в каком году нашли семью лыковых в тайге
История семьи отшельников, которая прожила в изоляции больше 42 лет
О семье Лыковых из Сибири
На фото: Карп, Агафья и Наталья Лыковы (1978)
Семья Лыковых принадлежала к религиозному меньшинству – старообрядцам, которые после революции 1917 года подверглись гонениям со стороны новой власти – большевиков. В 1930-е годы, после того как брат Карпа Лыкова был убит коммунистами, отец семейства принял непростое решение: вместе с женой Акулиной и двумя детьми, Савином и Натальей, из родной деревни бежать глубоко в Сибирь. В дикой тайге семье удалось скрыться от правительства и полностью изолироваться от цивилизации. Их поселение было обнаружено исследователями случайно только в 1978 году. На тот момент у супругов было четверо детей, двое из которых родились и выросли в глухом лесу.
Случайное открытие
Семья жила в лесу вдали от общества на протяжении нескольких десятков лет, и никто даже не догадывался об их существовании. После случайной встречи с военными топографами в 1946-47 годах семье пришлось переехать еще дальше – в самую глубь таежного леса. Только летом 1978 года советские геологи на вертолете, которые искали место для посадки, обнаружили семью Лыковых – они увидели освещенный забор там, где не должно было быть ничего, кроме леса.
На фото: Галина Письменская с семьей Лыковых (1978)
На берегу горного притока реки Еринат геологи обнаружили хижину. Маленькое сооружение с крошечным окошком размером с ладонь совсем не походило на жилой дом. Геологов встретил старый человек, который проводил путников в свое скромное жилище. Внутри было темно, а кругом расставлены палки – подпорки для крыши. Было сложно представить, что в таком доме умещалась большая семья: сам 77-летний Карп Осипович и его дети – Савин, Наталья, Дмитрий и Агафья. Жена Карпа Акулина умерла от голода в 1961 году.
Отчужденные люди
Геологи предложили новым знакомым еду, чай, хлеб, сладости и другие вещи, которые с детства знал Карп, но которых никогда не видели его дети. За свою жизнь Дмитрий и Агафья не встречали никого, кроме своих родителей. Конечно, они знали, что далеко-далеко есть города и люди, которые живут в высоких каменных зданиях, слышали они и о других странах. Но все это было им чуждо. Мать Акулина обучила детей грамоте, а единственными книгами, которые видели и читали дети, были Библия и Евангелие – их родители взяли с собой, когда отправились в тайгу.
На фото: слева направо – сын Дмитрий, Карп Осипович и дочь Наталья в 1978 году.
На фото: красным обозначено место, где жила семья Лыковых.
Геологи рассказали Лыковым о важнейших событиях, которые произошли в мире за эти 42 года изоляции: о Второй мировой войне, о которой семья даже не подозревала; о том, что человек впервые высадился на Луну – для Лыковых это было не более чем сверхъестественной и чудной теорией.
Судьба семьи Лыковых
Несмотря на предложения геологов вернуться в цивилизованный мир, семья Лыковых отказалась покинуть тайгу. Их не привлекали ни комфортабельные дома, ни лучшие условия жизни. Но они сохранили теплые отношения с группой экспедиторов, которые их обнаружили. В 1981 году трое из четырех детей Лыкова умерли: Савин и Наталья – от почечной недостаточности, вероятно, вызванной скудным питанием, а Дмитрий – от тяжелой формы пневмонии. По словам советского врача Игоря Назарова, который наблюдал за семьей, причиной смерти младших Лыковых стала слабость иммунитета из-за отсутствия контактов с внешним миром. Это и привело к пневмонии после встречи с новыми знакомыми.
Лыковы отказались вернуться в общество еще и потому, что были уверены: в этом мире слишком много зла и уединенная жизнь в суровой Сибири была бы для них более счастливой. В 1988 году Карп умер от старости. А его младшая дочь Агафья осталась последней из семьи Лыковых, которая до сих пор живет в тайге в полном одиночестве. Несмотря на то что к ее жилью трудно подобраться, женщину регулярно посещают инспекторы заповедника, геологи и медицинские работники, которые поставляют еду, одежду, литературу и следят за ее здоровьем.
В сердце тайги. Как в Советском Союзе семья три десятилетия прожила в глухом лесу без контакта с цивилизацией
В 1980-е, скорее всего, не было в Советском Союзе семьи известнее этой. Про нее регулярно писали газеты, выходили книги, снимались телесюжеты и документальные фильмы. Вся страна увлеченно следила за жизнью и судьбой Лыковых, отшельников, обнаруженных геологами в глухой, безлюдной тайге Хакасии. Сбежав от цивилизации в 1937 году, они несколько десятилетий жили без контакта с внешним миром, пока там начиналась и заканчивалась Вторая мировая война, взрывались атомные бомбы, человек летал в космос и высаживался на Луне. Из шести человек, выбравших одиночество на склонах Западного Саяна, сейчас осталась в живых лишь одна Агафья Лыкова. Она отказалась уезжать на «большую землю», сохранив верность своей заимке в 250 км от ближайшего населенного пункта. 76-летняя Агафья по-прежнему регулярно становится героиней новостей, а свежие ролики про поездки к ней собирают миллионы просмотров уже на YouTube. Феномен самых известных отшельников СССР, ушедших в тайгу от этого самого советского государства ради полной тяжелых испытаний жизни наедине с дикой природой, — в обзоре Onliner.
Первое знакомство
«Наш приход был, как видно, замечен. Скрипнула низкая дверь. И на свет божий, как в сказке, появилась фигура древнего старика. Босой. На теле латаная-перелатаная рубаха из мешковины. Из нее ж — портки, и тоже в заплатах, нечесаная борода. Всклокоченные волосы на голове. Испуганный, очень внимательный взгляд. И нерешительность. Переминаясь с ноги на ногу, как будто земля сделалась вдруг горячей, старик молча глядел на нас. Мы тоже молчали. Так продолжалось с минуту. Надо было что-нибудь говорить. Я сказала:
— Здравствуйте, дедушка! Мы к вам в гости.
Старик ответил не тотчас. Потоптался, оглянулся, потрогал рукой ремешок на стене, и наконец мы услышали тихий нерешительный голос:
— Ну проходите, коли пришли. »
Так описывала свою первую встречу с Лыковыми геолог Галина Письменская. Дата действия ее истории — 15 июня 1978 года. Место действия — крутой берег реки Еринат, притока Большого Абакана. Горная Хакасия, труднодоступный уголок Западного Саяна, неподалеку от границ с Алтаем и Тувой.
Именно здесь, в местах, где на сотни километров вокруг просто не было, не должно было быть человеческой жизни, обнаружили железорудную залежь. Летом 1978 года для более подробной разведки потенциальных месторождений на берега Большого Абакана решили отправить группу геологов. Именно в процессе поиска подходящего места для их лагеря пилоты вертолета и заметили нечто очень странное. На берегу Ерината, неподалеку от его впадения в Абакан, летчики разглядели сначала огород, потом вырубку, ну а в конце концов, и покосившуюся, вросшую в землю, почерневшую хату. Ничего из этого на самых подробных картах отмечено не было.
Оружие не понадобилось. Вместе со стариком, чье появление на свет было описано выше, жили две дочери, одежду которым заменяли рубахи из домотканой мешковины. «И только тут мы увидели силуэты двух женщин. Одна билась в истерике и молилась: „Это нам за грехи, за грехи. “ Другая, держась за столб, подпиравший провисшую матицу, медленно оседала на пол», — писала позже Письменская. Впоследствии выяснилось, что у древнего деда была и пара сыновей, но те обитали в своем доме в 6 км вниз по течению Ерината.
Геологи очень быстро смогли войти в доверие к отшельникам и выяснить, что обнаружили они семью Лыковых. Отец семейства Карп, сыновья Савин и Дмитрий, дочери Наталия и Агафья. Больше трех десятилетий те жили здесь, на берегу Ерината, и за все эти 30 с лишним лет Галина Письменская со своими коллегами стали первыми людьми, которых они встретили. Общение Лыковых с геологами стало регулярным, но мир про них узнал лишь спустя еще четыре года, когда на заимке побывал журналист «Комсомольской правды» Василий Песков. В своем документальном цикле «Таежный тупик» он впервые рассказал о Лыковых широкой аудитории, и история эта произвела оглушительный эффект. В течение следующих лет в сотнях статей, нескольких книгах и бессчетном количестве видеосюжетов страна узнала об удивительном бегстве отшельников от цивилизации и жизни в тайге, единственным помощником в которой были лишь их собственные силы.
