в каком году исчезла буква ять
Как исчезли из языка ять, ер и фита: 5 вопросов о реформе орфографии
Правда ли, что реформу придумали большевики?
В первые годы XX века было предложено несколько проектов реформы. Все их рассматривала Орфографическая комиссия. Но утвердить до 1917 года ничего так и не успела.
Так что большевикам реформа досталась уже полностью разработанной и подготовленной, оставалось только воплотить ее в жизнь, что и было сделано очень быстро. Именно поэтому реформа всегда и преподносилась как заслуга советской власти.
«Большевики, — пишет автор Орфографического словаря В. В. Лопатин, — как только захватили власть, очень умело и оперативно воспользовались готовым проектом, применив при этом свои революционные методы».
Они действительно бегали по типографиям и изымали буквы?
Примерно так все и происходило. После того, как реформу утвердили, из типографий исчезли старые символы. Революционеры тщательно следили за тем, чтобы букв из прошлой жизни больше не осталось. Правда, в революционном пылу из типографий изъяли заодно и те буквы, которые сохранились в новой орфографии.
Так, например, исчезла литера Ъ (бывший ер). Но в некоторых словах она по-прежнему была необходима! Именно поэтому в некоторых словах Ъ стали заменять апострофом (под’езд) — просто знаков не хватало.
Что в итоге изменилось?
Изменений было довольно много. Во-первых, реформа упростила русский алфавит — из него исчезли некоторые буквы: Ѣ ( ять ), Ѳ ( фита ), І («и десятеричное»). Твердый знак сохранялся только в качестве разделительного. Изменилось правило на з/с: теперь надо было писать с перед глухой согласной и з — перед звонкой.
Стали по-другому выглядеть некоторые слова. Например, до реформы писали «лучшаго», а после — «лучшего», раньше «новыя», а потом — «новые». А вместо «ея» стали писать «её».
Кстати, в тексте реформы ничего не было сказано о судьбе буквы «ижица», которая использовалась в некоторых словах греческого происхождения (ѵпостась). Официально эту букву никто не отменял, но она вышла из употребления сама по себе, под влиянием общих изменений.
Интересно при этом, что паровозы серии «Ижица» выпускались вплоть до начала 30-х годов, а ездили на них аж до 50-х.
То, что пишется в конце слов, как в названии «Коммерсантъ», часто называют ятем. Это правильно?
Нет, это ошибка. Буква «ять» выглядела совсем по-другому. Вот так: Ѣ. Ять писали там, где мы сейчас пишем Е, например, в слове «вѢра (вера)». Произношение букв Е и Ѣ тогда различалось.
Пример неграмотного использования буквы ять. Фото: Nicolay Sidorov / Wikimedia
В составе русского алфавита Ѣ оставался до самой реформы в 1918 году. Он стал символом не просто старой орфографии, но и старого строя в целом: ять использовала белая интеллигенция. Многие эмигрантские издания сохранили эту букву до Второй мировой войны.
Газета «Россiя» (Нью-Йорк, США) с использованием дореформенной орфографии
Кстати, интересно, что под угрозой исчезновения эта буква оказывалась не раз. Упразднить ее хотели еще в XVIII веке. В частности, от ятя предлагал избавиться В.К.Тредиаковский, но ему возражал М.В.Ломоносов. Позже лингвисты стали отмечать, что произношение Е и Ѣ уже почти не имеет различий и буква, скорее всего, не нужна. Впрочем, никаких решений так и не было принято.
Потом к вопросу вернулся Николай I, но дальше размышлений дело так и не пошло. В 1911 году Императорская академия наук подготовила проект реформы орфографии, но Николай II его заморозил. Буква «ять» опять была спасена, а школьники продолжили страдать, запоминая мнемонические стихи:
Бѣсы, сѣни, цѣпи, вѣжа,
Лѣвый, нѣкiй, прѣсный, цѣлъ.
Дѣти-свѣтъ! Болѣйте рѣже!
Печенѣгъ плѣнять умѣлъ…
Что в дореформенной орфографии более логично, чем в нынешней?
Этот вопрос мы задали лингвистам.
