сколько стоил кооператив в ссср квартира
Стоимость кооперативного жилья
Balancer
администратор
Надёргал тут ссылок, чтобы не пропадало — в копилку:
Как ни прискорбно мне соглашаться с коммунистами, в СССР квартиры были дешевле. Более того. Чтобы определить, насколько именно квартиры были дешевле, я позвонил сейчас своему деду. Который купил в 1978-м году однокомнатную квартиру в ЖСК.
Дед, что как, живёт в Петербурге, как и я. Квартира, соответственно, была куплена в Ленинграде.
Так вот. Стоимость той квартиры составляла 6 300 рублей. А зарплата моего деда, электромонтёра, была тогда примерно 270 рублей. То есть, квартира обошлась деду в зарплату за два года.
Fakir
BlueSkyDreamer
Balancer
администратор
Ещё в копилку про периоды ожидания в очереди на государственное жильё и кооперативное. Вперемешку.
«Квартиру получили от государства в 81 году (двушку)на Варшавке. Жили в 12 метровке в коммуналке на Маяковской. В очереди стояли лет 10, родителям было 44 и 40 лет» — обращу внимание, что это не коператив
«Моя семья: мама, папа и 2 брата жили в с.Ивановка в Воронежской области в доме который им дал совхоз когда родилась я, на тот момент им было по 30 лет и сменили они уже не один город и не одну работу. Чего искали не знают сами, говорят, что им везде было хорошо и работая в Липецке не дожделись они всего месяцев 6-7 сдачи нового дома, в котором им должны были дать квартиру, было им тогда лет по 25. В 1970-м переехали они в Мичуринск, Тамбовской обл. и там им тоже дали дом (3 комнаты, кухня, веранда, кладовка, подвал, хозпостройки, огород)в пригороде (отец работал в откормочном комплексе), обещали через год дать квартиру в городе, в новом доме. Но то ли отец постеснялся напомнить, то ли поленился, но жили мы в том доме ещё лет 5-6, когда в том же пригороде получили 3-х комнатную квартиру. Через год, другой отца позвали в хозяйство под Волоколамск и через полгода его одинокой жизни в конторе на раскладушке дали ему 3-х комнатную квартиру с паркетом и лоджией на всю квартиру, нравилась она мне несказанно ))) Но отец рванул на север и в Уренгое в свои уже 45 или 46 пожив перу лет в общаге со мной и мамой получил на семью 2-х комнатную квартиру» — всё не кооператив
«Я вышла замуж в 18, а в мои 20 мужу дали квартиру от работы, ему было 22 и работал он на предприятии с 16 лет, на очередь встал после армии и нашей свадьбы (г. Салехард), спустя 7 лет, кажется в 1994-м нам дали другую, тоже 2-х комнатную квартиру»
«мама строила кооператив, двушку. въехали, когда мне было 7 лет. (маме, соответственно, 34). строился этот кооператив года 2-3, наверное» — кооператив, но нет сроков ожидания. Строительство, да, обычно 2-3 года шло.
«Родители. Москва. 66 год. Однушка, ЖСК, купили. 71 год Трешка, ЖСК, купили. Мы. 88 год. Нам по 22 года. Встали в очередь на кооператив сначала на двушку, потом на трешку. Должны были получить где-то в 91 году»
«Родители получили двушку в связи с моим рождением (т.е. появлением второго ребенка), в 1970 г. Им тогда было по 33 года. Подмосковье.»
Сколько стоила квартира в СССР, и как ее можно было купить
Как формировалась стоимость жилья
Так как жилье для продажи практически строилось в складчину, его цена формировалась исходя из общей стоимости дома. Единый принцип позволял устанавливать одинаковую цену для семей, решивших купить квартиру с определенным количеством комнат и других помещений.
Стоимость конкретного жилья определялась исходя из государственной цены:
Существовали нормативы, которые формировали взаимосвязь между численностью семьи и площадью допустимого к покупке жилья. Если семья имела возможность приобрести более просторную квартиру, ей не давали этого сделать. И это не из-за того, что она дорого стоила, а из-за норм жилплощади на человека.
