в каком году родился революционный гимн марсельеза

Этот день в истории: 1792 год — Париж впервые услышал «Марсельезу»

30 июля 1792 года в Париж вошёл Марсельский добровольческий батальон, состоящий из 500 волонтеров. В качестве походного марша они пели песню, которая сразу же проникла в сердца парижан. Вскоре «Марсельеза» стала гимном Французской республики.

«Марсельеза» быстро стала самым популярным военным маршем в революционной армии, и вскоре превратилась в народный гимн Революции. Поэтому вполне закономерным стало решение Конвента (от 24 ноября 1793 года) провозгласить творение Руже де Лиля государственным гимном страны.

Реставрация Французской монархии в начале XIX века привела к запрету исполнения «Марсельезы». Однако, в период революций 1830 и 1848 годов во Франции и других европейских странах «Марсельеза» неизменно возрождалась в качестве интернационального революционного гимна. Она звучала и на полях сражений и во время Парижской коммуны в 1871 году.

В 1887 году «Марсельеза» снова стала официальным государственным гимном III Французской республики. В последний раз она была запрещена 17 июля 1941 года немецкой оккупационной администрацией Северной Франции, однако продолжала оставаться гимном правительства Виши. После изгнания оккупантов, освобожденная Франция вновь сделала своим гимном «Марсельезу».

Русский текст на эту музыку под названием «Рабочая Марсельеза» (не являющийся переводом с французского) написал народник Петр Лавров в 1875 году. «Рабочая Марсельеза» в течение некоторого времени после Февральской революции 1917 года использовалась в качестве гимна России наряду с «Интернационалом».

Источник

Марсельеза. Текст в переводе В.Н. Ладыженского.

(Marseillaise) — национальный гимн революционной Франции, сложенный в 1792 г. Руже де л’Илем (Rouget de l’Isle), молодым офицером страсбургского гарнизона, спустя несколько дней после объявления революционной Францией войны Австрии. Дитрих, мэр города, устроивший у себя вечер в ночь пред уходом рейнской армии, предложил присутствующим составить военную песнь для волонтеров. Руже обещал сделать попытку, пробыл целую ночь среди пушек и ружей и, воодушевившись этим зрелищем, по возвращении домой взялся за виолончель, одновременно подыскивая слова и аккорды. На следующий день гимн был исполнен пред войском и бесчисленное число раз с энтузиазмом повторен народом, волонтерами и солдатами. В июне этот гимн исполнялся в Марселе, откуда он был перенесен в Париж марсельскими добровольцами. Везде Марсельеза возбуждала энтузиазм и быстро распространялась не только среди армии, но и в народе. В солдатах она пробуждала такое бодрое настроение, что многие генералы приписывали честь победы этому гимну и требовали издания М. В настоящее время Марсельеза имеет значение национального гимна Франции.

Интересно, что Марсельеза использовалась в качестве гимна России, наряду с Интернационалом, в течение некоторого времени после Февральской революции 1917 года!

Вот, по-моему, наиболее удачный перевод марсельезы, сделанный Владимиром Николаевичем Ладыжинским

Вперёд, сыны родного края,
Пришёл день славы. Страшный враг,
Насильем право попирая,
На нас поднял кровавый стяг!
В селеньях горе и тревога,
Смятенье, дикий крик солдат,
Зарезан сын, зарезан брат
У оскверненного порога.
К оружью, граждане! На землю
Пусть кровь бесчестная падёт,
Строй батальоны, — и вперёд,
Вперёд, вперёд!

Цари, отвергнутые нами,
Толпы изменников, рабов,
Вы нам готовили годами
Железо тяжкое оков.
Для нас, для нас! Какое горе,
Французов смеют оскорблять,
Задумав нас в бесчестном споре
В рабов старинных обращать.
К оружью, граждане! На землю
Пусть кровь бесчестная падет,
Строй батальоны, — и вперед,
Вперед, вперед!

Как? Нам грозят войска чужбины
Сковать законом наш очаг,
И наши гордые дружины
В пыли растопчет наглый враг.
О Боже, рабскими руками
Наш лоб наклонят под ярмо…
Тиранам дерзким суждено
Судьбы родной быть господами.
К оружью, граждане! На землю
Пусть кровь бесчестная падёт,
Строй батальоны, — и вперёд,
Вперёд, вперёд!

Дрожи, тиран, решенье смело:
Измене сгинуть суждено,
Братоубийственное дело
Уже разгадано давно.
Мы все на бой пойдем рядами,
И если юный строй падет,
Сама земля произведет
Иных борцов на битву с вами.
К оружью, граждане! На землю
Пусть кровь бесчестная падёт,
Строй батальоны, — и вперёд,
Вперёд, вперёд!

Пусть лягут старшие в могилу,
Тогда настанет наш черёд,
Их прах святой вдохнет в нас силу,
И смелость новую вдохнёт.
Идя на путь, покрытый славой,
Мы не хотим их пережить,
Мы страстно жаждем отомстить
И разделить их гроб кровавый.
К оружью, граждане! На землю
Пусть кровь бесчестная падёт,
Строй батальоны, — и вперёд,
Вперёд, вперёд!

Любовь к отечеству святая,
Пошли нам в помощь месть свою,
И ты, свобода дорогая,
Храни защитников в бою,
Чтоб, истомясь в борьбе кровавой,
Под сенью вольности знамён
Враг был разбит и поражён
Твоей победой — нашей славой!
К оружью, граждане! На землю
Пусть кровь бесчестная падёт,
Строй батальоны, — и вперёд,
Вперёд, вперёд!

Источник

Марсельеза. Гимн Франции

После событий 1848 года, когда революционная волна прокатилась по всей Европе, Марсельеза становится песней борцов за свободу по всему миру: в Италии, Польше, Венгрии. Она звучит на полях сражений и во время Парижской Коммуны в 1871 году. Была на вторых ролях в период режима Виши во время Второй мировой войны (с 1940 по 1944 гимном Франции была песня «Маршал, мы здесь!» но в 1944 снова объявляется гимном Франции.

Использовалась в качестве гимна России, наряду с Интернационалом, в течение некоторого времени после Февральской революции 1917 года (оригинальный текст П. Л. Лаврова).
_________________________________

АлоН заНфаН дё ля патрийё
лё жур дё глуар-этариве
коНтр ну дё ля тиранийё
летоНдар саНгляН тэль лёве
аНтаНде ву даН ле каМпанё
мюжир се феросё сольда
иль вьен жюскё даН во бра
эгорже во фис во коМпаньё

О зарм ситуайеН
Форме во батальоН
маршоН маршоН
кёоН саН эпюр
абрёв но сийоН

Кё вё сэтордё дэскляв
Дё трэтр дё руа коНжюре
Пур ки се зинёбль заНтрав
Се фэр де лоНтаН препаре
фраНсэ пур ну а кэль утраж
кэль траНспор иль дуа эксите
сэ ну коН-оз медите
дё раНдра ляНтикь эсклява

Вперед, сыны отчизны
Величественный день настал
Против нас тирания
Кровавое знамя поднято,
Слышите ли вы в деревнях
Ревущих беспощадных солдат
Они приходят в наши руки,
Резать горло наших сыновей, наших подруг

К оружию, граждане! Формируйте ваши батальоны!
Идем, идем, чтобы кровь нечистая впиталась в наши нивы
К оружию, граждане! Формируйте ваши батальоны!
Идем, идем, пусть кровь нечистая напоит наши нивы.

