в какой то миг неуловимый неумолимый на года

Римма Казакова. Любимое.

* * *
Вот женщина, легко, не горбясь,
идёт и леденец грызёт.
Живот, округлый, словно глобус,
по гулким улицам несёт.

Ещё невнятен, не понятен
тот мир, прозрачный как стекло,
где каждое из белых пятен,
как зайчик солнечный, светло.

Но очертания всё резче,
покров прозрачный отнят, снят.
Толпятся страны, бьются речки,
и горы горизонт теснят.

И женщина ступает мягче,
всё осторожней, всё трудней.
И шар земной звенит, как мячик
и прогибается под ней.

* * *
В какой-то миг неуловимый,
неумолимый на года,
я поняла, что нелюбимой
уже не буду никогда.

Что были плети, были сети
не лучших лет календаря,
но доброта не зря на свете
и сострадание не зря.

И жизнь — не выставка, не сцена,
не бесполезность щедрых трат,
и если что и впрямь бесценно —
сердца, которые болят.

* * *
В том июне
окраинным жилмассивом
мы бродили — как по Елисейским полям.
Был — не знаю каким.
Знаю: очень красивым.
В том июне, на пыльной окраине, там.
А сегодня смотрю на тебя безотрадно я.
Шапка. Папка. На пальце кольцо.
О, какое лицо у тебя заурядное!

Заурядное очень лицо.

Другие статьи в литературном дневнике:

Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

© Все права принадлежат авторам, 2000-2021 Портал работает под эгидой Российского союза писателей 18+

Источник

Казакова Римма Фёдорова

Казакова Римма Фёдоровна родилась 27 января 1932г. а Севастополе. Отец Фёдор Лазаревич был военнослужащим, мать Софья Александровна Шульман работала секретарём-машинисткой.

Вначале девочку назвали Рэмо (Революция, Электрификация, Мировой Октябрь). Повзрослев, она приняла имя Римма.

Работала Римма Казакова секретарём правления советского Союза писателей, Союза писателей Москвы.

Первым мужем поэтессы был Георгий Радов, писатель-публицист. Родился сын Егор. Муж выпивал, дрался, дебоширил.

Вторым мужем стал врач-стоматолог, моложе Риммы; изменял, потому и расстались.

За писательскую и общественную деятельность Римма Казакова награждена многими орденами и медалями.

Скончалась 19 мая 2008г. в возрасте 77 лет в санатории села Юдино от острой сердечной недостаточности. Похоронена на Ваганьковском кладбище в Москве.

Крымчане по праву гордятся своей талантливой землячкой!
* * *
Постарею, побелею,
Как земля зимой.
Я тобой переболею,
Ненаглядный мой.

Мой товарищ стародавний,
Суд мой и судьба,
Я тобой перестрадаю,
Чтоб найти себя.

Я узнаю цену раю,
Ад вкусив в раю.
Я тобой переиграю
Молодость свою.

Переходы, перегрузки,
Долгий путь домой.
Вспоминай меня без грусти,
Ненаглядный мой.

Тихо, тихо все во мне,
Очень тихо.
Где-то в тихой тишине
Сердце тикает.

Тишина стекает с век.
Тихо.Слишком.
И в душе, как тихий снег,-
Ты, неслышен.

Из прохладного тепла
Соткан вечер.
Тихо вслушаюсь в тебя,
Словно в вечность.

Тихо,тихо все во мне,
Плоть-как воздух
В тишине,как в вышине,-
Счастья отзвук.

Это было или нет?
Если сплыло,
Всё равно остался след,-
Знак, что-было.

Как будто все узлы развязаны
и все, чем жить, уже в конце,-
ручьями светлыми размазаны
слезинки на ее лице.

То вспыхивает, не стесняется,
то вдруг, не вытирая щек,
таким сияньем осеняется,
что это больно, как ожог.

А руки их переплетенные!
Четыре вскинутых руки,
без толмача переведенные
на все земные языки!

И кто-то буркнул:- Ненормальные!-
Но сел, прерывисто дыша.
К ним, как к магнитной аномалии,
тянулась каждая душа.

И было стыдно нам и совестно,
но мы бесстыдно все равно
по-воровски на них из поезда
смотрели в каждое окно.

Глазами жадными несметными
скользили по глазам и ртам.
Ведь если в жизни чем бессмертны мы,
бессмертны тем, что было там.

И оказалась очень простенькой.
И некрасива, и робка.
И как-то неумело простыни
брала из рук проводника.

А мы, уже тверды, как стоики,
твердили бодро:- Ну, смешно!
И лихо грохало о столики
отчаянное домино.

Лились борщи, наваром радуя,
гремели миски, как тамтам,
летели версты, пело радио.

Но где-то,
где-то,
где-то там,
вдали, в глубинках, на скрещении
воспоминаний или рельс
всплывало жгучее свечение
и озаряло все окрест.

И двое, раня утро раннее,
перекрывая все гудки,
играли вечное, бескрайнее
в четыре вскинутых руки!

* * *
В какой-то миг неуловимый,
неумолимый на года,
я поняла, что нелюбимой
уже не буду никогда.

Что были плети, были сети
не красных дат календаря,
но доброта не зря на свете
и сострадание не зря.

