24.06.2025
Последние:

Образовательный информационный портал teach.ornatus.ru

Самый большой онлайн сборник популярных и полезных ответов на ежедневные запросы читателей портала teach.ornatus.ru

Статьи 

в каком доме жил пушкин на мойке

admin 0 Comments

Набережная Мойки, дом 12

Когда мы бываем в Петербурге, а чаще всего это случается летом, то обязательно включаем в свою программу прогулку на катере по его рекам и каналам. С воды город раскрывается по-особенному, острее чувствуется Гений его места… Все водные маршруты обязательно пролегают по реке Мойка, на набережной которой стоит дом под номером 12, где снимал свою последнюю квартиру Александр Сергеевич Пушкин и где он скончался от смертельной раны, полученной им на дуэли. Проплывая мимо заветного дома, всегда давали себе слово посетить его. Однако собрались и в конце концов посетили только в начале весны 2016 года, в марте, когда Мойка еще скована льдом…
Вообще Пушкины очень часто переезжали: за 6 лет семейной жизни они поменяли 10 квартир. В эту, на Мойке – в доме, принадлежащем друзьям Волконским, они въехали в октябре 1836 года. Квартира из 11 комнат расположена в бельэтаже дома, кроме комнат Пушкины снимали постройки во дворе: ледник, конюшни на 6 лошадей, сеновал… Вообще похоже, что Наталья Николаевна полюбила размах: каждая следующая квартира была дороже предыдущей. Даже дача на Черной речке (в престижном в то время месте) была из 15 комнат!
Печально и непонятно, почему квартира на Мойке не стала мемориальной сразу после смерти Александра Сергеевича – ведь уже современники поэта прекрасно понимали всю уникальность его таланта и значение для России. С правительством царским всё, конечно, понятно – Николай I никогда не питал симпатий к Пушкину-человеку, признавая всё же его талант. (Император, конечно, оказал большую финансовую помощь вдове и детям, но имя самого поэта было предано забвению…) Однако дом-то ведь принадлежал друзьям поэта! Мало того – после смерти Пушкина квартиру снова сдавали, перестраивали. Ближайшие же родственники тоже нерадиво отнеслись к творческому наследию поэта: они не сохранили в надлежащем виде драгоценные его исторические исследования, плод пятилетней кропотливой работы в архивах – Ариадна Тыркова-Вильямс в своей книге «Пушкин», пишет, что листами рукописи о Петре I даже оборачивали банки с вареньем, что более бережно сохраняли они вышивки Натальи Николаевны (к слову сказать, искусной вышивальщицы), нежели архив Александра Сергеевича…
Так что музей в этой квартире открылся только спустя сотню лет – в 1937 году, уже при Советской власти. Естественно, обстановка, бывшая при Пушкине, не сохранилась. По воспоминаниям современников и чертежам и рисункам, сделанным в свое время В.К. Жуковским, реконструировали 7 комнат. Восстановили даже часть парадной лестницы, уничтоженной при перестройке дома. Собрали в экспозиции мемориальные личные вещи поэта и членов его семьи – портреты детей, украшения Натальи Николаевны, медальон с прядью волос Пушкина, посмертную маску поэта, жилет, в котором он был на дуэли, письменный стол и кресло, чернильницу, диван, на котором он умер…
Тем не менее экспозиция в музее и экскурсии устроены так, что создается впечатление, будто трагедия произошла только что, и посетитель чувствует свою сопричастность к ней… Во всяком случае мы с Аликом вышли из музея с тяжелым чувством, пропустив через сердца события тех «давно ушедших дней».
С Петербургом у Пушкина сложились очень непростые отношения. Во-первых, его очень тяготили обязанности придворного, которые ему приходилось выполнять как камер-юнкеру, а также усмирять свою гордость, поскольку этот нижний придворный чин получали юноши, а он получил его от императора в зрелом возрасте только для того, чтобы Наталья Николаевна имела право посещать придворные балы. «Третьего дня я пожалован в камер-юнкеры – (что довольно неприлично моим летам), но двору хотелось, чтобы Н.Н. танцевала в Аничкове», – написал Пушкин в то время в дневнике. (На балах в Аничковом дворце, принадлежавшем императорской семье, могли присутствовать только придворные.)
Но в то же время Пушкину льстило, что его красавица-жена пользуется таким успехом в свете. Плетнев пенял Жуковскому на Пушкина, что тот «вечером возит жену свою по балам, не столько для ее потехи, сколько для собственной». Сестра поэта Ольга Сергеевна писала своему мужу: «Моя невестка очаровательна; она вызывает удивление в Царском, и императрица хочет, чтоб она была при дворе».
Во-вторых, для жизни в столице, в великосветском обществе, ему нужны были очень большие деньги, но он не мог в ней плодотворно работать – Петербург давил на него… «Жизнь моя в ПБ ни то ни се. Заботы о жизни мешают мне скучать. Но нет у меня досуга, вольной холостой жизни, необходимой для писателя. Кружусь в свете, жена моя в большой моде – все это требует денег, деньги достаются мне через труды, а труды требуют уединения», – пишет он своему другу П.В. Нащокину.
Он даже написал прошение об отставке, чтобы получить возможность уехать в деревню, однако царя это рассердило, и он ответил, что в случае отставки Пушкину будет закрыт доступ в архивы (а ведь он писал «Деяния Петра Великого», изучал историю Пугачевского бунта…).. За ним был установлено негласное наблюдение полиции, даже его письма к жене перлюстрировали. Сам император Николай I стал его цензором – он лично знакомился с произведениями поэта и лично писал ему замечания… Александр Сергеевич ничего не переделывал, а такие произведения убирал в стол. Так произошло, например, с поэмой «Медный всадник», которая не понравилась императору – рукопись с личными пометками царя была отложена и так и не увидела свет при жизни Пушкина.
Пушкин находился в смятенном состоянии от навалившихся на него проблем (и пушкинских, и гончаровских), заложенных родительских имений, растущих долгов, необходимости работать и невозможности это делать, по сути, он был загнан в угол. «С первого года женитьбы Пушкин узнал нужду, и хотя никто из самых близких не слыхал от него ни единой жалобы, беспокойство о существовании омрачало часто лицо его. Я уверен, что беспокойствия о будущей судьбе семейства, долги и вечные заботы о существовании были главной причиною той раздражительности, которую он показал в происшествиях, бывших причиною его гибели». (Н.М. Смирнов, муж А.О. Смирновой-Россет.) С горечью пишет сам Пушкин своей жене в одном из писем: «Хорошо, коли проживу я лет еще 25, а коли свернусь прежде десяти, так не знаю, что ты будешь делать, и что скажет Машка, а в особенности Сашка. Утешения мало им будет в том, что их папеньку схоронили как шута, и что маменька их ужас как мила была на Аничковских балах…».
В то же время жена Пушкина не хотела ничего понимать – вырвавшись из-под гнетущей опеки сумасбродной матери, она наслаждалась ролью первой красавицы. Мать Пушкина, Надежда Осиповна, пишет о своей невестке: «Участвует во всех балах. Только о ней и говорят, на бале у Бобринской Император танцевал с ней кадриль и за ужином сидел возле нее. Говорят, что на балу в Аничковом Дворце она была положительно очаровательна. Натали всегда прекрасна, элегантна; везде празднуют ее появление».
Она вошла во вкус настолько, что даже своих сестер (которые, как писал Пушкин Нащокину, «ужасно страдают от капризов моей тещи») забрала от матери и поселила у себя в доме, добавив еще больше проблем мужу своим, в общем-то, добрым поступком. Пушкина же в шутку называли трехбунчужным пашой, когда он вывозил в свет вместе со своей женой и двух незамужних барышень. Даже друг Вяземский острил, что видел Пушкина с «гаремом». И не он один. В доме, как пишет Тыркова-Вильямс, сгущалась шекспировская неотвратимость трагедии…
История с ухаживаниями за Натальей Николаевной любимца великосветских салонов красавца-француза Жоржа Дантеса и диплом рогоносца, полученный Пушкиным, а также его друзьями, и вовсе привели в конце концов к неизбежной развязке – дуэли, на которой Пушкин обязан был защитить честь своего имени и имени жены.
Эта история, многократно описанная и пересказанная, тем не менее, до сих пор покрыта тайной. До сих пор точно не известно, кто написал этот гнусный «диплом» – отечественные недруги поэта или иностранцы при российском дворе (конкретно голландский посланник барон Геккерн и его приемный сын Дантес – в этом уверен был сам Пушкин, которому жена призналась, что Геккерн играл роль грязной сводни, недвусмысленными намеками подталкивая Наталью Николаевну к измене мужу с Дантесом, якобы страдающим от любви к ней). Сам Николай I в письме к своему брату охарактеризовал Геккерна «гнусной канальей», а Вяземский говорил, что Геккерн «делает пакости из любви к пакостям».
Получив «диплом ордена рогоносцев», Пушкин вызвал на дуэль Дантеса, однако письмо попало в руки Геккерна. Тот испугался и бросился «улаживать ссору»: уговорил Пушкина отложить дуэль. Потом поехал к тетке Натальи Николаевны – Екатерине Ивановне Загряжской, вместе с которой они нашли «выход» из ситуации – объявить, что Дантес ухаживал вовсе не за Натальей Николаевной, а за ее сестрой Екатериной. Устроили сватовство Дантеса к Екатерине. Пушкин не поверил. Геккерны уговаривали Наталью Николаевну написать Дантесу письмо с просьбой не драться с ее мужем. Она отвергла это предложение. Тогда Геккерн уговорил Загряжскую пригласить к себе Пушкина, объявить о свадьбе Дантеса с Екатериной и предложить Пушкину забрать вызов обратно. Он вынужден был согласиться. Геккерн продолжал интриговать, распускать слухи, выгораживая себя и Дантеса.
Однако после свадьбы Дантес не только не умерил свой пыл в отношении Натальи Николаевны, но и стал еще наглее, пользуясь положением родственника, уделять ей внимание. Снова пошли сплетни. После того, как еще один враг Пушкина – светская красавица Идалия Полетика устроила у себя на квартире тайное свидание Дантеса с Натальей Николаевной, заманив ее туда слезливым письмом француза, дуэль стала неизбежной. К тому же кто-то известил об этом Пушкина, и он написал барону Геккерну гневное обличающее письмо, на которое Дантес ответил вызовом на дуэль. Вызов Пушкин принял.
27 января (8 февраля) 1837 года на Черной речке состоялась эта дуэль. Дантес выстрелил первым и смертельно ранил Пушкина. Пушкин сделал ответный выстрел и ранил Дантеса, но его спасла пуговица, от которой отскочила пуля.
Смертельно раненного Пушкина привезли домой, положили на диван в кабинете. 29 января в 14 часов 45 минут Пушкина не стало…
«Многие подробности последней дуэли, вероятно, навсегда останутся неясными, – пишет Тыркова-Вильямс в своей книге «Пушкин». – Внешняя обстановка точно нарочно сочинена таинственным режиссером. Семейная драма Пушкиных переплеталась со светской хроникой, развертывалась на глазах толпы любопытной, насмешливой, безжалостной, как всякая толпа. Как далек был Пушкин от царственного, творческого одиночества Болдина. И как дорого заплатил он за желание найти на проторенных путях обыденное счастье обыденных людей».

