в каком году горел лондон
Великий лондонский пожар
Лондонский пожар 1666 года стал одной из самых разрушительных катастроф в истории города. Бедствие уничтожило столицу практически целиком.
В 1760-х гг. лондонцы натерпелись порядочно невзгод: сначала эпидемия бубонной чумы 1665 года, выкосившая примерно четверть населения столицы, а затем — Великий пожар, число жертв которого до сих пор не известно. Многие источники, особенно свидетельства современников, утверждают, что погибших в пожаре можно было пересчитать по пальцам одной руки, максимум — двух. Однако позднейшие исследования ставят эту цифру под сомнение: на самом деле, жертв могло быть гораздо больше, то есть речь идёт о десятках сотнях и тысячах. В своих домах сгорели те, кто не смог выбраться наружу и не получил помощи — в основном, немощные больные и старики. В то же время, мы точно знаем, сколько именно строений пострадало в ходе пожара: 13 тысяч домов, 87 церквей, в числе которых и Собор Святого Павла, 44 представительства лондонских торговых ассоциаций и три пары городских ворот.
Официально считается, что пожар продолжался на протяжении 4-х дней, однако по факту с его отголосками пришлось бороться ещё несколько месяцев — подвалы отдельных зданий полыхали аж до ноября 1666 года. Бедствие началось ночью 2 сентября с пекарни Томаса Фарринера, которая располагалась на Паддинг-лейн (территория Сити), недалеко от Лондонского моста. Сити считался районом торговцев и ремесленников, это был весьма густонаселённый участок, от которого аристократия старалась держаться подальше. Деловой район, сердце городской торговли, был окружён трущобами, где проживали бедняки и представители низших слоёв населения. Большинство домов на этом участке земли были деревянными, а при строительстве использовались дешёвые горючие материалы вроде соломы, дёгтя, смолы, пеньки и льна. Правительство не раз пыталось запретить строить жилища с применением легко возгораемых субстанций, но указ особого успеха и не возымел.
Пожары в Сити случались и раньше, однако же масштаб был куда менее разрушительным. Причинами столь быстрого распространения огня стали ветер и устройство улочек Сити, спроектированных по средневековому образцу. Расстояние между противоположными домами на одной улице было настолько мало, что там порой не могли разойтись и две телеги. «Пробки» были частым явлением в Сити, порой они образовывались в результате напряжённого людского трафика, не говоря уже о транспорте. Огонь перекидывался от здания к зданию — учитывая тесноту постройки и силу ветра, пожар распространялся с невиданной скоростью. Казалось бы, близость Темзы должны была спасти положение, однако пробраться к берегу было не так-то просто из-за очень плотного потока людей и телег, в которых жители Сити везли пожитки, спасаясь от бедствия. Положение усугублялось ещё и благодаря наличию большого числа мастерских кузнецов и металлолитейщиков — искры из цехов только помогали пожару разгораться.
Лорд-мэр Лондона Томас Бладворт, разбуженный в ночь начала пожара, не сразу оценил масштаб катастрофы. Говорят, его первыми словами было: «Тьфу! Даже баба сможет потушить этот огонь помочившись». Дальнейшие попытки бороться с бедствием показали несостоятельность не только самого мэра, но и устройства противопожарной безопасности города (которая находилась практически на нуле). Против пожарных сыграло также и очень сухое лето 1666 года.
От Паддинг-лейн огонь начал распространяться на запад, и вскоре вышел из-под контроля. Стало понятно, что потушить пламя вёдрами не удастся. Одним из самых эффективных методов борьбы с огнём в то время было намеренное разрушение зданий на пути пожара, однако Бладворт решил не отдавать указ о сносе домов. Лорд-мэр либо не смог оценить размах происшествия, либо же руководствовался мотивами политической безопасности: ещё со времён Гражданской войны Сити считался беспокойным районом, пристанищем республиканцев, воюющих против Карла I. Теперь же на троне сидел его сын, Карл II, однако уроки казнённого отца ещё были свежи в памяти монарха и его подчинённых. Тем не менее, когда стало совершенно очевидно, что радикальные меры просто необходимы, в дело вмешался сам король: Карл отдал приказ сносить здания на пути огня.
Днём в воскресенье, 2 сентября, свидетели катастрофы, наблюдавшие за развитием событий с безопасного расстояния, увидели то, что один из мемуаристов описал как огненный смерч. Пламя образовало нечто вроде огромной дуги шириной с милю, и огонь поглотил сотни домов в мгновение. В городе царил хаос: с одной стороны, обезумевшая толпа, пытающаяся спасти себя и хоть какое-то имущество, пробирающаяся из Сити на Север и на Восток через узкие улицы или же на лодках по Темзе, с другой — растерянные власти, в числе которых лорд-мэр и сам король, беспомощно наблюдающие за буйством стихии. Движение людских масс также осложнялось из-за многочисленных зевак, специально прибывших в Лондон поглядеть на зрелище. Образовывались стихийные лагеря для тех, кто остался без крова: люди строили простейшие укрытия на открытых площадях, в полях и парках. Не удалось избежать и спекуляций — цена хлеба в окрестных с бедствием районах подскочила вдвое, а извозчики брали совершенно непомерную плату за свои услуги (около 4 тысяч фунтов на современные деньги).
К 4 сентября полыхала примерно половина Лондона. Король присоединился к пожарным отрядам и лично раздавал указы на месте и даже помогал таскать ведра с водой. Опасались, что пламя дойдёт до пороховых подвалов Тауэра, и тогда город просто взлетит на воздух. Беженцы из Сити располагались с пожитками в церквях, однако позже оказалось, что и каменные здания не были безопасным убежищем. Горел гигантский собор Святого Павла, пламя, в итоге, уничтожило постройку. В народе пошли слухи, что виновниками пожара были иностранцы, французы или голландцы, с которыми Англия на тот момент вела войну, или же паписты. Некоторые очевидцы описывают нападения на ни в чем не повинных иностранцев, которых отлавливали на улице и избивали.
Остановить пламя удалось только 5 сентября. Сработала схема подрыва и уничтожения зданий, да и ветер значительно ослаб. Тем не менее, в отдельных точках огонь всё ещё бушевал, а с его отголосками жителям Лондона пришлось бороться не один месяц. Ущерб от пожара в денежном эквиваленте составил от 5 до 7 миллионов фунтов.
Поиск виновников катастрофы не увенчался успехом — по делу о поджоге казнили слабоумного часовщика-француза по имени Юбер, который сознался в содеянном. Уже позже следствие выяснило, что Юбер прибыл в Лондон через 2 дня после начала пожара. Народная молва, тем не менее, обвиняла в произошедшем врагов государства в лице сторонников папской власти и, соответственно, союзников короля Карла II, а также вредителей из-за рубежа.
Пожар уничтожил практически весь город, и потому его пришлось отстраивать заново, однако дерево и горючие материалы больше не использовали, на смену им пришли камень и кирпич (при нарушении этой нормы здание просто сносили). Улицы стали шире, освободились подступы к Темзе на случай новых возгораний, было запрещено надстраивать верхние этажи таким образом, чтобы они нависали над нижними. Кроме того, Лондон стал одной из первых европейский столиц, где установили уличные пожарные гидранты.
Ещё одним новшеством, появившимся после Великого пожара, стала страховка от огня. Николас Барбон в 1667 году учредил первую в Англии страховую компанию, которая специализировалась именно на защите от возгорания — всего через десять лет в Лондоне был застрахован каждый десятый дом. Некоторые исследователи полагают, что пожар стал в своём роде «очистительным» для английской столицы, так как уничтожил возможные остатки очагов заболевания чумы. Эпидемия действительно так никогда и не вернулась в город, однако неизвестно, заслуга ли это пожара, или же просто чума 1665 года была для Лондона последней массовой вспышкой.