Сколько стоила квартира
В шестидесятых-семидесятых годах кооперативного жилья в СССР строилось немного. Большинство семей получали жилье от государства по социальному найму. Тем, кому посчастливилось купить квартиру, приходилось платить за 1 квадратный метр от 165 рублей (в центральном регионе), от 200 рублей – в населенных пунктах, расположенных в северных широтах.
Квартиры строили по типовым проектам. Поэтому цены на них не слишком отличались в зависимости от региона. К восьмидесятым годам, когда кооперативное жилье стало более распространенным, стоили квартиры по-разному:
При средней зарплате у простого рабочего в 200 рублей эти цены были практически недостижимыми. К тому же не каждая семья имела право вступить в кооператив. Чаще всего возможность постройки своей квартиры давали людям, которые имели особые заслуги на работе. Профсоюз предприятия мог даже предложить льготную цену, на 15-30% ниже государственной.
Как люди получали жилье
В СССР было несколько способов получить собственное жилье:
До шестидесятых годов самостоятельная постройка жилья на арендованных у государства участках была очень популярной. В населенных пунктах активно застраивались участки, но после принятия новых земельных законов ситуация поменялась. Участки предоставляли не всем желающим, а только многодетным семьям, заслуженным лицам или по блату.
Основным способом получения жилья с начала 60-х годов стала государственная аренда. С ней тоже не все было просто. Существовало две очереди распределения квартир – от предприятия или от горисполкома. В каждом из случаев люди получали жилье из резерва в порядке очереди. Получить исполкомовское жилье могли:
Ведомственное жилье давали работникам предприятий. Чаще всего молодые специалисты получали комнату в общежитии. После рождения первого ребенка они могли расширить жилплощадь до однокомнатной квартиры. Более просторное жилье удавалось получить за особые заслуги или при увеличении семьи. При выделении квартиры учитывалось наличие детей и их пол, количество квадратных метров полезной площади по месту прописки, семейное положение.
Бывали ситуации, когда люди оставались в неблагоустроенном жилье и не могли получить лучшее. Например, так случалось, если человек оставался без прописки по воле родственников. Без нее не брали на работу, а без трудоустройства не выделяли квадратные метры в аренду. Получить право на жилье было очень сложно. Легче всего было получить удобную квартиру тем, кто решил жить в небольшом развивающемся городе, и работающим на заводе, который образует этот населенный пункт.
Участие в жилищных кооперативах
Особой ситуацией были кооперативы. Мало кто в СССР мог позволить себе сразу оплатить квартиру в них, но даже при достаточной финансовой подушке порой следовал отказ. Например, певец Юрий Антонов так и не получил право на вступление в кооператив. Он получал достаточные гонорары, но не мог стать пайщиком. Интересно то, что даже оплата своего участия в кооперативе не делала человека собственником жилья. Он не мог им свободно распоряжаться, а продать пай имел право только другим участникам кооператива, и то после того, как на собрании ему разрешат это сделать.
Жилищные кооперативы были государственными или образованными на предприятиях. Право попасть с них давалось не каждому, поэтому за него держались и взносы делали своевременно. Нередко в кооперативах можно было встретить людей, которые к предприятию не относились – они попадались за взятки комиссии. Остальные участники ЖСК не афишировали эту несправедливость, так как часто благодаря блатным гражданам решались проблемы с участками и материалами, что позволяло получить квартиру дешевле. О подобной ситуации наглядно рассказано в фильме Рязанова «Гараж».
В советское время далеко не каждый мог себе позволить купить кооперативную квартиру. Тем не менее, государство и стабильный рубль не допускали дефолтов советских граждан. Возрождение жилкооперативов, о котором заговорили власти, может стать реальной помощью людям, но только если будут четкие «правила игры»
Элитное жилье по-советски
После того, как закончился советский период, ушло время и жилищных кооперативов. Им на смену пришло долевое строительство или оплата жилья по инвестиционному контакту, когда гражданин покупал квартиру в доме, который еще и не начинал строиться. Бывало, что строительство заканчивалось ничем, а люди, имевшие на руках только инвестиционные контакты, оставались и без жилья, и без денег.