Источник

Музей-квартира А. С. Пушкина

Фотографии

в каком доме жил пушкин на мойке. pushkin apartment museum spb 06. в каком доме жил пушкин на мойке фото. в каком доме жил пушкин на мойке-pushkin apartment museum spb 06. картинка в каком доме жил пушкин на мойке. картинка pushkin apartment museum spb 06. Когда мы бываем в Петербурге, а чаще всего это случается летом, то обязательно включаем в свою программу прогулку на катере по его рекам и каналам. С воды город раскрывается по-особенному, острее чувствуется Гений его места… Все водные маршруты обязательно пролегают по реке Мойка, на набережной которой стоит дом под номером 12, где снимал свою последнюю квартиру Александр Сергеевич Пушкин и где он скончался от смертельной раны, полученной им на дуэли. Проплывая мимо заветного дома, всегда давали себе слово посетить его. Однако собрались и в конце концов посетили только в начале весны 2016 года, в марте, когда Мойка еще скована льдом… Вообще Пушкины очень часто переезжали: за 6 лет семейной жизни они поменяли 10 квартир. В эту, на Мойке – в доме, принадлежащем друзьям Волконским, они въехали в октябре 1836 года. Квартира из 11 комнат расположена в бельэтаже дома, кроме комнат Пушкины снимали постройки во дворе: ледник, конюшни на 6 лошадей, сеновал… Вообще похоже, что Наталья Николаевна полюбила размах: каждая следующая квартира была дороже предыдущей. Даже дача на Черной речке (в престижном в то время месте) была из 15 комнат! Печально и непонятно, почему квартира на Мойке не стала мемориальной сразу после смерти Александра Сергеевича – ведь уже современники поэта прекрасно понимали всю уникальность его таланта и значение для России. С правительством царским всё, конечно, понятно – Николай I никогда не питал симпатий к Пушкину-человеку, признавая всё же его талант. (Император, конечно, оказал большую финансовую помощь вдове и детям, но имя самого поэта было предано забвению…) Однако дом-то ведь принадлежал друзьям поэта! Мало того – после смерти Пушкина квартиру снова сдавали, перестраивали. Ближайшие же родственники тоже нерадиво отнеслись к творческому наследию поэта: они не сохранили в надлежащем виде драгоценные его исторические исследования, плод пятилетней кропотливой работы в архивах – Ариадна Тыркова-Вильямс в своей книге «Пушкин», пишет, что листами рукописи о Петре I даже оборачивали банки с вареньем, что более бережно сохраняли они вышивки Натальи Николаевны (к слову сказать, искусной вышивальщицы), нежели архив Александра Сергеевича… Так что музей в этой квартире открылся только спустя сотню лет – в 1937 году, уже при Советской власти. Естественно, обстановка, бывшая при Пушкине, не сохранилась. По воспоминаниям современников и чертежам и рисункам, сделанным в свое время В.К. Жуковским, реконструировали 7 комнат. Восстановили даже часть парадной лестницы, уничтоженной при перестройке дома. Собрали в экспозиции мемориальные личные вещи поэта и членов его семьи – портреты детей, украшения Натальи Николаевны, медальон с прядью волос Пушкина, посмертную маску поэта, жилет, в котором он был на дуэли, письменный стол и кресло, чернильницу, диван, на котором он умер… Тем не менее экспозиция в музее и экскурсии устроены так, что создается впечатление, будто трагедия произошла только что, и посетитель чувствует свою сопричастность к ней… Во всяком случае мы с Аликом вышли из музея с тяжелым чувством, пропустив через сердца события тех «давно ушедших дней». С Петербургом у Пушкина сложились очень непростые отношения. Во-первых, его очень тяготили обязанности придворного, которые ему приходилось выполнять как камер-юнкеру, а также усмирять свою гордость, поскольку этот нижний придворный чин получали юноши, а он получил его от императора в зрелом возрасте только для того, чтобы Наталья Николаевна имела право посещать придворные балы. «Третьего дня я пожалован в камер-юнкеры – (что довольно неприлично моим летам), но двору хотелось, чтобы Н.Н. танцевала в Аничкове», – написал Пушкин в то время в дневнике. (На балах в Аничковом дворце, принадлежавшем императорской семье, могли присутствовать только придворные.) Но в то же время Пушкину льстило, что его красавица-жена пользуется таким успехом в свете. Плетнев пенял Жуковскому на Пушкина, что тот «вечером возит жену свою по балам, не столько для ее потехи, сколько для собственной». Сестра поэта Ольга Сергеевна писала своему мужу: «Моя невестка очаровательна; она вызывает удивление в Царском, и императрица хочет, чтоб она была при дворе». Во-вторых, для жизни в столице, в великосветском обществе, ему нужны были очень большие деньги, но он не мог в ней плодотворно работать – Петербург давил на него… «Жизнь моя в ПБ ни то ни се. Заботы о жизни мешают мне скучать. Но нет у меня досуга, вольной холостой жизни, необходимой для писателя. Кружусь в свете, жена моя в большой моде – все это требует денег, деньги достаются мне через труды, а труды требуют уединения», – пишет он своему другу П.В. Нащокину. Он даже написал прошение об отставке, чтобы получить возможность уехать в деревню, однако царя это рассердило, и он ответил, что в случае отставки Пушкину будет закрыт доступ в архивы (а ведь он писал «Деяния Петра Великого», изучал историю Пугачевского бунта…).. За ним был установлено негласное наблюдение полиции, даже его письма к жене перлюстрировали. Сам император Николай I стал его цензором – он лично знакомился с произведениями поэта и лично писал ему замечания… Александр Сергеевич ничего не переделывал, а такие произведения убирал в стол. Так произошло, например, с поэмой «Медный всадник», которая не понравилась императору – рукопись с личными пометками царя была отложена и так и не увидела свет при жизни Пушкина. Пушкин находился в смятенном состоянии от навалившихся на него проблем (и пушкинских, и гончаровских), заложенных родительских имений, растущих долгов, необходимости работать и невозможности это делать, по сути, он был загнан в угол. «С первого года женитьбы Пушкин узнал нужду, и хотя никто из самых близких не слыхал от него ни единой жалобы, беспокойство о существовании омрачало часто лицо его. Я уверен, что беспокойствия о будущей судьбе семейства, долги и вечные заботы о существовании были главной причиною той раздражительности, которую он показал в происшествиях, бывших причиною его гибели». (Н.М. Смирнов, муж А.О. Смирновой-Россет.) С горечью пишет сам Пушкин своей жене в одном из писем: «Хорошо, коли проживу я лет еще 25, а коли свернусь прежде десяти, так не знаю, что ты будешь делать, и что скажет Машка, а в особенности Сашка. Утешения мало им будет в том, что их папеньку схоронили как шута, и что маменька их ужас как мила была на Аничковских балах…». В то же время жена Пушкина не хотела ничего понимать – вырвавшись из-под гнетущей опеки сумасбродной матери, она наслаждалась ролью первой красавицы. Мать Пушкина, Надежда Осиповна, пишет о своей невестке: «Участвует во всех балах. Только о ней и говорят, на бале у Бобринской Император танцевал с ней кадриль и за ужином сидел возле нее. Говорят, что на балу в Аничковом Дворце она была положительно очаровательна. Натали всегда прекрасна, элегантна; везде празднуют ее появление». Она вошла во вкус настолько, что даже своих сестер (которые, как писал Пушкин Нащокину, «ужасно страдают от капризов моей тещи») забрала от матери и поселила у себя в доме, добавив еще больше проблем мужу своим, в общем-то, добрым поступком. Пушкина же в шутку называли трехбунчужным пашой, когда он вывозил в свет вместе со своей женой и двух незамужних барышень. Даже друг Вяземский острил, что видел Пушкина с «гаремом». И не он один. В доме, как пишет Тыркова-Вильямс, сгущалась шекспировская неотвратимость трагедии… История с ухаживаниями за Натальей Николаевной любимца великосветских салонов красавца-француза Жоржа Дантеса и диплом рогоносца, полученный Пушкиным, а также его друзьями, и вовсе привели в конце концов к неизбежной развязке – дуэли, на которой Пушкин обязан был защитить честь своего имени и имени жены. Эта история, многократно описанная и пересказанная, тем не менее, до сих пор покрыта тайной. До сих пор точно не известно, кто написал этот гнусный «диплом» – отечественные недруги поэта или иностранцы при российском дворе (конкретно голландский посланник барон Геккерн и его приемный сын Дантес – в этом уверен был сам Пушкин, которому жена призналась, что Геккерн играл роль грязной сводни, недвусмысленными намеками подталкивая Наталью Николаевну к измене мужу с Дантесом, якобы страдающим от любви к ней). Сам Николай I в письме к своему брату охарактеризовал Геккерна «гнусной канальей», а Вяземский говорил, что Геккерн «делает пакости из любви к пакостям». Получив «диплом ордена рогоносцев», Пушкин вызвал на дуэль Дантеса, однако письмо попало в руки Геккерна. Тот испугался и бросился «улаживать ссору»: уговорил Пушкина отложить дуэль. Потом поехал к тетке Натальи Николаевны – Екатерине Ивановне Загряжской, вместе с которой они нашли «выход» из ситуации – объявить, что Дантес ухаживал вовсе не за Натальей Николаевной, а за ее сестрой Екатериной. Устроили сватовство Дантеса к Екатерине. Пушкин не поверил. Геккерны уговаривали Наталью Николаевну написать Дантесу письмо с просьбой не драться с ее мужем. Она отвергла это предложение. Тогда Геккерн уговорил Загряжскую пригласить к себе Пушкина, объявить о свадьбе Дантеса с Екатериной и предложить Пушкину забрать вызов обратно. Он вынужден был согласиться. Геккерн продолжал интриговать, распускать слухи, выгораживая себя и Дантеса. Однако после свадьбы Дантес не только не умерил свой пыл в отношении Натальи Николаевны, но и стал еще наглее, пользуясь положением родственника, уделять ей внимание. Снова пошли сплетни. После того, как еще один враг Пушкина – светская красавица Идалия Полетика устроила у себя на квартире тайное свидание Дантеса с Натальей Николаевной, заманив ее туда слезливым письмом француза, дуэль стала неизбежной. К тому же кто-то известил об этом Пушкина, и он написал барону Геккерну гневное обличающее письмо, на которое Дантес ответил вызовом на дуэль. Вызов Пушкин принял. 27 января (8 февраля) 1837 года на Черной речке состоялась эта дуэль. Дантес выстрелил первым и смертельно ранил Пушкина. Пушкин сделал ответный выстрел и ранил Дантеса, но его спасла пуговица, от которой отскочила пуля. Смертельно раненного Пушкина привезли домой, положили на диван в кабинете. 29 января в 14 часов 45 минут Пушкина не стало… «Многие подробности последней дуэли, вероятно, навсегда останутся неясными, – пишет Тыркова-Вильямс в своей книге «Пушкин». – Внешняя обстановка точно нарочно сочинена таинственным режиссером. Семейная драма Пушкиных переплеталась со светской хроникой, развертывалась на глазах толпы любопытной, насмешливой, безжалостной, как всякая толпа. Как далек был Пушкин от царственного, творческого одиночества Болдина. И как дорого заплатил он за желание найти на проторенных путях обыденное счастье обыденных людей».в каком доме жил пушкин на мойке. pushkin apartment museum spb 08. в каком доме жил пушкин на мойке фото. в каком доме жил пушкин на мойке-pushkin apartment museum spb 08. картинка в каком доме жил пушкин на мойке. картинка pushkin apartment museum spb 08. Когда мы бываем в Петербурге, а чаще всего это случается летом, то обязательно включаем в свою программу прогулку на катере по его рекам и каналам. С воды город раскрывается по-особенному, острее чувствуется Гений его места… Все водные маршруты обязательно пролегают по реке Мойка, на набережной которой стоит дом под номером 12, где снимал свою последнюю квартиру Александр Сергеевич Пушкин и где он скончался от смертельной раны, полученной им на дуэли. Проплывая мимо заветного дома, всегда давали себе слово посетить его. Однако собрались и в конце концов посетили только в начале весны 2016 года, в марте, когда Мойка еще скована льдом… Вообще Пушкины очень часто переезжали: за 6 лет семейной жизни они поменяли 10 квартир. В эту, на Мойке – в доме, принадлежащем друзьям Волконским, они въехали в октябре 1836 года. Квартира из 11 комнат расположена в бельэтаже дома, кроме комнат Пушкины снимали постройки во дворе: ледник, конюшни на 6 лошадей, сеновал… Вообще похоже, что Наталья Николаевна полюбила размах: каждая следующая квартира была дороже предыдущей. Даже дача на Черной речке (в престижном в то время месте) была из 15 комнат! Печально и непонятно, почему квартира на Мойке не стала мемориальной сразу после смерти Александра Сергеевича – ведь уже современники поэта прекрасно понимали всю уникальность его таланта и значение для России. С правительством царским всё, конечно, понятно – Николай I никогда не питал симпатий к Пушкину-человеку, признавая всё же его талант. (Император, конечно, оказал большую финансовую помощь вдове и детям, но имя самого поэта было предано забвению…) Однако дом-то ведь принадлежал друзьям поэта! Мало того – после смерти Пушкина квартиру снова сдавали, перестраивали. Ближайшие же родственники тоже нерадиво отнеслись к творческому наследию поэта: они не сохранили в надлежащем виде драгоценные его исторические исследования, плод пятилетней кропотливой работы в архивах – Ариадна Тыркова-Вильямс в своей книге «Пушкин», пишет, что листами рукописи о Петре I даже оборачивали банки с вареньем, что более бережно сохраняли они вышивки Натальи Николаевны (к слову сказать, искусной вышивальщицы), нежели архив Александра Сергеевича… Так что музей в этой квартире открылся только спустя сотню лет – в 1937 году, уже при Советской власти. Естественно, обстановка, бывшая при Пушкине, не сохранилась. По воспоминаниям современников и чертежам и рисункам, сделанным в свое время В.К. Жуковским, реконструировали 7 комнат. Восстановили даже часть парадной лестницы, уничтоженной при перестройке дома. Собрали в экспозиции мемориальные личные вещи поэта и членов его семьи – портреты детей, украшения Натальи Николаевны, медальон с прядью волос Пушкина, посмертную маску поэта, жилет, в котором он был на дуэли, письменный стол и кресло, чернильницу, диван, на котором он умер… Тем не менее экспозиция в музее и экскурсии устроены так, что создается впечатление, будто трагедия произошла только что, и посетитель чувствует свою сопричастность к ней… Во всяком случае мы с Аликом вышли из музея с тяжелым чувством, пропустив через сердца события тех «давно ушедших дней». С Петербургом у Пушкина сложились очень непростые отношения. Во-первых, его очень тяготили обязанности придворного, которые ему приходилось выполнять как камер-юнкеру, а также усмирять свою гордость, поскольку этот нижний придворный чин получали юноши, а он получил его от императора в зрелом возрасте только для того, чтобы Наталья Николаевна имела право посещать придворные балы. «Третьего дня я пожалован в камер-юнкеры – (что довольно неприлично моим летам), но двору хотелось, чтобы Н.Н. танцевала в Аничкове», – написал Пушкин в то время в дневнике. (На балах в Аничковом дворце, принадлежавшем императорской семье, могли присутствовать только придворные.) Но в то же время Пушкину льстило, что его красавица-жена пользуется таким успехом в свете. Плетнев пенял Жуковскому на Пушкина, что тот «вечером возит жену свою по балам, не столько для ее потехи, сколько для собственной». Сестра поэта Ольга Сергеевна писала своему мужу: «Моя невестка очаровательна; она вызывает удивление в Царском, и императрица хочет, чтоб она была при дворе». Во-вторых, для жизни в столице, в великосветском обществе, ему нужны были очень большие деньги, но он не мог в ней плодотворно работать – Петербург давил на него… «Жизнь моя в ПБ ни то ни се. Заботы о жизни мешают мне скучать. Но нет у меня досуга, вольной холостой жизни, необходимой для писателя. Кружусь в свете, жена моя в большой моде – все это требует денег, деньги достаются мне через труды, а труды требуют уединения», – пишет он своему другу П.В. Нащокину. Он даже написал прошение об отставке, чтобы получить возможность уехать в деревню, однако царя это рассердило, и он ответил, что в случае отставки Пушкину будет закрыт доступ в архивы (а ведь он писал «Деяния Петра Великого», изучал историю Пугачевского бунта…).. За ним был установлено негласное наблюдение полиции, даже его письма к жене перлюстрировали. Сам император Николай I стал его цензором – он лично знакомился с произведениями поэта и лично писал ему замечания… Александр Сергеевич ничего не переделывал, а такие произведения убирал в стол. Так произошло, например, с поэмой «Медный всадник», которая не понравилась императору – рукопись с личными пометками царя была отложена и так и не увидела свет при жизни Пушкина. Пушкин находился в смятенном состоянии от навалившихся на него проблем (и пушкинских, и гончаровских), заложенных родительских имений, растущих долгов, необходимости работать и невозможности это делать, по сути, он был загнан в угол. «С первого года женитьбы Пушкин узнал нужду, и хотя никто из самых близких не слыхал от него ни единой жалобы, беспокойство о существовании омрачало часто лицо его. Я уверен, что беспокойствия о будущей судьбе семейства, долги и вечные заботы о существовании были главной причиною той раздражительности, которую он показал в происшествиях, бывших причиною его гибели». (Н.М. Смирнов, муж А.О. Смирновой-Россет.) С горечью пишет сам Пушкин своей жене в одном из писем: «Хорошо, коли проживу я лет еще 25, а коли свернусь прежде десяти, так не знаю, что ты будешь делать, и что скажет Машка, а в особенности Сашка. Утешения мало им будет в том, что их папеньку схоронили как шута, и что маменька их ужас как мила была на Аничковских балах…». В то же время жена Пушкина не хотела ничего понимать – вырвавшись из-под гнетущей опеки сумасбродной матери, она наслаждалась ролью первой красавицы. Мать Пушкина, Надежда Осиповна, пишет о своей невестке: «Участвует во всех балах. Только о ней и говорят, на бале у Бобринской Император танцевал с ней кадриль и за ужином сидел возле нее. Говорят, что на балу в Аничковом Дворце она была положительно очаровательна. Натали всегда прекрасна, элегантна; везде празднуют ее появление». Она вошла во вкус настолько, что даже своих сестер (которые, как писал Пушкин Нащокину, «ужасно страдают от капризов моей тещи») забрала от матери и поселила у себя в доме, добавив еще больше проблем мужу своим, в общем-то, добрым поступком. Пушкина же в шутку называли трехбунчужным пашой, когда он вывозил в свет вместе со своей женой и двух незамужних барышень. Даже друг Вяземский острил, что видел Пушкина с «гаремом». И не он один. В доме, как пишет Тыркова-Вильямс, сгущалась шекспировская неотвратимость трагедии… История с ухаживаниями за Натальей Николаевной любимца великосветских салонов красавца-француза Жоржа Дантеса и диплом рогоносца, полученный Пушкиным, а также его друзьями, и вовсе привели в конце концов к неизбежной развязке – дуэли, на которой Пушкин обязан был защитить честь своего имени и имени жены. Эта история, многократно описанная и пересказанная, тем не менее, до сих пор покрыта тайной. До сих пор точно не известно, кто написал этот гнусный «диплом» – отечественные недруги поэта или иностранцы при российском дворе (конкретно голландский посланник барон Геккерн и его приемный сын Дантес – в этом уверен был сам Пушкин, которому жена призналась, что Геккерн играл роль грязной сводни, недвусмысленными намеками подталкивая Наталью Николаевну к измене мужу с Дантесом, якобы страдающим от любви к ней). Сам Николай I в письме к своему брату охарактеризовал Геккерна «гнусной канальей», а Вяземский говорил, что Геккерн «делает пакости из любви к пакостям». Получив «диплом ордена рогоносцев», Пушкин вызвал на дуэль Дантеса, однако письмо попало в руки Геккерна. Тот испугался и бросился «улаживать ссору»: уговорил Пушкина отложить дуэль. Потом поехал к тетке Натальи Николаевны – Екатерине Ивановне Загряжской, вместе с которой они нашли «выход» из ситуации – объявить, что Дантес ухаживал вовсе не за Натальей Николаевной, а за ее сестрой Екатериной. Устроили сватовство Дантеса к Екатерине. Пушкин не поверил. Геккерны уговаривали Наталью Николаевну написать Дантесу письмо с просьбой не драться с ее мужем. Она отвергла это предложение. Тогда Геккерн уговорил Загряжскую пригласить к себе Пушкина, объявить о свадьбе Дантеса с Екатериной и предложить Пушкину забрать вызов обратно. Он вынужден был согласиться. Геккерн продолжал интриговать, распускать слухи, выгораживая себя и Дантеса. Однако после свадьбы Дантес не только не умерил свой пыл в отношении Натальи Николаевны, но и стал еще наглее, пользуясь положением родственника, уделять ей внимание. Снова пошли сплетни. После того, как еще один враг Пушкина – светская красавица Идалия Полетика устроила у себя на квартире тайное свидание Дантеса с Натальей Николаевной, заманив ее туда слезливым письмом француза, дуэль стала неизбежной. К тому же кто-то известил об этом Пушкина, и он написал барону Геккерну гневное обличающее письмо, на которое Дантес ответил вызовом на дуэль. Вызов Пушкин принял. 27 января (8 февраля) 1837 года на Черной речке состоялась эта дуэль. Дантес выстрелил первым и смертельно ранил Пушкина. Пушкин сделал ответный выстрел и ранил Дантеса, но его спасла пуговица, от которой отскочила пуля. Смертельно раненного Пушкина привезли домой, положили на диван в кабинете. 29 января в 14 часов 45 минут Пушкина не стало… «Многие подробности последней дуэли, вероятно, навсегда останутся неясными, – пишет Тыркова-Вильямс в своей книге «Пушкин». – Внешняя обстановка точно нарочно сочинена таинственным режиссером. Семейная драма Пушкиных переплеталась со светской хроникой, развертывалась на глазах толпы любопытной, насмешливой, безжалостной, как всякая толпа. Как далек был Пушкин от царственного, творческого одиночества Болдина. И как дорого заплатил он за желание найти на проторенных путях обыденное счастье обыденных людей».в каком доме жил пушкин на мойке. pushkinmask. в каком доме жил пушкин на мойке фото. в каком доме жил пушкин на мойке-pushkinmask. картинка в каком доме жил пушкин на мойке. картинка pushkinmask. Когда мы бываем в Петербурге, а чаще всего это случается летом, то обязательно включаем в свою программу прогулку на катере по его рекам и каналам. С воды город раскрывается по-особенному, острее чувствуется Гений его места… Все водные маршруты обязательно пролегают по реке Мойка, на набережной которой стоит дом под номером 12, где снимал свою последнюю квартиру Александр Сергеевич Пушкин и где он скончался от смертельной раны, полученной им на дуэли. Проплывая мимо заветного дома, всегда давали себе слово посетить его. Однако собрались и в конце концов посетили только в начале весны 2016 года, в марте, когда Мойка еще скована льдом… Вообще Пушкины очень часто переезжали: за 6 лет семейной жизни они поменяли 10 квартир. В эту, на Мойке – в доме, принадлежащем друзьям Волконским, они въехали в октябре 1836 года. Квартира из 11 комнат расположена в бельэтаже дома, кроме комнат Пушкины снимали постройки во дворе: ледник, конюшни на 6 лошадей, сеновал… Вообще похоже, что Наталья Николаевна полюбила размах: каждая следующая квартира была дороже предыдущей. Даже дача на Черной речке (в престижном в то время месте) была из 15 комнат! Печально и непонятно, почему квартира на Мойке не стала мемориальной сразу после смерти Александра Сергеевича – ведь уже современники поэта прекрасно понимали всю уникальность его таланта и значение для России. С правительством царским всё, конечно, понятно – Николай I никогда не питал симпатий к Пушкину-человеку, признавая всё же его талант. (Император, конечно, оказал большую финансовую помощь вдове и детям, но имя самого поэта было предано забвению…) Однако дом-то ведь принадлежал друзьям поэта! Мало того – после смерти Пушкина квартиру снова сдавали, перестраивали. Ближайшие же родственники тоже нерадиво отнеслись к творческому наследию поэта: они не сохранили в надлежащем виде драгоценные его исторические исследования, плод пятилетней кропотливой работы в архивах – Ариадна Тыркова-Вильямс в своей книге «Пушкин», пишет, что листами рукописи о Петре I даже оборачивали банки с вареньем, что более бережно сохраняли они вышивки Натальи Николаевны (к слову сказать, искусной вышивальщицы), нежели архив Александра Сергеевича… Так что музей в этой квартире открылся только спустя сотню лет – в 1937 году, уже при Советской власти. Естественно, обстановка, бывшая при Пушкине, не сохранилась. По воспоминаниям современников и чертежам и рисункам, сделанным в свое время В.К. Жуковским, реконструировали 7 комнат. Восстановили даже часть парадной лестницы, уничтоженной при перестройке дома. Собрали в экспозиции мемориальные личные вещи поэта и членов его семьи – портреты детей, украшения Натальи Николаевны, медальон с прядью волос Пушкина, посмертную маску поэта, жилет, в котором он был на дуэли, письменный стол и кресло, чернильницу, диван, на котором он умер… Тем не менее экспозиция в музее и экскурсии устроены так, что создается впечатление, будто трагедия произошла только что, и посетитель чувствует свою сопричастность к ней… Во всяком случае мы с Аликом вышли из музея с тяжелым чувством, пропустив через сердца события тех «давно ушедших дней». С Петербургом у Пушкина сложились очень непростые отношения. Во-первых, его очень тяготили обязанности придворного, которые ему приходилось выполнять как камер-юнкеру, а также усмирять свою гордость, поскольку этот нижний придворный чин получали юноши, а он получил его от императора в зрелом возрасте только для того, чтобы Наталья Николаевна имела право посещать придворные балы. «Третьего дня я пожалован в камер-юнкеры – (что довольно неприлично моим летам), но двору хотелось, чтобы Н.Н. танцевала в Аничкове», – написал Пушкин в то время в дневнике. (На балах в Аничковом дворце, принадлежавшем императорской семье, могли присутствовать только придворные.) Но в то же время Пушкину льстило, что его красавица-жена пользуется таким успехом в свете. Плетнев пенял Жуковскому на Пушкина, что тот «вечером возит жену свою по балам, не столько для ее потехи, сколько для собственной». Сестра поэта Ольга Сергеевна писала своему мужу: «Моя невестка очаровательна; она вызывает удивление в Царском, и императрица хочет, чтоб она была при дворе». Во-вторых, для жизни в столице, в великосветском обществе, ему нужны были очень большие деньги, но он не мог в ней плодотворно работать – Петербург давил на него… «Жизнь моя в ПБ ни то ни се. Заботы о жизни мешают мне скучать. Но нет у меня досуга, вольной холостой жизни, необходимой для писателя. Кружусь в свете, жена моя в большой моде – все это требует денег, деньги достаются мне через труды, а труды требуют уединения», – пишет он своему другу П.В. Нащокину. Он даже написал прошение об отставке, чтобы получить возможность уехать в деревню, однако царя это рассердило, и он ответил, что в случае отставки Пушкину будет закрыт доступ в архивы (а ведь он писал «Деяния Петра Великого», изучал историю Пугачевского бунта…).. За ним был установлено негласное наблюдение полиции, даже его письма к жене перлюстрировали. Сам император Николай I стал его цензором – он лично знакомился с произведениями поэта и лично писал ему замечания… Александр Сергеевич ничего не переделывал, а такие произведения убирал в стол. Так произошло, например, с поэмой «Медный всадник», которая не понравилась императору – рукопись с личными пометками царя была отложена и так и не увидела свет при жизни Пушкина. Пушкин находился в смятенном состоянии от навалившихся на него проблем (и пушкинских, и гончаровских), заложенных родительских имений, растущих долгов, необходимости работать и невозможности это делать, по сути, он был загнан в угол. «С первого года женитьбы Пушкин узнал нужду, и хотя никто из самых близких не слыхал от него ни единой жалобы, беспокойство о существовании омрачало часто лицо его. Я уверен, что беспокойствия о будущей судьбе семейства, долги и вечные заботы о существовании были главной причиною той раздражительности, которую он показал в происшествиях, бывших причиною его гибели». (Н.М. Смирнов, муж А.О. Смирновой-Россет.) С горечью пишет сам Пушкин своей жене в одном из писем: «Хорошо, коли проживу я лет еще 25, а коли свернусь прежде десяти, так не знаю, что ты будешь делать, и что скажет Машка, а в особенности Сашка. Утешения мало им будет в том, что их папеньку схоронили как шута, и что маменька их ужас как мила была на Аничковских балах…». В то же время жена Пушкина не хотела ничего понимать – вырвавшись из-под гнетущей опеки сумасбродной матери, она наслаждалась ролью первой красавицы. Мать Пушкина, Надежда Осиповна, пишет о своей невестке: «Участвует во всех балах. Только о ней и говорят, на бале у Бобринской Император танцевал с ней кадриль и за ужином сидел возле нее. Говорят, что на балу в Аничковом Дворце она была положительно очаровательна. Натали всегда прекрасна, элегантна; везде празднуют ее появление». Она вошла во вкус настолько, что даже своих сестер (которые, как писал Пушкин Нащокину, «ужасно страдают от капризов моей тещи») забрала от матери и поселила у себя в доме, добавив еще больше проблем мужу своим, в общем-то, добрым поступком. Пушкина же в шутку называли трехбунчужным пашой, когда он вывозил в свет вместе со своей женой и двух незамужних барышень. Даже друг Вяземский острил, что видел Пушкина с «гаремом». И не он один. В доме, как пишет Тыркова-Вильямс, сгущалась шекспировская неотвратимость трагедии… История с ухаживаниями за Натальей Николаевной любимца великосветских салонов красавца-француза Жоржа Дантеса и диплом рогоносца, полученный Пушкиным, а также его друзьями, и вовсе привели в конце концов к неизбежной развязке – дуэли, на которой Пушкин обязан был защитить честь своего имени и имени жены. Эта история, многократно описанная и пересказанная, тем не менее, до сих пор покрыта тайной. До сих пор точно не известно, кто написал этот гнусный «диплом» – отечественные недруги поэта или иностранцы при российском дворе (конкретно голландский посланник барон Геккерн и его приемный сын Дантес – в этом уверен был сам Пушкин, которому жена призналась, что Геккерн играл роль грязной сводни, недвусмысленными намеками подталкивая Наталью Николаевну к измене мужу с Дантесом, якобы страдающим от любви к ней). Сам Николай I в письме к своему брату охарактеризовал Геккерна «гнусной канальей», а Вяземский говорил, что Геккерн «делает пакости из любви к пакостям». Получив «диплом ордена рогоносцев», Пушкин вызвал на дуэль Дантеса, однако письмо попало в руки Геккерна. Тот испугался и бросился «улаживать ссору»: уговорил Пушкина отложить дуэль. Потом поехал к тетке Натальи Николаевны – Екатерине Ивановне Загряжской, вместе с которой они нашли «выход» из ситуации – объявить, что Дантес ухаживал вовсе не за Натальей Николаевной, а за ее сестрой Екатериной. Устроили сватовство Дантеса к Екатерине. Пушкин не поверил. Геккерны уговаривали Наталью Николаевну написать Дантесу письмо с просьбой не драться с ее мужем. Она отвергла это предложение. Тогда Геккерн уговорил Загряжскую пригласить к себе Пушкина, объявить о свадьбе Дантеса с Екатериной и предложить Пушкину забрать вызов обратно. Он вынужден был согласиться. Геккерн продолжал интриговать, распускать слухи, выгораживая себя и Дантеса. Однако после свадьбы Дантес не только не умерил свой пыл в отношении Натальи Николаевны, но и стал еще наглее, пользуясь положением родственника, уделять ей внимание. Снова пошли сплетни. После того, как еще один враг Пушкина – светская красавица Идалия Полетика устроила у себя на квартире тайное свидание Дантеса с Натальей Николаевной, заманив ее туда слезливым письмом француза, дуэль стала неизбежной. К тому же кто-то известил об этом Пушкина, и он написал барону Геккерну гневное обличающее письмо, на которое Дантес ответил вызовом на дуэль. Вызов Пушкин принял. 27 января (8 февраля) 1837 года на Черной речке состоялась эта дуэль. Дантес выстрелил первым и смертельно ранил Пушкина. Пушкин сделал ответный выстрел и ранил Дантеса, но его спасла пуговица, от которой отскочила пуля. Смертельно раненного Пушкина привезли домой, положили на диван в кабинете. 29 января в 14 часов 45 минут Пушкина не стало… «Многие подробности последней дуэли, вероятно, навсегда останутся неясными, – пишет Тыркова-Вильямс в своей книге «Пушкин». – Внешняя обстановка точно нарочно сочинена таинственным режиссером. Семейная драма Пушкиных переплеталась со светской хроникой, развертывалась на глазах толпы любопытной, насмешливой, безжалостной, как всякая толпа. Как далек был Пушкин от царственного, творческого одиночества Болдина. И как дорого заплатил он за желание найти на проторенных путях обыденное счастье обыденных людей».