что такое анфилада лингвистических тупиков
Виктор Пелевин. Священная книга оборотня
Виктор Пелевин. Священная книга оборотня
— И все-таки. Зачем людям язык, если из-за него одни беды?
— Во-первых, чтобы врать. Во-вторых, чтобы ранить друг друга шипами ядовитых слов. В-третьих, чтобы рассуждать о том, чего нет.
— А о том, что есть?
Я подняла палец.
— Чего? — спросил он. — Чего ты мне фингер делаешь?
— Это не фингер. Это палец. О том, что есть, рассуждать не надо. Оно и так перед глазами. На него достаточно просто указать пальцем.
Виктор Пелевин. Священная книга оборотня
На основной вопрос философии у лис есть основной ответ. Он заключается в том, чтобы забыть про основной вопрос. Никаких философских проблем нет, есть только анфилада лингвистических тупиков, вызванных неспособностью языка отразить Истину.
Но лучше упереться в такой тупик в первом же абзаце, чем через сорок лет изысканий и пять тысяч исписанных страниц.
Виктор Пелевин. Священная книга оборотня
Дело в том, что слова, которые выражают истину, всем известны — а если нет, их несложно за пять минут найти через Google. Истина же неизвестна почти никому. Это как картинка «magic eye» — хаотическое переплетение цветных линий и пятен, которое может превратиться в объемное изображение при правильной фокусировке взгляда. Вроде бы все просто, но сфокусировать глаза вместо смотрящего не может даже самый большой его доброжелатель. Истина — как раз такая картинка. Она перед глазами у всех, даже у бесхвостых обезьян. Но очень мало кто ее видит. Зато многие думают, что понимают ее. Это, конечно, чушь — в истине, как и в любви, нечего понимать. А принимают за нее обычно какую-нибудь умственную ветошь.
Лингвистические тупики
При речевом общении иногда встречаются непредвиденные и нежелательные ситуации. Бывает, что такие ситуации похожи на пошлые анекдоты. Но, ничего не поделаешь, все описанные ниже случаи взяты из жизни.
(11) Например, преподаватель матанализа решила помочь студентам, которые не могли решить трудную задачу, и спросила: “Вам наводочку дать?“ Реакция студентов была неожиданной: “На водочку нам не надо, а на пиво мы бы не отказались! “
Этот случай безобидный, и даже забавный.
(12) А вот учитель физики, попал в неприятную ситуацию, сказав, сам того не ожидая, нецензурную фразу, что-то вроде этого: “Держите глаз за …(имеется в виду увеличительная линза). “
Еще пример: учитель английского языка говорит: “My pen is black”. Нынешние дети знают много самых разных слов, поэтому воспринимают эту фразу по-особому. Наверное, английскому языку можно обучать и без этой фразы.
Учащиеся чувствительны к индивидуальным особенностям речи учителя.
(13) Например, один пожилой преподаватель по гражданской обороне говорил, что от атомного взрыва нужно прятаться в “пещёре”. У слушателей такое заявление вызывало ухмылки.
Другой подобный случай. Пожилой преподаватель физики говорил слова ”атОм”, ”атОмная” с ударением на букву “о”. Студенты преподавателя уважали, и только это защищало его от ехидных насмешек.
Язык довольно быстро меняется. Вот, например, обычное для восьмидесятых годов выражение: ”Трахнуть рюмочку”, — все так говорили. В девяностых годах глагол ”трахнуть” в переносном смысле стал почти что нецензурным, теперь его можно применять лишь строго в прямом смысле, вместо слова ”ударить”.
Отсюда следует, что пожилые преподаватели должны следить за своей лексикой и приводить её в соответствие с нормами современного языка.
Преподаватели ведут такой образ жизни, что плохо знакомы с ненормативной лексикой. Поэтому не следует употреблять те слова, смысл которых не вполне известен.
(14) Преподавателю вуза не хотелось быть куратором учебной группы. Но его заставили. С начальством спорить — толку нет, студенты тоже не виноваты, что им назначили куратора. Поэтому свой протест преподаватель направил на слово ”куратор” и стал его по-всякому переделывать: куратор — кура — курва и т.п. Он подумал: ”Курва, это слово как-то связано с кривыми. Потому что курвиметр — прибор для измерений расстояний на карте по кривой. Буду-ка я называть себя не куратором, а курвой”.
Уже первые попытки применения нового слова показали, что оно какое-то особенное; люди делают удивлённый вид, хихикают, а на вопрос в чём дело, не отвечают. Потом кто-то объяснил, что это слово ругательное, а что оно означает, опять никто не говорит, только посмеиваются. В детстве хоть про какое слово спроси, — всё объяснят, а сейчас нет. Люди вокруг воспитанные.
Впрочем, из этого случая преподаватель сделал для себя вывод: ”Обжёгся на молоке, дуй на воду”. Теперь он осторожничает даже с теми словами, которые встречаются в средствах массовой информации, но вызывают у него хотя бы малейшее подозрение.
Для многих провинциальных преподавателей общение с коллегами — недоступная роскошь. Они вынуждены повышать свою квалификацию только путём чтения книг. Безусловно, читая книги, можно многому научиться, но есть проблемы.
В книгах совершенно не уделяется внимание вопросам правильного произношения, не проставлены ударения. Как, например, правильно произносить термины ”силы Кориолиса”, ”SU(3) симметрия”, ”сечение Дедекинда” и т.п.? Отсюда пресловутое ”мЫшление” вместо ”мышлЕние”, ”подросткОвый возраст” вместо ”подрОстковый возраст”, ВЫготский вместо ВыгОтский и т.п.
Точно также, часто неизвестно, как правильно произносить географические названия, но самая большая проблема — с фамилиями учёных.
Для уточнения произношения (увы, на своём родном языке. ) приходится пользоваться словарями, справочниками, энциклопедиями. Тратится много времени и сил, и это полбеды. Беда в том, что многие вопросы так и остаются без ответов.
В лингвистические тупики попадают не только учителя, но и дети. Например, может случиться, что ребёнок шепелявит, так что вместо звука ”с” слышится звук ”ш”. Этот ребёнок может избежать необходимости говорить ”Исаак Ньютон”, сказав ”великий Ньютон”. Но, как ему быть, если классного руководителя зовут, например, Борис Исаакович?
Виктор Пелевин. Священная книга оборотня
На основной вопрос философии у лис есть основной ответ. Он заключается в том, чтобы забыть про основной вопрос. Никаких философских проблем нет, есть только анфилада лингвистических тупиков, вызванных неспособностью языка отразить Истину.
Но лучше упереться в такой тупик в первом же абзаце, чем через сорок лет изысканий и пять тысяч исписанных страниц.
Другие цитаты
Мы с ним точно разговаривали на тайном языке, в процессе наших бесед другие засыпали или растворялись в воздухе, как призраки.
Даже мирное слово «дизайнер» казалось сомнительным неологизмом, прижившимся в великом русском языке по лингвистическому лимиту, до первого серьезного обострения международной обстановки.
Со своими любимыми писателями публика всегда заключает молчаливый договор, согласно которому они обязуются ничего не излагать на бумаге, кроме того, что она им нашептывает; публика же взамен обязуется выплачивать им значительный гонорар в виде похвал и почестей.
я никогда особо не понимал своих стихов, давно догадываясь, что авторство – вещь сомнительная, и все, что требуется от того, кто взял в руки перо и склонился над листом бумаги, так это выстроить множество разбросанных по душе замочных скважин в одну линию, так, чтобы сквозь них на бумагу вдруг упал солнечный луч.
Католик идёт в церковь, чтобы разговаривать о боге, вудуист танцует во дворе храма, чтобы стать богом.
Язык искусства – это образы, символы. Это язык без слов, даже когда наша профессия в искусстве требует облечь образы в слова.
Надеяться всегда нужно на лучшее, но ожидать — самого худшего, чтобы быть готовым к любым неожиданностям и опасностям.
