в какой партии состоял а ф керенский летом осенью 1917 г
Александр Фёдорович Керенский
Фото Все
Видео Все
Забытый вождь. Александр Керенский | Телеканал «История»
Александр Керенский. Побег, которого не было / Искатели / Телеканал Культура
Александр Керенский. Неоправдавшиеся надежды. Наблюдатель // Эфир 22.04.2021
Александр Керенский — биография
Александр Керенский – русский политик, либерал, один из идеологов февральской революции 1917 года. До прихода к власти большевиков занимал пост председателя Временного правительства.
Многие считают, что Александр Керенский погубил царскую семью в частности и российскую монархию в целом. Его винят и в кровавых бесчинствах, устроенных на обломках некогда великой самодержавной власти. Ветер революции вознес Керенского на самую вершину государства, но долго удержаться там ему не удалось. Поговаривают, что председатель Временного правительства покинул Зимний дворец тайно, переодевшись то ли в медсестру, то ли в служанку.
Детство и юность
Как и Владимир Ленин, будущий политик Керенский тоже выходец из Симбирска. С Володей Саша дружбы не вел – их разделяло более десяти лет разницы в возрасте. А вот их родители были очень близкими друзьями.
Александр родился 4 мая 1891 года в семье педагога Федора Керенского и купеческой внучки Надежды Адлер. Отучившись в пензенской духовной семинарии, Федор Михайлович занялся преподавательской деятельностью. Устроился в уездное училище, где в течение нескольких лет обучал детей. После поступил на историко-филологический факультет университета Казани. Став директором Симбирской гимназии для мальчиков, познакомился с Ильей Николаевичем Ульяновым, заведовавшим в то время всеми губернскими училищами.
Александр Керенский в юности
С Ульяновыми семья Керенских дружила домами. Среди учеников Федора Михайловича был юноша по имени Володя Ульянов, чей брат был арестован и казнен из-за противоправительственной деятельности. Будущий вождь пролетариата рисковал остаться без образования, но Керенский-старший написал ему хорошую характеристику, открыв тем самым путь к дальнейшему обучению.
Работая в Казани, Федор Михайлович взял в жены внучку состоятельного предпринимателя и дочь военного топографа Надежду Адлер. Историки до сих пор дискутируют о происхождении женщины: по мнению одних, она была еврейкой, другие же говорят о русско-немецких корнях.
В семье Керенских родились три девочки, а после возвращения в Симбирск появились два мальчика – Саша и Федя. Александр был родительским любимчиком: в раннем возрасте у него обнаружили туберкулез бедренной кости, который протекал весьма болезненно. Мальчик мог потерять способность двигаться, но усиленная реабилитация и забота родителей помогли ему восстановиться. Через несколько месяцев Саша мог играть с остальными детьми, и даже танцевать.
В конце 1880-х отец семейства получил назначение на должность главного инспектора образовательных учреждений Туркестана. Керенские перебрались в Ташкент, и здесь Саша пошел в первый класс гимназии. Учился мальчик хорошо, если что-то не получалось – подсказывал отец. В стенах учебного заведения Александр показал отличные артистические способности: участвовал в самодеятельности, любительских постановках. Особенно хорошо ему давалась роль Хлестакова из комедии «Ревизор». В 1899-м юный Керенский стал выпускником гимназии, причем окончил он ее с золотой медалью. Молодой человек переехал в город на Неве, где поступил на историко-филологическое отделение Петербургского университета. Позже перевелся на юридический факультет.
Политика
Окончив университет, Александр занялся адвокатской практикой и весьма преуспел в этом деле. К тому времени в Северной столице вовсю гуляли революционные настроения, и один за другим возникали политические процессы. Керенский с удовольствием брал дела бунтарей и агитаторов, права которых в суде отстаивал особенно горячо. В 1912-м молодому юристу предложили занять должность председателя Общественной комиссии при Госдуме, расследовавшей события «Кровавого воскресенья». В этом году началась политическая биография Александра Федоровича Керенского.
Александр Керенский в своем кабинете
Карьерный рост молодого адвоката был стремительным. Примкнув к эсерам, Александр стал депутатом четвертого созыва Государственной Думы. Либеральная общественность возвела его в статус кумира.
В 1915 году представителя «левых» признали лучшим думским оратором. Керенский вошел во вкус политической жизни. Он понимал, что для удержания статуса лидера ему необходимо непрерывно поддерживать накал страстей. Его пламенные речи не могли пройти мимо монарших ушей, и однажды царица Александра Федоровна сказала, что этого либерала следовало бы казнить.
Во время Февральской революции Керенский был одним из ее предводителей. Его давняя мечта сбылась – монархия пала. Убежденный революционер и блестящий оратор смог убедить большую часть царских солдат перейти в лагерь революционеров. В арестах царских должностных лиц он принимал непосредственное участие. Известно, что к отречению императора Николая II он лично приложил немалые усилия.