в каком доме жил пушкин на мойке. pushkipistols. в каком доме жил пушкин на мойке фото. в каком доме жил пушкин на мойке-pushkipistols. картинка в каком доме жил пушкин на мойке. картинка pushkipistols. Когда мы бываем в Петербурге, а чаще всего это случается летом, то обязательно включаем в свою программу прогулку на катере по его рекам и каналам. С воды город раскрывается по-особенному, острее чувствуется Гений его места… Все водные маршруты обязательно пролегают по реке Мойка, на набережной которой стоит дом под номером 12, где снимал свою последнюю квартиру Александр Сергеевич Пушкин и где он скончался от смертельной раны, полученной им на дуэли. Проплывая мимо заветного дома, всегда давали себе слово посетить его. Однако собрались и в конце концов посетили только в начале весны 2016 года, в марте, когда Мойка еще скована льдом… Вообще Пушкины очень часто переезжали: за 6 лет семейной жизни они поменяли 10 квартир. В эту, на Мойке – в доме, принадлежащем друзьям Волконским, они въехали в октябре 1836 года. Квартира из 11 комнат расположена в бельэтаже дома, кроме комнат Пушкины снимали постройки во дворе: ледник, конюшни на 6 лошадей, сеновал… Вообще похоже, что Наталья Николаевна полюбила размах: каждая следующая квартира была дороже предыдущей. Даже дача на Черной речке (в престижном в то время месте) была из 15 комнат! Печально и непонятно, почему квартира на Мойке не стала мемориальной сразу после смерти Александра Сергеевича – ведь уже современники поэта прекрасно понимали всю уникальность его таланта и значение для России. С правительством царским всё, конечно, понятно – Николай I никогда не питал симпатий к Пушкину-человеку, признавая всё же его талант. (Император, конечно, оказал большую финансовую помощь вдове и детям, но имя самого поэта было предано забвению…) Однако дом-то ведь принадлежал друзьям поэта! Мало того – после смерти Пушкина квартиру снова сдавали, перестраивали. Ближайшие же родственники тоже нерадиво отнеслись к творческому наследию поэта: они не сохранили в надлежащем виде драгоценные его исторические исследования, плод пятилетней кропотливой работы в архивах – Ариадна Тыркова-Вильямс в своей книге «Пушкин», пишет, что листами рукописи о Петре I даже оборачивали банки с вареньем, что более бережно сохраняли они вышивки Натальи Николаевны (к слову сказать, искусной вышивальщицы), нежели архив Александра Сергеевича… Так что музей в этой квартире открылся только спустя сотню лет – в 1937 году, уже при Советской власти. Естественно, обстановка, бывшая при Пушкине, не сохранилась. По воспоминаниям современников и чертежам и рисункам, сделанным в свое время В.К. Жуковским, реконструировали 7 комнат. Восстановили даже часть парадной лестницы, уничтоженной при перестройке дома. Собрали в экспозиции мемориальные личные вещи поэта и членов его семьи – портреты детей, украшения Натальи Николаевны, медальон с прядью волос Пушкина, посмертную маску поэта, жилет, в котором он был на дуэли, письменный стол и кресло, чернильницу, диван, на котором он умер… Тем не менее экспозиция в музее и экскурсии устроены так, что создается впечатление, будто трагедия произошла только что, и посетитель чувствует свою сопричастность к ней… Во всяком случае мы с Аликом вышли из музея с тяжелым чувством, пропустив через сердца события тех «давно ушедших дней». С Петербургом у Пушкина сложились очень непростые отношения. Во-первых, его очень тяготили обязанности придворного, которые ему приходилось выполнять как камер-юнкеру, а также усмирять свою гордость, поскольку этот нижний придворный чин получали юноши, а он получил его от императора в зрелом возрасте только для того, чтобы Наталья Николаевна имела право посещать придворные балы. «Третьего дня я пожалован в камер-юнкеры – (что довольно неприлично моим летам), но двору хотелось, чтобы Н.Н. танцевала в Аничкове», – написал Пушкин в то время в дневнике. (На балах в Аничковом дворце, принадлежавшем императорской семье, могли присутствовать только придворные.) Но в то же время Пушкину льстило, что его красавица-жена пользуется таким успехом в свете. Плетнев пенял Жуковскому на Пушкина, что тот «вечером возит жену свою по балам, не столько для ее потехи, сколько для собственной». Сестра поэта Ольга Сергеевна писала своему мужу: «Моя невестка очаровательна; она вызывает удивление в Царском, и императрица хочет, чтоб она была при дворе». Во-вторых, для жизни в столице, в великосветском обществе, ему нужны были очень большие деньги, но он не мог в ней плодотворно работать – Петербург давил на него… «Жизнь моя в ПБ ни то ни се. Заботы о жизни мешают мне скучать. Но нет у меня досуга, вольной холостой жизни, необходимой для писателя. Кружусь в свете, жена моя в большой моде – все это требует денег, деньги достаются мне через труды, а труды требуют уединения», – пишет он своему другу П.В. Нащокину. Он даже написал прошение об отставке, чтобы получить возможность уехать в деревню, однако царя это рассердило, и он ответил, что в случае отставки Пушкину будет закрыт доступ в архивы (а ведь он писал «Деяния Петра Великого», изучал историю Пугачевского бунта…).. За ним был установлено негласное наблюдение полиции, даже его письма к жене перлюстрировали. Сам император Николай I стал его цензором – он лично знакомился с произведениями поэта и лично писал ему замечания… Александр Сергеевич ничего не переделывал, а такие произведения убирал в стол. Так произошло, например, с поэмой «Медный всадник», которая не понравилась императору – рукопись с личными пометками царя была отложена и так и не увидела свет при жизни Пушкина. Пушкин находился в смятенном состоянии от навалившихся на него проблем (и пушкинских, и гончаровских), заложенных родительских имений, растущих долгов, необходимости работать и невозможности это делать, по сути, он был загнан в угол. «С первого года женитьбы Пушкин узнал нужду, и хотя никто из самых близких не слыхал от него ни единой жалобы, беспокойство о существовании омрачало часто лицо его. Я уверен, что беспокойствия о будущей судьбе семейства, долги и вечные заботы о существовании были главной причиною той раздражительности, которую он показал в происшествиях, бывших причиною его гибели». (Н.М. Смирнов, муж А.О. Смирновой-Россет.) С горечью пишет сам Пушкин своей жене в одном из писем: «Хорошо, коли проживу я лет еще 25, а коли свернусь прежде десяти, так не знаю, что ты будешь делать, и что скажет Машка, а в особенности Сашка. Утешения мало им будет в том, что их папеньку схоронили как шута, и что маменька их ужас как мила была на Аничковских балах…». В то же время жена Пушкина не хотела ничего понимать – вырвавшись из-под гнетущей опеки сумасбродной матери, она наслаждалась ролью первой красавицы. Мать Пушкина, Надежда Осиповна, пишет о своей невестке: «Участвует во всех балах. Только о ней и говорят, на бале у Бобринской Император танцевал с ней кадриль и за ужином сидел возле нее. Говорят, что на балу в Аничковом Дворце она была положительно очаровательна. Натали всегда прекрасна, элегантна; везде празднуют ее появление». Она вошла во вкус настолько, что даже своих сестер (которые, как писал Пушкин Нащокину, «ужасно страдают от капризов моей тещи») забрала от матери и поселила у себя в доме, добавив еще больше проблем мужу своим, в общем-то, добрым поступком. Пушкина же в шутку называли трехбунчужным пашой, когда он вывозил в свет вместе со своей женой и двух незамужних барышень. Даже друг Вяземский острил, что видел Пушкина с «гаремом». И не он один. В доме, как пишет Тыркова-Вильямс, сгущалась шекспировская неотвратимость трагедии… История с ухаживаниями за Натальей Николаевной любимца великосветских салонов красавца-француза Жоржа Дантеса и диплом рогоносца, полученный Пушкиным, а также его друзьями, и вовсе привели в конце концов к неизбежной развязке – дуэли, на которой Пушкин обязан был защитить честь своего имени и имени жены. Эта история, многократно описанная и пересказанная, тем не менее, до сих пор покрыта тайной. До сих пор точно не известно, кто написал этот гнусный «диплом» – отечественные недруги поэта или иностранцы при российском дворе (конкретно голландский посланник барон Геккерн и его приемный сын Дантес – в этом уверен был сам Пушкин, которому жена призналась, что Геккерн играл роль грязной сводни, недвусмысленными намеками подталкивая Наталью Николаевну к измене мужу с Дантесом, якобы страдающим от любви к ней). Сам Николай I в письме к своему брату охарактеризовал Геккерна «гнусной канальей», а Вяземский говорил, что Геккерн «делает пакости из любви к пакостям». Получив «диплом ордена рогоносцев», Пушкин вызвал на дуэль Дантеса, однако письмо попало в руки Геккерна. Тот испугался и бросился «улаживать ссору»: уговорил Пушкина отложить дуэль. Потом поехал к тетке Натальи Николаевны – Екатерине Ивановне Загряжской, вместе с которой они нашли «выход» из ситуации – объявить, что Дантес ухаживал вовсе не за Натальей Николаевной, а за ее сестрой Екатериной. Устроили сватовство Дантеса к Екатерине. Пушкин не поверил. Геккерны уговаривали Наталью Николаевну написать Дантесу письмо с просьбой не драться с ее мужем. Она отвергла это предложение. Тогда Геккерн уговорил Загряжскую пригласить к себе Пушкина, объявить о свадьбе Дантеса с Екатериной и предложить Пушкину забрать вызов обратно. Он вынужден был согласиться. Геккерн продолжал интриговать, распускать слухи, выгораживая себя и Дантеса. Однако после свадьбы Дантес не только не умерил свой пыл в отношении Натальи Николаевны, но и стал еще наглее, пользуясь положением родственника, уделять ей внимание. Снова пошли сплетни. После того, как еще один враг Пушкина – светская красавица Идалия Полетика устроила у себя на квартире тайное свидание Дантеса с Натальей Николаевной, заманив ее туда слезливым письмом француза, дуэль стала неизбежной. К тому же кто-то известил об этом Пушкина, и он написал барону Геккерну гневное обличающее письмо, на которое Дантес ответил вызовом на дуэль. Вызов Пушкин принял. 27 января (8 февраля) 1837 года на Черной речке состоялась эта дуэль. Дантес выстрелил первым и смертельно ранил Пушкина. Пушкин сделал ответный выстрел и ранил Дантеса, но его спасла пуговица, от которой отскочила пуля. Смертельно раненного Пушкина привезли домой, положили на диван в кабинете. 29 января в 14 часов 45 минут Пушкина не стало… «Многие подробности последней дуэли, вероятно, навсегда останутся неясными, – пишет Тыркова-Вильямс в своей книге «Пушкин». – Внешняя обстановка точно нарочно сочинена таинственным режиссером. Семейная драма Пушкиных переплеталась со светской хроникой, развертывалась на глазах толпы любопытной, насмешливой, безжалостной, как всякая толпа. Как далек был Пушкин от царственного, творческого одиночества Болдина. И как дорого заплатил он за желание найти на проторенных путях обыденное счастье обыденных людей».в каком доме жил пушкин на мойке. 450px pushkinclock. в каком доме жил пушкин на мойке фото. в каком доме жил пушкин на мойке-450px pushkinclock. картинка в каком доме жил пушкин на мойке. картинка 450px pushkinclock. Когда мы бываем в Петербурге, а чаще всего это случается летом, то обязательно включаем в свою программу прогулку на катере по его рекам и каналам. С воды город раскрывается по-особенному, острее чувствуется Гений его места… Все водные маршруты обязательно пролегают по реке Мойка, на набережной которой стоит дом под номером 12, где снимал свою последнюю квартиру Александр Сергеевич Пушкин и где он скончался от смертельной раны, полученной им на дуэли. Проплывая мимо заветного дома, всегда давали себе слово посетить его. Однако собрались и в конце концов посетили только в начале весны 2016 года, в марте, когда Мойка еще скована льдом… Вообще Пушкины очень часто переезжали: за 6 лет семейной жизни они поменяли 10 квартир. В эту, на Мойке – в доме, принадлежащем друзьям Волконским, они въехали в октябре 1836 года. Квартира из 11 комнат расположена в бельэтаже дома, кроме комнат Пушкины снимали постройки во дворе: ледник, конюшни на 6 лошадей, сеновал… Вообще похоже, что Наталья Николаевна полюбила размах: каждая следующая квартира была дороже предыдущей. Даже дача на Черной речке (в престижном в то время месте) была из 15 комнат! Печально и непонятно, почему квартира на Мойке не стала мемориальной сразу после смерти Александра Сергеевича – ведь уже современники поэта прекрасно понимали всю уникальность его таланта и значение для России. С правительством царским всё, конечно, понятно – Николай I никогда не питал симпатий к Пушкину-человеку, признавая всё же его талант. (Император, конечно, оказал большую финансовую помощь вдове и детям, но имя самого поэта было предано забвению…) Однако дом-то ведь принадлежал друзьям поэта! Мало того – после смерти Пушкина квартиру снова сдавали, перестраивали. Ближайшие же родственники тоже нерадиво отнеслись к творческому наследию поэта: они не сохранили в надлежащем виде драгоценные его исторические исследования, плод пятилетней кропотливой работы в архивах – Ариадна Тыркова-Вильямс в своей книге «Пушкин», пишет, что листами рукописи о Петре I даже оборачивали банки с вареньем, что более бережно сохраняли они вышивки Натальи Николаевны (к слову сказать, искусной вышивальщицы), нежели архив Александра Сергеевича… Так что музей в этой квартире открылся только спустя сотню лет – в 1937 году, уже при Советской власти. Естественно, обстановка, бывшая при Пушкине, не сохранилась. По воспоминаниям современников и чертежам и рисункам, сделанным в свое время В.К. Жуковским, реконструировали 7 комнат. Восстановили даже часть парадной лестницы, уничтоженной при перестройке дома. Собрали в экспозиции мемориальные личные вещи поэта и членов его семьи – портреты детей, украшения Натальи Николаевны, медальон с прядью волос Пушкина, посмертную маску поэта, жилет, в котором он был на дуэли, письменный стол и кресло, чернильницу, диван, на котором он умер… Тем не менее экспозиция в музее и экскурсии устроены так, что создается впечатление, будто трагедия произошла только что, и посетитель чувствует свою сопричастность к ней… Во всяком случае мы с Аликом вышли из музея с тяжелым чувством, пропустив через сердца события тех «давно ушедших дней». С Петербургом у Пушкина сложились очень непростые отношения. Во-первых, его очень тяготили обязанности придворного, которые ему приходилось выполнять как камер-юнкеру, а также усмирять свою гордость, поскольку этот нижний придворный чин получали юноши, а он получил его от императора в зрелом возрасте только для того, чтобы Наталья Николаевна имела право посещать придворные балы. «Третьего дня я пожалован в камер-юнкеры – (что довольно неприлично моим летам), но двору хотелось, чтобы Н.Н. танцевала в Аничкове», – написал Пушкин в то время в дневнике. (На балах в Аничковом дворце, принадлежавшем императорской семье, могли присутствовать только придворные.) Но в то же время Пушкину льстило, что его красавица-жена пользуется таким успехом в свете. Плетнев пенял Жуковскому на Пушкина, что тот «вечером возит жену свою по балам, не столько для ее потехи, сколько для собственной». Сестра поэта Ольга Сергеевна писала своему мужу: «Моя невестка очаровательна; она вызывает удивление в Царском, и императрица хочет, чтоб она была при дворе». Во-вторых, для жизни в столице, в великосветском обществе, ему нужны были очень большие деньги, но он не мог в ней плодотворно работать – Петербург давил на него… «Жизнь моя в ПБ ни то ни се. Заботы о жизни мешают мне скучать. Но нет у меня досуга, вольной холостой жизни, необходимой для писателя. Кружусь в свете, жена моя в большой моде – все это требует денег, деньги достаются мне через труды, а труды требуют уединения», – пишет он своему другу П.В. Нащокину. Он даже написал прошение об отставке, чтобы получить возможность уехать в деревню, однако царя это рассердило, и он ответил, что в случае отставки Пушкину будет закрыт доступ в архивы (а ведь он писал «Деяния Петра Великого», изучал историю Пугачевского бунта…).. За ним был установлено негласное наблюдение полиции, даже его письма к жене перлюстрировали. Сам император Николай I стал его цензором – он лично знакомился с произведениями поэта и лично писал ему замечания… Александр Сергеевич ничего не переделывал, а такие произведения убирал в стол. Так произошло, например, с поэмой «Медный всадник», которая не понравилась императору – рукопись с личными пометками царя была отложена и так и не увидела свет при жизни Пушкина. Пушкин находился в смятенном состоянии от навалившихся на него проблем (и пушкинских, и гончаровских), заложенных родительских имений, растущих долгов, необходимости работать и невозможности это делать, по сути, он был загнан в угол. «С первого года женитьбы Пушкин узнал нужду, и хотя никто из самых близких не слыхал от него ни единой жалобы, беспокойство о существовании омрачало часто лицо его. Я уверен, что беспокойствия о будущей судьбе семейства, долги и вечные заботы о существовании были главной причиною той раздражительности, которую он показал в происшествиях, бывших причиною его гибели». (Н.М. Смирнов, муж А.О. Смирновой-Россет.) С горечью пишет сам Пушкин своей жене в одном из писем: «Хорошо, коли проживу я лет еще 25, а коли свернусь прежде десяти, так не знаю, что ты будешь делать, и что скажет Машка, а в особенности Сашка. Утешения мало им будет в том, что их папеньку схоронили как шута, и что маменька их ужас как мила была на Аничковских балах…». В то же время жена Пушкина не хотела ничего понимать – вырвавшись из-под гнетущей опеки сумасбродной матери, она наслаждалась ролью первой красавицы. Мать Пушкина, Надежда Осиповна, пишет о своей невестке: «Участвует во всех балах. Только о ней и говорят, на бале у Бобринской Император танцевал с ней кадриль и за ужином сидел возле нее. Говорят, что на балу в Аничковом Дворце она была положительно очаровательна. Натали всегда прекрасна, элегантна; везде празднуют ее появление». Она вошла во вкус настолько, что даже своих сестер (которые, как писал Пушкин Нащокину, «ужасно страдают от капризов моей тещи») забрала от матери и поселила у себя в доме, добавив еще больше проблем мужу своим, в общем-то, добрым поступком. Пушкина же в шутку называли трехбунчужным пашой, когда он вывозил в свет вместе со своей женой и двух незамужних барышень. Даже друг Вяземский острил, что видел Пушкина с «гаремом». И не он один. В доме, как пишет Тыркова-Вильямс, сгущалась шекспировская неотвратимость трагедии… История с ухаживаниями за Натальей Николаевной любимца великосветских салонов красавца-француза Жоржа Дантеса и диплом рогоносца, полученный Пушкиным, а также его друзьями, и вовсе привели в конце концов к неизбежной развязке – дуэли, на которой Пушкин обязан был защитить честь своего имени и имени жены. Эта история, многократно описанная и пересказанная, тем не менее, до сих пор покрыта тайной. До сих пор точно не известно, кто написал этот гнусный «диплом» – отечественные недруги поэта или иностранцы при российском дворе (конкретно голландский посланник барон Геккерн и его приемный сын Дантес – в этом уверен был сам Пушкин, которому жена призналась, что Геккерн играл роль грязной сводни, недвусмысленными намеками подталкивая Наталью Николаевну к измене мужу с Дантесом, якобы страдающим от любви к ней). Сам Николай I в письме к своему брату охарактеризовал Геккерна «гнусной канальей», а Вяземский говорил, что Геккерн «делает пакости из любви к пакостям». Получив «диплом ордена рогоносцев», Пушкин вызвал на дуэль Дантеса, однако письмо попало в руки Геккерна. Тот испугался и бросился «улаживать ссору»: уговорил Пушкина отложить дуэль. Потом поехал к тетке Натальи Николаевны – Екатерине Ивановне Загряжской, вместе с которой они нашли «выход» из ситуации – объявить, что Дантес ухаживал вовсе не за Натальей Николаевной, а за ее сестрой Екатериной. Устроили сватовство Дантеса к Екатерине. Пушкин не поверил. Геккерны уговаривали Наталью Николаевну написать Дантесу письмо с просьбой не драться с ее мужем. Она отвергла это предложение. Тогда Геккерн уговорил Загряжскую пригласить к себе Пушкина, объявить о свадьбе Дантеса с Екатериной и предложить Пушкину забрать вызов обратно. Он вынужден был согласиться. Геккерн продолжал интриговать, распускать слухи, выгораживая себя и Дантеса. Однако после свадьбы Дантес не только не умерил свой пыл в отношении Натальи Николаевны, но и стал еще наглее, пользуясь положением родственника, уделять ей внимание. Снова пошли сплетни. После того, как еще один враг Пушкина – светская красавица Идалия Полетика устроила у себя на квартире тайное свидание Дантеса с Натальей Николаевной, заманив ее туда слезливым письмом француза, дуэль стала неизбежной. К тому же кто-то известил об этом Пушкина, и он написал барону Геккерну гневное обличающее письмо, на которое Дантес ответил вызовом на дуэль. Вызов Пушкин принял. 27 января (8 февраля) 1837 года на Черной речке состоялась эта дуэль. Дантес выстрелил первым и смертельно ранил Пушкина. Пушкин сделал ответный выстрел и ранил Дантеса, но его спасла пуговица, от которой отскочила пуля. Смертельно раненного Пушкина привезли домой, положили на диван в кабинете. 29 января в 14 часов 45 минут Пушкина не стало… «Многие подробности последней дуэли, вероятно, навсегда останутся неясными, – пишет Тыркова-Вильямс в своей книге «Пушкин». – Внешняя обстановка точно нарочно сочинена таинственным режиссером. Семейная драма Пушкиных переплеталась со светской хроникой, развертывалась на глазах толпы любопытной, насмешливой, безжалостной, как всякая толпа. Как далек был Пушкин от царственного, творческого одиночества Болдина. И как дорого заплатил он за желание найти на проторенных путях обыденное счастье обыденных людей». в каком доме жил пушкин на мойке. monument to pushkin at moyka 12. в каком доме жил пушкин на мойке фото. в каком доме жил пушкин на мойке-monument to pushkin at moyka 12. картинка в каком доме жил пушкин на мойке. картинка monument to pushkin at moyka 12. Когда мы бываем в Петербурге, а чаще всего это случается летом, то обязательно включаем в свою программу прогулку на катере по его рекам и каналам. С воды город раскрывается по-особенному, острее чувствуется Гений его места… Все водные маршруты обязательно пролегают по реке Мойка, на набережной которой стоит дом под номером 12, где снимал свою последнюю квартиру Александр Сергеевич Пушкин и где он скончался от смертельной раны, полученной им на дуэли. Проплывая мимо заветного дома, всегда давали себе слово посетить его. Однако собрались и в конце концов посетили только в начале весны 2016 года, в марте, когда Мойка еще скована льдом… Вообще Пушкины очень часто переезжали: за 6 лет семейной жизни они поменяли 10 квартир. В эту, на Мойке – в доме, принадлежащем друзьям Волконским, они въехали в октябре 1836 года. Квартира из 11 комнат расположена в бельэтаже дома, кроме комнат Пушкины снимали постройки во дворе: ледник, конюшни на 6 лошадей, сеновал… Вообще похоже, что Наталья Николаевна полюбила размах: каждая следующая квартира была дороже предыдущей. Даже дача на Черной речке (в престижном в то время месте) была из 15 комнат! Печально и непонятно, почему квартира на Мойке не стала мемориальной сразу после смерти Александра Сергеевича – ведь уже современники поэта прекрасно понимали всю уникальность его таланта и значение для России. С правительством царским всё, конечно, понятно – Николай I никогда не питал симпатий к Пушкину-человеку, признавая всё же его талант. (Император, конечно, оказал большую финансовую помощь вдове и детям, но имя самого поэта было предано забвению…) Однако дом-то ведь принадлежал друзьям поэта! Мало того – после смерти Пушкина квартиру снова сдавали, перестраивали. Ближайшие же родственники тоже нерадиво отнеслись к творческому наследию поэта: они не сохранили в надлежащем виде драгоценные его исторические исследования, плод пятилетней кропотливой работы в архивах – Ариадна Тыркова-Вильямс в своей книге «Пушкин», пишет, что листами рукописи о Петре I даже оборачивали банки с вареньем, что более бережно сохраняли они вышивки Натальи Николаевны (к слову сказать, искусной вышивальщицы), нежели архив Александра Сергеевича… Так что музей в этой квартире открылся только спустя сотню лет – в 1937 году, уже при Советской власти. Естественно, обстановка, бывшая при Пушкине, не сохранилась. По воспоминаниям современников и чертежам и рисункам, сделанным в свое время В.К. Жуковским, реконструировали 7 комнат. Восстановили даже часть парадной лестницы, уничтоженной при перестройке дома. Собрали в экспозиции мемориальные личные вещи поэта и членов его семьи – портреты детей, украшения Натальи Николаевны, медальон с прядью волос Пушкина, посмертную маску поэта, жилет, в котором он был на дуэли, письменный стол и кресло, чернильницу, диван, на котором он умер… Тем не менее экспозиция в музее и экскурсии устроены так, что создается впечатление, будто трагедия произошла только что, и посетитель чувствует свою сопричастность к ней… Во всяком случае мы с Аликом вышли из музея с тяжелым чувством, пропустив через сердца события тех «давно ушедших дней». С Петербургом у Пушкина сложились очень непростые отношения. Во-первых, его очень тяготили обязанности придворного, которые ему приходилось выполнять как камер-юнкеру, а также усмирять свою гордость, поскольку этот нижний придворный чин получали юноши, а он получил его от императора в зрелом возрасте только для того, чтобы Наталья Николаевна имела право посещать придворные балы. «Третьего дня я пожалован в камер-юнкеры – (что довольно неприлично моим летам), но двору хотелось, чтобы Н.Н. танцевала в Аничкове», – написал Пушкин в то время в дневнике. (На балах в Аничковом дворце, принадлежавшем императорской семье, могли присутствовать только придворные.) Но в то же время Пушкину льстило, что его красавица-жена пользуется таким успехом в свете. Плетнев пенял Жуковскому на Пушкина, что тот «вечером возит жену свою по балам, не столько для ее потехи, сколько для собственной». Сестра поэта Ольга Сергеевна писала своему мужу: «Моя невестка очаровательна; она вызывает удивление в Царском, и императрица хочет, чтоб она была при дворе». Во-вторых, для жизни в столице, в великосветском обществе, ему нужны были очень большие деньги, но он не мог в ней плодотворно работать – Петербург давил на него… «Жизнь моя в ПБ ни то ни се. Заботы о жизни мешают мне скучать. Но нет у меня досуга, вольной холостой жизни, необходимой для писателя. Кружусь в свете, жена моя в большой моде – все это требует денег, деньги достаются мне через труды, а труды требуют уединения», – пишет он своему другу П.В. Нащокину. Он даже написал прошение об отставке, чтобы получить возможность уехать в деревню, однако царя это рассердило, и он ответил, что в случае отставки Пушкину будет закрыт доступ в архивы (а ведь он писал «Деяния Петра Великого», изучал историю Пугачевского бунта…).. За ним был установлено негласное наблюдение полиции, даже его письма к жене перлюстрировали. Сам император Николай I стал его цензором – он лично знакомился с произведениями поэта и лично писал ему замечания… Александр Сергеевич ничего не переделывал, а такие произведения убирал в стол. Так произошло, например, с поэмой «Медный всадник», которая не понравилась императору – рукопись с личными пометками царя была отложена и так и не увидела свет при жизни Пушкина. Пушкин находился в смятенном состоянии от навалившихся на него проблем (и пушкинских, и гончаровских), заложенных родительских имений, растущих долгов, необходимости работать и невозможности это делать, по сути, он был загнан в угол. «С первого года женитьбы Пушкин узнал нужду, и хотя никто из самых близких не слыхал от него ни единой жалобы, беспокойство о существовании омрачало часто лицо его. Я уверен, что беспокойствия о будущей судьбе семейства, долги и вечные заботы о существовании были главной причиною той раздражительности, которую он показал в происшествиях, бывших причиною его гибели». (Н.М. Смирнов, муж А.О. Смирновой-Россет.) С горечью пишет сам Пушкин своей жене в одном из писем: «Хорошо, коли проживу я лет еще 25, а коли свернусь прежде десяти, так не знаю, что ты будешь делать, и что скажет Машка, а в особенности Сашка. Утешения мало им будет в том, что их папеньку схоронили как шута, и что маменька их ужас как мила была на Аничковских балах…». В то же время жена Пушкина не хотела ничего понимать – вырвавшись из-под гнетущей опеки сумасбродной матери, она наслаждалась ролью первой красавицы. Мать Пушкина, Надежда Осиповна, пишет о своей невестке: «Участвует во всех балах. Только о ней и говорят, на бале у Бобринской Император танцевал с ней кадриль и за ужином сидел возле нее. Говорят, что на балу в Аничковом Дворце она была положительно очаровательна. Натали всегда прекрасна, элегантна; везде празднуют ее появление». Она вошла во вкус настолько, что даже своих сестер (которые, как писал Пушкин Нащокину, «ужасно страдают от капризов моей тещи») забрала от матери и поселила у себя в доме, добавив еще больше проблем мужу своим, в общем-то, добрым поступком. Пушкина же в шутку называли трехбунчужным пашой, когда он вывозил в свет вместе со своей женой и двух незамужних барышень. Даже друг Вяземский острил, что видел Пушкина с «гаремом». И не он один. В доме, как пишет Тыркова-Вильямс, сгущалась шекспировская неотвратимость трагедии… История с ухаживаниями за Натальей Николаевной любимца великосветских салонов красавца-француза Жоржа Дантеса и диплом рогоносца, полученный Пушкиным, а также его друзьями, и вовсе привели в конце концов к неизбежной развязке – дуэли, на которой Пушкин обязан был защитить честь своего имени и имени жены. Эта история, многократно описанная и пересказанная, тем не менее, до сих пор покрыта тайной. До сих пор точно не известно, кто написал этот гнусный «диплом» – отечественные недруги поэта или иностранцы при российском дворе (конкретно голландский посланник барон Геккерн и его приемный сын Дантес – в этом уверен был сам Пушкин, которому жена призналась, что Геккерн играл роль грязной сводни, недвусмысленными намеками подталкивая Наталью Николаевну к измене мужу с Дантесом, якобы страдающим от любви к ней). Сам Николай I в письме к своему брату охарактеризовал Геккерна «гнусной канальей», а Вяземский говорил, что Геккерн «делает пакости из любви к пакостям». Получив «диплом ордена рогоносцев», Пушкин вызвал на дуэль Дантеса, однако письмо попало в руки Геккерна. Тот испугался и бросился «улаживать ссору»: уговорил Пушкина отложить дуэль. Потом поехал к тетке Натальи Николаевны – Екатерине Ивановне Загряжской, вместе с которой они нашли «выход» из ситуации – объявить, что Дантес ухаживал вовсе не за Натальей Николаевной, а за ее сестрой Екатериной. Устроили сватовство Дантеса к Екатерине. Пушкин не поверил. Геккерны уговаривали Наталью Николаевну написать Дантесу письмо с просьбой не драться с ее мужем. Она отвергла это предложение. Тогда Геккерн уговорил Загряжскую пригласить к себе Пушкина, объявить о свадьбе Дантеса с Екатериной и предложить Пушкину забрать вызов обратно. Он вынужден был согласиться. Геккерн продолжал интриговать, распускать слухи, выгораживая себя и Дантеса. Однако после свадьбы Дантес не только не умерил свой пыл в отношении Натальи Николаевны, но и стал еще наглее, пользуясь положением родственника, уделять ей внимание. Снова пошли сплетни. После того, как еще один враг Пушкина – светская красавица Идалия Полетика устроила у себя на квартире тайное свидание Дантеса с Натальей Николаевной, заманив ее туда слезливым письмом француза, дуэль стала неизбежной. К тому же кто-то известил об этом Пушкина, и он написал барону Геккерну гневное обличающее письмо, на которое Дантес ответил вызовом на дуэль. Вызов Пушкин принял. 27 января (8 февраля) 1837 года на Черной речке состоялась эта дуэль. Дантес выстрелил первым и смертельно ранил Пушкина. Пушкин сделал ответный выстрел и ранил Дантеса, но его спасла пуговица, от которой отскочила пуля. Смертельно раненного Пушкина привезли домой, положили на диван в кабинете. 29 января в 14 часов 45 минут Пушкина не стало… «Многие подробности последней дуэли, вероятно, навсегда останутся неясными, – пишет Тыркова-Вильямс в своей книге «Пушкин». – Внешняя обстановка точно нарочно сочинена таинственным режиссером. Семейная драма Пушкиных переплеталась со светской хроникой, развертывалась на глазах толпы любопытной, насмешливой, безжалостной, как всякая толпа. Как далек был Пушкин от царственного, творческого одиночества Болдина. И как дорого заплатил он за желание найти на проторенных путях обыденное счастье обыденных людей».

Режим работы с 15 апреля 2021 года

Стоимость билетов 2021

Стоимость входного билета

Стоимость экскурсий

Стоимость экскурсионного обслуживания на 1 посетителя

На одного посетителя в кассовой группе (группа 15 человек)

Стоимость экскурсионного обслуживания для групп

Для групп не более 15 человек, включая сопровождающего группу школьников бесплатно (с учётом бронирования заказа).

Группа в количестве не более 15 человек, включая сопровождающего
Смешанная группа

В исключительных случаях, при возможном увеличении группы (по усмотрению администрации) стоимость каждого дополнительного билета составит:

Бесплатное посещение

Бесплатно для граждан

Право на получение бесплатного входного билета имеют:

Бесплатные дни

Бесплатное посещение (кроме заказных групп):

Третье воскресенье месяца

Право на получение бесплатного входного билета имеют:

Адрес и как добраться

Официальный сайт и другая информация

Мемориальная квартира, с которой связаны не только трагические моменты судьбы Александра Пушкина, но и всей русской литературы, сегодня является составной частью Всероссийского музея, носящего имя поэта. Здесь обязательно стоит побывать, чтобы по-настоящему ощутить обстановку, в которой жил и создавал свои бессмертные произведения гений отечественной поэзии.

Последний год

Александр Сергеевич с супругой и детьми имел обыкновение периодически менять съемные квартиры и летние загородные дачи. В доме на набережной Мойки семейство Пушкиных, к которым присоединились сестры Наталии Гончаровой, оказалось, можно сказать, случайно.

Дом, куда в начале сентября 1836 года въехал поэт, сняв на первом этаже 11-комнатную квартиру, принадлежал княгине Софье Волконской, сестре известного декабриста. Построенный в XVIII столетии по проекту Джузеппе Трезини особняк имел дворцовый вид, а планировка жилья относилась к анфиладному типу.

Именно в этих стенах прошли последние месяцы жизни Пушкина: отсюда он уехал на роковую дуэль с Дантесом, дабы вернуться истекающим кровью.

История музея

Величие фигуры поэта было настолько значительно, что уже в 1899 году в этом памятном здании на втором и третьем этажах открывается выставка «А. С. Пушкин. Жизнь и творчество». Несмотря на то, что дом и занимаемая семьей Александра Сергеевича квартира после его смерти неоднократно перестраивались, в 20-х годах прошлого века Пушкинский кружок общества «Старый Петербург» предпринял успешную попытку восстановления исторического облика мемориального места.

Так в 1925 году был реконструирован кабинет стихотворца: в нем до сих пор находится стол, за которым рождались «Капитанская дочка» и последние строки перед дуэлью с просьбой сделать несколько переводов для журнала «Современник. Слова адресовались писательнице Ишимовой, «.

Музей, скромно занявший всего несколько комнат, впервые открылся в 1927 году. Однако реставрационные работы продолжались, причем коснулись они не только мемориальной квартиры, но и всего здания. Воссозданную по мемуарам, письмам, заметкам современников, родственников и друзей поэта планировку и внутреннюю отделку помещений посетители музея увидели в 1937 году, когда закончилась реконструкция. В ее ходе неоценимую роль сыграло сохранившееся письмо Жуковского к отцу Пушкина, в котором было дано описание плана квартиры.

В 1987 году музей занял весь особняк.

Экспозиция

Основной фонд музея пополнялся десятилетиями, ведь собрать розданные после смерти поэта его личные вещи и предметы интерьера было непросто. Вольтеровское кресло и диван, на котором умер Александр Сергеевич, медальон с локоном волос, срезанных по просьбе Тургенева, посмертная маска, жилет со следами крови и другие реликвии напоминают о разыгравшейся в начале 1837 года трагедии.

Начать осмотр экспозиции можно с цокольного этажа, где наглядно представлены история особняка и страницы жизни Пушкина в Северной столице в 1836 году – многочисленные гравюры, портреты друзей и литографии. На остальных этажах подлинные личные вещи поэта и членов его семьи соседствуют с бытовыми предметами той эпохи. Особый интерес представляет библиотека, где некогда находилось около 4 000 книг на 14 языках.

Дополнительные услуги

В музее работает зал для проведения концертов, лекций, киносеансов, рассчитанный на 180 человек. Ежемесячно любители российской словесности собираются здесь для проведения традиционных заседаний.

Источник

в каком доме жил пушкин на мойке. community. в каком доме жил пушкин на мойке фото. в каком доме жил пушкин на мойке-community. картинка в каком доме жил пушкин на мойке. картинка community. Когда мы бываем в Петербурге, а чаще всего это случается летом, то обязательно включаем в свою программу прогулку на катере по его рекам и каналам. С воды город раскрывается по-особенному, острее чувствуется Гений его места… Все водные маршруты обязательно пролегают по реке Мойка, на набережной которой стоит дом под номером 12, где снимал свою последнюю квартиру Александр Сергеевич Пушкин и где он скончался от смертельной раны, полученной им на дуэли. Проплывая мимо заветного дома, всегда давали себе слово посетить его. Однако собрались и в конце концов посетили только в начале весны 2016 года, в марте, когда Мойка еще скована льдом… Вообще Пушкины очень часто переезжали: за 6 лет семейной жизни они поменяли 10 квартир. В эту, на Мойке – в доме, принадлежащем друзьям Волконским, они въехали в октябре 1836 года. Квартира из 11 комнат расположена в бельэтаже дома, кроме комнат Пушкины снимали постройки во дворе: ледник, конюшни на 6 лошадей, сеновал… Вообще похоже, что Наталья Николаевна полюбила размах: каждая следующая квартира была дороже предыдущей. Даже дача на Черной речке (в престижном в то время месте) была из 15 комнат! Печально и непонятно, почему квартира на Мойке не стала мемориальной сразу после смерти Александра Сергеевича – ведь уже современники поэта прекрасно понимали всю уникальность его таланта и значение для России. С правительством царским всё, конечно, понятно – Николай I никогда не питал симпатий к Пушкину-человеку, признавая всё же его талант. (Император, конечно, оказал большую финансовую помощь вдове и детям, но имя самого поэта было предано забвению…) Однако дом-то ведь принадлежал друзьям поэта! Мало того – после смерти Пушкина квартиру снова сдавали, перестраивали. Ближайшие же родственники тоже нерадиво отнеслись к творческому наследию поэта: они не сохранили в надлежащем виде драгоценные его исторические исследования, плод пятилетней кропотливой работы в архивах – Ариадна Тыркова-Вильямс в своей книге «Пушкин», пишет, что листами рукописи о Петре I даже оборачивали банки с вареньем, что более бережно сохраняли они вышивки Натальи Николаевны (к слову сказать, искусной вышивальщицы), нежели архив Александра Сергеевича… Так что музей в этой квартире открылся только спустя сотню лет – в 1937 году, уже при Советской власти. Естественно, обстановка, бывшая при Пушкине, не сохранилась. По воспоминаниям современников и чертежам и рисункам, сделанным в свое время В.К. Жуковским, реконструировали 7 комнат. Восстановили даже часть парадной лестницы, уничтоженной при перестройке дома. Собрали в экспозиции мемориальные личные вещи поэта и членов его семьи – портреты детей, украшения Натальи Николаевны, медальон с прядью волос Пушкина, посмертную маску поэта, жилет, в котором он был на дуэли, письменный стол и кресло, чернильницу, диван, на котором он умер… Тем не менее экспозиция в музее и экскурсии устроены так, что создается впечатление, будто трагедия произошла только что, и посетитель чувствует свою сопричастность к ней… Во всяком случае мы с Аликом вышли из музея с тяжелым чувством, пропустив через сердца события тех «давно ушедших дней». С Петербургом у Пушкина сложились очень непростые отношения. Во-первых, его очень тяготили обязанности придворного, которые ему приходилось выполнять как камер-юнкеру, а также усмирять свою гордость, поскольку этот нижний придворный чин получали юноши, а он получил его от императора в зрелом возрасте только для того, чтобы Наталья Николаевна имела право посещать придворные балы. «Третьего дня я пожалован в камер-юнкеры – (что довольно неприлично моим летам), но двору хотелось, чтобы Н.Н. танцевала в Аничкове», – написал Пушкин в то время в дневнике. (На балах в Аничковом дворце, принадлежавшем императорской семье, могли присутствовать только придворные.) Но в то же время Пушкину льстило, что его красавица-жена пользуется таким успехом в свете. Плетнев пенял Жуковскому на Пушкина, что тот «вечером возит жену свою по балам, не столько для ее потехи, сколько для собственной». Сестра поэта Ольга Сергеевна писала своему мужу: «Моя невестка очаровательна; она вызывает удивление в Царском, и императрица хочет, чтоб она была при дворе». Во-вторых, для жизни в столице, в великосветском обществе, ему нужны были очень большие деньги, но он не мог в ней плодотворно работать – Петербург давил на него… «Жизнь моя в ПБ ни то ни се. Заботы о жизни мешают мне скучать. Но нет у меня досуга, вольной холостой жизни, необходимой для писателя. Кружусь в свете, жена моя в большой моде – все это требует денег, деньги достаются мне через труды, а труды требуют уединения», – пишет он своему другу П.В. Нащокину. Он даже написал прошение об отставке, чтобы получить возможность уехать в деревню, однако царя это рассердило, и он ответил, что в случае отставки Пушкину будет закрыт доступ в архивы (а ведь он писал «Деяния Петра Великого», изучал историю Пугачевского бунта…).. За ним был установлено негласное наблюдение полиции, даже его письма к жене перлюстрировали. Сам император Николай I стал его цензором – он лично знакомился с произведениями поэта и лично писал ему замечания… Александр Сергеевич ничего не переделывал, а такие произведения убирал в стол. Так произошло, например, с поэмой «Медный всадник», которая не понравилась императору – рукопись с личными пометками царя была отложена и так и не увидела свет при жизни Пушкина. Пушкин находился в смятенном состоянии от навалившихся на него проблем (и пушкинских, и гончаровских), заложенных родительских имений, растущих долгов, необходимости работать и невозможности это делать, по сути, он был загнан в угол. «С первого года женитьбы Пушкин узнал нужду, и хотя никто из самых близких не слыхал от него ни единой жалобы, беспокойство о существовании омрачало часто лицо его. Я уверен, что беспокойствия о будущей судьбе семейства, долги и вечные заботы о существовании были главной причиною той раздражительности, которую он показал в происшествиях, бывших причиною его гибели». (Н.М. Смирнов, муж А.О. Смирновой-Россет.) С горечью пишет сам Пушкин своей жене в одном из писем: «Хорошо, коли проживу я лет еще 25, а коли свернусь прежде десяти, так не знаю, что ты будешь делать, и что скажет Машка, а в особенности Сашка. Утешения мало им будет в том, что их папеньку схоронили как шута, и что маменька их ужас как мила была на Аничковских балах…». В то же время жена Пушкина не хотела ничего понимать – вырвавшись из-под гнетущей опеки сумасбродной матери, она наслаждалась ролью первой красавицы. Мать Пушкина, Надежда Осиповна, пишет о своей невестке: «Участвует во всех балах. Только о ней и говорят, на бале у Бобринской Император танцевал с ней кадриль и за ужином сидел возле нее. Говорят, что на балу в Аничковом Дворце она была положительно очаровательна. Натали всегда прекрасна, элегантна; везде празднуют ее появление». Она вошла во вкус настолько, что даже своих сестер (которые, как писал Пушкин Нащокину, «ужасно страдают от капризов моей тещи») забрала от матери и поселила у себя в доме, добавив еще больше проблем мужу своим, в общем-то, добрым поступком. Пушкина же в шутку называли трехбунчужным пашой, когда он вывозил в свет вместе со своей женой и двух незамужних барышень. Даже друг Вяземский острил, что видел Пушкина с «гаремом». И не он один. В доме, как пишет Тыркова-Вильямс, сгущалась шекспировская неотвратимость трагедии… История с ухаживаниями за Натальей Николаевной любимца великосветских салонов красавца-француза Жоржа Дантеса и диплом рогоносца, полученный Пушкиным, а также его друзьями, и вовсе привели в конце концов к неизбежной развязке – дуэли, на которой Пушкин обязан был защитить честь своего имени и имени жены. Эта история, многократно описанная и пересказанная, тем не менее, до сих пор покрыта тайной. До сих пор точно не известно, кто написал этот гнусный «диплом» – отечественные недруги поэта или иностранцы при российском дворе (конкретно голландский посланник барон Геккерн и его приемный сын Дантес – в этом уверен был сам Пушкин, которому жена призналась, что Геккерн играл роль грязной сводни, недвусмысленными намеками подталкивая Наталью Николаевну к измене мужу с Дантесом, якобы страдающим от любви к ней). Сам Николай I в письме к своему брату охарактеризовал Геккерна «гнусной канальей», а Вяземский говорил, что Геккерн «делает пакости из любви к пакостям». Получив «диплом ордена рогоносцев», Пушкин вызвал на дуэль Дантеса, однако письмо попало в руки Геккерна. Тот испугался и бросился «улаживать ссору»: уговорил Пушкина отложить дуэль. Потом поехал к тетке Натальи Николаевны – Екатерине Ивановне Загряжской, вместе с которой они нашли «выход» из ситуации – объявить, что Дантес ухаживал вовсе не за Натальей Николаевной, а за ее сестрой Екатериной. Устроили сватовство Дантеса к Екатерине. Пушкин не поверил. Геккерны уговаривали Наталью Николаевну написать Дантесу письмо с просьбой не драться с ее мужем. Она отвергла это предложение. Тогда Геккерн уговорил Загряжскую пригласить к себе Пушкина, объявить о свадьбе Дантеса с Екатериной и предложить Пушкину забрать вызов обратно. Он вынужден был согласиться. Геккерн продолжал интриговать, распускать слухи, выгораживая себя и Дантеса. Однако после свадьбы Дантес не только не умерил свой пыл в отношении Натальи Николаевны, но и стал еще наглее, пользуясь положением родственника, уделять ей внимание. Снова пошли сплетни. После того, как еще один враг Пушкина – светская красавица Идалия Полетика устроила у себя на квартире тайное свидание Дантеса с Натальей Николаевной, заманив ее туда слезливым письмом француза, дуэль стала неизбежной. К тому же кто-то известил об этом Пушкина, и он написал барону Геккерну гневное обличающее письмо, на которое Дантес ответил вызовом на дуэль. Вызов Пушкин принял. 27 января (8 февраля) 1837 года на Черной речке состоялась эта дуэль. Дантес выстрелил первым и смертельно ранил Пушкина. Пушкин сделал ответный выстрел и ранил Дантеса, но его спасла пуговица, от которой отскочила пуля. Смертельно раненного Пушкина привезли домой, положили на диван в кабинете. 29 января в 14 часов 45 минут Пушкина не стало… «Многие подробности последней дуэли, вероятно, навсегда останутся неясными, – пишет Тыркова-Вильямс в своей книге «Пушкин». – Внешняя обстановка точно нарочно сочинена таинственным режиссером. Семейная драма Пушкиных переплеталась со светской хроникой, развертывалась на глазах толпы любопытной, насмешливой, безжалостной, как всякая толпа. Как далек был Пушкин от царственного, творческого одиночества Болдина. И как дорого заплатил он за желание найти на проторенных путях обыденное счастье обыденных людей».yarodom

Летопись: Люди, места, события, свидетельства

Последний адрес поэта
Петербург пушкинский / Прогулки с дилетантом / Питер-2014

в каком доме жил пушкин на мойке. 0 927a7 f9731c23 XXL. в каком доме жил пушкин на мойке фото. в каком доме жил пушкин на мойке-0 927a7 f9731c23 XXL. картинка в каком доме жил пушкин на мойке. картинка 0 927a7 f9731c23 XXL. Когда мы бываем в Петербурге, а чаще всего это случается летом, то обязательно включаем в свою программу прогулку на катере по его рекам и каналам. С воды город раскрывается по-особенному, острее чувствуется Гений его места… Все водные маршруты обязательно пролегают по реке Мойка, на набережной которой стоит дом под номером 12, где снимал свою последнюю квартиру Александр Сергеевич Пушкин и где он скончался от смертельной раны, полученной им на дуэли. Проплывая мимо заветного дома, всегда давали себе слово посетить его. Однако собрались и в конце концов посетили только в начале весны 2016 года, в марте, когда Мойка еще скована льдом… Вообще Пушкины очень часто переезжали: за 6 лет семейной жизни они поменяли 10 квартир. В эту, на Мойке – в доме, принадлежащем друзьям Волконским, они въехали в октябре 1836 года. Квартира из 11 комнат расположена в бельэтаже дома, кроме комнат Пушкины снимали постройки во дворе: ледник, конюшни на 6 лошадей, сеновал… Вообще похоже, что Наталья Николаевна полюбила размах: каждая следующая квартира была дороже предыдущей. Даже дача на Черной речке (в престижном в то время месте) была из 15 комнат! Печально и непонятно, почему квартира на Мойке не стала мемориальной сразу после смерти Александра Сергеевича – ведь уже современники поэта прекрасно понимали всю уникальность его таланта и значение для России. С правительством царским всё, конечно, понятно – Николай I никогда не питал симпатий к Пушкину-человеку, признавая всё же его талант. (Император, конечно, оказал большую финансовую помощь вдове и детям, но имя самого поэта было предано забвению…) Однако дом-то ведь принадлежал друзьям поэта! Мало того – после смерти Пушкина квартиру снова сдавали, перестраивали. Ближайшие же родственники тоже нерадиво отнеслись к творческому наследию поэта: они не сохранили в надлежащем виде драгоценные его исторические исследования, плод пятилетней кропотливой работы в архивах – Ариадна Тыркова-Вильямс в своей книге «Пушкин», пишет, что листами рукописи о Петре I даже оборачивали банки с вареньем, что более бережно сохраняли они вышивки Натальи Николаевны (к слову сказать, искусной вышивальщицы), нежели архив Александра Сергеевича… Так что музей в этой квартире открылся только спустя сотню лет – в 1937 году, уже при Советской власти. Естественно, обстановка, бывшая при Пушкине, не сохранилась. По воспоминаниям современников и чертежам и рисункам, сделанным в свое время В.К. Жуковским, реконструировали 7 комнат. Восстановили даже часть парадной лестницы, уничтоженной при перестройке дома. Собрали в экспозиции мемориальные личные вещи поэта и членов его семьи – портреты детей, украшения Натальи Николаевны, медальон с прядью волос Пушкина, посмертную маску поэта, жилет, в котором он был на дуэли, письменный стол и кресло, чернильницу, диван, на котором он умер… Тем не менее экспозиция в музее и экскурсии устроены так, что создается впечатление, будто трагедия произошла только что, и посетитель чувствует свою сопричастность к ней… Во всяком случае мы с Аликом вышли из музея с тяжелым чувством, пропустив через сердца события тех «давно ушедших дней». С Петербургом у Пушкина сложились очень непростые отношения. Во-первых, его очень тяготили обязанности придворного, которые ему приходилось выполнять как камер-юнкеру, а также усмирять свою гордость, поскольку этот нижний придворный чин получали юноши, а он получил его от императора в зрелом возрасте только для того, чтобы Наталья Николаевна имела право посещать придворные балы. «Третьего дня я пожалован в камер-юнкеры – (что довольно неприлично моим летам), но двору хотелось, чтобы Н.Н. танцевала в Аничкове», – написал Пушкин в то время в дневнике. (На балах в Аничковом дворце, принадлежавшем императорской семье, могли присутствовать только придворные.) Но в то же время Пушкину льстило, что его красавица-жена пользуется таким успехом в свете. Плетнев пенял Жуковскому на Пушкина, что тот «вечером возит жену свою по балам, не столько для ее потехи, сколько для собственной». Сестра поэта Ольга Сергеевна писала своему мужу: «Моя невестка очаровательна; она вызывает удивление в Царском, и императрица хочет, чтоб она была при дворе». Во-вторых, для жизни в столице, в великосветском обществе, ему нужны были очень большие деньги, но он не мог в ней плодотворно работать – Петербург давил на него… «Жизнь моя в ПБ ни то ни се. Заботы о жизни мешают мне скучать. Но нет у меня досуга, вольной холостой жизни, необходимой для писателя. Кружусь в свете, жена моя в большой моде – все это требует денег, деньги достаются мне через труды, а труды требуют уединения», – пишет он своему другу П.В. Нащокину. Он даже написал прошение об отставке, чтобы получить возможность уехать в деревню, однако царя это рассердило, и он ответил, что в случае отставки Пушкину будет закрыт доступ в архивы (а ведь он писал «Деяния Петра Великого», изучал историю Пугачевского бунта…).. За ним был установлено негласное наблюдение полиции, даже его письма к жене перлюстрировали. Сам император Николай I стал его цензором – он лично знакомился с произведениями поэта и лично писал ему замечания… Александр Сергеевич ничего не переделывал, а такие произведения убирал в стол. Так произошло, например, с поэмой «Медный всадник», которая не понравилась императору – рукопись с личными пометками царя была отложена и так и не увидела свет при жизни Пушкина. Пушкин находился в смятенном состоянии от навалившихся на него проблем (и пушкинских, и гончаровских), заложенных родительских имений, растущих долгов, необходимости работать и невозможности это делать, по сути, он был загнан в угол. «С первого года женитьбы Пушкин узнал нужду, и хотя никто из самых близких не слыхал от него ни единой жалобы, беспокойство о существовании омрачало часто лицо его. Я уверен, что беспокойствия о будущей судьбе семейства, долги и вечные заботы о существовании были главной причиною той раздражительности, которую он показал в происшествиях, бывших причиною его гибели». (Н.М. Смирнов, муж А.О. Смирновой-Россет.) С горечью пишет сам Пушкин своей жене в одном из писем: «Хорошо, коли проживу я лет еще 25, а коли свернусь прежде десяти, так не знаю, что ты будешь делать, и что скажет Машка, а в особенности Сашка. Утешения мало им будет в том, что их папеньку схоронили как шута, и что маменька их ужас как мила была на Аничковских балах…». В то же время жена Пушкина не хотела ничего понимать – вырвавшись из-под гнетущей опеки сумасбродной матери, она наслаждалась ролью первой красавицы. Мать Пушкина, Надежда Осиповна, пишет о своей невестке: «Участвует во всех балах. Только о ней и говорят, на бале у Бобринской Император танцевал с ней кадриль и за ужином сидел возле нее. Говорят, что на балу в Аничковом Дворце она была положительно очаровательна. Натали всегда прекрасна, элегантна; везде празднуют ее появление». Она вошла во вкус настолько, что даже своих сестер (которые, как писал Пушкин Нащокину, «ужасно страдают от капризов моей тещи») забрала от матери и поселила у себя в доме, добавив еще больше проблем мужу своим, в общем-то, добрым поступком. Пушкина же в шутку называли трехбунчужным пашой, когда он вывозил в свет вместе со своей женой и двух незамужних барышень. Даже друг Вяземский острил, что видел Пушкина с «гаремом». И не он один. В доме, как пишет Тыркова-Вильямс, сгущалась шекспировская неотвратимость трагедии… История с ухаживаниями за Натальей Николаевной любимца великосветских салонов красавца-француза Жоржа Дантеса и диплом рогоносца, полученный Пушкиным, а также его друзьями, и вовсе привели в конце концов к неизбежной развязке – дуэли, на которой Пушкин обязан был защитить честь своего имени и имени жены. Эта история, многократно описанная и пересказанная, тем не менее, до сих пор покрыта тайной. До сих пор точно не известно, кто написал этот гнусный «диплом» – отечественные недруги поэта или иностранцы при российском дворе (конкретно голландский посланник барон Геккерн и его приемный сын Дантес – в этом уверен был сам Пушкин, которому жена призналась, что Геккерн играл роль грязной сводни, недвусмысленными намеками подталкивая Наталью Николаевну к измене мужу с Дантесом, якобы страдающим от любви к ней). Сам Николай I в письме к своему брату охарактеризовал Геккерна «гнусной канальей», а Вяземский говорил, что Геккерн «делает пакости из любви к пакостям». Получив «диплом ордена рогоносцев», Пушкин вызвал на дуэль Дантеса, однако письмо попало в руки Геккерна. Тот испугался и бросился «улаживать ссору»: уговорил Пушкина отложить дуэль. Потом поехал к тетке Натальи Николаевны – Екатерине Ивановне Загряжской, вместе с которой они нашли «выход» из ситуации – объявить, что Дантес ухаживал вовсе не за Натальей Николаевной, а за ее сестрой Екатериной. Устроили сватовство Дантеса к Екатерине. Пушкин не поверил. Геккерны уговаривали Наталью Николаевну написать Дантесу письмо с просьбой не драться с ее мужем. Она отвергла это предложение. Тогда Геккерн уговорил Загряжскую пригласить к себе Пушкина, объявить о свадьбе Дантеса с Екатериной и предложить Пушкину забрать вызов обратно. Он вынужден был согласиться. Геккерн продолжал интриговать, распускать слухи, выгораживая себя и Дантеса. Однако после свадьбы Дантес не только не умерил свой пыл в отношении Натальи Николаевны, но и стал еще наглее, пользуясь положением родственника, уделять ей внимание. Снова пошли сплетни. После того, как еще один враг Пушкина – светская красавица Идалия Полетика устроила у себя на квартире тайное свидание Дантеса с Натальей Николаевной, заманив ее туда слезливым письмом француза, дуэль стала неизбежной. К тому же кто-то известил об этом Пушкина, и он написал барону Геккерну гневное обличающее письмо, на которое Дантес ответил вызовом на дуэль. Вызов Пушкин принял. 27 января (8 февраля) 1837 года на Черной речке состоялась эта дуэль. Дантес выстрелил первым и смертельно ранил Пушкина. Пушкин сделал ответный выстрел и ранил Дантеса, но его спасла пуговица, от которой отскочила пуля. Смертельно раненного Пушкина привезли домой, положили на диван в кабинете. 29 января в 14 часов 45 минут Пушкина не стало… «Многие подробности последней дуэли, вероятно, навсегда останутся неясными, – пишет Тыркова-Вильямс в своей книге «Пушкин». – Внешняя обстановка точно нарочно сочинена таинственным режиссером. Семейная драма Пушкиных переплеталась со светской хроникой, развертывалась на глазах толпы любопытной, насмешливой, безжалостной, как всякая толпа. Как далек был Пушкин от царственного, творческого одиночества Болдина. И как дорого заплатил он за желание найти на проторенных путях обыденное счастье обыденных людей».