Часовенные
Строго говоря, судьба Лыковых была сколь необычна для широких народных масс, столь и типична для той среды, к которой они принадлежали. Они были старообрядцами, т. е. решительно отвергали церковную реформу середины XVII века. Многие из старообрядческих течений предполагали минимизацию контактов с государством, считая его (в постреформенном виде) сатанинским порождением. Часовенное согласие староверов, к которому относились Лыковы, было как раз из таких. Лишившись в XIX веке из-за репрессий императора Николая I своих священников, они заменили их выходцами-мирянами из своей среды, а богослужения стали проводить в тайных (часто домашних) часовнях (отсюда название). Оснований доверять режиму, лишившему их даже собственных иереев, у часовенных не было, поэтому они предпочитали жить уединенными коммунами, сами по себе.
Именно так предки Лыковых и перебрались сначала в Горный Алтай. Там их все полностью устраивало. Власть была далеко, их почти не тревожила, зато простора для деятельности трудолюбивым непьющим людям (а почти все староверы таковыми и были) было много. Все поменялось с приходом к власти большевиков.
В отличие от прежней власти, в конце концов смирившейся со своеобразием старообрядцев, большевикам такие автономные сообщества, живущие по своим правилам, да еще и объединенные по религиозному принципу, были не нужны. В начале 1930-х новая политика докатилась и до Горного Алтая. В ходе коллективизации в сельхозартели попытались объединить и коммуны староверов. Кто-то из них смирялся с неизбежным и соглашался жить по-новому, кто-то рассматривал все это как очередную волну уже привычных гонений на «истинных христиан». Лыковы были как раз из таких. В попытке избавиться от «сатанинской» власти они принялись забираться все глубже и глубже в тайгу, но в результате противостояние привело к открытому конфликту.
На землях, где укрылись Лыковы, Советы организовали Алтайский заповедник. Попытка прогнать семью («браконьеров»!) с земли, объявленной заповедной, закончилась винтовочными выстрелами. Так погиб брат Карпа Лыкова Евдоким, ну а сам Карп окончательно уверился в том, что новая власть тоже от дьявола и спокойной жизни им не даст. В 1937 году после очередного визита сотрудников НКВД на их алтайскую заимку старший Лыков принимает решение отправиться с женой, сыном Савином и дочерью Наталией еще глубже в тайгу.
В попытке избавиться от нежелательных соседей семья постепенно забиралась все дальше и дальше в совсем уже глухие, безлюдные места и лишь в начале 1940-х наконец окончательно обосновалась на берегу реки Еринат. Место для новой, уже не алтайской, а саянской заимки было выбрано с умом. Дом Карп Лыков срубил высоко, на достаточно крутом склоне горы, рядом с ручьем, но в точке, укрытой от ветров и, самое главное, незаметной со стороны реки. Именно оттуда мог прийти нежелательный контакт с внешним миром.
Во многих источниках утверждается, что в 1978 году геологи стали первыми людьми, встреченными Лыковыми с момента начала их одиссеи в 1937-м. Это не так. В августе 1940 года их пути вновь пересеклись с сотрудниками Алтайского заповедника. Уговоры тех вернуться в мир и даже обещания легальной работы в структурах заповедника не подействовали. Староверы лишь снялись с очередной заимки, чтобы забраться еще дальше в тайгу (на этом этапе они как раз и оказались на Еринате). Ну а в 1945-м на семью, в которой к тому моменту появилось еще двое детей, Дмитрий и Агафья, наткнулась экспедиция военных топографов. От них Лыковы узнали про войну с «немцем», в которой глава семейства обвинил Петра I, главного своего (и всех староверов) недруга («Это цё же такое, второй [после Первой мировой войны] раз, и все немцы. Петру — проклятье. Он с ними шашни водил. Едак. »), и о советской победе. Вернувшись на «большую землю», топографы, разумеется, доложили о неожиданной встрече, и в поисках Лыкова было даже организовано пару рейдов, но семья смогла укрыться и остаться незамеченной. Потом про них вновь постепенно забыли и лишь в 1978 году, тридцать лет спустя, в очередной раз, к всеобщему удивлению, обнаружили с воздуха.
Без хлеба и соли
«Стены и при лучине были темны: многолетняя копоть света не отражала. Низкий потолок тоже был угольно-темным. Горизонтально под потолком висели шесты для сушки одежды. Вровень с ними вдоль стен тянулись полки, уставленные берестяной посудой с сушеной картошкой и кедровыми орехами. Внизу вдоль стен тянулись широкие лавки. На них, как можно было понять по каким-то лохмотьям, спали и можно было теперь сидеть. Слева от входа главное место было занято печью из дикого камня. Посредине жилища стоял маленький стол, сработанный топором. Это и все, что тут было. Но было тесно. Площадь конурки была примерно семь шагов на пять, и можно было только гадать, как ютились тут многие годы шестеро взрослых людей обоего пола». Так описывал основную «усадьбу» Лыковых, похожу на вросшую в землю баню, Василий Песков. Быт отшельников, устоявшийся за прошедшие три десятилетия, представлял особый предмет интереса и ныне хорошо изучен.
Многие старообрядческие течения, в том числе и часовенные, к которым принадлежали Лыковы, считали картофель «бесовским многоплодным блудным растением», к тому же завезенным в Россию главным врагом всего сущего — Петром I. Однако при этом во многих изолированных, разбросанных по безлюдной тайге скитах староверов именно картошка становилась важнейшим фактором выживания. Лыковы исключением не были. Основу их рациона, несмотря на свою греховность, составлял картофель. Его ели печеным (прямо в кожуре), сушили и делали из него «хлеб» — толстый черный блин из смеси сушеной картошки, пригоршни зерен конопли и двух-трех горстей измельченной ржи. Когда другие припасы заканчивались, зачастую именно этот продукт становился единственным в рационе, вплоть до начала сезона грибов и ягод.
Как показала жизнь, картофель был настолько важен для выживания, что требовалось создавать его двухгодичный запас для гарантии своего существования. Всего лишь одна затяжная зима 1961 года, ровно 60 лет назад, когда снег выпал в июне, привела к гибели урожая. Картошки собрали только на семена, рожь вымерзла, пострадали и таежные богатства, а прошлогодние запасы быстро кончились. В тот страшный год Лыковы ели и солому, и кору, и березовые почки, и кожу, но пережили голод не все. Младшая из семьи, Агафья, рассказывала: «На постном мама не вынесла. К рыбалке нельзя стало — вода большая. Не позаботились, чтобы скотина была, охотиться не смогли. Баданный корень толкли, на рябиновом листу жили». Так в 1961 году от голода погибла Акулина Лыкова, Карп остался без жены, а четверо детей без матери.
Важным уроком трагедии было понимание важности запасов. Помогло и чудо (как рассматривала его набожная семья). Рожь погибла летом 1961-го, но в следующий сезон на площадке, где когда-то рос горох, взошло случайно выросшее одно зерно. Этот колосок Лыковы оберегали весь 1962 год, и он дал 18 зерен. На следующий год у семьи уже была тарелка зерна. Ну а на четвертый год они смогли вновь поесть ржаной каши.
Трагедий, подобных голодному году и смерти матери, Лыковы не переживали вплоть до «большого контакта» с внешним миром. Первые годы после знакомства с геологами тоже прошли вроде бы успешно. Отшельники начали постепенно приобщаться к благам цивилизации, у них появилась новая одежда, предметы быта, орудия труда, а в 1981 году случилась еще одна катастрофа. 6 октября от тяжелой пневмонии умирает самый младший, всегда бывший самым выносливым в семье Дмитрий. Скорее всего, его иммунитет, сформировавшийся в изолированном сообществе, не перенес встречи с чужаками и принесенными ими вирусами.
В декабре с разницей в 10 дней умирают Савин и Наталия. Причиной смерти, вероятно, стала почечная недостаточность. Не старые, в общем-то, организмы были истощены однообразным питанием с периодическими голоданиями. Карп и младшая Агафья остаются одни.
Казавшийся глубоким стариком уже в 1978 году Карп тем не менее проживет до 1988-го. Переезжать к оставшимся на Алтае родственникам или хотя бы куда-то поближе к цивилизации ставшие уже знаменитыми на весь Советский Союз Лыковы категорически отказались. Отказалась и Агафья, когда после смерти отца осталась в одиночестве. Впрочем, ее быт стал гораздо проще и комфортнее, ведь у известности были и свои достоинства. Младшая из Лыковых с высокого склона горы переехала вниз к реке, у нее появился свой домашний скот и множество котов. Зачастили к ней и гости, каждый из которых считает необходимым привезти какой-то подарок. Заимка по-прежнему труднодоступна, но сейчас ее включили в Хакасский заповедник как его составную часть, поэтому вертолетные облеты стали регулярными, а значит, у Агафьи стало больше и гостей. Последняя отшельница настолько осмелела, что попросила о помощи российского олигарха Олега Дерипаску, хозяина Хакасского алюминиевого завода, одного из крупнейших предприятий региона. Миллиардер в помощи не отказал, и осенью прошлого года на заимке для Агафьи начали рубить новый дом.