«Это было логично, — объясняет Александр Пиперски, — потому что мы обычно соблюдаем принцип единства морфемы и не меняем написание из-за автоматических изменений звучания: мы пишем “подписать” (как “подложить”), а не “потписать” (как звучит); “отбыть” (как “отложить”), а не “одбыть” (как звучит)».
Когда ять убрали, а букву ё не сделали обязательной, как в белорусском, это создало некоторое количество таких сложностей: (она) сѣла и села (деревни) ».
В свою очередь, председатель Орфографической комиссии РАН Алексей Шмелев считает, что параметр «логичности» не главный в оценке правил письма: «Он важен для вновь создаваемых систем письма, а для языков с давней письменной традицией важнее ее не прерывать. Разрыв со старой письменной традицией уже произошел, и большинству грамотных носителей русского языка ближе нынешняя орфография; хорошо бы хотя бы ее сохранить».
Сто лет без «ять». Таймлайн
Опубликована работа филолога Якова Грота «Спорные вопросы русского правописания от Петра Великого доныне», в которой впервые собраны все основные нормы русской дореволюционной орфографии. Спустя 12 лет Грот выпустил руководство «Русское правописание», окончательно утвердившее правила языка и грамотности.
Однако с правописанием Грота начали активно бороться учителя и преподаватели, потому что в его основе лежало два принципа — фонетический и историко-этимологический. То есть чтобы писать правильно, приходилось заучивать списки слов, потому что орфографические правила были непоследовательны. Доходило до того, что спустя несколько лет после окончания школы, крестьяне сознательно упрощали правописание, не используя буквы «ять» и «i десятеричное», то есть писали «неграмотно».
В первую очередь учителя предлагали заменить буквы Ѣ (ять), Ѳ (фита), I («и десятеричное») на привычные Е (есть), Ф (ферт) и И («и восьмеричное»). А букву Ъ (ер) — отменить вовсе, потому что она все равно не произносилась.
Дискуссия об орфографии привела к тому, что разные энтузиасты начали предлагать свои способы упрощения и модификации правописания. Профессор и филолог Лев Воеводский в брошюре «Опыт упрощения русского правописания» помимо отказа от «ять» и «фита» предложил ввести букву h, передающую звук «г» на манер украинского языка.
Экономист и счетовод Федор Езерский придумал универсальный алфавит из смеси кириллицы и латиницы. В свою брошюру он включил примеры того, как могут выглядеть классические стихотворения, написанные новой азбукой:
Проектом реформы русского языка наконец занялось академическое сообщество. Великий князь Константин Романов, начальник военно-учебных заведений и президент Академии наук поднял вопрос о том, не пришло ли время обновить гротовское пособие по орфографии, на котором построено школьное образование.
Для обсуждения была собрана Орфографическая комиссия из 50 человек. В пользу реформы с исключением букв ученые привели множество доводов: от доступности правописания простым людям до удешевлении книгопечати. Сторонников орфографической реформы стали считать сторонниками прогресса и демократии, консерваторы же настаивали, что отказ от старых правил разрушает культуру. Орфографическая комиссия создала подкомиссию из семи ученых-филологов, которые стали разрабатывать новые правила правописания.
Орфографическая подкомиссия опубликовала конкретные предложения для реформы. Среди радикальных предложений — полностью отказаться от буквы Ъ, в качестве разделительного знака использовать Ь и отменить написание мягкого знака на конце слов после шипящих (например, ноч, вещ, береч, любиш). Проект так и не был принят.
После Февральской революции Временное правительство занялось правописанием на государственном уровне. В мае Министерство народного просвещения постановило, что с начала учебного года ученики младших классов будут изучать уже новые правила. Проект почти полностью скопировал предложение Орфографической комиссии. Реформа включила в себя:
Дореформенную орфографию при этом не запрещали, из-за чего на практике новые правила правописания приживались плохо и неохотно.