Дом имеет внутренний двор, куда с набережной ведут две арки. В глубине двора расположен двухэтажный корпус конюшен и каретного двора. Они называются «бироновскими», так как знаменитый фаворит Анны Иоанновны Эрнест Иоганн Бирон жил в доме в 1762 году, к тому времени уже находясь в опале и не занимая никаких должностей. Сейчас весь комплекс принадлежит Всероссийскому музею А.С. Пушкина, в центре двора в 1950 году установлен памятник поэту.

Сама же квартира после 1837 года неоднократно сдавалась, перестраивалась, в ней ничего не сохранилось. Владельцами комнат поочередно становились Дворянский земельный банк, канцелярия контроля Николаевской железной дороги, жандармское охранное отделение. При перестройке здания в 1910 году квартира сильно пострадала: вместо парадной лестницы появилась кухня и чёрный ход, посреди квартиры прошёл длинный коридор, а две комнаты отделила от остальных новая лестница. В 1924 году квартира наконец перешла в ведение Пушкинского кружка общества «Старый Петербург», в 1925 году она стала музеем, был отреставрирован кабинет поэта. В 1937 и 1960-80 годах было проведено воссоздание исторического облика квартиры по мемуарам, запискам, свидетельств современников, а также плану, составленному В.А. Жуковским в феврале 1837 года. Вот этот план, находящийся в экспозиции музея.

Сейчас в подвале дома расположен гардероб, откуда по лестнице можно подняться в саму квартиру.

С лестницы попадаем, понятное дело, в прихожую.

Здесь обитает кожаный дорожный сундук начала XIX века.

В квартире восстановлены кафельные печи.

Далее проходим в столовую.

Здесь в буфете выставлено несколько личных вещей поэта.

Этот дорожный графин рубинового стекла был с ним в путешествии на юг, а потом был подарен сестре.

Для комнаты подобрана мебель первой половины XIX века.

На столе стихотворение Пушкина «Памятник».

Позолоченные каминные часы.

Также в комнате представлен стол для игры в шахматы.

И старинный вёрджинел (разновидность клавесина).

В отражении можно заметить крошечный портрет Натальи Гончаровой, написанный Карлом Брюлловым в 1832 году.

В «египетском» секретере выставлены вещи, принадлежавшие жене Пушкина. В первую очередь это коралловый браслет с золотыми вставками, подаренный ей в 1840-х годах отцом поэта, Сергеем Львовичем. Также можно увидеть флакончик для духов, маленькие ножницы и кошельки, вышитые шёлком и украшенные бисером.

Квартира имела анфиладное устройство, все комнаты были проходными, поэтому кровать Наталии Николаевны от прохода была отгорожена ширмой.

Также в экспозиции музея представлены туфельки, в которых Натали танцевала на балах.

Рядом располагалась комната одной из её сестёр. Екатерина и Александра Гончаровы снимали квартиру вместе с семьёй Пушкина, внося свою долю оплаты.

Екатерина Николаевна, как известно, 10 января 1837 года вышла замуж за Жоржа Дантеса, после роковой дуэли навсегда уехала во Францию, где родила ему четверых детей и умерла в 1843 году, на седьмом году брака.

У Пушкина тоже было четверо детей, за которыми присматривали няньки и гувернантки. В квартире на Мойке им была выделена отдельная комната.

Пожалуй, это одна из самых просторных комнат квартиры, однако заметок об её интерьере нет, посторонние здесь не бывали. Поэтому здесь представлены портреты и некоторые вещие детей Пушкина: Марии, Александра, Григория, Наталии.

Часы с детскими фигурками.

Одна из трёх тростей А.С. Пушкина, которые он коллекционировал, с аметистовым набалдашником. Вторая имела завершение из слоновой кости, а в рукоятку третьей была вделана пуговица, взятая, по преданию, с камзола Петра Великого.

В библиотеке Пушкина было около четырех тысяч книг на четырнадцати языках.

За столом Пушкин сидел в любимом «вольтеровском» кресле.Оно было изготовлено по специальному заказу мебельным мастером Гамбсом в 1835 году, и стоило 375 рублей. Спинка кресла могла откидываться, внизу была вмонтирована выдвижная скамеечка для ног.

4 ноября 1836 года Пушкину и нескольким его друзьям был доставлен анонимный пасквиль на французском языке, в котором Пушкину присваивался «диплом рогоносца»: косвенный намёк на внимание к Наталье Пушкиной со стороны не только Дантеса, но и самого царя. Сам Пушкин счёл письмо исходящим от Луи де Геккерна, и немедленно послал Дантесу (приёмному сыну Геккерна) вызов на дуэль, которая впоследствии не состоялась. 26 января 1837 года Пушкин отправил Геккерну оскорбительное письмо. В тот же день Луи Геккерн ответил, что от его имени Дантес делает ему вызов, Пушкин без обсуждения принял весьма жёсткие условия дуэли, письменно составленные секретарём французского посольства виконтом д’Аршиаком.

Раненый Пушкин был повезён с места дуэли на санях извозчика, а у Комендантской дачи пересажен в карету, которую послал старший Геккерн за Дантесом. В 6 часов вечера его на руках занёс в квартиру дядька Никита Козлов. Узнав о ранении поэта на Мойку приехали его друзья: Александр Тургенев, Василий Жуковский, братья Вяземские, доктор Владимир Даль и др.

Жуковский вывешивал на двери квартиры с угольной надписью «Пушкинъ» листы с информацией о состоянии Александра Сергеевича. Видимо, последними сообщениями были: «Первая половина ночи безпокойнее, послъдняя лучше. Новыхь угрожающихъ припадковъ нетъ; но такь же нътъ, и еще и быть не можетъ облегченiя» и «Больной находится въ весьма опасномъ положенiи».

Кожаный диван из кабинета Пушкина поступил в музей ещё в 1920-е годы от потомка дворянской семьи Философовых, друзей семьи Пушкина. Лишь в 2010 году, сопоставив следы крови с дивана и с жилета, в котором был Пушкин был 27 января 1837 года, смогли определить, что именно на нём и скончался поэт.

Картина в прихожей: А.А. Козлов, Пушкин на смертном одре.

Посмертная маска поэта, выполненная скульптором С.И. Гальбергом, и медальон с прядью его волос, срезанной поклонниками во время отпевания.

В 1999 году на втором и третьем этажах дома открылась литературно-монографическая экспозиция «А.С. Пушкин. Жизнь и творчество».

Она включает в себя многочисленные экспонаты пушкинского времени.

Они расположены таким образом, чтобы отразить отдельные этапы жизни поэта. Первый зал посвящён Москве, где Пушкин родился и вырос.

Императором в то время был Павел Петрович.

В 1811-1817 годах Пушкин жил и обучался в Царскосельском лицее. С этим пеналом приходил на занятия его друг Вильгельм Кюхельбекер.

Это была эпоха Александра I Благословенного.

Зал посвящён недолгому пребыванию в Петербурге после выпуска из Лицея.

Один из пушкинских автопортретов того времени.

В экспозиции представлены мемориальные предметы и мебель, которые обогащают историко-литературный ряд яркими, живыми подробностями.

В 1824 году московская полиция вскрыла одно из пушкинских писем, где тот признавался в увлечении атеизмом. Последовала отставка и ссылка в родовую усадьбу Михайловское. Ссылка пролилась до 1826 года, в отсутствие Пушкина в Петербурге вспыхнуло восстание декабристов, со многими из которых он был знаком. Знаменитый черновик с пятью повешенными и надписью «И я бы могъ, какъ шутъ».

Весной 1828 года во время прогулки в Петропавловской крепости с Пушкиным князь Вяземский подобрал пять сосновых щепок и хранил их потом, как память о казнённых товарищах.

В 1827 году, вернувшись в Михайловское после ссылки Пушкин начал роман «Арап Петра Великого».

«Евгения Онегина» Пушкин начал писать ещё в южной ссылке, в Кишинёве в 1823 году, а закончил лишь в 1831-м, на арендованной даче в Царском Селе, уже будучи женатым на Наталье Гончаровой.

В 1833 году, во вторую «болдинскую осень» Пушкин создал легендарную поэму «Медный всадник», увидевшую свет лишь после его смерти.

К концу жизни Пушкин вошёл в высший круг литературного Петербурга.

Василий Андреевич Жуковский всю недлинную жизнь поэта был ему ближайшим другом.

Незадолго до трагической гибели Пушкин начал работу над масштабной «Историей Петра», оставшейся незавершённой.

Самым интересным экспонатом выставки по праву может считаться игрушечный «домик Нащокина».

Он может иллюстрировать всю затейливую праздность дворянской жизни.

Макет восстанавливает вид квартиры на тот момент, когда сюда в гости к другу приезжал Александр Сергеевич.

Легко представить, как за этим столом, раскурив трубку, Пушкин играл в карты с московскими приятелями, пока жена Нащокина, Вера Александровна, играла на рояле. Это был последний московский адрес А.С. Пушкина, здесь он прожил с 3 по 20 мая 1836 года. Заядлый картёжник Нащокин в итоге проигрался и умер в нищете в 1848 году. Один «домик» от него и остался.

Источник

Мемориальный музей-квартира А.С. Пушкина на Мойке: как добраться, история, фото

Наверное, нет в нашей стране такого человека, который в детстве не читал об ученом коте и русалке на цепях, а в юности не сопереживал чувствам Татьяны Лариной к Евгению Онегину. Конечно же, Александр Сергеевич Пушкин оставил яркий след в истории русской литературы и в сердце каждого из нас.

в каком доме жил пушкин на мойке. DSC03442. в каком доме жил пушкин на мойке фото. в каком доме жил пушкин на мойке-DSC03442. картинка в каком доме жил пушкин на мойке. картинка DSC03442. Когда мы бываем в Петербурге, а чаще всего это случается летом, то обязательно включаем в свою программу прогулку на катере по его рекам и каналам. С воды город раскрывается по-особенному, острее чувствуется Гений его места… Все водные маршруты обязательно пролегают по реке Мойка, на набережной которой стоит дом под номером 12, где снимал свою последнюю квартиру Александр Сергеевич Пушкин и где он скончался от смертельной раны, полученной им на дуэли. Проплывая мимо заветного дома, всегда давали себе слово посетить его. Однако собрались и в конце концов посетили только в начале весны 2016 года, в марте, когда Мойка еще скована льдом… Вообще Пушкины очень часто переезжали: за 6 лет семейной жизни они поменяли 10 квартир. В эту, на Мойке – в доме, принадлежащем друзьям Волконским, они въехали в октябре 1836 года. Квартира из 11 комнат расположена в бельэтаже дома, кроме комнат Пушкины снимали постройки во дворе: ледник, конюшни на 6 лошадей, сеновал… Вообще похоже, что Наталья Николаевна полюбила размах: каждая следующая квартира была дороже предыдущей. Даже дача на Черной речке (в престижном в то время месте) была из 15 комнат! Печально и непонятно, почему квартира на Мойке не стала мемориальной сразу после смерти Александра Сергеевича – ведь уже современники поэта прекрасно понимали всю уникальность его таланта и значение для России. С правительством царским всё, конечно, понятно – Николай I никогда не питал симпатий к Пушкину-человеку, признавая всё же его талант. (Император, конечно, оказал большую финансовую помощь вдове и детям, но имя самого поэта было предано забвению…) Однако дом-то ведь принадлежал друзьям поэта! Мало того – после смерти Пушкина квартиру снова сдавали, перестраивали. Ближайшие же родственники тоже нерадиво отнеслись к творческому наследию поэта: они не сохранили в надлежащем виде драгоценные его исторические исследования, плод пятилетней кропотливой работы в архивах – Ариадна Тыркова-Вильямс в своей книге «Пушкин», пишет, что листами рукописи о Петре I даже оборачивали банки с вареньем, что более бережно сохраняли они вышивки Натальи Николаевны (к слову сказать, искусной вышивальщицы), нежели архив Александра Сергеевича… Так что музей в этой квартире открылся только спустя сотню лет – в 1937 году, уже при Советской власти. Естественно, обстановка, бывшая при Пушкине, не сохранилась. По воспоминаниям современников и чертежам и рисункам, сделанным в свое время В.К. Жуковским, реконструировали 7 комнат. Восстановили даже часть парадной лестницы, уничтоженной при перестройке дома. Собрали в экспозиции мемориальные личные вещи поэта и членов его семьи – портреты детей, украшения Натальи Николаевны, медальон с прядью волос Пушкина, посмертную маску поэта, жилет, в котором он был на дуэли, письменный стол и кресло, чернильницу, диван, на котором он умер… Тем не менее экспозиция в музее и экскурсии устроены так, что создается впечатление, будто трагедия произошла только что, и посетитель чувствует свою сопричастность к ней… Во всяком случае мы с Аликом вышли из музея с тяжелым чувством, пропустив через сердца события тех «давно ушедших дней». С Петербургом у Пушкина сложились очень непростые отношения. Во-первых, его очень тяготили обязанности придворного, которые ему приходилось выполнять как камер-юнкеру, а также усмирять свою гордость, поскольку этот нижний придворный чин получали юноши, а он получил его от императора в зрелом возрасте только для того, чтобы Наталья Николаевна имела право посещать придворные балы. «Третьего дня я пожалован в камер-юнкеры – (что довольно неприлично моим летам), но двору хотелось, чтобы Н.Н. танцевала в Аничкове», – написал Пушкин в то время в дневнике. (На балах в Аничковом дворце, принадлежавшем императорской семье, могли присутствовать только придворные.) Но в то же время Пушкину льстило, что его красавица-жена пользуется таким успехом в свете. Плетнев пенял Жуковскому на Пушкина, что тот «вечером возит жену свою по балам, не столько для ее потехи, сколько для собственной». Сестра поэта Ольга Сергеевна писала своему мужу: «Моя невестка очаровательна; она вызывает удивление в Царском, и императрица хочет, чтоб она была при дворе». Во-вторых, для жизни в столице, в великосветском обществе, ему нужны были очень большие деньги, но он не мог в ней плодотворно работать – Петербург давил на него… «Жизнь моя в ПБ ни то ни се. Заботы о жизни мешают мне скучать. Но нет у меня досуга, вольной холостой жизни, необходимой для писателя. Кружусь в свете, жена моя в большой моде – все это требует денег, деньги достаются мне через труды, а труды требуют уединения», – пишет он своему другу П.В. Нащокину. Он даже написал прошение об отставке, чтобы получить возможность уехать в деревню, однако царя это рассердило, и он ответил, что в случае отставки Пушкину будет закрыт доступ в архивы (а ведь он писал «Деяния Петра Великого», изучал историю Пугачевского бунта…).. За ним был установлено негласное наблюдение полиции, даже его письма к жене перлюстрировали. Сам император Николай I стал его цензором – он лично знакомился с произведениями поэта и лично писал ему замечания… Александр Сергеевич ничего не переделывал, а такие произведения убирал в стол. Так произошло, например, с поэмой «Медный всадник», которая не понравилась императору – рукопись с личными пометками царя была отложена и так и не увидела свет при жизни Пушкина. Пушкин находился в смятенном состоянии от навалившихся на него проблем (и пушкинских, и гончаровских), заложенных родительских имений, растущих долгов, необходимости работать и невозможности это делать, по сути, он был загнан в угол. «С первого года женитьбы Пушкин узнал нужду, и хотя никто из самых близких не слыхал от него ни единой жалобы, беспокойство о существовании омрачало часто лицо его. Я уверен, что беспокойствия о будущей судьбе семейства, долги и вечные заботы о существовании были главной причиною той раздражительности, которую он показал в происшествиях, бывших причиною его гибели». (Н.М. Смирнов, муж А.О. Смирновой-Россет.) С горечью пишет сам Пушкин своей жене в одном из писем: «Хорошо, коли проживу я лет еще 25, а коли свернусь прежде десяти, так не знаю, что ты будешь делать, и что скажет Машка, а в особенности Сашка. Утешения мало им будет в том, что их папеньку схоронили как шута, и что маменька их ужас как мила была на Аничковских балах…». В то же время жена Пушкина не хотела ничего понимать – вырвавшись из-под гнетущей опеки сумасбродной матери, она наслаждалась ролью первой красавицы. Мать Пушкина, Надежда Осиповна, пишет о своей невестке: «Участвует во всех балах. Только о ней и говорят, на бале у Бобринской Император танцевал с ней кадриль и за ужином сидел возле нее. Говорят, что на балу в Аничковом Дворце она была положительно очаровательна. Натали всегда прекрасна, элегантна; везде празднуют ее появление». Она вошла во вкус настолько, что даже своих сестер (которые, как писал Пушкин Нащокину, «ужасно страдают от капризов моей тещи») забрала от матери и поселила у себя в доме, добавив еще больше проблем мужу своим, в общем-то, добрым поступком. Пушкина же в шутку называли трехбунчужным пашой, когда он вывозил в свет вместе со своей женой и двух незамужних барышень. Даже друг Вяземский острил, что видел Пушкина с «гаремом». И не он один. В доме, как пишет Тыркова-Вильямс, сгущалась шекспировская неотвратимость трагедии… История с ухаживаниями за Натальей Николаевной любимца великосветских салонов красавца-француза Жоржа Дантеса и диплом рогоносца, полученный Пушкиным, а также его друзьями, и вовсе привели в конце концов к неизбежной развязке – дуэли, на которой Пушкин обязан был защитить честь своего имени и имени жены. Эта история, многократно описанная и пересказанная, тем не менее, до сих пор покрыта тайной. До сих пор точно не известно, кто написал этот гнусный «диплом» – отечественные недруги поэта или иностранцы при российском дворе (конкретно голландский посланник барон Геккерн и его приемный сын Дантес – в этом уверен был сам Пушкин, которому жена призналась, что Геккерн играл роль грязной сводни, недвусмысленными намеками подталкивая Наталью Николаевну к измене мужу с Дантесом, якобы страдающим от любви к ней). Сам Николай I в письме к своему брату охарактеризовал Геккерна «гнусной канальей», а Вяземский говорил, что Геккерн «делает пакости из любви к пакостям». Получив «диплом ордена рогоносцев», Пушкин вызвал на дуэль Дантеса, однако письмо попало в руки Геккерна. Тот испугался и бросился «улаживать ссору»: уговорил Пушкина отложить дуэль. Потом поехал к тетке Натальи Николаевны – Екатерине Ивановне Загряжской, вместе с которой они нашли «выход» из ситуации – объявить, что Дантес ухаживал вовсе не за Натальей Николаевной, а за ее сестрой Екатериной. Устроили сватовство Дантеса к Екатерине. Пушкин не поверил. Геккерны уговаривали Наталью Николаевну написать Дантесу письмо с просьбой не драться с ее мужем. Она отвергла это предложение. Тогда Геккерн уговорил Загряжскую пригласить к себе Пушкина, объявить о свадьбе Дантеса с Екатериной и предложить Пушкину забрать вызов обратно. Он вынужден был согласиться. Геккерн продолжал интриговать, распускать слухи, выгораживая себя и Дантеса. Однако после свадьбы Дантес не только не умерил свой пыл в отношении Натальи Николаевны, но и стал еще наглее, пользуясь положением родственника, уделять ей внимание. Снова пошли сплетни. После того, как еще один враг Пушкина – светская красавица Идалия Полетика устроила у себя на квартире тайное свидание Дантеса с Натальей Николаевной, заманив ее туда слезливым письмом француза, дуэль стала неизбежной. К тому же кто-то известил об этом Пушкина, и он написал барону Геккерну гневное обличающее письмо, на которое Дантес ответил вызовом на дуэль. Вызов Пушкин принял. 27 января (8 февраля) 1837 года на Черной речке состоялась эта дуэль. Дантес выстрелил первым и смертельно ранил Пушкина. Пушкин сделал ответный выстрел и ранил Дантеса, но его спасла пуговица, от которой отскочила пуля. Смертельно раненного Пушкина привезли домой, положили на диван в кабинете. 29 января в 14 часов 45 минут Пушкина не стало… «Многие подробности последней дуэли, вероятно, навсегда останутся неясными, – пишет Тыркова-Вильямс в своей книге «Пушкин». – Внешняя обстановка точно нарочно сочинена таинственным режиссером. Семейная драма Пушкиных переплеталась со светской хроникой, развертывалась на глазах толпы любопытной, насмешливой, безжалостной, как всякая толпа. Как далек был Пушкин от царственного, творческого одиночества Болдина. И как дорого заплатил он за желание найти на проторенных путях обыденное счастье обыденных людей».Мемориальный музей-квартира А.С. Пушкина

В Санкт-Петербурге, городе, где погиб Пушкин, можно найти места, которые так или иначе относятся к жизни поэта. По адресу набережная реки Мойки, 12, в последней квартире, где проживал Александр Сергеевич, открыт его мемориальный музей. Любой посетитель здесь может с головой окунуться в атмосферу XIX века и узнать историю последних дней писателя.

Как добраться на метро

Музей находится в центре Санкт-Петербурга, в паре минут ходьбы от Дворцовой площади. Ближе всего отсюда находится станция «Адмиралтейская», путь от нее займет минут 15.

Стоит отметить, что Музей можно посетить или с аудиогидом, или с экскурсией, которая проводится по расписанию. График экскурсий лучше уточнять заранее на сайте музея или по телефону. Стоимость взрослого входного билета — 380 рублей (весна 2019 г.). Оплатить посещение можно картой.

Экскурсия по квартире Александра Пушкина

Поэт жил в доме на Мойке с сентября 1836 года вплоть до дня своей смерти. Отсюда он направился на роковую дуэль, и сюда же его привезли после. Семья Пушкиных снимала в доме 11 комнат на первом этаже.