Молодежь и либеральная общественность буквально боготворила Керенского. Подобно идолу, он стал объектом поклонения и обожания. Поэты тех лет слагали в честь революционера оды, а женщины не давали спокойно перемещаться по городу.
В создании имиджа Александра Федоровича большую роль сыграла его молодая жена. Симпатичный мужчина с яркой природной харизмой стал стричься под «бобрик» и носить военный френч. Военным Керенский не являлся, но такова была политическая мода того периода. Весь его облик был пропитан скромностью и аскезой, что соответствовало духу революционного времени.
Аскетизм пламенного революционера закончился после его переезда в Зимний дворец, когда он стал руководить Временным правительством. Люди стали шептаться о том, что министр изволит опочивать в кровати Александры Федоровны, бывшей императрицы. В народе его стали называть не иначе, как Александр IV.
Новый руководитель страны вернул из ссылки всех революционеров. Особенно помпезно в Петрограде встретили народницу Екатерину Брешко-Брешковскую, которую окрестили «бабушкой русской революции».
Керенский до основания разрушил царскую судебную систему: были уничтожены окружные суды, судебные палаты и Верховный уголовный суд. Служителей Фемиды увольняли пачками и безосновательно, достаточно было доноса.
Репутация Керенского заметно покачнулась после краха Летнего наступления 1917 года. Ситуацию усугубляло бедственное положение простого народа, провал продовольственной разверстки и развал в рядах армии. Вчерашний кумир неумолимо приближался к краю пропасти.
Глава временного правительства решил предпринять экстренные меры, кардинально поменяв политический курс. Он сделал ставку на офицеров-консерваторов и назначил на пост главнокомандующего императорского военачальника Лавра Корнилова. Однако прославленный генерал летом 1917-го направил армию на Петроград, заявив, что наведет там порядок.
Александру Федоровичу было хорошо известно, что Корнилов подразумевает под словом «порядок». Очищая Петроград от большевиков, тот попутно смел бы и либеральное правительство, и его самого. Керенский снова сделал резкий разворот и обратился за поддержкой к большевикам, которых буквально вчера называл врагами.
Александр Керенский председатель временного правительства
Октябрь 1917 года ознаменовался штурмом Зимнего дворца. Спасаясь от большевиков, председатель Временного правительства был вынужден бесславно бежать. Спустя годы он с глубокой обидой отрицал легенду о «женском наряде» и доказывал, что спокойно уехал на предоставленном американскими дипломатами автомобиле. Сами же американцы свидетельствовали, что машину у них отняла охрана Керенского.
Вернуть себе власть политик так и не смог. Его больше не желали ни антибольшевистские формирования, ни вчерашние сподвижники-эсеры.
Какое-то время изгнанный либерал кочевал по России, потом перебрался за кордон. За границей он обивал пороги кабинетов лидеров стран, в надежде договориться о совместном свержении захвативших власть большевиков. Все эти попытки оказались тщетными. Он стучался к эмигрантам, которые уехали из страны сразу после падения монархии, но те отказывались его принимать. Большинство из них считали Керенского виновным в убийстве монаршей семьи и развале великой страны.
На несколько лет Александр Федорович обосновался во Франции, потом отправился в Америку. В Штатах эмигрант писал мемуары и преподавал в университетах. Он обращался к советскому правительству с просьбой разрешить въезд в страну, но получил отказ.
Фигура Керенского настолько неоднозначна, что интерес к ней не угасает по сей день. Новая волна популярности биографии политика случилась после выхода на экраны фильма «Григорий Р.».
Личная жизнь
Первой женой революционера стала Ольга Барановская – девушка с современными взглядами на жизнь. Избранница была из состоятельной семьи: ее отец, Лев Барановский, занимал чин полковника Генштаба. Дед барышни – известный академик, китаевед В. П. Васильев. В общем, Ольга была достаточно завидной невестой.
Разрешения на брак родители Барановской не дали: они считали, что их дочь достойна более выгодной партии. Несмотря на запрет, влюбленные поженились и уехали отдыхать в дедовское имение.
Первая жена и сыновья Александра Керенского
В период первого брака Керенский уже вознесся к вершинам политической славы. Его популярность тяжело отразилась на семейной жизни: весь груз бытовых забот была вынуждена нести Ольга. Во время арестов и ссылок она находилась рядом с мужем.
Личная жизнь супругов дала трещину, когда в 1912-м политика избрали в депутаты Госдумы и он сделался публичным человеком. Дамы буквально преследовали Керенского, и далеко не все из них получали отказ. Поначалу Барановская старалась прощать измены, но после интрижки мужа с ее сестрой женщина не выдержала.
Брак окончательно разрушился в 1917 году. Керенский бежал из Зимнего, а потом и из России. Ольга осталась на родине и оказалась в весьма плачевном положении: без денег, с двумя детьми на руках, она скиталась по стране, скрываясь от преследования новых властей в глухих деревнях.
