что такое васильчуки чайхона 1
Братья Васильчуки ликвидировали Чайхону №1. Что взамен?
Рестораны сети «Чайхона №1» известны с 2001 года, но из-за разделения бизнеса между партнерами в 2010 году появились две независимые гастрономические концепции: «Чайхона №1» Тимура Ланского и «Чайхона №1» братьев Васильчуков. На днях Алексей и Дмитрий Васильчуки рассказали о ребрендинге, о том, что уходят от концепции чайханы и меняют название всех ресторанов сети на VASILCHUKI.
Одна из самых популярных ресторанных концепций в России, появившаяся аж в 2000 году, проводит ребрендинг. В течение года «Чайхона №1» братьев Васильчуков полностью изменит свое имя на VASILCHUKI в почти 50-ти ресторанах в Москве и Московской области, Санкт-Петербурге, Воронеже, Казани, Сочи и Саратове.
«Чайхону №1» придумали в 2001 году три товарища: братья Васильчуки, Алексей и Дмитрий, и Тимур Ланский. В 2010 году «из-за различия в видении бизнеса и развития компании» бизнес разделили: появилась «Чайхона №1» Ланского (с чайником в логотипе) и «Чайхона №1» Васильчуков. Все эти годы число ресторанов обеих сетей росло, но чаще всего гости даже не понимали, в чей ресторан они пришли, при том, что кухня и концепции заведений все-таки различались.
Братья Васильчуки несколько лет планировали проведение ребрендинга своей сети, так как, по их словам, давно ушли от концепции восточной чайханы. Новое название VASILCHUKI больше подходит заведениям сети с современными интерьерами, меню и музыкой. Пока, правда, в логотипе сохранили узнаваемый маркер – дескриптор «Чайхона №1» — чтобы простоянные гости не проходили мимо.
В течение года все вывески на ресторанах сети «Чайхона №1» братьев Васильчуков заменят на новые
Алексей Васильчук уверяет, что смена названия сети – всего лишь небольшая часть процесса ребрендинга: также станет более лаконичным и удобным основное меню, изменится дизайн доставки. Финальный этап планируется завершить через год, когда будут заменены вывески всех ресторанов — их около 50-ти в разных городах России.
Теперь под вывеской «Чайхона №1» будут работать исключительно рестораны Тимура Ланского: 17 в Москве, два в Самаре и один в Сочи.
Рестораны VASILCHUKI
«Чайхону № 1» переименуют в Vasilchuki
Лента новостей
Все новости »
Сеть ресторанов сменит название в честь владельцев проекта братьев Алексея и Дмитрия Васильчуков в течение года. Насколько удачен такой ребрендинг?
Братья Алексей и Дмитрий Васильчуки решили сменить название сети ресторанов «Чайхона № 1» на Vasilchuki. Ребрендинг произойдет в течение года, сообщает «Интерфакс» со ссылкой на пресс-службу компании.
Сейчас уже 70% ресторанов работают в европейском стиле, реконструкцию остальных планируется провести в течение года.
Братья Васильчуки основали сеть «Чайхона № 1» в 2000 году вместе с Тимуром Ланским. Спустя десять лет партнеры разделили бизнес, в результате на российском рынке появились две независимые гастрономические концепции: «Чайхона № 1» братьев Васильчуков и «Чайхона № 1» Тимура Ланского. При этом сеть Ланского сохранила восточную концепцию, а Васильчуки перешли на мультиформат. Последние владеют почти полусотней ресторанов «Чайхона № 1» в Москве, есть также заведения в других городах.
Почему было выбрано именно такое название и останется ли в меню восточная кухня? Об этом продюсер Businees FM Анна Моргунова побеседовала с совладельцем сети ресторанов «Чайхона № 1» Алексеем Васильчуком.
— Решение было принято несколько лет назад после того, как управление брендом разделилось на две компании, возникли сложности с понятием бренда. Если, например, наш бывший партнер следует до сих пор такому восточному лаунж-формату в дизайне и так далее, мы приняли другую стратегию в понимании «Чайхоны № 1» как места на все случаи жизни. И поэтому мы изначально стали менять интерьерные решения. Рестораны стали современными, европейскими, расширили меню. В меню есть теперь всего 20-30% восточных блюд, все остальное — это фьюжн: детские комнаты, концертные площадки, переговорные и так далее, то есть решили предусмотреть все. Грубо говоря, изменение названия — это уже последний, наверное, шаг к подготовленному процессу. Название «Чайхона № 1» у людей вызывает ассоциацию такого восточного ресторана, узбекской кухни. Мы сильно отдалились от этого понятия, естественно поэтому часто бывает, что люди не идут в «Чайхону», потому что либо имеют какой-то негативный опыт при посещении каких-нибудь других чайхан, либо просто ассоциируют это с определенной публикой, кухней, интерьером и так далее. Мы решили расширить горизонты.
— То есть узнаваемый бренд «Чайхона № 1» больше вообще не будет никак фигурировать?
— Нет, он будет соседствовать в течение года с брендом Vasilchuki на вывесках. И «Чайхона № 1» останется: у нас в компании есть еще формат, который называется «Чайхона № 1 Easy». Мы его специально придумали, понимая, что будет ребрендинг. Это восточный ресторан с восточной кухней, более дешевой ценовой категории — там 900 рублей средний чек. Такой народный. В нашем понимании «Чайхона» должна быть недорогая, вкусная, восточная, как чайхана, как восточный ресторан.
Насколько удачен выбор нового имени? Рассуждает ресторанный критик Дмитрий Алексеев.