в каком доме жил пушкин на мойке. DSC03462. в каком доме жил пушкин на мойке фото. в каком доме жил пушкин на мойке-DSC03462. картинка в каком доме жил пушкин на мойке. картинка DSC03462. Когда мы бываем в Петербурге, а чаще всего это случается летом, то обязательно включаем в свою программу прогулку на катере по его рекам и каналам. С воды город раскрывается по-особенному, острее чувствуется Гений его места… Все водные маршруты обязательно пролегают по реке Мойка, на набережной которой стоит дом под номером 12, где снимал свою последнюю квартиру Александр Сергеевич Пушкин и где он скончался от смертельной раны, полученной им на дуэли. Проплывая мимо заветного дома, всегда давали себе слово посетить его. Однако собрались и в конце концов посетили только в начале весны 2016 года, в марте, когда Мойка еще скована льдом… Вообще Пушкины очень часто переезжали: за 6 лет семейной жизни они поменяли 10 квартир. В эту, на Мойке – в доме, принадлежащем друзьям Волконским, они въехали в октябре 1836 года. Квартира из 11 комнат расположена в бельэтаже дома, кроме комнат Пушкины снимали постройки во дворе: ледник, конюшни на 6 лошадей, сеновал… Вообще похоже, что Наталья Николаевна полюбила размах: каждая следующая квартира была дороже предыдущей. Даже дача на Черной речке (в престижном в то время месте) была из 15 комнат! Печально и непонятно, почему квартира на Мойке не стала мемориальной сразу после смерти Александра Сергеевича – ведь уже современники поэта прекрасно понимали всю уникальность его таланта и значение для России. С правительством царским всё, конечно, понятно – Николай I никогда не питал симпатий к Пушкину-человеку, признавая всё же его талант. (Император, конечно, оказал большую финансовую помощь вдове и детям, но имя самого поэта было предано забвению…) Однако дом-то ведь принадлежал друзьям поэта! Мало того – после смерти Пушкина квартиру снова сдавали, перестраивали. Ближайшие же родственники тоже нерадиво отнеслись к творческому наследию поэта: они не сохранили в надлежащем виде драгоценные его исторические исследования, плод пятилетней кропотливой работы в архивах – Ариадна Тыркова-Вильямс в своей книге «Пушкин», пишет, что листами рукописи о Петре I даже оборачивали банки с вареньем, что более бережно сохраняли они вышивки Натальи Николаевны (к слову сказать, искусной вышивальщицы), нежели архив Александра Сергеевича… Так что музей в этой квартире открылся только спустя сотню лет – в 1937 году, уже при Советской власти. Естественно, обстановка, бывшая при Пушкине, не сохранилась. По воспоминаниям современников и чертежам и рисункам, сделанным в свое время В.К. Жуковским, реконструировали 7 комнат. Восстановили даже часть парадной лестницы, уничтоженной при перестройке дома. Собрали в экспозиции мемориальные личные вещи поэта и членов его семьи – портреты детей, украшения Натальи Николаевны, медальон с прядью волос Пушкина, посмертную маску поэта, жилет, в котором он был на дуэли, письменный стол и кресло, чернильницу, диван, на котором он умер… Тем не менее экспозиция в музее и экскурсии устроены так, что создается впечатление, будто трагедия произошла только что, и посетитель чувствует свою сопричастность к ней… Во всяком случае мы с Аликом вышли из музея с тяжелым чувством, пропустив через сердца события тех «давно ушедших дней». С Петербургом у Пушкина сложились очень непростые отношения. Во-первых, его очень тяготили обязанности придворного, которые ему приходилось выполнять как камер-юнкеру, а также усмирять свою гордость, поскольку этот нижний придворный чин получали юноши, а он получил его от императора в зрелом возрасте только для того, чтобы Наталья Николаевна имела право посещать придворные балы. «Третьего дня я пожалован в камер-юнкеры – (что довольно неприлично моим летам), но двору хотелось, чтобы Н.Н. танцевала в Аничкове», – написал Пушкин в то время в дневнике. (На балах в Аничковом дворце, принадлежавшем императорской семье, могли присутствовать только придворные.) Но в то же время Пушкину льстило, что его красавица-жена пользуется таким успехом в свете. Плетнев пенял Жуковскому на Пушкина, что тот «вечером возит жену свою по балам, не столько для ее потехи, сколько для собственной». Сестра поэта Ольга Сергеевна писала своему мужу: «Моя невестка очаровательна; она вызывает удивление в Царском, и императрица хочет, чтоб она была при дворе». Во-вторых, для жизни в столице, в великосветском обществе, ему нужны были очень большие деньги, но он не мог в ней плодотворно работать – Петербург давил на него… «Жизнь моя в ПБ ни то ни се. Заботы о жизни мешают мне скучать. Но нет у меня досуга, вольной холостой жизни, необходимой для писателя. Кружусь в свете, жена моя в большой моде – все это требует денег, деньги достаются мне через труды, а труды требуют уединения», – пишет он своему другу П.В. Нащокину. Он даже написал прошение об отставке, чтобы получить возможность уехать в деревню, однако царя это рассердило, и он ответил, что в случае отставки Пушкину будет закрыт доступ в архивы (а ведь он писал «Деяния Петра Великого», изучал историю Пугачевского бунта…).. За ним был установлено негласное наблюдение полиции, даже его письма к жене перлюстрировали. Сам император Николай I стал его цензором – он лично знакомился с произведениями поэта и лично писал ему замечания… Александр Сергеевич ничего не переделывал, а такие произведения убирал в стол. Так произошло, например, с поэмой «Медный всадник», которая не понравилась императору – рукопись с личными пометками царя была отложена и так и не увидела свет при жизни Пушкина. Пушкин находился в смятенном состоянии от навалившихся на него проблем (и пушкинских, и гончаровских), заложенных родительских имений, растущих долгов, необходимости работать и невозможности это делать, по сути, он был загнан в угол. «С первого года женитьбы Пушкин узнал нужду, и хотя никто из самых близких не слыхал от него ни единой жалобы, беспокойство о существовании омрачало часто лицо его. Я уверен, что беспокойствия о будущей судьбе семейства, долги и вечные заботы о существовании были главной причиною той раздражительности, которую он показал в происшествиях, бывших причиною его гибели». (Н.М. Смирнов, муж А.О. Смирновой-Россет.) С горечью пишет сам Пушкин своей жене в одном из писем: «Хорошо, коли проживу я лет еще 25, а коли свернусь прежде десяти, так не знаю, что ты будешь делать, и что скажет Машка, а в особенности Сашка. Утешения мало им будет в том, что их папеньку схоронили как шута, и что маменька их ужас как мила была на Аничковских балах…». В то же время жена Пушкина не хотела ничего понимать – вырвавшись из-под гнетущей опеки сумасбродной матери, она наслаждалась ролью первой красавицы. Мать Пушкина, Надежда Осиповна, пишет о своей невестке: «Участвует во всех балах. Только о ней и говорят, на бале у Бобринской Император танцевал с ней кадриль и за ужином сидел возле нее. Говорят, что на балу в Аничковом Дворце она была положительно очаровательна. Натали всегда прекрасна, элегантна; везде празднуют ее появление». Она вошла во вкус настолько, что даже своих сестер (которые, как писал Пушкин Нащокину, «ужасно страдают от капризов моей тещи») забрала от матери и поселила у себя в доме, добавив еще больше проблем мужу своим, в общем-то, добрым поступком. Пушкина же в шутку называли трехбунчужным пашой, когда он вывозил в свет вместе со своей женой и двух незамужних барышень. Даже друг Вяземский острил, что видел Пушкина с «гаремом». И не он один. В доме, как пишет Тыркова-Вильямс, сгущалась шекспировская неотвратимость трагедии… История с ухаживаниями за Натальей Николаевной любимца великосветских салонов красавца-француза Жоржа Дантеса и диплом рогоносца, полученный Пушкиным, а также его друзьями, и вовсе привели в конце концов к неизбежной развязке – дуэли, на которой Пушкин обязан был защитить честь своего имени и имени жены. Эта история, многократно описанная и пересказанная, тем не менее, до сих пор покрыта тайной. До сих пор точно не известно, кто написал этот гнусный «диплом» – отечественные недруги поэта или иностранцы при российском дворе (конкретно голландский посланник барон Геккерн и его приемный сын Дантес – в этом уверен был сам Пушкин, которому жена призналась, что Геккерн играл роль грязной сводни, недвусмысленными намеками подталкивая Наталью Николаевну к измене мужу с Дантесом, якобы страдающим от любви к ней). Сам Николай I в письме к своему брату охарактеризовал Геккерна «гнусной канальей», а Вяземский говорил, что Геккерн «делает пакости из любви к пакостям». Получив «диплом ордена рогоносцев», Пушкин вызвал на дуэль Дантеса, однако письмо попало в руки Геккерна. Тот испугался и бросился «улаживать ссору»: уговорил Пушкина отложить дуэль. Потом поехал к тетке Натальи Николаевны – Екатерине Ивановне Загряжской, вместе с которой они нашли «выход» из ситуации – объявить, что Дантес ухаживал вовсе не за Натальей Николаевной, а за ее сестрой Екатериной. Устроили сватовство Дантеса к Екатерине. Пушкин не поверил. Геккерны уговаривали Наталью Николаевну написать Дантесу письмо с просьбой не драться с ее мужем. Она отвергла это предложение. Тогда Геккерн уговорил Загряжскую пригласить к себе Пушкина, объявить о свадьбе Дантеса с Екатериной и предложить Пушкину забрать вызов обратно. Он вынужден был согласиться. Геккерн продолжал интриговать, распускать слухи, выгораживая себя и Дантеса. Однако после свадьбы Дантес не только не умерил свой пыл в отношении Натальи Николаевны, но и стал еще наглее, пользуясь положением родственника, уделять ей внимание. Снова пошли сплетни. После того, как еще один враг Пушкина – светская красавица Идалия Полетика устроила у себя на квартире тайное свидание Дантеса с Натальей Николаевной, заманив ее туда слезливым письмом француза, дуэль стала неизбежной. К тому же кто-то известил об этом Пушкина, и он написал барону Геккерну гневное обличающее письмо, на которое Дантес ответил вызовом на дуэль. Вызов Пушкин принял. 27 января (8 февраля) 1837 года на Черной речке состоялась эта дуэль. Дантес выстрелил первым и смертельно ранил Пушкина. Пушкин сделал ответный выстрел и ранил Дантеса, но его спасла пуговица, от которой отскочила пуля. Смертельно раненного Пушкина привезли домой, положили на диван в кабинете. 29 января в 14 часов 45 минут Пушкина не стало… «Многие подробности последней дуэли, вероятно, навсегда останутся неясными, – пишет Тыркова-Вильямс в своей книге «Пушкин». – Внешняя обстановка точно нарочно сочинена таинственным режиссером. Семейная драма Пушкиных переплеталась со светской хроникой, развертывалась на глазах толпы любопытной, насмешливой, безжалостной, как всякая толпа. Как далек был Пушкин от царственного, творческого одиночества Болдина. И как дорого заплатил он за желание найти на проторенных путях обыденное счастье обыденных людей».Клавикорд в каком доме жил пушкин на мойке. DSC03471. в каком доме жил пушкин на мойке фото. в каком доме жил пушкин на мойке-DSC03471. картинка в каком доме жил пушкин на мойке. картинка DSC03471. Когда мы бываем в Петербурге, а чаще всего это случается летом, то обязательно включаем в свою программу прогулку на катере по его рекам и каналам. С воды город раскрывается по-особенному, острее чувствуется Гений его места… Все водные маршруты обязательно пролегают по реке Мойка, на набережной которой стоит дом под номером 12, где снимал свою последнюю квартиру Александр Сергеевич Пушкин и где он скончался от смертельной раны, полученной им на дуэли. Проплывая мимо заветного дома, всегда давали себе слово посетить его. Однако собрались и в конце концов посетили только в начале весны 2016 года, в марте, когда Мойка еще скована льдом… Вообще Пушкины очень часто переезжали: за 6 лет семейной жизни они поменяли 10 квартир. В эту, на Мойке – в доме, принадлежащем друзьям Волконским, они въехали в октябре 1836 года. Квартира из 11 комнат расположена в бельэтаже дома, кроме комнат Пушкины снимали постройки во дворе: ледник, конюшни на 6 лошадей, сеновал… Вообще похоже, что Наталья Николаевна полюбила размах: каждая следующая квартира была дороже предыдущей. Даже дача на Черной речке (в престижном в то время месте) была из 15 комнат! Печально и непонятно, почему квартира на Мойке не стала мемориальной сразу после смерти Александра Сергеевича – ведь уже современники поэта прекрасно понимали всю уникальность его таланта и значение для России. С правительством царским всё, конечно, понятно – Николай I никогда не питал симпатий к Пушкину-человеку, признавая всё же его талант. (Император, конечно, оказал большую финансовую помощь вдове и детям, но имя самого поэта было предано забвению…) Однако дом-то ведь принадлежал друзьям поэта! Мало того – после смерти Пушкина квартиру снова сдавали, перестраивали. Ближайшие же родственники тоже нерадиво отнеслись к творческому наследию поэта: они не сохранили в надлежащем виде драгоценные его исторические исследования, плод пятилетней кропотливой работы в архивах – Ариадна Тыркова-Вильямс в своей книге «Пушкин», пишет, что листами рукописи о Петре I даже оборачивали банки с вареньем, что более бережно сохраняли они вышивки Натальи Николаевны (к слову сказать, искусной вышивальщицы), нежели архив Александра Сергеевича… Так что музей в этой квартире открылся только спустя сотню лет – в 1937 году, уже при Советской власти. Естественно, обстановка, бывшая при Пушкине, не сохранилась. По воспоминаниям современников и чертежам и рисункам, сделанным в свое время В.К. Жуковским, реконструировали 7 комнат. Восстановили даже часть парадной лестницы, уничтоженной при перестройке дома. Собрали в экспозиции мемориальные личные вещи поэта и членов его семьи – портреты детей, украшения Натальи Николаевны, медальон с прядью волос Пушкина, посмертную маску поэта, жилет, в котором он был на дуэли, письменный стол и кресло, чернильницу, диван, на котором он умер… Тем не менее экспозиция в музее и экскурсии устроены так, что создается впечатление, будто трагедия произошла только что, и посетитель чувствует свою сопричастность к ней… Во всяком случае мы с Аликом вышли из музея с тяжелым чувством, пропустив через сердца события тех «давно ушедших дней». С Петербургом у Пушкина сложились очень непростые отношения. Во-первых, его очень тяготили обязанности придворного, которые ему приходилось выполнять как камер-юнкеру, а также усмирять свою гордость, поскольку этот нижний придворный чин получали юноши, а он получил его от императора в зрелом возрасте только для того, чтобы Наталья Николаевна имела право посещать придворные балы. «Третьего дня я пожалован в камер-юнкеры – (что довольно неприлично моим летам), но двору хотелось, чтобы Н.Н. танцевала в Аничкове», – написал Пушкин в то время в дневнике. (На балах в Аничковом дворце, принадлежавшем императорской семье, могли присутствовать только придворные.) Но в то же время Пушкину льстило, что его красавица-жена пользуется таким успехом в свете. Плетнев пенял Жуковскому на Пушкина, что тот «вечером возит жену свою по балам, не столько для ее потехи, сколько для собственной». Сестра поэта Ольга Сергеевна писала своему мужу: «Моя невестка очаровательна; она вызывает удивление в Царском, и императрица хочет, чтоб она была при дворе». Во-вторых, для жизни в столице, в великосветском обществе, ему нужны были очень большие деньги, но он не мог в ней плодотворно работать – Петербург давил на него… «Жизнь моя в ПБ ни то ни се. Заботы о жизни мешают мне скучать. Но нет у меня досуга, вольной холостой жизни, необходимой для писателя. Кружусь в свете, жена моя в большой моде – все это требует денег, деньги достаются мне через труды, а труды требуют уединения», – пишет он своему другу П.В. Нащокину. Он даже написал прошение об отставке, чтобы получить возможность уехать в деревню, однако царя это рассердило, и он ответил, что в случае отставки Пушкину будет закрыт доступ в архивы (а ведь он писал «Деяния Петра Великого», изучал историю Пугачевского бунта…).. За ним был установлено негласное наблюдение полиции, даже его письма к жене перлюстрировали. Сам император Николай I стал его цензором – он лично знакомился с произведениями поэта и лично писал ему замечания… Александр Сергеевич ничего не переделывал, а такие произведения убирал в стол. Так произошло, например, с поэмой «Медный всадник», которая не понравилась императору – рукопись с личными пометками царя была отложена и так и не увидела свет при жизни Пушкина. Пушкин находился в смятенном состоянии от навалившихся на него проблем (и пушкинских, и гончаровских), заложенных родительских имений, растущих долгов, необходимости работать и невозможности это делать, по сути, он был загнан в угол. «С первого года женитьбы Пушкин узнал нужду, и хотя никто из самых близких не слыхал от него ни единой жалобы, беспокойство о существовании омрачало часто лицо его. Я уверен, что беспокойствия о будущей судьбе семейства, долги и вечные заботы о существовании были главной причиною той раздражительности, которую он показал в происшествиях, бывших причиною его гибели». (Н.М. Смирнов, муж А.О. Смирновой-Россет.) С горечью пишет сам Пушкин своей жене в одном из писем: «Хорошо, коли проживу я лет еще 25, а коли свернусь прежде десяти, так не знаю, что ты будешь делать, и что скажет Машка, а в особенности Сашка. Утешения мало им будет в том, что их папеньку схоронили как шута, и что маменька их ужас как мила была на Аничковских балах…». В то же время жена Пушкина не хотела ничего понимать – вырвавшись из-под гнетущей опеки сумасбродной матери, она наслаждалась ролью первой красавицы. Мать Пушкина, Надежда Осиповна, пишет о своей невестке: «Участвует во всех балах. Только о ней и говорят, на бале у Бобринской Император танцевал с ней кадриль и за ужином сидел возле нее. Говорят, что на балу в Аничковом Дворце она была положительно очаровательна. Натали всегда прекрасна, элегантна; везде празднуют ее появление». Она вошла во вкус настолько, что даже своих сестер (которые, как писал Пушкин Нащокину, «ужасно страдают от капризов моей тещи») забрала от матери и поселила у себя в доме, добавив еще больше проблем мужу своим, в общем-то, добрым поступком. Пушкина же в шутку называли трехбунчужным пашой, когда он вывозил в свет вместе со своей женой и двух незамужних барышень. Даже друг Вяземский острил, что видел Пушкина с «гаремом». И не он один. В доме, как пишет Тыркова-Вильямс, сгущалась шекспировская неотвратимость трагедии… История с ухаживаниями за Натальей Николаевной любимца великосветских салонов красавца-француза Жоржа Дантеса и диплом рогоносца, полученный Пушкиным, а также его друзьями, и вовсе привели в конце концов к неизбежной развязке – дуэли, на которой Пушкин обязан был защитить честь своего имени и имени жены. Эта история, многократно описанная и пересказанная, тем не менее, до сих пор покрыта тайной. До сих пор точно не известно, кто написал этот гнусный «диплом» – отечественные недруги поэта или иностранцы при российском дворе (конкретно голландский посланник барон Геккерн и его приемный сын Дантес – в этом уверен был сам Пушкин, которому жена призналась, что Геккерн играл роль грязной сводни, недвусмысленными намеками подталкивая Наталью Николаевну к измене мужу с Дантесом, якобы страдающим от любви к ней). Сам Николай I в письме к своему брату охарактеризовал Геккерна «гнусной канальей», а Вяземский говорил, что Геккерн «делает пакости из любви к пакостям». Получив «диплом ордена рогоносцев», Пушкин вызвал на дуэль Дантеса, однако письмо попало в руки Геккерна. Тот испугался и бросился «улаживать ссору»: уговорил Пушкина отложить дуэль. Потом поехал к тетке Натальи Николаевны – Екатерине Ивановне Загряжской, вместе с которой они нашли «выход» из ситуации – объявить, что Дантес ухаживал вовсе не за Натальей Николаевной, а за ее сестрой Екатериной. Устроили сватовство Дантеса к Екатерине. Пушкин не поверил. Геккерны уговаривали Наталью Николаевну написать Дантесу письмо с просьбой не драться с ее мужем. Она отвергла это предложение. Тогда Геккерн уговорил Загряжскую пригласить к себе Пушкина, объявить о свадьбе Дантеса с Екатериной и предложить Пушкину забрать вызов обратно. Он вынужден был согласиться. Геккерн продолжал интриговать, распускать слухи, выгораживая себя и Дантеса. Однако после свадьбы Дантес не только не умерил свой пыл в отношении Натальи Николаевны, но и стал еще наглее, пользуясь положением родственника, уделять ей внимание. Снова пошли сплетни. После того, как еще один враг Пушкина – светская красавица Идалия Полетика устроила у себя на квартире тайное свидание Дантеса с Натальей Николаевной, заманив ее туда слезливым письмом француза, дуэль стала неизбежной. К тому же кто-то известил об этом Пушкина, и он написал барону Геккерну гневное обличающее письмо, на которое Дантес ответил вызовом на дуэль. Вызов Пушкин принял. 27 января (8 февраля) 1837 года на Черной речке состоялась эта дуэль. Дантес выстрелил первым и смертельно ранил Пушкина. Пушкин сделал ответный выстрел и ранил Дантеса, но его спасла пуговица, от которой отскочила пуля. Смертельно раненного Пушкина привезли домой, положили на диван в кабинете. 29 января в 14 часов 45 минут Пушкина не стало… «Многие подробности последней дуэли, вероятно, навсегда останутся неясными, – пишет Тыркова-Вильямс в своей книге «Пушкин». – Внешняя обстановка точно нарочно сочинена таинственным режиссером. Семейная драма Пушкиных переплеталась со светской хроникой, развертывалась на глазах толпы любопытной, насмешливой, безжалостной, как всякая толпа. Как далек был Пушкин от царственного, творческого одиночества Болдина. И как дорого заплатил он за желание найти на проторенных путях обыденное счастье обыденных людей».Окна квартиры выходят на Мойку в каком доме жил пушкин на мойке. DSC03472. в каком доме жил пушкин на мойке фото. в каком доме жил пушкин на мойке-DSC03472. картинка в каком доме жил пушкин на мойке. картинка DSC03472. Когда мы бываем в Петербурге, а чаще всего это случается летом, то обязательно включаем в свою программу прогулку на катере по его рекам и каналам. С воды город раскрывается по-особенному, острее чувствуется Гений его места… Все водные маршруты обязательно пролегают по реке Мойка, на набережной которой стоит дом под номером 12, где снимал свою последнюю квартиру Александр Сергеевич Пушкин и где он скончался от смертельной раны, полученной им на дуэли. Проплывая мимо заветного дома, всегда давали себе слово посетить его. Однако собрались и в конце концов посетили только в начале весны 2016 года, в марте, когда Мойка еще скована льдом… Вообще Пушкины очень часто переезжали: за 6 лет семейной жизни они поменяли 10 квартир. В эту, на Мойке – в доме, принадлежащем друзьям Волконским, они въехали в октябре 1836 года. Квартира из 11 комнат расположена в бельэтаже дома, кроме комнат Пушкины снимали постройки во дворе: ледник, конюшни на 6 лошадей, сеновал… Вообще похоже, что Наталья Николаевна полюбила размах: каждая следующая квартира была дороже предыдущей. Даже дача на Черной речке (в престижном в то время месте) была из 15 комнат! Печально и непонятно, почему квартира на Мойке не стала мемориальной сразу после смерти Александра Сергеевича – ведь уже современники поэта прекрасно понимали всю уникальность его таланта и значение для России. С правительством царским всё, конечно, понятно – Николай I никогда не питал симпатий к Пушкину-человеку, признавая всё же его талант. (Император, конечно, оказал большую финансовую помощь вдове и детям, но имя самого поэта было предано забвению…) Однако дом-то ведь принадлежал друзьям поэта! Мало того – после смерти Пушкина квартиру снова сдавали, перестраивали. Ближайшие же родственники тоже нерадиво отнеслись к творческому наследию поэта: они не сохранили в надлежащем виде драгоценные его исторические исследования, плод пятилетней кропотливой работы в архивах – Ариадна Тыркова-Вильямс в своей книге «Пушкин», пишет, что листами рукописи о Петре I даже оборачивали банки с вареньем, что более бережно сохраняли они вышивки Натальи Николаевны (к слову сказать, искусной вышивальщицы), нежели архив Александра Сергеевича… Так что музей в этой квартире открылся только спустя сотню лет – в 1937 году, уже при Советской власти. Естественно, обстановка, бывшая при Пушкине, не сохранилась. По воспоминаниям современников и чертежам и рисункам, сделанным в свое время В.К. Жуковским, реконструировали 7 комнат. Восстановили даже часть парадной лестницы, уничтоженной при перестройке дома. Собрали в экспозиции мемориальные личные вещи поэта и членов его семьи – портреты детей, украшения Натальи Николаевны, медальон с прядью волос Пушкина, посмертную маску поэта, жилет, в котором он был на дуэли, письменный стол и кресло, чернильницу, диван, на котором он умер… Тем не менее экспозиция в музее и экскурсии устроены так, что создается впечатление, будто трагедия произошла только что, и посетитель чувствует свою сопричастность к ней… Во всяком случае мы с Аликом вышли из музея с тяжелым чувством, пропустив через сердца события тех «давно ушедших дней». С Петербургом у Пушкина сложились очень непростые отношения. Во-первых, его очень тяготили обязанности придворного, которые ему приходилось выполнять как камер-юнкеру, а также усмирять свою гордость, поскольку этот нижний придворный чин получали юноши, а он получил его от императора в зрелом возрасте только для того, чтобы Наталья Николаевна имела право посещать придворные балы. «Третьего дня я пожалован в камер-юнкеры – (что довольно неприлично моим летам), но двору хотелось, чтобы Н.Н. танцевала в Аничкове», – написал Пушкин в то время в дневнике. (На балах в Аничковом дворце, принадлежавшем императорской семье, могли присутствовать только придворные.) Но в то же время Пушкину льстило, что его красавица-жена пользуется таким успехом в свете. Плетнев пенял Жуковскому на Пушкина, что тот «вечером возит жену свою по балам, не столько для ее потехи, сколько для собственной». Сестра поэта Ольга Сергеевна писала своему мужу: «Моя невестка очаровательна; она вызывает удивление в Царском, и императрица хочет, чтоб она была при дворе». Во-вторых, для жизни в столице, в великосветском обществе, ему нужны были очень большие деньги, но он не мог в ней плодотворно работать – Петербург давил на него… «Жизнь моя в ПБ ни то ни се. Заботы о жизни мешают мне скучать. Но нет у меня досуга, вольной холостой жизни, необходимой для писателя. Кружусь в свете, жена моя в большой моде – все это требует денег, деньги достаются мне через труды, а труды требуют уединения», – пишет он своему другу П.В. Нащокину. Он даже написал прошение об отставке, чтобы получить возможность уехать в деревню, однако царя это рассердило, и он ответил, что в случае отставки Пушкину будет закрыт доступ в архивы (а ведь он писал «Деяния Петра Великого», изучал историю Пугачевского бунта…).. За ним был установлено негласное наблюдение полиции, даже его письма к жене перлюстрировали. Сам император Николай I стал его цензором – он лично знакомился с произведениями поэта и лично писал ему замечания… Александр Сергеевич ничего не переделывал, а такие произведения убирал в стол. Так произошло, например, с поэмой «Медный всадник», которая не понравилась императору – рукопись с личными пометками царя была отложена и так и не увидела свет при жизни Пушкина. Пушкин находился в смятенном состоянии от навалившихся на него проблем (и пушкинских, и гончаровских), заложенных родительских имений, растущих долгов, необходимости работать и невозможности это делать, по сути, он был загнан в угол. «С первого года женитьбы Пушкин узнал нужду, и хотя никто из самых близких не слыхал от него ни единой жалобы, беспокойство о существовании омрачало часто лицо его. Я уверен, что беспокойствия о будущей судьбе семейства, долги и вечные заботы о существовании были главной причиною той раздражительности, которую он показал в происшествиях, бывших причиною его гибели». (Н.М. Смирнов, муж А.О. Смирновой-Россет.) С горечью пишет сам Пушкин своей жене в одном из писем: «Хорошо, коли проживу я лет еще 25, а коли свернусь прежде десяти, так не знаю, что ты будешь делать, и что скажет Машка, а в особенности Сашка. Утешения мало им будет в том, что их папеньку схоронили как шута, и что маменька их ужас как мила была на Аничковских балах…». В то же время жена Пушкина не хотела ничего понимать – вырвавшись из-под гнетущей опеки сумасбродной матери, она наслаждалась ролью первой красавицы. Мать Пушкина, Надежда Осиповна, пишет о своей невестке: «Участвует во всех балах. Только о ней и говорят, на бале у Бобринской Император танцевал с ней кадриль и за ужином сидел возле нее. Говорят, что на балу в Аничковом Дворце она была положительно очаровательна. Натали всегда прекрасна, элегантна; везде празднуют ее появление». Она вошла во вкус настолько, что даже своих сестер (которые, как писал Пушкин Нащокину, «ужасно страдают от капризов моей тещи») забрала от матери и поселила у себя в доме, добавив еще больше проблем мужу своим, в общем-то, добрым поступком. Пушкина же в шутку называли трехбунчужным пашой, когда он вывозил в свет вместе со своей женой и двух незамужних барышень. Даже друг Вяземский острил, что видел Пушкина с «гаремом». И не он один. В доме, как пишет Тыркова-Вильямс, сгущалась шекспировская неотвратимость трагедии… История с ухаживаниями за Натальей Николаевной любимца великосветских салонов красавца-француза Жоржа Дантеса и диплом рогоносца, полученный Пушкиным, а также его друзьями, и вовсе привели в конце концов к неизбежной развязке – дуэли, на которой Пушкин обязан был защитить честь своего имени и имени жены. Эта история, многократно описанная и пересказанная, тем не менее, до сих пор покрыта тайной. До сих пор точно не известно, кто написал этот гнусный «диплом» – отечественные недруги поэта или иностранцы при российском дворе (конкретно голландский посланник барон Геккерн и его приемный сын Дантес – в этом уверен был сам Пушкин, которому жена призналась, что Геккерн играл роль грязной сводни, недвусмысленными намеками подталкивая Наталью Николаевну к измене мужу с Дантесом, якобы страдающим от любви к ней). Сам Николай I в письме к своему брату охарактеризовал Геккерна «гнусной канальей», а Вяземский говорил, что Геккерн «делает пакости из любви к пакостям». Получив «диплом ордена рогоносцев», Пушкин вызвал на дуэль Дантеса, однако письмо попало в руки Геккерна. Тот испугался и бросился «улаживать ссору»: уговорил Пушкина отложить дуэль. Потом поехал к тетке Натальи Николаевны – Екатерине Ивановне Загряжской, вместе с которой они нашли «выход» из ситуации – объявить, что Дантес ухаживал вовсе не за Натальей Николаевной, а за ее сестрой Екатериной. Устроили сватовство Дантеса к Екатерине. Пушкин не поверил. Геккерны уговаривали Наталью Николаевну написать Дантесу письмо с просьбой не драться с ее мужем. Она отвергла это предложение. Тогда Геккерн уговорил Загряжскую пригласить к себе Пушкина, объявить о свадьбе Дантеса с Екатериной и предложить Пушкину забрать вызов обратно. Он вынужден был согласиться. Геккерн продолжал интриговать, распускать слухи, выгораживая себя и Дантеса. Однако после свадьбы Дантес не только не умерил свой пыл в отношении Натальи Николаевны, но и стал еще наглее, пользуясь положением родственника, уделять ей внимание. Снова пошли сплетни. После того, как еще один враг Пушкина – светская красавица Идалия Полетика устроила у себя на квартире тайное свидание Дантеса с Натальей Николаевной, заманив ее туда слезливым письмом француза, дуэль стала неизбежной. К тому же кто-то известил об этом Пушкина, и он написал барону Геккерну гневное обличающее письмо, на которое Дантес ответил вызовом на дуэль. Вызов Пушкин принял. 27 января (8 февраля) 1837 года на Черной речке состоялась эта дуэль. Дантес выстрелил первым и смертельно ранил Пушкина. Пушкин сделал ответный выстрел и ранил Дантеса, но его спасла пуговица, от которой отскочила пуля. Смертельно раненного Пушкина привезли домой, положили на диван в кабинете. 29 января в 14 часов 45 минут Пушкина не стало… «Многие подробности последней дуэли, вероятно, навсегда останутся неясными, – пишет Тыркова-Вильямс в своей книге «Пушкин». – Внешняя обстановка точно нарочно сочинена таинственным режиссером. Семейная драма Пушкиных переплеталась со светской хроникой, развертывалась на глазах толпы любопытной, насмешливой, безжалостной, как всякая толпа. Как далек был Пушкин от царственного, творческого одиночества Болдина. И как дорого заплатил он за желание найти на проторенных путях обыденное счастье обыденных людей».Старинные часы

