в каком году арбат сделали пешеходным
История
Об Арбате
Арбат по праву можно назвать главной улицей Москвы. И не потому, что она является самой большой или центральной столичной магистралью. Вовсе нет. Москвичи и гости столицы ценят ее за неповторимое очарование, созданное архитектурными образцами прошлых эпох, за ее свободу и романтику, которую олицетворяют уличные художники и музыканты, за ее уникальный дух старой Москвы – дворянской и интеллигентной.
История многих домов Арбата связана с историей и жизнью великих русских людей и хранит их имена. Действительно, Арбат – уникальное место Москвы. Это не просто улица, это особый «кусочек» столицы, своеобразная «Москва в Москве» с ее собственной историей, самобытностью, традициями, со своим ландшафтом.
Приятно, что и по сей день, несмотря на множество изменений, постигших район в последнее время, Арбат сохраняет в себе тот творческий, умиротворяющий, присущий только ему дух, который и служил магнитом для всех этих замечательных людей, живших и творивших именно здесь, под гостеприимной сенью тихих зеленых двориков и очаровательных арбатских переулков.
История
Район Арбат входит в состав Центрального административного округа Москвы. Один из старейших районов города, в 2008 году Арбат отмечает свой 515-летний юбилей. Арбат попал в летопись 1493 года по случаю страшного пожара Москвы, начавшегося в церкви Николы на Песках. Арбатом сначала именовалась территория от Кремля до Москвы-реки, конусом лежащая от Троицких ворот меж Остоженкой и Никитской вплоть до будущих Новинского, Смоленского и Зубовского бульваров.
Есть несколько версий о происхождении слова «Арбат». Некоторые ученые считали, что оно созвучно со словом «арба», и предполагали, что первоначально Арбат был местом жительства мастеров Колымажного двора, который находился тогда между нынешним Гоголевским бульваром и Кремлем. Есть попытки объяснить этимологию слова русскими корнями. Например, историк И.Е. Забелин производил «Арбат» от слова «горбат», поскольку гористая «горбатость» местности, почти незаметная при современной застройке, явно просматривалась еще в прошлом веке, при его жизни.
Вполне возможно, что пошло это слово от арабского, позднее тюркизированного, «рабат», довольно часто встречавшегося в восточных языках для обозначения городского предместья (а городом на Руси был, в том числе и в Москве, Кремль, укрепленное поселение). Другую версию предлагал московед Д.Н. Афанасьев: от распространенного на Востоке слова, обозначавшегося овражистую и сырую местность, что соотносится с географией района.
Наиболее распространено мнение об Арбате как предместье. Кремль окружали леса, болота, реки, холмы с оврагом (Москва на семи холмах), и только отдельные участки оставались проходимыми для конного войска, для торговых караванов. Одним из них были арбатские пески и поселения в их районе (о них напоминают названия здешних переулков – Спасопесковский, Николопесковский). Именно на месте Арбатской площади произошла встреча войск князя Пожарского с поляками, этой дорогой прошел Наполеон…
Район Арбат как система улиц и переулков сложился во второй половине XVIII века и сохранился без изменений до наших дней. С XVIII века Арбат стал средоточием духовной жизни. В Приарбатье, вблизи от кремля, оседают представители дворянскихе фамилий, причем первоначально самых богатых и знатных, возникают усадьбы Голицыных, Долгоруковых, Трубецких, Волконских, Шереметьевых, Апраксиных.
После пожара 1812 года, опустошившего Приарбатье, здесь появились окруженные зеленью ампирные особняки. Такие одно- или двухэтажные дома-усадьбы с бельэтажами и мезонинами и образовали район, характерной особенностью которого стала жизнь семейная. А.Герцен называл эту местность «Сен-Жерменским предместьем Москвы». В ближнем Приарбатье не было фабрик и заводов, редки гостиницы и казенные учреждения. Долго не было и магазинной торговли, так как большая часть необходимого для жизни или доставлялась из усадеб, или имелась в здешних городских, но устроенных по сельскому типу. Арбат – район домашнего жительства с множеством маленьких церковных приходов, где все друг друга знали, тихий и уютный.
К середине XIX века на Арбате сохранилось много садов. Застройка улицы оставалась разрывной – особенно в средней, «дворянской», части – и уплотненной в торговых, примыкавших к Смоленской и Арбатской площадям. Век XIX возвестил об «арбатском буме»: было модно поселиться и жить непременно тут, и обильнее всего селилась интеллигенция – университетская профессура, писатели и художники. Арбат и его переулки заселяются Толстыми, Растопчиными, Кропоткиными, Долгорукими, Гагариными. Арбат можно было величать и пушкинским, и герценовским. Это было дворянское гнездо и одновременно- профессорское гнездо, гнездо врачей, юристов, писателей, философов…
Во второй половине XIX-начале XX века облик улицы приближается к современному. Появляются трехэтажные дома, надстраиваются некоторые невысокие особняки, начинается строительство многоэтажных «доходных» жилых домов. Больше становится магазинов и лавок. Дома этого времени, отличающиеся повышенной декоративностью и пластикой фасадов, связывают прежнюю застройку улицы в единый архитектурный ансамбль. Сегодня Арбат представляет собой довольно пеструю застройку.
В системе исторического ядра Москвы район Арбат является классическим примером сложившейся старомосковской городской среды, включающей значительное количество памятников истории, культуры, архитектуры. Своеобразная ткань застройки района и сегодня носит отпечаток сложившейся городской планировки с живописной сетью улиц, переулков, проездов, развитым внутренним пространством дворов.
Управа района успешно реализует программы по проведению спортивно-культурных мероприятий. Традиционным стало проведение Фестивалей «Читающий Арбат», «Музыкальный Арбат», Фестиваля авторской песни «Ах, Арбат, мой Арбат» и «Арбатской спортивной эстафеты», в которой принимают участие не только дети из спортивных клубов района, но и взрослые команды.
ed_glezin
ed_glezined_glezin
Арбат, старинная улица с долгой историей, получила вторую жизнь во время освободительной Перестройки Горбачева, когда ее полностью реконструировали и сделали пешеходной. Разработка и реализация проекта заняли несколько лет, и вот наконец в 1985 году Арбат предстал в новом обличье: вместо асфальта брусчатое покрытие, посредине улицы вазоны с цветами и рядом скамеечки для отдыха, фонари в стиле ретро… Московские остроумцы тут же выдали: «Арбат офонарел» (выражение приписывают Булату Окуджаве).
Арбат стал витриной перестроечного Советского Союза и центром новой демократической культуры: прямо тут под открытым небом проходили концерты, выступали уличные актеры, поэты читали стихи, художники выставляли свои картины и рисовали портреты прохожих, самодеятельные певцы и профессиональные музыканты выстраивались в нескольких метрах друг от друга. Многие популярные ныне артисты вышли в звезды, начав с первых выступлений на Арбате.
Сам проект превращения Арбата в пешеходную зону был разработан и реализован в 1974—1986 годах коллективом архитекторов НИиПИ генплана г. Москвы и Моспроекта-2 (архитекторы М. В. Посохин, А. Э. Гутнов, З. В. Харитонова, Т. В. Малявкина, О. А. Баевский, В. А. Филатов, инженеры Ю. К. Болбот, Т. В. Чувелева и другие). Как вспоминает З. Харитонова, архитекторы «сделали внимательный анализ цветового решения фасадов, ведь до этого их просто красили из пульверизатора ровным жёлтым цветом. С каждым домом мы работали отдельно, нашли природные цвета и оттенки, в нашей коллекции вообще отсутствовал белый цвет. Первые этажи были окрашены более интенсивно, верхние — более расслабленно, а детали — более светлые. Вся улица стала переливаться будто перламутровая. Мы использовали московскую керамзитовую штукатурку, это уникальная технология, секреты которой знали лишь старые маляры. Их мы и привлекли к работе, они работали кисточками, которые я сама покупала».
Технико-экономическое обоснование проекта было готово к 1978 году. Проект не ограничивался просто запретом на автомобильное движение по улице, в него входили также работы по благоустройству улицы, реконструкции и реставрации фасадов зданий. В 1979 году проект был одобрен. Практические работы начались в 1982 году. Был изменён маршрут троллейбуса 39, до этого проходивший по Арбату — именно ему посвящена песня Булата Окуджавы «Последний троллейбус». Арбат представлял собой обычную московскую улицу с двухсторонним автомобильным движением; люди передвигались по узким тротуарам. Во время реконструкции движение было полностью перекрыто; за несколько лет улица была перекопана: заменили всю систему канализации и подземных коммуникаций. Первая стадия реконструкции Арбата была завершена к 1985 году. «Плиточки толщиной 10 сантиметров на заводе делали специально для Арбата, — вспоминает архитектор, автор проекта пешеходного Арбата Зоя Харитонова. — 25 тысяч квадратных метров такого камня мы ровняли особыми резиновыми молоточками. Причем все это клали без цемента!».