Французы! воины великодушные
Наносите или удержите ваши удары.
Пощадите этих печальных жертв,
Нехотя вооружившихся против вас,
Нехотя вооружившихся против вас.
Но эти кровожадные деспоты,
Но эти сообщники Буйе,
Все эти тигры, которые безжалостно
Разрывают грудь своей матери.

К оружию, граждане! Формируйте ваши батальоны!
Идем, идем, чтобы кровь нечистая впиталась в наши нивы
К оружию, граждане! Формируйте ваши батальоны!
Идем, идем, пусть кровь нечистая напоит наши нивы.

Священная любовь к Родине
Ведёт, поддерживает наши мстящие руки!
Свобода, свобода дорогая!
Сражайся вместе с твоими защитниками,
Сражайся вместе с твоими защитниками,
Под нашими знаменами, чтобы победа
Пришла к твоим мужественным сынам
Чтобы твои умирающие враги
Видели твой триумф и нашу славу!

К оружию, граждане! Формируйте ваши батальоны!
Идем, идем, чтобы кровь нечистая впиталась в наши нивы
К оружию, граждане! Формируйте ваши батальоны!
Идем, идем, пусть кровь нечистая напоит наши нивы.

Автор перевода — belka

Оригинал: http://fr.lyrsense.com/mireille_mathieu/la_marseillaise
Copyright: http://lyrsense.com ©

Транскрипция (Кочебина А.):

аллон анфан де ля патри
ле жур де глуар эт арриве
контр ну де ля тирани
летандар санглан э леве (2 р)
антанде ву дан ле кампань
мюжир се ферос солда
иль вьен жюск дан во бра
эгорже во фис э во компань
(только первый абзац)
__________________________________________________

La Marseillaise (France) (оригинал Гимн Франции)

Вперед, сыны родного края,
Пришел день славы. Страшный враг,
Насильем право попирая,
На нас поднял кровавый стяг!
В селеньях горе и тревога,
Смятенье, дикий крик солдат,
Зарезан сын, зарезан брат
У оскверненного порога.

К оружью, граждане! На землю
Пусть кровь бесчестная падет,
Строй батальоны, – и вперед,
Вперед, вперед!

Цари, отвергнутые нами,
Толпы изменников, рабов,
Вы нам готовили годами
Железо тяжкое оков.
Для нас, для нас! Какое горе,
Французов смеют оскорблять,
Задумав нас в бесчестном споре
В рабов старинных обращать.

К оружью, граждане! На землю
Пусть кровь бесчестная падет,
Строй батальоны, – и вперед,
Вперед, вперед!

Как? Нам грозят войска чужбины
Сковать законом наш очаг,
И наши гордые дружины
В пыли растопчет наглый враг.
О Боже, рабскими руками
Наш лоб наклонят под ярмо…
Тиранам дерзким суждено
Судьбы родной быть господами.

К оружью, граждане! На землю
Пусть кровь бесчестная падет,
Строй батальоны, – и вперед,
Вперед, вперед!

Дрожи, тиран, решенье смело:
Измене сгинуть суждено,
Братоубийственное дело
Уже разгадано давно.
Мы все на бой пойдем рядами,
И если юный строй падет,
Сама земля произведет
Иных борцов на битву с вами.

К оружью, граждане! На землю
Пусть кровь бесчестная падет,
Строй батальоны, – и вперед,
Вперед, вперед!

Пусть лягут старшие в могилу,
Тогда настанет наш черед,
Их прах святой вдохнет в нас силу,
И смелость новую вдохнет.
Идя на путь, покрытый славой,
Мы не хотим их пережить,
Мы страстно жаждем отомстить
И разделить их гроб кровавый.

К оружью, граждане! На землю
Пусть кровь бесчестная падет,
Строй батальоны, – и вперед,
Вперед, вперед!

К оружью, граждане! На землю
Пусть кровь бесчестная падет,
Строй батальоны, – и вперед,
Вперед, вперед!

Любовь к отечеству святая,
Пошли нам в помощь месть свою,
И ты, свобода дорогая,
Храни защитников в бою,
Чтоб, истомясь в борьбе кровавой,
Под сенью вольности знамен
Враг был разбит и поражен
Твоей победой – нашей славой!

К оружью, граждане! На землю
Пусть кровь бесчестная падет,
Строй батальоны, – и вперед,
Вперед, вперед!

Переводчик: В. Ладыженский
Эдит Пиаф – Marseillaise (Марсельеза) (Гимн Франции)

Прослушать можно Вконтакте, в моей группе:
http://vk.com/topic-90249557_31938384?offset=80

Вперед, сыны отчизны
Величественный день настал
Против нас тирания
Кровавое знамя поднято,
Слышите ли вы в деревнях
Ревущих беспощадных солдат
Они приходят в наши руки,
Резать горло наших сыновей, наших подруг

К оружию, граждане! Формируйте ваши батальоны!
Идем, идем, чтобы кровь нечистая впиталась в наши нивы
К оружию, граждане! Формируйте ваши батальоны!
Идем, идем, пусть кровь нечистая напоит наши нивы.

Французы! воины великодушные
Наносите или удержите ваши удары.
Пощадите этих печальных жертв,
Нехотя вооружившихся против вас,
Нехотя вооружившихся против вас.
Но эти кровожадные деспоты,
Но эти сообщники Буйе,
Все эти тигры, которые безжалостно
Разрывают грудь своей матери.

К оружию, граждане! Формируйте ваши батальоны!
Идем, идем, чтобы кровь нечистая впиталась в наши нивы
К оружию, граждане! Формируйте ваши батальоны!
Идем, идем, пусть кровь нечистая напоит наши нивы.

Священная любовь к Родине
Ведёт, поддерживает наши мстящие руки!
Свобода, свобода дорогая!
Сражайся вместе с твоими защитниками,
Сражайся вместе с твоими защитниками,
Под нашими знаменами, чтобы победа
Пришла к твоим мужественным сынам
Чтобы твои умирающие враги
Видели твой триумф и нашу славу!

К оружию, граждане! Формируйте ваши батальоны!
Идем, идем, чтобы кровь нечистая впиталась в наши нивы
К оружию, граждане! Формируйте ваши батальоны!
Идем, идем, пусть кровь нечистая напоит наши нивы.