. человек чем-то похож на этот поезд. Он точно так же обречен вечно тащить за собой из прошлого цепь темных, страшных, неизвестно от кого доставшихся в наследство вагонов. А бессмысленный грохот этой случайной сцепки надежд, мнений и страхов он называет своей жизнью. И нет никакого способа избегнуть этой судьбы.
Понятно, что никакой идеальной справедливости в мире не бывает. Но по крайней мере стремиться к тому, чтобы это чувство справедливости и реальность сближались, было бы правильно. Если это не работает, хватит людям долдонить, что они недостаточно образованные и просвещенные. Хватит им говорить, что они тупые и глупое быдло, потому что не прочитали всех этих книжек. Вот я закончил философский факультет МГУ, прочитал массу книжек. Реально я ничего гениального там не увидел. Вообще ничего там нет. Я могу сказать, что ощущение правды, которое в русских, россиянах заложено жизненным опытом, оно глубже всех этих Кантов, Фейербахов вместе взятых. Глубже! Я в университете учился после срочной службы в армии, после работы, мне смешно было читать Ницше. Понимаете, смешно! Насколько это поверхностно и насколько это крик закомплексованного человека, который хочет быть чем-то, чем он не является. Он сам себя не осознал.
Совершенство языка — самое необходимое орудие мудрости и едва ли не главный её признак. Чем лучше язык какого-либо народа, тем успешнее и удачнее занимается он ремеслами и разными искусствами и промыслами. Обилие слов и легкость произношения очень помогают созданию мудрых планов и более удачному осуществлению разных мирных и ратных дел.
Пелевин про ЦРУ, мертвецов и демократию в России
В августе выйдет новая (и довольно загадочная) книга Виктора Пелевина: ее название, жанр и содержание пока держат в секрете. Bookmate Journal взял на себя смелость и отобрал десять лучших произведений автора, который — всем нам на радость — пишет уже тридцать лет.
Про героев советского космоса
Жестокая повесть о том, как студенты летного училища имени Маресьева готовились к полету на Луну — и чем он на самом деле оказался. Дебют Пелевина состоялся в 1989-м (рассказ «Колдун Игнат и люди»), но именно эта вещь принесла ему первую славу.
«В раннем детстве (как, быть может, и после смерти) человек идет сразу во все стороны, поэтому можно считать, что его еще нет; личность возникает позже, когда появляется привязанность к какому-то одному направлению».
Про перспективы демократии в России
Программное эссе, написанное по итогам гайдаровских реформ — с отсылками к «Коллекционеру» Джона Фаулза и чеховскому «Вишневому саду». Обличая мелкобуржуазность нового среднего класса, автор — еще в 1993 году — констатирует: свобода не сводится к выбору электроприборов.
«Совок — вовсе не советский или постсоветский феномен. Это попросту человек, который не принимает борьбу за деньги или социальный статус как цель жизни».
Про детство, умного попугая и страшилки о мертвецах
Пелевин не писал короткую прозу с 2010 года; этот сборник — напоминание о том, насколько он велик в малой форме. Хотим еще!
«Грузовики, без конца шедшие мимо, производили такое гнетущее впечатление, что было даже неясно — чья же тупая и жестокая воля организует перемещение этих заляпанных мазутом страшилищ сквозь серый ноябрьский туман, накрывший весь город. Не очень верилось, что этим занимаются люди».
Про дзен-буддизм и Гражданскую войну
Один из главных бестселлеров 90-х — реинтерпретация мифов о комдиве Чапаеве и Петьке, увязанная с современными поп-культурными символами. Пелевин сыплет афоризмами, феерично растолковывает буддийские понятия на блатном жаргоне и, по сути, создает новую русскую интеллигентскую литературу: бодрую, зубастую, с оглядкой на лучшие западные образцы.
«Если история нас чему-нибудь учит, так это тому, что все, пытавшиеся обустроить Россию, кончали тем, что она обустраивала их».
Про мир как иллюзию
Бесконечная печальная история о том, как литературные мальчики стали расчетливыми маркетологами и политтехнологами, задурив с помощью медиа головы 140 миллионам человек. Пелевин идет в массы — и выигрывает: каждую его следующую книгу будут ждать как откровения.
«Антирусский заговор, безусловно, существует — проблема только в том, что в нем участвует все взрослое население России».
Про оборотней в погонах и без
«Никаких философских проблем нет, есть только анфилада лингвистических тупиков, вызванных неспособностью языка отразить Истину».
Про гламур и дискурс
Своеобразное продолжение «Generation П» и еще одна история об утрате иллюзий: герой-рассказчик Рама получает «реальный шанс войти в элиту» — и узнает, как все устроено. Фанаты который год ждут экранизацию: одну из главных ролей должен сыграть Оксимирон.
«Когда человека долго кормят рекламой, экспертизой и событиями дня, у него возникает желание самому побыть брендом, экспертом и новостью. Вот для этого и существуют отхожие места духа, то есть интернет-блоги».
Про Толстого и Достоевского — героев компьютерной игры
Недооцененная, как кажется, книга Пелевина: если убрать шутки про журнал «Сцуко» и «Батрака Абраму» (повестка 2009 года), останется очень элегантная история про поиски себя в мире, где все запрограммировано алчными жуликами. Не пропустите камео Чапаева!
«Сам по себе человек не более переменчив, чем пустой гостиничный номер. Просто в разное время его населяют разные постояльцы».
Две повести и три рассказа, объединенные общей темой — пошедшими вразнос отношениями Запада и России. Пелевин находит для себя уникальную нишу: либерала, который не смотрит в рот Европе и Америке; патриота, который отказывается присягать преступному режиму.
«Ведь что такое, в сущности, русский коммунизм? Шел бухой человек по заснеженному двору к выгребной яме, засмотрелся на блеск лампадки в оконной наледи, поднял голову, увидел черную пустыню неба с острыми точками звезд — и вдруг до такой боли, до такой тоски рвануло его к этим огням прямо с ежедневной ссаной тропинки, что почти долетел».
Про стартапы и счастье
Пелевин филонил почти десять лет, но год назад наконец выпустил книгу, которая напоминает, за что мы его когда-то полюбили. Автору не дает покоя современный феминизм, но к нападкам на #metoo дело не сводится — скорее, это роман о депрессии; о потере и обретении смысла жизни; в конце концов — об отношениях полов.
«Мы живем в эпоху, когда все настолько ясно, что спорить о чем-то с пеной у рта можно разве что в телестудии за деньги».
Язык и истина
-Прочитала на стене какой-то трансформаторной будки:
*никаких философских проблем нет, есть только анфилада лингвистических тупиков, вызванных неспособностью языка отразить истину*.
Ира
Ответ:
***
Фраза Канта:
…Внутреннее чувство, посредством которого душа созерцает самое себя или свое внутреннее состояние, не дает, правда, созерцания самой души как объекта, однако это есть определенная форма, при которой единственно возможно созерцание ее внутреннего состояния, так что все, что принадлежит к внутренним определениям, представляется во временных отношениях.
***
Мысли Хайдеггера:
Строжайшая по видимости и всего прочнее слаженная наука, математика, впала в «кризис оснований». Борьба между формализмом и интуиционизмом ведется за достижение и обеспечение способа первичного подхода к тому, что должно быть предметом этой науки. Теория относительности физики происходит из тенденции выявить свойственную самой природе взаимосвязь так, как она состоит «по себе». Как теория условий подступа к самой природе она пытается через определение всех релятивностей сохранить неизменность законов движения и ставит себя тем самым перед вопросом о структуре предданной ей предметной области, перед проблемой материи.
***
После неопозитивистов *венской школы* философы и ученые стали мыслить точнее и строже. Человечество стало лучше понимать ИСТИНУ …
Многие надуманные *научные проблемы* отпали сами собой.