в какой стране придумали шрека
Подлинная история Шрека
Страшный снаружи, но очень добрый внутри великан действительно существовал в первой половине XX века. И звали его Морис Тийе.
В детстве Морис был вполне нормальным ребенком. Родные даже звали его Ангелом за милое личико. Родился он 23 октября 1903 года на Урале в семье французов. Папа Мориса работал инженером на железной дороге, а мать была учительницей. Отец умер, когда мальчик был еще совсем маленьким. Потом в 1917 году в России стряслась революция, и они с матерью перебрались обратно на родину.
Когда Тийе стукнуло 17 лет, он заметил, что у него опухают ступни, руки и голова. Через два года ему диагностировали акромегалию. Это довольно редкое заболевание, вызванное доброкачественной опухолью на гипофизе, в результате которой кости человека разрастаются и утолщаются. Так что Морис превратился в настоящего великана, а от ангельского облика не осталось и следа, во всяком случае внешне.
Несмотря на жутковатую внешность, он был очень умным человеком. Он поступил в Тулузский университет на юридический факультет и вполне успешно там учился. Его мать преподавала иностранные языки, поэтому Морис изучал их уже с детства. Известно, что к сорока годам он прекрасно говорил на русском, французском, болгарском, английском и литовском языках. Также он хорошо играл в шахматы, писал стихи и рассказы. Так что недостатка в умственных способностях не было, но карьеру юриста все-таки пришлось оставить. Дело в том, что болезнь прогрессировала и давала осложнения на голосовые связки.
«Может, с таким лицом я и смог бы стать адвокатом, но мой голос, похожий на ослиный рев, просто невозможно слушать, поэтому я пошел в ВМС», — рассказывал Тийе.
Он прослужил во французских ВМС пять лет в качестве инженера.
Обладая добрым нравом и склонностью к позитивному мышлению, Морис к своей внешности относился достаточно легко и с юмором. Он даже позировал для палеонтологического музея рядом с экспонатами неандертальцев. Это внешнее сходство он находил забавным.
Когда ему было 34 года, в Сингапуре Морис познакомился с Карлом Поджэлло, который был профессиональным рестлером и быстро смекнул, что Тийе в этом деле ждет феерический успех. Они вместе отправились в Париж и начали тренировки.
Два года Морис Тийе выступал на рингах Франции и Англии, пока не началась Вторая мировая война, от которой друзья уехали в США.
В США рестлера ждал настоящий успех. Внешность у него была весьма примечательная, поэтому он привлекал огромные толпы на матчи, а «режиссеры» игр решили держать Тийе непобедимым. Уже в то время рестлинг был вполне себе постановочным видом боев. Так что он мог не проигрывать 19 месяцев подряд, пока не прискучил публике.
Сначала он выступал под прозвищем «Уродливый огр ринга», но потом было решено добавить драматизма, и Морис превратился во «Французского ангела».
Активная рестлерская карьера с переменным успехом продлилась до 1945 года, а потом акрогемалия снова внесла свои коррективы в жизнь Мориса. Здоровье ухудшалось, мучили головные боли, он быстро уставал, зрение ослабло. Профессиональный реслинг тоже дал о себе знать — появились проблемы с сердцем.
Ему больше не давали роли непобедимого в рестлерских боях. Последний бой прошел в Сингапуре в 1953 году. После этого Морис оставил профессиональный спорт.
Вскоре его друг и промоутер Карл Паджэлло подхватил воспаление легких, которое закончилось осложнением в виде рака легких. Он скончался после долгой и мучительной болезни.
Это так потрясло Мориса Тийе, что спустя всего несколько часов после вести о смерти друга он сам скончался от сердечного приступа.
Их похоронили рядышком на Литовском национальном кладбище в городе Джастис в штате Иллинойс.
Человек, придумавший Шрека: история жизни Уильяма Стейга
Как скромный «король карикатур» оставил дело всей жизни в 61 год и стал детским писателем.