Автор перевода — belka

Оригинал: http://fr.lyrsense.com/mireille_mathieu/la_marseillaise
Copyright: http://lyrsense.com ©

Allons enfants de la Patrie
Le jour de gloire est arriv;
Contre nous de la tyrannie
L’;tendard sanglant est lev;
L’;tendard sanglant est lev;
Entendez vous dans les campagnes
Mugir ces f;roces soldats
Ils viennent jusque dans nos bras,
;gorger nos fils, nos compagnes

Aux armes citoyens! Formez vos bataillons!
Marchons, marchons,
Qu’un sang impur abreuve nos sillons
Aux armes citoyens! Formez vos bataillons!
Marchons, marchons,
Qu’un sang impur abreuve nos sillons

Fran;ais! en guerriers magnanimes
Portez ou retenez vos coups.
;pargnez ces tristes victimes
A regret s’armant contre vous.
A regret s’armant contre vous.
Mais ces despotes sanguinaires,
Mais ces complices de Bouill;,
Tous ces tigres qui sans piti;
D;chirent le sein de leur m;re

Aux armes citoyens! Formez vos bataillons!
Marchons, marchons,
Qu’un sang impur abreuve nos sillons
Aux armes citoyens! Formez vos bataillons!
Marchons, marchons,
Qu’un sang impur abreuve nos sillons

Amour sacr; de la Patrie
Conduis, soutiens nos bras vengeurs!
Libert;, Libert; ch;rie!
Combats avec tes d;fenseurs.
Combats avec tes d;fenseurs.
Sous nos drapeaux, que la victoire
Accoure ; tes m;les accents,
Que tes ennemis expirant
Voient ton triomphe et notre gloire!

Aux armes citoyens! Formez vos bataillons!
Marchons, marchons,
Qu’un sang impur abreuve nos sillons
Aux armes citoyens! Formez vos bataillons!
Marchons, marchons,
Qu’un sang impur abreuve nos sillons
Мирей Матьё – Марсельеза
4:17
__________________________________________________________

Вперед, сыны отчизны
Величественный день настал
Против нас тирания
Кровавое знамя поднято,
Слышите ли вы в деревнях
Ревущих беспощадных солдат
Они приходят в наши руки,
Резать горло наших сыновей, наших подруг

К оружию, граждане! Формируйте ваши батальоны!
Идем, идем, чтобы кровь нечистая впиталась в наши нивы
К оружию, граждане! Формируйте ваши батальоны!
Идем, идем, пусть кровь нечистая напоит наши нивы.

Французы! воины великодушные
Наносите или удержите ваши удары.
Пощадите этих печальных жертв,
Нехотя вооружившихся против вас,
Нехотя вооружившихся против вас.
Но эти кровожадные деспоты,
Но эти сообщники Буйе,
Все эти тигры, которые безжалостно
Разрывают грудь своей матери.

К оружию, граждане! Формируйте ваши батальоны!
Идем, идем, чтобы кровь нечистая впиталась в наши нивы
К оружию, граждане! Формируйте ваши батальоны!
Идем, идем, пусть кровь нечистая напоит наши нивы.

Священная любовь к Родине
Ведёт, поддерживает наши мстящие руки!
Свобода, свобода дорогая!
Сражайся вместе с твоими защитниками,
Сражайся вместе с твоими защитниками,
Под нашими знаменами, чтобы победа
Пришла к твоим мужественным сынам
Чтобы твои умирающие враги
Видели твой триумф и нашу славу!

К оружию, граждане! Формируйте ваши батальоны!
Идем, идем, чтобы кровь нечистая впиталась в наши нивы
К оружию, граждане! Формируйте ваши батальоны!
Идем, идем, пусть кровь нечистая напоит наши нивы.

Автор перевода — belka

Оригинал: http://fr.lyrsense.com/mireille_mathieu/la_marseillaise
Copyright: http://lyrsense.com ©

http://edith-piaf.narod.ru/piaf2a.html
Эдит Пиаф – Marseillaise (Марсельеза) (Гимн Франции)

Allons enfants de la Patrie
Le jour de gloire est arriv;
Contre nous de la tyrannie
L’;tendard sanglant est lev;
L’;tendard sanglant est lev;
Entendez vous dans les campagnes
Mugir ces f;roces soldats
Ils viennent jusque dans nos bras,
;gorger nos fils, nos compagnes

Aux armes citoyens! Formez vos bataillons!
Marchons, marchons,
Qu’un sang impur abreuve nos sillons
Aux armes citoyens! Formez vos bataillons!
Marchons, marchons,
Qu’un sang impur abreuve nos sillons

Fran;ais! en guerriers magnanimes
Portez ou retenez vos coups.
;pargnez ces tristes victimes
A regret s’armant contre vous.
A regret s’armant contre vous.
Mais ces despotes sanguinaires,
Mais ces complices de Bouill;,
Tous ces tigres qui sans piti;
D;chirent le sein de leur m;re

Aux armes citoyens! Formez vos bataillons!
Marchons, marchons,
Qu’un sang impur abreuve nos sillons
Aux armes citoyens! Formez vos bataillons!
Marchons, marchons,
Qu’un sang impur abreuve nos sillons

Amour sacr; de la Patrie
Conduis, soutiens nos bras vengeurs!
Libert;, Libert; ch;rie!
Combats avec tes d;fenseurs.
Combats avec tes d;fenseurs.
Sous nos drapeaux, que la victoire
Accoure ; tes m;les accents,
Que tes ennemis expirant
Voient ton triomphe et notre gloire!

Aux armes citoyens! Formez vos bataillons!
Marchons, marchons,
Qu’un sang impur abreuve nos sillons
Aux armes citoyens! Formez vos bataillons!
Marchons, marchons,
Qu’un sang impur abreuve nos sillons

Марсельеза (перевод ГУГЛ-а)

Встаньте дети Отечества
День славы прибыл
Против нас тирания
Кровавый штандарт поднял
Кровавый штандарт поднял
Вы слышите в сельской местности
Вой из этих страшных солдат
Они приходят в наши руки,
Убивать наших сыновей, наших компаньонок

Священный любовь к Отечеству
Свинец и поддержать наши карателя руки!
Свобода, дорогая Свобода!
Сражайтесь с вашими защитниками.
Сражайтесь с вашими защитниками.
По нашим флагами, пусть победу
Спешите вашей мужественной,
Ваши враги, истекающие
Обратитесь к победе и славе нашей!

1.Вперёд, Отчизны сыны вы,
Час славы вашей настал!
Против нас вновь тирания
Водрузила кровавый штандарт.
Слышишь ты в наших полях
Зло воет вражий солдат?
Он идёт чтоб сын твой и брат
На твоих был растерзан глазах!

К оружию, друзья
Вставайте все в строй,
Пора, пора!
Крови гнилой
Омыть наши поля

2.Что алчет орда этих спрутов,
Изменников и королей?
Для кого уготованы путы
Плели что они столько дней?
Для нас французы, для кого
Каким сомнениям тут быть?
Нас опять поработить
Проклятое служит ярмо!

5.Французы, вы в битвах усердны
Вам не знать ли пощады к врагам
Так будьте милосердны
К против воли пришедшим к нам!
Но не к тиранам кровожадным
Но не к сообщникам Буйе
Этой хищных стае зверей
Беспощадным и плотоядным!

7.Мы тогда выйдем на сцену
Когда наш настанет черед
Наши предки нам будут примером
По их следу идти будем вслед
Мы не хотели б пережить их
Сколь за дело начатое ими
Делами славными своими
Жизнь отдать иль отомстить!

После событий 1848 года, когда революционная волна прокатилась по всей Европе, Марсельеза становится песней борцов за свободу по всему миру: в Италии, Польше, Венгрии. Она звучит на полях сражений и во время Парижской Коммуны в 1871 году. Была на вторых ролях в период режима Виши во время Второй мировой войны (с 1940 по 1944 гимном Франции была песня Маршал, мы здесь!, но в 1944 снова объявляется гимном Франции.

Использовалась в качестве гимна России, наряду с Интернационалом, в течение некоторого времени после Февральской революции 1917 года (оригинальный текст П. Л. Лаврова).

АлоН заНфаН дё ля патрийё
лё жур дё глуар-этариве
коНтр ну дё ля тиранийё
летоНдар саНгляН тэль лёве
аНтаНде ву даН ле каМпанё
мюжир се феросё сольда
иль вьен жюскё даН во бра
эгорже во фис во коМпаньё

О зарм ситуайеН
Форме во батальоН
маршоН маршоН
кёоН саН эпюр
абрёв но сийоН

Кё вё сэтордё дэскляв
Дё трэтр дё руа коНжюре
Пур ки се зинёбль заНтрав
Се фэр де лоНтаН препаре
фраНсэ пур ну а кэль утраж
кэль траНспор иль дуа эксите
сэ ну коН-оз медите
дё раНдра ляНтикь эсклява

Я думаю для мирных целей достаточно первых строчек:

Транскрипция (Кочебина А.):

аллон анфан де ля патри
ле жур де глуар эт арриве
контр ну де ля тирани
летандар санглан э леве (2 р)
антанде ву дан ле кампань
мюжир се ферос солда
иль вьен жюск дан во бра
эгорже во фис э во компань
(только первый абзац)

О, дети родины, вперед!
Настал день нашей славы;
На нас тиранов рать идет,
Поднявши стяг кровавый! (бис)

Вам слышны ли среди полей
Солдат свирепых эти крики?
Они сулят, зловеще дики,
Убийства женщин и детей.

К оружью, граждане!
Смыкайтеся в ряды вы!
Пусть крови вражеской
Напьются наши нивы!

Источник

С. Хентова. МАРСЕЛЬЕЗА. История создания. Биография Руже де Лиля

На данной странице представлен очерк музыковеда С. Хентовой, посвящённый французскому комопозитору Руже де Лилю, а также истории создания самого известного его произведения — песни «Марсельеза», которая стала государственным гимном Фпанции

Руже де Лиль. ДЕТСТВО И ЮНОСТЬ

В маленькой французской деревне Монтегю, где жила большая семья Клода-Игнатия Руже, однажды пропал старший из восьми детей Клод Жозеф. Его обнаружили среди бродячих музыкантов, с которыми, увлеченный их концертом на деревенской площади, мальчик отправил­ся странствовать.

Он мечтал стать профессиональным му­зыкантом, но родители разрешали ему лишь изредка играть на скрипке.

Шестнадцатилетним подростком Клода Жозефа отправили в Парижскую военную школу. Чтобы облегчить поступление ту­да, пришлось к простонародному имени отца прибавить дворянскую частицу «де»: так Клод Жозеф стал именоваться Кло­дом Жозефом Руже де Лилем.

Получив специальность военного инже­нера, он колесил по крепостям и фортам Франции. Досуг отдавал музицированию на скрипке, сочинял стихи, некоторые из них перекладывал на музыку. То были еще робкие, неуверенные эскизы.

Судьба свела его с бельгийским ком­позитором Гретри, переселившимся во Францию. Гретри был старше Руже де Ли­ля на двадцать лет. Он во многом способ­ствовал развитию композиторских навы­ков своего младшего друга. Вдвоем они сочинили веселую комедию с пением «Два монастыря», разоблачающую духовенство. Весной 1791 года капитан Руже де Лиль прибыл для прохождения службы во французский пограничный город Страс­бург, расположенный на реке Иль близ ее впадения в Рейн.

Старинный город славился музыкаль­ными традициями: здесь было два опер­ных театра, два хора; в доме главы город­ского управления Фредерика Дитриха, ко­торый сам отлично пел и играл на скрип­ке, постоянно устраивались музыкальные вечера. Непременным их участником был де Лиль.

Свободное от необременительной гар­низонной службы время де Лиль прово­дил в театрах, для которых иногда писал приятные, мелодичные номера: хорошо зная сочинения Монтеверди, Глюка, Гре­три, он умело им подражал. Эти музы­кальные опыты получили в Страсбурге признание: по современной терминологии де Лиля можно было назвать талантли­вым самодеятельным композитором.

«Марсельеза». ИСТОРИЯ СОЗДАНИЯ

Революционное движение на пороге XIX века захватило Францию. 14 июля 1789 года восставшие парижане штурмом овладели крепостью Бастилия, в которой томились политические заключенные. Уни­чтожение ненавистной народу тюрьмы яви­лось началом Великой французской рево­люции 1789 — 1794 годов. Шла борьба с властью короля, и идеи свободы проника­ли в широкие слои французского народа.

Король и аристократы ждали помощи от императора Австрии и короля Пруссии: готовилось австро-прусское нападение. И тогда в защиту Великой французской революции Национальное собрание Франции весной 1792 года объявило войну Авст­рии и Пруссии. В этой войне, как указы­вал В. И. Ленин, «революционная Франция оборонялась от реакционно-монархичес­кой Европы».

Художник И. Пильс. Руже де Лиль исполняет «Песню рейнской армии» — «Марсельезу»

Армия готовилась в поход, и Фредерик Дитрих решил попросить де Лиля написать боевую походную песню. Незаурядный че­ловек, не только любитель музыки, но и видный ученый в области минералогии, знаток философии, литературы, Дитрих хорошо понимал значение происходивших событий и ту воодушевляющую роль, которую могла играть в них музыка.

Весь день 25 апреля 1792 года, когда в Страсбурге провозгласили объявление войны, был отмечен бурным патриоти­ческим подъемом. Главнокомандующий Северной (Рейнской) французской арми­ей на площади принимал военный парад. Формировались отряды добровольцев, один из них — «Дети Отчизны» — воз­главил старший сын Дитриха. Люди читали пламенное воззвание: «К оружию, граждане! Отечество в опасности! Знамя войны развернуто! Сигнал дан! К ору­жию! Пусть трепещут коронованные дес­поты! Маршируйте! Будем свободными людьми до последнего вздоха и направим все наши стремления на благо всего человечества!»

Просьбу Дитриха о песне передали де Лилю поздним вечером. Он так обрадо­вался, что решил работы не откладывать и принялся за сочинение ночью: он сам впоследствии вспоминал, что какой-то внутренний мощный призыв вел его, приказывая: действуй, действуй!