23 декабря, сразу после Октябрьского переворота, был опубликован декрет Народного комиссариата просвещения, по сути еще раз утверждающий новые правила русского языка, предложенные Временным правительством — с той только разницей, что с 1 января 1918 года на новую орфографию обязаны были перейти все правительственные и государственные издания. Для этого 30 декабря был опубликован декрет, запрещающий использовать старую орфографию. За соблюдением новых правил следили революционные матросы, которые инспектировали типографии и изымали запрещенные буквы. Из-за изъятия буквы Ъ в качестве разделительного знака пришлось использовать апостроф, поэтому после октябрьской революции в печати появлялось написание слов типа с’езд и об’яснение.
В октябре вышло очередное постановление — на этот раз от ВСНХ — «Об изъятии из обращения общих букв русского алфавита в связи с введением новой орфографии», согласно которому использование запрещенных букв в типографиях будет строго наказываться. В результате нельзя было ставить под сомнение даже саму реформу. Так, например, филолог и культуролог Дмитрий Лихачев провел четыре года в Соловецком лагере, а затем в Белбалтлаге за то, что в 1928 году, будучи членом студенческого кружка «Космическая академия наук», сделал шуточный доклад о старой русской орфографии, «попранной и искаженной врагом Церкви Христовой и народа российского».
Добавить комментарий
В книге рассказывается про искусство, начиная с фактов о самих художниках, заканчивая тайным смыслом картин и их секретном воздействии на смотрящего. Немногим людям удаётся увидеть за краской на холсте настоящую силу и душу картины.
Эта книга перевернёт ваше виденье в искусстве.
Философия искусства
Мы все можем наслаждаться одними и теми же объектами природы и произведениями искусства, но у всех нас нет одинакового опыта, вкуса, здравого смысла, способности сравнивать и отсутствия предрассудков, которые в идеале мы могли бы и должны иметь. (с) Юм
В книге «Философия искусства» вы с интересом для себя познаете всю глубину искусства в интересующем вас направлении. Здесь вы найдёте статьи с философским и эстетическим толкованием в искусствоведении, литературоведении, музыковедении, и в других областях человеческого творчества. Все они помогут вам разобраться в тонкостях того или иного направления искусства и получить своё мнение и смысл в их философской интерпретации.
В книге «Философия искусства» вы также познаете и другие качества культуры, которых нет ни на одном похожем ресурсе.
Великий и могучий русский язык
Русский язык, а также многие другие иностранные наречия могут стать целым уникальным миром. Достаточно окунуться в историю произношения слов, разгадать таинственные загадки правил речи, а также узнать, как появлялись те или иные названия.
Это огромное количество интересного творчества, уникальные правила, отдельная история каждой буквы, множество поговорок и былин. Русский по всему миру считается уникальным, сложным, но вместе с тем чарующим и завораживающим.
Носители языка обязательно должны уделить ему больше внимания, чтобы понять всю глубину, смысл и оценить скрытую красоту. Родной язык не может быть скучным.
Буква «Ять». Для чего она была и почему исчезла.
В старославянском языке буква «ять» вероятнее всего обозначала долгое «е». Кроме того, «ять», за исключением нескольких слов исключений, никогда не переходил в гласный звук «о», обозначаемый на письме буквой «ё». Следовательно между привычным «е» и «ѣ» все-таки была некоторая разница. Этим и объясняется существование этих похожих между собой букв. Но тогда возникает резонный вопрос. Почему «ять» стал не нужна и пропала из языка?
Очевидно, что язык за столетия его использования сильно трансформируется. Постепенно в славянских языках звучание буквы «ять» стало меняться. В болгарском языке оно стало совпадать с «е» и «я». В украинском – с «i». В русском же, равно как и в белорусском – с «е». Впрочем, процесс этот длился не один век. В XVII столетии «е» могло заменить «ять» там, где оно было безударным, но никак не в обратном случае. О том, что различия между буквами были еще сильны свидетельствует и сохранение «ѣ» в алфавите после реформы русского языка, проведенной императором Петром I.
Однако уже в середине XVIII века появились разговоры об «исключении» буквы «ять» из языка. Сторонником этого выступил и знаменитый русский поэт Василий Тредиаковский. Его современник и соперник в деле стихосложения Ломоносов все-таки отмечал сохранение незначительной разницы между «ѣ» и «е». Стоит ли говорить об огромном количестве ошибок при употреблении этих букв в то время. Некоторые ошибочные варианты использования «ѣ» даже закрепились в языке. К примеру, слово «сѣдло» по всем правилам должно было писаться через «е».