12 мая мультфильму «Шрек» исполнится 20 лет, в честь чего Universal впервые выпустит мультфильм в разрешении 4K. К юбилею «Шрека» я вспомнил о создателе персонажа — известном и очень скромном карикатуристе Уильяме Стейге, который отказался от больших коммерческих проектов, чтобы писать детские книги. И, как оказалось, сделал очень правильный выбор.
Уильям Стейг родился в 1907 году в Нью-Йорке. Его родители были польско-еврейскими иммигрантами из Австрии. Не имея местного образования, они работали на тяжёлых низкооплачиваемых должностях: мать Лаура была швеёй, а отец Джозеф маляром. Ещё когда Уильям и три его брата были маленькими, родители твёрдо решили, что никто из них не станет ни простым рабочим, ни бизнесменом. Они хотели оградить детей от ручной работы и эксплуатации работодателями, но при этом не желали, чтобы они превращались в бизнесменов и сами изнуряли других людей тяжёлым трудом.
Когда мой брат Генри заявил, что хочет стать дантистом, мы просто посмеялись над ним.
Поэтому сыновей с раннего детства приучали к творчеству. Мать заметила художественные наклонности Уильяма и всячески поощряла их. Он рано начал изучать живопись и активно читал книги, которые родители регулярно приносили домой. По словам Уильяма, сильнее всего он был очарован Пиноккио из сказки Карло Коллоди.
Юный Уильям сносно учился, живо увлекался творчеством и активно занимался спортом. Однако в детстве и юношестве он совсем не разделял идею родителей о том, чтобы ему стать большим творческим человеком. Более того, он признавался, что в детстве всерьёз рассчитывал «стать бездельником» и ничего не делать, но позже нужда его семьи не позволила осуществить задуманное.
Все три брата Уильяма тоже стали деятелями искусства. Забавный факт: после уже они обучили родителей живописи и игре на музыкальных инструментах.
Уильям закончил школу в 15 лет и поступил в Йельскую школу искусств, где проучился всего пять дней. Затем он подошёл к выбору места учёбы более вдумчиво и поступил в Городской колледж Нью-Йорка. Впрочем, и там ему удалось проучиться только два года. В итоге он продолжил учёбу в Национальной Академии Дизайна в Нью-Йорке, откуда после трёх лет обучения его вынудила уйти начавшаяся Великая депрессия. Экономический кризис уничтожил все сбережения его семьи, в результате чего Уильяму пришлось оставить обучение и искать работу.
К тому моменту Уильям имел некоторую практику в создании иллюстраций и, в частности, карикатур, которыми он увлекался больше всего. О его карикатурах всегда положительно отзывались как близкие ему люди, так и просто студенты, с которыми ему доводилось общаться в колледжах. Такие отзывы навели Уильяма на мысль, что он вполне мог бы зарабатывать на своих иллюстрациях.
В 1930 году он нарисовал карикатуру, на которой один сокамерник жалуется другому на своего неисправимого сына. С этим рисунком он пришёл в редакцию журнала The New Yorker, где больше заинтересовались идеей молодого иллюстратора, но не его исполнением. Редактор издания Гарольд Росс даже предложил Уильяму, чтобы карикатуру перерисовал другой, более опытный художник. Однако Уильям послушал совет матери и отказался от предложения редактора, заявив, что опубликует карикатуру именно в своём исполнении.
The New Yorker купил карикатуру Стейга и предложил автору на свободных условиях работать над следующими иллюстрациями. Так Уильям стал внештатным карикатуристом издания и начал зарабатывать отличные деньги. В месяц он получал около 4,5 тысяч долларов — внушительная сумма для тех времён. Она позволяла ему комфортно содержать себя, родителей и младшего брата Артура.
Работы Стейга выделялись на фоне других авторов. По словам Джона Апдайка, лауреата Пулитцеровской премии, который тогда был соавтором The New Yorker, «карикатуры Стейга не только шутят, но и заставляют задуматься о природе реальности».
В Стейге есть психологический и философский резонанс, который выделял его в The New Yorker.
Ещё одним преимуществом Стейга над другими карикатуристами того времени было желание развиваться. Он постоянно экспериментировал, находил вдохновение в работах великих художников и наделял свои работы всё более глубинным смыслом. Больше всего Стейг вдохновлялся работами Пабло Пикассо, что к середине 30-х годов начало всё сильнее находить отражение в его карикатурах. За уникальный стиль и высокую продуктивность работы коллеги в журнале называли Стейга «королём карикатур».
Всего Стейг продал журналу The New Yorker более 1600 карикатур и 117 иллюстраций для обложек.
На работы автора обращали внимание и вне журнала. В 1956 году компания по производству кукол Brookglad заметила популярного персонажа его карикатур — девочку с именем Poor Pitiful Pearl (Бедная Несчастная Жемчужина). Компания договорилась со Стейгом и выпустила линейку кукол в виде девочки. Игрушки стали крайне популярными в США и странах Европы.
Уже тогда Стейг задумывался над тем, чтобы написать детскую книжку с полюбившейся всем девочкой в главной роли. Журнал Look даже поделился информацией о том, что выход книги запланирован на следующий год после запуска линейки кукол. Однако что-то пошло не так и первая детская книга Стейга вышла лишь несколькими годами позже.
На протяжении всей карьеры в журнале, он помимо привычных карикатур рисовал «символические рисунки» — чувствительные и даже в некотором роде личные иллюстрации зачастую с неочевидным смыслом. Коллеги Стейга высоко ценили его эксперименты и отзывались о них как о нечто большем, чем просто карикатурах.
Рисунки Стейга — это бессознательные экскурсии на бумаге.
Однако в журнал попадали далеко не все такие рисунки — многие из них не нравились редакции. Редактор Гарольд Росс говорил, что символические рисунки Стейга очень интересные и «когда-нибудь они принесут ему славу гения», но для читателей они были слишком личными и «недостаточно забавными».
Поэтому Стейг переносил свои необычные иллюстрации на страницы собственных книг. На протяжении трёх десятков лет он выпустил несколько книг с символическими иллюстрациями и оригинальным сюжетом. Всё это были книги для взрослых, впрочем, даже они не всегда могли понять истинную задумку автора. Интересно, что сам Стейг никогда не признавался в сокрытии глубокого смысла в своих работах. И даже когда с ним делились догадками о найденном «истинном смысле» в его произведениях, он лишь вежливо отшучивался и старался перевести тему.
Помимо написания книг, Стейг участвовал в создании работ других авторов в качестве иллюстратора. Это всегда были взрослые книги, а иногда и целые руководства, например, по игре в покер. Так, Уильям нарисовал уморительные иллюстрации для двух книг с советами по продвинутой игре в покер, написанных его братом-журналистом Ирвином. Книги не стали бестселлерами, но аудиторию желающих зарабатывать на покере они охватили сполна.
Ещё Стейг увлекался скульптурой. В конце 30-х его скульптуры даже выставлялись в центральной художественной галерее Нью-Йорка.
С каждой книгой повествование и иллюстрации Стейга становилось всё более мрачными. Затянувшийся финансовый кризис и общее недовольство жизнью его товарищей и коллег находило прямой отклик в его работе. Ситуацию усугубил тяжёлый развод с его первой женой Элизабет и заработанный менингит.
Справиться со сложным периодом в жизни ему помогло случайное знакомство и псевдонаучная теория. На одной из встреч авторов ему порекомендовали воспользоваться «особой терапией» Вильгельма Райха, чтобы избавиться от негативной энергии и улучшить своё состоянии. Стейг обратился к Райху за помощью и узнал, что тот «обнаружил» универсальную энергию жизни, которую он назвал «оргонной энергией». Райх считал, что накопление этой энергии позволяет излечивать многие болезни, делать человека более счастливым и «повышать его сексуальность».
Для того, чтобы накапливать оргонную энергию Райх предлагал людям сидеть в деревянных ящиках особой конструкции, которые он называл «оргонными накопителями». Стейг не обратил внимания на критику диковинного метода со стороны других коллег и обзавёлся таким ящиком для накопления оргонной энергии. В ней он сидел ежедневно минимум по полчаса на протяжении всей оставшейся жизни. Что касается Райха, то его за продвижение псевдонаучной теории посадили в тюрьму, где он скончался в возрасте 60 лет.
Позже учёные назвали любой лечебный эффект от экспериментов с «оргонной энергией» не более чем эффектом плацебо. Однако Стейг сильно не переживал о научности метода. Он был просто доволен тем фактом, что ежедневное сидение в большой деревянной коробке помогло ему справиться с кризисом среднего возраста и привести мысли в порядок. Его поздние книги для взрослых по-прежнему были пронизаны депрессивными нотками, но уровень общей мрачности значительно снизился по сравнению с творчеством в первые годы после развода.
Жизненная встряска привела к тому, что в начале 60-х Стейг ненадолго сменил работу. Он окунулся в корпоративный мир и в течение нескольких лет работал коммерческим иллюстратором — рисовал иллюстрации к рекламе. Он признавался, что терпеть не мог каждый день своей новой работы из-за необходимости следовать чьим-то приказам.
Я просто ненавижу следовать чьему-то чужому пульсу.
Как появился Шрек: 20 лет фильму про зелёного огра
Кто доброй сказкой входит в дом? Кто с детства каждому знаком? Кто не ученый, не поэт, а покорил весь белый свет? Кого повсюду узнают? Скажите, как его зовут? Бу-ра…
Зеленый, толстый огр он? Отвоевал болото-дом? А, Шрек!
Уже целое поколение выросло на приключениях зеленого добродушного великана, который ровно двадцать лет назад, 18 мая 2001 года, не просто вошел в дома, а ворвался туда буйным, неукротимым вихрем. Оставив после себя в том числе и реакцию: «А что, так можно было?»
Оказалось — не только можно, но и нужно.
«Шрек» стал именно тем, что тогда требовалось мультипликационной индустрии: глотком свежего воздуха, смелостью, дерзостью, новизной как в техническом, так и в сценарном плане. The Walt Disney Company за годы своего существования выдоила из сказочных сюжетов всё, что только можно, превратив их в базу для франшиз, — и то, что кто-то осмелился покуситься на этот столп, да ещё и попытался расшатать его, вызывало священный ужас и восторг. И, конечно, породило армию последователей («Мультреалити», мы смотрим на вас, где была бы ваша принцесса Клара без «Шрека»?).
Показательно, что перед выходом первого «Шрека» в прокат целая команда юристов студии DreamWorks пристально изучила его вдоль и поперёк — для того, чтобы избежать возможных судебных исков со стороны Disney. «Шрек» ходил по грани: он пародировал и деконструировал не просто какие-то сказки, без авторских прав и привычные ко всему,— нет, он прицельно бил конкретно по диснеевским интерпретациям этих сказок. Но именно этот рискованный шаг и принёс ему успех. Ведь просто пародиями уже было никого не удивить — что там сказки, вон «Монти Пайтон» замахнулись даже на артуровский цикл, и ничего, земля не разверзлась. Зато высмеять то, что стало частью культурного кода — а значит, высмеять отчасти и себя,— это было смело.
Но давайте всё-таки по порядку.
Ab liber, или Начнём с книги
Осторожно, здесь водятся огры!
О чем история первого «Шрека»? Главный герой — людоед (точнее, огр, но в русском переводе решили обойтись «людоедом») Шрек, мирно живущий на болоте и наслаждающийся своими мелкими бытовыми радостями. Однако лорд Фаркуад решает депортировать на болото всех местных сказочных существ — что, естественно, Шреку не нравится. И зелёный великан вместе с болтливым Ослом отправляется к лорду, попутно распугивая своим видом местных жителей. Далее идёт сделка: Фаркуад вернёт Шреку болото, если тот спасёт из замка огнедышащего дракона принцессу Фиону, невесту Фаркуада (сама «невеста» об этом своём статусе не в курсе). Далее, по всем законам сказок, герой спасает принцессу, принцесса влюбляется в героя… эй, стоп. Он же людоед, как в него можно влюбиться? И что, у принцессы есть свой маленький зелёный секретик? Ой.
«Ой», — примерно как-то так отреагировали зрители.
«Ой», — подобной была и реакция читателей на книгу американского детского писателя и художника Уильяма Стейга «Шрек!» в 1990 году.
Уильям Стейг (1907–2003) работал иллюстратором и карикатуристом в The New Yorker с 1930 по 1960 год. Это была славная карьера — более 2600 рисунков и 117 обложек для журнала. Однако в шестьдесят лет Стейг понял, что хочет чего-то нового, и стал писать детские книги. Вот живой пример того, что и в преклонном возрасте можно обладать ясным и гибким умом,— мало того, что Стейг написал тридцать детских книг, творил до девяноста лет, так ещё и делал это весьма неплохо: за одну даже получил весьма престижную награду Американской библиотечной ассоциации, медаль Калдекотта. Но нас интересует вышедшая в 1990 году небольшая (всего тридцать две страницы) сказка «Шрек!».
Именно в ней зелёный огр получил своё имя: по одной из версий, оно происходит от слова shreklekh, которое переводится с идиша как «ужасный». Учитывая, что сам Стейг происходил из семьи польско-еврейских мигрантов, вполне рабочая версия.
Однако не стоит думать, что мультфильм «Шрек» — точная адаптация книги Стейга. По сути дела, оттуда была взята лишь общая концепция: отвратительный монстр, типичный антигерой, оказывается смелым и благородным, способным на любовь, и получает в конце принцессу, пусть тоже отвратительную, но тоже способную на любовь. И да, в книге был и Осёл.
«Я старый огр и не знаю слов любви…»
Стейг неоднократно говорил, что смысл его сказки в том, что каждый способен найти себе вторую половинку — и долго и счастливо могут жить все, даже уродливые огры. Однако многие исследователи считают, что на самом деле стейговский «Шрек!» гораздо глубже, и рассматривают его в рамках психоанализа, проработки детских травм и становления личности. Но это уже, как говорится, совсем другая история…
Кстати, сам Стейг успел увидеть экранизацию (он умер в 2003 году, в возрасте девяноста пяти лет) — и прокомментировал: «Ой. Это вульгарно, это отвратительно… но мне это нравится!» Комментарий оказался удачным — продажи книги тут же подскочили.
Еще одна связь Стейга с мультипликационной франшизой — его сын Джереми Стейг стал известным джазовым флейтистом. В «Шреке навсегда» именно он играет на флейте за Крысолова.
Дорога на экраны
В 1991 году права на экранизацию книги Стейга приобрёл Стивен Спилберг. Он планировал снять обычный анимационный фильм — и отложил идею в сторону. За это время в поле зрения Спилберга появился продюсер Джон Х. Уильямс, в копилке у которого из более-менее известных фильмов был только «Семь лет в Тибете», и убедил режиссёра передать проект в недавно созданную студию DreamWorks. Спилберг не возражал: только что прогремели его «Парк юрского периода» и «Список Шиндлера», заканчивалась работа над «Каспером» и «Балто», где он был исполнительным продюсером, так что истории о зелёном великане грозило покрываться пылью ещё лет пять, а то и больше. Да и вообще, Спилберг был одним из создателей DreamWorks, так почему бы и не помочь родному детищу?
Сказочный Дюлок откровенно срисован с диснеевского парка развлечений
И вот в 1995 году за «Шрека» взялся Джеффри Катценберг, который до прихода в DreamWorks на протяжении десяти лет был… председателем совета директоров The Walt Disney Company! Именно за время его руководства были созданы такие знаковые ленты как «Русалочка», «Красавица и чудовище» (первая анимационная картина, которую номинировали на «Оскар» в категории «Лучший фильм»), «Аладдин» и «Король Лев» (мультфильм, который поднял планку интеллектуальности анимации: анималистическая интерпретация «Гамлета» пришлась по вкусу не только детям, но и родителям).
Карьера в Disney закончилась некрасиво — скандалом, увольнением и судебным процессом. Причина скандала была проста: власть и деньги. После гибели в авиакатастрофе президента Disney Фрэнка Уэллса Катценберг рассчитывал на освободившуюся должность. Не получив её, он стал угрожать покинуть компанию — и его уволили. Далее последовал иск: Катценберг утверждал, что ему задолжали 250 миллионов долларов. Деньги ему выплатили, но эго, видимо, вопияло о мести. Так что неудивительно, что в «Шреке» с таким упоением пародируется всё, что связано с диснеевскими сказками (и практически не затронуты, за редким исключением, мультфильмы, созданные при Катценберге).
«Шрек» начинается как классическая волшебная (и диснеевская) сказка
Работа над мультфильмом кипела в течение пяти лет. Чтобы рассказать обо всех её перипетиях, потребовалась бы не одна статья.
Первоначальная, ещё со спилберговского проекта, расстановка ролей (Шрек — Билл Мюррей, Осёл — Стив Мартин) была забракована, и начались поиски других голосов. Николас Кейдж наотрез отказался от роли Шрека — не хотел, чтобы дети ассоциировали его с людоедом. Ну, бывает.
Замечательной находкой оказался Крис Фарли, звезда шоу Saturday Night Live,— с него даже начали рисовать Шрека, который в этом варианте стал добродушным симпатичным увальнем, эдаким деревенским парнем. Но, записав почти все диалоги, 33-летний актёр умер от инфаркта на фоне передозировки спидболом. Всю работу по озвучке пришлось начинать сначала.
Майк Майерс не сразу стал Шреком, но окончательная версия героя очень похожа на него (фото: David Shankbone, CC BY 3.0)
Майк Майерс, коллега Фарли по SNL, с удовольствием взялся за предложение — и озвучил Шрека сначала с канадским акцентом, а потом перезаписал всё с шотландским, объяснив это тем, что ему захотелось добавить интонации, с которыми мама рассказывала ему сказки.
Страшно обиделась на продюсеров «Шрека» Джанин Гарофало, ещё одна актриса из скетчей SNL, — после смерти Фарли её уволили с роли Фионы без объяснения причин. Принцесса досталась Кэмерон Диас, которая добавила в роль щепотку юмора и отвязности из «Ангелов Чарли» и умело пролавировала между нежностью и суровостью.
Джон Литгоу, снимавшийся на тот момент в сериале «Третья планета от Солнца», долго взвешивал «за» и «против» относительно роли лорда Фаркуада. «Против» — потому что он не хотел играть «коротышку». «За» — потому что… потому что… потому что «за»! И «за» победило.
Эдди Мёрфи просто взялся за роль Осла — и озвучил его легко, быстро и весело.
Менялись технологии, и после полутора лет исследований и проб было решено отказаться от анимации с захватом движения. «Это не смешно», — резюмировал Катценберг.
Для «Шрека» было отрисовано тридцать шесть различных локаций — на момент выхода картины это был рекорд. Ещё один рекорд для компьютерного мультфильма — более 1250 видов реквизита!
Прототипом Осла стал ослик Перри из Бэррон-парка в калифорнийском городе Пало-Альто. Но практически все его движения были смоделированы с собаки — кроме начальной сцены погони, где использовались движения кролика. Движения копытных слишком сдержанны, у них очень маленький диапазон, да и Осёл в роли комического партнёра — типичный пёс-компаньон.
Пластику Осла срисовывали с собак, а не с копытных
«Шрек» стал фактически первым полнометражным компьютерным анимационным фильмом, в котором люди перестали быть второстепенными персонажами. Принцесса Фиона не была пародией на человека — она воспринималась без отторжения и чувства неловкости. Наконец-то это было нормальное лицо. Наконец-то шерсть у животных и перья у птиц походили на шерсть и перья, а не на пластик. Наконец-то можно было увидеть, что текстуры у деревянных куколок и Пряничного Человечка разные, и понять по камню, холодный тот или тёплый.
Всё это делало мир «Шрека» правдоподобным. Да, конечно, точного совпадения с реальными прототипами не получилось (оно и в современной анимации не идеально), но для условного сказочного мира этого было более чем достаточно. Эй, это же сказка! Ну да, тут люди могут походить на гротескные иллюстрации, но их мимика и движения такие же, как у настоящих людей! Ну или похожих на людей существ. Вон как двигается подбородок Шрека, как собираются под ним валики жира, как зыркает глазами Фиона — ну явно же она что-то замышляет!
Конечно, у лорда Фаркуада есть волшебное зеркало
Наконец, нельзя не упомянуть сценарий, который был написан с учётом абсолютно всех возрастных категорий. Сюжет «Шрека» не настолько сложен, чтобы дети чувствовали, что им что-то недоступно, — но при этом он не настолько туп, чтобы взрослые могли выдержать его только с лоботомией.
Да, «Шрек» — в высшей степени семейное кино. Например, он помогает выстроить коммуникацию между детьми и родителями. Попробуйте-ка, ответьте карапузу на вопрос: «А что имеет в виду Шрек, когда говорит, что лорд Фаркуад своим высоким замком что-то компеси… компенсирует?»
Но если серьёзно, то юмор в «Шреке» чётко разнесён по возрастам. Вот неаппетитные (и даже триггерные) для взрослых подробности физиологии огров: испускание газов, отрыжка, сера в ушах. Зато они отлично воспринимаются детьми, которые находятся примерно на такой же стадии исследования своего тела. Вот шутки по поводу фильмов о боевых искусствах и пародии на диснеевских принцесс — их по достоинству оценят подростки. А вот рискованный юмор о сексе и психологии отношений — эй, мамы и папы, это вам, чтобы не скучно было!
И смех, и грех
Одна из шуток на грани фола, которых в мультфильме полно
Юмор в «Шреке» можно разделить на два типа: деконструкция сказок и высмеивание современной массовой культуры. Первый тип, как мы уже говорили, был не нов. Даже сама Disney периодически вставляла в свои мультфильмы шпильки в адрес классических сюжетов — взять хотя бы анималистический пересказ легенды о Робин Гуде или комичного Мерлина из «Меча в камне».
Заявившись как деконструкция тропа «благородный рыцарь и дева в беде», «Шрек» попутно аккуратно разделался с десятком подвернувшихся под руку сказок. Инструменты были просты. Первый — известный образ выворачивается наизнанку. У нас есть Большой Злой Волк? Он будет тихим интеллигентом в женском платье. Второй — рассматриваем в рамках сказки бытовые подробности. У нас есть Пряничный Человечек? Если его будут пытать, то не только отламывая ножки, но и окуная в молоко. Кто сказал, что чёрный юмор не имеет права на существование?
Но этот подход стал лишь базой для второго, основного типа пародии. Если мы допускаем существование некоего сказочного королевства, в котором живут некие сказочные персонажи, то совершенно естественно, что у них будет некая сказочная массовая культура!
Серый Волк в бабушкином платье совсем не так страшен, как принято считать
Вот ужин Шрека с Ослом, где Шрек пьёт что-то, напоминающее мартини… но с глазным яблоком вместо оливки. Вот Волшебное Зеркало, которое демонстрирует лорду Фаркуаду принцесс с комментариями в стиле шоу «Холостяк».
И, конечно, «Шрек» прицельно бил по Disney. Шрапнелью и разрывными снарядами. Создав город-государство Дюлок по образцу самого известного в мире сказочного королевства, «Диснейленда», авторы адаптировали под себя множество характерных деталей этого парка развлечений. Турникеты на входе, центральная улица, парковочные места и их знаки, сувенирный магазин — все это детали «Диснейленда». Ну а песня деревянных кукол Welcome to Duloc — это пародия на диснеевский аттракцион с аниматронными куклами It’s a Small World. В том числе и музыкальная пародия, где чуть не проговаривается слово «зад» — но при этом оный зад показывается!