Знаменитый австрийский писатель Сте­фан Цвейг, посвятивший Руже де Лилю тончайшую психологическую новеллу, наз­вал ее «Гений одной ночи», подчеркивая, что в ту великую творческую ночь скром­ного саперного капитана озарило небыва­лое вдохновение: «На одну только ночь суждено капитану. стать братом бессмертных: первые две строки песни, со­ставленные из готовых фраз, из лозунгов, почерпнутых на улице и в газетах, дают толчок творческой мысли, и вот появля­ется строфа, слова которой столь же веч­ны и непреходящи, как и мелодия:

Вперед, плечом к плечу шагая!
Священна к Родине любовь.
Вперед, свобода дорогая,
Одушевляй нас вновь и вновь.

Еще несколько строк — и бессмертная песня, рожденная единым порывом вдохновенья, в совершенстве сочетающая сло­ва и мелодию, закончена до рассвета. »

В ней, в этой песне, сплавлены и возвы­шенная красота старинных французских гимнов, и трагическое величие хоров Глюка, Гретри, и нечто от величественной декламации французского театра XVIII столетия.

Многовековой опыт безвестных слагате­лей песен, привыкших откликаться песней на все, что волновало, тоже помогал де Лилю — опыт тех музыкантов, которые традиционно пели на улицах и площадях французских городов, которых называли и доныне называют шансонье: одного из шансонье — Гастона Монтегюса — с удовольствием слушал в Париже В. И. Ленин, восхищаясь творческой силой французского народа.

Воодушевленный патриотическим поры­вом, де Лиль стал своей лучшей песней великим шансонье XVIII века.

Но популярна она стала не сразу. И не сразу ее назвали «Марсельезой».

Вот как это произошло.

«МАРСЕЛЬЕЗА» СТАНОВИТСЯ ПОПУЛЯРНОЙ

11 июля 1792 года по всей Франции бы­ли вывешены призывы встать на защиту революционных завоеваний против коро­левской власти.

Добровольцы с юга страны собирались в городе Марселе.

В небольшом провансальском отряде, вышедшем из Монпелье, был студент-медик Франсуа Этьен Мирер, двадцати­двухлетний красавец, храбрец, наделен­ный многими способностями, в том чис­ле и музыкальными. Всю дорогу Фран­суа ободрял шагающих веселыми про­вансальскими песнями.

В Марселе провансальцы влились в об­щий отряд, готовившийся к маршу в Па­риж. Ждали лишь известий от марсельского депутата.

Наконец, прибыло коротенькое письмо-приказ: «. Отправьте в Париж батальон мужчин, готовых умереть!».

Далекий Париж! Марсельцы жаждали войти туда для славы революции.

На прощальном банкете Франсуа попро­сил слова.

Все ждали, что скажет этот пылкий студент. А он вместо речи запел песню, марсельцам неизвестную, но мотив ее запоми­нался сразу. Добровольцы потребовали, чтобы Мирер повторил песню.

На следующий день ее слова напечатали и вывесили как призывный плакат на стенах марсельских домов:

Вперед, сыны отчизны милой!

Мгновенье славы настает.

К нам тирания черной силой

С кровавым знаменем идет.

Вы слышите, уже в равнинах

Солдаты злобные ревут.

Они и к нам, и к нам придут,

К оружью, граждане! Равняй военный строй!

Вперед, вперед, чтоб вражья кровь

была в земле сырой!

Спустя десять дней батальон — пятьсот солдат революции — ушел из Марселя с пением полюбившейся песни.

Под ее маршевый ритм было легко ша­гать. Ее мелодия, как бы вздымавшаяся ввысь от начального звука, была полна призывной силы. Красивая своей необы­чайной простотой, с повторами, облег­чавшими запоминание, с переходами то­нальностей, освежавшими ее развитие, она, казалось, вливала мужество и веру, не оставляя места сомнениям и усталости.

Жорж Дантон, трибун революции, встре­тил колонну в предместье Парижа и воз­главил ее шествие к центру города.

Парижане собрались на улицах, при­ветствуя марсельцев.

Что за чудесную песню они пели, эти марсельцы! Мотив ее и в Париже распро­странился, запомнился мгновенно!

Боевую силу песни марсельцы испыта­ли впервые 10 августа 1792 года, при штурме королевского дворца Тюильри. В какой-то момент осаждавшие дрогнули. Но неожиданно зазвучала песня марсель­цев — они шли на помощь со своей любимой мелодией, бросились на штурм и по­бедили.

10 августа произошло, таким образом, боевое крещение песни.

На следующий день у парижских типо­графий была срочная работа: сто тысяч экземпляров песни отпечатали и разда­ли парижанам. У песни появилось назва­ние: «Марсельеза», то есть песня марсель­цев.

Гретри писал де Лилю о том, что его песня поется «во всех концах Парижа: мелодия очень хорошо усвоена всеми бла­годаря тому, что ее слышат каждый день в исполнении хороших певцов».

Революционная Франция шла в бой, во­оруженная «Марсельезой».

10 сентября 1792 года Дантон говорил: «. Отечество будет спасено. Вся Франция пришла в движение. Все рвутся в бой. Часть народа пойдет на фронт, другие бу­дут рыть окопы, третьи — защищать наши города. Париж окажет содействие этим великим усилиям. Набат, который зазву­чит, будет не сигналом бедствия, а призы­вом к атаке. Чтобы победить. нам нуж­на смелость, еще раз смелость, всегда смелость, — и Франция будет спасена!».

Революционные войска были не обуче­ны, не обмундированы, имели мало опыт­ных офицеров. Песня организовывала, дисциплинировала, воодушевляла. Каза­лось, в ее звуках была магнетическая си­ла, обеспечивавшая победу. Командующие требовали: «Пришлите тысячу человек подкрепления или тысячу экземпляров «Марсельезы»». Генералы считали, что с «Марсельезой» можно разбить противни­ка, превосходящего по силе вчетверо, и рапортовали о заслугах песни, словно это был живой человек: «В нашей победе — заслуга «Марсельезы»!»

Сохранилась картина неизвестного французского художника, изображающая битву революционных войск при Вальми под командованием генерала Франсуа Кел­лермана. Генерал на белом коне во главе наступающих. Сабля поднята над головой. На сабле — треуголка. Бежит в панике враг, настигаемый солдатами, поющими «Марсельезу».

Одно из первых парижских изданий «Марсельезы»

Великий немецкий поэт Гете наблюдал еще один эпизод — торжественный и печальный, когда эта песня даже побежден­ным придала величие победителей.

14 июля 1795 года, в праздник шестиле­тия штурма уничтоженной народом тюрь­мы Бастилии, после исполнения «Марсель­езы» депутат Конвента Жан Дельри встал и заявил:

«. Я предлагаю, чтобы навеки славный гимн марсельцев был целиком внесен в сегодняшний протокол и чтобы военный ко­митет отдал приказ об исполнении этого гимна национальной гвардией. Я предла­гаю, чтобы имя автора гимна марсельцев, Руже де Лиля, было с почетом вписано в протокол». Заслуги автора отметили по­жалованием ему двух конфискованных у врагов революции скрипок.

Казалось, что теперь «Марсельезе» уго­тована длительная счастливая жизнь. Но в действительности уже в ближайшие деся­тилетия реакционеры всех стран, видя ве­ликую силу песни, стали беспощадно бо­роться с ней с помощью террора, национа­лизма, шовинизма. Песню пытались сжечь. А она жила.

Родители потихоньку напевали мотив и записывали слова для детей, чтобы песня не умерла в последующих поколениях.

Революционеры, шедшие на казнь, за­пекшимися губами пели «Марсельезу».

«МАРСЕЛЬЕЗА» В XIX ВЕКЕ

Наметилось в истории песни нечто от судьбы непримиримого живого существа: тиранам она не служила, сытости завоева­телей не принимала.

Наполеон пытался предать ее забвению.

Песня ему никогда не нравилась. Он лишь терпел ее до поры до времени, как ловкий политик: отказаться от «Марселье­зы», не завоевав всей полноты власти, зна­чило слишком рано обнаружить свои ис­тинные планы. В 1798 году песня еще зву­чала в Египте, в наполеоновском войске, на салюте у пирамиды Хеопса. Незабывае­мое впечатление: «Марсельеза» среди пес­ков и караваны, слушающие ее в торжест­венном молчании.

В московском походе Наполеона в 1812 году песни уже не было. Завоеватель был уверен, что она ему больше не нужна и да­же опасна.

Потерпев в России сокрушительный раз­гром, Наполеон вскоре потерял власть и был сослан на остров Эльбу, но бежал оттуда, вновь собрал армию.

Он понимал, насколько серьезно поло­жение, сколь сильным будет сопротивле­ние стран, объединившихся для беспощад­ной с ним борьбы. И, понимая, призвал на помощь. «Марсельезу»: песня-«талисман» должна была вдохновить солдат.

Тщетно. Тирану песня не помогла. После поражения Наполеона французс­кий король Людовик XVIII, возвратив­шись в Париж, первым делом решил за­ставить народ забыть «Марсельезу». Ко­роль был полон страха: возрождение «Марсельезы» казалось возрождением ре­волюции.

Но парижане все-таки пели «Марселье­зу».

Когда тяжелый зной накаливал громады
Мостов и площадей пустых
И завывал набат, и грохот канонады
В парижском воздухе не стих,
Когда по городу, как штормовое море,
Людская поднялась гряда
И, красноречию мортир угрюмых вторя,
Шла «Марсельеза». —

так писал французский поэт Огюст Барбье в период революции 1830 года. Стихи воспевали героев баррикад, боровшихся за свободу с великой песней на устах.

«Я никогда не забуду лицо Парижа в эти знаменитые дни, — писал участник революции 1830 года, выдающийся ком­позитор Гектор Берлиоз, — неистовую храбрость мальчишек, энтузиазм мужчин и. особую гордость рабочих.

А музыка, песни, а охрипшие голоса, от которых звенели улицы, их надо было слышать, чтобы иметь о них представ­ление!»

Одним из исполнений «Марсельезы» на улицах Парижа в импровизированном концерте руководил сам Берлиоз, расска­завший об этом в своих мемуарах.

«Марсельеза» рождает свободолюбивые стихи великого немецкого поэта Генриха Гейне, зажигая в нем, как он говорил, «ог­ненные звезды вдохновения»: в 1830 го­ду Гейне, горячо переживавший револю­ционные события в Париже, в нетерпении набрасывая пламенные стихотворные строки, вдруг слышит музыку: «Безмер­ная радость охватывает меня! В то время, как я сижу и пишу, под окном моим зву­чит музыка, и в элегическом гневе про­тяжной мелодии я узнаю. марсельский гимн. Что за песня! Она пронизывает ме­ня пламенем и радостью, зажигает во мне огненные звезды вдохновения. Звонко-пламенные потоки пусть льются дерзно­венными каскадами с высот ликующей свободы. »

Королевская власть, видя всенародную популярность, могущество «Марсельезы», изменила тактику борьбы с ней. «Марсель­езу» пытались приручить, поставить себе на службу, сделать ее чуть ли не монархи­ческим гимном. Когда это не удалось, предпринимаются попытки найти ей заме­ну, привить народу другую песню. Но ка­кую?

Не было нового Руже де Лиля. Не было повода для вдохновения. Никто из музыкантов, составляющих славу Франции, не брался за решение неблагодарной задачи.

Было приказано искать песню в старых сборниках, ворошить фольклорные источники. Из архивов, наконец, извлекли одну старую песню. В ней была определен­ная мелодическая прелесть. Придворная капелла разучила замену «Марсельезы». Французов заставили петь песню-соперни­цу. Но разве способна она была горячить кровь, как «Марсельеза»?

Песня-замена провалилась, не выдержав никакого сравнения с мелодией, которую уже считали народной. В 1840 году в пре­дисловии к изданию «Марсельезы» во Франции писали: «Истинный автор «Мар­сельезы» — это народ, весь народ, с его от­вращением к рабству. с его верой в сво­боду, отечество, со всеми его страхами и надеждами, с его беспредельным энтузи­азмом и вечной поэзией. Человек в этом случае — только зеркало, он сосредоточил в своем сердце и уме лучи священного ог­ня, исходящие от всех умов и сердец. »

И когда наступил действительно драма­тический момент, когда на карту было поставлено будущее Франции — 19 июля 1870 года, в день объявления Францией войны Пруссии, был отдан приказ войс­кам играть «Марсельезу», но с несколько измененным рефреном: «Маршируем, маршируем на берега Рейна, чтобы разбить пруссаков».

Карл Маркс тогда отметил значение это­го лицемерного шага монархистов. Маркс писал Энгельсу, что пение «Марсельезы» во Франции — пародия.

В героические дни Парижской Коммуны рабочие взяли власть в столице Фран­ции. И «Марсельеза», как и прежде, приш­ла на помощь революции.

Этого ей реакционеры никогда не мог­ли простить.

Спустя несколько лет возникла очеред­ная полемика по поводу «Марсельезы». Монархисты вопили, что нельзя призна­вать песню, которая посылала людей на гильотину: они имели в виду аристокра­тию, пострадавшую во время революции. В Национальном собрании, заседавшем в Париже, вновь и вновь возникал вопрос о судьбе песни. Ведь юридически декрет от 14 июля 1795 года, объявлявший ее на­циональной песней, никем не отменялся. Но, вместе с тем, «Марсельеза» запреща­лась фактически и неоднократно, умирала и возрождалась, словно феникс из пепла, и, собственно, никто, кроме самой исто­рии, не был над ней властен. К тому вре­мени она вошла уже и в классическую музыку: мотив «Марсельезы» использо­вали Роберт Шуман — в романсе «Два гре­надера», «Венском карнавале» и увертюре «Герман и Доротея», Рихард Вагнер — в романсе «Два гренадера», Петр Ильич Чайковский — в Торжественной увертюре «1812 год».

В конце концов дебаты на этот раз за­вершились официальным письмом, повторявшим девяностолетней давности распо­ряжение отпечатать и распространить в Париже сто тысяч экземпляров песни марсельцев.

В 1879 году «Марсельеза» была объяв­лена официальным гимном Французской Республики. Возникала, правда, некоторая трудность: как быть с королями, отныне обязанными во время международных це­ремоний чтить официальный гимн? Исто­рики песни рассказывают об одном наход­чивом монархе, разрешившем проблему. На вопрос, как можно требовать от коро­ля, чтобы он снимал шляпу перед этой пе­сней, король ответил: «Каждый король должен радоваться, что «Марсельеза» сни­мает у него только шляпу, а не голову». Стефан Цвейг считал, что с той единст­венной ночи, когда Руже де Лиля посетило вдохновение, что-то надорвалось в этом человеке, безнадежно надломилось, что он был отравлен «чудовищной жестоко­стью случая, дозволившего ему лишь три часа пробыть гением».

СУДЬБА РУЖЕ ДЕ ЛИЛЯ ПОСЛЕ СОЗДАНИЯ «МАРСЕЛЬЕЗЫ»

Памятник Руже де Лилю в Шуази-ле-Руа

Контраст между судьбой песни и судь­бой ее создателя составляет, собственно, смысл этюда писателя о Руже де Лиле. Его биография стала своеобразным без­ошибочным доказательством того, на­сколько важно в искусстве единство прин­ципов, идейных основ творчества и та­ланта.

Когда свершилось чудо рождения песни, перед саперным капитаном де Лилем возник вопрос твердого определения своего отношения к революции, участие в ней не только музыкальным творчеством.

Позиция же де Лиля в сложных событи­ях оказалась позицией испуганного человека, боявшегося смелых общественных преобразований.

После штурма Тюильри, в котором участвовали марсельцы, в крепости, где служил де Лиль, приводили гарнизон к присяге республике. Де Лиль отверг присягу, бежал из крепости, скрывался в горах.

Там, скитаясь, он случайно услышал горца, который распевал песню. Произо­шла памятная для композитора беседа, о которой он впоследствии рассказал своему другу Дезире Монтье.

Руже де Лиль спросил горца:

— Это песня марсельцев. Разве вы ее не знаете?

— О, я ее отлично знаю, я ее знаю наи­зусть, так же, как и ты. Но почему ты эту песню, сочиненную в Страсбурге, называ­ешь «Марсельезою»?

— Она не из Страсбурга, ее сочинили марсельцы и принесли в Париж. Я видел
этих марсельцев в красных беретах и слы­шал, как они поют эти строфы.

Горько было узнать де Лилю: о нем, как авторе, уже забыли.

Спустя некоторое время Руже де Лиль вступил в армию революционного гене­рала Гоша, был ранен.

В 1792 году отказавшись присягнуть республике, он в 1802 году голосовал за республику. Потом отправился с делега­цией, посланной Наполеоном в Испанию.

В 1812 году он чуть было не попал на гильотину, без вины — только потому, что двоюродный брат де Лиля, генерал Мале (убежденный республиканец) предпринял отчаянную попытку свергнуть Наполеона.

Время общественных бурь не терпело колебаний.

Де Лиль потерял службу в армии, сим­патии и сторонников монархии, и ее противников, средства к существованию. Не­устойчивость закономерно привела к беспринципности. А «. даже при большом таланте, — отмечал великий русский худож­ник Илья Ефимович Репин, — беспринцип­ность понижает личность художника: в нем чувствуется раб или потерянный че­ловек». Талант де Лиля был скромным и, не воодушевленный идеей, как было при сочинении «Марсельезы», едва теплился: сам Руже, поздно поняв это, в старости сравнил свой талант с тлеющей соло­мой.

И все же неверно было бы трактовать его жизнь как неуклонное падение.

Он искал спасения в творчестве, стре­мился к нему, надеясь, что счастье, оза­рившее его в «Марсельезе», может вер­нуться. Писал де Лиль много: романсы, песни, стихи, прозу. Некоторые его сочи­нения для театра имели кратковременный успех. Пользовавшийся популярностью композитор Этьен Мегюль оказывал де Лилю поддержку. Влиянию «Марсельезы» он был обязан успехом своей «Походной песни», созданной в 1794 году и называв­шейся иногда во Франции «Второй Мар­сельезой». На де Лиля обратил внимание Клод Сен-Симон. Отказавшийся от граф­ского звания во время Великой француз­ской революции, чтобы служить народу, Сен-Симон в свободное от тягостного труда канцелярского служащего время писал книги, в которых изложил мечту о мировом переустройстве жизни. Сен-Симон был полон сочувствия к автору «Марсельезы». И когда на одной ману­фактурной фабрике попытались воплотить в жизнь идеи Сен-Симона, он заказал де Лилю гимн рабочих, прославлявший ра­венство и счастливый труд.

ЗНАКОМСТВО С ПОЭТОМ БЕРАНЖЕ

Французский поэт Пьер Жан Беранже (1780—1857)

В 1823 году с автором «Марсельезы» познакомился поэт Беранже. Для Беран­же с детства имя де Лиля было окружено восхищением. В 1792 году, когда двенад­цатилетний мальчик Пьер Жан Беранже прислуживал в провинциальном трактире, через эту местность проходили доброволь­цы революции с пением «Марсельезы». Мальчик сочинял стихотворения, любил музыку. «Марсельеза» взволновала его до глубины души. Совсем маленький, болез­ненный, одинокий, он видел себя боль­шим, сильным, когда пел «Марсельезу» на собраниях граждан.

Перебравшись в Париж, Пьер Жан меч­тал встретиться с автором песни. Он и не подозревал, как беден де Лиль и как нуж­дается в помощи. В 1823 году от голода Руже спасла. тюрьма: дважды избежав наказания по политическим мотивам, он в конце концов попал в долговую тюрьму за неуплату ростовщику пятисот франков. Руже занял их, чтобы отдать в переписку свою очередную оперу.

Пьер Жан Беранже написал ему в тюрь­му ободряющее письмо: «Не краснейте оттого, что вас арестовали из-за долга. Скорее вся нация должна краснеть за те злоключения, которым все время подвер­гается автор «Марсельезы». Я не раз кричал об этом в салонах эгоистов. Быть мо­жет, немного стыда заставит, наконец, по­нять это самых глухих из них».

Беранже не ограничился словами. Сам бедняк, он обошел всех, кого мог, соби­рая нужную сумму, будоража совесть людей.

Руже де Лиль был выпущен на свободу и с тех пор стал обращаться к Беранже, как к сыну, за советами, помощью. Из го­родка Шуази-ле-Руа, где его поселил гене­рал-фортификатор и музыкант-теоретик Франсуа Блейн, де Лиль писал знаменитому поэту, делился с ним своими забота­ми — творческими и бытовыми. Тесно и душно ему было в захолустном городке.