Дмитрий Алексеев ресторанный критик «Мне кажется, «Чайхона» — это развлекательный бренд азиатско-кавказской направленности, то есть, условно, кальяны, какая-то клубная атмосфера Востока, Кавказа. Но та концепция, которая продвигается сейчас, это просто разваливающийся, абсолютно разнонаправленный проект, поэтому я не очень верю в ее успех, честно говоря, не очень понимаю, зачем это сделано. Васильчуки этим самым привязывают бренд, который, видимо, испытывает не лучшие времена. Понятно, что у хорошо работающей машины никто не будет менять колеса на ходу. Соответственно, они привязывают к своим собственным успешным именам этот бренд, что может привлечь в «Чайхону» прежде всего какую-то более евро- и американоориентированную молодежь, для которой «Чайхона» была чем-то старым, неблизким. Мне кажется, что гибрид ежа и ужа не выживает в маркетинге. Хотя, кто знает: все-таки я абсолютно не оспариваю талант, бизнес-стратегии и все концепции Васильчуков, в том числе «Депо». Они очень талантливые и сильные рестораторы. Однако для человека на улице, для того же самого потенциального посетителя «Чайхоны», это просто какая-то фамилия».
«Чайхона № 1» управляется холдингом RESTart Vasilchuk Brothers, в который входит около 80 ресторанов десяти концепций. Средний чек в сети составляет полторы-две тысячи рублей. Самое последнее громкое заведение от Васильчуков — фуд-корт «Депо. Москва». Это 11 тысяч квадратных метров, на которых разместилось 75 ресторанных концепций. Остальные помещения в «Депо» заняли отдельные рестораны. Также в холдинг RESTart Vasilchuk Brothers входят Ploveberry, ObedBufet, Steak it Easy, Pizzelove, Burger Heroes, кулинарная студия Live Kitchen, ресторанный комплекс «354» в «Москве-Сити» и караоке «Щас спою».
Алексей Васильчук («Чайхона №1»): «Когда мы ничего не делаем, Господь всё делает»
Сооснователи группы ресторанов «Чайхона №1» братья Алексей и Дмитрий Васильчуки попали в ресторанный бизнес случайно. В 2001 году их друг Тимур Ланский искал деньги на открытие нового заведения и предложил Васильчукам, которые тогда зарабатывали продажей стройматериалов, стать его партнёрами. Первая «Чайхона №1» открылась в том же году в саду Эрмитаж, вторая — спустя год в Парке Горького.
Сооснователи группы ресторанов «Чайхона №1» братья Алексей и Дмитрий Васильчуки попали в ресторанный бизнес случайно. В 2001 году их друг Тимур Ланский искал деньги на открытие нового заведения и предложил Васильчукам, которые тогда зарабатывали продажей стройматериалов, стать его партнёрами. Первая «Чайхона №1» открылась в том же году в саду «Эрмитаж», вторая — спустя год в парке Горького.
В 2010 году, когда группа разрослась уже до девяти заведений, партнёры поссорились и решили поделить бизнес: Ланскому достались пять ресторанов, Васильчукам — четыре. С тех пор на рынке две «Чайхоны №1» — Ланский держится за придуманное им название, а Васильчуки уже несколько лет не могут решиться на ребрендинг.
Дела при этом лучше идут у Васильчуков. Под их управлением сейчас 30 ресторанов, у Ланского — в два раза меньше. Помимо «Чайхоны №1» у братьев есть другие проекты: «Чайхона Easy», ObedBufet, Burger Heroes. Прямо сейчас они готовят к открытию проект «354», три ресторана на последних этажах башни «Око» в Москва-Сити, и запускают инкубатор гастрономических стартапов.
В интервью «Секрету» Алексей Васильчук рассказал о будущем «Чайхоны №1» и других своих проектов, особенностях ведения бизнеса с друзьями и родственниками, чему он учит шестерых детей, а также зачем каждый год ездит на Афон и о чём там советуется со старцами.
«Нас все пытаются сломать, но мы не ломаемся»
— Вы запускаете бизнес-инкубатор для гастрономических стартапов. Зачем он вам нужен?
— Идея принадлежит гениальной женщине Насте Колесниковой, которая руководит проектом «Местная еда». При поддержке Насти мы развиваем партнёрские проекты. Такие, как Burger Heroes.
Мы же сами когда-то были всего лишь гастроэнтузиастами. И успешными стали благодаря двум факторам. Во-первых, и это моё твёрдое убеждение, ничего не происходит в этом мире без помощи Бога. Во-вторых, в 2000-х у нас не было конкурентов. Рынок только-только зарождался, гости не особенно разбирались в нюансах, атмосфера для них была важнее.
Сейчас времена тяжёлые, конкуренция высокая, рынок агрессивный. Проблем у начинающих рестораторов возникает больше, чем тогда у нас. Когда на этих молодых ребят с горящими глазами и хорошими идеями начинают сыпаться камни, это может их демотивировать и лишить желания что-либо делать в ресторанном бизнесе.
А вообще, у нас три цели. Первая — поднять качество индустрии в России. Это могут сделать только в хорошем смысле одержимые люди. Вторая — это, понятно, бизнес. Что-то может перерасти в совместные проекты. Третья цель — банальный обмен опытом.
— В команде вам одержимых людей не хватает?
— Да просто я вижу людей, которые уже сами что-то двигают и готовы делать больше, чем делают. Меня несколько раз приглашали общаться со студентами в МГИМО, Финансовую академию и т. д., и я видел, как у молодёжи горят глаза. Этим людям поднимать нашу страну. У меня шестеро детей, старшим — братьям-близнецам — 16 лет. Они тоже, наверно, займутся ресторанным бизнесом.
— