в каком году появилась лгбт
«Надо держаться подальше, нельзя им доверять» 30 лет назад гомосексуальность перестали считать болезнью. Почему в России все иначе?
Ровно 30 лет назад Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) исключила гомосексуальность и бисексуальность из списка психических расстройств. Трансгендерность в 2018 году была перенесена из раздела психических расстройств в раздел вопросов, связанных с сексуальным здоровьем. Однако негетеросексуальные и нецисгендерные россияне до сих пор сталкиваются с дискриминацией даже в кабинете у психологов — людей, которые менее остальных должны быть подвержены предрассудкам по отношению к своим клиентам. По просьбе «Ленты.ру» психолог-логотерапевт, сооснователь движения «Психология за права человека» Кирилл Федоров поговорил с российскими психотерапевтами о том, почему части профессионального сообщества в России сложно принять факт депатологизации сексуального и гендерного разнообразия.
«Очень много гомофобии и трансфобии среди врачей»
Амина Назаралиева, врач-сексолог, врач-психотерапевт, соучредитель Mental Health Center:
Я живу в весьма специфическом профессиональном пузыре, который состоит из замечательных специалистов. Как только я выхожу из этого пузыря, я сталкиваюсь с чудовищными объемами ненависти к любым людям, которые отличаются. Можно взять любую инаковость. Очень много гомофобии и трансфобии среди врачей вообще, среди психиатров чуть меньше, чем среди врачей других специальностей, а среди психотерапевтов меньше, чем среди психиатров.
Но ситуация меняется к лучшему. Быть гомофобом или трансфобом в профессиональном сообществе становится стыдно. Это происходит благодаря работе ЛГБТ-активистов. И сейчас много просвещения, в том числе в СМИ, благодаря тому, что туда приходят все больше представителей другого поколения, молодые люди и молодые женщины, которые поднимают разные социальные проблемы. Все это помогает переосмыслять вопросы, связанные с ЛГБТ-сообществом.
Отдельная распространенная проблема — конспирологическое мышление.
Очень часто я сталкиваюсь с аргументами о том, что все это «происки гей-лобби, Запада, политика толерантности, которая нам навязывается».
Вот, путем голосования исключили гомосексуальность, «нельзя так делать, и все «нормальные» люди понимают, что все это противоестественно».
И идея о естественности тоже играет большую роль. С одной стороны, в этой дискуссии кого-то можно убедить, что это естественно, приводя в пример богатство сексуального поведения в животном мире, с другой стороны, права людей нужно защищать не только и не столько из-за этого. Не нужно медикализировать, стигматизировать сексуальность других людей до тех пор, пока это не нарушает свободу других людей или не вызывает тяжелый дистресс у самого человека.
Думаю, начинать нужно с просвещения и образования. Мы от этого точно все выиграем. Я не уверена, что, например, законодательный запрет лечения гомо/бисексуальности и трансгендерности в России без активного просвещения на эту тему не навредит больше, чем если бы его вообще не было. Специалисты не будут понимать, почему это запрещено, и я боюсь, что подобные практики просто уйдут в подполье. Афишировать никто не будет, но заниматься этим не перестанет. И, возможно, это приведет к новой волне всех эти обсуждений про насаждение «ненормы», окна Овертона и гей-лобби из Европы.
«Расстройства связаны не с идентичностью, а с реакцией мира на нее»
Психологические проблемы ЛГБТ-людей связаны с обстоятельствами, в которых они живут. Точно так же, как, например, бедные люди страдают чаще от депрессии и алкоголизма. Но это не делает бедность психическим расстройством. Поэтому, например, в МКБ-11 (Международная классификация болезней 11-го пересмотра, — примечание «Ленты.ру») и трансгендерность перенесена из раздела психических расстройств в раздел сексуального здоровья. Трансгедерность сама по себе не является психическим расстройством, а те расстройства, которые мы встречаем у транс-людей, связаны не с их гендерной идентичностью, а с реакцией мира на нее. По этой же причине ЛГБТ-подростки чаще заканчивают жизнь самоубийством, чем их гетеросексуальные сверстники.
Если вы не эксгибиционист, не садист, не насильник, у вас есть право заниматься тем сексом, каким вы хотите. ВОЗ неинтересно, что вы делаете в постели. Делайте все, что хотите, пока мир или вы сами от этого не страдаете.
Мир явно не страдает от того, что какой-то процент людей является геями, лесбиянками, бисексуалами. Мы ведь не называем болезнью пристрастие к кроссовкам — от того, что люди ходят в кроссовках, человечество не страдает. Но если вас злит, что кто-то носит кроссовки, то вы не начнете создавать целые отряды людей против тех, кто носит кроссовки и не будете доказывать, как кроссовки патологично влияют на свод стопы, почему кроссовки хуже балеток, говорить о том, что наши предки не носили кроссовки, что кроссовки появились только в XXI веке.
Ненависть, стигма, непонимание сами по себе разрушают любое психическое здоровье, в том числе ЛГБТ-людей. Если взять цисгендерного и гетеросексуального человека и отправить куда-нибудь в племя каннибалов, где он будет жить в бесконечном страхе, что его могут съесть, что все на него смотрят как на мясо, то очень быстро он начнет замечать ухудшение своего психологического здоровья.
«Разговор о гомофобии — разговор об отношении к меньшинствам»
Сергей Бабин, президент Российской психотерапевтической ассоциации, врач-психотерапевт, доктор медицинских наук:
Я считаю, что психиатрия в целом из всех медицинских наук максимально политизирована. И это ее нормальное состояние. Почему нет? Я вообще не очень понимаю разговор о том, что где-то есть чистая наука, а вот где-то есть реальность. Ну какая чистая наука, когда где-то людям не дают права, отбирают детей, принудительно лечат? Никакой чистой науки, конечно, здесь быть не может. Чистая наука — это про мышей в лаборатории.
Если говорить о той же депатологизации трансгендерности, понятно, что она остается в МКБ, но сам факт, что это уже не психическое расстройство, а особенности сексуального здоровья, имеет большую разницу с точки зрения восприятия людей. Иллюзия, что все психические расстройства и заболевания — это какая-то наука, а исключение гомосексуальности из классификации — это вот политика.
Вся психиатрия несет договорной характер. Мы встречаемся, дискутируем и голосуем: включать или не включать. Неважно про какую рубрику идет речь. Любая рубрика МКБ принимается через голосование экспертов.
Российские психотерапевты и психологи — часть российского общества в целом. Российское общество не очень толерантно. И психотерапевты так или иначе тоже транслируют существующие предубеждения, к сожалению. Разговор о гомофобии — это же разговор о стигме, об отношении, в общем, к меньшинствам. И это более широкая проблема. Да, отношение к ЛГБТ-меньшинству более актуально и негативно выражено, но наш социум нетолерантен к любому меньшинству — сексуальному, религиозному, иному внешнему виду, людям с инвалидностью. В обществе много внутренней агрессии, которая периодически находит выход в отношении того или иного меньшинства.
Сказать, насколько распространена гомофобия и трансфобия в профессиональном сообществе, сложно. Этот вопрос требует дополнительных исследований. Я допускаю, что это ошибка, аберрация личного впечатления. Гомофобные взгляды могут ярко транслироваться в интернете и больше бросаться в глаза. Возможно, такие взгляды распространены не так широко, как нам кажется, потому что «все остальные хорошие люди просто помалкивают».
«Давайте мы не будем поднимать эти темы, а то сейчас набегут сумасшедшие»
Конечно, специалистам необходимо рефлексировать на эту тему, осознавать, что происходит и что они публично высказывают. Наша профессиональная среда должна выступать как источник более зрелых взглядов и мыслей. Хотя с этим есть сложности: и образование хромает, и подготовка, и личная проработка этих вопросов. Далеко не во всех курсах рассматривают особенности работы с тем или иными маргинальными (с точки зрения социума) группами. В этой работе, безусловно, есть своя специфика.