Беранже заставлял де Лиля работать, убеждал его, что не все потеряно, что вдохновение придет, если композитор будет трудиться. Материалом для творчества де Лиль берет теперь стихотворные песни Беранже. В них тот же дух свободолюби­вой Франции, который родил «Марсель­езу»:

Весь Париж обижен с нами —

Распустили нас, друзья,

Не за то ль, что в бой с врагами

Шли мы, жизни не щадя?

Черный замысел в том видя,

Черт возьми, нельзя дремать:

Впереди борьбу предвидя,

Надо силы упражнять.

Близок снова наш черед!

Песни на стихи Беранже принесли ста­рому композитору надежды на творчес­кий подъем. Они были изданы, имели успех и оказались лучшими творениями де Лиля после «Марсельезы».

Из провинциального Шуази-ле-Руа де Лиль старался следить за всеми события­ми музыкального Парижа. Его волновала звезда молодого Ференца Листа, триум­фы соперника Листа — пианиста Сигизмунда Тальберга. С восторгом принимал он музыку Гектора Берлиоза, реформа­тора французского симфонизма: в оцен­ке явлений искусства де Лиль обнаружи­вает принципиальность и широту взгля­дов.

Французский комопзитор Гектор Берлиоз (1803—1869)

Берлиоз, гений инструментовки, откры­вший эмоциональную силу новых, необычных оркестровых красок, аранжирует «Марсельезу» для большого оркестра и двойного хора. Обработка посвящается де Лилю с многозначительной ремаркой перед последней строфой: «. вступают все инструменты и все, у кого есть голос, сер­дце и кровь в жилах».

Руже, полуслепой, с парализованной ру­кой, продиктовал письмо-ответ собрату по музыке:

«Шуази-ле-Руа, 20 декабря 1830 г.

Мы с Вами незнакомы, господин Берли­оз; не хотите ли познакомиться? Ваша голова подобна постоянно действующему вулкану, а в моей никогда не было ничего, кроме горящей соломы, которая, погас­нув, продолжает еще слегка дымиться. И все же из богатства Вашего вулкана и остатков моего соломенного пламени, сое­диненных вместе, может что-нибудь полу­читься. В связи с этим мне хотелось бы сделать Вам одно или, быть может, два предложения. Для этого нам надо пови­даться и побеседовать. Если это Вам по душе, назначьте день, когда я мог бы встретиться с Вами, или же приезжайте ко мне в Шуази на завтрак или обед, ко­нечно, очень плохой, но поэт, подобный Вам, сумеет хорошенько приправить его воздухом полей. Я не стал бы ждать до сих пор, чтобы сделать попытку сблизить­ся с Вами и поблагодарить Вас за честь, ко­торую Вы оказали известному скромному творению, одев его заново и покрыв, так сказать, его наготу всем блеском Вашего воображения. Но я лишь несчастный раз­битый затворник, который появляется в Вашем великом городе очень редко и ненадолго и большую часть своего време­ни занимается там не тем, чем бы ему хо­телось. Могу ли льстить себя надеждой, что Вы не откажетесь откликнуться на этот призыв, правда, малопривлекательный для Вас, и, так или иначе, дадите мне возможность засвидетельствовать Вам свою благодарность, а также и то удоволь­ствие, с каким я присоединяюсь к надеж­дам, которые возлагают на Ваш дерзно­венный талант истинные друзья того пре­красного искусства, какому Вы служите.

Работа, о которой старик писал туман­но, была готовым либретто оперы «Отелло» по Шекспиру. Либретто он и хотел предложить Берлиозу. Беранже не верил в затею и советовал заняться другим сюжетом: «Ваш «Отелло» никогда не по­смеет начать борьбу с Россини, я вам предсказываю это. Поздравляю с приоб­ретением нового пальто. Вот это радость! И раз вы теперь немного защищены от холода, то не могли бы вы, предаваясь грезам, набрести на другой сюжет, кроме Мавра?».

Беранже тогда находился в тюрьме Ла Форс, осужденный за свои песни, подстрекающие к бунту. Девять месяцев про­вел он в камере, упорно отказываясь от помилования, непримиримый в ненависти к угнетателям.

Выйдя из тюрьмы, Беранже тотчас же отправился навестить де Лиля, написал письмо к влиятельному композитору Джакомо Мейерберу с просьбой помочь автору «Марсельезы».

Жизненные горизонты как будто стали проясняться. К заботе поэтов, композито­ров прибавилось официальное внимание: об участи де Лиля доложили королю. Ко­роль согласился пренебречь революцион­ным прошлым де Лиля и назначил ему крохотную пенсию в полторы тысячи франков, увеличенную затем до трех с половиной тысяч франков, что избавля­ло де Лиля от голода. Вскоре его награди­ли орденом Почетного легиона.

Берлиоз написал в Шуази-ле-Руа, что приедет к Руже де Лилю, лишь только возвратится из Италии.

Но, как бывает нередко, облегчение пришло слишком поздно.

СМЕРТЬ РУЖЕ ДЕ ЛИЛЯ

Памятник «Марсельезе» в Страсбурге, где она была создана

26 июня 1836 года, почувствовав при­ближение смерти, Руже де Лиль сказал покорно и просто: «Я принес всему миру песню и теперь я умираю».

Его похоронили на кладбище Шуази-ле-Руа. Старые гвардейцы проводили гроб. Единственная речь генерала Блейна на мо­гиле была предельно краткой: «Руже, прости нам неблагодарность, оказанную тебе судьбой». Рабочие местной фабрики спели «Марсельезу».

Место в пантеоне великих Руже де Лиль заслужил с опозданием на много десятилетий.

Писатель Виктор Гюго возглавил в Па­риже комитет по созданию памятника автору «Марсельезы». Один памятник установили на площади Шуази-ле-Руа. Дру­гой — на могиле. Надпись гласила: «Ру­же де Лиль. Когда в 1792 году Французская революция должна была бороться с королями, он подарил ей песню «Мар­сельеза», с которой революция победила».

14 июля 1915 года, в национальный праздник, останки де Лиля перевезли из Шуази-ле-Руа.

В предместье Парижа, куда в 1792 го­ду вошли марсельцы с песней, восхитив­шей мир, прах ожидали отряды кираси­ров, чтобы сопровождать артиллерийский лафет в парижский Дом Инвалидов — место упокоения выдающихся деятелей французского государства.

Никто не вспоминал о том, что де Ли­ля чуть было не казнили, что от голода он спасался в тюрьме, что пенсию ему вы­маливали у короля и умер он едва не за­бытым.

Президент Франции произнес речь. Семь строф «Марсельезы» в сопровождении лучших хоров страны пели семь лучших солистов Парижской оперы, специально приглашенных для этого случая. Кровь сынов Франции лилась в тот год на фрон­тах первой мировой войны; потому, вероятно, и вспомнили тогда официальные власти о «Марсельезе» и ее авторе.

Источник