы и разными авторами. Большинство вышло в 90-е — время, когда в стране уже не было цензуры.
В комнате находились пятеро офицеров Интерпола: немец, француз, русский и двое — из англоязычных стран. Соотечественник, как позже выяснилось, оказался в чине генерала; с ним мне и пришлось общаться. Как выяснилось, международная организация столкнулась с проблемой: был перехвачен телефонный разговор, который собеседники (если не ошибаюсь, оружейные бароны) из разных стран вели по фене, причем колымской. Вот так она звучит:
«Балай стукачилу за свисток и прикошатни его, а то петь начнет до шухера» / Хватай стукача за горло и придуши его, а то болтать начнет, беду накличет.
Эволюция жаргона
Вообще, жаргон был придуман в местах лишения свободы, а точнее, еще на каторге в дореволюционной России, с тем, чтобы надзиратели не могли понять, о чем говорят заключенные. Со временем, конечно же, надзиратели узнавали значение тех или иных слов и словосочетаний, но и тюремные лингвисты без дела не сидели. Менялись слова, прибаутки и присказки, но их значения оставались прежними. В плане смыслов ничего не поменялось с дореволюционных времен — но формы очень изменчивы. Бывает, что прежние значения уступают место новым, а бывает, что они существуют параллельно, поэтому жаргон не просто изучать.
Вот лишь несколько примеров. Скажем, слово «заарканить» — сделать кого-то подвластным себе, извлекая из этого пользу. Это происходит, к примеру, когда человека шантажируют, или узнав о его слабостях, умело играют на них. Термин «заарканить» употреблялся с дореволюционных времен и где-то до середины ХХ века по всему СССР. Позже ему на смену пришло менее цензурное словосочетание, которое я приводить не буду.
«Заарканить его не было проблем, ведь я знал всю его подноготную».
Другой пример — «завали жало», то есть заткнись, перестань трепаться. Так говорят человеку, который уже не раз говорил лишнее, точнее, проявлял некомпетентность при разговорах на воровскую тему. Это словосочетание также употреблялось с дореволюционных времен и примерно до середины ХХ века по всему Союзу, пока ему на смену не пришло другое — «за метлой следи».
«Завали жало, щенок, дай послушать сведущих людей».
«Закоцать стиры» — произвести над стирами (лагерный вариант карт) ряд операций, в том числе и нанесение крапа (меток) под какую-либо определенную игру, к примеру, под «очко». Употреблялось примерно с начала 30-х до середины 60-х годов XX века на всей территории СССР, в основном в местах лишения свободы. Позже было заменено словосочетанием «зарядить пулемет».
«Чтобы закоцать стиры по уму, нужно не один день провести за решеткой».
Мыслить по фене
Надо понимать, что люди из уголовной среды не используют жаргонные слова лишь затем, чтобы скрыть смысл своих фраз от посторонних — они на фене и думают, и разговаривают. Приведу такой пример. Допустим, идет суд по делу о групповом изнасиловании. Выступил первый подсудимый, рассказал, как было совершено преступление. Потом встает второй — и добавляет:
«Кент дела ботает, бикса была в жилу, но сука» / Товарищ говорит правду, женщина была что надо, но выдала нас правоохранительным органам».
Этот странный язык — питерская феня, одна из трех. А вот пример колымской — той самой, которая ввела в ступор бывалых сотрудников Интерпола.
«Волком не смотри, он черноту не раскидывает и пузыри не пускает! Памарки у него, точняк» / Не подозревай напрасно. Он не притворяется и не обманывает, что ничего не помнит. Я знаю».
Фото: Эдгар Брюханенко / ТАСС
Самая же распространенная феня — общероссийская, которая, как следует из названия, встречается по всей стране. Ее оборот, к примеру, может быть таким:
«Такому, как он, быть у дяди на поруках равносильно новому сроку».
Это странное выражение — «быть у дяди на поруках» — означает находиться под надзором в правоохранительных органах по месту жительства. Освободившемуся из мест лишения свободы злостному нарушителю режима содержания по месту его жительства посылали соответствующую характеристику, исходя из которой ему определяли надзор. Как правило, его давали на год, но он мог продолжаться и до трех лет. Если в течение этого времени поднадзорный совершал три нарушения, его вновь заключали под стражу сроком до трех лет. Словосочетание употреблялось с начала 60-х и до середины 90-х годов ХХ века, когда был принят новый УК, по которому за нарушения надзора уголовная ответственность в виде трехлетнего лишения свободы исключалась повсеместно.
Тюремные шифровки
У общероссийской фени есть обороты на все случаи жизни. Скажем, фраза «Вася, крой — грачи летят, не накроешь — улетят» горячо любима картежниками. Это обращение к товарищу, как правило, в тот момент, когда за решетку приходит очередной этап. Смысл призыва в том, чтобы остановить арестанта-новичка и вовлечь в азартную карточную игру; если этого не сделать сразу, потом уже не получится. Позже арестанты-земляки или знакомые объяснят порядки на зоне, и жертву уже не обманешь.
«Вспороть брюхо медведю было воровской профессией адмирала Нельсона [кличка], ибо он был непревзойденный медвежатник».
Фото: Анатолий Кузярин / ТАСС
«В случае запала было решено завалить пса, который шел на хвосте у банды, ибо они [бандиты] знали, с кем имеют дело».
Другое расхожее выражение, распространившееся по всему Союзу, — «вязать концы зеленому прокурору», то есть готовиться к побегу с наступлением весны. Оно употребляется примерно с середины 30-х годов XX века главным образом в местах лишения свободы.
«Еще зимой мы решили, что вязать концы будем зеленому прокурору».
Сегодня на воровской фене говорят по всей России. По тому, какой путь прошла наша тюремная лексика, можно судить об эволюции российской тюрьмы и ее обитателей. Пока существует тюрьма, будет и феня, а значит, тюремная субкультура еще долго не уйдет в прошлое, как бы часто ее ни хоронили.
Советы первоходкам со словарём тюремного жаргона
Рисунок автора «Семейник Витёк»
Это не феня,это жаргон Ташкентской тюрьмы(Таштюрьмы)
А.
Андижанбанк (Андижанить) – Прятать деньги в задний проход
Аул – тюремный корпус
Б.
Балабол (Кипеш) – радиоприёмник
Банзайка –приваренная за окном железка, чтобы не смотреть вниз
Ближняк (Дальняк) – туалет, сходить в туалет
Бардак – пепельница
Беспредел – кастрюля
Баланда – тюремная еда
Билет – 100 рублей (сумов)
Баландёр – раздающий еду
Братва – помощники положенца
Бык (Недогон) – непонимающий
Бедолага – не получающий передачи, бедный
Балабас – колбаса
Бомба – затычка для унитаза
Д.
Дубак – охранник в тюрьме
Дачка – посылка с продуктами и вещами
Ж.
Жан – жал – скандал
Жаждущий – замечающий только твои плохие стороны и просчёты
З.
Зайчики – ножницы
Здравый мужик – обычный заключённый
Загнать – что-то занести в камеру
Затарить – спрятать
Зимогор – любящий поспать
М.
Метро – вентиляция
Мануфта – одежда, тряпки
Машка – электроплитка
Мадеполамы – трусы
Мандро – хлеб (белый)
Мулька (Малява) – записка
Монашка – заключённая
Монастырь – женская тюрьма
Мойка – лезвие, бритва
Марочка – носовой платок
Мазёво – хорошо
Машинка (БМВ, электричка) – шприц
Н.
Не обессудь – извини
О
Обиженный (Пинч, петух, шайба) – пидераст
Опустить – сделать «обиженным» за какой-то проступок
Огород – лук
Обезьянка – зеркало
Опомоенный – подавший руку обиженному, предмет, упавший на пол
П.
Парус – шторы на «дальняке»
Продол – коридор в тюрьме
Положенец – авторитет, смотрящий за тюрьмой
Пассажир – не вникающий в тюремную жизнь
Портачка – татуировка
Потолок – верхний ярус кроватей
Паханчик – старший у малолеток
Помазуха – сливочное масло
Прикол – разговор
Прикол серьёзный – спор
Порожняк – слабо заваренный чай
Паровоз – потянувший за собой всех участников преступления
Прогон – передача информации из камеры в камеру по всей тюрьме
Подельник – проходящий с тобой по одному «делу»
Р.
Решка – зарешёченное окно
Рамсы – спор
Развести – решить спор положительно
С.
Солнышко – лампочка
Стрелопут – не правильно передавший информацию
Серьёз – деньги, наркотики, инструмент для открывания машин
ЧАСТЬ 2
ПОДВАЛ ГУВД
Вот и всё! (Мне так хотелось
Эту часть начать словами
«Вот и всё!») Но ты не слушай –
Это вовсе не конец.
Как сказал, уж кто не помню:
«Раз боишься, так не делай,
А, раз сделал, так не бойся!»-
Вот всей мудрости венец.
И от холода проснувшись,
Отлежав бока на «шконке»,
На «дальняк» сходивши быстро,
Всё обдумай наконец.
Вспомни прошлый день до слова,
Если нету сотрясенья,
Если нету переломов
И ещё чего – нибудь.
Кстати вот о переломах,
Синяках и сотрясеньях –
Обращаться бесполезно
Здесь за помощью к врачу.
И не требуй экспертизы,
Ведь любому сразу ясно –
Ты споткнулся на ступеньках
И всё сам себе сломал.
Здесь таких, как ты, навалом,
В синяках и переломах.
Если сам ходить не можешь,
То не поднимай скандал.
А то могут ведь подумать,
Что честнейший из честнейших,
Что покой наш охраняет,
Руку на тебя поднял!
И кому быстрей поверят;
Нарушителю закона
Или тем, кто охраняет
Этот самый наш закон?
Ну, а то, что охраняешь,
То, как правило, имеешь.
Вот закон наш и «имеют»
И «имеют», как хотят,
И тебя, дурашка глупый,
А с тобой и всех сограждан
В том законе, как в болоте,
ОНИ топят, как котят.
Всё, закончим отступленье.
Вспомни всё, что ты намедни
Под «ударами» закона
В показаньях написал.
Ты, конечно, ужаснёшься;
Что ж я так, мол, разболтался!
Но жалеть об этом поздно –
Я ж тебя предупреждал!
К худшему готовься сразу,
Но на лучшее надейся
И старайся меньше думать –
Разболится голова.
Ведь тебя же посадили
Не за то, что ты нарушил,
А за то, что ты попался.
Просто всё, как дважды два.
Что «следак» тебе «повесил»,
Принимай ты философски,
Ведь ему же как-то надо
Отрабатывать свой хлеб.
Это только лишь начало,
Приготовься к потрясеньям.
Хоть оно и не цветочки,
Но не ягодки ещё.
И в подвале ты не слушай
Вздорный лепет «первоходок»
Про тюремную житуху
И романтику её.
А ни то тебе расскажут,
Что живя на воле сладко,
Ты ещё статей на 10
Преступлений совершил.
И тогда поймёшь ты сразу,
Что за эти злодеянья
Тебя надобно немедля
Принародно расстрелять.
Но прошу тебя, не надо
Разбивать башку об стенку,
Вены грызть, петлю готовить
И топиться в «дальняке».
Не рыдай над своим горем,
Намочив плечо соседа
И, вообще, отсядь подольше –
У него возможны вши.
Не третируй заключённых
Болтовнёй о своём горе
И не жди, что состраданье
Ты увидишь в их глазах.
Замолчи и сядь в сторонку.
Здесь проблем у всех хватает.
Лучше вспомни анекдоты,
Расскажи всем просто так.
Собери все свои силы,
Мужества добавь по вкусу,
Всё залей чуть-чуть весельем.
Ты мужчина или как?!
И сиди три дня спокойно,
Вплоть до встречи с прокурором.
Всёравно уж не изменишь
Ничего в своей судьбе.
Подтяни потуже пояс.
(Хоть твой пояс и забрали)
Потому, что разносолов
Не приходится здесь ждать.
Ты скажи спасибо власти,
Что дают раз в день «баланду»
И почти буханку хлеба! –
Ну о чём ещё мечтать?
Сыро, холодно, вонюче,
Нет матрацев, одеял,
Но тебя закон нарушить
Ведь никто не заставлял!
В самой гнусной обстановке
Ты не трать напрасно слов,
Научись увидеть пользу;
Нет матрацев – нет клопов!
Есть клопы… Но очень мало,
Может быть и не укусят,
А укусят, ну так что же –
Им ведь тоже надо жить.
Или, скажем, те же блохи –
Тоже, где-то, Божьи твари.
Ты ж не видел их ниразу,
Так что можно потерпеть.
А изнеженный желудок
Приучай ты к голоданью
И не надо «Гербалайфа».
Ты мечтал ведь похудеть.
Ложек нет, ну и не надо,
Ты ж живёшь в Узбекистане;
Испокон веков руками
Здесь, как правило, едят.
Выпей, если сможешь, жидкость,
Мякиш выбери из хлеба
И, как ложкой, действуй коркой,
Подбирая всё подряд.
ЧАСТЬ 3
Т Ю Р Ь М А
О тюрьме писать сложнее,
А со смехом – очень трудно.
Но, хотя, если подумать,
Можно бы и пошутить.
Здесь без смеха и без шуток,
Без общенья с мужиками
И без интереса к жизни
Можно сильно загрустить.
Здесь следи за каждым словом
Потому, что строго спросят,
Если что не так напишешь
Или вслух чего сболтнёшь.
Не чурайся ты законов,
Установленных не нами.
Если что – интересуйся;
Всё со временем поймёшь.
Ты три дня здесь будешь «гостем»
И тебе здесь всё покажут,
Объяснят всё и расскажут,
Как положено здесь жить.
А живут здесь, кто как сможет;
Есть возможность – ты в достатке,
«Бедолага» ты – помогут.
Основное – не тужить.
Будут деньги – всё достанешь,
Что душе твоей угодно,
Но той жизни, пусть шикарной,
Не желаю никому.
Вспоминаешь поговорку,
Но немного по- другому:
«Лучше сотню раз услышать,
Чем увидеть самому».
Но придётся всё увидеть,
Ведь глаза же не закроешь
И не спрячешься под лавку,
Как испуганный щенок.
Раз попал сюда, так слушай
И внимай всему, что скажут,
И старайся всё запомнить,
Даже если тяжело.
Чувствуешь себя туристом,
Что в страну попал чужую,
Где язык другой и нравы
И обычаи не те.
Чтобы в той стране прижиться,
Всё забудь, учи всё снова
И, когда во всё ты вникнешь –
Будешь ты на высоте.
Поев домашнего печенья
И «вольной» колбасы кусок,
На «шконку» в камере прилёг
И прочь ушли все огорченья.
И мысли, как янтарный мёд,
Текут густой волною плавно
О том, как жил совсем недавно,
О тех, кто дома меня ждёт,
Кто от меня не отвернулся
И разделил мою судьбу,
О том, как я домой зайду,
Скажу: «Родная, я вернулся!»
И долго буду целовать
Любимые глаза и руки.
Как хорошо в часы разлуки
Порой об этом помечтать.
И мне не передать словами,
Что чувствую, когда несут
Нет, не продукты – мамин труд!
За этот труд спасибо маме!
Деликатесы хороши не вкусом –
Рук твоих волненьем
И сладость придаёт печеньям
Не сахар – теплота души.
На воле так не замечаешь
Всю грандиозность мелочей.
Любовь отцов и матерей,
Как должное ты принимаешь.
И только здесь дано понять,
Кого на воле ты оставил,
Невольно их страдать заставил,
Что для тебя отец и мать.
Частички душ родных витают
В постылой камере у нас
И в этот очень поздний час
Нас, словно солнце согревают.
Нам невозможно оценить
Всю их заботу и тревогу
И вознесём мы славу Богу
За то, что дал им силы жить!
И теперь, когда без шума
Есть возможность всё обдумать,
Разложи всю жизнь по полкам,
Взвесив каждый эпизод.
Оглянись назад спокойно,
Ничего не ожидая
И не пробуя представить,
Что с тобой произойдёт.
Знаю, очень трудно будет,
Но поверить всё ж придётся,
Что друзья, в которых верил,
Все оставили тебя,
Что с тобой их больше нету,
На твою семью плевать им,
Что по щелям все забились
С жутким страхом за себя.
Позабыл немедля каждый
Всё, чем был тебе обязан,
Что в их трудные минуты
Ты не раз их поддержал,
Что недавно ты из «грязи»
Всех поднял их и отчистил,
Средств на них немало тратя,
В жизни направленье дал.
Не жалей ты те затраты
И не требуй возмещенья,
Выкинь их из своей жизни,
Будет пусть им Бог – судья.
Не забудь, что на свободе,
Вся в заботах и тревоге
За твоё благополучье,
Ждёт тебя твоя семья.
Ну, а если вдруг прибудет
Помощь от такого друга,
О котором и не думал,
От кого не ожидал,
Значит этот – настоящий!
Ну, а ты, как не прискорбно,
«Ставил не на ту лошадку»
И совсем не там искал.
Я писал ещё в начале:
«Научись увидеть пользу…»
И, я верю, что сейчас ты
Сам до этого дошёл;
Как на прииске старатель,
Ты, собравший тонны грязи,
Вмиг промыв весь этот мусор,
Самородок свой нашёл.
Не держи ты зла на «мусор»,
Что скрывал тот самородок,
Если б золото валялось,
Не ценилось бы оно.
Счастлив будь, что существуют
В этом мире «самородки»,
Ну, а мусор – он осядет,
Загрязняя жизни дно.
Чёрт с ним с мусором! Подумай,
Мог бы ты прожить, как надо,
То есть точно по закону
И при этом что-то есть?
Получая ТУ зарплату,
Тратить столько, сколько надо
И попробовать, как в сказке,
Никогда в тюрьму не сесть.
Это трудно, уж поверь мне.
Прямо скажем – невозможно.
Так устроены законы,
Что их надо нарушать.
Миллион постановлений,
Исключающих друг друга,
Не дают возможность честно
Людям здесь существовать.
Будь ты даже самым честным
С целью – сделать всех счастливей,
Ну, чуть-чуть не безвозмездно,
Чтобы тоже как-то жить.
Сделай только лишь движенье
В направленьи своей цели,
Сразу станешь вне закона –
Будут все тебя ловить.
Ну, а если вдруг удастся
Не нарушив всех законов,
Что уже довольно странно,
Цель свою осуществить
И, при этом, небольшое,
Подтверждённое, как надо,
То есть – всё документально,
Состоянье «сколотить»,
В миг найдут, к чему придраться.
Сто свидетелей покажут,
Что тебе давали взятки
Или, что ты им давал.
И не сможешь доказать ты,
Тыча в морду документы,
Что тебя честнее нету;
Упекут тебя в подвал.
Впрочем, так всё и случилось
И поэтому сидишь ты,
И теперь всё так и будет,
Как уже я написал.
Прочитай «Советы» снова,
Чтобы лучше всё запомнить,
Не считая панацеей
Всё, написанное мной.
Я учить тебя не в праве –
Каждый индивидуален.
Просто в трудную минуту
Будь всегда самим собой!
Всё, сиди и жди начала
Твоего «процесса века»
И не думай, что судья-то
Всё расставит по местам.
Повезут тебя в Управу
Для ознакомленья с делом.
Труд увидя многотомный,
Всё поймёшь ты сразу сам.
А когда прочтёшь творенье
То, от корки и до корки,
Постарайся не кидаться
Ты на стенку головой,
Так как про себя узнаешь,
Что бандит ты, каких мало,
Должен всех благодарить ты,
Что пока ещё живой.
Постарайся не свихнуться
От признаний очевидцев,
Тех, которых и в помине,
Ты не видел никогда.
А подельников случайных
В ОПГ с тобой запишут,
Главарём тебя «назначив»,
Что совсем не ерунда!
