в каком веке македонский воевал с саками в

В каком веке македонский воевал с саками в

3. Борьба саков против Александра Македонского

В 336 году до н.э. царем Македонии стал 20-летний Александр, получивший прозвище Македонский (в восточных источниках более известен как Ескендир Зулкарнай). В 30-е годы IV века до н.э. он начал завоевательные походы. После установления своей власти над Грецией он разбил Персидское царство и начал вторжение в Азию. Сокрушив Персидское царство, Александр вторгся в Среднюю Азию и приблизился к Сырдарье.

Борьбу против греко-македонских завоевателей возглавил сак Спитамен. Почти три года он вел партизанскую войну против македонской армии. Древнегреческий историк Арриан писал о том, как Александр Македонский, переправившись через Сырдарью на плотах, атаковал саков. Вторжение на земли саков чуть не окончилось поражением греко-македонских войск. Страшная жара, бездорожье, постоянные набеги саков и их «неудобная» тактика заставили отказаться от преследования кочевников.

Саки осадили Мараканду (ныне город Самарканд, Узбекистан), где был греческий гарнизон.

Сакский воин Ширак.

Македонский послал на помощь войска. Тогда Спитамен инсценировал отступление. Когда греки кинулись вслед за «испугавшимися» кочевниками, Спитамен развернул войска и перешел в наступление. Далее Арриан сообщает, что греки «бежали на небольшой остров на реке, где скифы и всадники Спитамена окружили их и перестреляли». Так саки уничтожили один из крупных отрядов Александра Македонского. По другим древним источникам, Александр в этом сражении был ранен в ногу сакской стрелой.

Таким образом, жившие за Сырдарьей кочевые племена так и не были покорены завоевателями и сохранили свою независимость. Сакские племена преградили греко»македонцам путь на Восток.

1. Из каких источников мы узнаем о борьбе саков с персидскими завоевателями?

2. Что вы знаете о сакской царице Томирис?

3. Раскройте свою мысль касательно борьбы саков против внешних врагов.

4. Составьте рассказ о подвиге Шираке.

5. Чем закончился поход Александра Македонского?

Источник

Битва Александра Македонского с саками

ПРИЕМ АЛЕКСАНДРОМ МАКЕДОНСКИМ САКСКИХ ПОСЛОВ

Наступило утро, назначенное Александром для переправы.

Спешились у царского шатра. Через самое малое время Птолемей пригласил на прием старших посольства.

Александр, только что поднявшийся с ложа, уселся на трон и с любопытством уставился на вошедших. Главный посол, высокий старик с белой бородой, молча устремил на царя оценивающий взгляд из-под кустистых бровей.

Второй жилистый, поджарый воин тоже не сводил глаз с македонянина.

Царь нетерпеливо приказал переводчику спросить, с чем явились послы. Он был еще слаб после ушиба, его мучили боли в затылке.

Лицо покрывала бледность и бисеринки пота усеяли высокий лоб.

Старик заговорил:
— Если бы боги захотели величину твоего тела сделать равной твоей жадности, ты не уместился бы на всей земле. Одной рукой ты касался бы востока, другой — запада, а макушкой уперся бы в источник божественного света.

Ты проглотил уже столько земель, что не сможешь их переварить. И если тебе удастся покорить весь род людской, ты наверняка поведешь войну с лесами, снегами, реками и дикими животными. Такова, как видно, твоя природа! Но разве ты не знаешь, что большие деревья долго растут, а выкорчевываются за один час? Даже лев однажды послужил пищей для крошечных птиц. И железо поедает ржавчина. Ничего нет столь крепкого, чему не угрожала бы опасность, даже от слабого существа.

Присутствующие в палатке военачальники и друзья молча слушали речь скифа. Царь, откинувшись к спинке трона, вцепился в подлокотник так, что костяшки пальцев побелели.

Скиф продолжал:
— Откуда у нас с тобою вражда? Никогда мы не ступали ногой на твою землю. Нам хватает собственной земли. Мы никому не служили и не желаем повелевать. Свобода и мир с соседями — вот, что мы добиваемся.

Птолемей наклонился к уху царя:
— Прикажешь схватить этих наглецов? Александр упрямо мотнул головой и вновь уставился на скифа, а тот продолжал:

Но ведь не мы, а ты пришел к нашим границам! Не мы, а ты приготовил для переправы в наши земли лодки и плоты! Но перейди только Яксарт, Игты узнаешь ширину наших просторов. Саков же ты никогда не настигнешь. Наша бедность будет быстрее твоего войска, везущего с собой добычу, награбленную у стольких народов.

Старый скиф на секунду смешался, но тут же возразил:
— В другой раз, думая, что мы далеко, ты увидишь нас в своем лагере. Одинаково стремительно мы преследуем и бежим. Потому крепче держись за свою судьбу. Наложи узду на свое счастье: легче будешь им управлять. У нас говорят, что у счастья нет ног, а только руки и крылья: протягивая руки, оно не позволяет схватить себя также и за крылья. И если, как говорит молва, ты — бог, ты сам должен оказывать смертным благодеяния, а не отнимать у них их добро. Но если ты человек, то помни, что ты всегда им и останешься.

Наступило молчание. Александр поднялся с трона и спросил:
— Ты все сказал, скифский мудрец?

Старик слегка наклонил седую голову, немного поколебался и произнес:
— Еще скажу последнее: с кем ты не будешь воевать, в тех сможешь найти верных друзей. Самая крепкая дружба бывает между равными, а равными считаются только те, кто не угро жал друг другу силой.

Александр ответил:
— Я выслушал твою речь и благодарю за советы. Я воспользуюсь и своим счастьем, и твоей мудростью и не стану поступать безрассудно и дерзко. Я поступлю так, как велит мне моя судьба. Птолемей! Проводи послов до берега Танаиса, и пусть они благополучно возвратятся к себе.

— Как? Разве ты не знал о моем решении еще три дня назад?

— Сейчас же начать переправу! 3

БИТВА АЛЕКСАНДРА МАКЕДОНСКОГО С САКАМИ

— Стать на колени! Сомкнуть щиты!

Получилась сплошная стена щитов, над которой торчали хвостатые шлемы и копья-сариссы. 2 За такой защитой установили метательные машины. С боков их также прикрывали фалангиты. Остальные воины — гребцов. Такой же порядок соблюдался и на плотах с конниками. Лошади должны были плыть за кормой сами. Легкая пехота выстроилась у кромки воды, держа в руках уже испытанные на Оксе 3 меха с соломой.

Скифы, заметив приготовления врага, подняли неистовый шум. Тучи стрел взвились в небо, но большая их часть падала в воду.

Появился Александр. Он был в полном вооружении, и воины разразились ликующими криками: сам царь ведет их в бой, значит — победа!

Александр на гнедом коне (Буцефал служил только для парадных выездов) объехал берег, проверил, все ли сделано, как надо, подбадривая солдат чуть слышным хриплым голосом:

— Веди! — кричали воины с энтузиазмом.

Глядя на беснующихся всадников на той стороне, Александр обратился к солдатам, обслуживавшим метательные машины:
— А ну-ка, пугните их как следует!

Стрелы величиной с копьё с тугим пением взвились над рекой. Огромного роста всадник, гарцевавший на могучем коне у самой кромки противоположного берега, взмахнул руками и повалился в воду.

Было видно, как саки на миг оцепенели. А потом начался переполох. С гиком и воплями конники отхлынули от берега реки. Несомненно, их поразила дальность полета чудовищной стрелы, и ее убойная сила: ведь она пробила щит, панцирь, тело богатыря и вышла между лопатками!

Воспользовавшись замешательством врагов, царь взмахнул рукой. Тотчас запели бовые трубы. Александр первым от вязал плот, вскочил на него и, преклонив колено, стал в ряды фалангитов.

Положение македонян спасли метательные машины. Раз за разом пускали они дротики в густые ряды варваров и почти каждый попадал в цель. И чем ближе подходили плоты, тем страшнее становился урон, производимый машинами. Саки вторично вынуждены были отступить.

Они быстро заняли позиции и обрушили на врага тучу стрел, камней и дротиков. Под их прикрытием начала выгружаться тяжелая пехота. За ней конница. Видя это, саки пытались смять передние ряды противника и опрокинуть в реку. Александр бросил им навстречу гиппархию азиатов и четыре илы 7 пехотинцев. Кочевники окружили их со всех сторон, осыпали стрелами и тут же ускакали, чтобы вернуться. Так повторялось несколько раз: варвары поражали греков и македонян из дали, не вступая в рукопашную схватку. Видимо, угроза сакского посла претворялась в жизнь.

Римский историк Курций Руф писал:
«Царь восполнял твердостью духа недостаток сил своего слабого еще тела. Голоса его, ободряющего воинов, не было слышно, так-как его рана на шее еще не вполне закрылась, однако все видели, как он участвовал в сражении. Ободряя друг друга и не заботясь о своей жизни, они стали наседать на врага..

Центр войска саков, где стояли простые общиннике, пятил ся медленно, Шаг за шагом. Против них действовали дротометатели и лучники Балакра, а также легкая конница македонян. Силы примерно были равны. Сатрак бился в передних рядах. Щит его утыкали вражеские стрелы, он бросил его и заменил щитом убитого македонянина.

— Смелее, братья! — кричал он яростно, стараясь перекричать шум битвы. — Еще немного — и мы сбросим их в реку!

Вокруг падали его друзья и соседи. Однако и воины Искандера 9 падали тоже. Многие из них отходили в тыл, получив тяжелую рану: саки недаром считались замечательнейшими в мире лучниками.

Но правый фланг — царские и княжеские дружины, составляющие главное ядро сакского войска, — не выдержал стремительной атаки тяжелой македонской конницы во главе с самим царем и начал отступать все поспешнее и поспешнее. Несколько знатных вождей было убито. Самого предводителя знати Картазиса дважды ранили копьем.

Под Спаргатифом пал конь, и князь пересел на запасного.

Напор македонян все возрастал. Вырвавшиеся вперед от ряды латных конников начали обходить сакское воинство с флангов.

И тогда отступление дружин превратилось в повальное бегство. Картазис, которого ранили в третий раз, вынужден был пустить коня в галоп — иначе ему грозил позорный плен.

. Какой-то широкоплечий молодой воин-богатырь в гривастом шлеме и блестящем панцире упорно мчался за Спаргатифом, держа наготове копье. Зареченский князь хотел выбить его из седла стрелой, обернувшись назад вполоборота. Но из попытки ничего не вышло: обернуться назад помешало толстое брюхо и стрелы пролетели мимо. Лошадь под тяжелым князем начала храпеть, бег ее замедлился. А гривастый явана 10 приближался. Его глаза сверкали голубым пламенем, казалось, из них тоже били стрелы. Вот еще ближе. еще. Явана поднял руку с копьем и оттянул назад, готовясь поразить беглеца в спину. Спаргатиф давно потерял щит и теперь со спины был беззащитным.

— Йяй, яй! — закричал он в отчаянии. Но тут лошадь внезапно споткнулась и ткнулась мордой в землю. Толстый князь, словно пущенный катапультой, вылетел из седла и грохнулся на каменистую землю.

От удара он потерял сознание и уже не видел, как страшный явана с поднятым копьем пролетел мимо.

— Сатрак-питар 11 — кричал молодой ополченец. — Нас обходят! Что делать?

— Сражаться! — отвечал Сатрак, он и сам уже видел, что битва проиграна. Он пытался вывести из-под удара свои отряды. Поздно!

Окруженные с трех сторон ополченцы дрогнули и стали беспорядочно отступать. А затем побежали так же, как и дружины князей.

Сатрака увлек общий поток. Он несколько раз пытался по вернуть назад. Наконец, это ему удалось. Сильным ударом длинного меча он свалил налетевшего македонянина, но и сам получил тяжелую рану в бок. Несколько минут еще было видно, как сын Кидрея отбивается от наседавших на него македонян.

Греческий историк Арриан писал:
«Их (саков) пало около тысячи, в том числе один из предводителей, Сатрак, в плен взято было человек полтораста. Врага преследовали стремительно, и воины замучились от сильной жажды. Все войско терпело жажду, и сам Александр на скаку пил воду, какая там была. А вода была плохой, и у него началось сильное расстройство. Он в чрезвычайно тяжелом состоянии был отнесен обратно в лагерь».

Арриан, человек суеверный, добавил: «Так исполнилось предсказание Аристандра».

Другой античный автор отметил: «Саки умчались в солончаковые степи, и македоняне гнались за ними целых 80-100 стадий (15—18 км). И лишь наступившая ночь заставила их прекратить погоню. ».

Итак, Александр одержал очередную трудную победу. Об этом говорят потери македонян: убитыми шестьдесят всадников и сто пехотинцев, ранеными тысячу человек. А ведь в самом большом сражении при Гавгамелах, решившем судьбу персидской державы, эти потери составили всего сто человек.

На следующий день всех пленных саков, приведенных к царской палатке, отпустили по приказанию самого Александра. Он сам вышел к ним и сказал краткую речь:

— Я состязался с вами в храбрости, а не в ярости. Возвращайтесь в свою землю и передайте своим вождям: со скифами мне нечего делить. Но Танаис переходить вам я запрещаю!

Битве на Яксарте (Сырдарье) Александр придавал большое значение. Слава о непобедимости саков прочно утвердилась в тогдашнем мире. Особенно верило в это население Азии. А теперешнее сражение доказало, что никакой народ, даже с самым громким ратным авторитетом, не может противостоять македонскому оружию.

Источник

Скифия в судьбе Александра Македонского

Эта выдержка из книги «Реальная история России», вызвавшей гневный вой официоза. Неизбежные для столь масштабной работы частные ошибки были брошены на дискредитацию всей концепции – надо вести историю Руси (России) от времен палеолита, как это делали Г.В.Вернадский и Б.А.Рыбаков, соответствующие многотомные фундаментальные издания.

http://www.trinitas.ru/rus/doc/0211/002a/02110033.htm
http://www.trinitas.ru/rus/doc/0211/002a/02110036.htm
http://www.trinitas.ru/rus/doc/0211/002a/02110018.htm

АЛЕКСАНДР МЕГАС И СКИФИЯ
«Великий» — так называли Александра Македонского (356-323 г. до н.э.), при жизни признаваемого богом и умершего в «христо¬вом возрасте». По влиятельной версии языковедов, индоевропей¬цы почти пять тысячелетий назад уходили на юг от земель между Дунаем и Волгой. Македонцы (македоняне), чей язык относят к славянским, были частью исхода. «Страной Гага» (Кав-Каза) име¬новали до четырех тысяч лет назад северную державу ассирийцы. Гогом и Магогом севера, «князем Роша» (Роса — у греков) пугали греховодных южан первые составители Библии.
Македонский был русоват, во многом продолжал северные тра¬диции, но не имел внушительной натуры. Став Великим, он так и ве стал крупным. Его северные корни до сих пор нередко замалчи¬ваются. Подавляющее большинство книг игнорирует подробнос¬ти северных походов Александра него разнообразные связи со Ски¬фией, контролировавшей земли от Дуная до среднеазиатских рек, иногда принимавших название Танаиса (Дона) — от той реки при¬ходили основные силы скифов.
—————————
*Св.Иоанн Златоуст. Собр.соч. в 12 томах. Т.1. Кн.1. М.: Православная кни¬га, 1991, с.5,51,69,89 и др.; Том Ш. Кн.2. М., 1994, с.693, 804-805

Уже во времена Александра знали, что Парфия создана пересе¬ленцами из Скифии, оттуда вышли и пращуры персов — как индоиранцы. Сатрапом Гиркании (юга Каспия) и Парфии одно вре¬мя был Фратаферн, взаимодействовавший со скифами. Парфяне поддерживали в Египте Мазака, сдавшего округу Нила Македон¬скому. В регионе Парфии отличалось и несколько Арсаков, а эпос считал их выходцами от низовий Дона.
Сатрапом Гадросии у Персидского залива царь вместо Аполлофа-на поставил Фоанта, с таким именем эпос связывает и одного из скиф¬ских царей (сына Дионисия Вакха, таким сыном признавался и Алек¬сандр). После его смерти сатрапом стал Сибиртий, чье имя тоже сим¬волично для северян. Власть в Персии на время захватывал Орксин, несправедливо казнивший многих персов, грабивший храмы и царс¬кие гробницы, за что по приказу Александра его и повесили.
Одним из сатрапов был Орсин, род которого возводили к само¬му Киру. Евнух Богой (Багой) с согласия Александра казнил это¬го влиятельного северянина. Орсин перед смертью воскликнул: «Слыхал я, что когда-то Азией управляли женщины, но что ею управляет кастрат — это неслыханное дело» (Курций Руф, 1993, с.228). До сих пор в кавказских языках «орси» — русские. У ара¬бов Арсания — одна из влиятельных русских исторических облас¬тей. Среднеазиатский эпос и около тысячи лет назад указывал, что «краснолицые русы» были главной силой с борьбе северян с Ма¬кедонским. При этом одни индоевропейцы жестоко били других, хотя бы во славу семитов и тюрков.
Родители «царя-бога» — Филипп и Олимпиада — имели близ¬кие праславянам имена. Олимпиада после отмены языческих игр в конце IV в. н.э. Феодосием Великим — табуизирована. Филипп же обильно встречается и в новгородских берестяных грамотах, где немало и Олександров (общеизвестны взаимопереходы «а/о»).
Олимпиада долго страдала бесплодием, лечилась у египетского царя Нектонеба (Нектонова), которого молва и считала настоя¬щим отцом Александра. Воспитателем юноши с 343 г. стал фило¬соф Аристотель, хорошо знавший Скифию и имевший северные корни в своем роду. Отец Филипп стал увлекаться молодыми жен¬щинами. Мать и сын умело спровоцировали ратника Павсания на убийство царя, а затем жестоко казнили всех заговорщиков, вы¬полнивших их волю и слишком много знавших. Так Александр в 336 г. становился царем.
Еще во времена Филиппа, по археологическим и иным данным, Скифия контролировала земли почти от нынешней Венгрии до Байкала. Скифские предметы той поры встречены даже на терри¬тории Франции и Германии, в ряде других стран. Правил держа¬вой царь Атей, возрастом до 90 лет. Он потеснил трибаллов у ни¬зовий Дуная, взял под контроль город Истрию и угрожал Визан¬тию (будущему Царьграду).
Филипп хотел стать наследником Атея и властвовать в Скифии. Переговоры результата не дали. Скифы в 339 г. у низовий Дуная проиграли сражение, Атей в битве погиб. Филипп захватил в плен по 20 тысяч женщин и юношей; столько же чистокровных лошадей и множество скота угнал. * Александр частью мог использовать юно¬шей и коней уже под Фивами в 338 г. Годами позже выходцы из Скифии включались уже в число македонян, союзников или наем¬ников. По поздним данным, Скифия обязывалась давать Македон-. скому до 70 тысяч воинов. Александр даже дошел до Меотиды (Азов¬ского моря), чтобы Скифия строго выполняла обязательства.
Стратегическую опасность севера тысячи лет знали любые вла¬стители.
—————————
*Смирнов А.П. Скифы. М., 1966, с110-112

«На третий день после этой битвы Александр подошел к реке Ис¬тре. Это самая большая из европейских рек; она протекает через мно¬гие и многие земли, образуя границу между самыми воинственными племенами. Большинство из них—племена кельтские; в их земле Истр и берет свое начало. У самых истоков ее живут квады и маркоманы, потом язигй, племя савроматов, и потом геты, дарующие бессмер¬тие; потом большинство савроматов и потом скифы — до самого ус¬тья, до того места, где пятью рукавами Истр впадает в Эвксинское море. На Истре он застал пять военных судов, пришедших к нему из Византии по Эвксинскому морю и по реке. Посадив на них лучников и гоплитов, он поплыл к острову, куда бежали фракийцы и трибал-лы, и попытался высадиться, но всюду, где бы ни пытались пристать корабли, их встречали варвары. Судов же было мало и войска на них немного; крутые берега мало где позволяли пристать, а река около острова, сдавленная в теснине, неслась стакой стремительностью, что стать на якорь было невозможно».*
Наука знает, что Певка — остров в устье Дуная, с названием от греческого «певка» (сосна), так как остров покрывали сосновые леса. Македонский явно использовал элементы морской осады, при этом северяне использовали против него небольшие суда, кото¬рые он вскоре и захватил.

«. Александр отвел свои суда и решил переправиться через Истр, чтобы напасть на гетов, живущих за Истром; он видел, что они во множестве собираются на берегу Истра, рассчитывая помешать его переправе (всадников у них было около 4000, а пеших воинов боль¬ше 10000). К тому же ему очень хотелось побывать на той стороне. Он сам сел на корабль, велел набить сеном меха, из которых делали палатки, и собрал тут же челноки, выдолбленные из одного дерева (их было великое множество, потому что береговое население ло¬вит на Истре рыбу с этих челноков, ездит на них по реке друг к дру¬гу, и многие на них же занимаются разбоем). Собрав как можно больше этих челноков, он переправил на них столько войска, сколь¬ко было возможно при таких средствах переправы. Перешло с Алек¬сандром тысячи полторы всадников и около 4000 пехотинцев». Если челноки (как ладьи) вмещали до 40-50 человек (или несколько ло¬шадей), то македонцам потребовалось 300-500 судов.
«Когда же они увидели, что Александр спешит со своей пехотой — идя вдоль реки, чтобы не оказаться пехоте в кольце и не попасть в ловушку, устроенную гетами, а всадники едут впереди, — геты оста¬вили свой плохо укрепленный город, забрав с собой на лошадях столько детей и женщин, сколько лошади могли увезти: они устре¬мились как можно дальше от реки в пустынные степи. Александр овладел городом и всем, что оставили геты. Он велел Мелеагру и Филиппу переправить эту добычу, сам же разрушил город и на берегу, Истра принес жертву Зевсу-Спасителю, Гераклу и самому Ис¬тру за то, что он позволил ему переправиться. Еще засветло он при¬вел всех целыми и невредимыми в лагерь».**
Описание напоминает многие сражения народов Скифии у Ду¬ная в III-VI вв. н.э., включая к концу этого периода славянских князей Добрента, Ардагаста, Мусокия, Пирагаста. У низовий Дуная по традиции, хотя бы со времен Дария I, проходили и переговоры.
«(В лагерь) прибыли к Александру послы от других независимых племен, живущих возле Истра, а также от Сирма, царя трибаллов. Пришли послы от кельтов, живущих у Ионийского залива (Адриа¬тики). Кельты народ рослый и мнения о себе высокого. Все сказали, что они пришли искать дружбы с Александром; все они заключили с ним союз. Кельтов он еще спросил, чего в мире они больше всего бояться? Он надеялся, что его громкое имя дошло до кельтов и еще дальше, и они скажут, что больше всего бояться они именно его. Ответ кельтов не соответствовал его надеждам.
————————-
*Арриан, 1993, с. 51, 52.
**Арриан, 1993, с.53

Жили они далеко от Александра, в местах непроходимых, видели, что ему не до них, и ответили, что боятся, как бы не упало на них небо. К Алек¬сандру они отправили послов потому, что восхищаются им, но не из боязни или ради выгоды. Александр назвал их друзьями, заключил с ними союз и отослал обратно, заметив только, что кельты хвастуны».
Позже кельтоскифов указывали потомками киммерийцев, ро¬дом от Меотиды (Азовского моря). Если акция у низовий Дуная была, то так Александр фактически заручился поддержкой севе¬рян в своих будущих походах на юге. Македонский попытался покорить еще агриан и пеонов, но коварные замыслы Клита, сына Бардилея, и Главкия, царя тавлантиев, возвратили его на юг.
Допускают, что Арриан пользовался сведениями македонских архивов, поэтому его данные достаточно точны. Эти сведения не игнорирует и наука, только всеми силами — археологическими дан¬ными, топонимикой и т.п. — старается оттянуть Македонского по¬дальше от низовий Дуная, от округи Малой Скифии, где против Филиппа сражался скифский царь Атей. Выше Белграда (Сингидуна) на реке Саве возник город Сирмий, почти на тысячу лет став¬ший важным центром давления северян на Рим. Империя на время превращала Сирмий в столицу провинций от Дуная до Адриатики.
Зевс и Геракл—по мифам —включались в число прародителей скифов-сколотов. Истер, по славянскому эпосу, был в ряду братьев Словена и Руса. Эпос ряда славянских народов посвящает немало строк Маке¬донскому, указывает на его близость праславянству. По русскому эпосу, Александр закрепил специальным «золотым письмом» земли от Каспия до Балтики за русскими князьями. Десятки русских списков эпоса появ¬лялись к концу XVII века, оправдывая деятельность Петра I по возвра¬щению державы к ее историческим морским рубежам.
Плутарх бегло подтверждал данные Арриана, указывая, что се¬верные варвары не желали быть в рабстве у Александра и мечтали о собственных, родных царях. Советники рекомендовали Македонс¬кому не прибегать к силе, а возвращать отпадавших кротостью, привлекать главарей восстаний на свою сторону. Александр делал иначе. «С варварскими восстаниями и войной в тех местах он по¬кончил, стремительно дойдя с войском до Истра, где он победил в большом сражении Сирма, царя трибаллов».*Больше о Сирме мало кто помнил. Диодор войны севернее Македонии определил двумя фразами: «Александр, успокоив Элладу, пошел на Фракию; много фракийских восставших племен он заставил покориться и пошел в Пеонию, Иллирию и соседние с ними страны. Покорив тамошних отпавших варваров, он подчинил себе все окрестное варварское население». Здесь даже выход на рубеж Истра не указан, тем более нет деталей сражений у острова Певка, откуда мог быть родом Аларих (Алауркен)— покоритель Рима в 410 г. н.э.** Общеизвестное Диодору не является общеизвестным в наше время, когда натиск Македонского в сторону Скифии в 336-335 гг. до н.э. зачастую иг¬норируется.
Сатрап Бактрии Бесс, боровшийся за власть в Персии с Дарием III и убивший его, искал поддержку у скифов и Скифии, в округе Танаиса (Дона).*** Его отряды, включавшие скифов, первыми пришли на зов Дария в Вавилон, явно по многовековым скифским путям.
———————
*Курций Руф. 1993, с.381
**Золин. РдР, IX, с.7
*** Курций Руф. 1933, с.59,66,116,124

«Царь скифов, держава которого простиралась тогда по ту сторо¬ну Танаиса, считал, что город, основанный македонцами на берегу реки, для него ярмо на шее. Поэтому он послал брата по имени Картасис с большим отрядом всадников разрушить этот город и далеко отогнать македонское войско от реки. Танаис отделяет бактрийцев от скифов, называемых европейскими. Кроме того, он является рубе¬жом Азии и Европы. Племя скифов, находясь недалеко от Фракии, распространяется на восток и на север, но не граничит с сарматами, как некоторые полагали, а составляет их часть. Они занимают еще и другую область, прямо лежащую из Истром (Дунаем), и в тоже вре¬мя граничат с Бактрией, с крайними пределами Азии. Они населяют земли, находящиеся на севере; далее начинаются дремучие леса и об¬ширные безлюдные края; те же, что располагаются вдоль Танаиса и Бактра, носят на себе следы одинаковой культуры».*
Скифия имела рубежи по Дунаю и среднеазиатским рекам, скиф¬ская культура от Танаиса (Дона) до Бактрии имела немало черт оди¬наковости, что все больше подтверждают и археологи. Александр сам мечтал начать войну с этой державой, но акция Картасия его явно опережала. Скифы стали теснить македонцев у среднеазиатс¬ких рек, а раненый Александр принимает окончательное решение о переходе Танаиса: «Если же мы перейдем, Танаис и покажем крова¬вым избиением скифов, что мы повсюду непобедимы, кто будет мед¬лить с выражением покорности победителям даже Европы?». Побе¬да над Скифией символизировала победу над Европой.
Когда северянин Спитамен уничтожил у Танаиса отборные части Менедема (2 тысячи пехотинцев и 300 всадников), это «поражение Александр ловко скрыл, прибывшим с места сражения пригрозив казнью за распространение вести о случившемся». ** За три дня маке¬донцы связали 12 тыс. плотов для переправы конницы и фаланги. Легко вооруженные воины готовились переправляться на мехах. На другом берегу горели вражеские костры, царь по ним угадывал чис¬ленность скифов.
Уже все было готово для переправы, «когда 20 скифских по¬слов, проехав по своему обычаю через лагерь на лошадях, потре¬бовали доложить царю об их желании лично передать ему свое поручение. Впустив в палатку, их пригласили сесть, и они впились глазами в лицо царя; вероятно, им, привыкшим судить о силе духа по росту человека, невзрачный вид царя казался совсем не отвеча¬ющим его славе. Скифы, в отличие от остальных варваров, имеют разум не грубый и не чуждый культуре. Говорят, что некоторым из них доступна и мудрость, в какой мере она может быть у племе¬ни, не расстающегося с оружием».
Таксарис и Анахарсис, Абарис и Замолксис, Сфер и Бион, дру¬гие скифские мыслители были хорошо известны в античном мире, без всяких скидок на скифское происхождение. Скифы противопос¬тавлялись остальным варварам по уровню разума и культуре. «Па¬мять сохранила даже содержание речи, с которой они обратились к царю. Может быть, их красноречие отличается от привычного нам, которым досталось жить в просвещенное время, но если их речь и может вызвать презрение, наша правдивость требует, чтобы мы пе¬редали сообщенное нам, каково бы оно ни было, без изменений». Запись речи посла скифов могла быть сохранена в архиве македон¬цев. Это дипломатический акт отечественной истории (придонской Скифии) 329 года до нашей эры. Более древние акты есть в работах Геродота и других ранних авторов. Подобные акты известны и поз¬же, вплоть до средневековья, где славились послы словено-русов. Речь посла скифов — выражение философских и политических по¬зиций Скифии. Она произносилась на понятном македонцам язы¬ке, ибо отсутствует упоминание переводчиков.
————————
*Руф.. 1993, с.156
** Руф.. 1993, с.159

Речь перед Александром в 329 г. произнес самый старший из по¬слов: «Если бы боги захотели величину твоего тела сделать равной твоей жадности, ты не уместился бы на всей земле; одной рукой ты касался бы востока, другой запада, и, достигнув таких пределов, ты захотел бы узнать, где очаг божественного света. Ты желаешь даже того, чего не можешь захватить. Из Европы устремляешься в Азию, из Азии в Европу; если тебе удастся покорить весь людской род, то ты поведешь войну с лесами, снегами, реками и дикими зверями. Что еще?».*
Посол этим указывал, что Скифия сталкивалась с устремления¬ми Македонского и в Европе и в Азии, ощущала его тягу захва¬тить евразийское пространство с центром у Танаиса. Далее к севе¬ру лишь леса и снега, реки и дикие звери. Леса были богатством той Скифии, какую представлял посол.
«Разве ты не знаешь, что большие деревья долго растут, а вы¬корчевываются за один час? Глуп тот, кто зарится на их плоды, не измеряя их вышины. Смотри, как бы стараясь взобраться на вер¬шину, ты не упал вместе с сучьями, за которые ухватишься. Даже лев однажды послужил пищей для крошечных птиц; ржавчина по¬едает железо. Ничего нет столь крепкого, чему не угрожала бы опас¬ность даже от слабого существа».**
Намеки здесь были и на сражения у низовий Дуная, где северяне умело использовали леса в боевых действиях, убивали —- общим натиском — немало врагов. И первыми войн они не начинали.
«Откуда у нас с тобой вражда? Никогда мы не ступали ногой на твою землю. Разве в наших обширных лесах нам не позволено быть в неведении, кто ты и откуда пришел? Мы не можем никому слу¬жить и не желаем повелевать».
Это дипломатические формулы, отвлекающие от исторических реалий. Царь Скифии Атей воевал с Филиппом, отцом Македонс¬кого. Связи Скифии с Балканами были многовековые. Скифы о многом хорошо знали, а скифские наемники успешно служили в ряде стран, нередко и повелевая. Частью это подтверждал и следу¬ющий фрагмент речи:
«Знай, нам, скифам, даны такие дары: упряжка быков, плуг, копье, стрела и чаша. Этим мы пользуемся в общении с друзьями и против врагов. Плоды, добытые трудом быков, мы подносим дру¬зьям; из чаши вместе с ними мы возливаем вино богам; стрелой мы поражаем врагов издали, а копьем — вблизи. Так мы победи¬ли царя Сирии, а затем царя персов и мидийцев и благодаря этим победам перед нами открылся путь вплоть до Египта».
Так посол указал на события VIII-VI вв. до н.э., отраженные и в книгах Геродота. Здесь был и намек на то, что путь до Египта, где осела часть македонцев, для Скифии оставался открытым.
«Ты хвалишься, что пришел сюда преследовать грабителей, а сам грабишь все племена, до которых дошел. Лидию ты занял, Сирию захватил, Персию удерживаешь, бактрийцы под твоей вла¬стью, индов ты домогался; теперь протягиваешь жадные и нена¬сытные руки и к нашим стадам. Зачем тебе богатство? Оно вызы¬вает только больший голод. Ты первый испытываешь его от пре¬сыщения; чем больше ты имеешь, тем с большей жадностью стре¬мишься к тому, чего у тебя нет. Неужели ты не помнишь, как дол¬го ты задержался в Бактрии? Пока ты покорял бактрийцев, нача¬ли войну согдийцы. Война у тебя рождается из побед. На самом деле, хотя ты самый великий и могущественный человек, никто, однако, не хочет терпеть чужестранного господина».
—————————
*Руф. 1993, с. 159-160
**Руф. 1993, с.160