Как Великий пожар изменил Лондон
Автор фото, Museum of London
На этой картине 1670 года запечатлен Великий лондонский пожар. Это полотно маслом, покрытое черной копотью, было реставрировано в 1910 году
В этом году исполняется 350 лет с того дня, как небольшая свечка, оставленная на ночь в пекарне, привела к Великому лондонскому пожару.
В 1666 году пламя бушевало четыре дня. Большая часть домов была полностью уничтожена и около 100 тысяч жителей столицы остались без крова.
Однако эта катастрофа позволила отстроить Лондон буквально с нуля.
Благодаря пожару Англия первой из европейских стран получила столицу, свободную от архитектурных проблем Средневековья.
Город из камня
Автор фото, Museum of London
Великий лондонский пожар бушевал четыре дня и оставил без крова 100 тысяч человек
Когда ранним утром 2 сентября 1666 года в пекарне Томаса Фарринера на Пудинг-Лейн начался пожар, никто и представить не мог, к каким разрушительным последствиям он может привести.
В городе, где открытое пламя использовалось как для освещения, так и для обогрева, пожары были делом привычным.
Настолько привычным, что лорд-мэр Лондонского Сити сэр Томас Бладуорт, увидев из окна разгорающееся пламя, зевнул и отправился досыпать.
Но роковое стечение обстоятельств: сильный ветер, тесная застройка и слишком теплая погода (из-за нее деревянные балки, из которых были построены дома, основательно просохли и вспыхивали как спички), привели к тому, что полностью выгорел район вдоль Темзы длиной более чем в два километра.
Старые здания на Путинг-Лейн нависали друг над другом как эти, сохранившиеся до наших дней, старые дома в Йорке
Но это-то и дало возможность полностью перестроить город.
Король Карл II специальным указом запретил застраивать сгоревший район до утверждения общего генерального плана.
И в 1667 году был введен в действие закон о застройке, в котором власти попытались исключить риски аналогичных катастроф в будущем.
Например, верхние этажи больше не могли нависать над улицей и должны были строго вписываться в размеры нижних.
Автор фото, Museum of London
Висячая реклама после пожара была запрещена и заменена плоскими табличками типа этой
Но самое важное, что поменялся и строительный материал. В законе говорилось, что никто не может возвести дом, или здание, которое было бы построено из других материалов, нежели кирпич или камень.
С нарушителями обращались просто: построенные здания, не соответствующие технике противопожарной безопасности, просто-напросто сносили под самый фундамент.
Автор фото, Museum of London
Водопроводные трубы XVII века делались из дерева
Вторая проблема заключалась в том, что до 1666 года из дерева строили не только дома, но и делали водопроводные трубы. После пожара водопроводная сеть английской столицы тоже оказалась полностью разрушенной.
Когда начался пожар, горожане пытались тушить его водой из водопровода. Но воду нельзя было брать из кранов, не перекрывая трубу. Тесная же застройка привела к тому, что добраться собственно до реки было практически невозможно.
Отчаявшиеся горожане ломали водопроводные трубы, чтобы добраться до воды. Но большая часть воды утекла в грунт, а пожар это так и не остановило.
После пожара стало понятно, что надо что-то делать с системой водоснабжения. В результате Лондон, едва ли не первым из европейских столиц, получил систему противопожарных гидрантов.
В 1668 году лорд-мэр Сити издал эдикт, в котором говорилось, что «водоразборные колонки должны быть установлены в наиболее удобных местах на каждой улице, о чем должны быть уведомлены все жильцы, чтобы беспорядочного разрушения труб можно было избежать».
Новый собор Св. Павла
Автор фото, Getty Images
Собор Святого Павла сегодня: жемчужина Лондона и центр туризма
Никто не спорит с тем, что собор Святого Павла в его нынешнем виде является одним из самых известных зданий Лондона. Но в 1666 году он выглядел совершенно иначе.
Средневековый собор, которому в год пожара исполнилось более 500 лет, тихо разрушался. Честно говоря, он находился в таком плачевном состоянии, что во времена революции войска Оливера Кромвеля использовали его под конюшню.
Автор фото, The Chapter of St Paul’s Cathedral
На этой гравюре запечатлен старый собор Св. Павла, построенный в 1087 году
Старый собор погубило то, что, во-первых, он действительно был очень старым, а во-вторых, разваливался на глазах, поэтому покосившиеся стены были подперты мощными бревнами.
Ветер занес горящие щепки на деревянную крышу собора, которая тут же загорелась. А деревянные подпорки дали огню дополнительную силу.
Полному разрушению собора способствовали и местные жители, которые почему-то решили, что собору Св. Павла ничего не грозит, поэтому заполнили весь двор деревянной мебелью, которая возвышалась вдоль стен в несколько рядов.
Местная гильдия поставщиков бумаги и письменных принадлежностей заполнила весь подвал бумагой и книгами, после чего закрыла и запечатала двери, чтобы ценный товар никто не украл. Можете себе представить, как бушевал пожар в крипте, когда туда обрушилась горящая крыша!
По свидетельству очевидцев, температура в горящем соборе была такой высокой, что каменные скульптуры лопались как гранаты.
Об этом времени публицист Джон Эвелин позднее написал в своем дневнике: расплавленный свинец с крыш тек по улицам потоком, и даже мостовые накалились до красноты.
Автор фото, The Chapter of St Paul’s Cathedral
Великий лондонский пожар 1666 года
Пожар – это всегда страшно, а в масштабах большого города – это почти апокалипсис. Именно такой локальный конец света пришлось пережить британской столице в середине XVII века. Разумеется, этот случай нельзя назвать беспрецедентным в истории, города горели довольно часто, особенно в Средние века. Но с таким большим пожаром, да еще и в мирное время, люди сталкивались редко. Не зря он вошел в историю, как Великий.
Что именно послужило причиной бедствия, как удалось с ним справиться и какими были последствия, читайте дальше.
Сити до пожара
Ко второй половине XVII века Лондон был крупнейшим городом Англии. Численность его населения достигала полмиллиона человек. Но несмотря на столичный статус, большинство построек города все еще были деревянными и стояли очень тесно. Современники не раз отмечали, что в случае пожара, огонь будет распространяться столь быстро, что может выгореть почти весь город.
Только в пределах Сити, небольшого района ограниченного римской крепостной стеной и Темзой, проживала одна шестая всего населения города, а это почти 80 тысяч человек. Жили здесь в основном торговцы и ремесленники, богатые люди предпочитали селиться подальше от этого тесного и грязного района, в котором то и дело возникали эпидемии.
Большинство жилищ в Сити строилось из дерева, а крыши покрывались соломой. Лишь в центре находилось несколько каменных домов. К тому же, многие дома были выстроены в своеобразном лондонском стиле, где верхние этажи были больше нижних по площади, как бы нависая над ними. Такая архитектура в случае возникновения пожара очень способствовала дальнейшему распространению огня на соседние здания. Еще более усугубляло обстановку и то, что рядом с деревянными постройками находились кузнечные, металлолитейные и стеклодувные мастерские, а значит большие источники огня с изобилием искр.
Разумеется, власти знали о том, как обстоят дела в городе, но поговорка про жареного петуха, клюющего в известное место, была справедлива и для них. Изменить текущее положение дел в одночасье было невозможно, а на долгосрочные проекты в то время не было ни сил, ни денег. Лондон продолжал жить, уповая на бога и надеясь на лучшее. Однако петух все же клюнул.
Великий лондонский пожар
Воскресенье
Лето 1666 года выдалось очень жарким и засушливым. Люди страдали от жары, а их деревянные дома с соломенными крышами превратились в настоящую мечту пиромана. Достаточно было одной искры, чтобы воспламенить целое здание. И такая искра, разумеется, нашлась.
2 сентября, в воскресенье, загорелась пекарня Томаса Фарринера на Паддинг-Лейн. Пожар разгорался стремительно. Семье пекаря удалось перебраться через верхний этаж в соседский дом, но в огне погибла их служанка, которая стала первой, но далеко не единственной жертвой бедствия.
Попытки потушить пожар своими силами ни к чему не привели, а прибывшие через час приходские констебли предложили единственный в то время действенный способ борьбы с огнем – разрушение близлежащих домов. Стоит ли говорить, что такое предложение не встретило понимания среди домовладельцев. Единственным человеком, который мог отдать приказ о разрушении домов против воли хозяев, был лорд-мэр города Томас Бладворт.
Однако к моменту прибытия лорд-мэра огонь уже успел расправиться с домами всех протестующих соседей пекаря и неумолимо приближался к расположенным неподалеку бумажным складам. Знающие люди советовали Бладворту немедленно отдать приказ о разрушении домов, чтобы локализовать пожар, но он не посмел этого сделать, растерявшись в условиях чрезвычайной ситуации.
Сильный ветер еще более способствовал распространению огня. К середине дня даже самые отчаянные жители квартала прекратили попытки тушения и решили просто спасаться бегством. Бладворт, плохо понимавший всю серьезность происходящего, отказался от предложенной помощи королевской гвардии. После чего он предпочел вернуться домой и лечь спать.
Тем временем, слухи о городском пожаре достигли королевского дворца. Прибывший по реке из Уайтхолла король Карл II, пожелавший лично осмотреть масштабы бедствия, сам отдал приказ о снесении домов к западу от эпицентра пожара. Но время уже было упущено, огонь, раздуваемый ветром начал распространяться в северном и южном направлениях.
Понедельник
3 сентября, в понедельник, пожар продолжал бушевать, поглощая все новые районы в северном и западном направлениях. Река остановила распространение пожара на юг, но он грозил перекинуться через Лондонский мост, создавая угрозу для боро Саутварк. Сам мост был застроен разнообразными торговыми лавками. К счастью, дома на мосту имели между собой большие промежутки, и это не дало огню возможности перекинуться на другой берег, но искры все же перелетали и стали причиной небольшого пожара в Саутварке, который был быстро потушен.
Темза была запружена лодками и баржами всех мастей, в которых беженцы старались спасти остатки своего имущества.
На севере дела обстояли значительно хуже. Огонь добрался уже до финансового центра столицы – Ломбард-стрит, где стояли дома крупнейших банкиров. Банкиры выбрасывали в окна золотые монеты, пока они не расплавились. Во второй половине дня полностью обратилось в пепел здание Королевской биржи.
По городу поползли слухи, что в столь быстром распространении пожара виноват не только ветер. В поджогах начали обвинять иностранцев, а именно, французов и голландцев. Англичане враждовали с ними из-за продолжавшейся Второй англо-голландской войны. Слухи еще более укрепились, когда появились сообщения о поимке нескольких иностранцев, якобы пытавшихся поджечь дом. В связи с этим, по Лондону прокатилась волна разбойных нападений.
Люди все более и более подвались панике. Множащимся слухам очень помогало отсутствие связи и достоверной информации. Здание, где размещалась общая почтовая служба, сгорело еще ранним утром. Пламя не пощадило и редакцию «London Gazette». В результате, по городу ходило множество слухов о всевозможных тайных заговорах и готовящихся религиозных беспорядках. Вместо того чтобы бороться с огнем, городские власти занимались облавами то на иностранцев, то на католиков, или же наоборот пытались усмирить разбушевавшиеся толпы горожан.
Однако были и те, для кого бедствие, настигшее город послужило источником для обогащения. Состоятельные люди всеми силами старались вывезти свое имущество из охваченных огнем районов, что давало неплохой доход для бедняков, нанимавшихся носильщиками.
Тем временем, стихийное развитие пожара требовало от лондонских властей решительных действий. Но лорд-мэр Бладворт предпочел покинуть город, не желая участвовать в столь трудном и опасном деле. Король Карл II решил в обход местных властей взять ситуацию в свои руки. Для руководства мероприятиями по борьбе с огнем он назначил своего брата, герцога Йоркского.
По периметру области распространения пожара были размещены командные посты, во главе которых стояло по нескольку придворных. Дееспособных мужчин прямо с улиц забирали в пожарные отряды, но никто не протестовал, так как подобная работа очень неплохо оплачивалась. Сам же герцог весь понедельник объезжал пострадавшие районы Сити, стараясь поддерживать в них порядок, чем заслужил большое одобрение горожан. По городу ходили слухи, что даже сам король лично участвовал в тушении одного из домов.
Однако в пламени гибли все новые и новые здания, всю ночь горел старый королевский дворец Байнардс, находящийся в Блэкфиарсе. Он выгорел до тла и был полностью разрушен.
Вторник
Наступил вторник, оставшийся в истории, как день, принесший наибольшие разрушения. Герцог Йоркский пытался остановить распространение огня в западном направлении, чтобы защитить Уайтхолл – дворец, бывший в то время главной королевской резиденцией. Он полагал, что река Флит естественным образом сможет остановить пожар на подступах к дворцу. Но сильный восточный ветер, поднявшийся во вторник утром, перенес огонь через реку. Посты пришлось снять, а во дворце царили ужас и паника.
Неудача постигла пожарных и на севере. Сооруженная ими противопожарная полоса сумела задержать огонь только до вечера. Ближе к ночи пламя уже уничтожало, находящуюся по другую сторону улицу Чипсайд, в основном заселенную преуспевающими торговцами.
Казалось, что никакая стихия не может угрожать грандиозному Собору Святого Павла. Он стоял посередине большой площади, и потому многие посчитали его достаточно безопасным местом. Ко вторнику весь храм был заполнен спасенным из огня имуществом. В крипте разместили собственность типографий и книготорговцев. Но, к несчастью, именно в это время Кристофер Рен проводил большую реконструкцию храма, а потому снаружи собор был полностью покрыт деревянными строительными лесами. В результате, леса загорелись.
«Камни собора Павла разлетались как гранаты, по улицам бежал поток расплавленного свинца, большая часть тротуаров раскалилась до покраснения, и ни одна лошадь, ни один человек не мог ступить на них», — записал в своём дневнике один из очевидцев. Собор был полностью разрушен пожаром.
Пока отряды пожарных боролись с огнем в других местах, пламя неумолимо подбиралось к Тауэру. Каменная крепость могла бы с успехом противостоять пожару, но серьезные опасения вызывали огромные склады пороха, находившиеся в ней. Отчаявшись дождаться отрядов герцога Йоркского, тауэрский гарнизон самостоятельно приступил к обеспечению собственной безопасности. Прежде всего, были взорваны дома, находящиеся вблизи стен крепости, а также созданы противопожарные полосы. Принятые меры сумели остановить распространение огня в этом направлении.
Среда
Усилия пожарных наконец-то начали давать положительный эффект только к утру среды. Ветер утих, и созданные противопожарные полосы смогли остановить дальнейшее распространение огня. В отдельных местах пожар все еще бушевал, но это были небольшие очаги, которые более не угрожали разрастись. Великий лондонский пожар подходил к концу.
Теперь Лондон столкнулся с другой проблемой – массой бездомных людей. Также все еще не затихли слухи по поводу иностранного вторжения. В среду ночью в Мурфилдсе произошла вспышка паники среди жертв пожара. Прошел слух, что несколько тысяч голландских и французских иммигрантов направляются в этот район для разбоя и грабежей. Обезумевшие люди начали бросаться на каждого замеченного иностранца, и беспорядки удалось прекратить лишь после вмешательства королевской гвардии.
Карл II начал серьезно опасаться, как бы народные волнения не превратились в бунт против королевской власти, и определенные предпосылки к этому имелись. В связи с острым недостатком продовольствия, по приказу короля вокруг Сити были выстроены рынки, но купить еду там можно было только за деньги. Помощь же тем, кто потерял при пожаре все, организована не была.
Король приложил все усилия к тому, чтобы избавить город от толп бедняков. Он обязал все города Англии беспрепятственно принимать к себе всех погорельцев и обеспечить каждому возможность для занятия своим основным ремеслом.
Жертвы, разрушения и последствия пожара
За несколько дней пожар сумел причинить городу такой колоссальный ущерб, что перед ним меркнут даже бомбардировки Второй мировой войны. Всего во время пожара было уничтожено 13,5 тысяч домов, более 80 церквей и несколько тюрем. По поводу количества жертв не существует точных данных, по разным источникам их число колеблется от нескольких человек до нескольких тысяч.
Виновников трагедии так и не нашли. Постановлением королевского совета от 1667 года лондонский пожар приято было считать несчастным случаем, вызванным засухой, сильным ветром и Божественным Провидением.
Однако народный гнев был сильнее королевских законов и в возникновении пожара был обвинен француз Робер Юбер. Сам Юбер называл себя тайным агентом Папы Римского, и признался в поджоге пекарни на Паддинг-Лейн. Его повесили в Тайберне 28 сентября 1666 года. Только после казни стало известно, что француз прибыл в город через два дня после начала пожара.
Специально созданный Огненный суд вплоть до 1672 года разбирал дела касающиеся споров между землевладельцами и арендаторами погибших в огне зданий. На основании платежеспособности каждого, суд назначал ответственного за восстановление разрушенного дома.
Пожар лишний раз показал, как уязвима средневековая планировка города, а потому сгоревшие районы решено было полностью перестроить. Король Карл II специальным указом запретил восстанавливать сгоревшие здания до утверждения генерального плана перестройки. Тем временем, многие выдающиеся архитекторы представили королю свои проекты по перепланировке Сити. Но на полет их фантазии в казне тогда просто не хватало денег.
Сити был восстановлен Кристофером Реном по старым чертежам, однако были проведены некоторые улучшения в плане пожарной безопасности и гигиены. Отныне все этажи домов должны быть одинаковой площади. Но самым главным было то, что Сити стал каменным. Все дома, возведенные с нарушением новых правил, безжалостно разрушались до самого фундамента.
Великий архитектор Кристофер Рен сумел восстановить в прежнем величии не только Собор Святого Павла, но и заново отстроить все остальные разрушенные церкви.
Только после Великого пожара в Лондоне была создана специальная городская служба по борьбе с огнем. А помогать пожарным командам должна была новая система водопроводных гидрантов, установленных теперь на каждой улице.
Большинство историков считает, что именно пожар сумел остановить эпидемию чумы, бушевавшей в городе. Однако есть и несогласные. В частности, историк Рой Портер утверждает, что главные рассадники болезни – городские трущобы огнем задеты не были. К тому же, примерно в это время чума необъяснимо ушла не только из Лондона, но и из многих других городов Европы.
Память
В память о пожаре, в центре вновь отстроенного Сити была установлена изящная римская дорическая колонна. Лондонцы называют ее просто Монумент.
Авторы Монумента, Кристофер Рен и Роберт Гук наделили свое творение символическим смыслом. В частности, высота колонны – 61,57 м, была выбрана не случайно. Если перевести метры в футы, получится 202 фута – именно такое расстояние отделяет Монумент от места, где находилась та самая, печально известная пекарня на Падинг-Лейн.
А в районе Смитфилд, там, где огонь был остановлен, установили другую скульптуру – Золотой мальчик на Пай-корнер. Надпись на памятнике гласит, что пожар был послан Богом, дабы наказать жителей Сити за грех чревоугодия. И в этом что-то есть, если учесть, что пожар начался на Паддинг-лейн (улицей Пудинга), а закончился на Пай-корнер (углу Пирога).
Не знаю, но мне лично кажется, что кара оказалась слишком жестокой.