Никому не будет дела,
Что подельников ты видишь,
Показанья их читаешь
В своей жизни первый раз;
Дело-то уже закрыто,
Ничего в нём не изменишь.
Просто с грустною улыбкой
Про себя читай рассказ.
Ты приятно удивишься,
Что на всех страницах дела
Ты не сможешь обнаружить
Доказательство вины,
Экспертиз не проводилось,
Документов важных нету…
Всё – лишь умозаключенья
Милицейской стороны.
А с умом там напряжёнка –
Ум весь в звёздочки упёрся,
В премию очередную
И в раскрытых дел процент.
То, что хочет, то напишет
И не смей ЕМУ перечить-
Будет только много хуже;
Мент – и в Африке он – мент.
И вообще скажи спасибо,
Что ты весь не переломан,
Что ты мочишься без крови
И, совсем почти, здоров,
Что к тебе не применяли
Спецприёмы для дознанья
И, что не попал ты в руки
Милицейских докторов.
О суде тебе объявят,
Ну, а ты пока подумай,
Что в «последнем слове» можешь
Ты судейству рассказать.
Это всё, конечно, мелочь,
Но при правильном посыле
Ты, в глазах всего народа,
Вдруг героем можешь стать.
И тогда ты сможешь просто,
Даже и без адвоката,
Доказать всю несуразность
Всех предъявленных статей.
Я позволю отступленье;
Не мечтай ты о свободе,
Ведь они в одной упряжке:
Прокурор, судья, «следак».
Ну, они же не посмеют
Показать вдруг сослуживцу,
Что он зря весь год трудился,
Деньги получал за «ТАК»,
Завтра суд, но не мечтай ты,
Что за день тебя осудят –
Это будет продолжаться
Очень много-много дней.
Не делись ты с адвокатом
Мыслью о «последнем слове»;
Он тогда не сможет думать –
Это вор твоих идей.
Адвокат – пустое место,
Если нет мешка с деньгами,
Если заплатить не смог ты
Прокурору и судье.
Да ему вообще до фени,
Что с тобою дальше будет.
Не сыграет даже малой
Роли он в твоей судьбе.
Вот и суд! Он – цирк бесплатный
Для людей пустопорожних.
За тебя болеют только
Лишь жена, отец и мать.
А в серьёз здесь срок лишь будет,
Остальное всё – насмешка.
Ты веди себя достойно,
Что бы страх не показать.
Прокурор от обвиненья
Зачитает ахинею
И, ни разу не хихикнув,
Испарится до конца,
Чтобы перед приговором
Сообщить, что он всё слышал
И, что он очистит землю
От такого подлеца.
И, затем, он срок запросит,
Чуть пожизненного ниже,
Потому, что к сожаленью,
Никого ты не убил…
Не теряй сознанье сразу,
Не устраивай истерик,
Не кричи ты прокурору,
Что он жизнь твою сгубил,
Что вчера в соседнем зале
За такое же деянье
Запросил со всех он штрафы
И на волю отпустил.
Просто там «следак» другой был
И за звёздочкой не гнался,
Подошёл он к делу честно,
Вот и весь тебе ответ.
Ты спокойно слушай пренья
И не с кем не пререкайся,
Не кричи из-за решётки,
Что их речи – это бред.
Мнение своё расскажешь
Ты суду в «последнем слове»,
Но спокойно и без мата,
Опираясь на УКа
И тебя зауважают;
У судьи, тогда, возможно,
Все статьи тебе «повесить»
Не поднимется рука.
Не отчаивайся после
Оглашенья приговора.
Ну и что, что срок огромный –
Всё возможно изменить.
Отправляй скорей «кассачки»
Ты в суды других инстанций –
Не мирись с судьбой-злодейкой.
Ради близких надо жить.
И сиди, и жди решенья
О возможном пересмотре.
Хуже, ведь, уже не будет,
А вот лучше – может стать.
Волю всю в кулак сжима,
Ты заставь себя не хныкать.
Научись, а это важно,
Никогда не унывать.