Существует легенда, что Николай I также хотел упразднить букву «ять». Императора остановил только филолог Николай Греч, заявивший что данная буква является «знаком отличия грамотных от неграмотных». Правдива эта история или нет неизвестно. Вместе с тем, она красноречиво свидетельствует об утрате «ятем» своего подлинного значения. Язык научился обходиться без этой когда-то нужной буквы. А орфографическая реформа 1917-18 годов только подтвердила это. Так «ѣ» исчез из русского языка. Теперь эта буква употребляется только в церковнославянском языке. Ну и конечно в личных записях людей, которые любят вспоминать о царской России.
masterok
masterokМастерок.жж.рф
Хочу все знать /наука, история, политика, творчество/
Мы уже читали с вами Как появилась буква Ё, но есть же и еще одна буква с трудной судьбой.
Последняя четверть XIX века в России проходила под знаком народного просвещения. Число школ стремительно увеличивалось, и это приносило плоды. По данным переписи 1897 года, среди жителей России в возрасте 10–19 лет было 51% грамотных, в то время как среди 50–59-летних — 20,1%. Разница более чем в два раза!
При этом массовое обучение крестьян грамоте показало удивительную вещь. Через несколько лет после окончания школы даже самые успешные выпускники начинали писать не так, как их учили. На неспособность или же нежелание крестьян писать как положено жаловались практически все педагоги, но при этом никому не приходило в голову поискать в малограмотных крестьянских текстах какую-то систему.
Но такая система, вне всякого сомнения, существовала.
Благодаря деятельности различных просветителей к концу XIX века в России заметно увеличилось количество грамотных
Когда лингвист Василий Богородицкий попытался выяснить, почему бывшие отличники пишут настолько чудовищно, он пришел к выводу, что причиной многих ошибок является отнюдь не невежество. Крестьяне совершенно сознательно пытались минимизировать употребление букв «ять» и «i десятеричное».
«Один грамотник,— вспоминал Богородицкий, вовсе не писал буквы “ѣ”, а между тем произносил ее, читая печатные книги. Чтобы убедиться, знаком ли он с рукописным начертанием этой буквы, я написал ее и спросил, знает ли он эту букву; оказалось, что знает. Тогда я полюбопытствовал узнать, почему он не пишет этого знака. Наш грамотник отвечал, что он пишет попросту, без этой буквы, и многие так пишут, в печатных же книгах буква эта употребляется. Также он говорил и про букву “i”, которая тоже не встречалась в его написаниях».
Крестьяне не только писали по-другому, но и их начальное обучение могло сильно отличаться от того, к которому мы привыкли. Дело в том, что параллельно со школьным обучением вплоть до начала XX века сохранялся и архаичный способ обучения грамоте по церковнославянскому букварю, Часослову и Псалтыри. Выучившиеся таким образом люди могли, например, читать и петь в церкви, но вот читать Пушкина или Толстого им было сложно.
Дети, освоившие грамоту по Часослову и Псалтыри, имели весьма своеобразное представление о правилах русского правописания
Этим людям была адресована особая развлекательная литература, которую обычно называют лубочной. Язык лубка сильно отличался от языка классической литературы. С одной стороны, в лубке было множество черт, характерных для церковных книг, с другой — здесь почти не использовались буквы «ять» и «i десятеричное». Крестьяне считали такую орфографию правильной, и создатели лубков старались соответствовать вкусам и представлениям своих читателей. Даже в лубках, воспроизводящих газетные заметки (крестьяне любили читать о придворной жизни), газетный текст переводился в лубочную орфографию.
Орфография крестьянских писем заметно отличалась от стандартной русской. Отшельница Агафья Лыкова пишет так и в XXI веке
Крестьяне писали так, как писали авторы лубочных листов. Побороть это ни у кого не получалось, и такая странная орфография сохранялась еще очень долго. Именно так пишет свои письма наша современница Агафья Лыкова, отшельница из семьи старообрядцев-беспоповцев, освоившая грамоту по церковным книгам.
«Ять» на страже старого порядка
Учителям было жаль тех усилий, которые они тратили на обучение крестьян грамотному письму. Горько было видеть, как через несколько лет после выхода из школы бывшие ученики забывали про букву «ять» и прочие школьные премудрости. Казалось, что проще всего было бы упростить саму орфографию. Ведь если правила будут простыми и естественными, то крестьяне сами не заметят, как начнут им следовать. Конечно же, надежда на то, что упрощение орфографии сделает всех грамотными, была утопичной, но она была близка всем, кто мечтал разрушить социальные и сословные барьеры.
В течение трех предреволюционных десятилетий появились многие десятки книг и статей, авторы которых предлагали различные реформаторские проекты. Символом излишества системы русской орфографии стала все та же многострадальная буква «ѣ».
«Не лучше ли же,— вопрошала группа калужских учителей,— вместо бессодержательных упражнений на употребление буквы “ять” заняться с учениками хотя бы стилистическими упражнениями и дать им навык, действительно полезный и необходимый, ясно излагать свои мысли, так как жалобы на то, что кончившие курс народной школы не могут толково написать письма, к сожалению, вполне справедливы».
Существует старый анекдот про то, что Николай I однажды решил исключить букву «ять» из русского алфавита, однако знающие люди объяснили царю, что эта буква весьма полезна, поскольку позволяет отличить грамотного человека от неграмотного.
И действительно, в России умение писать букву «ять» там, где надо, играло роль социального барьера, не позволявшего «кухаркиным детям» поступить в университет. Так что школьники имели серьезную мотивацию для того, чтобы зубрить слова, в которых следовало писать «ять».
Неумение грамотно писать часто лишало «кухаркиных детей» возможности продолжать образование.
Для этого существовали специальные стишки-запоминалки, например, вот такой:
«Бѣдныйбѣло-сѣрыйбѣсъ // Убѣжалбѣднягавълѣсъ. // Бѣлкой по лѣсуонъбѣгалъ, // Рѣдькой с хрѣномъпообѣдалъ. // И за горький сѣйобѣдъ // Далъобѣтъ не делать бѣдъ».
В предреволюционной России общественное мнение имело огромное значение. Люди объединялись по интересам, писали статьи в толстые журналы, спорили, создавали и ниспровергали авторитеты. И конечно же, рассуждали о том, как обустроить Россию, исправить дороги и просветить народ.
Педагогическое общество при Новороссийском университете провело анкетирование среди учителей начальных школ и заявило, что учителя «единогласно сочувствуют упрощению современного русского правописания». Члены общества утверждали, что школьники терпеть не могут диктантов, что обучение слишком сложному правописанию отнимает массу времени, которое можно было бы потратить с большей пользой, что школа должна в первую очередь учить мыслить и выражать свои мысли. Те же идеи звучали и на прошедшем в 1914 году Всероссийском съезде по народному образованию. Да и где их только не высказывали!
Высшее образование было нужно только для того, чтобы показать, что оно недоступно малограмотным
Сетования по поводу чрезмерной сложности русской орфографии не могли не привести к появлению практиков, предлагавших свои проекты орфографической реформы. В 1889 году появилась брошюра профессора Л. Ф. Воеводского «Опыт упрощения русского правописания», в которой предлагались новые орфографические правила. Здесь не было места буквам «ять», «фита» и твердому знаку на конце слова, зато вводилась буква «h», которая передавала особый вариант звука «г» (как в украинском языке) в словах «Бог», «Господь» и «когда».
Другой проект реформы предложил учитель А. Г. Герасимов, издавший брошюру с безумным названием «Подарок неизгнанного неба. “Рожок-сам-гудок”, или Новые песни, новые речи, новая грамота». Герасимов предлагал ввести особую букву для обозначения мягкого «ж» — «ж» с хвостиком, как у «щ», вместо «ё» использовать букву «?», «так как начертание “ё” по своей отрывчатости при письме и пестроте при чтении не вошло в общее употребление», исключить буквы «i десятеричное», «ять» и «фита», местоимение «что» записывать как «што» и т. д.
Самым радикальным из подобных проектов был орфографический проект руководителя курсов счетоводов Ф. В. Езерского, придумавшего всеобщий алфавит. В своей азбуке он объединял кириллические и латинские буквы. Таким образом он хотел создать универсальный алфавит, доступный не только русским крестьянам, но и всему человечеству. Его орфографические опыты были опубликованы в виде отдельной брошюры, куда вошла также небольшая хрестоматия, содержащая ряд классических стихотворений, набранных реформированной азбукой. Выглядело это вот так:
«Буrа·̇ мгlou·̇nебо кrоеt, //Vixrisnejni·̇ekruta // То, как zve·̇r·̇onazavoet, // То zaпlачеt, как dita·̇, // То по кrоvlе обvetшаloiˇ//Vdruг soloмоiˇzaшuмit, // То, как пutnikzaпozdaliiˇ, // К namv окошко zastuчit».
Понятно, что подобные орфографические эксперименты являются курьезами, а не чем-то серьезным. Но они свидетельствуют о том, что общество ждало реформы орфографии.
Благодаря великому князю Константину Романову к реформированию орфографии подключилась Академия наук
В 1904 году к работе над проектом реформы подключилось академическое сообщество. Это произошло благодаря главному начальнику военно-учебных заведений великому князю Константину Романову, который обратился в Академию наук с запросом, в какой степени классическое пособие по орфографии Якова Грота — на него было ориентировано все школьное преподавание — авторитетно для ученых. (В скобках можно заметить, что Константин Романов возглавлял также и Академию наук, так что в административном плане он обращался сам к себе). На этот запрос академия ответила, что предложенные Гротом правила не являются абсолютом и что возможны и другие системы русской орфографии.
Благодаря запросу великого князя Константина Романова выяснилось, что «Русское правописание» Я. К. Грота, на которое ориентировалось все школьное преподавание, является лишь частным мнением Грота
На пафосном заседании, которое прошло под председательством великого князя, было решено готовить официальный проект реформы правописания. К 1912 году был подготовлен проект реформы, который и был положен в основу всех последующих реформ. Но подготовкой проекта все и ограничилось, а сами перемены были отложены на неопределенный срок.
Пока ученые и чиновники размышляли о светлом будущем русской орфографии и трагической судьбе буквы «ять», в общественном мнении будущая реформа стала знаком демократии и прогресса. Если вы прогрессист, то просто обязаны ратовать за кремацию трупов, женское равноправие, парламентаризм и реформированную орфографию. А если вы охранитель, то прекрасно понимаете, что все эти сомнительные нововведения изобрели враги России.
Парламентаризм и орфография
После Февральской революции о реформе заговорили уже на государственном уровне. Весной 1917 года была образована специальная комиссия, которая должна была составить проект долгожданной реформы. Подготовленный этой комиссией документ лишь незначительно отличался от того проекта, который был составлен в 1912 году по инициативе великого князя Константина Романова.
Предусматривалось исключение из алфавита букв «ять», «фита», «i десятеричное», а буква «ер» («ъ») сохранялась только в качестве разделительного знака. То есть теперь следовало писать «хлеб», а не «хлѣбъ», «Ферапонт», а не «Ѳерапонтъ», «развитие», а не «развитiе».
Вместо окончания «-аго» у прилагательных следовало писать «-ого», то есть вместо «великаго» предлагалось писать «великого». Кроме того, унифицировались написания некоторых именных окончаний, в результате чего вместо «однехъ, однемъ, однеми» следовало писать «одних, одним, одними», а местоимение родительного падежа «ея» менялось на «её».
Временное правительство исходило из того, что орфографическая реформа — процесс небыстрый и никакое принуждение здесь не нужно. В конце весны — начале лета 1917 года Министерство народного просвещения объявило, что школьников теперь будут учить по новым правилам. При этом дореформенную орфографию никто не собирался запрещать.
Предполагалось, что две орфографические системы будут мирно сосуществовать. Те, кто привык к старым правилам, могли и не переходить на новые. Обязательной реформа была лишь для первоклассников, старшеклассники же могли писать так, как их научили раньше. При этом первоклассникам рассказывали о существовании «ятя» и «фиты», чтобы у них не возникало проблем при чтении книг, изданных до реформы.
Однако на практике все выглядело не столь идиллически. Массовая школа — институт инерционный, и добровольно она не меняется. Педагоги не привыкли слушаться столь мягких указов. К тому же у них не было учебных пособий: к сентябрю так и не были напечатаны буквари и учебники, соответствующие новым правилам. Так что кроме энтузиастов, которых всегда меньшинство, учителя были пассивны и учебный год начался по-старому.
«Советы и предложения министерства относительно осуществления реформы,— сетовал один из педагогов,— лишенные характера категорического приказания, к чему так привык среднешкольный педагог за многие годы, приняты были лишь к сведению, а не к исполнению правоверными защитниками гротографии, а также и теми, кто органически боится всяких новшеств в своем ближайшем деле».
Когда реформа приобрела статус государственного мероприятия, против нее стали выдвигаться обвинения политического характера. В публицистике тех лет можно прочитать, что изъятие из алфавита букв — это шаг, спровоцированный военными противниками страны, и что министр народного просвещения Александр Мануйлов просто пошел на поводу у врагов России, которые таким образом разрушают национальную идентичность русского народа.
«В истории нашей грамотности,— писал преподаватель Тульской семинарии Николай Троицкий,— от немецкого зачатия, появилась особая секта, по родителю — “мануиловщина”, а по догмату — “безъятники”… Они упорно вдавливают этот свой догмат в мысль учащихся всех русских школ, как будто и головы учащихся те же, что вывески на магазинах наших сограждан-иноплеменников… Надолго ли такое угнетение русской азбуки и речи? Кто знает, может быть, и оно исчезнет так же скоро, как был неожиданно быстро изъят министерский портфель из рук “товарища” Мануилова».
Как и многие другие реформы, начатые Временным правительством, реформа орфографии буксовала, и на ее успешное завершение оставалось все меньше надежд.
«Будет считаться уступкой контрреволюции, и отсюда будут делаться соответствующие выводы…»
Может показаться странным, что большевики взялись за русскую орфографию всего лишь через пару месяцев после прихода к власти. Вроде бы были у них дела и поважнее. В конце 1917 года ни у кого не было уверенности в том, что народные комиссары продержатся долго. Все разваливалось, все трещало по швам. А тут какая-то буква «ять»! Однако большевистские вожди считали иначе.
В одной из статей А. В. Луначарский рассказал, как и почему было принято решение об упрощении орфографии. Во время одной из бесед с Луначарским Ленин говорил о том, что большевикам необходимо провести серию эффектных и заметных реформ. Пришедшей к власти партии было необходимо продемонстрировать, что она не только борется за власть, но и проводит долгожданные преобразования.
«Если мы сейчас не введем необходимые реформы,— говорил Ленин Луначарскому,— это будет очень плохо, ибо в этом, как и в введении, например, метрической системы и григорианского календаря, мы должны сейчас же признать отмену разных остатков старины».
Ленин и Луначарский полагали, что начатую Временным правительством реформу правописания вполне возможно выдать за большевистский проект
Луначарский утверждал, что вообще-то Ленин хотел, чтобы в будущем русская письменность перешла на латиницу, но не решался сделать это немедленно. А вот проект Временного правительства, за которым стояла многолетняя академическая работа, вполне можно было выдать за свой собственный. Как говорил Ленин
«Против академической орфографии, предлагаемой комиссией авторитетных ученых, никто не посмеет сказать ни слова, как никто не посмеет возражать против введения календаря».
Темпы проведения реформы были поистине большевистскими. Декрет Народного комиссариата просвещения, запрещающий печатать что-либо по старой орфографии, был опубликован 30 декабря, а вступал в силу 1 января. То есть в течение последнего дня года предстояло во всех типографиях страны изменить наборы шрифтов (вместо изъятых «ѣ» и «i» нужно было изготовить дополнительные литеры «е» и «и», которых теперь перестало хватать), переучить типографских наборщиков, корректоров и т. д. Нетрудно догадаться, что никто не спешил выполнять этот бессмысленный указ.
