в каком году был фестиваль молодежи в москве
Всемирный фестиваль молодежи и студентов в Москве
ИСТОРИЯ ВСЕМИРНЫХ ФЕСТИВАЛЕЙ МОЛОДЕЖИ И СТУДЕНТОВ
В октябре — ноябре 1945 в Лондоне проходила Всемирная конференция демократической молодёжи. В ней участвовало около 600 представителей из 63 стран: молодые коммунисты, социалисты, христиане и др. 10 ноября на заключительном заседании конференции было решено создать Всемирную федерацию демократической молодёжи (ВФДМ) для содействия взаимопониманию и сотрудничеству молодёжи во всех областях экономической, политической, общественной и культурной жизни, борьбе против социального, национального и расового угнетения, за мир и безопасность народов, за права молодёжи. С тех пор 10 ноября отмечается как Всемирный день молодёжи. В августе 1946 в Праге собрался 1-й Всемирный конгресс студентов, на котором был создан Международный союз студентов (МСС), провозгласивший своей целью борьбу за мир, против фашизма, колониализма, за социальный прогресс, демократическую реформу образования, за права студентов.
Вскоре, однако, деятельность ВФДМ и МСС стала наталкиваться на противодействие вошедших в их состав консервативных, антидемократических элементов. В октябре 1946 в пригороде Парижа Монруже был созван Конгресс социалистической молодёжи, на котором был основан Международный союз молодых социалистов (МСМС); его лидеры открыто заявили о своей антикоммунистической ориентации. В 1947 в Кембридже (Великобритания) была образована Всемирная федерация либеральной и радикальной молодёжи (на основе существовавшего в 1929—40 Международного союза либеральной и демократической молодёжи)…
В условиях раскола молодёжного движения ВФДМ и МСС вели борьбу против «холодной войны» и империалистической агрессии. Они развернули всемирную кампанию солидарности молодёжи с борьбой корейского народа против вооружённой интервенции США и их союзников в 1950—53, активно поддержали антиимпериалистическую борьбу вьетнамских и алжирских патриотов. Сотни тысяч активистов молодёжных организаций собирали подписи под Стокгольмским воззванием, организовывали марши за мир, против угрозы термоядерной войны. По призыву ВФДМ и МСС прогрессивная молодёжь выступала в защиту Кубинской революции, против тройственной агрессии в Египте в 1956. Массовыми действиями отмечались ежегодно в разных странах 21 февраля (с 1949) — День международной солидарности со студентами и молодёжью, борющимися за национальную независимость, и 24 апреля (с 1957) — Международный день солидарности молодёжи в борьбе против колониализма, за мирное сосуществование.
Большая Советская энциклопедия
“БРЕШЬ В ЖЕЛЕЗНОМ ЗАНВЕСЕ”
Однажды вечером компанию французов мы привели в гости к нашему однокласснику, в огромную московскую коммуналку, переделанную из бывших номеров. Каким-то образом весь старый двор узнал, что в квартире на втором этаже принимают молодых парижан, и народ повалил к нам с пирогами, с вареньем, естественно, с бутылками и прочими дарами простого русского сердца. Француженки ревели в голос. Между прочим происходило все это на Пушечной улице, в ста метрах от знаменитого здания, мимо которого москвичи в те годы проходили, рефлекторно опуская глаза и ускоряя шаг.
Теперь я думаю, что летом 57-го железобетонная регламентация советского бытия бесповоротно пошатнулась. Невозможно сделалось контролировать все на свете: вкусы, моду, будничные привычки, музыку в эфире. На идеях, эмоциях, на песнях и танцах фестиваля мое поколение преобразилось в течение считанных дней. Все советские вольнодумцы, все знатоки джаза и современного искусства, модники и полиглоты имеют своим происхождением лето 57-го.
Из воспоминаний писателя Анатолий Макарова
ГОЛУБИ ДЛЯ ФЕСТИВАЛЯ
Среди тех, кто непосредственно готовил фестиваль, – Владлен КРИВОШЕЕВ, ныне – ученый, кандидат экономических наук, а тогда – инструктор орготдела Московского горкома комсомола. Владлену Михайловичу была поручена самая, может быть, экзотическая задача…
В 1955 году (за два года до фестиваля) инструктора Кривошеева вызвал тогдашний первый секретарь МГК комсомола Михаил Давыдов: «С сегодняшнего дня освобождаешься от всех дел. Займешься голубями». Голубями?
В кабинете сидел еще мужчина, как выяснилось, – Иосиф Туманов (потом –
народный артист СССР, известный постановщик массовых народных зрелищ). «Важнейшая задача! – продолжал Давыдов. – Через два года нам нужны 100 тысяч голубей!» А Туманов достал что-то вроде брошюры с печатями и визами –
сценарий мероприятий фестиваля.
…В 1949 году в Париже проходил I Всемирный конгресс сторонников мира. Требовалась эмблема. Знаменитый Пабло Пикассо, вспомнив, очевидно, древние легенды, изобразил голубку с оливковой веточкой в клюве. Так голубь стал символом мира. Фестивали молодежи и студентов (не только наш) проходили под девизом «За мир и дружбу между народами!». Церемония открытия традиционно начиналась с торжественного прохода по стадиону делегаций стран-участниц. И традиционно же проход этот предварял взлет голубиной стаи: голуби как бы начинали весь праздник.
Но Туманову стаи было мало. По его задумке одна за другой над Лужниками (которые к фестивалю спешно строились) должны были взмыть три волны голубей – белые, за ними красные, следом сизые. Поскольку «в верхах» все уже было утверждено, Давыдов подчеркнул: «Сценарий для нас закон».
Эти три волны Кривошееву и надлежало подготовить.
– И смотри, чтобы не было, как в Варшаве! – строго предупредил «первый».
Варшавский фестиваль только что закончился. Голуби там подгадили – в прямом и переносном смыслах. Поляки вынесли на центр стадиона огромный ларец, распахнули крышку, полагая, что птицы рванут в небо белым факелом. Но они не рванули, а выползли и стали бродить по стадиону, мешая движению колонн. Позор, одним словом.
– Все правильно! – авторитетно объяснили Кривошееву члены спешно набранной им «голубиной» комиссии. – Чтобы птица взлетела, ее подбросить надо. А еще посвистеть да тряпкой помахать, иначе попервоначалу сесть норовит.
Прежде всего было решено: всякие изысканные чеграши, дутыши, турманы – побоку. Ставим на обычных почтовых – они способны в нужный момент обеспечить нужный полет. Просто их за два года требуется вывести потребное количество. Кстати, сколько? Цифра 100 тысяч явно была взята с потолка, но, как ни странно, оказалась уместной. Нам ведь нужна гарантированно сильная и выносливая птица? Следовательно, если выведем 100 тысяч, то из этого количества за счет отбраковки получим к нужному сроку тысяч 40 именно таких – молодых, крепких. И срок в два года – тоже нормально. Если начать работу сейчас, то к 1957 году как раз станет на крыло третье поколение: экземпляры, гарантированно подходящие к операции.
По заводам пошли разнарядки: «Московский горком комсомола. во исполнение. просим оказать содействие. ». На предприятиях возводили голубятни. Мособлисполком обязали поставлять фураж…
И все-таки они взлетели – 40 000 голубей!
Правда накануне была целая операция по свозу птиц на подмосковную птицефабрику, отсортировке – слабые в сторону! – рассадке по специально сконструированным коробкам (4000 коробок по 10 гнезд в каждой), в которых крылатые бедолаги должны были выдержать 6 часов (!), сохранив силы для полета. Потом две колонны грузовиков в сопровождении машин ГАИ двинулись в четыре утра к Москве, чтобы за 2 часа до старта быть на стадионе. А там 4000 выпускающих (участники «живого фона» на восточной трибуне) ждали сигнала. В общем, тут рассказывать можно много. Но если вы никогда не видели, как взмывают одновременно десятки тысяч голубей – причем снизу они все смотрелись белыми, и потому показалось, что в небо плеснула кипенно-снежная лава, – знайте, вы многое потеряли в жизни. Кадры кинохроники сохранили этот момент. Трибуны ахнули, зрители повскакивали с мест, аплодировали.
Первый, шестой, двенадцатый Как проходили Всемирные фестивали молодежи и студентов
Сегодня, 6 июня, стартует проект «Народный музей Фестиваля», приуроченный к XIX Всемирному фестивалю молодежи и студентов (ВФМС). В течение месяца будет формироваться выставка, которая откроется 7 июля в Музее Москвы. В пункт приема экспонатов, открывшийся в музее, любой желающий может принести сувениры, оставшиеся после московских фестивалей 1957 и 1985 годов. В октябре выставка будет представлена на ВФМС-2017 в Сочи. «Лента.ру» решила вспомнить, какими увидели прошлые фестивали советские граждане и иностранные гости.
Первый
Всемирные фестивали молодежи и студентов начали проводиться в послевоенные годы для консолидации молодежи развивающихся стран, усиления международного сотрудничества и борьбы за мир во всем мире. «Кровь молодежи была пролита недаром. Мир наступил. Но фашизм и реакция еще существуют», — говорили на I фестивале молодежи и студентов в Праге в 1947 году. После войны мир нуждался в единении, потому молодые люди и молодежные организации обсуждали на фестивале прежде всего уроки Второй мировой, вопросы сохранения памяти о ее жертвах, укрепления отношений между СССР и США, борьбы с ядерной угрозой.
Всем известная эмблема фестиваля — цветок с земным шаром в центре и пятью разноцветными лепестками, символизирующими пять континентов. Но на первом фестивале был другой логотип — фигурки чернокожего и белого человека, пожимающих друг другу руки на фоне глобуса. Также эмблемой фестиваля считается голубь мира Пабло Пикассо.
На первом фестивале стенды многих стран рассказывали о послевоенном восстановлении городов, а также о деятельности Всемирной федерации демократической молодежи, под эгидой которой проходило мероприятие.
Парад участников I Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Праге в 1947 году
Советский стенд, впрочем, выделялся. Существенная его часть была посвящена лидеру страны — Иосифу Сталину. Были приведены цитаты из его выступлений и работ, а также выдержки из Конституции СССР. И конечно же, на стенде отмечался огромный вклад Советского Союза в дело борьбы с фашизмом и строительства нового мира. Следует отметить, что в те годы все это воспринималось представителями других государств с энтузиазмом — победа была одержана всего два года назад и люди отлично помнили, кого стоит благодарить за нее в первую очередь. Об этом можно судить по состоявшимся на фестивале международным пресс-конференциям.
Шестой
Первый в СССР Фестиваль молодежи и студентов (шестой по общему счету) прошел в 1957 году, уже после смерти Сталина. В Советский Союз приехали 34 тысячи человек из 131 страны мира. Это был рекорд. Впрочем, помнят фестиваль не за это, а за то, что именно тогда «железный занавес» приподнялся над страной в первый раз. Год назад Никита Хрущев на закрытом заседании ХХ съезда КПСС осудил культ личности Сталина, и молодежный фестиваль должен было стать одним из способов его преодоления.
К приезду гостей Москва преобразилась — построили несколько новых гостиниц, был разбит парк «Дружба». Московский проспект Мира назван так именно в честь фестиваля и международного движения за мир. В 1956 году молодежная «Фестивальная редакция ЦТ» сняла несколько выпусков программы «Вечер веселых вопросов», послужившей прообразом КВН — телезрителям предлагалось отвечать на вопросы ведущих, причем приветствовались остроумные ответы. На фестивале выступила Эдита Пьеха, впервые, совместно с Владимиром Трошиным, исполнив песню «Подмосковные вечера».
В ходе фестиваля студенты и школьники произносили речи в поддержку прав молодежи, отстаивали независимость народов и пропагандировали интернационализм. Было и много выступлений представителей зарубежных молодежных организаций. Впрочем, зачастую участники отклонялись от официальной повестки. Так, иностранцы выражали недовольство в связи с событиями в Венгрии 1956 года (подавление войсками СССР вооруженного восстания против просоветского правительства страны) и осуждали глушение радиопередач «Голоса Америки», «Би-би-си» и «Свободной Европы».
Но сама возможность общения советских граждан с иностранцами была чем-то неслыханным. Как писал Габриэль Гарсия Маркес, который побывал тогда в СССР в качестве корреспондента газеты «Эль Эспектадор», люди очень неохотно соглашались пускать иностранцев к себе в дом. По его мнению, так их проинструктировали власти.
Открытие VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве, 28 июля 1957 года
Фото: Анатолий Гаранин / РИА Новости
Тем не менее на улице советские граждане общались с иностранцами свободно. Причем это были не только разговоры — в Москве произошла настоящая сексуальная революция. Московские девушки знакомились с иностранцами, приходили к ним в гостиницы. Завязывались скоротечные романы.
Для борьбы с этим опасным явлением были срочно организованы дружины, передвигавшиеся на грузовиках. По вечерам проводились настоящие облавы, причем дружинники пускали в ход ножницы и парикмахерские машинки.
«Когда грузовики с дружинниками, согласно плану облавы, неожиданно выезжали на поля и включали все фары и лампы, тут-то и вырисовывался истинный масштаб происходящей «оргии». Любовных пар было превеликое множество. Иностранцев не трогали, расправлялись только с девушками — у них выстригалась часть волос, после чего девице оставалось только одно — постричься наголо», — вспоминал джазовый музыкант Алексей Козлов.
В результате несчастным приходилось ходить в платке. Потому москвичи, зачастую небезосновательно, подозревали всех девушек, носивших плотно повязанный платок, в связях с иностранцами. И уж конечно, детей со смуглым цветом кожи, появившихся через 9 месяцев, скрыть было невозможно. Их так и называли — «дети фестиваля».
Но в целом, конечно, фестиваль был настоящим праздником как для москвичей, так и для иностранцев. Маркес писал: «Это народ, который отчаянно жаждет иметь друзей. На наш вопрос: «Какая разница между настоящим и прошлым?», довольно часто повторялся знаменательный ответ: «Теперь у нас много друзей». И они хотят иметь друзей еще больше: переписываться лично, разговаривать с людьми всего мира».
Двенадцатый
Шли годы, фестивали проходили в разных странах, 1957-й все дальше уходил в прошлое. Сейчас, если спросить человека средних лет о Фестивале молодежи и студентов, он, скорее всего, вспомнит 1985 год.
XII Фестиваль молодежи и студентов открылся 27 июля 1985 года. Новый генеральный секретарь КПСС Михаил Горбачев выступил с приветственной речью перед делегатами, председатель Международого олимпийского комитета Хуан Антонио Самаранч открыл «Забег мира», а Анатолий Карпов дал сеанс одновременной игры в шахматы на 1000 досках. Были мастер-классы известных художников, а Алла Пугачева, по просьбе организаторов фестиваля, привезла в СССР популярного немецкого музыканта Удо Линденберга.
При этом такой свободы высказывать свое мнение во время дискуссий, как в 1957 году, не было. На так называемой «Свободной трибуне» предполагалось общение между участниками мероприятия «в целях содействия неформальному обмену мнениями и материалами о деятельности различных молодежных и студенческих организаций по широкому кругу вопросов, волнующих молодежь». Однако, согласно постановлению ЦК ВЛКСМ, члены советской делегации были обязаны всегда склонять иностранце к дискуссии «по одной из следующих проблем: откуда исходит угроза миру, уроки Второй мировой войны» и других, описанных в документе. В случае явно провокационных вопросов рекомендовалось сглаживать острые углы либо показывать, что спикер некомпетентен.
Участники XII Московского всемирного фестиваля молодежи и студентов, 1985 год
Фото: Александр Макаров / РИА Новости
Перестройка только начиналась, до провозглашения политики гласности в рамках советских реформ оставалось еще два года. Впрочем, конечно, большая часть молодежи приехала на фестиваль вовсе не ради острых политических дискуссий, а чтобы получить радость от общения с представителями других стран и убедиться в том, что хорошие люди есть везде. Об этом и вспоминают участники фестиваля.
По словам Андрея Филиппова, который в 1985 году был зампредом КМО СССР, фестиваль вовсе не был «коммунистической сходкой», как его презрительно называют некоторые. «Там были не только коммунистические союзы молодежи, но и либералы, и христиане, и социал-демократы, и другие. Во всех программах, например, были клубы эсперантистов — по всему Союзу их собирали. Были представители церкви, кстати», — рассказывает он.
Церемония закрытия фестиваля проходила на арене стадиона имени Ленина («Лужники»). Выступали делегаты, политические и общественные деятели разных стран. Пел Валерий Леонтьев, а труппа Большого театра исполнила сцены из балета «Лебединое озеро».
Девятнадцатый
В октябре 2017 года XIX Всемирный фестиваль молодежи и студентов пройдет в России, но не в Москве, а в Сочи. Сейчас решаются организационные вопросы, проведен конкурс на создание талисмана мероприятия. Задачи фестиваля мало изменились за его семидесятилетнюю историю — организаторы надеются, что молодежный праздник поспособствует формированию сети дружественных иностранных молодежных организаций по всему миру, сообщества проводников российских ценностей и интересов за рубежом, воссозданию Международного союза студентов.
Абстракционизм, свободная любовь, рок-н-ролл. Каким был один из самых массовых фестивалей в истории СССР
В прошлом веке прогремело немало масштабных фестивалей: чего стоит только «Вудсток-69», который за три дня перевернул мир. Нередко такие мероприятия становились катализаторами глубоких перемен и символами эпохи. Так, в 1957 году в постсталинском СССР случился невиданный доселе праздник свободы и любви: в наши широты впервые пустили в больших количествах иностранных граждан, а также прорвалась «музыка сытой буржуазии» — джаз. Авторы инста-проекта «Хистори» рассказывают, каким по воспоминаниям современников был VI Международный фестиваль молодежи и студентов, на какие процессы внутри страны он повлиял и какое наследие оставил.
Сквозь замочную скважину железного занавеса
Жаркий июль 1957-го. Москва готовится к грандиозному празднику: в лихорадке ищутся голуби для открытия, сажаются деревья в парках, строятся гостиницы. Представить в СССР масштабный международный праздник при Сталине вряд ли возможно: тут и особенности личности, и специфика внутренней политики, и холодная война. Другое дело Хрущев: несмотря на все его явные недостатки, он был более подвижным, энергичным и в какой-то мере более человечным руководителем.
На XX съезде 1956 года (том самом, где прозвучал доклад с критикой культа личности Сталина) было принято важнейшее решение о возможности мирного сосуществования капиталистических и социалистических стран.
Это означало попытку прекращения холодной войны — военно-политическое противостояние должно было смениться почти спортивной конкуренцией: будем меряться не бомбами, а успехами.
Никита Сергеевич понимал, что слишком огромные суммы идут на поддержание гонки вооружений, если ослабить это противостояние, то высвобожденные суммы могли бы пойти на повышение уровня жизни граждан. В этом и должен был помочь VI Всемирный фестиваль молодежи и студентов 1957 года в Москве.
Такого масштабного «открытия дверей» не было, пожалуй, никогда — ни в СССР, ни в царской России. Советский Союз должен был показать мирные настроения советского народа, не зря лозунгом фестиваля стал девиз «За мир и дружбу», а символом — голубь. Однако даже Хрущев не ожидал, насколько близким станет знакомство советской и иностранной молодежи.
Непростая дорога до Москвы
В конце июля в Союз приехали 34 тысячи молодых людей всевозможных цветов, национальностей и взглядов из 131 страны. Да и из самих областей и с окраин СССР в столицу прибыли тысячи студентов, многие из которых никогда раньше не бывали в Москве. Уже одно это стало для них большим праздником. Так, в бюро комсомола Куйбышева (ныне Самара) 3 августа 1957 года разбиралось дело одного «слишком обрадовавшегося» комсомольца:
«В пути следования в г. Москву на VI Всемирный фестиваль молодежи и студентов секретарь комитета ВЛКСМ завода имени Ворошилова тов. Чемельков организовал коллективную пьянку в своей группе. На станции Ряжск вместе с комсомолкой Сопляковой тов. Чемельков, напившись до бесчувственного состояния, упал с поезда на полном ходу, получив серьезное повреждение — сотрясение головного мозга».
Бедный товарищ Чемельков так и не добрался до Москвы, да еще был исключен из ВЛКСМ.
Иностранцы добирались до Москвы по-разному, но чаще всего перекладными: на пароходах, а потом на поездах — в основном через Украину. Так, на железнодорожной станции во Львове перед отправлением венгерские делегаты устроили концерт: танцевали, горланили песни и вели себя, прямо сказать, некультурно. Но всё же это были исключительные случаи — большинство гостей добрались успешно. Праздник этого однозначно стоил: когда еще лицом к лицу, неофициально и без камер можно будет пообщаться с ровесниками из других стран?
Встреча гостей на перроне вокзала. Источник
Особенно подробно дорогу до Москвы описал еще молодой и малоизвестный журналист Габриэль Гарсиа Маркес:
«В Киеве устроили шумный прием с использованием гимнов, цветами и знаменами… Однажды мы попросили показать, где можно купить лимоны, и, словно по мановению волшебной палочки, со всех сторон на нас посыпались бутылки с водой, сигареты, шоколад в фестивальных обертках и блокноты для автографов».
Теме дороги до Москвы посвящен даже отдельный фильм. В 1958 году молодые режиссеры, выпускники ВГИКа Юрий Григорьев и Ренита Григорьева дебютируют с фильмом «Дорога на фестиваль». Фильм рассказывал о приключениях, которые происходили с иностранным студентом Плонком, отчаянно пытавшимся попасть на фестиваль молодежи.
Soviet mega event
Приезжие увидели, что в Советском Союзе живут не дикари, а обычные люди, которым интересен мир вокруг. А жители СССР, в свою очередь, удостоверились на собственном опыте, что иностранец — не синоним шпиона и врага.
«До 1957 года в СССР никаких иностранцев никто в глаза не видел, только в кино, да на страницах центральных газет и журнала „Крокодил“, в виде жутких карикатур.
Американцы изображались двумя способами — либо бедные безработные, худые, небритые люди в обносках, вечно бастующие, либо — толстопузый буржуй во фраке и в цилиндре, с толстенной сигарой в зубах, этакий „Мистер-Твистер бывший министр“».
А. Козлов, «Козел на саксе»
Вместо подозрительности и недоверия друг к другу родилось взаимное чувство эйфории, на какое-то время и правда показалось, что мир охватил праздник. Soviet mega event, как называли фестиваль иностранцы, прошел на ура — в легкой, непринужденной атмосфере. Официоз и помпезность мероприятия сменялись творческими и открытыми для всех встречами.
Проходили концерты модного (но всё же вражеского!) в то время джаза, а также совершенно нового скиффла во главе с королем этого жанра — Лонни Донеганом.
«Впечатление было довольно странным. Вместе играли пожилые и очень молодые люди, используя наряду с обычными акустическими гитарами различные бытовые и подручные предметы типа бидон-контрабаса, стиральной доски, кастрюль…» — вспоминал музыкант Алексей Козлов.
Польская и финская молодежь показывала сатирические спектакли. В парке Горького провели выставку изобразительного искусства, где показали работы сюрреалистов, абстракционистов, экспрессионистов (до этого момента для широкой публики история искусства заканчивалась импрессионизмом, и даже такие художники-коммунисты, как Ривера и Кент, не вписывались в рамки царящего соцреализма). На выставке «встретились» уже забытые сейчас живописец Мишель де Галар, скульптор-медальер Мишель Бадюэль, художники Ришар Жераньян, а также Игнац Кокаш, Янош Власки, Герхард Кетнер, Эмма Паккард и Кент Рокуэлл.
Большим праздником стал кинофестиваль (125 фильмов из 30 стран) с участием западных режиссеров, которых в недалеком прошлом назвали бы «противниками социалистического строя». Показывали совместную документалку Жак-Ива Кусто и Луи Маля (его часто относят к новой французской волне), фильм четырехкратного обладателя премии «Оскар» Витторио Де Сики, фильмы будущего антисталиниста поляка Анжея Вайды и совсем левого японца Тадаси Имаи.
И еще масса разного рода мероприятий: спортивных, эстрадных, сельскохозяйственных. Москва стала местом брожения талантливой молодежи, съехавшейся со всего мира: фестиваль предусматривал сотни творческих мероприятий — их участники представляли значительную часть от общего числа гостей, в основном студентов.
Кроме посещения программных мероприятий местные и приезжие, охваченные желанием общаться, встречались и в свободное время. К фестивалю спешно изучались иностранные языки, возрос интерес к модному в то время эсперанто:
«В Центральном лектории Ленинградского отделения общества по распространению политических научных знаний РСФСР начался цикл лекций об эсперанто. Каждому, кто приобрел абонемент, выдается краткий курс грамматики эсперанто и словарь-минимум», — сообщалось в газете «Вечерний Ленинград» 27 февраля 1957 года.
Весь центр Москвы был заполнен людьми: по улицам и магистралям шли целые толпы людей, встречались на Красной и Пушкинской площадях, на площади Маяковского, на проспекте Маркса (сегодня Театральный проезд, Охотный Ряд и Моховая улица), у Моссовета…
Встречи и разговоры шли всю ночь, до рассвета:
«Предметами споров были еще недавно запрещавшиеся импрессионисты, Чюрленис, Хемингуэй и Ремарк, Есенин и Зощенко, входивший в моду Илья Глазунов с его иллюстрациями к произведениям не совсем желательного в СССР Достоевского.
Это были не столько споры, сколько первые попытки свободно высказывать свое мнение другим людям и отстаивать его. Я помню, как светлыми ночами на мостовой улицы Горького стояли отдельные кучки людей, в центре каждой из них несколько человек горячо обсуждали какую-нибудь тему. Остальные, окружив их плотным кольцом, вслушивались, набираясь ума-разума, привыкая к самому этому процессу — свободному обмену мнениями. Это были первые уроки демократии, первый опыт избавления от страха, первые, абсолютно новые переживания неподконтрольного общения».
А. Козлов, «Козел на саксе»
Среди гостей фестиваля оказались и те, кто вскоре станут известными личностями: например, Илья Глазунов, Марис Лиепа, Илья Эренбург. Или всё тот же Габриэль Гарсиа Маркес, который вспоминал, что москвичи были весьма закрытыми: невозможно ни выудить что-либо, ни попасть в гости — жившая в основном «бедненько» советская молодежь попросту стеснялась приводить иностранцев в свои коммунальные квартиры. И в то же время о советском обществе он говорил, что «это народ, который отчаянно жаждет иметь друзей».
С «обычными» гостями дело обстояло проще. Писатель Анатолий Макаров в статье в «Известиях» 2007 года рассказывает, как в дом на Пушечной улице (рядом с Лубянкой и зданием Госбезопасности, между прочим) привели компанию французских гостей, и туда, естественно, сбежались все соседи, неся с собой всё, что могло быть выпито и съедено.
Поначалу обо всех походах в гости должны были докладывать милиции, которая, в свою очередь, передавала информацию в КГБ. Но вскоре это явление стало настолько массовым, что милиция уже не могла за всем уследить. Лед холодной войны рассыпался и трескался под воздействием жара объятий и взаимного интереса социалистической и капиталистической молодежи друг к другу.
Свободная любовь
Пуританское воспитание, которое порождало разного рода табу во время правления Сталина, дало трещину, и через нее прорвался интерес к вопросам тела и сексуальности.
Во время фестиваля в Москве стояли теплые июльские ночи. Это погодное обстоятельство сыграло не последнюю роль в развитии взаимного интереса между советскими гражданами и приезжими. Любопытство вызывало практически всё: начиная от мировоззрения, заканчивая модой и физиологией. Вот что вспоминает Егор Телицын, работавший тогда милиционером:
«В районе Ленинских гор задержали группу мужчин. Они расположились за кустами посреди газона, в центре — два молодых африканца. Пьяные и нагишом. Стали разбираться, и один из мужиков объяснил: мол, поспорили с друзьями, какого цвета у них „хозяйство“. Для разрешения вопроса купили несколько бутылок водки и уговорили (жестами!) прогуливавшихся мимо делегатов завернуть „на пикничок“. Когда те как следует нагрузились, их удалось убедить устроить стриптиз. Как раз к разгару событий мы и подоспели. Африканцев отправили в гостиницу, а наших — в ближайшее отделение».
Проблема коммуникации из-за плохого знания эсперанто снималась взаимным интересом. К тому же существовал и невербальный язык — язык страсти. Часто в воспоминаниях о тех днях можно встретить упоминания о пылкости советских студенток, очарованных иностранным шармом.
«Огонек» № 32 (1957). Источник
«К ночи, когда темнело, толпы девиц со всех концов Москвы пробирались к тем местам, где проживали иностранные делегации. Это были различные студенческие общежития и гостиницы, находившиеся на окраинах города. Одним из таких типичных мест был гостиничный комплекс „Турист“, построенный за ВДНХ. В то время это был край Москвы, так как дальше жилых домов еще не было, а шли колхозные поля. В гостиничные корпуса советским девушкам прорваться было невозможно, так как всё было оцеплено профессионалами-чекистами и любителями-дружинниками. Но запретить иностранным гостям выходить за пределы гостиниц никто не мог. Поэтому массовые знакомства между приезжими парнями и поджидавшими их местными девушками возникали вокруг гостиниц. События развивались с максимальной скоростью.
Никаких ухаживаний, никакого ложного кокетства. Только что образовавшиеся парочки скорее удалялись подальше от зданий, в темноту, в поля, в кусты, точно зная, чем они немедленно займутся.
Особенно далеко они не отходили, поэтому пространство вокруг гостиниц было заполнено довольно плотно, парочки располагались не так уж далеко друг от друга, но в темноте это не имело значения. Образ загадочной, стеснительной и целомудренной русской девушки-комсомолки не то чтобы рухнул, а скорее обогатился какой-то новой, неожиданной чертой — безрассудным, отчаянным распутством».
А. Козлов, «Козел на саксе»
Слухи ползли быстро, и властям пришлось как-то реагировать: решено было устраивать рейды на машинах во все укромные местечки рядом с гостиницами.
Известен случай, когда некий таксист Чуваков посреди ночи доставил двух девиц в дежурную часть Казанского вокзала. По его словам, девушки вместе с двумя итальянцами ехали в его такси из ресторана «Прага» и прямо в машине «пытались войти с ними в интимную связь». Конечно, это никак не характеризует всех представительниц женского пола — всего за время проведения фестиваля было задержано 107 гражданок.
Однако головокружительная атмосфера раскрепощения и случайных романтических встреч через девять месяцев обернулась рождением «цветов». Отсюда и пошел фразеологизм «дети фестиваля», который подразумевает рождение детей-метисов и мулатов у обычных советских женщин. Как в «Стилягах» у Тодоровского. Судьба таких необычных для советского общества детей чаще всего складывалась не слишком легко, и дело было не только в цвете кожи, но и в том, что им приходилось расти без отцов. Конечно, «дети фестиваля» — это некий стереотип и клише: их количество вряд ли достигло хоть сколько-нибудь значимой цифры.
До настоящей сексуальной революции было еще далеко: либерализация полового вопроса пришлась только на 1980-е годы. Но вершилась она поколением людей, которое сформировалось как раз в 1950–1960-е годы.
Воры в законе на страже лица Страны Советов
Как это ни удивительно, сам фестиваль обошелся без серьезных происшествий. Редких заранее съехавшихся на фестиваль профессиональных проституток вовремя нашли и изолировали (в СССР проституции нет!). Вовремя выявили и водителей такси, которые любезно предоставляли свой транспорт для интимных встреч. Со всеми гражданами партийные организации провели разъяснительные беседы. Как рассказывают участники событий, даже уровень преступности в те две фестивальные недели сошел на нет.
Охраной порядка занимались по меньшей мере около 60 тысяч человек: милиция, курсанты, солдаты, охранники, дворники. По воспоминаниям инструктора орготдела московского ВЛКСМ Владлена Кривошеева, перед началом фестиваля у воров в законе состоялась сходка, на которой решили во время праздника прекратить преступную деятельность. Дело было в том, что к уголовной статье теперь могла добавиться статья политическая — праздник-то международный.
Эта же тема, но под другим углом будет отражена в фильме «Цепная реакция» 1962 года. В нем рассказывается о договоренности карманных воров накануне фестиваля обворовывать капиталистов, но не трогать гостей из соцстран. Однако этот «робин-гудовский» замысел терпит неудачу: и не все воры согласны, и милиция не спит. В итоге отчаявшийся главарь возвращает кошельки обворованным и сам решает завязать.
Кадр из фильма «Цепная реакция» (1962). Реж. Иван Правов
Вся эта милота происходит на фоне интересных московских пейзажей и песен Окуджавы. Наивный, но по-оттепельному искренний фильм, где даже уголовники «спешат делать добрые дела».
Всплеск антисоветчины
Однако политическая сторона фестивальной свободы стала видна уже после его окончания. Сперва власти необходимо было выдворить всех оставшихся иностранцев — а таких были сотни, и у каждого своя причина остаться: на имеющиеся средства можно было неплохо «погулять», а в случае романтических увлечений — продлить роман. Дела рассматривались в индивидуальном порядке, а соответствующие органы помогали ускорить решение проблем каждого.
Но настоящей проблемой стало усиление инакомыслия, в основном в среде научно-творческой интеллигенции. Сильно фестиваль повлиял и на деятелей культуры.
Никогда еще так остро они не осознавали необходимости реформирования советской культуры, как после просмотра и прослушивания западных песен, танцев, фильмов. Множество деятелей выступили за прекращение культурной изоляции Советского Союза, за необходимость осмысления иностранного опыта.
В «Стенограмме обсуждения итогов международных конкурсов на шестом Всемирном фестивале молодежи и студентов 13 августа 1957 года» прозвучала критика отсталости советской художественной культуры (Российский государственный архив литературы и искусства (РГАЛИ). Ф. 2329. Оп. 3. Д. 572. Л 6«).
Однако процесс либерализации общества шел медленно, на быстрые перемены деятелям культуры рассчитывать не приходилось. Напротив, жара фестиваля быстро сменилась холодком. Приведем выдержку из уголовного дела по статье «Антисоветская агитация и пропаганда» (ст. 58.10 УК СССР), заведенного на неких И. М. Каца, В. В. Мануйлова и А. Р. Тыминского от 8 января 1958 года:
ГАРФ, Ф. 8131. Оп. 31. Д. 80257
Свой и чужой
Фестиваль пусть и одноразово, но дал то, чего не хватало: ощущение свободы, возможность культурного обмена, взаимодействия с «другими» (во всех смыслах) людьми.
И советская, и иностранная молодежь жаждала соприкосновения полярных миров, ведь именно такие контакты рождают идеальную почву для всестороннего развития. Об этом в интервью газете «Советская культура» говорит американка Присцилла Джонсон:
«Когда люди имеют возможность поговорить и установить личный контакт, они могут лучше понять друг друга. В мире нет единого взгляда на жизнь, нет единой философии. Народам с различным образом жизни надо уживаться на одной планете, не пытаясь мешать друг другу. Нам, американцам, нравится свой образ жизни, и, как я имела возможность убедиться, по-своему хотят жить и народы других стран. Чем больше правды мы будем знать друг о друге, тем будет лучше для мира и дружбы на земле. Я надеюсь, что Московский фестиваль укрепит дружбу и взаимопонимание между советской и американской молодежью».
Так фестиваль не только показал существующие проблемы, вызванные изоляцией от западной культуры, но и указал некоторые пути к их разрешению: сотрудничество, диалог.
Но власть была занята другим, поэтому вопросы масштабного реформирования и продолжения политики «открытых дверей» были отложены в долгий ящик. Однако западная культура просачивалась через образовавшуюся идеологическую брешь. Так, именно после фестиваля в определенных кругах (сперва золотой молодежи, а потом и обычной студенческой) популярностью стали пользоваться джинсы и кеды, игра в бадминтон, западная «новая» литература. Даже роман «троцкиста» Оруэлла проник в советское пространство, о чем упоминает в мемуарах искусствовед И. Голомшток:
«Меня разыскали в музее два молодых англичанина и сказали, что привезли мне подарок от моего старого друга Алика Дольберга, теперь проживающего в Лондоне. Мы вышли в Итальянский дворик, где было мало народа, и они вручили мне две книги: „Мрак в полдень“ (в последнем русском переводе „Слепящая тьма“) Артура Кестлера и „Звериную ферму“ („Скотный двор“) Джорджа Оруэлла — книги по тому времени криминальные. Мы стояли и беседовали у „Давида“ Микеланджело, а в двух шагах торчал некий гражданин в штатском и внимательно прислушивался к нашему разговору».
Вырос интерес к художникам-авангардистам, который позже выльется в печально известную выставку 1962 года в Манеже, когда и родилась знаменитая фраза Н. С. Хрущева:
«Что это такое? Вы что — мужики или педерасты проклятые, как вы можете так писать? Есть у вас совесть?»
Не менее значимым, чем приоткрывшееся окно в Европу, для советских студентов стал пересмотр взглядов на собственную культуру. Во время фестиваля и после него вовсю обсуждали еще недавно запрещенных Замятина, Есенина, Ахматову, Зощенко.
Полученный опыт открытых дискуссий по любой теме сделал свое дело: примерно в эти годы начинают оформляться идеалы будущих шестидесятников — ориентация на расширение свободы, открытость, образованность и глубокая эрудиция. Столкновение с чужим сделало кругозор тысяч советских студентов шире, многих избавило от предрассудков по поводу иностранцев. Молодежь всего мира хотела знакомиться и дружить, но политическая ситуация в те года была совершенно неподходящей для этого.
Хрущев еще какое-то время был нацелен на налаживание контактов и прекращение холодной войны. Так, в 1959 году он посетил США, приятно удивив уже американских студентов и обычных граждан.
Вместо закоренелого пропагандиста и ярого фанатика американцы увидели смешного дедушку в штанах по грудь.
Об огромном интересе к личности Хрущева может сказать и тот факт, что его визит освещали 5 тысяч американских журналистов — абсолютный рекорд на тот момент! Да и с президентом Эйзенхауэром общий язык был почти найден. Перспективы этой поездки были потрясающими, вся история могла пойти по другому пути.
Но случилось то, что случилось: спустя год произошел Карибский кризис, когда весь мир оказался на грани ядерной войны, а Часы Судного дня почти пробили полночь. Избежать апокалипсиса, к счастью, удалось, однако после этого сближению СССР и Запада уже не суждено было осуществиться.