Вот так и заканчивается эта таежная эпопея, начавшаяся в далеком и страшном 1937-м. Через сотни километров непроходимой чащи, диких зверей и НКВДшные облавы, голод и тяжкое существование на картошке и «кедровом молоке», смерти родных и внезапную славу — к дому на берегу Ерината, построенному на деньги миллиардера. XXI век со всем своим колоритом добрался даже в этот глухоманный тупик, чьи жители, приговаривая «Звезды стали скоро по небу ходить», удивленно наблюдали за первыми спутниками.
Все за сегодня
Политика
Экономика
Наука
Война и ВПК
Общество
ИноБлоги
Подкасты
Мультимедиа
Россия
40 лет русская семья жила, не общаясь с внешним миром, не зная о Второй мировой войне
В 1978 году советские геологи, занимавшиеся разведочными работами в глухом уголке Сибири, обнаружили семью из шести человек, укрывшуюся в тайге
Лето в Сибири недолгое. Снег сходит только в мае, а холод возвращается уже в сентябре. Он превращает тайгу в замороженный натюрморт, приводящий в трепет своим холодным запустением и бескрайними километрами колючих сосновых и мягких березовых лесов, где спят медведи и бродят голодные волки, где стоят горы с крутыми склонами, где реки с прозрачной водой текут потоками через долины, где сотни тысяч мерзлых топей. Этот лес – последний и самый величественный в дикой природе нашей планеты. Он простирается от крайних северных районов российской Арктики на юг до самой Монголии, и от Урала до Тихого океана. Пять миллионов квадратных миль с населением лишь в несколько тысяч человек, если не считать немногочисленные города.
Но когда приходят теплые дни, тайга расцветает, и в течение нескольких коротких месяцев она может показаться почти гостеприимной. И вот тогда человек может заглянуть в этот скрытый мир – но не с земли, ибо тайга может проглотить целые армии путешественников, а с воздуха. В Сибири находится большая часть российской нефти и минералов, и с годами даже самые дальние ее уголки облетели разведчики недр и изыскатели в поисках полезных ископаемых, чтобы затем снова вернуться в свои лагеря в лесной глуши, где идет работа по их добыче.
Так было и в 1978 году в удаленном лесном краю на юге страны. На поиски безопасного места для высадки партии геологов был послан вертолет. Он бойко летел над лесными массивами примерно в паре сотен километров от монгольской границы, пока не наткнулся на густо заросшую лесом долину, где протекал безымянный приток Абакана, представляющий собой серебристую ленту воды, бегущую по небезопасной местности. Долина была узкая, похожая на ущелье, а склоны гор порой вытягивались почти вертикально. Тонкие сосны и березы, сгибавшиеся от нисходящего потока воздуха вертолетных лопастей, росли настолько густо, что посадить машину не было никакой возможности. Вдруг, пристально вглядываясь через переднее стекло в тайгу в поисках места для посадки, летчик увидел нечто такое, чего там быть не могло. На склоне горы на высоте примерно 1800 метров показался расчищенный участок, вклинившийся между соснами и лиственницами, и перепаханный длинными и темными бороздами. Озадаченные вертолетчики несколько раз пролетели над поляной, а потом скрепя сердце признали, что это следы обитания человека — огород, который, если судить по размерам и форме участка, находится там уже давно.
Это была поразительная находка. Гора находилась в 250 километрах от ближайшего поселка в месте, которое никогда никто не исследовал. У советских властей не было никаких регистрационных записей о людях, живущих в этом районе.
Когда незваные гости стали взбираться вверх по склону, направляясь к указанному летчиками месту, они начали обнаруживать следы человеческой деятельности: ухабистая тропинка, посох, бревно поперек ручья, и наконец, маленький лабаз, наполненный берестяными коробами, в которых хранилась нарезанная сушеная картошка. Рассказывает Письменская:
И вот жилище возле ручья. Почерневшая от времени и дождей хижина со всех сторон была обставлена каким-то таежным хламом, корьем, жердями, тесинами. Если бы не окошко размером с карман моего рюкзака, трудно бы было поверить, что тут обитают люди. Но они, несомненно, тут обитали – рядом с хижиной зеленел ухоженный огород… Наш приход был, как видно, замечен.
Также по теме: В Сибирь по следам мамонтов
Скрипнула низкая дверь. И на свет божий, как в сказке, появилась фигура древнего старика. Босой. На теле латаная-перелатаная рубаха из мешковины. Из нее же – портки, и тоже в заплатах, нечесаная борода. Всклокоченные волосы на голове. Испуганный, очень внимательный взгляд. И нерешительность… Надо было что-нибудь говорить. Я сказала:
– Здравствуйте, дедушка! Мы к вам в гости…
Старик ответил не тотчас… Наконец мы услышали тихий нерешительный голос:
– Ну проходите, коли пришли…
Зрелище, представшее перед глазами геологов, когда они вошли в хижину, было картиной из средневековья. Хижина, кое-как построенная из всего, что подвернется под руку, была больше похожа на нору – «низкая, закопченная деревянная хибара, в которой было холодно, как в погребе». Пол состоял из картофельной и кедровой шелухи. Осмотревшись в полутьме, гости увидели, что комната всего одна. Она была тесная, затхлая и невыносимо грязная. Крышу подпирали проседающие балки. Поразительно, но там жила семья из пяти человек.
Опять возникло тягостное молчание, которое вдруг прорвалось всхлипыванием, причитаниями. И только тут мы увидели силуэты двух женщин. Одна билась в истерике и молилась: «Это нам за грехи, за грехи…» Другая, держась за столб… медленно оседала на пол. Свет из оконца упал на ее расширенные, смертельно испуганные глаза, и мы поняли: надо скорее выйти наружу.
Ученые во главе с Письменской торопливо вышли из лачуги и отошли в сторону. Там они разложили провизию и начали есть. Примерно через полчаса дверь скрипнула, и из избы вышли три фигуры – старик и две его дочери. Следов истерики уже не было – только испуг и «открытое любопытство». Три странные фигуры с опаской подошли к гостям и уселись рядом, отказываясь от всего, чем их пытались угощать – повидло, чай, хлеб. Они твердили одно: «Нам это не можно!» Когда Письменская спросила, ели ли они когда-нибудь хлеб, старик ответил: «Я-то едал. А они нет. Даже не видели». По крайней мере, его разговор был понятен. А вот дочери говорили на языке, который был искажен долгими годами уединения. «Когда сестры говорили между собой, звуки их голоса напоминали замедленное, приглушенное воркование».
Постепенно, после нескольких визитов удалось узнать всю историю этой семьи целиком. Старика звали Карп Лыков, и он был старовером – членом фундаменталистской секты русского православия, которая придерживается обычаев и обрядов, остающихся неизменными с 17-го века. Староверов преследовали еще со времен Петра I, и Лыков говорил об этом так, будто все произошло вчера. Для него Петр был личным врагом и «антихристом в человеческом облике». Он утверждал, что это имеет под собой убедительные доказательства, потому что царь в своих попытках модернизировать Россию «рубил бороды христианам». Но на эту многовековую ненависть накладывались более свежие недовольства: Карп тут же начал жаловаться на какого-то купца, который где-то в начале 20-го века отказался подарить староверам 26 пудов картошки.
Все стало только хуже для семьи Лыковых, когда к власти пришли большевики-атеисты. При советской власти изолированные общины староверов, бежавших в Сибирь от преследований, начали уходить все дальше от цивилизации. Во время чисток 1930-х годов, когда нападкам подверглось само христианство, коммунисты из дозора убили брата Лыкова на краю их деревни, когда Карп работал вместе с ним. Тот взял семью и сбежал в лес.
Также по теме: Растения пролежавшие 30 тысяч лет во льдах Сибири
Это было в 1936 году, и Лыковых в то время было всего четыре человека – Карп, его жена Акулина, сын Савин 9 лет от роду и дочь Наталья, которой было всего два года. Взяв с собой пожитки и кое-что из семян, они ушли в таежную глушь, где построили несколько грубых хижин, пока, наконец, не обосновались в одном пустынном месте. В этой чаще на свет появилось еще двое детей – Дмитрий в 1940 году и Агафья в 1943-м. Младшие дети Лыковых из людей знали только членов своей семьи. Все, что Агафья и Дмитрий знали о внешнем мире, им поведали родители. Главным развлечением семьи, рассказывает российский журналист Василий Песков, был пересказ снов.
Дети Лыковых знали, что есть такие места, которые называют городами, где люди живут в тесноте в высоких домах. Они слышали, что есть и другие страны, кроме России. Но для них эти понятия были не более, чем абстракцией. Единственное, что они читали, это молитвенники и древнюю семейную Библию. Акулина учила детей читать и писать по Евангелию, используя в качестве ручки и чернил заостренную палочку и сок жимолости. Когда Агафье показали изображение лошади, она узнала ее из библейских историй, которые читала мать. «Глянь, тятенька, конь!» — воскликнула она.
Если понять и проникнуться уединением этой семьи трудно, то осознать, насколько тяжела и сурова была их жизнь, гораздо легче. Добраться до заимки (поселение, обычно однодворное, и земельный участок — прим. ред.) Лыковых пешком было невероятно тяжело, даже если плыть на лодке из Абакана. Песков, сам себя назначивший главным летописцем этой семьи, рассказал, что во время своего первого визита к Лыковым, они проехали 250 километров, ни разу не увидев людского жилья.
Из-за уединения выжить в этой глуши было почти невозможно. Полагаясь исключительно на собственные запасы, Лыковы пытались хоть как-то найти замену тем немногим предметам цивилизации, которые они принесли с собой в тайгу. Они делали что-то вроде калош из бересты и носили их вместо обуви. Одежда была вся в заплатах, носили ее, пока она не истлевала. Потом меняли на другую – из конопляной мешковины.
Лыковы принесли с собой в тайгу примитивную прялку и, что невероятно, детали ткацкого станка. Они таскали все эти вещи с собой, когда переселялись с места на место, уходя все дальше в таежную глухомань. Должно быть, то были тяжелые скитания. Но никаких предметов на замену металла у них не было. Два чайника верой и правдой служили им много лет, но когда их, наконец, съела ржавчина, единственным материалом им на замену могла стать береста. Ставить бересту на огонь нельзя, и поэтому готовить пищу стало труднее. К тому времени, когда геологи нашли Лыковых, их главным блюдом были картофельные лепешки с ржаной мукой и семенами конопли.
В некоторых отношениях, рассказывает Песков, тайга давала определенное изобилие. «Рядом с жилищем – холодный чистый ручей. Лиственничный, еловый, кедровый и березовый древостой дает людям все, что они были в силах тут взять. Зверь не пуган никем. Черничники и малинники – рядом, дрова – под боком, кедровые шишки падают прямо на крышу жилья».
Однако Лыковы постоянно жили на грани голода. И лишь в конце 1950-х годов, когда Дмитрий повзрослел, они впервые начали ловить животных, которые давали им мясо и шкуры. Поскольку у Лыковых не было ружья и даже лука со стрелами, они могли охотиться, только выкапывая ловчие ямы или преследуя добычу по горам, пока животное не падало от изнеможения. Дмитрий был поразительно вынослив, и мог охотиться зимой босиком, иногда отсутствуя по нескольку дней, и возвращаясь домой в сорокаградусный мороз с молодым лосем на плечах. Но чаще всего жили без мяса, и со временем их диета становилась все более однообразной. Дикие животные истребляли урожай моркови, и конец 1950-х Агафья вспоминала как «голодные годы». «Мы тогда ели кору и березовые почки», — рассказывала Агафья.
Голод в таких обстоятельствах был непреходящей опасностью, а в 1961 году в июне выпал снег. Сильный мороз погубил все, что росло в огороде, и к весне семья была вынуждена питаться кожаной обувью и корой. Акулина всю свою еду отдавала детям, а сама в том году умерла от голода. Остальных членов семьи спасло то, что они посчитали чудом: случайное зернышко ржи, проросшее на делянке гороха. Единственный колосок Лыковы обнесли специальной загородкой и ревностно оберегали его день и ночь, отгоняя мышей и белок. Созревший колос дал восемнадцать зерен. И из этих зерен они начали упорно создавать запас семян.
Когда советские геологи познакомились с семьей Лыковых и узнали их поближе, они поняли, что недооценили способности и ум отшельников. Каждый член семьи был яркой личностью. Старик Карп радовался всякой последней новинке, которые геологи приносили с собой из лагеря. Он упорно отказывался верить в то, что человек побывал на Луне, однако быстро свыкся с мыслью о летающих на орбите спутниках. Лыковы заметили их еще в 1950-е годы, когда «звезды стали скоро по небу ходить». А сам Карп придумал целую теорию, объясняя это явление: «Люди измыслили что-нибудь и пускают огни, на звезды вельми похожие».
«Но больше всего его поразил прозрачный пакет из полиэтилена, — пишет Песков. — «Господи, что измыслили – стекло, а мнется!» — воскликнул Карп, впервые увидев его». Кроме того, Карп прочно держался за свой статус главы семьи, хотя на дворе были 1980-е годы. Савин в ответ старался быть кем-то вроде непреклонного арбитра в вопросах веры. «Савин был крепок на веру, но жестокий был человек», — сказал о нем его собственный отец. Похоже, Карпа беспокоило то, что произойдет с семьей после его смерти, если Савин возьмет верх. Безусловно, наименьшее сопротивление старший сын встретил бы со стороны Натальи, которая всегда стремилась заменить свою мать в качестве поварихи, швеи и сиделки.
Читайте также: Сибирь — дом снежного человека
С другой стороны, младшие дети охотнее шли навстречу людям, были открыты для перемен и новшеств. «Фанатизм у Агафьи не очень заметен», — написал Песков. К тому времени он уже понял, что младшая дочь Лыковых обладает чувством юмора и иронии, умеет над собой пошутить. Необычная речь Агафьи – у нее монотонный голос, а простые слова она растягивает на слоги – убедила некоторых ее гостей в том, что женщина она слабоумная. Однако на самом деле Агафья очень смышленая, и в семье, где не было календарей, она взяла на себя трудную задачу – вести счет времени. Тяжелого труда она также не страшилась. Поздно осенью откопала новый погреб, работая даже при свете луны после захода солнца. Когда изумленный Песков спросил женщину, не страшно ли ей было одной в лесу в темноте, она ответила: «А что страшного, что мне здесь навредит?»
Но из всех Лыковых главным любимцем у геологов был Дмитрий, превосходный охотник и рыболов, до мелочей знавший все тонкости тайги. Он был самым любознательным и, пожалуй, самым передовым членом этой семьи. Именно он сложил печку в доме и сделал все берестяные туеса для хранения провизии. Дмитрий целыми днями мог вручную пилить и строгать бревна из поваленных Лыковыми деревьев. Поэтому неудивительно, что его буквально очаровали технические новинки геологов. Когда отношения наладились настолько, что Лыковых уговорили наведаться в лагерь, он провел много радостных часов на маленькой лесопилке, поражаясь тому, с какой легкостью циркулярная пила распиливала бревна и делала доски. «Бревно, которое Дмитрий полотнил день или два, тут на глазах превращалось в красивые ровные доски. Дмитрий трогал доски ладонью и говорил: «Хорошо. «»
Карп Лыков вел долгую борьбу с самим собой, чтобы удержаться от всей этой современности на расстоянии. Когда они впервые познакомились с геологами, семья приняла от них только один подарок – соль. (Прожив без нее сорок лет, Карп говорил, что это было «истинное мучение»). Но со временем они стали брать все больше подарков. Они были рады помощи самого близкого друга среди геологов – бурильщика по имени Ерофей Седов, который в свое свободное время помогал им засаживать огород и собирать урожай. Они брали ножи, вилки, рукоятки, зерно. А со временем взяли даже ручку с бумагой и электрический фонарь. Большую часть этих новинок они признавали скрепя сердце, только не греховный телевизор, который они увидели в лагере у геологов,
Также по теме: Десять лет в Сибири в бегах от правосудия
…он оказался для них непреодолимо влекущим. Изредка появляясь в поселке, непременно садятся и смотрят. Карп Осипович садится прямо перед экраном. Агафья смотрит, высунув голову из за двери. Прегрешенье она стремится замаливать сразу – пошепчет, покрестится и снова высунет голову. Старик же молится после, усердно и за все разом.
Когда троих Лыковых схоронили, геологи попытались уговорить Карпа и Агафью уехать из тайги и вернуться к родственникам, которые пережили гонения в годы чисток и по-прежнему жили в своих старых деревнях. Но оставшиеся в живых Лыковы даже думать об этом не хотели. Они отремонтировали свою старую хижину, и остались жить в своем прежнем жилище.
Карп Лыков умер во сне 16 февраля 1988 года – спустя ровно двадцать семь лет после смерти своей жены Акулины. Агафья с помощью геологов похоронила его на склоне горы, затем повернулась и направилась домой. С божьей помощью проживу, сказала она – и осталась. И живет до сих пор. Прошла уже четверть века, а эта семидесятилетняя дочь тайги так и обретается в одиночестве на высокой круче над Абаканом.
Она не уедет. Но мы должны оставить ее, взглянув на эту женщину глазами Ерофея в день похорон ее отца:
Я оглянулся махнуть Агафье рукой. Стоит у речного обрыва как каменная. Не плачет. Кивнула: «Идите, идите». Прошли с километр, оглянулся – стоит…»
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.