С течением времени квартира перестраивалась, и сейчас мы видим уже восстановленные интерьеры. Созданы они были по плану, составленному Василием Андреевичем Жуковским. В экспозиции мы можем встретить как вещи эпохи поэта, так и подлинные предметы, принадлежавшие Александру Сергеевичу, например письменный стол и кресло.

в каком доме жил пушкин на мойке. DSC03475. в каком доме жил пушкин на мойке фото. в каком доме жил пушкин на мойке-DSC03475. картинка в каком доме жил пушкин на мойке. картинка DSC03475. Когда мы бываем в Петербурге, а чаще всего это случается летом, то обязательно включаем в свою программу прогулку на катере по его рекам и каналам. С воды город раскрывается по-особенному, острее чувствуется Гений его места… Все водные маршруты обязательно пролегают по реке Мойка, на набережной которой стоит дом под номером 12, где снимал свою последнюю квартиру Александр Сергеевич Пушкин и где он скончался от смертельной раны, полученной им на дуэли. Проплывая мимо заветного дома, всегда давали себе слово посетить его. Однако собрались и в конце концов посетили только в начале весны 2016 года, в марте, когда Мойка еще скована льдом… Вообще Пушкины очень часто переезжали: за 6 лет семейной жизни они поменяли 10 квартир. В эту, на Мойке – в доме, принадлежащем друзьям Волконским, они въехали в октябре 1836 года. Квартира из 11 комнат расположена в бельэтаже дома, кроме комнат Пушкины снимали постройки во дворе: ледник, конюшни на 6 лошадей, сеновал… Вообще похоже, что Наталья Николаевна полюбила размах: каждая следующая квартира была дороже предыдущей. Даже дача на Черной речке (в престижном в то время месте) была из 15 комнат! Печально и непонятно, почему квартира на Мойке не стала мемориальной сразу после смерти Александра Сергеевича – ведь уже современники поэта прекрасно понимали всю уникальность его таланта и значение для России. С правительством царским всё, конечно, понятно – Николай I никогда не питал симпатий к Пушкину-человеку, признавая всё же его талант. (Император, конечно, оказал большую финансовую помощь вдове и детям, но имя самого поэта было предано забвению…) Однако дом-то ведь принадлежал друзьям поэта! Мало того – после смерти Пушкина квартиру снова сдавали, перестраивали. Ближайшие же родственники тоже нерадиво отнеслись к творческому наследию поэта: они не сохранили в надлежащем виде драгоценные его исторические исследования, плод пятилетней кропотливой работы в архивах – Ариадна Тыркова-Вильямс в своей книге «Пушкин», пишет, что листами рукописи о Петре I даже оборачивали банки с вареньем, что более бережно сохраняли они вышивки Натальи Николаевны (к слову сказать, искусной вышивальщицы), нежели архив Александра Сергеевича… Так что музей в этой квартире открылся только спустя сотню лет – в 1937 году, уже при Советской власти. Естественно, обстановка, бывшая при Пушкине, не сохранилась. По воспоминаниям современников и чертежам и рисункам, сделанным в свое время В.К. Жуковским, реконструировали 7 комнат. Восстановили даже часть парадной лестницы, уничтоженной при перестройке дома. Собрали в экспозиции мемориальные личные вещи поэта и членов его семьи – портреты детей, украшения Натальи Николаевны, медальон с прядью волос Пушкина, посмертную маску поэта, жилет, в котором он был на дуэли, письменный стол и кресло, чернильницу, диван, на котором он умер… Тем не менее экспозиция в музее и экскурсии устроены так, что создается впечатление, будто трагедия произошла только что, и посетитель чувствует свою сопричастность к ней… Во всяком случае мы с Аликом вышли из музея с тяжелым чувством, пропустив через сердца события тех «давно ушедших дней». С Петербургом у Пушкина сложились очень непростые отношения. Во-первых, его очень тяготили обязанности придворного, которые ему приходилось выполнять как камер-юнкеру, а также усмирять свою гордость, поскольку этот нижний придворный чин получали юноши, а он получил его от императора в зрелом возрасте только для того, чтобы Наталья Николаевна имела право посещать придворные балы. «Третьего дня я пожалован в камер-юнкеры – (что довольно неприлично моим летам), но двору хотелось, чтобы Н.Н. танцевала в Аничкове», – написал Пушкин в то время в дневнике. (На балах в Аничковом дворце, принадлежавшем императорской семье, могли присутствовать только придворные.) Но в то же время Пушкину льстило, что его красавица-жена пользуется таким успехом в свете. Плетнев пенял Жуковскому на Пушкина, что тот «вечером возит жену свою по балам, не столько для ее потехи, сколько для собственной». Сестра поэта Ольга Сергеевна писала своему мужу: «Моя невестка очаровательна; она вызывает удивление в Царском, и императрица хочет, чтоб она была при дворе». Во-вторых, для жизни в столице, в великосветском обществе, ему нужны были очень большие деньги, но он не мог в ней плодотворно работать – Петербург давил на него… «Жизнь моя в ПБ ни то ни се. Заботы о жизни мешают мне скучать. Но нет у меня досуга, вольной холостой жизни, необходимой для писателя. Кружусь в свете, жена моя в большой моде – все это требует денег, деньги достаются мне через труды, а труды требуют уединения», – пишет он своему другу П.В. Нащокину. Он даже написал прошение об отставке, чтобы получить возможность уехать в деревню, однако царя это рассердило, и он ответил, что в случае отставки Пушкину будет закрыт доступ в архивы (а ведь он писал «Деяния Петра Великого», изучал историю Пугачевского бунта…).. За ним был установлено негласное наблюдение полиции, даже его письма к жене перлюстрировали. Сам император Николай I стал его цензором – он лично знакомился с произведениями поэта и лично писал ему замечания… Александр Сергеевич ничего не переделывал, а такие произведения убирал в стол. Так произошло, например, с поэмой «Медный всадник», которая не понравилась императору – рукопись с личными пометками царя была отложена и так и не увидела свет при жизни Пушкина. Пушкин находился в смятенном состоянии от навалившихся на него проблем (и пушкинских, и гончаровских), заложенных родительских имений, растущих долгов, необходимости работать и невозможности это делать, по сути, он был загнан в угол. «С первого года женитьбы Пушкин узнал нужду, и хотя никто из самых близких не слыхал от него ни единой жалобы, беспокойство о существовании омрачало часто лицо его. Я уверен, что беспокойствия о будущей судьбе семейства, долги и вечные заботы о существовании были главной причиною той раздражительности, которую он показал в происшествиях, бывших причиною его гибели». (Н.М. Смирнов, муж А.О. Смирновой-Россет.) С горечью пишет сам Пушкин своей жене в одном из писем: «Хорошо, коли проживу я лет еще 25, а коли свернусь прежде десяти, так не знаю, что ты будешь делать, и что скажет Машка, а в особенности Сашка. Утешения мало им будет в том, что их папеньку схоронили как шута, и что маменька их ужас как мила была на Аничковских балах…». В то же время жена Пушкина не хотела ничего понимать – вырвавшись из-под гнетущей опеки сумасбродной матери, она наслаждалась ролью первой красавицы. Мать Пушкина, Надежда Осиповна, пишет о своей невестке: «Участвует во всех балах. Только о ней и говорят, на бале у Бобринской Император танцевал с ней кадриль и за ужином сидел возле нее. Говорят, что на балу в Аничковом Дворце она была положительно очаровательна. Натали всегда прекрасна, элегантна; везде празднуют ее появление». Она вошла во вкус настолько, что даже своих сестер (которые, как писал Пушкин Нащокину, «ужасно страдают от капризов моей тещи») забрала от матери и поселила у себя в доме, добавив еще больше проблем мужу своим, в общем-то, добрым поступком. Пушкина же в шутку называли трехбунчужным пашой, когда он вывозил в свет вместе со своей женой и двух незамужних барышень. Даже друг Вяземский острил, что видел Пушкина с «гаремом». И не он один. В доме, как пишет Тыркова-Вильямс, сгущалась шекспировская неотвратимость трагедии… История с ухаживаниями за Натальей Николаевной любимца великосветских салонов красавца-француза Жоржа Дантеса и диплом рогоносца, полученный Пушкиным, а также его друзьями, и вовсе привели в конце концов к неизбежной развязке – дуэли, на которой Пушкин обязан был защитить честь своего имени и имени жены. Эта история, многократно описанная и пересказанная, тем не менее, до сих пор покрыта тайной. До сих пор точно не известно, кто написал этот гнусный «диплом» – отечественные недруги поэта или иностранцы при российском дворе (конкретно голландский посланник барон Геккерн и его приемный сын Дантес – в этом уверен был сам Пушкин, которому жена призналась, что Геккерн играл роль грязной сводни, недвусмысленными намеками подталкивая Наталью Николаевну к измене мужу с Дантесом, якобы страдающим от любви к ней). Сам Николай I в письме к своему брату охарактеризовал Геккерна «гнусной канальей», а Вяземский говорил, что Геккерн «делает пакости из любви к пакостям». Получив «диплом ордена рогоносцев», Пушкин вызвал на дуэль Дантеса, однако письмо попало в руки Геккерна. Тот испугался и бросился «улаживать ссору»: уговорил Пушкина отложить дуэль. Потом поехал к тетке Натальи Николаевны – Екатерине Ивановне Загряжской, вместе с которой они нашли «выход» из ситуации – объявить, что Дантес ухаживал вовсе не за Натальей Николаевной, а за ее сестрой Екатериной. Устроили сватовство Дантеса к Екатерине. Пушкин не поверил. Геккерны уговаривали Наталью Николаевну написать Дантесу письмо с просьбой не драться с ее мужем. Она отвергла это предложение. Тогда Геккерн уговорил Загряжскую пригласить к себе Пушкина, объявить о свадьбе Дантеса с Екатериной и предложить Пушкину забрать вызов обратно. Он вынужден был согласиться. Геккерн продолжал интриговать, распускать слухи, выгораживая себя и Дантеса. Однако после свадьбы Дантес не только не умерил свой пыл в отношении Натальи Николаевны, но и стал еще наглее, пользуясь положением родственника, уделять ей внимание. Снова пошли сплетни. После того, как еще один враг Пушкина – светская красавица Идалия Полетика устроила у себя на квартире тайное свидание Дантеса с Натальей Николаевной, заманив ее туда слезливым письмом француза, дуэль стала неизбежной. К тому же кто-то известил об этом Пушкина, и он написал барону Геккерну гневное обличающее письмо, на которое Дантес ответил вызовом на дуэль. Вызов Пушкин принял. 27 января (8 февраля) 1837 года на Черной речке состоялась эта дуэль. Дантес выстрелил первым и смертельно ранил Пушкина. Пушкин сделал ответный выстрел и ранил Дантеса, но его спасла пуговица, от которой отскочила пуля. Смертельно раненного Пушкина привезли домой, положили на диван в кабинете. 29 января в 14 часов 45 минут Пушкина не стало… «Многие подробности последней дуэли, вероятно, навсегда останутся неясными, – пишет Тыркова-Вильямс в своей книге «Пушкин». – Внешняя обстановка точно нарочно сочинена таинственным режиссером. Семейная драма Пушкиных переплеталась со светской хроникой, развертывалась на глазах толпы любопытной, насмешливой, безжалостной, как всякая толпа. Как далек был Пушкин от царственного, творческого одиночества Болдина. И как дорого заплатил он за желание найти на проторенных путях обыденное счастье обыденных людей».Вещи, принадлежавшие семье поэта в каком доме жил пушкин на мойке. DSC03478. в каком доме жил пушкин на мойке фото. в каком доме жил пушкин на мойке-DSC03478. картинка в каком доме жил пушкин на мойке. картинка DSC03478. Когда мы бываем в Петербурге, а чаще всего это случается летом, то обязательно включаем в свою программу прогулку на катере по его рекам и каналам. С воды город раскрывается по-особенному, острее чувствуется Гений его места… Все водные маршруты обязательно пролегают по реке Мойка, на набережной которой стоит дом под номером 12, где снимал свою последнюю квартиру Александр Сергеевич Пушкин и где он скончался от смертельной раны, полученной им на дуэли. Проплывая мимо заветного дома, всегда давали себе слово посетить его. Однако собрались и в конце концов посетили только в начале весны 2016 года, в марте, когда Мойка еще скована льдом… Вообще Пушкины очень часто переезжали: за 6 лет семейной жизни они поменяли 10 квартир. В эту, на Мойке – в доме, принадлежащем друзьям Волконским, они въехали в октябре 1836 года. Квартира из 11 комнат расположена в бельэтаже дома, кроме комнат Пушкины снимали постройки во дворе: ледник, конюшни на 6 лошадей, сеновал… Вообще похоже, что Наталья Николаевна полюбила размах: каждая следующая квартира была дороже предыдущей. Даже дача на Черной речке (в престижном в то время месте) была из 15 комнат! Печально и непонятно, почему квартира на Мойке не стала мемориальной сразу после смерти Александра Сергеевича – ведь уже современники поэта прекрасно понимали всю уникальность его таланта и значение для России. С правительством царским всё, конечно, понятно – Николай I никогда не питал симпатий к Пушкину-человеку, признавая всё же его талант. (Император, конечно, оказал большую финансовую помощь вдове и детям, но имя самого поэта было предано забвению…) Однако дом-то ведь принадлежал друзьям поэта! Мало того – после смерти Пушкина квартиру снова сдавали, перестраивали. Ближайшие же родственники тоже нерадиво отнеслись к творческому наследию поэта: они не сохранили в надлежащем виде драгоценные его исторические исследования, плод пятилетней кропотливой работы в архивах – Ариадна Тыркова-Вильямс в своей книге «Пушкин», пишет, что листами рукописи о Петре I даже оборачивали банки с вареньем, что более бережно сохраняли они вышивки Натальи Николаевны (к слову сказать, искусной вышивальщицы), нежели архив Александра Сергеевича… Так что музей в этой квартире открылся только спустя сотню лет – в 1937 году, уже при Советской власти. Естественно, обстановка, бывшая при Пушкине, не сохранилась. По воспоминаниям современников и чертежам и рисункам, сделанным в свое время В.К. Жуковским, реконструировали 7 комнат. Восстановили даже часть парадной лестницы, уничтоженной при перестройке дома. Собрали в экспозиции мемориальные личные вещи поэта и членов его семьи – портреты детей, украшения Натальи Николаевны, медальон с прядью волос Пушкина, посмертную маску поэта, жилет, в котором он был на дуэли, письменный стол и кресло, чернильницу, диван, на котором он умер… Тем не менее экспозиция в музее и экскурсии устроены так, что создается впечатление, будто трагедия произошла только что, и посетитель чувствует свою сопричастность к ней… Во всяком случае мы с Аликом вышли из музея с тяжелым чувством, пропустив через сердца события тех «давно ушедших дней». С Петербургом у Пушкина сложились очень непростые отношения. Во-первых, его очень тяготили обязанности придворного, которые ему приходилось выполнять как камер-юнкеру, а также усмирять свою гордость, поскольку этот нижний придворный чин получали юноши, а он получил его от императора в зрелом возрасте только для того, чтобы Наталья Николаевна имела право посещать придворные балы. «Третьего дня я пожалован в камер-юнкеры – (что довольно неприлично моим летам), но двору хотелось, чтобы Н.Н. танцевала в Аничкове», – написал Пушкин в то время в дневнике. (На балах в Аничковом дворце, принадлежавшем императорской семье, могли присутствовать только придворные.) Но в то же время Пушкину льстило, что его красавица-жена пользуется таким успехом в свете. Плетнев пенял Жуковскому на Пушкина, что тот «вечером возит жену свою по балам, не столько для ее потехи, сколько для собственной». Сестра поэта Ольга Сергеевна писала своему мужу: «Моя невестка очаровательна; она вызывает удивление в Царском, и императрица хочет, чтоб она была при дворе». Во-вторых, для жизни в столице, в великосветском обществе, ему нужны были очень большие деньги, но он не мог в ней плодотворно работать – Петербург давил на него… «Жизнь моя в ПБ ни то ни се. Заботы о жизни мешают мне скучать. Но нет у меня досуга, вольной холостой жизни, необходимой для писателя. Кружусь в свете, жена моя в большой моде – все это требует денег, деньги достаются мне через труды, а труды требуют уединения», – пишет он своему другу П.В. Нащокину. Он даже написал прошение об отставке, чтобы получить возможность уехать в деревню, однако царя это рассердило, и он ответил, что в случае отставки Пушкину будет закрыт доступ в архивы (а ведь он писал «Деяния Петра Великого», изучал историю Пугачевского бунта…).. За ним был установлено негласное наблюдение полиции, даже его письма к жене перлюстрировали. Сам император Николай I стал его цензором – он лично знакомился с произведениями поэта и лично писал ему замечания… Александр Сергеевич ничего не переделывал, а такие произведения убирал в стол. Так произошло, например, с поэмой «Медный всадник», которая не понравилась императору – рукопись с личными пометками царя была отложена и так и не увидела свет при жизни Пушкина. Пушкин находился в смятенном состоянии от навалившихся на него проблем (и пушкинских, и гончаровских), заложенных родительских имений, растущих долгов, необходимости работать и невозможности это делать, по сути, он был загнан в угол. «С первого года женитьбы Пушкин узнал нужду, и хотя никто из самых близких не слыхал от него ни единой жалобы, беспокойство о существовании омрачало часто лицо его. Я уверен, что беспокойствия о будущей судьбе семейства, долги и вечные заботы о существовании были главной причиною той раздражительности, которую он показал в происшествиях, бывших причиною его гибели». (Н.М. Смирнов, муж А.О. Смирновой-Россет.) С горечью пишет сам Пушкин своей жене в одном из писем: «Хорошо, коли проживу я лет еще 25, а коли свернусь прежде десяти, так не знаю, что ты будешь делать, и что скажет Машка, а в особенности Сашка. Утешения мало им будет в том, что их папеньку схоронили как шута, и что маменька их ужас как мила была на Аничковских балах…». В то же время жена Пушкина не хотела ничего понимать – вырвавшись из-под гнетущей опеки сумасбродной матери, она наслаждалась ролью первой красавицы. Мать Пушкина, Надежда Осиповна, пишет о своей невестке: «Участвует во всех балах. Только о ней и говорят, на бале у Бобринской Император танцевал с ней кадриль и за ужином сидел возле нее. Говорят, что на балу в Аничковом Дворце она была положительно очаровательна. Натали всегда прекрасна, элегантна; везде празднуют ее появление». Она вошла во вкус настолько, что даже своих сестер (которые, как писал Пушкин Нащокину, «ужасно страдают от капризов моей тещи») забрала от матери и поселила у себя в доме, добавив еще больше проблем мужу своим, в общем-то, добрым поступком. Пушкина же в шутку называли трехбунчужным пашой, когда он вывозил в свет вместе со своей женой и двух незамужних барышень. Даже друг Вяземский острил, что видел Пушкина с «гаремом». И не он один. В доме, как пишет Тыркова-Вильямс, сгущалась шекспировская неотвратимость трагедии… История с ухаживаниями за Натальей Николаевной любимца великосветских салонов красавца-француза Жоржа Дантеса и диплом рогоносца, полученный Пушкиным, а также его друзьями, и вовсе привели в конце концов к неизбежной развязке – дуэли, на которой Пушкин обязан был защитить честь своего имени и имени жены. Эта история, многократно описанная и пересказанная, тем не менее, до сих пор покрыта тайной. До сих пор точно не известно, кто написал этот гнусный «диплом» – отечественные недруги поэта или иностранцы при российском дворе (конкретно голландский посланник барон Геккерн и его приемный сын Дантес – в этом уверен был сам Пушкин, которому жена призналась, что Геккерн играл роль грязной сводни, недвусмысленными намеками подталкивая Наталью Николаевну к измене мужу с Дантесом, якобы страдающим от любви к ней). Сам Николай I в письме к своему брату охарактеризовал Геккерна «гнусной канальей», а Вяземский говорил, что Геккерн «делает пакости из любви к пакостям». Получив «диплом ордена рогоносцев», Пушкин вызвал на дуэль Дантеса, однако письмо попало в руки Геккерна. Тот испугался и бросился «улаживать ссору»: уговорил Пушкина отложить дуэль. Потом поехал к тетке Натальи Николаевны – Екатерине Ивановне Загряжской, вместе с которой они нашли «выход» из ситуации – объявить, что Дантес ухаживал вовсе не за Натальей Николаевной, а за ее сестрой Екатериной. Устроили сватовство Дантеса к Екатерине. Пушкин не поверил. Геккерны уговаривали Наталью Николаевну написать Дантесу письмо с просьбой не драться с ее мужем. Она отвергла это предложение. Тогда Геккерн уговорил Загряжскую пригласить к себе Пушкина, объявить о свадьбе Дантеса с Екатериной и предложить Пушкину забрать вызов обратно. Он вынужден был согласиться. Геккерн продолжал интриговать, распускать слухи, выгораживая себя и Дантеса. Однако после свадьбы Дантес не только не умерил свой пыл в отношении Натальи Николаевны, но и стал еще наглее, пользуясь положением родственника, уделять ей внимание. Снова пошли сплетни. После того, как еще один враг Пушкина – светская красавица Идалия Полетика устроила у себя на квартире тайное свидание Дантеса с Натальей Николаевной, заманив ее туда слезливым письмом француза, дуэль стала неизбежной. К тому же кто-то известил об этом Пушкина, и он написал барону Геккерну гневное обличающее письмо, на которое Дантес ответил вызовом на дуэль. Вызов Пушкин принял. 27 января (8 февраля) 1837 года на Черной речке состоялась эта дуэль. Дантес выстрелил первым и смертельно ранил Пушкина. Пушкин сделал ответный выстрел и ранил Дантеса, но его спасла пуговица, от которой отскочила пуля. Смертельно раненного Пушкина привезли домой, положили на диван в кабинете. 29 января в 14 часов 45 минут Пушкина не стало… «Многие подробности последней дуэли, вероятно, навсегда останутся неясными, – пишет Тыркова-Вильямс в своей книге «Пушкин». – Внешняя обстановка точно нарочно сочинена таинственным режиссером. Семейная драма Пушкиных переплеталась со светской хроникой, развертывалась на глазах толпы любопытной, насмешливой, безжалостной, как всякая толпа. Как далек был Пушкин от царственного, творческого одиночества Болдина. И как дорого заплатил он за желание найти на проторенных путях обыденное счастье обыденных людей».Будуар Натальи Николаевны в каком доме жил пушкин на мойке. DSC03477. в каком доме жил пушкин на мойке фото. в каком доме жил пушкин на мойке-DSC03477. картинка в каком доме жил пушкин на мойке. картинка DSC03477. Когда мы бываем в Петербурге, а чаще всего это случается летом, то обязательно включаем в свою программу прогулку на катере по его рекам и каналам. С воды город раскрывается по-особенному, острее чувствуется Гений его места… Все водные маршруты обязательно пролегают по реке Мойка, на набережной которой стоит дом под номером 12, где снимал свою последнюю квартиру Александр Сергеевич Пушкин и где он скончался от смертельной раны, полученной им на дуэли. Проплывая мимо заветного дома, всегда давали себе слово посетить его. Однако собрались и в конце концов посетили только в начале весны 2016 года, в марте, когда Мойка еще скована льдом… Вообще Пушкины очень часто переезжали: за 6 лет семейной жизни они поменяли 10 квартир. В эту, на Мойке – в доме, принадлежащем друзьям Волконским, они въехали в октябре 1836 года. Квартира из 11 комнат расположена в бельэтаже дома, кроме комнат Пушкины снимали постройки во дворе: ледник, конюшни на 6 лошадей, сеновал… Вообще похоже, что Наталья Николаевна полюбила размах: каждая следующая квартира была дороже предыдущей. Даже дача на Черной речке (в престижном в то время месте) была из 15 комнат! Печально и непонятно, почему квартира на Мойке не стала мемориальной сразу после смерти Александра Сергеевича – ведь уже современники поэта прекрасно понимали всю уникальность его таланта и значение для России. С правительством царским всё, конечно, понятно – Николай I никогда не питал симпатий к Пушкину-человеку, признавая всё же его талант. (Император, конечно, оказал большую финансовую помощь вдове и детям, но имя самого поэта было предано забвению…) Однако дом-то ведь принадлежал друзьям поэта! Мало того – после смерти Пушкина квартиру снова сдавали, перестраивали. Ближайшие же родственники тоже нерадиво отнеслись к творческому наследию поэта: они не сохранили в надлежащем виде драгоценные его исторические исследования, плод пятилетней кропотливой работы в архивах – Ариадна Тыркова-Вильямс в своей книге «Пушкин», пишет, что листами рукописи о Петре I даже оборачивали банки с вареньем, что более бережно сохраняли они вышивки Натальи Николаевны (к слову сказать, искусной вышивальщицы), нежели архив Александра Сергеевича… Так что музей в этой квартире открылся только спустя сотню лет – в 1937 году, уже при Советской власти. Естественно, обстановка, бывшая при Пушкине, не сохранилась. По воспоминаниям современников и чертежам и рисункам, сделанным в свое время В.К. Жуковским, реконструировали 7 комнат. Восстановили даже часть парадной лестницы, уничтоженной при перестройке дома. Собрали в экспозиции мемориальные личные вещи поэта и членов его семьи – портреты детей, украшения Натальи Николаевны, медальон с прядью волос Пушкина, посмертную маску поэта, жилет, в котором он был на дуэли, письменный стол и кресло, чернильницу, диван, на котором он умер… Тем не менее экспозиция в музее и экскурсии устроены так, что создается впечатление, будто трагедия произошла только что, и посетитель чувствует свою сопричастность к ней… Во всяком случае мы с Аликом вышли из музея с тяжелым чувством, пропустив через сердца события тех «давно ушедших дней». С Петербургом у Пушкина сложились очень непростые отношения. Во-первых, его очень тяготили обязанности придворного, которые ему приходилось выполнять как камер-юнкеру, а также усмирять свою гордость, поскольку этот нижний придворный чин получали юноши, а он получил его от императора в зрелом возрасте только для того, чтобы Наталья Николаевна имела право посещать придворные балы. «Третьего дня я пожалован в камер-юнкеры – (что довольно неприлично моим летам), но двору хотелось, чтобы Н.Н. танцевала в Аничкове», – написал Пушкин в то время в дневнике. (На балах в Аничковом дворце, принадлежавшем императорской семье, могли присутствовать только придворные.) Но в то же время Пушкину льстило, что его красавица-жена пользуется таким успехом в свете. Плетнев пенял Жуковскому на Пушкина, что тот «вечером возит жену свою по балам, не столько для ее потехи, сколько для собственной». Сестра поэта Ольга Сергеевна писала своему мужу: «Моя невестка очаровательна; она вызывает удивление в Царском, и императрица хочет, чтоб она была при дворе». Во-вторых, для жизни в столице, в великосветском обществе, ему нужны были очень большие деньги, но он не мог в ней плодотворно работать – Петербург давил на него… «Жизнь моя в ПБ ни то ни се. Заботы о жизни мешают мне скучать. Но нет у меня досуга, вольной холостой жизни, необходимой для писателя. Кружусь в свете, жена моя в большой моде – все это требует денег, деньги достаются мне через труды, а труды требуют уединения», – пишет он своему другу П.В. Нащокину. Он даже написал прошение об отставке, чтобы получить возможность уехать в деревню, однако царя это рассердило, и он ответил, что в случае отставки Пушкину будет закрыт доступ в архивы (а ведь он писал «Деяния Петра Великого», изучал историю Пугачевского бунта…).. За ним был установлено негласное наблюдение полиции, даже его письма к жене перлюстрировали. Сам император Николай I стал его цензором – он лично знакомился с произведениями поэта и лично писал ему замечания… Александр Сергеевич ничего не переделывал, а такие произведения убирал в стол. Так произошло, например, с поэмой «Медный всадник», которая не понравилась императору – рукопись с личными пометками царя была отложена и так и не увидела свет при жизни Пушкина. Пушкин находился в смятенном состоянии от навалившихся на него проблем (и пушкинских, и гончаровских), заложенных родительских имений, растущих долгов, необходимости работать и невозможности это делать, по сути, он был загнан в угол. «С первого года женитьбы Пушкин узнал нужду, и хотя никто из самых близких не слыхал от него ни единой жалобы, беспокойство о существовании омрачало часто лицо его. Я уверен, что беспокойствия о будущей судьбе семейства, долги и вечные заботы о существовании были главной причиною той раздражительности, которую он показал в происшествиях, бывших причиною его гибели». (Н.М. Смирнов, муж А.О. Смирновой-Россет.) С горечью пишет сам Пушкин своей жене в одном из писем: «Хорошо, коли проживу я лет еще 25, а коли свернусь прежде десяти, так не знаю, что ты будешь делать, и что скажет Машка, а в особенности Сашка. Утешения мало им будет в том, что их папеньку схоронили как шута, и что маменька их ужас как мила была на Аничковских балах…». В то же время жена Пушкина не хотела ничего понимать – вырвавшись из-под гнетущей опеки сумасбродной матери, она наслаждалась ролью первой красавицы. Мать Пушкина, Надежда Осиповна, пишет о своей невестке: «Участвует во всех балах. Только о ней и говорят, на бале у Бобринской Император танцевал с ней кадриль и за ужином сидел возле нее. Говорят, что на балу в Аничковом Дворце она была положительно очаровательна. Натали всегда прекрасна, элегантна; везде празднуют ее появление». Она вошла во вкус настолько, что даже своих сестер (которые, как писал Пушкин Нащокину, «ужасно страдают от капризов моей тещи») забрала от матери и поселила у себя в доме, добавив еще больше проблем мужу своим, в общем-то, добрым поступком. Пушкина же в шутку называли трехбунчужным пашой, когда он вывозил в свет вместе со своей женой и двух незамужних барышень. Даже друг Вяземский острил, что видел Пушкина с «гаремом». И не он один. В доме, как пишет Тыркова-Вильямс, сгущалась шекспировская неотвратимость трагедии… История с ухаживаниями за Натальей Николаевной любимца великосветских салонов красавца-француза Жоржа Дантеса и диплом рогоносца, полученный Пушкиным, а также его друзьями, и вовсе привели в конце концов к неизбежной развязке – дуэли, на которой Пушкин обязан был защитить честь своего имени и имени жены. Эта история, многократно описанная и пересказанная, тем не менее, до сих пор покрыта тайной. До сих пор точно не известно, кто написал этот гнусный «диплом» – отечественные недруги поэта или иностранцы при российском дворе (конкретно голландский посланник барон Геккерн и его приемный сын Дантес – в этом уверен был сам Пушкин, которому жена призналась, что Геккерн играл роль грязной сводни, недвусмысленными намеками подталкивая Наталью Николаевну к измене мужу с Дантесом, якобы страдающим от любви к ней). Сам Николай I в письме к своему брату охарактеризовал Геккерна «гнусной канальей», а Вяземский говорил, что Геккерн «делает пакости из любви к пакостям». Получив «диплом ордена рогоносцев», Пушкин вызвал на дуэль Дантеса, однако письмо попало в руки Геккерна. Тот испугался и бросился «улаживать ссору»: уговорил Пушкина отложить дуэль. Потом поехал к тетке Натальи Николаевны – Екатерине Ивановне Загряжской, вместе с которой они нашли «выход» из ситуации – объявить, что Дантес ухаживал вовсе не за Натальей Николаевной, а за ее сестрой Екатериной. Устроили сватовство Дантеса к Екатерине. Пушкин не поверил. Геккерны уговаривали Наталью Николаевну написать Дантесу письмо с просьбой не драться с ее мужем. Она отвергла это предложение. Тогда Геккерн уговорил Загряжскую пригласить к себе Пушкина, объявить о свадьбе Дантеса с Екатериной и предложить Пушкину забрать вызов обратно. Он вынужден был согласиться. Геккерн продолжал интриговать, распускать слухи, выгораживая себя и Дантеса. Однако после свадьбы Дантес не только не умерил свой пыл в отношении Натальи Николаевны, но и стал еще наглее, пользуясь положением родственника, уделять ей внимание. Снова пошли сплетни. После того, как еще один враг Пушкина – светская красавица Идалия Полетика устроила у себя на квартире тайное свидание Дантеса с Натальей Николаевной, заманив ее туда слезливым письмом француза, дуэль стала неизбежной. К тому же кто-то известил об этом Пушкина, и он написал барону Геккерну гневное обличающее письмо, на которое Дантес ответил вызовом на дуэль. Вызов Пушкин принял. 27 января (8 февраля) 1837 года на Черной речке состоялась эта дуэль. Дантес выстрелил первым и смертельно ранил Пушкина. Пушкин сделал ответный выстрел и ранил Дантеса, но его спасла пуговица, от которой отскочила пуля. Смертельно раненного Пушкина привезли домой, положили на диван в кабинете. 29 января в 14 часов 45 минут Пушкина не стало… «Многие подробности последней дуэли, вероятно, навсегда останутся неясными, – пишет Тыркова-Вильямс в своей книге «Пушкин». – Внешняя обстановка точно нарочно сочинена таинственным режиссером. Семейная драма Пушкиных переплеталась со светской хроникой, развертывалась на глазах толпы любопытной, насмешливой, безжалостной, как всякая толпа. Как далек был Пушкин от царственного, творческого одиночества Болдина. И как дорого заплатил он за желание найти на проторенных путях обыденное счастье обыденных людей».На стенах можно увидеть портреты сестёр супруги Александра Сергеевича