Через два года странствий женщине удалось пересечь российско-эстонскую границу. Вскоре Керенский разыскал свою бывшую семью и перевез ее в Англию. И снова Ольга с детьми осталась одна: к тому времени экс-супруг уже обустроил личную жизнь с другой женщиной. С сыновьями революционер начал общаться лишь спустя много лет – после завершения Второй Мировой войны.
Александр Керенский с Лидией Триттон
Во второй раз политик женился на журналистке Лидии Триттон, которая работала в Париже для нескольких журналов Австралии. Женщина умерла от тяжелого онкологического заболевания в 1946 году. До самой смерти супруга помогала Александру Федоровичу издавать во Франции журнал «Новая Россия».
Смерть
История с женским нарядом преследовала Керенского до конца жизни. Однажды престарелого эмигранта привезли в бесплатную парижскую клинику, где для него не нашлось места. Бывший политик открыл глаза и понял, что находится в гинекологии и лежит на койке, предназначенной для женщин. Такого унижения он еще не испытывал. Возмущенного больного разместили в другом отделении.
Александр Керенский в старости
У самого Керенского денег на лечение не было, поэтому родные решили продать его архив. Обследование показало наличие раковой опухоли, но тяжелобольной пациент отказался проходить лечение. Революционер устроил голодовку, а когда медики пытались «накормить» его питательным раствором через вену, вырывал трубки.
Могила Александра Керенского
Его тело переправили в Англию, где сын похоронил его на одном из лондонских кладбищ, не принадлежащем ни одной конфессии.
Ссылки
Биография Александра Керенского
Русский политический и государственный деятель, бывший министр-председатель Временного правительства Александр Федорович Керенский родился 4 мая (22 апреля по старому стилю) 1881 года в Симбирске (ныне Ульяновск). Его мать, Надежда Адлер, была дочерью начальника топографического бюро Казанского военного округа, имела дворянское происхождение по отцу и купеческое по матери. С отцовской стороны предки Керенского происходили из среды православного духовенства. Его отец, окончив историко-филологический факультет Казанского университета, был директором средней школы для девочек и мужской гимназии, в которой учился организатор и руководитель Октябрьской революции Владимир Ульянов (Ленин).
В 1889-1899 годах, после назначения отца главным инспектором училищ Туркестанского края, семья жила в Ташкенте. В школьные годы Александр Керенский принимал участие в любительских спектаклях.
В 1899 году он окончил Ташкентскую гимназию и поступил на историко-филологический факультет Петербургского университета, затем перевелся на юридический факультет.
В 1904 году по окончании университета Керенский стал помощником присяжного поверенного; сблизился с членами «Союза освобождения», объединявшего либеральных земцев и интеллигенцию.
Во время революции 1905-1907 давал юридические консультации рабочим. Сочувствовал партии социалистов-революционеров (эсеров), редактировал ее газету «Буревестник».
В декабре 1905 года Керенский был арестован за хранение эсеровских листовок и находился в тюрьме до весны 1906 года. Вскоре после освобождения он стал популярным адвокатом, выступавшим на политических процессах.
Вместе с другими столичными адвокатами Керенский протестовал против дела Бейлиса, обвиненного в ритуальном убийстве мальчика Андрея Ющинского, в связи с чем был приговорен к восьмимесячному тюремному заключению. Широкая известность пришла к нему в 1912 году по делу Ленского расстрела. Специальная комиссия, возглавляемая Керенским, пришла к выводу, что основными причинами забастовок рабочих Ленских золотых приисков стали их бесправие и нищета, произвол администрации. На основании этих выводов правительство ликвидировало монопольное положение компании Лензолото, администрация приисков была реорганизована.
В 1912 году Керенский успешно баллотировался в депутаты IV Государственной думы по списку Трудовой группы (трудовиков) от города Вольска Саратовской губернии. В том же году он был принят в масонскую ложу «Великий Восток народов России». С 1916 года по февраль 1917 года Керенский был секретарем этой ложи, входил в думскую масонскую ложу, являлся членом Верховного совета масонов России.
В Думе Керенский выступал с критическими речами в адрес правительства и приобрел славу одного из лучших ораторов левых фракций. Входил в состав бюджетной комиссии Государственной думы и постоянно принимал участие в прениях по бюджетным вопросам.
В начале Первой мировой войны (1914-1918) он подписал пацифистскую декларацию меньшевистской фракции Государственной думы, но затем перешел на позиции «оборонцев», считая, что поражение России в войне грозит ей потерей экономической самостоятельности и международной изоляцией.
После Февральской революции 1917 года занимал пост министра юстиции во Временном правительстве и одновременно был одним из заместителей председателя Петроградского совета. Под его прямым давлением великий князь Михаил Александрович (1878-1918) 16 марта (3 марта по старому стилю) принял решение отказаться от прав на российскую корону.
В марте 1917 года с началом легальной деятельности ранее запрещенных политических партий Керенский вступил в партию социалистов-революционеров и стал одним из самых заметных членов этой партии.
С мая по сентябрь Керенский был военным и морским министром Временного правительства, одновременно с 21 июля (8 июля по старому стилю) являлся министром-председателем, с 12 сентября (30 августа по старому стилю), после разгрома Корниловского мятежа, стал верховным главнокомандующим.
Он был одним из инициаторов июньского наступления 1917 года на фронте, подавления выступлений в Петербурге в июльские дни 1917 года.
В сентябре Керенский возглавил Директорию — временный орган управления государством, а затем третье коалиционное Временное правительство. В день Октябрьской вооруженного восстания 7 ноября (25 октября по старому стилю) 1917 года на автомобиле в сопровождении машины американского военного атташе бежал из Петербурга в район штаба Северного фронта (Псков). Организовал наступление казачьих частей 3-го кавалерийского корпуса генерала Петра Краснова на Петербург, после разгрома которого бежал.
С ноября 1917 года скрывался под Петербургом, с января 1918 года — в Финляндии, затем нелегально жил в Петербурге, Москве. В мае 1918 года из Мурманска на английском судне покинул Россию.
В эмиграции Керенский оказался, в сущности, в изоляции — для большинства русских эмигрантов он был одиозной фигурой. В 1922-1939 годах он жил во Франции, с началом Второй мировой войны переехал в Англию, в 1940 году — в США.
В 1922-1932 годах редактировал газету «Дни».
В Нью-Йорке преподавал русскую историю в Нью-Йоркском и Стэнфордском университетах.
В 1950-1960-х годах Керенский работал в Гуверовском институте войны, революции и мира.
В межвоенный период опубликовал публицистические работы «Дело Корнилова» (1918), «Прелюдия большевизма» (1919), «Гатчина» (1922), «Издалека» (1922), «Катастрофа» (1927), «Гибель свободы» (1934), в которых пытался осмыслить итоги русской революции. В 1940-1950-х годах написал трехтомную «Историю России» с древнейших времен до начала XX века. С конца 1950-х годов Керенский работал над книгой «Россия на историческом повороте», опубликованной в 1965 году.
11 июня 1970 года Александр Керенский скончался в Нью-Йорке. Похоронен в Лондоне.
Керенский был дважды женат. Его первой супругой была дочь полковника Генерального штаба Ольга Барановская (1886-1975). В семье родились сыновья Олег (1905-1984) и Глеб (1907-1990). После революции его супруга жила с детьми в Котласе, откуда в 1921 году выехала через Эстонию в Великобританию. Через некоторое время брак распался.
Сыновья Керенского получили инженерное образование: Олег стал мостостроителем, а Глеб — строителем электростанций. Под руководством Олега Керенского был спроектирован и построен мост через Босфор, соединяющий Европу и Азию, множество мостов в Великобритании и других странах. Он был удостоен титула командора Британской империи. Внук Керенского — Олег Олегович Керенский (1930-1993) был балетным и театральным критиком, написал книги «Мир балета» (1970), «Анна Павлова» (1973) и др.
Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников
КЕРЕНСКИЙ АЛЕКСАНДР ФЁДОРОВИЧ
Происхождение
Родился в семье Федора Михайловича Керенского и Надежды Александровны Адлер. Потомственный дворянин. Отец по происхождению представитель духовенства, сын священника; мать – из дворян русско-немецкого происхождения. Отец одно время занимал должность директора Симбирской мужской гимназии, в которой учился Владимир Ильич Ульянов (Ленин); при этом отец В.И. Ульянова, Илья Николаевич, действительный статский советник и директор симбирских народных училищ, был непосредственным начальником Ф. М. Керенского. Примечательно, что именно Ф. М. Керенский поставил единственную «четверку» в аттестате В.И. Ульянова, закончившего гимназию с золотой медалью, при этом Керенский-старший не только поддержал решение педагогического совета гимназии о награждении В.И. Ульянова золотой медалью за окончание гимназии, но и подписал самую блестящую характеристику выпускника, позволившую Владимиру Ильичу, брату недавно казненного за подготовку покушения на царя Александра III Александра Ильича Ульянова, поступить в Казанский университет. Несмотря на то, что Ленин и Керенский обучались в одной гимназии, друг с другом они знакомы не были, не встречались они, несмотря на ожесточенную политическую борьбу, и в 1917 году.
В детстве Керенский, по его собственному признанию, отличался глубокой религиозностью и исключительной лояльностью к престолу: юный гимназист искренне плакал, услышав о кончине императора Александра III. В гимназические годы увлекался любительским театром, особые дарования обнаружил при исполнении роли гоголевского персонажа Хлестакова. Любопытно, что пользовался репутацией ведущего артиста школьного театра и будущий президент СССР М.С. Горбачев, в биографии которого можно обнаружить поразительные пересечения с Керенским. В гимназические годы подписывал письма родителям как «Будущий Артист Императорских Театров А. Керенский».
Петербургский университет
Начало политической карьеры
Возвращение Керенского совпало со знаменитым покушением на убийство П. А. Столыпина на Аптекарском острове в столице империи. В Петербурге развил успешную деятельность как адвокат, в короткие сроки сумел приобрести себе славу одного из самых успешных защитников подсудимых на политических процессах; принимал участие в процессах по делу о Ленском расстреле 1912 года и по делу Бейлиса, за что был подвергнут преследованию властей: в июне 1914 года предстал перед судом на так называемом процессе 25 адвокатов – получил 8 месяцев заключения и был лишен права выставлять свою кандидатуру на выборах. В 1912 году был избран депутатом IV Государственной Думы от партии трудовиков. В Государственной Думе работал в бюджетной комиссии.
В 1912 году вступил в ряды масонов. Был членом, а в 1915-1917 годах Генеральным секретарем Верховного совета «Великого востока народов России».
В период Первой мировой войны политическая активность Керенского-политика резко возросла. Неоднократно выступал в Думе с открытыми оппозиционными речами, пользовался устойчивой неприязнью императрицы Александры Федоровны.
Февральская революция
Накануне Февральской революции обладал широкой известностью, в Думе слыл одним из лучших ораторов. В дни Февральской революции несомненно был центральной фигурой политического процесса. Именно Керенский на заседании Совета старейшин Государственной Думы 27 февраля 1917 года призвал парламентариев не подчиняться указу императора Николая II о роспуске заседаний Думы, тем самым, Дума фактически стала на путь нарушения существующих Основных законов Российской империи, и перешла в лагерь сторонников углубления революции. Утром того же дня, 27 февраля, Дума фактически стала центром революционного восстания в Петрограде, а депутаты Думы агитировали восставших солдат идти к Таврическому дворцу
В эти часы Керенский, фактически ставший символом Февраля, проявлял поразительную способность к властвованию над толпой и усмирению ее агрессивных инстинктов. По справедливому наблюдению биографов Керенского, последний за один день 27 февраля 1917 года, превратился в политика общероссийского масштаба. Керенский вошел в состав Временного комитета Государственной Думы под председательством М. В. Родзянко. Масштаб происходящего в эти мгновения буквально ошарашил матерых политиков – П.Н. Милюкова, А.И. Гучкова, М.В. Родзянко, В.В. Шульгина. «В эту минуту заговорил Керенский:
— Происшедшее подтверждает, что медлить нельзя. Я постоянно получаю сведения, что войска волнуются. Они выйдут на улицу… Я сейчас еду по полкам… Необходимо, чтобы я знал, что я могу им сказать. Могу лия сказать, что Государственная дума с ними, что она берет на себя ответственность, что она становится во главе движения.
Не помню, получил ли ответ Керенский…. Кажется, нет… Но его фигура вдруг выросла в «значительность» в эту минуту… Он говорил решительно, властно, как бы не растерявшись… Слова и жесты были резки, отчеканены, глаза горели…
— Я сейчас еду по полкам… Казалось, что это говорил «власть имеющий»…
— Иван Григорьевич Щегловитов – вы арестованы!
Властные, грозные слова… «Лик его ужасен».
— Иван Григорьевич Щегловитов… ваша жизнь в безопасности… Знайте: Государственная Дума не проливает крови.
Какое великодушие! «Он прекрасен.
В этом сказался весь Керенский: актер до мозга костей, но человек с искренним отвращением к крови в крови», – вспоминал член Временного комитета Государственной Думы В.В. Шульгин.
Арестованных сановников, в числе которых был и влиятельнейший министр внутренних дел А.Д. Протопопов, многими почитавшийся «временщиком», были помещены под арест в так называемый «министерский павильон», где они провели два дня, а затем перевезены в Петропавловскую крепость. По итогам Февральской революции Керенский входит в состав Временного правительства, получив портфель министра юстиции; одновременно Александр Федорович занимал должность товарища Председателя исполкома Петроградского Совета, выступая тем самым в своеобразной роли посредника между «буржуазной» и «советской» демократией. 3 марта 1917 года Керенский присутствовал при отказе великого князя Михаила Александровича от восприятия царского престола, переданного ему согласно акту отречения от престола императора Николая II 2(15) марта 1917 года. После того, как Михаил Александрович оповестил Керенского о решении не принимать на себя бремя правления, Александр Федорович объявил великому князю о том, что тот совершает «благородный, поистине патриотический поступок». В марте 1917 года Керенский вступил в партию эсеров.