Наконец в 1986 году Арбат предстал в новом обличье: вместо асфальта брусчатое покрытие, посредине улицы вазоны с цветами и рядом скамеечки для отдыха прогуливающихся, фонари в стиле ретро, уличные кафе.
Первым официальным мероприятием на отреставрированном Арбате стало празднование Дня смеха 1 апреля 1986 года. За несколько дней до события началась постройка сцен, эстрад, помостов для выступлений артистов, заборов и ширм для кукловодов. Готовились настоящие ярмарочные представления и карнавальное шествие.
В середине дня 1 апреля началось веселье. По словам очевидцев, уже очень скоро народу набралось столько, что пришлось срочно перекрывать улицу, чтобы избежать давки. В результате в празднике сумели принять участие лишь жители улицы и те, кто приехал заранее. Больше подобных мероприятий на Арбате не проводилось, но самодеятельные концерты продолжались.
По примеру московской улицы пешеходные участки улиц в других городах страны неофициально стали называться «Арбатами».
Раиса Максимовна Горбачева с иностранной делегацией на Арбате, 1986 год.
Архитектор пешеходного Арбата вспомнила, как его спасали.
Зоя Харитонова: «Начальник кричал, что надо снести всю эту ветошь»
— Как вообще появилась идея создать в Москве пешеходную улицу — ведь до этого в практике СССР такого не было?
— Идею делать пешеходные улицы предложил наш коллектив — я, Алексей Гутнов и еще коллеги. После постройки Нового Арбата старая улица оказалась ненужной для транзита. Мы доказали это самым простым способом: два человека встали в начале и конце Арбата и переписывали в блокнот номера машин, въезжавших на улицу и выезжавших с нее. Потом сверили списки — оказалось, что считаные единицы авто едут по Арбату от Смоленской площади до Арбатских ворот (и наоборот).
— Как зачем? Для людей! Нашей идеей было создать из цепочки закрытых пространств — разных контор, банков, министерств — пространство открытое.
Городским властям эту идею надо было долго доказывать. Я как-то пришла к одному чиновнику — он вообще был в ужасе: как это можно закрывать движение? Я ему рассказываю, какие переулки сошлись на Арбате. «Да я ж родился в Староконюшенном!» — говорит он. И всё, и было решено делать пешеходной. Этот чиновник сдался.
Архитектурную мастерскую №2 «Моспроекта-1» тогда возглавлял архитектор старой школы Иосиф Ловейко. Встретил он нас очень сурово. Кричал: все снести, всю эту ветошь, надо все новое строить. А я стала ему рассказывать, какая историческая, культурная ценность в каждом доме. Вот, например, «Арбатский подвальчик» есть такой — там было поэтическое кафе, где встречались Маяковский, Пастернак, Есенин, Каменский.
Этот адрес попал в самое «яблочко». «Когда мне было 15 лет, — просветлел лицом Ловейко, — я был в этом «Арбатском подвальчике», и при мне там дрались Маяковский и Пастернак. Давайте, делайте свою пешеходную улицу!»
— А каким исследовательским аппаратом вы пользовались — ведь тогда в России не было переводных работ по урбанистике, не было общедоступных компьютеров для обсчета моделей, да и социология была в загоне?
— Исследовательский аппарат, конечно, у нас, как у архитекторов, был. В первые годы после революции русская градостроительная школа была в числе первых в мире. Продвинули все градостроительство, социологию. Все делали.
Компьютеров и, соответственно, систем обработки данных — их действительно не было. У нас была только рихтеровская готовальня — старинная, ценившаяся на вес золота, которую каждый из нас имел и к которой относился как к святому. Мы инструментами XIX века проектировали жилье века XXI.
Вот видите, какая потертая папка? Здесь все наши подготовительные работы. Вот транспортная схема, расчет потоков людей. Схема движения автотранспорта. По переулкам между Старым и Новым Арбатом предполагалось открыть движение вдоль магистральных улиц.
Культурное наполнение Арбата разрабатывали при поддержке тогдашнего главного смотрителя библиотеки МГУ, известного краеведа Виктора Сорокина. Он с ходу назвал нам имена 500 замечательных людей, жизнь которых была связана с Арбатом.
Плановый поток пешеходов на Арбате мы определили в 60 тысяч человек в час. А автомобильный трафик брали на себя переулки, прежде всего Сивцев Вражек. Методик работы по такой теме в готовом виде не было — импровизировали. Тогда же по образцу Арбата мы сделали расчет возможных пешеходных зон по всему центру Москвы.
— Здесь в основном те же улицы, которые стали пешеходными и сейчас, — Столешников переулок, Кузнецкий Мост, Никольская. По сути, сорок лет спустя ваша программа воплотилась в жизнь?
— Вот только характер улиц за это время изменился, и с Никольской, и со Столешникова исчезли те «народные» места притяжения, которые там существовали тогда. И сейчас многие из сделанных пешеходных зон потеряли смысл. Опорными параметрами для нас тогда были: наличие мест притяжения, жилой застройки и транспортная доступность. Грубо говоря, на улице, чтобы она была успешной пешеходной зоной, должны жить люди, в начале и конце улицы нужно иметь станции метро, а еще на ней должны быть точки массового притяжения: магазины, кафе, театры. Сейчас на той же Никольской полностью исчезла жилая застройка, а в Столешниковом — хоть сколько-нибудь демократичные магазины и кафе.
— Между проектированием пешеходного Арбата и воплощением этой идеи прошло почти десять лет. С чем была связана такая задержка?
— Не было денег, вот и все. Бюджет нашелся только после Олимпиады-80. Тогда уже можно было подумать о реализации замысла. Например, о мощении — фирменном розовом, которое отличается от всех остальных улиц Москвы.
— Вот, кстати, почему цветное мощение?
— Как почему? Потому что я как архитектор так решила. Зачем улице быть серой? Мы и так сколько уже живем на сером асфальте.
А вот откуда взялся этот розовый «кирпич»: как-то раз я шла пешком по Хорошевскому шоссе, увидела завод железобетонных изделий №17. Я свернула: двор был весь заставлен громадными фундаментными бетонными блоками. Нашла директора и стала ему говорить: а что если мы с вами начнем делать такие вот пескобетонные кирпичики? Он быстро сообразил, что это очень выгодно, интересно. Закупили пресс и начали делать. Цвет утверждала я. У нас цвета были красный, серый, розовый и белый. И все это смешали, мне показали, я расписалась на каждом кирпичике. И так начали делать тротуарную плитку — первую в Москве.
Интересно, что укладывать плитку в Москве тогда не умели. На мощение «пилотных» 100 метров у театра Вахтангова — там, где все делали «на коленке», вплоть до фонарей из водопроводных труб, — прислали бригаду «Мосасфальтстроя»: чтобы они понимали в укладке плитки! Эти парни пришли и не понимают, как им работать. Тогда я встала на коленки и выложила лично первый ряд, меандр из плиточек, и сказала: «Так и начинайте!» И ничего, пошло дело!
А через неделю, представьте, пришли старички и старушки, которые всю жизнь мостили Москву. Бригада целая. Кто-то их нашел — кажется, Ресин. Он тогда был начальником «Главмосинжстроя». И эти старички принесли какие-то свои молоточки резиновые, наколенники — и показали, как нужно делать это мощение. У них и перенимали науку молодые.
В процессе работы пешеходным Арбатом «заболели» первые лица Москвы — первый секретарь горкома КПСС Виктор Гришин и глава Мосгорисполкома Владимир Промыслов. Утверждали рисунок мощения, согласились с нашими идеями очистить улицу от лишних проводов (кстати, тоже впервые в СССР). Вы не представляете — вывезли несколько самосвалов старых проводов, растяжек и прочего металлолома.
Потом я сказала: улицу надо углубить на 30 сантиметров, потому что все старые дома вросли в землю. В некоторые дома надо было входить, спускаясь вниз на две ступеньки. И сделали это: сняли слой, и у всех домов проявились цоколи! Я сказала: цоколи надо менять! А там они были такие, облицованные коричневой керамикой-«кабанчиком». Сказала: к этому дому гранитный цоколь, к этому — песчаный, к этому — белокаменный, к этому — пиленый, к этому — рубленый. И всё сделали, на всем километре улицы заново сделали цоколи!
И тогда началась такая работа! Эти малярши вообще не спускались, работали без перерыва — в такой энтузиазм вошли. Я им только успевала кисточки приносить для тонкой прорисовки деталей. Сидели на лесах, питались батонами хлеба и молоком!
— Технология укладки пресловутой тротуарной плитки та же самая, что используется сейчас?
— Мощение Арбата лежит без капитального ремонта уже 30 лет — потому что, прежде чем укладывать плитку, на совесть сделали подложку. Сняли грунт, сантиметров 50, насыпали щебень, а поверх щебня была сделана бетонная плита в 20 сантиметров, армированная. От стены до стены, вся насквозь. Причем заложили такие желобки — там всё в желобках, — для того чтобы была дренажная система. Потом затянуто все нетканым материалом, затем каленый черный песок, а потом прямо на песок клали брусчатку. И никакой цементной стяжки, все всухую. Так все и лежит.