До осени 1918-го ничего не менялось, а затем начались репрессии. В октябре появилось постановление ВСНХ (Высшего совета народного хозяйства) «Об изъятии из обращения общих букв русского алфавита в связи с введением новой орфографии». Этот документ требовал изъятия из наборных касс всех типографий исключенных из употребления букв и запрещал при изготовлении комплектов типографских шрифтов включать туда литеры «ять» и «фиту». Сохранение опальных букв грозило владельцам типографий серьезными репрессиями. И народ стал переучиваться.
«Революция,— вспоминал об этом постановлении Луначарский,— шутить не любит и обладает всегда необходимой железной рукой, которая способна заставить колеблющихся подчиниться решениям, принятым центром. Такой железной рукой оказался Володарский: именно он издал в тогдашнем Петербурге декрет по издательствам печати, именно он собрал большинство отвечающих за типографию людей и с очень спокойным лицом и своим решительным голосом заявил им: “Появление каких бы то ни было текстов, напечатанных по старой орфографии, будет считаться уступкой контрреволюции, и отсюда будут делаться соответствующие выводы”. Володарского знали. Он был как раз из тех представителей революции, которые шутить не любят, и поэтому, к моему и многих других изумлению, с этого дня — в Петербурге, по крайней мере,— не выходило ни одного издания по старой орфографии».
Репрессии, которые постановление ВСНХ обещало всем, кто рискнет издавать книги по старой орфографии, и были тем новым, что большевики сделали для русского письма. Государственная машина и карательные органы реализовали проект Временного правительства и выдали его за собственный. Буквы из типографских касс исчезли (иногда изымали и твердые знаки, потому в некоторых изданиях первых послереволюционных лет вместо разделительного твердого знака используется апостроф). Даже идейным консерваторам пришлось смириться.
В церковном календаре на 1919 год, который печатался как раз в конце 1918-го, имеется вот такое уведомление: «Православный календарь набран по новой орфографии. Так потребовал Отдел по делам печати; только под этим условием им разрешено печатание календаря».
Любовь к старой орфографии очень долго воспринималась как демонстрация нелояльности. Показательной в этом отношении была судьба академика Д. С. Лихачева, который был отправлен на Соловки за то, что в дружеском объединении «Космическая академия наук» сделал шуточный доклад о преимуществах старой орфографии.
Шаг вправо, шаг влево — расстрел
В 1920 году началась кампания по ликвидации неграмотности, в результате которой, по данным переписи 1939 года, уровень грамотности в СССР приблизился к 90%. Новое поколение грамотеев училось уже по советским азбукам, конечно же, по новой орфографии. Причем новой была не только орфография, но и отношение к ней.
Рабочие и крестьяне, не знавшие грамоту до революции, учились уже по новым правилам
Если старое русское правописание допускало значительную вариативность, то в советское время отношение к правилам стало куда более жестким.
Сложилась совершенно парадоксальная ситуация: демократизация русской орфографии привела к тому, что ее правила стали абсолютной догмой.
Вышедшие в 1956 году официальные правила русской орфографии и пунктуации были утверждены не только Академией наук СССР, но еще и двумя министерствами.
Они приобрели, таким образом, силу нормативного документа, закона.
Такого высокого статуса орфографические правила в России не имели никогда. Вот и получилось, что борцы с обязательными правилами и проповедники простоты запустили реформу, превратившую в конечном счете орфографические правила в нормативный документ.
В результате большевистской кампании по ликвидации неграмотности новая орфография быстро вытеснила и дореформенную, и крестьянскую
Дольше всего продержалось старое правописание в изданиях русского зарубежья. Эмиграция видела свою миссию в сохранении русской культуры, уничтожаемой варварами-большевиками. Потому переход на «советские» правила правописания казался невозможным. Однако в последней четверти XX века новая орфография пришла и в эмигрантские издания. Это было связано с появлением новых эмигрантов, прошедших советскую школу. Сейчас по старой орфографии выходит лишь крохотная часть изданий русского зарубежья.
АЛЕКСАНДРА ПЛЕТНЕВА, АЛЕКСАНДР КРАВЕЦКИЙ