«Этот поход благодаря молве о столь удачной победе привел к а умирению значительной части Азии. Ее население верило в непобедимость скифов; их поражение заставило признать, что никакое племя не сможет сопротивляться оружию македонцев. В связи с этим саки направили послов с обещанием, что их племя будет со¬блюдать покорность Александру. Побудила их это сделать не только доблесть царя, но и его снисходительность к побежденным ски¬фам: всех пленников он отпустил без выкупа, чтобы тем самым подтвердить, что с отважнейшими из племен от состязается в храб¬рости, а не в ярости. Итак, милостиво приняв сакских послов, он дал им в спутники. совсем молодого человека. ».
Почти четыре года из своей короткой жизни Александр задер¬жался в Средней Азии, составившей примерно десятую часть его завоеваний (и отнявшей треть ратного времени). На окончатель¬ный поход на Скифию и север он так и не решился. Это было и результатом скифской дипломатии.
После вторичного покорения согдианцев в 328 г. Александр возвра¬тился в Самарканд. «Туда приехал к нему Берда, посланный им в свое время к скифам, живущим за Боспором. Он прибыл с послами этого народа. Фратаферн, стоявший во главе харасмиев, объединившись с соседними массагетами и дахами, также послал людей уверить царя в своей покорности. Скифы предлагали Александру взять в жены дочь их царя. Если же, говорили они, царь признает недостойным для себя подобное родство, то пусть позволит знатнейшим македонцам всту¬пить в брак со знатными женщинами скифского народа; их царь сам прибудет к Александру. Александр благосклонно выслушал оба по¬сольства и стал лагерем. ». Фратаферн IV в. до н.э. напоминает гота Фритигерна IV в. н.э., игравшего яркую роль в политической и воен¬ной истории Скифии. Трудно пройти и мимо библейского Олоферна, служившего Навуходоносору и убитого красавицей Юдифь.
Участие прагерманцев, как и пращуров.десятков нынешних на¬родов, в разнообразной жизни Скифии было очевидным. Герман¬ский эпос считает Скифию исходной родиной для ариев.
Возможно, царь и женился бы на дочери скифского царя, да был ослеплен красотой Роксаны (Светланы) — «девушки совсем не знатной»:
«Ведь Ахилл, от которого Александр ведет свое происхожде¬ние, тоже вступил в связь с пленницей. Пусть не думают, что он хочет опозорить Роксану: он намерен вступить с ней в законный брак. А царь в пылу страсти приказывают принести по обычаю предков хлеб: это было у македонцев священным залогом брака. Хлеб разрезали мечом пополам, и Александр с Роксаной его отве¬дали. Таким образом, царь Азии и Европы взял себе в жены де¬вушку, приведенную для увеселения на пиру, с тем, чтобы от нее родился тот, кто будет повелевать победителями».*
Цари Скифии считались властителями Азии и Европы еще до Геродота. Александр упорно стремился к этому титулу, но полным властителем самой Скифии так себя и не ощутил. Германарих (Яромир) и Аттипа в IV-V вв. н.э. уже указывались королями Ски¬фии и Германии, что было близко значению многовекового евра¬зийского титула.
Александр не раз показывал, что особо чтит Ахилла — власти¬теля Скифии. Имя героя Трои созвучно будущим индоевропейс¬ким именам Аттал и Аттила. Македонский при вступлении в Азию почтил символические могилы Ахилла, Аянта и других героев уже под Троей. Ахиллом называл Александра в юности его воспита¬тель Лисимах, считавший себя Фениксом, а Филиппа — Пелеем. Плутарх так описал обряд царя под Троей:
————————-
*Руф. 1993, с.177

Отвращение усилий Македонского на юг в немалой степени достигалось дипломатическим путем, переходом части скифских отрядов на его сторону. Это было проявлением уме¬лой многовековой политики могучей северной державы, способной сдерживать любых Мегасов — от Дария I до Наполеона и Гитлера.
Скифия нанесла поражение Дарию I, хотя азиатские земляче¬ства Скифии персов и поддерживали. В войне с Македонским по¬гиб Дарий III, искавший спасения у Каспия и убитый сподвижни¬ками Бесса, ставшего главой Персии. Александр окружил себя пер¬сидскими наемниками, принял роскошь персидского двора и жес¬токо казнил Бесса. Но Скифия царя-бога, шедшего по путям Дио¬ниса, продолжала волновать и в Индии, и в Вавилоне.
Запад Африки и Европы спал к нему в Вавилон послов. В од¬ном перечислении Аррианом упомянуты — «прислали посольство и карфагеняне; пришли послы от эфиопов и европейских скифов; пришли кельты и иберы просить дружбы».* Часть скифов по мно¬говековой традиции продолжала проявлять себя на Западе Евро¬пы и в Африке, как в VII-VI вв. до н.э. или У-У1 вв. н.э., включая «королевство алан и вандалов».
Речные и морские суда за Македонским иногда перетаскивались в разобранном виде, сколачивались по мере надобности. Из Вавилона Гераклид, сын Аргея, с кораблестроителями был послан к Каспию. Александр велел рубить лес на окрестных горах и строить военные корабли с палубами и без палуб по эллинскому образцу. Царю очень хотелось узнать, с каким морем соединяется Каспий (Гиркания) — с Эвсксинским (Черным) или Великим, окружающим всю землю. Это можно было сделать, только пройдя через землю скифов. Ма¬кедонский сам не смог реализовать замысел. Дело продолжил его соратник Селевк I Никатор (358-280). Наварх (флотоводец) Патрокл установил, что Каспий связан с Северным океаном (Скифским, Бал¬тикой) «через узкий перешеек, за который принимали Ра (Волгу)». Селевк намечал прорыть канал в 150 тыс. шагов для связи Волги и Дона, Каспия и Азова, Черного моря. Войны помешали проекту.
Потомок Диониса восстанавливал в Вавилоне храм Бела (Ваала, дьявола), который уничтожил Ксеркс, сын Дария I. Александра срав¬нивали с Миносом, Эаком, Радамантом — наследником Зевса, ко¬торыми считали себя и скифы. Софист Дандамий индийского царя Таксила заметил, что если Александр — сын Зевса, «то и он сын Зевса». Сыновей богов в Азии всегда хватало. По обычаю царей персов и мидян Александр тяготел к титулу «великий царь» (Ме-гас). Это особо проявилось в походе по Персидскому морю:
«(Говорили), что он хотел плыть отсюда в Эвксинское море, к скифам и к Меотиде, некоторые — что в Сицилию и к берегам Япигии. ».
Тяга к северу была явно в генах. Когда хотели гору Афон, свя¬тую для северян (включая и русов), превратить в статую Македон¬скому, царь-бог удивился дерзости замысла и похвалил художни¬ка,.но повелел:
«Позвольте уж Афону остаться на своем месте. Обо мне напо¬минать будут Кавказ, Эмод (Меотида?), Танаис, Каспийское море — памятники моих деяний!».
Это свидетельство Плутарха, посвященное философии Александ¬ра может вызывать споры. Но символично, что ориентиры Скифии и округи царь признавал главными памятниками своих деяний.
Александр назвал поэмы Гомера — «Илиаду» и «Одиссею» — «снаряжением, которое следует за ним во всех походах». Индоев¬ропейский эпос в целом многое определял в его жизни. Видели его «одиссейские» замыслы и соратники. Полемократ, требуя отстав¬ки для уставших ветеранов, сказал:
————————
*Арриан, 1993,с.23
«(Вновь снаряди поход). если пожелаешь, к Эвксинскому морю или же против Карфагена и ливийских земель. Твое дело будет — вести людей. Другие македонцы и другие эллины пойдут за тобой»*
Ранее, оценивая завоевания, сам Македонский говорил:
«Добыли Вавилон, Сузы, земли персов, мидян и те, которыми раньше управляли персы или мидяне и которыми теперь они не управляют, земли за Каспийскими Воротами (ими считали и Дер¬бент: П.З.), по ту сторону Кавказа, Танаис, области по соседству с Танаисом, Бактрию, Гирканию и Гирканское море (Каспий). Ски¬фов мы загнали в пустыню».
Позже доказывалось, что Александр завоевал всю Скифию до северных границ. Однако ранние источники этого не отмечают. Хотя немало скифов Македонскому все же служило, выполняя очень от¬ветственные задания. Они составляли ближайшие царю отборные войска при переправе через Гидасп (Джелум, приток Инда). Но сама Скифия гордо стояла <могучей державой на севере, за Кавказом и Каспием. Была страной Гога и Магога, неподвластной Мегасу.
В очень интересной книге А.С.Мыльникова «Картина славянс¬кого мира: взгляд из Восточной Европы. » (СПб., 1996) подробно рассказывается, как славяне и их соседи помнили о связях Алексан¬дра Македонского с их далекими пращурами. Автор допускает, что в фольклорной памяти есть «верные по сути дела догадки». Автор данной книги полностью с этим согласен. Связи рода Македонс¬кого с народами будущей Руси очевидны. Об этом надо прямо го¬ворить уже в школьных курсах истории. Замалчивать такие связи — информационное вредительство. О таких связях должны хорошо знать и студенты вузов. Факты необходимо превратить в устойчи¬вую часть исторического сознания россиян.
В чем суть факта?
По античным рукописям II-IV вв., когда народы Скифии усили¬вали натиск на Рим, версии о многообразных связях Македонского и Скифии были весьма популярны. Арабская средневековая тради¬ция заменяла «скифов» на «русов», якобы главных противников Александра. Апологеты христианства, начинавшие историю Руси почти со времен Рюрика, в официозных редакциях русских «Алек¬сандрии» эти связи пытались игнорировать. Но десятки народных версий, записанных в ХVI-ХVIII вв., говорили даже о связях Алек¬сандра с князьями словено-русов.** Македонский «золотым пись¬мом» князьям Великосану, Асану и Авесхану подтвердил права дер¬жавы словено-русов на земли от Каспия до Балтики. Письмо хра¬нилось в языческом храме у идола бога Велеса, ежегодно в память о событии проводился праздник, «в начальный день месяца примо-са» (первого по календарю; вероятно, 1 марта или 1 сентября). Словено-русы, по этим версиям, с Александром не воевали.
Античные версии II-IV вв. допускали, что Филипп и его сын Александр воевали со Скифией, в опоре на победы в этих войнах Александр и совершил путь к всемирной славе. Настоящим отцом Александра, по этим версиям, был египетский царь Нектанаб (Нектанеб II, якобы лечивший Олимпиаду от бесплодия). Он явно за¬нимался волхвованием. А против него к низовьям Нила по древ¬ним путям «князя Роша» направлялись скифы, боспорцы (из При¬азовья), споры, бастарны (дети Словена по эпосу), иберы, аланы и другие северяне. Поэтому Александр вскоре и пошел на Египет, а уж затем к Каспию, чтобы блокировать путь «князя Роша». И там провел почти треть своих боевых лет.
———————
*Арриан, с. 193
***СНС, вып.З, с.139-142

Филипп в 340-339 гг. до н.э. вел переговоры, надеясь получить в Скифии власть, и воевал со скифским царем Атеем южнее Дуная. Царю было около 90 лет, он в бою погиб. Филипп пленил по 20 тыс. женщин и детей, угнал столько же чистокровных лошадей и множе¬ство скота. Кони и юноши позже вполне могли считаться, как маке¬донские.* Этот факт даже отечественные биографы Александра иногда игнорируют, не очень он нужен и мировой исторической на¬уке, очень мало увлеченной поисками реальных истоков Руси, фор¬мированием глубокого исторического самосознания россиян.

Но можно ли обо всем этом нам забывать?!

Космополитизм считает, безусловно – без всяких разговоров. «В рог бараний, взбунтовавшиеся рабы…»

Источник