Материалы по теме
«Мне удивительно, как я там выжил»
Часть коллег не осознает даже необходимость специфической подготовки. Если осознал — это уже хорошо, значит, хотя бы специалист рефлексирует. У нас в профессиональном сообществе, к сожалению, отсутствуют площадки, где я могу обсудить, в том числе, и свои сомнения в безопасной для себя среде. В одной тусовке на меня навесят ярлык гомофоба, а в другой среде мне скажут: «Да не парься, гореть им в аду, они все больные. » И не хватает такого места в профессиональной среде, где это можно спокойно обсудить, посомневаться.
ЛГБТ-тематика не очень широко обсуждается в профессиональной тусовке. Безусловно, круг людей, которым интересна эта тема, расширяется. Но было бы неплохо вносить эти темы в более широкое профессиональное сообщество. Например, психотерапия тревожных расстройств звучит на всех конференциях, неважно, чему они посвящены — детям, старикам, аналитикам, когнитивистам. А вот, например, проблема гомофобии, помощи ЛГБТ-клиентам редко является просто одной из тем на общих конференциях. Это, в том числе, проблема и организаторов подобных мероприятий, которые тоже неидеальны и тоже имеют свои латентные фобии. Есть свои опасения, как бы чего не вышло: «Давайте мы не будем поднимать эти темы, а то сейчас набегут сумасшедшие и нам потом надо будет объясняться». И даже какие-то позитивные вещи делаются с определенной оглядкой.
Материалы по теме
«Пора дать отпор постоянной дискриминации и мачизму»
Я думаю, что профессиональное сообщество должно четко заявлять, что мы не поддерживаем конверсионную терапию — изменение сексуальной ориентации или гендерной идентичности любыми способами, включая психотерапевтические. Но это не говорит о том, что если ко мне обращается клиент с неуверенностью, например, в своей сексуальности, я не помогу ему эту уверенность приобрести. Это разные вещи. Исследование его неуверенности не означает, что я тяну его в сторону собственной ориентации.
Или, например, если ко мне приходит клиент с признаками гендерной дисфории, это не означает, что я ему сразу говорю: «Давай вот сейчас тебе будем колоть гормоны, а через полгода операции сделаем». Насколько мне известно, в большинстве стран в рекомендациях конверсионной терапии нет. И если мы говорим про медицину, формально то, чего нет в рекомендациях, — то и запрещено. Я в принципе не очень хорошо отношусь к официальным запретам, но, возможно, в нашей стране это была бы такая символическая вещь, и скорее было бы позитивным шагом, который включал бы в себя просветительский компонент для населения.
«Научные достижения имеют больший вес, чем законодательные запреты»
Светлана Штукарева, психолог-логотерапевт, руководитель Высшей школы логотерапии Московского института психоанализа:
Мне кажется, гомофобия вытекает из позиции, что любой другой, отличающийся от меня человек — враг. Позиция «Другой — это всегда опасность». Неважно, речь идет про ЛГБТ или человека с психическим расстройством, с диабетом, онкологией — «надо держаться подальше, нельзя им доверять». Это радикальный вариант, который, на мой взгляд, среди психологов встречается около 10 процентов. Весьма вероятно, что процент может быть другой, потому что есть люди, которые не высказывают свое мнение по этому вопросу.
Первое, что нужно сделать психологу, который хочет изменить свои гомофобные установки, — это признать их наличие. Безапелляционно и спокойно. Если я хочу изменить их, то я могу обратиться к людям, которые больше меня разбираются в этих вопросах, я буду читать специальную литературу, я пройду личную терапию, пройду супервизию или интервизию, попрошу помощи в социальных сетях.
Но мне кажется здесь принципиально важным не бороться с тем, чтобы эти переживания, взгляды ушли, а стараться, чтобы пришли еще и другие переживания. Я буду стараться, чтобы пришли еще и другие переживания. Я скажу: «да» другому отношению, и это будет автоматически подразумевать «нет» негативному отношению к ЛГБТ-сообществу. Необходимо развивать в себе умение видеть Человека в человеке. Видеть, что есть какие-то вещи, которые мне по каким-то причинам могут быть не близки, но я буду искать то, что мне будет близко в этом человеке. Необходимо развивать в себе умение видеть Человека в человеке. Видеть, что есть какие-то вещи, которые мне по каким-то причинам могут быть не близки, но я буду искать то, что мне будет близко в этом человеке.
Бывает, что-то не стыкуется между двумя людьми, какие-то взгляды, системы ценностей. Но я буду искать то, в чем я буду с ним стыковаться, оставив расхождения на обочине. Проявить интерес к сути в человеке, узнать, чем же он вообще дышит, не смотреть на очевидные характеристики, а пойти в глубину или в высоту. Если я ловлю у себя какое-то непринятие к другому человеку, я стараюсь узнать его лучше. Вижу то, то мне не нравится, и задаю себе вопрос: «А еще что, что еще я могу увидеть? Чем он еще может быть мне интересен? Чем еще человек богат?»
Важно проявлять любопытство к Другому. Важно найти вещи, в которых мы совпадаем. И это может быть какая-то мелочь, деталь. Но может стать большим шагом в понимании того, что это на самом деле за человек. Искать сутевое и обращаться к этому сутевому в человеке.
Важно просвещение и супервизии. Например, со студентами обсуждать, как бы мы работали в психотерапии с клиентом, который является представителем ЛГБТ-сообщества: «Давай проиграем этот вариант. Что мы видим? Как бы мы поступили? Почему мы бы так поступили? Как можно было бы иначе поступить?» И мне кажется важным, чтобы психологи видели то человеческое страдание, которое является результатом отвержения со стороны других.
2010-е для российских квир-людей прошли под знаком столкновения нарастающего офлайн- и онлайн-квир-активизма с официальной и полуофициальной гомофобией, проявляющей себя всё более явно. За последнее десятилетие гомофобия стала неприличной для всех участников общественной дискуссии, выступающих с позиции уважения к человеческой личности и индивидуальным правам, — и одновременно постоянным элементом консервативно-традиционалистской пропаганды.
Рубежным моментом, определившим нынешнюю ситуацию с ЛГБТ-правами в России, стало 2 июля 2013 года. Именно тогда в силу вступил закон о «запрете гей-пропаганды», формально называющийся федеральным законом «О внесении изменений в статью 5 Федерального закона „О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию“ и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях защиты детей от информации, пропагандирующей отрицание традиционных семейных ценностей».
Один из самых популярных аргументов противников квиров — апелляция к традициям и нормативности. Например, введение в оборот понятия «нетрадиционная сексуальная ориентация», которое предполагает, что ориентацию вместе с идеалами и верой в бога передают нам предки.
Если же мы выйдем из мира консервативных фантазий и обратимся к историческим источникам и научным исследованиям, то увидим, что история квир-людей всегда была частью истории страны, нередко трагической, но показывающей нам долгий путь к правам и свободе, которые и должны восприниматься как подлинные традиционные ценности.
Читайте также
Содомия в Московском царстве
«Москва — Третий Рим». Думаю, что большинству читателей знакома эта формула, которую связывают с именем старца Филофея. Но не все знают, что сформулирована она была в сочинениях (1523–1524), где Филофей предостерегает Василия III от опасностей, которыми грозят державе увлечение магией, астрологией и содомским грехом:
«Ибо сказано: „Изменяющий жене разрывает плоть свою, но творящий содомский блуд убивает плод своего чрева“. Бог сотворил человека и семя в нем для рождения детей, а мы сами свое семя убиваем и отдаем в жертву дьяволу. И мерзость такая преумножилась не только среди мирян, но и средь прочих, о коих я умолчу, но читающий да разумеет».
Не только послания Филофея, но и сочинения митрополитов Макария (1552) и Даниила (1530-е) и постановления Стоглавого собора (1551) рисуют нам картину народа, погрязшего в грехах — в том числе содомском, который традиционно отождествляется с гомосексуальными практиками.
Особенно популярен сюжет про гомосексуальность или бисексуальность Ивана Грозного, который появился уже при жизни царя. Так, Андрей Курбский прямо называет Федора Басманова «царевым любовником», хотя надо понимать, что Курбский был пристрастен в описании и Ивана IV, и Басманова, поэтому однозначно его словам доверять нельзя. Образ царского разврата удачно ложится в общую картину опричного бесчинства.
Даже Сергей Эйзенштейн во второй серии фильма «Иван Грозный», показывая пир опричников, вводит сцену, где Федор Басманов, который, по намекам современников, был любовником царя, танцует в женском платье.
В классической работе Игоря Кона на основе церковных документов и сочинений иностранцев говорится о неприемлемости содомии в Московском государстве, впрочем, отношение к ней было не сказать чтобы более негативное, чем к классической супружеской измене:
«Серьезным грехом было „мужеблудие“ или „мужеложство“, когда связь с „неправильным“ сексуальным партнером усугублялась „неправильной“ сексуальной позицией (анальная пенетрация). Церковное покаяние за него колебалось от одного до семи лет, в тех же пределах, что и гетеросексуальные прегрешения. При этом во внимание принимали и возраст грешника, и его брачный статус, и то, как часто он это делал, и меру его собственной активности. К подросткам и молодым мужчинам относились снисходительнее, чем к женатым. Если анальной пенетрации не было, речь шла уже не о мужеложстве, а всего лишь о рукоблудии».
Если верить данным источникам, содомский грех давно и прочно занял свое место в русской традиции.
Может быть интересно
Историк Галина Зеленина в статье подробно анализирует сказания о московитах-содомитах и приходит к другим выводам. Она указывает, что дидаĸтичесĸие сочинения или пенитенциарии отнюдь не обязательно отражают реальную нравственную ситуацию в обществе.
Сочинения иностранцев, в которых часто упоминается однополая любовь («по уĸоренившемуся у мосĸов обычаю дозволено на манер греĸов любить юношей»; «мужиĸи предпочитают мальчиĸа в постели женщине»; «…особливо большие бояре и дворяне делают содомсĸие грехи, мужчины с мужчинами…»; «неĸоторые осĸверняются содомией; при этом употребляют не тольĸо pueros muliebria patiassuetos (ĸаĸ говорит Курций), но и мужчин, и лошадей»), являются еще менее достоверным источником.
Иностранцы часто писали сочинения по слухам или рассказам других иностранцев, и даже те, которые посетили Москву, не могли погрузиться в повседневность, ибо иностранцев всегда ограждали от свободного перемещения и общения. Для многих иностранцев московиты были чужими и варварами, таким образом различные «девиантные» сексуальные практики должны были лишний раз продемонстрировать склонность русских к порокам и грехам.
«Руссĸие с большой вероятностью должны быть виновны в этом пороĸе, таĸ ĸаĸ они придерживаются неистинной веры, тесно общались и общаются с мусульманами, представителями „порочного Востоĸа“, а таĸже являются типичными варварами со всеми присущими им „сĸотсĸими страстями“», — пишет Зеленина.
Петербургские тетки
Петровская вестернизация сделала вопрос однополых отношений не только церковным, но и государственным делом. В 1716 году мужеложство было запрещено в армии и на флоте и стало уголовно наказуемым деянием, а в 1835 году Николай I распространил эту норму на всё население страны. Поскольку тема гомосексуальности в российской истории только недавно стала разрабатываться, мы еще не имеем большого количества источников, созданных в рамках как «высокой», так и «низкой» культуры.
Например, в «Русских заветных сказках», собранных Александром Афанасьевым, не упоминаются однополые отношения, но это не означает, что однополой любви не было. Сейчас историки находят и публикуют источники, и думаю, в ближайшее время у нас будет более полная картина того периода.
Так, Ирина Ролдугина опубликовала найденное ею письмо главного советника полицмейстерской канцелярии в Санкт-Петербурге извозчику Васильюшке:
«Друг мой Васильюшка, потому что велик ростом, а маленек любовью, знатно я уже тебе ненадобен, я тебя не вижу три дни и уже и скушно стало; жаль, что привык к тебе и забыть не могу, а ты меня бросил, а я чаю болше поторопился ко услугам племяненки, о которой известна Елисеевна; во вторник, ежели жив буду, приеду к тебе паритца в баню, вели заготовить да повидайся с Мироном, либо и впредь надобен буду; а Мокею скажи, что уже об нем зделано и о большем не трудился. К кормильцу моему Родиону поклон. А. М.».
Совершенно не случайно в письме упоминается баня, где мужчины могли открыто показывать свою наготу, любоваться другими мужчинами и проявлять телесную нежность.
Кучеров в качестве половых партнеров и особую роль бани в российской гомосексуальной культуре упоминает и Дан Хили в уже ставшей классической книге. Он приводит отрывок из дневника купца Медведева, который описывает, что извозчики, кто за деньги, кто по собственному желанию, вступали с ним в сексуальные контакты. По различным материалам видно, что зачастую гомосексуальные связи были продолжением властных отношений: так, барин мог вступить в связь с крестьянином или, если владел мастерской, со своими работниками, особенно молодыми, и т. д.
Читайте также
В 1866 году состоялся суд над «артелью развратников», группой молодых людей из одной деревни, которые вместе работали в банях и вовлекали вновь приехавших на заработки в сексуальное обслуживание клиентов. Показательно, что они воспроизводили модели землячества и общинного устройства.
Развитие промышленности на рубеже XIX–XX веков привело к тому, что в города потянулось множество молодых мужчин, при этом разрушались и традиционные патриархальные модели поведения. Появляются места сбора (улицы, парки, общественные туалеты), например, Невский проспект стал главной гей-улицей Российской империи, а «Пассаж» — ее сердцем. Помимо этого, из-за близости к дислокации военных пользовались популярностью Конногвардейская улица и район Петропавловской крепости.
В обличительных статьях в прессе приводилась информация, что гомосексуалов можно узнать по красным галстукам или красным платкам, что являлось своеобразным опознавательным знаком. Хотя, возможно, некоторые представители гей-сообщества и пользовалась такими знаками, однако нельзя считать их универсальными.
Свидетельством либерального поворота части общества к геям стало обсуждение политиками отмены уголовного преследования за однополую любовь. С такой инициативой выступал один из лидеров партии кадетов Владимир Дмитриевич Набоков (отец писателя Владимира Набокова), но в силу различных обстоятельств наказание было отменено только после революции 1917 года. Символическим шагом стала и публикация повести об однополой любви Михаила Кузмина «Крылья» (1906).
Большевики и медицина
Ирина Ролдугина в исследованиях раннесоветских квир-людей показывает, что доминирующим дискурсом в тот период становится медицинский. Она обнаружила и опубликовала ряд писем, направленных известному психиатру Владимиру Бехтереву, в которых квир-люди говорят о себе от первого лица.
Владимир Бехтерев и до и после революции был признанным авторитетом в области психиатрии, поэтому его активно привлекали как правоохранительные органы — например, в 1921 году были задержаны 95 мужчин на гомосексуальной «вечеринке» и милиция предложила Бехтереву обследовать их с научной точки зрения, — так и просветительское движение, и он читал лекции в разных городах страны. В ответ ему приходили письма, где люди рассказывали свои истории.
Так, из одного письма можно узнать подробности жизни гей-комьюнити в Одессе:
«С людьми своего круга мне пришлось познакомиться в 1922 году в Одессе, до сего времени я не мог полагать, что в России есть объединение, общество гомосексуалистов, но знал из литературы, особенно из немецкой, что существуют за границей такие общества. Обыкновенно все одеваются чисто, даже для этого тяжелого времени, они никогда не выйдут грязными. На самом бедном и то всё чистенькое и залатанное. Верхняя одежда отличается чистотой и опрятностью. Многие из них носят женские рубашки, отделанные кружевами, вместо мужской сорочки. Помещения свои они содержат в чистоте. На [окнах] висят чистенькие занавески, постель особенно чиста, туалет украшается всевозможными безделушками. Тут вы встретите всевозможные краски, пудру, что является неотъемлемым достоянием большинства из нас. В Одессе нас довольно много, человек около ста, это только тех, которых мы знаем, но, надо полагать, что многие и не подозревают о существовании нашего общества, как и мы не подозреваем о существовании их».
Также в письме приводятся примеры, когда власти, несмотря на отсутствие уголовной статьи, занимались преследованием мужчин по подозрению в сексе с несовершеннолетними, хотя автор письма отвергает эти обвинения и называет происходившие террором. Обращаясь к Бехтереву, автор говорит о том, что необходимо отбросить предрассудки, построенные на религиозной этике, и при новой власти должен возобладать здравый смысл, который даст гомосексуалам право на существование. На основе этого письма и благодаря другим источникам, например заметкам Магнуса Хиршфельда, можно утверждать, что в крупных городах существовала полноценная квир-субкультура.
Может быть интересно
Есть письма и от женщин, которые просят Бехтерева помочь им разобраться в собственной сексуальности:
«Я мужчин не любила и не люблю, что будет дальше, не знаю, а поэтому, прошу, не откажите моей просьбе ответить на вопросы: что такое гомосексуализм? Болезнь и как можно вылечиться».
Враги народа
Сталинский правый поворот 1930-х годов, который предполагал сворачивание множества идей раннесоветского периода, а также начало массового политического террора и борьбы с «инакомыслием», приводит к тому, что сначала проводятся облавы под видом борьбы со «шпионами», а в 1933–1934 годы статья за мужеложство появляется в УК союзных республик.
По мнению Ирины Ролдугиной, важными причинами репрессивной политики в отношении советских геев были их встроенность в советское общество и тот эмансипаторный потенциал, который содержало в себе развитие квир-субъектности.
Таким образом, гомосексуальность была или «темным наследием» дореволюционного прошлого, или следствием разлагающего иностранного влияния. Ни тот, ни другой варианты не предполагали наличия гомосексуальности у «нового советского человека». Показательно, что связка «гомосексуальность = враг народа» потом была использована и в ходе процесса над главой НКВД Николаем Ежовым, которого обвиняли в попытке государственного переворота и в совершении актов мужеложства.
Владимир Володин в исследовании уголовного преследования гомосексуалов между 1946 и 1991 годами отмечает, что в разных республиках число осужденных могло существенно отличаться. Это показывает, что внутри СССР было разное отношение к квир-людям со стороны местных органов власти. Еще интересно, что в позднесталинский период (1940-е — начало 1950-х) приговоров за мужеложство было меньше, чем в более поздние и, как традиционно считается, более «вегетарианские» периоды, а пиком становится 1985 год, когда было осуждено 1620 человек.
Всего за 45 лет, по данным Володина, было приговорено порядка 38 тысяч человек. Если рассматривать мировой контекст, то СССР был репрессивным государством не только на фоне стран Запада, но даже на фоне стран Восточного блока, например ГДР, Венгрии, Чехословакии, где было отменено уголовное преследование за однополые связи.
Читайте также
Женщины иногда тоже становились фигурантами уголовных дел, но это было скорее исключением, чем регулярной практикой. В качестве примера автор приводит трагический случай, произошедший в Тбилиси, когда милиция была проинформирована о том, что женщины систематически собираются в определенной квартире и потакают лесбийской любви.
Квартира принадлежала В., жене торгового работника. В ходе расследования было установлено, что в этой квартире часто бывают 7-8 женщин, состоящих в интимных отношениях, однако владелица квартиры не имеет в этом ни материальной, ни финансовой заинтересованности. Довольно часто она сама покупала еду и напитки для своих гостей. Поскольку признаков притоносодержания не было, уголовное дело закрыли.
Как видно из этой трагической истории, несмотря на общественную стигму и государственное давление, квир-люди в СССР жили и даже формировали сообщества.
Культовым местом для них стал сквер возле Большого театра (на сленге той эпохи — Плешка), Ленинградским вариантом был Катькин садик возле площади Островского, в Минске — парк Челюскинцев, в Ереване — Оперный театр и т. д. Самым популярным местом знакомств были общественные туалеты.
По воспоминаниям, возникали даже определенные ритуалы. Так, в ночь с 7 на 8 марта о памятник Екатерине II в Петербурге разбивалась бутылка шампанского и разрезалась ленточка и каждый мог забрать ее часть. В 2013 году художник Евгений Фикс выпустил книгу «Москва», где постарался собрать фотографии мест сбора советских квиров.
Фотографии Евгения Фикса. Изображения предоставлены автором
Одной из причин этого, помимо борьбы с «половыми извращениями», был тот факт, что статью применяли как форму борьбы с «антисоветскими» элементами. В позднесоветский период значительное число известных людей оказалось в тюрьме именно за мужеложство, среди них великий режиссер Сергей Параджанов, крупный археолог-теоретик Лев Клейн, знаменитый эстрадный певец Вадим Козин, писатель Геннадий Трифонов и др.
Показательно, что 1960-е — 1970-е годы в социалистических странах Восточной Европы, которые находились в сфере влияния СССР, гомосексуальные связи уже не были преступлением. Но даже либеральные эксперты рассматривали гомосексуальность как отклонение от нормы и предлагали различные способы выявления, профилактики и лечения этой «болезни».
Такой подход нельзя рассматривать в рамках карательной медицины, ибо авторы подчеркивали, что без согласия пациента действия врачей будут напрасны. Хотя некоторые другие советские врачи предлагали более радикальные подходы к проблеме гомосексуального влечения и практиковали методы химической кастрации.
Появление в СССР СПИДа усилило влияние медицинского дискурса в вопросах гомосексуальности. В рамках советской системы это были прогрессивные шаги, но мировая медицина в то время уже начинает приходить к консенсусу, что неправильно воспринимать гомосексуальность как патологию или болезнь. Так, в США уже в 1973 году гомосексуальность была убрана из перечня психических расстройств, а в 1992-м и ВОЗ перестала считать ее болезнью.
Одновременно с этим в СССР формируется целый ряд организаций, которые ставят своей целью решение вопроса о положении квир-людей в СССР. Самыми известными среди них были «Голубая лаборатория», «Крылья», Фонд Чайковского и т. д. В определенной степени они вырастали из правозащитного движения и первоначально ставили своей задачей сбор информации о положении квир-людей в СССР, но постепенно у них сформировалась собственная повестка, центральным аспектом которой стала борьба за отмену статьи за мужеложство.
В эпоху гласности квир-тема попадает и на страницы печати, как центральной, так и региональной. Это показывает, что не только в Москве и Ленинграде, но и в провинции на низовом уровне существовал запрос на декриминализацию. Одновременно развивается и квир-самиздат. Пресса на рубеже 1980-х — 1990-х становится главным союзником квир-людей в процессе эмансипации.
Следует отметить, что распад СССР не привел к немедленной отмене части 1 статьи 121, а ее отмена в 1993 году, хотя и сопровождалась определенной общественной кампанией, была одним из периферийных вопросов тогдашней политической повестки.
Возможно, именно отсутствие публичного диалога между различными акторами — квир-активистами, медиками, юристами, журналистами, политиками и т. д., — который бы позволил сформировать постсоветский язык квир-эмансипации, и не дало квир-сообществу консолидироваться вокруг этого вопроса. Это привело к тому, что гомофобная риторика не только продолжает воспроизводиться в России на бытовом уровне, но и стала частью языка власти в последнее время.