Герои рекламируют «Диснейленд»… то есть, простите, Дюлок
Да, в терминологии Бахтина «Шрек» — это чистый пример карнавальной культуры с её телесным низом. Кстати, именно этот момент — большое количество бранных слов и сексуальный подтекст («компенсация» лорда Фаркуада, шевеление одеяла, когда тот видит изображение Фионы, песенка людей Робин Гуда и многое другое) — вызвал и до сих пор вызывает множество нареканий. Сотни родителей в отзывах к «Шреку» заявляют, что они против того, чтобы в детских мультфильмах присутствовал даже завуалированный сексуальный контекст. И жалуются, что их дети запомнили бранное слово, сказанное персонажем, и уже поразили им учительницу. Ужас!
Однако сводить сценарий Шрека исключительно к шуткам было бы несправедливо. За вуалью безграничного стёба и лихой деконструкции скрывается умное и глубокое произведение. И тут речь даже не о тезисах «внешность ничто, важно, каков ты внутри», «те, кого мы считаем злодеями, не обязательно таковыми являются», «долой стереотипы» и так далее. При ближайшем рассмотрении «Шрек» оказывается весьма любопытной интеллектуальной игрой, куда интереснее, чем «найди знакомых персонажей в тысяче тех, кто заявился к огру на болото» или «определи очередную отсылку к масскультуре».
В этой сцене у лорда Фаркуада недвусмысленно приподнимается одеяло — но дети этого, скорее всего, не заметят
Вот, к примеру, знаменитая фраза о том, что огры — как луковица. Просто фраза, внезапно пришедшая на ум сценаристам? Или шутка, основанная на пафосности высказывания и «низменности» примера с луковицей? Или же это цитата из Ибсена?
Не царь, а луковица ты! Постой-ка,
Возьму сейчас да облуплю тебя,
Мой милый Пер, как ни вертись, ни сетуй.
Вот внешней оболочки лоскутки —
Крушенье потерпевший и на берег
Волнами выкинутый нищий Пер.
Вот оболочка пассажира, правда,
Тонка, жидка она, но от неё
Ещё попахивает Пером Гюнтом…
Генрик Ибсен «Пер Гюнт» (перевод П. Карпа)
И то, и то, и то равно вероятно — более того, неосознанная и случайная отсылка к Ибсену не перестаёт быть отсылкой.
Золотой огр
Нельзя сказать, что именно стало залогом успеха «Шрека». Всё вместе — интересный сюжет, многоуровневый юмор, многоплановая интеллектуальная история, прекрасная картинка, техническая дотошность, великолепные актёрские работы, — и взболтанное, и смешанное.
А ещё «Шрек» был удачлив. Именно в 2001 году «Оскар» объявил об учреждении номинации «Лучший полнометражный анимационный фильм» — и на первой же церемонии в 2002 году «Шрек» получил заслуженную награду. Обойдя мультфильм Nickelodeon «Джимми Нейтрон: Мальчик-гений» и «Корпорацию монстров» от Pixar.
Роман Осла и Драконицы породил множество мемов
Разумеется, этот успех вдохновил создателей «Шрека» на продолжение. Сейчас франшиза насчитывает четыре фильма, один спин-офф, около десятка короткометражек, более трёх десятков видеоигр, в том числе образовательных. В 2020 году «Шрек» был отобран Библиотекой Конгресса для сохранения в Национальном реестре фильмов как признанный «культурно, исторически или эстетически значимым». Он стал первой анимационной лентой DreamWorks и первым недиснеевским мультфильмом, удостоенным этой чести.
В свете этих, несомненно, важных и значимых достижений «Шрека» есть и ещё одно, совсем маленькое и незаметное: движение Brogre — сообщество самоироничных поклонников франшизы. Зародившись в глубинах «Реддита», оно отчасти пародирует движение брóни, фанатов мультсериала «Мой маленький пони». И выглядит невозможно мило — и капельку огрски. В общем, самому Шреку понравилось бы.