В отличие от этих схем, механизм строительства и покупки квартиры в жилкооперативе был прозрачен и понятен всем. Пайщик вносил определенную часть от стоимости жилья, после чего кооператив приобретал для него квартиру. С этого момента член кооператива имел право пользования жильем, то есть мог проживать в квартире, но жилье оставалось в собственности кооператива. Член кооператива продолжал вносить взносы для погашения оставшейся стоимости жилья.
В советские времена были редки случаи, когда люди не могли выплатить стоимость квартиры. Оставшийся пай выплачивался годами, но не десятилетиями, как сейчас предусматривает большинство ипотечных программ. Незыблемый рубль и государство, стоявшее на страже интересов граждан, не допускали личных дефолтов людей. В крайнем случае, у человека всегда была возможность обменять кооперативную квартиру с невыплаченным паем на государственную. Квартиры в кооперативах ценились выше, чем те, которые гражданам предоставляло государство, поэтому такой обмен был выгоден ее владельцу.
Сейчас у россиян не так много вариантов купить жилье при отсутствии возможности внести всю сумму сразу. Наиболее распространенным в последние годы был вариант ипотеки, но с началом кризиса эта часть банковско-риелторского бизнеса фактически умерла. Жилищно-накопительные кооперативы, которые можно в какой-то степени соотнести со старыми советскими кооперативами, не получили серьезного распространения в современной истории. Строительным компаниям на растущем рынке было гораздо выгоднее привлекать банковские кредиты под строительство коммерческого жилья, чем строить жилье в рассрочку с использованием накопительных программ.
Но кризис изменил реалии строительного рынка. Правительство РФ вплотную приблизилось к вопросу о возрождении в стране жилищных кооперативов.
В России есть достаточно граждан, способных приобрести жилье на льготных условиях, в связи с чем правительство РФ прорабатывает вопрос о возрождении в стране жилищных кооперативов, заявил первый вице-премьер правительства РФ Игорь Шувалов.
Шувалов напомнил схему такой формы строительства жилья в том виде, в каком она существовала в советское время.
Осталось прояснить только вот что. Если в советское время на страже интересов пайщиков кооперативов стояло государство, в связи с чем руководители кооперативов и строительные организации даже думать не могли о каком-либо мухлеже с ценами и правами собственности, то насколько эта практика будет соблюдена сейчас?
Сейчас нередки случаи, когда застройщик, начинавший строительство, продает недостроенный объект другим фирмам, в результате чего дольщики могут потерять право на оплаченные в нем метры. И это еще далеко не все казусы, которые стали возможны благодаря довольно «мутному» жилищному законодательству РФ. Кроме того, в советские времена, когда рубль стоял «насмерть», у пайщиков кооперативов не возникало даже мысли о том, что их могут «попросить» довнести деньги сверх оговоренной стоимости, а сейчас при долевом строительстве случаи дополнительных поборов весьма распространены.
Если государство при создании схемы работы жилищного кооператива предусмотрит все условия, по которым члены кооператива будут защищены от рисков, зачастую надуманных строителями, то прекрасная идея жилищных кооперативов имеет шанс возродиться и процветать. Вполне возможно, что в лексикон россиян вновь войдет выражение «кооперативная квартира», которое будет произноситься с придыханием и с оттенком зависти.
Чем ответил рынок на советский жилищный вопрос
До 1990 года в СССР проводить операции купли-продажи с жильем было небезопасно, потому что по закону запрещено. После 1990 года это было разрешено, но порой смертельно опасно. Сегодня это безопасно, но уже не так интересно. «Деньги» вспоминают, как это было.
Особенностью рынка жилой недвижимости в СССР было то, что никакого рынка не было. Недвижимость была, а рынка не было. Квартиры не продавались, а распределялись. Как вспоминает глава отдела аренды БП «Гринвуд» Ольга Скокова, большая часть жилого фонда СССР находилась в государственной собственности и продаже такие квартиры не подлежали. Их можно было только получить.
«С 1958 года и с появлением жилищных кооперативов появилась возможность купить квартиру,— рассказывает Ольга.— Но явление это было не массовым и в начале 80-х составляло менее 5% всего жилья в СССР. Стоимость квадратного метра в средней полосе находилась на уровне 160 руб., таким образом, за всю квартиру получались значительные для простого человека 6-8 тыс. руб. Можно было взять беспроцентную ссуду на предприятии. Но даже при наличии денег нельзя было приобрести площадь большую, чем положено для конкретного количества людей по нормативу. Продать кооперативную квартиру можно было только по фиксированной цене и с одобрения собрания членов кооператива».
Во времена перестройки и некоторой либерализации нравов начали появляться полуподпольные фирмы, предлагающие услуги по организации сделок с недвижимостью. «Но даже тогда за подобную деятельность люди получали реальные сроки,— говорит Ольга Скокова.— Исключение составляли дачи, дома в деревне, с продажей которых проблем не было с 50-х годов».
В этих условиях население проявляло свойственную ему выдумку. Например, квартиру можно было вполне легально обменять. Использовались сделки с неравноценным обменом и последующей доплатой, факт которой трудно было отследить. Работали бюро обмена, в газетах имелись разделы объявлений, в которых также можно было почерпнуть информацию о предлагавшихся для обмена квартирах в разных городах. Меняли Норильск на Краснодар, Омск на Горький, Москву на Кисловодск и т. п. Правда, с Москвой (как и с рядом закрытых или приграничных городов) имелась серьезная проблема: ее по закону нельзя было разменять. Вообще, переезд в столицу и прописка в ней были затруднены до крайности, но реальные способы все-таки существовали. Так, была узкая категория граждан, которых могли пригласить «по лимиту» на московские предприятия, в НИИ (так называемые лимитчики).
Все эти советские проблемы помогали решать полулегальные спецы, так называемые маклеры. Они умудрялись организовывать и проводить сложнейшие, многоступенчатые комбинации. Понятное дело, их деятельность с точки зрения закона висела на волоске.
Геннадий Мешуткин, старейший и опытнейший риэлтор ООО «Тихий дом», начинал частным маклером в начале 80-х. Удивительных историй он навидался вдосталь: «Сложность нашей работы состояла в сборе данных и их анализе. Были специальные печатные издания, объявления в газетах, и все это необходимо было анализировать, систематизировать. Были и места встреч маклеров, где они обменивались информацией, и туда же подтягивались потенциальные клиенты. Самое известное место было в Банном переулке. Все это было неофициально, финансовая сторона сделок не афишировалась. Особенно при продаже квартир. А продать в основном можно было через фиктивный брак. Проживающий в квартире вступал в фиктивный брак, прописывал супруга, затем — развод, и так называемый продавец, получив деньги, выписывался. Но процесс такой сделки был длительным, за это время обстоятельства могли поменяться как у покупающей стороны, так и у продающей. А создание фиктивной семьи с фиктивным разводом превращалось в отдельную историю. Одна из первых моих сделок закончилась образованием крепкой советской семьи. Один товарищ приехал с Севера и хотел купить квартиру в Москве, а у меня была клиентка, которая хотела продать двухкомнатную на Соколе. Потенциальному покупателю (а он, к счастью, был холостяк) я объяснил схему, показал квартиру, познакомил его с продавцом, обговорили цену. Клиенты подали заявление в загс и стали ждать положенное время, необходимое для бракосочетания. В назначенный срок они расписались. На законном основании жена прописала мужа. И тут оказалось, что это уже не фиктивный брак, а законный и по любви. Я получил какое-то вознаграждение, но уже в качестве свахи».
В таких сделках маклер выступал как третейский судья и гарант добропорядочности, отмечает Геннадий Мешуткин. Поэтому хороший маклер был в цене, он дорожил своим положением, и работали маклеры только по рекомендации. У них были тесные связи с сотрудниками бюро обмена, а также весьма меркантильные отношения друг с другом. «Конечно, какие-то трения возникали, иногда доходило и до мордобоя, но все было относительно пристойно, без крыш и мафии. В основном ссоры могли возникать при дележе вознаграждения»,— говорит Мешуткин.
Во времена СССР после долгих лет ожидания можно было получить квартиру в новостройке — в соответствии с нормами площади на каждого члена семьи
Отправной точкой развития рынка жилья считается 1990 год, когда был принят закон о собственности. Именно тогда стало возможным приобретать квартиры по договору купли-продажи, рассказывает Дмитрий Сысуев, директор по развитию группы компаний «Фортекс». И, конечно, своими достижениями рынок обязан массовой бесплатной приватизации жилья, стартовавшей в 1992 году. Конституция РФ 1993 года гарантировала защиту частной «и иных форм собственности», однако сделки с недвижимостью таили множество подводных камней и порой становились причиной трагедий.
Как целая семья потеряла все свои сбережения, рассказал, например, Александр Рукин, ныне глава московского представительства юридической компании Ukvisas.com и английского брокера по недвижимости Astons. Его родители пробовали поменять однокомнатную квартиру в Тамбове на большую с доплатой в престижном районе (центр, юг города). Так ничего и не выменяли. Но тут на помощь пришла одна их знакомая: предложила выступить посредницей в схеме по переезду в район Летка, закрытый городок летчиков местного военного авиаучилища. Но схема оказалась мошеннической: офицеры мухлевали с жильем, заселяя гражданских в военные новостройки. Всех посадили, включая подругу-посредницу (семь лет с конфискацией). А внесенные деньги пропали.
Сам Александр действовал успешнее: «Тамбов, 1990 год, еще советские времена. В государственном бюро по обмену были комплекты папок с бумажными анкетами, заполненными шариковой ручкой. Вы берете тематическую папку, изучаете предложения, выписываете телефоны. И тут кто-то из посетителей отзывает вас в сторонку. Пожилая женщина, подпольный риэлтор, предлагает подыскать варианты. За 100 руб. Так я выменял трехкомнатную за однушку и двушку».
Адская кухня риэлтора
Бюро обмена было единственной легальной организацией, с помощью которой можно было поменять жилье
За любой статистикой и аналитикой рынка недвижимости стоят истории живых людей, порой комические или трагические. Бывший директор и основатель АН «Терем» Дмитрий Транквилицкий поделился с «Деньгами» воспоминаниями.
Как и многие риэлторы, Дмитрий пришел в этот бизнес после того, как получил опыт решения собственных жилищных проблем. Году в 1989-м он решил обменять свою двушку в Люблино на трехкомнатную в любом другом районе Москвы. Ему здорово надоел запах, который ветер приносил в его квартиру с полей аэрации. Объявление развешивал на столбах:
Одним из способов решения жилищной проблемы молодых семей были МЖК — молодежные жилищные кооперативы, в строительстве которых будущие жильцы часто сами принимали участие
В те годы начинать бизнес можно было и без стартового капитала, но масштабы были, конечно, смешные. С другой стороны, были люди с деньгами, готовые зарабатывать на всем подряд. Они часто охотно давали возможность новичкам развивать свой бизнес под их крышей — авось «стрельнет». Так Дмитрий стал директором в фирме, организованной двумя «авторитетными предпринимателями». Кроме него в ней было еще два директора — один занимался куплей-продажей земли, другой, бывший зэк, возглавил кадровое агентство. (Тогда было популярно набирать секретарш в инофирмы, при этом кандидатки платили взнос за прием анкеты; бизнес «кадровика» заключался в том, что он проводил кастинг девушек, выбирал лучшую на двухнедельный испытательный срок, проводил с ней «обучение», после чего выгонял как не выдержавшую испытания и объявлял новый кастинг.)
Дальше бизнес пошел в гору: хозяева перенесли офис на Кузнецкий Мост. В помещении конторы работали пирожковая, игровые автоматы, обменный пункт и руководимое Дмитрием агентство недвижимости. Особенность места была в том, что, по статистике, в день мимо проходило около 800 тыс. человек. В результате Дмитрий заключал по три-четыре сделки в день — настоящий магазин квартир. Штат агентства разросся до 45 человек. Транквилицкий решил, что нашел золотую жилу и она никогда не иссякнет.
«В те времена не было никакой бухгалтерии, даже черной,— вспоминает Дмитрий Транквилицкий.— По крайней мере, года три еще был только нал, который хранился в наших ячейках, его передавали из рук в руки. Платил бухгалтеру 200 баксов, чтобы носил пустые отчеты в налоговую. Чем хорош этот бизнес — бандиты не могут проконтролировать. Ну, придет бандит, посмотрит отчетность и ничего там не увидит. Поэтому этот бизнес не был так криминализован, как торговля или общепит».
Так выглядели нелегальные или полулегальные «базы данных» недвижимости, с которыми работали частные маклеры
Тут стоит отметить такую грустную тему, как черные риэлторы. По словам Дмитрия, это были, как правило, приезжие ребята, которые за деньги узнавали у участкового адреса алкоголиков и одиноких стариков, наседали на них с посулами и угрозами, а затем в лучшем случае выселяли их за 101-й километр либо просто закапывали в лесу. Дмитрию тоже приходилось иметь дело с «аликами», как он их называет, и это совершенно специфический контингент и особо хлопотная работа.
«Тут есть неприятный этический момент. Когда ко мне обращался клиент-алкоголик, я всегда выполнял свои обещания. Клиенты готовы были на переезд из Москвы, сокращение жилплощади ради доплаты, а также их интересовала новая мебель и телевизор. Но в глубине души понимаешь, что подталкиваешь человека к пропасти — ведь деньги он рано или поздно пропьет, его возьмут в оборот другие риэлторы, и в итоге он окажется где-нибудь в Мурманской области.
С «аликами», прежде всего, трудно добиться выполнения простейших договоренностей. Однажды давний армейский друг, давно спившийся, попросил помочь его другу-собутыльнику: ему угрожали какие-то азербайджанцы, требовали обменять его двушку в Люблино на какую-то халупу в Подмосковье. Дмитрий с коллегой спустил бандитов с лестницы, тут же нашел равноценную квартиру в спальном районе Москвы и перевез приятелей туда, строго-настрого наказав не пить пару суток до оформления сделки. Обыскали квартиру на предмет спиртного, заперли дверь и уехали с ключами. В назначенное время приехали и нашли обоих в невменяемом виде. Я поражался — как? Ну как можно в пустой квартире на четвертом этаже так нажраться? Оказалось, они обшарили квартиру, нашли две старые книжки и веревку, уговорили кого-то из прохожих купить книги (вернее, обменять на пару флаконов водки), и добрый путник отправил им алкоголь на веревке. Когда я спросил, что за книжки, ответили: Дюма «Три мушкетера» и Стендаль «Крепкое светлое» (имелось в виду «Красное и черное»)»,— рассказывает Дмитрий.
Алкоголики необыкновенно изобретательны, философски отмечает Дмитрий Транквилицкий: «Был у нас агент очень хороший, с необыкновенным даром убеждения. Но уходил в запой. И вот на носу важная сделка с его клиентом, а он сорвался. Везем его в наш офис и запираем на втором этаже в комнате с зарешеченными окнами до утра. Приезжаем утром, а он никакой. Оказалось, через прутья решетки окликнул прохожего, кинул ему денег на бухло, потом спустил шланг и через него высосал бутылку водки».
Жизнь в коммуналках была часто невыносимой, но когда в 90-е годы их стали расселять, то за комнату в центе города можно было выручить столько, сколько стоила большая отдельная квартира
Еще больше проблем доставила алкоголичка Валя, бывшая акробатка. У нее не было телевизора, и она готова была переехать в Тверь, если ей посулят современный аппарат. «Хороший человек, но со странностями,— говорит Дмитрий Транквилицкий.— Жила одна (сын сидел в тюрьме в Димитровграде), посему ходила по квартире голышом, а когда курила, выбрасывала окурки из окна, целясь в бабушек на скамейке. Бабушек она не любила за то, что у них были телевизоры, а у нее нет. А когда соседки начинали ругаться, выбегала во двор прямо голышом с топором в руках и начинала их гонять, а потом перерубала телевизионные кабели в подъезде, чтобы телевидения не было у всех. Из-за этого были проблемы с участковым. В общем, нашли мы ей вариант в Твери и поехали получать согласие сына к нему на зону в Димитровград. В поездке она вела себя образцово, была счастлива увидеть сына, все прошло на ура. Поехали назад. В вагоне-ресторане попросила налить рюмку коньяку, чтобы отметить сделку и встречу с сыном. Мы отговаривали, но она так просила. Выпила — и тут же превратилась в фурию, наехала на каких-то бандитов, устроила дикий дебош, мы еле ноги унесли. Но все же привезли в Тверь, ей все понравилось, телевизор на месте. На другой день привезли ей окончательные документы, смотрим — дверь опечатана, никого в квартире нет. Оказалось, в первый же день она напилась, включила телевизор, а он не работает: прежний хозяин зачем-то вырвал шнур телеантенны. Она в ярости пообрубала соседям антенны, после чего стала швырять бычки в соседок внизу. Один, видимо, угодил в мусорный контейнер прямо под ее окном, мусор начал тлеть. Ночью она проснулась от дыма, попавшего в квартиру через окна, решила, что у нее пожар, и стала спасаться через балкон. Но когда уже свисала с балкона на руках, увидела, что сейчас упадет прямо в горящий контейнер, и стала голосить. Приехали менты, увидели свисающую с балкона голую закопченную бабу, решили, что у нее белая горячка, и увезли в психушку. Пришлось вызволять, это нам еще денег стоило».
За считанные годы ближайшие к Москве территории вдоль Новорижского шоссе обросли коттеджными поселками и превратились в «каменные джунгли»
Фото: Сергей Киселев, Коммерсантъ
Заметные перемены на рынке жилой недвижимости стали происходить в конце 1990-х — начале 2000-х. Дмитрий Сысуев, директор по развитию Группы компаний «Фортекс», отмечает, что с ростом благосостояния населения пришло стремление к индивидуальности, в том числе в собственном доме. Появилось понятие «евроремонт». Дальнейшие этапы развития рынка, по его мнению, выглядят так. Важными факторами стали приход иностранных инвестиций и девелоперов и появление программ по ипотечному кредитованию в начале 2000-х.
Еще один существенный момент — рост автомобилизации населения и строительство новых дорог и развязок. В связи с этим то, что ранее считалось дальним или не очень престижным Подмосковьем, стало вполне приемлемым вариантом для строительства коттеджного поселка. Яркий пример — Новая Рига. В 1996 году трасса еще не была доведена до МКАД, до начала 2000-х ее окрестности представляли собой дикое поле. Однако с середины 2000-х тут началось бурное строительство, и направление стало вторым по престижности после Рублевки. Где-то к 2010 году вдоль Новорижского шоссе вплоть до поворота на Нахабино уже стояли «каменные джунгли», начался бум строительства торговой и офисной недвижимости, окрестные леса вырубались под все новые коттеджные поселки и даже городки.
Важным этапом Дмитрий Сысуев считает также принятие ФЗ 214 о долевом строительстве в 2005 году: «При всем его несовершенстве он действительно навел порядок в сделках по долевому участию в строительстве, что позволило вступить в более цивилизованные отношения на рынке строящегося жилья. Сегодня выбор для сотрудничества огромен, потенциальный клиент может работать напрямую с девелопером, с агентом, с посредниками. Покупка недвижимости на этапе строительства и без отделки приобрела массовый характер».
Что же касается риэлторов, то, говорит Геннадий Мешуткин, их мастерство, как и прежде, на 90% состоит из психологии и только на 10% из технологии. Умение убедить покупателя или продавца в выгодности сделки, смягчить позицию по ценам, вызвать доверие у клиента дано не каждому.
Впрочем, отмечают отдельные участники рынка, и по сей день никуда не делись методы давних времен — психологические игры с участниками сделки, попытки столкнуть лбами покупателей с целью ускорить сделку и завысить цену, сговоры между агентами продавца и покупателя. То есть российский рынок недвижимости цивилизовался, но не до конца.