Именно на Керенского Временное правительство возложило обязанность надзора и обеспечение охраны и безопасности императорской семьи. По утверждению Керенского, «Николай не представлял ни малейшей опасности для Временного правительства… Тем не менее, нельзя было оставлять его на свободе». Как вспоминал Керенский, «бывший император и члены его семьи больше не были политическими врагами, они стали просто людьми, находившимся под нашей защитой. Зная о крайней враждебности революционных масс, которую все признавали естественной и оправданной, мы считали, что мстительность недостойна свободной России». У Керенского сложились неплохие личные отношения с отрекшимся императором; во всяком случае, история не сохранила негативных отзывов Николая II о новоиспеченном министре юстиции. Вместе с тем обещание, данное Керенским вскоре после победы Февраля, собственноручно довезти Николая II с семьей до Мурманска, для последующей отправки в Англию, выполнено не было: неудачей закончились и предварительные переговоры Временного правительства с Туманным Альбионом, не решившимся принять под свое покровительство Романовых. Видимо, не готовы были принять на себя ответственность о спасении Романовых и министры Временного правительства, понимая, что отправка бывшего царя и его семьи за границу может спровоцировать очередной политический кризис.
На посту министра юстиции Керенский обратил на себя внимание целым рядом политических акций: возвращение из ссылки всех революционеров; «люстрация» множества чиновников министерства, связанных со «старым режимом», или же просто заподозренных в этом; инициирование признания независимости Польши и восстановление конституции Финляндии. Характерной чертой деятельности Керенского в тот период была кипучая, буквально неистовая активность: новый министр хотел и пытался успевать всюду; при этом, в отличие от других министров первого состава Временного правительства его популярность продолжала расти. Одним из символов революции стал знаменитый полувоенный френч Керенского защитного цвета, в котором он появлялся на людях, несмотря на то, что сам Керенский никогда в армии не служил.
Во Временном правительстве
В последующие несколько месяцев популярность Керенского достигает своего пика, газеты буквально соревнуются в сочинении хвалебных эпитетов в адрес Александра Федоровича – «народный вождь», «спаситель Отечества», «гений русской свободы» – такие характеристики А.Ф. Керенского можно нередко встретить на страницах прессы.
Деятельность Керенского на посту военного и морского министра подвергалась беспощадной критике как в 1917 году, так и в последующие годы. Несомненным выглядит тот факт, что целый ряд распоряжений Керенского на этом посту были и непрофессиональными, и откровенно популистскими, напоминая заигрывания политика с солдатской массой, сочетавшееся с пренебрежительным отношением к представителям генералитета. Вместе с тем нельзя не отметить абсолютно неуемную энергию Керенского, направленную на возвращение в армию патриотического начала. 9 мая Керенским была опубликована знаменитая «Декларация прав солдата», следствием которой стал прямо противоположный задуманному эффект: солдатская масса окончательно вышла из-под контроля своих начальников, все более и более становясь неуправляемой и грозной силой.
«Корниловщина», по удачному выражению историка В.А. Журавлева, «реабилитировала» большевиков, акции которых были сильно подмочены после июльских событий. Вероятно, что между Корниловым и Керенским существовали какие-то устные договоренности, никак не зафиксированные на бумаге, которые были истолкованы Корниловым, человеком на редкость наивным в политике как руководство к действию. Керенский, по всей видимости, в последний момент увидел в действиях Корнилова стремление низвергнуть себя с политического Олимпа, и объявил его изменником. Поражение Корнилова сделало позиции большевиков гораздо сильнее, чем до его выступления. В одной из своих многочисленных статей, посвященных августовскому мятежу, бывший премьер Временного правительства А. Ф. Керенский писал: «Я совершил большую ошибку, назначив Корнилова на пост Главнокомандующего… Без Корнилова не было бы Октября. Без Корнилова и его попытки, план Ленина и Троцкого был обречен на неудачу. Влияние их после июльского восстания было ничтожно». Уже в эмиграции в беседе Керенского с первым комендантом революционного Петрограда полковником Б.А. Энгельгардтом, последний упрекнул бывшего премьера в том, что Александр Федорович не попытался найти общего языка с Корниловым: «Ведь по существу Вам было по дороге с Корниловым, ведь Вы, как и он, не стремились довести революцию до тех границ, которые теперь так решительно перешли большевики», – говорил Энгельгардт. Керенский горячо запротестовал. Он винил во всем Корнилова, характеризуя его как человека с очень узким кругозором, не понимавшего позитивный характер всей той гигантской оздоровительной работы, которую вело Временное Правительство, обвинив покойного генерала в том, что тот своим выступлением буквально толкнул народные массы в объятия к большевикам. «Корнилов привел к победе большевиков, и они должны были бы поставить [ему] в благодарность памятник», – закончил свои оправдания Керенский.[1]
В свою очередь, генерал М.Д. Бонч-Бруевич в своих воспоминаниях отмечал, что «Корниловское выступление» все опрокинуло и громче всех других печальных событий подало мысль: «долой всякое начальство!», «Бей офицеров!» и что они хотят продолжать войну, не считаясь с желанием солдатской массы и всего народа. В офицерах и генералах солдатская масса стала после «корниловщины» усматривать главных и единственных виновников продолжения войны. Эти настроения развил, после ликвидации «корниловщины», Керенский и еще более, неведомо в каких расчетах, растравил и усугубил создавшееся в армии положение. Армия впоследствии, благодаря этим настроениям, не просто разошлась по домам, а бросилась назад, избивая попутно своих генералов и офицеров». «Корниловщина», созданная «керенщиной», обе вместе, как чума и холера, терзали Россию», – утверждал генерал. Как бы то ни было, после провала корниловского выступления армия окончательно разделилась на две неравные половины: офицерство отныне безоговорочно воспринималось солдатской массой как «корниловцы», то есть «контра», солдаты скатывались к большевизму, а генералитет и рядовые офицеры в лучшем случае не доверяли Керенскому, видя в нем провокатора и человека, который «предал» Корнилова. По стране началась неуклонная большевизация советов, «мятеж» Корнилова, по сути своей, «реабилитировал» большевиков, акции которых были сильно подмочены после июльского выступления.
После корниловского выступления Керенский, ввиду отказа генерала М.В. Алексеева, принимает на себя должность Верховного Главнокомандующего, и образует новый «Деловой» кабинет – Директорию из пяти членов, которую самолично возглавил. Таким образом, А.Ф. Керенский возложил на себя огромные, поистине диктаторские полномочия. Вместе с тем реальный объем власти, сосредоточенной в руках Керенского, неуклонно сокращался. Одновременно Временное правительство 1 (14) сентября 1917 года, предрешая волю Всероссийского Учредительного собрания, провозглашает Россию республикой. Пытаясь добиться поддержки Временного правительства, по инициативе Керенского 7 (20) октября созывается так называемый Временный совет Российской Республики – Предпарламент. Между тем большевики, предводительствуемые В.И. Лениным и Л.Д. Троцким, разворачивают последовательную деятельность по захвату власти в Петрограде.
К моменту падения керенщины всякие надежды на изменение этого режима в лучшую сторону у офицерства исчезли. Поэтому идея «защищать Керенского» в тот момент не могла встретить в офицерской среде поддержки. Во многом типичный взгляд кадрового офицера на Керенского-Главковерха выражен в воспоминаниях Генерального штаба полковника Г.И. Дементьева, красочно описавшего свое впечатление от встречи с Александром Федоровичем в Зимнем дворце в первые же часы после восприятия им высшей военной власти: «тощая нервно-подергивавшаяся фигура нового главковерха. Быстрыми неровными шагами он подошел ко мне и, протягивая сухую длинную руку, слегка прищуренными глазами вопросительно взглянул мне в лицо. Дрожащие влажные пальцы, прикоснувшиеся к моей ладони, узкая впалая грудь, истасканная бритая физиономия иностранца, неестественным блеском сверкавшие зрачки прищуренных глаз, оттопыренные большие уши, улыбка с пошибом на царственность, неуловимая манера искусственной простоты и одновременно напыщенности,- все это маленькое безобидное существо не пробудило во мне ни удивления, ни страха, ни враждебности, ни ненависти и ни поклонения. Чувство самой серой и скучной обыденщины вошло в дущу вместе с приближением ко мне это идола толпы…».
Схожие по своей откровенно отрицательной направленности оценки личности Керенского содержатся и в целом ряде других воспоминаний: «Дезертир Главнокомандующий, из-за спасения своей шкуры бросивший Россию, народ, долг», – характеристика Керенского у белогвардейца И. Эйхенбаума; «неврастеник и кликуша» – по утверждению морского офицера Ф. Рейнгарда, «дурак и полуподлец» – по аттестации крупнейшего русского философа И.А. Ильина. «Истеричный адвокат», «прохвост», «жалкий фигляр», «Саша-адвокат», «балтология», «негодяй», «дурак» – такие эпитеты в адрес премьера можно встретить на страницах дневника штабс-капитана В.М. Цейтлина. В исторические для России дни Октября Цейтлин писал, констатируя, что «Керенский потерял в армии все свое обаяние» и «турманом полетел вниз со своего пьедестала»: «Правительство вело последнее время такую глупую политику, что в результате сейчас на его стороне почти никого нет. Общий голос всех – против Керенского. С ним бороться против большевиков – абсурд. Ни против кого у меня нет такой злобы, как против этого фигляра – Керенского. Никогда он на меня не производил впечатления своими речами. Жалкий адвокатишка, а сколько вреда наделал России. Верховный главнокомандующий, почти диктатор и без характера. Ведь получается невероятная ерунда. Почти месяц он ожидает выступления большевиков, все время говорит, что правительство готово его встретить во всеоружии, и как только началось дело, сразу оказывается, что все ставки правительства биты. А как легко было, если было бы определенное желание и твердость, оздоровить Петроград, заменить часть гарнизона, ввести надежные части и разорить большевистское гнездо. Особенно после июльского восстания. Хотелось бы мне знать, что эта скотина сейчас думает в своем дворце. Наверное, вспоминает свое предательство в Корниловской драме. Ведь получается невероятная ерунда. Почти месяц он ожидает выступления большевиков, все время говорит, что правительство готово его встретить во всеоружии, и как только началось дело, сразу оказывается, что все ставки правительства биты… Даже еще несколько дней тому назад можно было бы спасти положение, но надо было твердо взять курс на порядок, вызвать немедленно надежные кавалерийские части в Петроград, не боясь контрреволюций, ибо таковой и нет, и этим очень умело большевики пугают темные массы. Корнилов в тысячу раз демократичнее и честнее Керенского, но как военный он понимал, что во время войны не до шуток. Да, пожалуй, и Корнилов был недостаточно решителен или он не мог… Пока судить трудно. Словом, революция и война не дали России действительно сильных волей людей и действительно вождей… Сколько честной и хорошей молодежи погибло из-за этого негодяя Керенского. И как глупо погибли среди полного разгилдяйства и нерешительности. Керенский удрал и, вероятно, постарается при помощи войск с фронта взять Петроград, только кто пойдет за этим фигляром. Теперь поздно. Офицерство, которого в Петрограде тысячи, и которое могло бы составить при умелом использовании два-три полка первоклассной пехоты, осталось совершенно пассивным. Конечно, Керенский боялся собрать организованных и вооруженных офицеров, ведь они могли сначала разогнать большевиков и затем уже и Вр. Правительство. Но, по-моему, большинство и не пошло бы драться при такой неопределенной ситуации…».
Действительно, роли лидера государства Керенский никак не соответствовал. Знаменитый экс-революционер, а затем монархист, Лев Тихомиров записывал в те дни в своем дневнике достаточно точные и сдержанные строчки: «По-видимому, у Керенского, при способности развивать нервную силу, далеко нет настоящего характера. Не умеет настоять на своем Нет у него, по-видимому, настоящей силы государственного человека. Жаль. А это был единственный человек, как будто обещавший вывести Россию из тупика».
«Мятеж Керенского-Краснова»
Искренне верящий в свою звезду, Керенский, по сути, так и не сумел сорганизовать защиту своей власти от готовящегося восстания большевиков. 25 октября 1917 года Керенский на машине американского посольства под американским же флагом покинул Зимний дворец и отправился в Лугу навстречу войскам, которые шли на помощь Временному правительству. К вечеру 25 октября Керенский добрался до Пскова, где находился штаб Северного фронта. По иронии судьбы, ядром отряда, который должен был «освобождать» Петроград от большевиков, был 3-й конный корпус, тот самый, который совсем недавно выступал в роли авангарда корниловского выступления. Поход отряда, который возглавил будущий донской атаман генерал П.Н. Краснов, начался 28 октября 1917 года, однако уже к 30 октября, наступление Краснова захлебнулось, отряд не дошел и до Пулковских высот. В Гатчине между отрядом Краснова и красногвардейскими отрядами под командованием П.Е. Дыбенко начались переговоры. В итоге Краснов дал Керенскому разрешение спастись бегством. Экс-премьер переоделся, надев на себя огромные синие шоферские очки, фуражку и матросский бушлат. Ближайшие месяцы Керенский скрывался в лесах под Гатчиной. В начале 1918 года Керенским даже владела шальная мысль – появиться на заседании Всероссийского Учредительного собрания и назвать себя, надеясь на реанимацию своего политической деятельности, но этому так и не суждено было свершиться.
В эмиграции
Летом 1918 года Керенский покинул Россию, рассчитывая развить в эмиграции бурную политическую деятельность. Парадокс, однако, состоял в том, что все политические круги эмиграции, вне зависимости от их политической окраски, воспринимали Керенского в лучшем случае несерьезно, а как правило оценивали его политическую деятельность крайне негативно. Попытки Керенского стать лидером умеренно социалистического крыла эмиграции не увенчались успехом. В 1922-1932 годах Керенский редактировал газету «Дни», занимал последовательную антисоветскую позицию. После оккупации Гитлером Франции в 1940 году, Керенский уехал в США. В Америке Керенский активно работал над своими мемуарами, давал многочисленные интервью, накануне 50-летия Октября встретился с советским журналистом Г.А. Боровиком, сумевшим опубликовать текст этой беседы только 30 лет спустя, в 1997 году. Перу Керенского принадлежат книги и статьи по истории русской революции, незадолго до смерти Александр Федорович продал свой архив одному из американских университетов. Запланированная на 1968 год поездка Керенского на родину, в Россию так и не состоялась. Тело Керенского было предано земле в Лондоне. Обладая по своему характеру, некоторой склонностью к самолюбованию, Керенский крайне неохотно признавал собственные ошибки. В начале 1930-х годов произошел любопытный диалог между Р.-Б. Локкартом, лордом Бивербруком и Керенским.
«- Удалось бы вам победить большевиков, если бы вы заключили сепаратный мир? – спросил лорд Бивербрук.
— Ну конечно, – возразил Керенский, – мы были бы теперь в Москве.
— Так почему же, – поинтересовался лорд Бивербрук, – вы не сделали этого?
— Мы были слишком наивны, – последовал ответ.
Наивность – лучшая эпитафия на могилу Керенского», – вспоминал Р. Локкарт.