— Улица — это все-таки не только архитектура, но и те заведения, которые на ней находятся. Определять, где что будет, — это тоже работа градостроителя?
— Безусловно. Это важная составная часть любого проекта пешеходной зоны. Я полагаю, что архитектору должно принадлежать право согласовывать арендаторов нежилых помещений: иначе улица может быстро стать скучной и «завять».
У меня сохранился функциональный анализ Арбата 1850-х годов, затем 1900 года. По этим документам и схемам прекрасно видно: Арбат ожил только тогда, когда отменили крепостное право и люди поехали в город работать. Для нашего проекта мы продумали каждый абсолютно магазин, каждое кафе. Например, там было раньше кафе «Ленинградское» — такая обычная столовка в доме 38. Мы узнали, что там раньше была какая-то дореволюционная гостиница с французским названием типа «Бристоль». Так давайте там сделаем кафе «Бисквит»! Закупили специальные печи бисквитные, сделали чудесный европейский интерьер и начали печь бисквиты и продавать их. Только бисквиты и кофе, больше ничего. Запах шел фантастический, этот бисквит все ели.
«Известия» 9 июня 1990 года.
Свобода приходит на Арбат. Экскурсия 30 июня 2019 года
Отрывок из фильма «Страховой агент» с Александром Абдуловым в главной роли, 1985 г. Абдулов наблюдает за работой спецтехники, которая блоками укладывает брусчатку для пешеходной зоне на Старом Арбате.
Историческое выступление группы «Бон Джови» на Арбате 11 августа 1989 года.
Рональд Рейган на старом Арбате во время своего визита в СССР в 1988 году.
Карнавальное шествие на День смеха по недавно открытому для пешеходов Арбату. 1 апреля 1986 года.
«Огонёк» 14 апреля 1986 года.
7 марта 1986 года.
На снимке в центре: кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС Борис Ельцин и Первый секретарь ЦК Компартии Кубы, гость 27 съезда КПСС, Фидель Кастро во время прогулки по Арбату. Фото Николая Малышева и Александра Сенцова /Фотохроника ТАСС/.
Газетные публикации об открытии пешеходной зоны на Арбате.
Собрал Роман Синельников.
«Известия» (московский выпуск) от 2 декабря 1984 года, страница 6
«Известия» (московский вечерний выпуск) от 30 января 1984 года, страница 6
«Известия» (московский выпуск) от 28 октября 1984 года, страница 6
«Известия» (московский вечерний выпуск) от 14 сентября 1985 года, страница 6
«Правда» от 22 декабря 1985 года, страница 6
«Известия» (московский вечерний выпуск) от 19 февраля 1986 года, страница 6
«Правда» от 19 февраля 1986 года, страница 6
«Известия» (московский выпуск) от 16 марта 1986 года, страница 6
«Правда» от 2 апреля 1986 года, страница 6.
«Известия» 30 апреля 1990 года.
Никогда прежде Арбат не видел столько народу. Три с поло виной тысячи артистов и юмористов, и на каждого из них — как минимум по пятнадцать граждан обоего пола, желающих громко смеяться.
Все началось в семь часов вечера первого апреля, когда неподалеку от кафе «Валдай» Остап Бендер (артист А. Гомиа- швили) перепилил бензопилой « Д р у ж б а » шелковую ленточку. Вот тогда-то всё пришло в движение.
Заиграла музыка, на брус чатку Арбата выехала «Антилопа Гну», а следом вышли медведь, собачки, пони из Театра зверей Н. Дуровой, а потом гусары, а потом цыгане, а потом разный ряженый народ. Впрочем, не только улица, но и прилежащие^к ней дворы и даже карнизы и крыши домов стали местом действия грандиозного театрализованного представления, именуемого «Веселым Арбатом».
Признаюсь, не могу описать всего, что происходило в этот вечер на Арбате. Не то что слов не хватает. Просто меня самого не хватало быть в одно и то же время там, где выступал Карлсон, спустившийся с крыши, и там, где читали стихи Е. Евтушенко, Н. Матвеева, А. Дементьев, Д. Самойлов, и там, где карикатуристы в минуту могли нарисовать ваш шарж-портрет.
Но обижаться не приходилось, потому что перед глазами и справа, и слева, и за спиной — всюду кипело, бурлило веселье, и все были немножечко детьми, и счастье казалось таким близким, таким возможным, словно оно ждало Вас в каком-нибудь ближайшем Кривоарбатском переулке.
Владимир Арсеньев. «Известия» 2 апреля 1986 года.