* * *
Отечество, работа и любовь —
вот для чего и надобно родиться,
вот три сосны, в которых — заблудиться
и, отыскавшись,— заблудиться вновь.

* * *
Мы молоды. У нас чулки со штопками.
Нам трудно. Это молодость виной.
Но плещет за дешевенькими шторками
бесплатный воздух, пахнущий весной.

Прощаются нам ситцевые платьица
и стоптанные наши каблучки.
Мы молоды. Никто из нас не плачется.
Хохочем, белозубы и бойки!

Как пахнут ночи! Мокрым камнем, пристанью,
пыльцой цветочной, мятою, песком.
Мы молоды. Мы смотрим строго, пристально.
Мы любим спорить и ходить пешком.

Ах, не покинь нас, ясное, весеннее,
когда к нам повзросление придет,
когда другое, взрослое везение
нас по другим дорогам поведет.

От лет летящих никуда не денешься,
но не изменим первым «да» и «нет».
И пусть луны сияющая денежка
останется дороже всех монет.

Источник

В какой то миг неуловимый неумолимый на года

В какой-то миг неуловимый,
неумолимый на года,
я поняла, что нелюбимой
уже не буду никогда.

Что были плети, были сети
не красных дат календаря,
но доброта не зря на свете
и сострадание не зря.

И жизнь — не выставка, не сцена,
не бесполезность щедрых трат,
и если что и впрямь бесценно —
сердца, которые болят.

Комментариев нет

Похожие цитаты

* * *
Я полюбила быт за то,
что он наш общий быт,
что у меня твое пальто
на вешалке висит.

За тесноту, за тарарам,
где все же мы в тепле,
за то, что кофе по утрам
варю лишь я тебе.

За то, что хлеб или цветы, —
привыкла я с трудом!—
приносишь вечером и ты,
… показать весь текст …

* * *
Становлюсь я спокойной.
А это ли просто?

…Мне всегда не хватало
баскетбольного роста.

Не хватало косы.
Не хватало красы.
Не хватало
на кофточки и на часы.

Не хватало товарища,
чтоб провожал,
… показать весь текст …

Жизнь продолжится.

Жизнь продолжится, продолжится
новой нотою неведомой.
Белый санный путь проложится
нерассчитанной победою.

Ох, как много похоронено
от надежд и до намерений,
выщерблено, покороблено…
Дни плывут лавиной медленной.

Но выглядывает рожица
неизвестного — лукавая …
Жизнь продолжится, продолжится,
и найду, что не искала я.
… показать весь текст …

Источник

В какой то миг неуловимый неумолимый на года

Стихотворение Риммы Казаковой

Как будто все узлы развязаны
и все, чем жить, уже в конце,-
ручьями светлыми размазаны
слезинки на ее лице.

То вспыхивает, не стесняется,
то вдруг, не вытирая щек,
таким сияньем осеняется,
что это больно, как ожог.

А руки их переплетенные!
Четыре вскинутых руки,
без толмача переведенные
на все земные языки!

И кто-то буркнул:- Ненормальные!-
Но сел, прерывисто дыша.
К ним, как к магнитной аномалии,
тянулась каждая душа.

И было стыдно нам и совестно,
но мы бесстыдно все равно
по-воровски на них из поезда
смотрели в каждое окно.

Глазами жадными несметными
скользили по глазам и ртам.
Ведь если в жизни чем бессмертны мы,
бессмертны тем, что было там.

И оказалась очень простенькой.
И некрасива, и робка.
И как-то неумело простыни
брала из рук проводника.

А мы, уже тверды, как стоики,
твердили бодро:- Ну, смешно!
И лихо грохало о столики
отчаянное домино.

Лились борщи, наваром радуя,
гремели миски, как тамтам,
летели версты, пело радио.

Но где-то,
где-то,
где-то там,
вдали, в глубинках, на скрещении
воспоминаний или рельс
всплывало жгучее свечение
и озаряло все окрест.

И двое, раня утро раннее,
перекрывая все гудки,
играли вечное, бескрайнее
в четыре вскинутых руки!

Источник

LiveInternetLiveInternet

Рубрики

Музыка

Поиск по дневнику

Подписка по e-mail

Статистика

В какой-то миг неуловимый, неумолимый на года, я поняла, что нелюбимой уже не буду никогда.

В какой-то миг неуловимый, неумолимый на года, я поняла, что нелюбимой уже не буду никогда.

В какой-то миг неуловимый,
неумолимый на года,
я поняла, что нелюбимой
уже не буду никогда.

Что были плети, были сети
не красных дат календаря,
но доброта не зря на свете
и сострадание не зря.

Из первых книг, из первых книг,
которых позабыть не смею,
училась думать напрямик
и по-другому не сумею.

Лето благостной боли,
постиженья
печального света.
Никогда уже больше
не будет такого же лета.

лето, где безрассудно
и построили, и поломали.
Лето с тягостной суммой
поумнения и пониманья.

Для чего отогрело
все, что с летним листом отгорело?
Но душа помудрела,
и она, помудревши, узрела

кратковременность лета,
краткость жизни, мгновенность искусства
и ничтожность предмета,
что вызвал высокие чувства.

Источник

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *