что такое блат хата в квартире
блатхата
Смотреть что такое «блатхата» в других словарях:
блатхата — сущ., кол во синонимов: 6 • блат хата (8) • кельдым (5) • малина (26) • … Словарь синонимов
блатхата — блатная хата жарг … Словарь сокращений и аббревиатур
блатхата — 1. [11/5] Притон. Че вы вчера на блатхате делали? Уголовный жаргон 2. [1/1] Место сбора приступных элементов, блатнюков и т.п. Уголовный жаргон 3. [1/4] Квартира, куда женщины водят мужиков. Поехали на блатхату? Жаргон 90х годов … Cловарь современной лексики, жаргона и сленга
Блатхаза, блатхата — Место встреч и проживания преступников … Словарь криминального и полукриминального мира
Притон — Опиумный притон в Сан Франциско (XIX век) … Википедия
блат-хата — злачное место, яма, малинник, малина, хаза, вертеп, притон Словарь русских синонимов. блат хата сущ., кол во синонимов: 8 • блатхата (6) • … Словарь синонимов
малина — разлюли малина. Словарь русских синонимов и сходных по смыслу выражений. под. ред. Н. Абрамова, М.: Русские словари, 1999. малина малинник, вертеп, лафа, хаза, блат хата, малинка, изумительный, масленица, ни в сказке сказать, ни пером описать,… … Словарь синонимов
притон — См. жилище … Словарь синонимов
хаза — блат хата, хазушка, квартира, доля, притон, злачное место, хазовка, хазушник, яма, малинник, вертеп, жилище, дом, малина, часть, хазуха Словарь русских синонимов. хаза сущ., кол во синонимов: 20 • блат хата (8) • … Словарь синонимов
шанхай — трущоба, шанхайчик Словарь русских синонимов. шанхай сущ., кол во синонимов: 9 • блатхата (6) • город … Словарь синонимов
блат-хата
Полезное
Смотреть что такое «блат-хата» в других словарях:
блат-хата — притон … Воровской жаргон
Блатной жаргон — Воровской жаргон (правильнее это явление называть «арго») социальный диалект (социолект), развившийся в среде деклассированных элементов общества, как правило, преступников. Представляет собой систему терминов и выражений, призванных изначально… … Википедия
Вертухай — Воровской жаргон (правильнее это явление называть «арго») социальный диалект (социолект), развившийся в среде деклассированных элементов общества, как правило, преступников. Представляет собой систему терминов и выражений, призванных изначально… … Википедия
Воровское арго — Воровской жаргон (правильнее это явление называть «арго») социальный диалект (социолект), развившийся в среде деклассированных элементов общества, как правило, преступников. Представляет собой систему терминов и выражений, призванных изначально… … Википедия
Воровской жаргон — (правильнее это явление называть «арго») социальный диалект (социолект), развившийся в среде деклассированных элементов общества, как правило, преступников. Представляет собой систему терминов и выражений, призванных изначально идентифицировать… … Википедия
Тюремный жаргон — Воровской жаргон (правильнее это явление называть «арго») социальный диалект (социолект), развившийся в среде деклассированных элементов общества, как правило, преступников. Представляет собой систему терминов и выражений, призванных изначально… … Википедия
Урка — Воровской жаргон (правильнее это явление называть «арго») социальный диалект (социолект), развившийся в среде деклассированных элементов общества, как правило, преступников. Представляет собой систему терминов и выражений, призванных изначально… … Википедия
Фуфло — Воровской жаргон (правильнее это явление называть «арго») социальный диалект (социолект), развившийся в среде деклассированных элементов общества, как правило, преступников. Представляет собой систему терминов и выражений, призванных изначально… … Википедия
Чмо — Воровской жаргон (правильнее это явление называть «арго») социальный диалект (социолект), развившийся в среде деклассированных элементов общества, как правило, преступников. Представляет собой систему терминов и выражений, призванных изначально… … Википедия
Как я потеряла 1,5 года жизни (блатхаты/шароварни)
Так как сия кара не обошла меня стороной и жизнь столкнула с наркоманом, пришлось учиться с ним сосуществовать, тем более что им был любимый мужчина. С момента того, как узнала о проблеме и началом лечения в реабилитационном центре прошел ровно месяц, он уехал с мотиваторами, а я осталась дома наедине с собой и своими мыслями и вот к чему меня это все привело.
Отработав, сгоняла до дома бросить машинку, вызвала такси, через магазин и тадам! Стою у заветного подьезда, жду когда за мной спустятся, домофон «почему-то» не работал. Встретил меня незнакомый мальчишка, помог с пакетом, сказал что Маська ждет меня, сам спуститься просто не может, погнали по этажам, заходи не разувайся и вот я в прихожей. Дверь за мной закрыта на все замки, отступать некуда. Прохожу. Слева зал, накурено, проходя мимо, здороваюсь, сидят три рыла мужского пола, неуверенно кивая мне, и девка голышом, замотанная в простынь. мдя. появился страх за свою честь и достоинство, мозгов-то не хватало, что не до потрахушек им, а тем более изнасилований каких-то непонятно зачем пришедших теток. На кухне меня встречает толпа народа во главе с моим знакомцем, начинается суета, вроде и были предупреждены что кто-то придет, но приличного человека явно не ожидали.