Экскурсионных групп в музее очень много, запускают их с промежутком в десять минут, то есть время на осмотр музея достаточно ограничено, хотя никто не мешает вам сходить на выставку несколько раз. В интернете можно найти информацию о том, что в туристический сезон из-за очередей в музей не так легко попасть. Я был в начале апреля, ждать совсем не пришлось.

Стоит отметить и работу экскурсовода: сотрудники грамотные и вежливые, могут поддержать беседу с вами или ответить на возникшие вопросы. Если у вас будет выбор, идти на экскурсию с аудиогидом или экскурсоводом, выбирайте второй вариант. Продолжительность путешествия в историю — около 40 минут.

в каком доме жил пушкин на мойке. DSC03479. в каком доме жил пушкин на мойке фото. в каком доме жил пушкин на мойке-DSC03479. картинка в каком доме жил пушкин на мойке. картинка DSC03479. Когда мы бываем в Петербурге, а чаще всего это случается летом, то обязательно включаем в свою программу прогулку на катере по его рекам и каналам. С воды город раскрывается по-особенному, острее чувствуется Гений его места… Все водные маршруты обязательно пролегают по реке Мойка, на набережной которой стоит дом под номером 12, где снимал свою последнюю квартиру Александр Сергеевич Пушкин и где он скончался от смертельной раны, полученной им на дуэли. Проплывая мимо заветного дома, всегда давали себе слово посетить его. Однако собрались и в конце концов посетили только в начале весны 2016 года, в марте, когда Мойка еще скована льдом… Вообще Пушкины очень часто переезжали: за 6 лет семейной жизни они поменяли 10 квартир. В эту, на Мойке – в доме, принадлежащем друзьям Волконским, они въехали в октябре 1836 года. Квартира из 11 комнат расположена в бельэтаже дома, кроме комнат Пушкины снимали постройки во дворе: ледник, конюшни на 6 лошадей, сеновал… Вообще похоже, что Наталья Николаевна полюбила размах: каждая следующая квартира была дороже предыдущей. Даже дача на Черной речке (в престижном в то время месте) была из 15 комнат! Печально и непонятно, почему квартира на Мойке не стала мемориальной сразу после смерти Александра Сергеевича – ведь уже современники поэта прекрасно понимали всю уникальность его таланта и значение для России. С правительством царским всё, конечно, понятно – Николай I никогда не питал симпатий к Пушкину-человеку, признавая всё же его талант. (Император, конечно, оказал большую финансовую помощь вдове и детям, но имя самого поэта было предано забвению…) Однако дом-то ведь принадлежал друзьям поэта! Мало того – после смерти Пушкина квартиру снова сдавали, перестраивали. Ближайшие же родственники тоже нерадиво отнеслись к творческому наследию поэта: они не сохранили в надлежащем виде драгоценные его исторические исследования, плод пятилетней кропотливой работы в архивах – Ариадна Тыркова-Вильямс в своей книге «Пушкин», пишет, что листами рукописи о Петре I даже оборачивали банки с вареньем, что более бережно сохраняли они вышивки Натальи Николаевны (к слову сказать, искусной вышивальщицы), нежели архив Александра Сергеевича… Так что музей в этой квартире открылся только спустя сотню лет – в 1937 году, уже при Советской власти. Естественно, обстановка, бывшая при Пушкине, не сохранилась. По воспоминаниям современников и чертежам и рисункам, сделанным в свое время В.К. Жуковским, реконструировали 7 комнат. Восстановили даже часть парадной лестницы, уничтоженной при перестройке дома. Собрали в экспозиции мемориальные личные вещи поэта и членов его семьи – портреты детей, украшения Натальи Николаевны, медальон с прядью волос Пушкина, посмертную маску поэта, жилет, в котором он был на дуэли, письменный стол и кресло, чернильницу, диван, на котором он умер… Тем не менее экспозиция в музее и экскурсии устроены так, что создается впечатление, будто трагедия произошла только что, и посетитель чувствует свою сопричастность к ней… Во всяком случае мы с Аликом вышли из музея с тяжелым чувством, пропустив через сердца события тех «давно ушедших дней». С Петербургом у Пушкина сложились очень непростые отношения. Во-первых, его очень тяготили обязанности придворного, которые ему приходилось выполнять как камер-юнкеру, а также усмирять свою гордость, поскольку этот нижний придворный чин получали юноши, а он получил его от императора в зрелом возрасте только для того, чтобы Наталья Николаевна имела право посещать придворные балы. «Третьего дня я пожалован в камер-юнкеры – (что довольно неприлично моим летам), но двору хотелось, чтобы Н.Н. танцевала в Аничкове», – написал Пушкин в то время в дневнике. (На балах в Аничковом дворце, принадлежавшем императорской семье, могли присутствовать только придворные.) Но в то же время Пушкину льстило, что его красавица-жена пользуется таким успехом в свете. Плетнев пенял Жуковскому на Пушкина, что тот «вечером возит жену свою по балам, не столько для ее потехи, сколько для собственной». Сестра поэта Ольга Сергеевна писала своему мужу: «Моя невестка очаровательна; она вызывает удивление в Царском, и императрица хочет, чтоб она была при дворе». Во-вторых, для жизни в столице, в великосветском обществе, ему нужны были очень большие деньги, но он не мог в ней плодотворно работать – Петербург давил на него… «Жизнь моя в ПБ ни то ни се. Заботы о жизни мешают мне скучать. Но нет у меня досуга, вольной холостой жизни, необходимой для писателя. Кружусь в свете, жена моя в большой моде – все это требует денег, деньги достаются мне через труды, а труды требуют уединения», – пишет он своему другу П.В. Нащокину. Он даже написал прошение об отставке, чтобы получить возможность уехать в деревню, однако царя это рассердило, и он ответил, что в случае отставки Пушкину будет закрыт доступ в архивы (а ведь он писал «Деяния Петра Великого», изучал историю Пугачевского бунта…).. За ним был установлено негласное наблюдение полиции, даже его письма к жене перлюстрировали. Сам император Николай I стал его цензором – он лично знакомился с произведениями поэта и лично писал ему замечания… Александр Сергеевич ничего не переделывал, а такие произведения убирал в стол. Так произошло, например, с поэмой «Медный всадник», которая не понравилась императору – рукопись с личными пометками царя была отложена и так и не увидела свет при жизни Пушкина. Пушкин находился в смятенном состоянии от навалившихся на него проблем (и пушкинских, и гончаровских), заложенных родительских имений, растущих долгов, необходимости работать и невозможности это делать, по сути, он был загнан в угол. «С первого года женитьбы Пушкин узнал нужду, и хотя никто из самых близких не слыхал от него ни единой жалобы, беспокойство о существовании омрачало часто лицо его. Я уверен, что беспокойствия о будущей судьбе семейства, долги и вечные заботы о существовании были главной причиною той раздражительности, которую он показал в происшествиях, бывших причиною его гибели». (Н.М. Смирнов, муж А.О. Смирновой-Россет.) С горечью пишет сам Пушкин своей жене в одном из писем: «Хорошо, коли проживу я лет еще 25, а коли свернусь прежде десяти, так не знаю, что ты будешь делать, и что скажет Машка, а в особенности Сашка. Утешения мало им будет в том, что их папеньку схоронили как шута, и что маменька их ужас как мила была на Аничковских балах…». В то же время жена Пушкина не хотела ничего понимать – вырвавшись из-под гнетущей опеки сумасбродной матери, она наслаждалась ролью первой красавицы. Мать Пушкина, Надежда Осиповна, пишет о своей невестке: «Участвует во всех балах. Только о ней и говорят, на бале у Бобринской Император танцевал с ней кадриль и за ужином сидел возле нее. Говорят, что на балу в Аничковом Дворце она была положительно очаровательна. Натали всегда прекрасна, элегантна; везде празднуют ее появление». Она вошла во вкус настолько, что даже своих сестер (которые, как писал Пушкин Нащокину, «ужасно страдают от капризов моей тещи») забрала от матери и поселила у себя в доме, добавив еще больше проблем мужу своим, в общем-то, добрым поступком. Пушкина же в шутку называли трехбунчужным пашой, когда он вывозил в свет вместе со своей женой и двух незамужних барышень. Даже друг Вяземский острил, что видел Пушкина с «гаремом». И не он один. В доме, как пишет Тыркова-Вильямс, сгущалась шекспировская неотвратимость трагедии… История с ухаживаниями за Натальей Николаевной любимца великосветских салонов красавца-француза Жоржа Дантеса и диплом рогоносца, полученный Пушкиным, а также его друзьями, и вовсе привели в конце концов к неизбежной развязке – дуэли, на которой Пушкин обязан был защитить честь своего имени и имени жены. Эта история, многократно описанная и пересказанная, тем не менее, до сих пор покрыта тайной. До сих пор точно не известно, кто написал этот гнусный «диплом» – отечественные недруги поэта или иностранцы при российском дворе (конкретно голландский посланник барон Геккерн и его приемный сын Дантес – в этом уверен был сам Пушкин, которому жена призналась, что Геккерн играл роль грязной сводни, недвусмысленными намеками подталкивая Наталью Николаевну к измене мужу с Дантесом, якобы страдающим от любви к ней). Сам Николай I в письме к своему брату охарактеризовал Геккерна «гнусной канальей», а Вяземский говорил, что Геккерн «делает пакости из любви к пакостям». Получив «диплом ордена рогоносцев», Пушкин вызвал на дуэль Дантеса, однако письмо попало в руки Геккерна. Тот испугался и бросился «улаживать ссору»: уговорил Пушкина отложить дуэль. Потом поехал к тетке Натальи Николаевны – Екатерине Ивановне Загряжской, вместе с которой они нашли «выход» из ситуации – объявить, что Дантес ухаживал вовсе не за Натальей Николаевной, а за ее сестрой Екатериной. Устроили сватовство Дантеса к Екатерине. Пушкин не поверил. Геккерны уговаривали Наталью Николаевну написать Дантесу письмо с просьбой не драться с ее мужем. Она отвергла это предложение. Тогда Геккерн уговорил Загряжскую пригласить к себе Пушкина, объявить о свадьбе Дантеса с Екатериной и предложить Пушкину забрать вызов обратно. Он вынужден был согласиться. Геккерн продолжал интриговать, распускать слухи, выгораживая себя и Дантеса. Однако после свадьбы Дантес не только не умерил свой пыл в отношении Натальи Николаевны, но и стал еще наглее, пользуясь положением родственника, уделять ей внимание. Снова пошли сплетни. После того, как еще один враг Пушкина – светская красавица Идалия Полетика устроила у себя на квартире тайное свидание Дантеса с Натальей Николаевной, заманив ее туда слезливым письмом француза, дуэль стала неизбежной. К тому же кто-то известил об этом Пушкина, и он написал барону Геккерну гневное обличающее письмо, на которое Дантес ответил вызовом на дуэль. Вызов Пушкин принял. 27 января (8 февраля) 1837 года на Черной речке состоялась эта дуэль. Дантес выстрелил первым и смертельно ранил Пушкина. Пушкин сделал ответный выстрел и ранил Дантеса, но его спасла пуговица, от которой отскочила пуля. Смертельно раненного Пушкина привезли домой, положили на диван в кабинете. 29 января в 14 часов 45 минут Пушкина не стало… «Многие подробности последней дуэли, вероятно, навсегда останутся неясными, – пишет Тыркова-Вильямс в своей книге «Пушкин». – Внешняя обстановка точно нарочно сочинена таинственным режиссером. Семейная драма Пушкиных переплеталась со светской хроникой, развертывалась на глазах толпы любопытной, насмешливой, безжалостной, как всякая толпа. Как далек был Пушкин от царственного, творческого одиночества Болдина. И как дорого заплатил он за желание найти на проторенных путях обыденное счастье обыденных людей».Детская

Ну а если вы хотите продолжить изучение жизни великого поэта, можете отправиться в город Пушкин, там находится бывший Императорский Царскосельский лицей, где воспитывался Александр Сергеевич.

Если кратко, в целом:

    экспозиция чрезвычайно популярна у туристов; можно «прикоснуться к истории» и увидеть настоящие вещи с более чем 180-летней историей; в «сезон» попасть в музей может быть проблематично.

Источник

Вам также понравится

что такое пиурия в моче

admin 0

не могу войти в майнкрафт на компьютере

admin 0

что кушают рыбы в майнкрафте

admin 0

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *