Как ты относишься к церкви
Как ты относишься к церкви
Сообщения: 4997 Зарегистрирован: 11 апр 2010, 00:00 :
Награды: 2
| Рейтинг: 24 266 |  |
| Репутация: +43 |  |
Благодарил (а): 77 раз Поблагодарили: 259 раз
Как вы относитесь к церкви?
Сообщение 29 » 25 июл 2015, 11:20
Вопрос собственно в заголовке. И я не разделяю веру на православную, мусульманскую и другие.
В душе я верю и уважительно отношусь к религии своей и окружающих, понимаю что религия помогает людям жить и верить в будущее, когда совсем все в жизни идет под откос. Даже фраза есть «На войне атеистов не бывает».
НО! Я не хожу в церковь. Хотя в семье принято церковь посещать хотя бы изредка.
Плюс осадок на душе еще остался с тех времен, как в один прекрасный день я увидел как священник на территории церкви показывает покупателям свой автомобиль. При чем было это не за оградой, я прям перед воротами в храм. Мне тогда лет 19 было. Я как-то уже писал тут про этот случай. Это как плевок в душу был, честное слово. В церковь люди приходят душу открывать, а ты там машины продаешь.
Хороший вопрос«Бог стал для меня монстром под кроватью»: Люди о том, как разочаровались в религии
И что думают о вере сегодня
Причин, которые приводят человека к религии, множество. Самая очевидная — собственно, вера, когда человек считает, что религия даёт ему поддержку и опору. Но далеко не всегда люди руководствуются именно ею. Многие проникаются из-за других причин — например, если выросли в религиозной семье и были воспитаны в религиозном ключе. Впоследствии они могут столкнуться с разочарованием — например, если окажется, что взгляды семьи им совсем не близки.
Многие считают, что церковь несовместима с прогрессивными идеями — неудивительно, учитывая, что предложение запретить аборты нередко можно услышать именно от представителей РПЦ. И хотя сегодня существует множество инициатив, пытающихся сделать так, чтобы религиозные течения больше отвечали современным реалиям, вроде феминистской теологии или церквей, поддерживающих ЛГБТ-сообщество, многим сложно смотреть на свою жизнь через призму религии.
Наши герои когда-то верили в бога, однако позже поставили его существование под сомнение. Мы поговорили с ними, почему так получилось — и что они думают о религии сегодня.
ИнтЕрвью: Эллина Оруджева
Я росла в верующей семье. Меня рано крестили, на большие праздники мы с мамой ходили на церковные службы, в комнатах висели иконы, стояла святая вода. Были обязательны причастия и молитва перед едой, я много лет пела в церковном детском хоре, а ещё я дипломированный звонарь — у меня где-то даже бумажка лежит, я на курсы ходила. Так что религия была большой частью нашего быта. Я не особенно задумывалась, есть бог или нет: для меня это было понятно по умолчанию.
Мама вырастила меня одна, отец не принимал участия в нашей жизни, и я помню, что в моей голове была установка, что моя собственная семья будет другой. В итоге я очень рано вышла замуж — мы венчались, сделали всё по правилам. У меня была иллюзия, что если мы соблюдём все церковные обычаи, они сработают и наша семья будет счастливой. Но так не вышло. Брак распался, и моя вера в бога сильно пошатнулась. Я думала: «Как же так, я столько сил вложила в венчание, а оно вообще ни на что не повлияло». Наверное, надеялась, что будет как в компьютерной игре: пройду уровень и за это получу приз. Я сняла крестик, перестала ходить в церковь и молиться, когда съехала из квартиры родителей, не повесила ни одной иконы в доме.
После развода я пошла к психологу. Она принимала в своей квартире, и однажды я поняла, что у неё дома стоит языческий алтарь. Моей первой реакцией было: «Ой, как же так, это ведь неправильно!» Мне понадобилось время осознать, что люди могут жить совсем по-другому, а мир разнообразнее, чем я думала.
Я давно знала, что не гетеросексуальна. И понятное дело, что в православии такое не одобряется. А ещё в церквях очень любят сватать, и девушка может ловко уворачиваться от молодых людей, с которыми её сажают рядом, ограниченное количество раз. Я живу с партнёркой и если бы сказала об этом в церкви, меня бы начали порицать, убеждать, что это плохо и неправильно. Врать насчёт ориентации я тоже не хочу: церковь — не то место, где стоит лгать. При этом я с недоверием отношусь к православной церкви, мне претит многое: от скандальных историй про батюшек, которые ведут себя совсем не так, как должны, и заканчивая консервативной директивностью нашего патриарха, непластичностью всей этой институции и её глубокой двуличностью.
Сейчас я работаю в окружении биологов и чем больше узнаю от коллег об устройстве жизни, тем больше понимаю, что всё намного сложнее, чем мне казалось, и невозможно свести это к трём страницам в начале Библии. Я верю в красоту, в какую-то прекрасную осмысленность всего созданного. Мне нравится, что всё живёт само по себе. Даже если мир зародился без какого-то божественного участия — это разве не чудо?
Я избегаю разговоров с мамой на тему веры, потому что знаю, что это большая часть её жизни, которая здорово выручала её в тяжёлые времена. У меня есть верующая подруга, но мы не спорим с ней на тему религии. Она одна из самых понимающих людей, которых я знаю, и она не пытается мне ничего доказать. Мои взгляды на веру изменились семь лет назад, и с тех пор я посетила храм один раз: этим летом я была в поездке и меня туда повели. Ничего страшного со мной не случилось, но чего-то особенно восхитительного я тоже не почувствовала. Меня как-то отпустило.
Диана
Я росла в атмосфере, в которой существование бога не подвергалось сомнению. У меня мусульманская семья, но не особенно ортодоксальная: родители верят в домовых, атлантов, «египетскую медицину», при этом очень скептично относятся к науке.
В детстве, лет до пяти-шести, меня водили по мечетям, я часто бывала на поминках, которые проводили в очень религиозном ключе. В мечетях я молилась, как все, но не осознанно, а скорее пытаясь подражать окружающим. У нас дома стоят три Корана — на татарском, русском и арабском языках, и куча других религиозных книг, например Ветхий Завет для детей, книги по индийский мифологии. При этом никто из моей семьи, кроме меня, не читал их. Помимо этого у нас были книги по германской и греческой мифологии. Я изучала их, и они все казались мне какими-то однообразными. Там везде были боги, поэтому я воспринимала, скажем, христианского бога точно так же, как и германского.
Плюс ещё в детстве я заметила схему: бог подразумевает торг — веди себя хорошо и обеспечишь себе счастливую жизнь после смерти. Мне казалось, что это очень лицемерно. И в книгах бог изображался не самым добрым — он вполне может и убивать, и насылать болезни, но при этом его последователи обязаны соблюдать заповеди, например. Лет в двенадцать-тринадцать я начала задумываться о людях вокруг и осознала, что в них нет ничего божественного или чудесного. В Библии написано, что человек создан по образу и подобию божьему, но в реальной жизни этого совершенно не видно.
Я сменила три школы, и нигде не было компетентного учителя биологии. Один раз нам включили фильм о дьяволе, боге и обратной эволюции: там говорилось, что мы все деградируем, объём нашего мозга уменьшается, люди с каждым годом становятся более дикими. Я пыталась объяснить одноклассникам, что это бред, но они очень увлечённо обсуждали увиденное, поверили в это.
Родители всегда находят отговорки, чтобы не соблюдать религиозные таинства. Они едят свинину, пьют водку, не держат Рамадан. Для них бог — это тот, кто может чудесным образом исполнить все их желания, хранитель рая. Они считают, что если будут просто верить, то таким образом обеспечат себе место в раю. Много раз я пыталась поговорить с матерью, которая не ходит к врачам, лечится средствами народной медицины и не понимает, что это может навлечь на неё беду, верит, что от микроволновок и телефонов идёт опасное излучение. Но для неё авторитетнее не моё мнение, а то, что показывают по телевизору. В прошлом году мать моей двоюродной сестры умерла от рака, потому что в какой-то момент отказалась проходить лечение и начала уходить в религию. Проповедники уверяли её, что она выживет и будет счастлива. Но рак прогрессировал, и её не стало.
У меня в семье очень своеобразно относятся к тем, кто не верит, со мной общаются свысока или пренебрежительно. Моя двоюродная сестра — ортодоксальная мусульманка: она держит пост в Рамадан, ходит в платке, но для неё бог тоже подразумевает торг. Я слышала, как она молится и просит квартиру и богатого мужа. При этом родственники всегда ставят мне её в пример, часто говорят: «Вот ты неверующая, тебе бы пост подержать».
Несмотря на то что моя семья не ортодоксально верующая, мой муж обязательно должен быть мусульманином. Если я решусь выйти за атеиста или человека другой веры, лишусь оставшегося уважения в семье. Но я выберу мужа, а не одобрение семьи.
В моей семье отношение к религии и вере было абсолютно светским: хочешь — верь, хочешь — нет. Мои мама и папа православные, брат — буддист. Первая известная мне атеистка в роду — наша прабабушка. Пришла она к атеизму после того, как из-за продолжительной болезни умерли две её дочери. Она отреклась от бога, говорила, что никогда в жизни ничего плохого не делала и если бог есть, он бы такого никогда не допустил.
Моё знакомство с религией началось с мифов Древнего Египта — я смотрел мультсериал «Приключения Папируса». Я любил его, пока не показали серию, в которой Папирус оступился и бог с головой крокодила Себек его покарал. Это меня шокировало, я в слезах выключил телевизор и больше Папируса не смотрел. Мне было совершенно непонятно, почему этого бедного парнишку, который из сил выбивается, делает всё, что может, высшая сила наказывает. Для меня это было немыслимо.
Когда я стал постарше, но ещё не пошёл в школу, отец повёл меня в церковь крестить. Как только я туда зашёл, мне в нос ударил неприятный запах ладана. Стоял монотонный гул толпы молящихся, и это всё мне не понравилось, я начал нервничать. Тогда отец меня одёрнул и сказал, что в церкви нельзя плакать и капризничать, надо вести себя пристойно. Мне сразу стало неуютно и страшно — что это за место такое, где нельзя вести себя так, как ты себя чувствуешь? Почему я должен держать это в себе?
После крещения я стал читать религиозную литературу и мифы. У нас дома была большая библиотека, в ней хранились и обычная Библия, и Библия для детей. Я начал со второй и уже с первых страниц просто ужаснулся: уничтожение Содома и Гоморры, превращение жены Лота в соляной столп только за то, что она обернулась… Бог стал для меня не путеводной звездой, а таким монстром под кроватью, который всегда за мной следит, которому известно всё плохое про меня, и если я сделаю что-то не так, то плакали мои золотые годы.
Я начал углубляться в семейную библиотеку и дошёл до мифов народов Двуречья, где прочитал миф об Утнапишти. Мне это показалось подозрительно похожим на миф о Ное: боги так же хотели уничтожить людей, так же надо было построить плавательное средство — правда, не ковчег, а корабль. Следующими стали мифы Древней Греции. Вот подвиги Геракла: сын бога совершает благие дела, а потом в конце погибает от предательства и возвращается к отцу на небо. Что-то мне это подозрительно напоминало. Постепенно я перестал дрожать от присутствия бога вокруг себя.
Я вырос, поступил учиться на инженера. У нас началась математика, и мы проходили теорию пределов, которая оперирует бесконечностью: бесконечно большое, бесконечное маленькое, стремление к чему-либо на бесконечно большом промежутке. Кто ещё у нас оперирует бесконечностью? Религии. Я начал задаваться вопросом, что такое бесконечное райское счастье, какое оно? Оно же не может быть для всех одинаковым. Или вот заповеди. Они хорошо применимы для общин в аравийских пустынях, но для современного общества совсем не подходят. Например, «не завидуй». А так ли плоха зависть на самом деле? Моя зависть заставила меня поступить в университет, получить хорошее образование и востребованную профессию.
Как-то я летел на самолёте. Со мной сидел христианский проповедник, мы с ним разговорились — но рейс был ночной, нас попросили замолчать, поэтому он пригласил меня на встречу. Я пришёл туда уже абсолютно разуверившимся человеком: мечтал всё разнести, хотел доказать, что всё, во что они верят, — брехня, сказки и мифы. Но я увидел там уйму счастливых людей; они смеялись, пели песни. Я пытался вставить свои пять копеек, но мне это не удалось. И тогда я подумал, что нет смысла склонять людей в свою сторону. Если они счастливы и это наполняет их жизнь смыслом, почему нет? Я продолжаю немного общаться с тем проповедником — у него по-прежнему всё хорошо и нет ни одной фотографии с серьёзным лицом, он везде улыбается.
Я много путешествовал, смотрел, как церковь устроена за рубежом. Мне очень понравились костёлы в Скандинавии: тебя встречает татуированный священник, есть чайничек, плита, чтобы приготовить завтрак, детский уголок. Ребёнок коника катает, а ты можешь почитать молитву, подумать о вечном. Я переварил всё это и понял, что каждому своё: религия по-прежнему часть нашей культуры, она, например, дала нам крутую музыку — блюз, соул, григорианское пение. Я увидел мир во всём его многообразии — просто мы все разнимся в стремлении к счастью. Я ушёл от божественного восприятия мира, а другим, наоборот, хочется, чтобы сверху их кто-то вёл. Избавляться от религии незачем, только если она не идёт во вред. Думаю, это происходит, когда она срастается с государством, становится не чем-то личным, а тем, что может способствовать, чтобы на тебя написали донос или посадили в тюрьму.
Соблюдать все обряды мне чудовищно скучно и тяжело: нельзя есть мясо во время постов, нельзя вести себя неподобающе, надо причащаться, ходить в церковь, молиться. В католической и протестантской церквях ты хотя бы можешь присесть, поболтать, что-то обсудить и паства тебя выслушает и поможет. Это такое общественное объединение. А православная церковь, по моему опыту, построена больше на индивидуализме — все приходят туда сами по себе и, не попрощавшись, так же уходят.
Родители звонят мне на Пасху, например, и говорят: «Христос Воскресе» — я могу им ответить «Воистину Воскресе». Я же не начну: «Знаешь, мама, на самом деле вообще не доказано, что Христос существовал». Совсем не хочется препираться с родным человеком, да и смысла в этом большого нет. Вообще, с возрастом из-за страха смерти люди больше уповают на бога — мама говорит, что когда была молодой, тоже не уделяла этому внимания, но с возрастом это придёт. Ну, посмотрим. Если же меня попросят стать крёстным отцом ребёнка, тут я откажусь: это нечестно по отношению к верующим.
Ирина
У нас была нерелигиозная семья: мы не ходили в церковь, мама не крестила ни меня, ни брата с сестрой. А вот бабушка была очень верующей: она отмечала все церковные праздники, постилась, читала молитвы. При этом она считала, что каждый сам должен сделать выбор, поэтому не навязывала нам свои убеждения. Бабушка скорее старалась научить нас жить в гармонии с природой, заботиться о животных и растениях, не забывать умерших родственников. Я с детства верила в чудеса, а бог для меня был ещё одним чудом. Я испытывала перед ним трепет, заворожённо смотрела на церкви, любила читать детскую Библию — там было всё так интересно описано.
Моя вера сохранялась до 2006 года. Я тогда поступила в университет учиться на психолога. У нас был предмет религиоведение, и на одном из занятий мы пошли в церковь. Нас завели в богато украшенную комнату, и батюшка включил нам фильм о том, как в Чечне отрубают головы. Он так хвалился, что из-за веры убивают людей, говорил, что это здорово. С этого момента я начала по-другому смотреть на религию.
Ещё мне не нравится, что вера у нас платная. Недавно я говорила с сестрой, она сказала, что хочет покреститься, но это придётся сделать в другом городе, потому что у нас крещение стоит дороже. Я спросила сколько, она ответила: «Можно за три тысячи рублей, можно за шесть, можно за десять». Я смотрю на разряженных попов, на их машины и думаю, откуда у них такие деньги. И ещё меня возмущает слово «владыка». Он же должен быть над всеми царём, а ты простой смертный и присваиваешь себе такое звание.
Я верю в себя и свои силы. Раньше могла сказать: «Господи, пожалуйста, помоги», — а сейчас не обращаюсь к нему. Единственное, что мне нравится, — звон колоколов во время служб, он как-то успокаивает. Ещё мы празднуем Пасху: печём куличи, украшаем яйца, но это скорее традиция, к которой меня приучила бабушка — другие церковные праздники мы не трогаем. Я не буду крестить детей: хочу, чтобы они осознанно к этому пришли и приняли самостоятельное решение, а не крестились бы потому, что так положено. Но, например, скоро дам им прочитать детскую Библию, религия — это всё-таки часть местной культуры.
Любовь
Оба моих родителя — выходцы из деревни, и в принципе религиозный контекст в нашей семье был всегда: мы отмечали христианские праздники, родители соблюдают посты. Меня крестили в детстве. В церкви было так тихо и блаженно, а я была очень громким ребёнком, постоянно капризничала. Я смотрела на иконописи и думала, какое же у Иисуса злое лицо. После скандалов с родителями, что не нужно меня обязывать к каким-либо православным делам только потому, что я крещёная, мама прислушалась ко мне. Моих младших братьев не будут крестить, пока они не станут относительно взрослыми и не выберут собственный путь.
Многие проблемы, которые возникают в жизни человека, предполагают, что нужно обращаться к богу, но в какой-то момент в детстве я поняла, что это не работает. Я помню, что очень хотела раскраску и мама сказала мне, что чтобы её получить, надо сильно попросить бога. Я очень сильно просила, но нет, мы не нашли такую раскраску в магазине. Тогда я начала задумываться — ну, это если утрировать.
Когда я была подростком, у меня появился доступ в интернет. Я читала об атеизме и думала, что быть атеистом дерзко, модно и круто. Это был вызов: вот я такая умная, а вы глупые, в бога верите. Заходила в православные паблики, ссорилась с кем-то в комментах, пыталась кому-то что-то доказать. Думаю, что так я боролась с комплексами и неуверенностью в себе. Помню, что мы с мамой очень много дискутировали на тему бога, но каждая осталась при своём мнении.
Сейчас я вижу систему, которая стоит за желанием верить в бога. Думаю, что в принципе религиозное знание и желание верить во что-то божественное, что находится вне зоны нашего контроля, складываются из-за устрашающего нас неведения. Первобытные люди боялись грома и придумывали себе богов, пытаясь рационально объяснить то, что их пугает. Создавали правила, которые их бы успокаивали: если они зарежут козла, то бог будет доволен и у них вырастет хороший урожай. Есть и другая составляющая религии: церковь — это организация, существующая близко к государству. Я считаю, что одна из основных задач этого института — контролировать население и манипулировать им.
Отношение к Церкви: Настороженное, восторженное и саркастичное…
Приблизительное время чтения: 15 мин.
В современном обществе на вопрос об отношении к Русской Православной Церкви нет однозначного ответа. Общество находится в мятущемся состоянии: от «однозначно негативного» до «очень положительного» и даже «восторженного». Между двумя этими полярными точками доминируют определения «положительное» и «нейтральное».
Катехизатор:
Одним словом тут сложно ответить. Если в обществе есть разделение, даже на эти беседы люди приходят иногда с какими-то запросами, претензиями к церкви, а иногда, в большинстве, люди достаточно положительно относятся, то есть, резкого негатива нет. В целом, я бы оценил, как положительное отношение.
Заместитель директора центра социального обслуживания граждан пожилого возраста и инвалидов:
Я думаю, что сейчас общество все-таки положительно относится к церкви, как-то оно больше приобщалось к церкви, больше людей стало обращаться церкви. Думаю, положительно.
Руководитель отдела религиозного образования епархии:
Сложно говорить об отношении общества в целом к РПЦ, сколько людей – столько и мнений, мы все разные. Я могу сказать о том, что среди нашего общества отмечается отношение, как положительно, так и негативное. Есть люди, которые в стороне – у них нейтральное отношение. О какой-то статистике говорить трудно, мы ведь не знаем, что на сердце у каждого человека.
Катехизатор тюремного храма:
Не нейтральное и не положительное. Я не знаю, можно ли говорить о негативе, но я сталкиваюсь с очень противоречивым отношением, полярным. Есть какой-то процент населения, который относится положительно, но его гораздо меньше, чем негативно относящихся. Люди, относящихся совсем нейтрально, мне совсем не попадалось.
Катехизатор:
Я думаю, есть люди, которые положительно относятся к православию, причем, число таких людей возрастает все более. Есть люди, которые спокойно, нейтрально относятся к православию, но стоят на такой черте, колеблющейся, то есть, еще не решили для себя, в какую сторону она – православие или что-то другое. Ну и, конечно, есть совершенные атеисты, которые не воспринимают православие и вообще веру.
Учитель начальных классов:
Неоднозначное. Есть и негативное, и нейтральное, и положительное. Потому что я встречаюсь с родителями, и есть вот эти 3 положения, негативное тоже есть.- Положительное преобладает, но не намного.
Редактор женского православного журнала:
Всякое встречается, есть негативное, но это в основном от тех, кто ведется на антицерковную пропаганду. Потому что такие шаблонные рассуждения, не свои собственные, а передача того, что слышали. Выбрать трудно, есть те, кто положительно относятся, есть те, кто резко негативно, есть нейтральное отношение.
Руководитель пресс-службы епархии:
На мой взгляд, отношение к РПЦ положительное, по большей части. Оно проявляется в том, что люди, воспитанные своими предками, в той или иной мере сохранили трепетное отношение к Богу, церкви. Зачастую, даже, не являясь прихожанами храма, они, тем не менее, соблюдают традиции, которые им передали бабушки-дедушки. И таким образом, они передают эти традиции своим детям. Поэтому я думаю, что отношение все-таки положительное
Редактор новостей сайта:
Сколько людей – столько мнений, у каждого человека свое отношение. В большинстве – скорее, положительное.
Редактор светского СМИ.
Редактор газеты:
За все общество мне трудно говорить, но в целом – отношение скорее положительно. Потому что сейчас церковь довольно много занимается всякими социальными проектами, благотворительностью, но при этом, нужно отмечать, что есть прослойка людей, которых активность церкви довольно серьезно раздражает и которым кажется, что церковная линия излишне присутствуется и навязывается. Например, в образовании. Но в целом, думаю, что отношение положительное.
Заместитель директора центра социального обслуживания:
Священник:
В соц сетях очень агрессивное отношение, но тот же человек, выходящий на улицу, который встретит священника, например, в транспорте, он вполне спокойно относится и даже может подойти с вопросами, которые его волнуют.
Катехизатор:
Знаете, это очень больной вопрос вот именно сегодня. Я бы сказала, наверное, так – на него ответить однозначно невозможно. Почему? Потому, что отношение действительно изменилось людей к церкви за последние 2-4 года. Я это почувствовала сама не только в разговорах с людьми, мне приходится достаточно часто встречаться, но и непосредственно на своей катехизаторских беседах. Мне приходится много и часто отвечать на разные вопросы, которые раньше просто не задавались.
Отношение стало больше негативным. В чем выражается? Постараюсь сформулировать в чем это проявляется. Во-первых, если до, скажем период 2-4 года последние, было просто непонимание что такое церковь, но какое-то благоговейное непонимание, то есть все равно при слове церковь в душе что-то екало. Поэтому представить себе, что могло последовать вслед за этим, например, это плохо или это нужно, такого вообще не могло произойти, я с этим не сталкивалась. Что могло быть – да, это замечательно, но все-таки я не готов или – как это здорово пусть дети, а я, наверное, потом как-нибудь. Такое могло быть, но представить себе, что я просто не пойду или, что я не считаю это возможным не было никогда. Но в последнее время, к сожалению, это происходит. Что конкретно людей начинает не устраивать. Ну, пресловутое соединение церкви и государства, очень разный уровень жизни священников и людей на приходе, очень разное отношение к людям самих приходов, священников и иногда такая очень боль сквозит в словах людей, что этот священник такой, а этот такой к нему не пойду. Этого я тоже не могла себе представить. Священник – он есть священник. А сейчас люди очень так избрано. То есть люди могут выбирать. М.б. это первое, что приходит на ум потому, что это типовые, повторяющиеся фразы, которые приходят на ум.
Учитель ОПК:
Главный редактор портала:
Предположу, что за последние несколько лет отношение общества к Церкви … Вот сразу трудно мне сказать. Потому что я точно могу сказать, что отношение определенной части общества к Церкви улучшилось, определенной части общества — ухудшилось, что те конфликты, в частности медийные, которые разворачивались в последнее время и в СМИ, и за пределами СМИ, тех людей, которые были изначально настроены с недоверием или негативно, возможно, укрепили в своем негативном отношении. А в то же время те люди, которые относились нейтрально, может быть, больше узнали о Церкви, больше имели возможность познакомиться, узнать. И я могу сказать, что вот интерес к православной тематике за последние несколько лет очевидно вырос. И наша аудитория — портал Православие и мир значительно расширилась в том числе за счет круга вот таких сомневающихся людей, и мы получали очень конкретные вопросы от представителей так называемой либеральной интеллигенции о том, как вот можно, скажем, исповедоваться у того или иного священника. Вопросы, которых мы не ожидали. Поэтому мне представляется, что об отношении в целом, о какой-то динамике здесь говорить мне будет трудно и непрофессионально, но я уверена, что большое количество людей за последние годы увидели, приобщились к тому, что составляет, что представляет из себя настоящая церковная жизнь.
Редактор сайта викариатства:
Я думаю, что отношение общества скорее негативное, но здесь надо раскрыть это слово. Оно, не думаю, что значит просто неприятное отношение или какое-то неприятное ощущение. Оно скорее означает страх и непонимание. Людям не нужны традиционные отношения. И при этом они скучают, скажу, как есть, по Господу Богу. Правил в жизни и так очень много, особенно сейчас. Одних только паролей от различных ресурсов у человека у каждого, наверное, больше пятнадцати есть наверняка. И еще забытых двадцать. И везде правила, очень жесткий закон и контроль на самом деле. И люди стремятся, мне кажется, больше к какому-то абстрактному Богу. А все, что касается церковной традиции с ее ограничениями, оно пугает и навевает тоску, скуку, тем более, что сейчас очень много развлечений помимо. Есть выходы из этой несвободы в виде большого количества развлечений. Есть готовые выходы из этой несвободы в виде большого количества развлечений. Такого вот. Даже такого отвлечения. Знаете, отвлечься. Вот отвлечься есть где. А в Церкви не отвлечешься, понимаете, там все время заставляют что-то делать — то стоять целую службу непонятно зачем, то не есть непонятно почему. И вот это, конечно, людей пугает, и дальше от этого начинаются такие вещи. Какое-то недоверие. Люди видят в этом диссонанс. С одной стороны, им все говорят, вот вы идите туда, там будет счастье и Бог, и там хорошо, дети, там мы всем помогаем, у нас там здорово. А с другой стороны, здорово, но у нас там этого нельзя, и этого нельзя, и этого нельзя. Ну в общем, я думаю, этот диссонанс напрягает людей и внушает им страх.
Заместитель главного редактора журнала:
Мне кажется, что все равно будет взгляд необъективный. Каждый человек живет в своей какой-то сфере общения и строит. Если посмотреть соцсети, то в целом равнодушного, нейтрального уже мало отношения. Скорее, есть или сугубо воцерковленные люди, которые несмотря на все кампании до дискредитации Церкви все равно остаются верующими и последовательными христианами, и большая масса в обществе к Церкви стала относиться негативно последние 3 года после событий с Pussy Riot, с историей «часы патриарха» или «квартира родственницы». Ну это была спланированная, мы проводили расследование, спланированная кампания по дискредитации Церкви и лично святейшего патриарха, и она дала свои плоды в обществе, хотя она была искусственная, несправедливая, но. Извините, что многословно так, но теперь подхожу к конкретному ответу. Мне кажется, за последние три года в обществе сформирована в целом скорее негативное отношение к РПЦ.
Специальный корреспондент журнала:
Редактор СМИ:
Учитель ОПК:
Ну, трудно сказать. Думаю, что больше положительное. Хотя, если брать среднеарифметическое, то может быть и нейтральное. Но мне почему-то хочется думать что всё-таки положительное.
Начальник отдела повышения квалификации центра социальной политики:
Оно противоречивое. Часть людей относятся с уважением и симпатией и сами стараются в какие-то минуты трудные жизни обращаться в Церковь. Ну для большинства, за исключением явно верующих. А многие люди соблазнены, скажем так, какой-то пропагандой, и поэтому отрицательно относятся к Церкви, в первую очередь, мотивируя это жизнью священства — неидеальной, так скажем.
Катехизатор:
Людей, которые относятся положительно, становится почему-то больше. Людей, которые относятся отрицательно, становится почему-то меньше. А людей равнодушных становится больше.
Катехизатор:
Однозначно, наверное, на этот вопрос нельзя ответить. Потому что какая-то часть общества относится положительно, какая-то нейтрально, какая-то негативно. Но здесь важно вот что отметить. В основном в обществе сформировано неправильное вообще понятие — что такое Церковь. Неадекватное восприятие церковной действительности, потому что общество не понимает, что такое церковь, ее назначение. Не знает практически историю Церкви. Отчасти потому, что даже не хотят знать. Это и неудивительно. Мы мало знаем историю своей семьи, очень редко кто из нас знает имена, фамилии даже дедушек — иногда встречаются такие вещи. А уж прадедушек, прабабушек мы точно не знаем, к сожалению. И поэтому история нашей страны, которая тысячу лет как неразрывно связана с историей христианством, мы тоже не знаем. И уж тем более не знаем историю мирового христианства. История искусства тоже самым непосредственным образом связана с христианством. Это тоже только знают лишь специалисты или просто интересующиеся этой темой. А в основном складывается такое, исходя из незнания, странное очень отношение к Церкви очень далекое от действительности. Поэтому я думаю, что в основном ну как-то, я затрудняюсь сказать все-таки, как в большей степени — нейтральное там, положительное, отрицательное. Я боюсь сказать. Потому что, с одной стороны, видишь, как массы людей ходят по большим праздникам на Рождество, на Пасху в Церковь, транслируют Богослужение по центральным каналам. Часть людей идут, молятся, ну во всяком случае они так считают, что они молятся, не знаю по каким другим причинам. Ну все идут, и я пойду. Другая часть людей смотрит это по телевизору, третья спит. Ну как-то вот с одной стороны вроде бы и есть много интересующихся, а с другой стороны, эти же интересующиеся — непонятно, что им конкретно интересно. Поэтому вопрос надо конкретизировать. Какие слои, может быть, какой возрастной состав больше нас интересует, какая выборка должна быть. Поэтому мне очень сложно. В основном, наверное, никакое отношение все-таки я бы сказал. В основном. Больше половины случаев
Катехизатор:
Есть разные группы людей, который по-разному относятся к Церкви в зависимости вот от чего: все мои друзья и знакомые из уважения ко мне к Церкви относятся либо положительно, либо нейтрально. Все остальные, мои не знакомые, относятся к Церкви скорее прохладно либо отрицательно.
Учитель ОПК:
Я – молодой специалист. И соответственно я в кругу молодых людей, молодых девушек больше общаюсь с ними. Я могу сказать, больше противоречивое отношение. Есть атеисты среди моих знакомых, т.е люди, настроенные категорически против. Есть люди, которые настроены просто нейтрально. Есть те, кто говорят, что верят, но не воцерковляются, т.е не посещают Церковь, не соблюдают посты и т.д. Т.е. по-разному, на самом деле. Не могу сказать однозначно. И даже в моем кругу общения тоже не могу даже выделить большинство, кто, например, атеисты, кто верит. Ну вот по-разному, честно
Учитель ОПК:
Если смотреть в целом, конкретно общество, то, скорее всего, нейтральное. Но в принципе все равно люди есть, те, которые с Церковью связаны очень тесно, очень плотно, для них жизнь в этом заключается, поэтому в принципе зависит от каждого лично. А так к Церкви в принципе отношение очень положительное.
Режиссер епархиальной студии:
Я бы, наверное, однозначно не сказала про все общество в целом. И хотя сейчас оно у нас считается таким, секулярным, я считаю все-таки очень неоднозначное отношение общества к Церкви. Потому что оно… есть люди – терпимо относятся и к храму, и вообще, все что происходит вокруг Церкви. Есть просто такие вот интересующиеся и абсолютно безразличные люди. И есть уже воцерковленные люди, то, конечно, они практически все воспринимают положительно и стараются все оправдать, что даже какие-то, может быть, такие…даже может, я бы не сказала, конечно, негативные…
Пресс-секретарь социального отдела епархии:
Здесь нужно, мне кажется… Общество очень стратифицировано сейчас по степени развития, на мой взгляд, и люди, которые относятся к интеллектуальной элите – у них отношение к церкви достаточно противоречивое: если им везёт они встречают хорошего священника который знает что он делает и если такие люди попадают в хороший храм, где всё понятно в плане службы то их отношение очень положительное и это очень полезно для самой Церкви.
Автор и ведущий программ на радио:
Общества в целом? Ну, общество имеется в виду, скорее всего, светское общество, да? Оно сейчас стало хуже, чем раньше. То есть, скорее, оно настороженное. Оно настороженное и слегка саркастическое. Да? И это то, о чем нас предупреждали, вообще говоря, умные люди и старцы – да? – что будут христианину в след плевать. Причем, этому есть причина. Об этом – отдельно, да?
В рамках реализации проекта «Комплексная программа формирования межконфессиональной толерантности, через всестороннее изучение и освещение аспектов деятельности Русской Православной Церкви»»
При реализации проекта используются средства государственной поддержки, выделенные в качестве гранта в соответствии с распоряжением Президента Российской Федерации от 17.01.2014 №11-рп и на основании конкурса, проведенного Национальным благотворительным фондом».