Скажу вам, дорогие читатели, впечатление от общей картины- жесть как она есть. Если лица мужского пола еще похожи на людей, то «дамы»- это пинзец, товарищи. Максим усадил меня в удобный угол, от куда был обзор на всю кухню, сел рядом, а вокруг все выдохнули и началась движуха. Одни варили дезоморфин на балконе на электроплитке, особо я туда не заглядывала, единственное что бросилось в глаза, все остекление было завешено одеялами. Я смотрела по сторонам и тихо охреневала, в той квартире я была в гостях лет так за пять до этого визита, на сколько мне было известно, супружница Максима ушла от него всего месяца три-четыре назад, но квартира, в прошлом семейная и ухоженная превратилась в притон, именно притон. Обсудили с товарищем общих друзей и знакомых, его разбег с женой, тещу суку, не дающую молодым помириться (потом от самой жены узнала все все это время он ее терроризировал, неоднократно приходил на разговор с тесаком, чей-то теща-то не пускала, действительно). В самой кухне началось цирковое представление, подтянули инструментарий в виде трубочек, почти каждый был со своей, из чего они сделаны тут писать не буду, появился такой персонаж как Мария, худющая осветленная блонда, оптовичка как я поняла, народу выборочно были розданы «фолики». Тут же обьявился такой класс, как я их называю, чайки или шакальё, так же по очереди повылазили варящие лакост, видать было невтерпеж. Процесс курения тоже описывать не буду.
Пробыла я в этом вертепе часа три. Для первого раза было достаточно. Приезжала еще пару раз, из всех этих визитов сделаны такие выводы: для города с численностью в 60 000 населения слишком много знакомых лиц мелькало на этой квартире, проблема употребления имеет шокирующие масштабы. Большая часть этих людей выходцы из среднестатистических семей, было, правда, пара человек с достатком выше среднего, у одного мальчика родители, а второй коммерсант торгаш в прошлом, а в прошлом потому, что от его бездействия бизнес загнулся, от всего былого остался лишь Ленд Ровер, стоящий на якоре в одном из сервисов. Практически каждый попробовал впервые в компании, процентов 70 из них от скуки. Мне было жаль всех и каждого из них, помочь я им не могла, а они узнав причину моего нахождения там, жалели меня, вот такая несмешная ситуация. им было меня жалко, практически каждый был знаком с моим мужчиной.
P.S.- о том что квартиру могут элементарно накрыть представители силовых структур я не думала, это пришло позже.
P.P.S.- я в совершенстве знаю терминологию, основные моменты варки и употребления. Зачем- не знаю. Пригодилось в жизни- да.
Ну и кто тебе виноват? Надо было алкаша выбирать, с ними проще!
Спасибо что поделились! Но как понимаю не спасли своего любимого?
уходя, жена бросила мне фразу: «Лучше бы ты пил».
Cепарация и индивидуация ребенка. Как и когда формируется зависимость и контрзависимость
Сепарация – это психологическое рождение личности, это процесс отделения ребенка от матери, который начинается еще в возрасте 2-3 лет. Именно в это время ребенок начинает освобождаться от опеки, формируя свое независимое самоощущение.
И тогда мнение мамы становится моим мнением, что не даёт развивать своё собственное отношение, все, что говорит мама, правильно!
-Мама хочет как лучше.
-Мама плохого не посоветует.
-Хорошо все то, что нравится маме, а я маленькая и ничего не понимаю.
Только что человеку что-то очень-очень нравилось, но как только мама сказала «какая ерунда», вещь уже не кажется такой привлекательной.
Важно формировать свою собственную идентичность, веру в себя, в своё «Я МОГУ!»
Отсутствие знания о себе делает его не самостоятельным, у него отсутствует базовое доверие к миру, инициативность и компетентность.
Человек как бы застревает в детстве, не набираясь храбрости, чтобы по-настоящему начать жить.
Опять же терапия и психотерапевт в помощь. В процессе терапии, значимого взрослого заменяет психотерапевт. Но его цель отличается от маминой цели, которая всю свою жизнь прожила на благо дочери или сына и совсем не заинтересована чтобы они сказала маме » Спасибо.Теперь я сам(а). Я теперь сам(а) могу принимать решения и выбирать что мне подходит, а что нет».
В процессе терапии происходит психологическое взращивание, а терапевт учит полагаться на себя и делать свои собственные выборы. Именно с терапевтом может произойти символическая сепарации отделения «ребёнка» от значимого взрослого.
Далее размещаю для вас очень хорошую и полезную статью со стадиями сепарации и индивидуации Магарет Малер. Это венгерская врач-психиатр и психоаналитик. Она разработала собственную теорию объектных отношений, основанную на роли сепарации и индивидуации в процессе развитии ребенка.
Согласно этой концепции, отношения ребенка с «объектами» (людьми и вещами) его окружающей среды определяют его последующую функциональность. Другими словами, модели поведения и отношений людей во взрослой жизни закладываются их семейным опытом в младенчестве.
Существует несколько психоаналитических теорий объектных отношений различных авторов (Зигмунд Фрейд, Анна Фрейд, Мелани Кляйн, Рене Спитц и др.).
Первичная модель объектных отношений на ранних стадиях развития была разработана Маргарет Малер и ее коллегами. Они утверждали, что первые один-два месяца жизни характеризуются игнорированием всего, кроме себя (аутистическая фаза). В следующие 4-5 месяцев, названные фазой симбиоза, ребенок начинает узнавать других людей, присутствующих в его мире, но не как отдельных существ, а как продолжение себя.
В последующий период сепарации и индивидуации, продолжающийся в возрасте 2-3 лет, ребенок начинает отделяться и освобождаться от своего основного опекуна, формируя независимое самоощущение. Малер и ее сторонники считают способность ребенка успешно пройти эту фазу критичной для его дальнейшего психического здоровья.
На протяжении всего времени сепарации — индивидуации развивающийся ребенок очерчивает границы между собой и остальными, и эта задача осложняется двумя конфликтами: желание автономии противостоит близости и зависимости, а страх поглощения борется со страхом одиночества.
Следующий осложняющий ситуацию в этот период фактор заключается в том, что развивающийся ребенок часто воспринимает каждого из окружающих его людей как две разные личности. Например, когда мать чувствительна и утешительна, она кажется «абсолютно хорошей». Если же она в какой-то момент недоступна или не может утешить и успокоить, она кажется другой, «абсолютно плохой» матерью. Когда она выходит из поля зрения, ребенок считает, что она исчезла навсегда, и кричит, чтобы облегчить отчаяние и панику.
По мере развития ребенка на смену этому нормальному «расщеплению» приходит более здоровое понимание положительных и отрицательных качеств матери, а тревога расставания вытесняется знанием о том, что мама все равно существует и она вернется, — это явление общеизвестно как константность восприятия объектов. Однако развивающийся мозг ребенка в некоторых случаях может саботировать нормальную адаптацию.
Маргарет Малер разделяет стадию сепарации и индивидуации на четыре частично пересекающиеся подфазы.
Фаза дифференциации (5-8 месяцев). В этой фазе развития младенец осознает существование мира, не связанного с его матерью. Появляется «социальная улыбка» — реакция на окружающую среду, но направленная по большей части на мать. К концу этой фазы ребенок проявляет обратную сторону той же реакции — «тревогу при встрече с незнакомым», то есть распознает незнакомых людей в своей окружающей среде.
Если отношения с матерью благоприятные и спокойные, реакция на незнакомцев преимущественно характеризуется любопытством. Если же отношения неблагоприятные, тревога становится более заметна; ребенок начинает разделять позитивные и негативные эмоции по отношению к другим людям, полагаясь на такое расщепление, чтобы справиться с противоречивыми чувствами.
Фаза практики (8-16 месяцев). Фаза практики отмечена возрастающей способностью ребенка отделяться от матери — сначала он учится ползать, потом ходить. Эти краткие периоды разлуки прерываются частым воссоединением, чтобы «напомнить о себе» и «подзарядиться», и такое поведение демонстрирует первые проявления амбивалентности ребенка по отношению к своей развивающейся автономии.
Фаза воссоединения (16-25 месяцев). В фазу воссоединения расширяющийся мир ребенка зарождает в нем признание обладания своей идентичностью, отдельной от других. Воссоединение с матерью и потребность в ее одобрении формируют постепенно углубляющееся понимание того, что она и все другие — отдельные, реальные люди.
В это время роль матери заключается в том, чтобы поощрять эксперименты ребенка с индивидуацией, но в то же время обеспечивать постоянный источник поддержки и подпитки. Нормальный двухлетний ребенок не только имеет крепкую связь с родителями, но также учится временно отделяться от них, испытывая при этом скорее печаль, чем ярость или гнев. При воссоединении с родителем ребенок, скорее всего, будет чувствовать себя счастливым, но также и злиться из-за расставания. Заботливая мать сопереживает ребенку и никак не наказывает за его злость. После множества расставаний и воссоединений у ребенка формируется устойчивое самоощущение, любовь и доверие к родителям, а также здоровая амбивалентность по отношению к другим людям.
Однако мать может реагировать иначе: либо слишком рано отталкивает ребенка и препятствует воссоединению (возможно, из-за собственного страха близости), либо настаивает на тесном симбиозе (возможно, из-за собственного страха одиночества и потребности в близости). В любом из этих случаев ребенок обременяется чрезмерным страхом быть покинутым и/или поглощенным, который отражается от страхов его матери.
В результате этого ребенок может так никогда и не вырасти в эмоционально независимое человеческое существо. Проявляющаяся в более поздней жизни неспособность личности достигать близости в отношениях отражает эту фазу развития в детстве. Когда взрослый человек сталкивается с близостью, он может воскресить из детства воспоминания либо об опустошающем чувстве одиночества, всегда преследовавшем все его бесплодные попытки установить близкий контакт, либо ощущение удушья от постоянного присутствия матери. Тот, кто игнорирует ее, рискует лишиться материнской любви; тот, кто потакает ей, рискует лишиться себя.
Этот страх поглощения хорошо проиллюстрирован Т. Э. Лоуренсом (Лоуренс Аравийский), который в свои 38 лет писал о страхе близости со своей чрезмерно властной матерью: «Я испытываю ужас при мысли о том, что она узнает что-то о моих чувствах, убеждениях или образе жизни. Если она узнает, они будут повреждены, разрушены, больше не будут моими».
Фаза установления константности объекта (25-36 месяцев). К концу второго года жизни, если предыдущие уровни развития были пройдены успешно, ребенок вступает в фазу установления константности объекта, когда он понимает, что отсутствие матери (и других опекунов) автоматически не означает их полную пропажу. Ребенок учится переносить амбивалентность и фрустрацию. Признается временная природа материнской злости. Он также начинает осознавать, что его собственная ярость не уничтожит мать. Он начинает ценить понятие безусловной любви и принятия и формирует способность сочувствовать и сопереживать. Ребенок начинает больше реагировать на отца и других людей в своем окружении. Его самоощущение становится более позитивным, несмотря на аспекты самокритики, проявляющиеся в зарождающемся сознании.
Справляться со всеми этими задачами ребенку помогают переходные объекты — знакомые вещи (плюшевые медведи, куклы, одеяла), которые как бы олицетворяют собой мать и которые ребенок везде носит с собой, чтобы облегчить себе разлуку. Форма, запах и текстура такого объекта — физические заменители утешающей матери. Переходные объекты — это один из первых компромиссов, на которые идет развивающийся ребенок в попытке разрешить конфликт между необходимостью укрепить свою автономию и потребностью в зависимости. В конце концов при нормальном течении развития переходный объект оставляется за ненадобностью, когда ребенок усваивает постоянный образ успокаивающей и защищающей материнской фигуры.
Проблемы сепарации-индивидуации повторяются в подростковом возрасте, когда вопросы идентичности и близости с другими вновь выходят на первый план. Во время фазы воссоединения как в младенчестве, так и в подростковом периоде ребенок скорее реагирует на других, и особенно на родителей, чем сам совершает действия по отношению к ним.
В то время как двухлетний малыш пытается завоевать одобрение и восхищение родителей, копируя их идентичность, подросток пытается копировать сверстников и перенимает поведение, осознанно отличающееся — и даже диаметрально — от поведения родителей. В обоих случаях в основе ребенка в меньшей степени лежат независимые внутренние потребности и в большей — реакции на важных для него людей в ближайшем окружении. Поведение становится формой поиска новой идентичности, а не укрепления уже сформировавшейся.
Взрослые люди порой продолжают искать успокоение с помощью переходных объектов из-за того, что обречены на непрекращающуюся борьбу за достижение константности объектов, доверие и собственную идентичность.
Например, принцесса Диана находила утешение в переходных объектах, содержа зверинец из 20 мягких игрушек на своей кровати, — она называла их «моя семья». Как отмечал ее любовник Джеймс Хьюитт, они «сидели в ряд, около тридцати милых зверей. Эти звери были с ней в детстве, она укладывала их спать в свою кровать в поместье Парк Хаус, и они утешали ее и давали ей чувство некой безопасности». Отправляясь в поездки, Диана брала с собой любимого плюшевого медвежонка.
Ритуальные и суеверные действия, доведенные до крайности, могут представлять для акт использования переходных объектов. Футболист, надевающий одни и те же носки или отказывающийся бриться, когда несколько игр подряд совершает серию удачных ударов, может быть просто подвержен суевериям, распространенным среди спортсменов. Граница нормального поведения пересекается лишь тогда, когда оно повторяется компульсивно и жестко заданным образом, мешая обычной жизни.
Малер М. Пайн Ф., Бергман А. Психологическое рождение человеческого младенца: симбиоз и индивидуация. — М., Когито, 2011.
Крейсман Дж., Страус Х. Я ненавижу тебя, только не бросай меня. Пограничные личности и как их понять. — СПб.: Питер, 2018
10 признаков нездоровых зависимых отношений в сравнении с нормальными и здоровыми
Также скажем пару слов о зависимости в принципе. Совсем коротко, чтобы пояснить некоторые общие моменты.
Для того, чтобы уметь вовремя замечать деструктивные тенденции в отношениях, и уметь отличать здоровые отношения от зависимых, необходимо знать о 10-ти признаках зависимых отношений.
В здоровых отношениях каждый участник в первую очередь сам несет ответственность за свое состояние и удовлетворение своих потребностей (материальных, эмоциональных и экзистенциальных), не пытаясь взять на себя больше или переложить ответственность на другого. Каждый отвечает прежде всего за себя.
2. Размытые границы
4. Запрет на осознавание и выражение чувств
5. Искаженная коммуникация
Это особенно показательный и при этом трудно диагностируемый для неспециалиста пункт, поэтому на нем мы остановимся чуть подробнее.
В дисфункциональных и зависимых отношениях формируется искаженная коммуникация. Мы не находимся в контакте с собой и поэтому не можем контактировать с другим. Мы говорим не то, что на самом деле чувствуем, не заявляем напрямую о своих потребностях, поэтому нам остается только более или менее бессознательно манипулировать партнером, стремясь «подвести» его к нужному нам решению или поведению. Из-за отрезанности от чувств мы плохо понимаем свои желания, однако бессознательно стремимся их реализовать, поэтому в коммуникации происходит расщепление, индикатором которого становятся так называемые двойные послания.
Итак, что же такое двойное послание?
Это такая ситуация, в которой от нас требуют двух противоположных вещей одновременно. Большая часть коммуникации в таком случае происходит на невербальном, полуосознаваемом уровне и как бы «подразумевается». Части послания могут озвучиваться частично или не озвучиваться вообще, но при этом они присутствуют в поле и влияют на человека, которому адресованы. Некоторые примеры типичных двойных посланий:
В детско-родительской коммуникации:
1. «Тебе уже давно пора стать самостоятельным и взрослым»
2. «Ты еще ребенок и не сможешь прожить без нашей опеки»
В личных отношениях:
1. «Ты должен больше работать, чтобы обеспечивать семью»
2. «Ты должен уделять мне больше внимания и проводить время с семьей»
1. «Ты должна быть красивой женщиной и следить за собой»
2. «Ты ведешь себя неприлично, когда позволяешь другим мужчинам обращать на тебя внимание»
1. «Ты вечно встреваешь со своими предложениями и пытаешься все контролировать»
2. «Ты безответственный, когда уделяешь проекту мало внимания»
У двойного послания есть несколько отличительных характеристик:
1. Две части послания противоречат друг другу. Это значит, что невозможно выполнить требования одной части послания, не нарушив при этом требования второй.
2. Следовательно, за какой бы частью послания вы не последовали, в результате вы в любом случае оказываетесь плохим. Поэтому каждую из частей послания можно переформулировать следующим образом: «Ты плохой, когда. » или «Ты плохой, если. »
«Ты плохая, когда плохо выглядишь и не следишь за собой»
«Ты плохая, когда другие мужчины обращают на тебя внимание»
3. Особое коварство двойных посланий проявляется в так называемом параличе осознавания. Его испытывает человек, ставший жертвой двойного послания. Конфликт требований вытесняется, про него невозможно думать. Иными словами, очень трудно заметить двойное послание, если не знать заранее, на какие особенности коммуникации и отношений необходимо обращать внимание.
6. Травмированная идентичность
В здоровых отношениях мы получаем достаточно поддержки, внимания, принятия. Такое отношение на уровне идентичности мы называем «позитивным спонсорством». В результате мы оказываемся способны интегрировать те качества и ресурсы, которые в нас видит другой человек, и они начинают проявляться в реальности и жизни.
7. Плохое внутреннее состояние
Впрочем, рассматривая дисфункциональные отношения в качестве причины депрессии, или иного расстройства настроения, необходимо исключить влияние гормональных или иных физиологических факторов, поэтому в таких случаях необходимо проконсультироваться с врачом. Однако следует учитывать, что при длительном воздействии психогенных факторов гормональный фон и биохимия организма постепенно перестраиваются, поэтому при аффективных расстройствах в длительных дисфункциональных отношениях психологические факторы влияют на физиологию, а физиология подкрепляет негативное эмоциональное состояние и мешает преодолеть психологические факторы. Формируется замкнутый круг, приводящий к состоянию «выученной беспомощности».
В дисфункциональных отношениях мы выпадаем из жизни и теряем способность находить и получать поддержку за пределами отношений. Постепенно наши контакты с другими людьми сводятся к минимуму, поддерживающие семейные, дружеские и профессиональные связи разрушаются, и мы оказываемся в изоляции. Это приводит к тому, что из нашей жизни исчезают люди, которые могли бы поддержать нас. Зачастую мы не можем ни с кем поделиться тем, что на самом деле происходит с нами в плохих отношениях, так как боимся чувств стыда, вины, или просто считаем, что люди нас не поймут. Это еще больше отдаляет нас от окружающих и усиливает ощущение одиночества.
9. Страх выйти из отношений
10. Потеря веры в будущее
Из здоровых отношений будущее воспринимается позитивным и полным возможностей. Мы чувствуем, что свободны сами в каждый момент выбирать свой путь. Мы чувствуем себя хозяевами своей жизни, и верим, что в будущем нас ждет много ярких и прекрасных событий.
Все 10 факторов, отличающих здоровые отношения от дисфункциональных и зависимых, мы для наглядности свели в одну таблицу.
Есть несколько правил, которые мы рекомендуем соблюдать при оценке:
1. Оценивайте честно. Возможно, в своих отношениях вы привыкли систематически игнорировать или оправдывать какие-то свои проявления или действия партнера. Используйте этот тест в качестве возможности честно посмотреть правде в глаза.
3. Оценивайте быстро. Ответ, который вы найдете в течение первых 30 секунд, скорее всего, будет самым близким к реальному положению дел. (Впрочем, это не мешает пройти этот тест еще раз через некоторое время, когда вы понаблюдаете за тем, что реально происходит в ваших отношениях, и возможно, начнете замечать больше).
Что делать, если я понял/поняла, что нахожусь в деструктивных зависимых отношениях?
Такая работа, к сожалению, не бывает быстрой.
Человек с зависимостью — неважно, алкогольной или наркотической — всегда оставляет отпечаток на всех членах своей семьи. Те, кто живут ближе к нему, впадают в созависимые отношения, которые либо оставляют их в итоге с травмой, которую нужно залечивать, либо меняют безвозвратно. Практически во всех случаях близкие видят двух разных людей: монстра и родного человека, хотя эта трансформация может иметь минимальные интервалы.
Оплеухи и тычки в бок прилетают один за другим, и в какой-то момент я перестаю на них реагировать, а просто изучаю окружающую обстановку. На стене рисунки, нарисованные моим братом для своей дочери, моей племянницы: герои Диснея, воспроизведённые с удивительной точностью, серые обои, в углу лежит пыльная плюшевая панда-седушка. Интересно пахнет шерстяное одеяло — в нём смешались запахи живущей здесь таксы и стирального порошка. Комнату освещает только полоска света из приоткрытой двери в гостиную. В голову продолжают лететь оплеухи, в живот — кулаки.
Всё поменялось довольно быстро этим вечером: мы с братом и его женой весь день гуляли по летней Москве, прошли пешком через Большой Каменный мост, где брат садился на парапет, а я не решался подойти ближе, поскольку боялся высоты. Мне двенадцать лет, сегодня я остаюсь у брата дома и мы будем смотреть, кажется, первый «Звонок». По дороге домой захватываем несколько бутылок пива под ворчание его супруги. Брат выпивает их дома, пока мы с его женой режем помидоры в салат.
На вид трезвый, но что-то в нём поменялось. Язык не заплетается, глаза не стекленеют, просто что-то не так. Когда его жена в очередной раз отпускает какую-то критическую реплику, он вдруг вскакивает и замахивается на неё. Всё происходит довольно быстро: мне почему-то кажется, что я могу это остановить, поэтому пытаюсь схватить брата за руку. Я, конечно, ошибаюсь: жена получает оплеуху, а я через секунду оказываюсь в комнате своей племянницы, на её кровати, и получаю урок уважения к старшим. Не знаю, сколько длится избиение, но после него он явно остывает, а я беру и там же засыпаю, хлюпая разбитым носом.
Не менее мерзкие сцены я буду наблюдать все последующие годы, пока мы практически не перестанем общаться. За это время вся семья успеет не один и даже не десять раз взвалить на себя вину за происходящее с ним, дать второй, третий, сто пятьдесят третий шанс, искренне веря в каждый конкретный момент, что вот сейчас они точно слышат правду и всё это было неким наваждением. Но всё это закон жанра. Одинаковый для любой семьи, где есть алко- или наркозависимый.
2014 году в журнале «Медицинская психология в России» было опубликовано исследование, которое провели Виктор Бочаров и Александра Шишкова из лаборатории клинической психологии и психодиагностики Санкт-Петербургского научно-исследовательского психоневрологического института им. В. М. Бехтерева. Они попытались описать основные психологические особенности родственников героинозависимых. Для этого сотрудники института изучили поведение 152 родителей (104 матерей и 48 отцов) людей с героиновой зависимостью. Как пишут Бочаров и Шишкова, трудная жизненная ситуация, складывающаяся с таких семьях, в итоге вовлекает в деструктивные отношения всех, а финалом становится созависимость — и неважно, беспробудно пьёт родной или употребляет наркотики. В зависимости от того, какое место занимает человек в такой семье, варьируется и форма созависимых отношений
В её время были только милиционеры, которых Эллис вызывала в самые критические моменты, когда казалось, что отец прикончит всю семью. Они приезжали, неспешно заходили в квартиру, добродушно жали отцу руку и уводили его в свою машину. Через полчаса он возвращался, и всю ярость, с которой он разносил дом, можно было умножать на три.
Одна из самых тёплых бесед у нас с братом случилась наутро после избиения. Он безостановочно извинялся и трепал меня по голове, подарил голубую бейсболку с логотипом Ucla, мы вместе смеялись и дурачились, замазывая мои фингалы тональным кремом, чтобы я поехал домой к родителям. Я тогда был абсолютно уверен, что произошла какая-то нелепость и я как хороший младший брат обязан не допустить того, чтобы мама с папой хоть что-то заподозрили. Ведь он отличный старший брат: от него в наследство мне достались кассеты Doors, Depeche Mode и Бека. Это он научил меня ловить рыбу. Перед тем как съехать из комнаты, в которой мы жили вместе, и переехать в отдельную квартиру, он нарисовал для меня на стене огромного Бэтмена и Женщину-кошку, а ещё индейца из альбома художника Ремингтона. Просто иногда с ним происходит что-то странное, но я не могу его предавать, поэтому весь следующий после избиения день я прохожу в голубой кепке Ucla даже дома, перед родителями — мол, слишком нравится, чтобы снимать. Едва ли моя маскировка имела какой-то смысл, и наверняка они тут же позвонили брату, но я был уверен, что моя миссия — не заложить. В моей голове тоже прекрасно укладывается концепция, что накануне вечером и сегодня утром передо мной были два совершенно разных человека. Один может травить тебе анекдоты и играть Гребенщикова на гитаре, а другой — разносить квартиру к чертям и кричать тебе и вашим общим родным жуткие, полные ненависти слова. Но как только второй начинает наносить физический вред первому, вы всей семьёй отправитесь им обоим на помощь, что бы он ни делал накануне.
Так это и работает. В другом исследовании Бочарова и Шишковой, посвящённом эмоциональному выгоранию в созависимых отношениях, говорится, что разрушительные последствия стресса у родственников по уровню выраженности сопоставимы с тем, что можно наблюдать у беженцев. Просто основой тут выступает совсем другой подход: своих больных родственников они видят как тех, за кого должны сражаться и кого должны спасать — неважно, от чего.
Спасением своего молодого человека на протяжении трёх с половиной лет занималась журналистка Вика Аракелян. Ей было пятнадцать, когда они познакомились. Её семья — мама, бабушка и кот, её будни в то время — дорога из Западного Дегунино на Красносельскую в частный лингвистический лицей пять дней в неделю. Её досуг — тусовки около ТЦ «Метрополис» и вечеринки в FM Club по случаю дней рождения участников любимой группы Placebo. Любимая песня Placebo — Protect me from what I want. Своего будущего молодого человека она встретила на одной из таких вечеринок: ей было пятнадцать, ему двадцать три.
«А у меня, совершенно внезапно, было. Он приехал ко мне часов в шесть утра, мы пошли нюхать дороги на пятый этаж моего дома, причём бабушка понимала, куда и зачем я иду. Потом гуляли по Москве, потом поехали к нему в Подмосковье, там он играл The Cure на гитаре, потом вместе заснули. Я думала, он такой типичный тусовщик — нюхает по выходным». О том, что её новый молодой человек сидит на героиновой системе, Вика узнала по дороге из того же ТЦ «Метрополис»: ехала на маршрутке из магазина Topshop со свежекупленным розовым платьем, когда он прислал ей смс, в котором странно и путано объяснял, что сейчас встречается с другом, и упоминал что-то под аббревиатурой H. О том, как до Вики дошло, что она встречается с наркозависимым, останется запись в её дневнике: «Блядь, только не гер. А, нет! Именно гер. Интересно, сразу застрелиться или порезать вены?»
Верить тому, что рассказывает человек с зависимостью, и объяснять себе, что его обещания — правда, а во временных просветлениях видеть необычаный героизм — характерно для подавляющего большинства родственников и близких. В исследовании Бочарова и Шишковой говорится, что к такому обычно склонны матери, испытывающие огромное воодушевление во время «чистых» периодов. В то же время отцы обычно раньше всех начинают задаваться вопросом, что они сделали не так, затем испытывать гнев и пытаться порвать любые связи с зависимыми сыном или дочерью.
Моя мать стала задаваться вопросом, что она сделала не так, относительно недавно: спустя гектолитры капельниц, бесконечные кодировки и тысячи обещаний устроиться на новую работу и тут же вернуть деньги. Отец, кажется, всегда знал, что всё это чушь, но был частью этого процесса: иногда я слышал, как он в очередной раз чертыхается на кухне или посылает брата по телефону. Правда, спустя месяц мы всё равно оказывались на одном семейном ужине, где отец делал вид, что всё хорошо, а брат пил морс и отлично шутил, и все не то чтобы стеснялись заговаривать о прошлом — скорее радовались тому, что теперь жизнь наладится.
«В какой-то момент я убедила себя, что он просто герой: иногда не колется вообще, а это ведь такая сила воли. Торг и самообман были бесконечные. Стоило ему после пары месяцев жести накрыть на Новый год стол, салат самому нарезать — это была стопроцентная гарантия того, что началась новая жизнь», — продолжает Вика. Иногда наркозависимые бывают убедительны в своём стремлении порвать с героином даже для себя самих, но тем больнее в итоге для всех родственников и близких оказываются срывы. Всю неделю перед домашним ужином с подругой молодой человек Вики делал себе апельсиновый фреш и рассказывал, насколько лучше себя чувствует. За окном — зима 2011 года, в назначенный день они вместе запекают курицу и покупают бутылку красного вина. Он выпивает бокал, а уже через час подруга сочиняет отговорку, чтобы поскорее уйти и не видеть, как молодого человека Вики всё сильнее и безобразнее развозит. Подруга уходит, а Вика наблюдает, как возлюбленный докуривает косяк и высыпает в себя пачку феназепама, чтобы потом позвонить другу с просьбой что-нибудь привезти. Семейный ужин заканчивается слезами и лежащим посреди кухни телом без сознания.
«Ты же сама всё видишь, уходи от него», — говорила Вике мать её молодого человека. Она то привозила пачками продукты к ним домой, то, натыкаясь на запрятанные на кухне шприцы, уезжала расстроенная и ставила крест на сыне, чтобы потом вернуться. В какой-то момент Вика так и сделала: собрала вещи и уехала обратно к бабушке с мамой. Говорит, что её просто не хватило, — психологи называют это эмоциональным выгоранием, и это то, с чем в какой-то момент сталкиваются почти все живущие рядом с алко- или наркозависимым.
Родители Алины Белобровой встретились в 1995 году в Удмуртии, куда её будущего отца, «осатанев от всех выходок», отправила служить в армии и слезать с ханки другая полностью выгоревшая женщина — его мать. «Папа сбежал из части к каким-то знакомым, к которым приехала мама за оверлоком, и всё. Как позже мама говорила, он очаровал её, когда бежал за ней босиком по мартовскому льдистому и колючему снегу, чтобы узнать номер телефона. Закрутилось, они поженились, переехали в Шахты, и только там мама и узнала, что он плотно торчит и временами спрыгивает на синьке. Как он кололся в пах. Как он унёс и не принёс мамино кожаное пальто и настольную лампу — мама назвала это „ушло по вене“», — вспоминает она.
Анна, как и многие другие, говорит об отце, как о двух разных людях, но обладающих одним качеством: с той же лёгкостью, с которой он очаровывал окружающих и заставлял подставлять живот самых агрессивных дворовых собак, он сбегал из лечебниц, расставался с имуществом, находил новые дозы и избивал трёх своих женщин — двух дочерей и жену. Когда он был чист, то это был лучший отец на свете: играл с дочерьми, учил их дрессировать дворнягу Макса, а иногда мама готовила морковный торт — и все отправлялись на пикник к водохранилищу. «Нам казалось само собой разумеющимся, что папа хороший, а вот он пропадает, тащит в дом странных людей, и по квартире расползается запах уксуса и ацетона. Такая аксиома: солнце встаёт на востоке, заходит на западе, а папа бывает в двух состояниях: хороший — и когда надо защищать от него маму и сестру».
Когда отец Алины Белобровой умер, случайно передознувшись, её мать выла и билась головой об стену, об отце в семье вообще не говорят, а сама Алина теперь перебирается из одной клиники неврозов в другую и точно знает, что всё это связано с папой.
«Я благодарна ему за то, что он позаботился о нас всех и сделал так, чтобы никто из нас этого не видел», — признаётся она. По словам Эллис, только совсем недавно она перестала вздрагивать, когда заговаривает об отце, но впереди ещё не один сеанс терапии.
Я дописываю этот текст, будучи 31-летним взрослым мужчиной, моему брату скоро пятьдесят, вместе с уже третьей семьёй он переехал за Урал, сдав свою московскую квартиру. Последний раз мы общались в прошлом году на поминках по отцу. Я ума не приложу, где там голубая кепка, Бэтмен и индеец закрыты несколькими слоями краски и обоев. Последний раз фингал мне ставили на спаррингах, на которых я стараюсь бывать не реже двух раз в неделю, — с тренировками приходит осознание, что получать в лицо не так уж страшно, особенно когда можешь и знаешь, как отвечать.
Однако когда я в очередной раз смотрю на архив голосовых сообщений, пришедших в Whats’app, в которых слышны те же бессвязные слова об уважении к старшему брату и угрозы, которые я слышал, когда он мутузил меня на кровати, то чувствую ужасную гадливость и злость от того, что они всё ещё заставляют меня вспоминать те же страх и беспомощность, что я чувствовал в тот вечер.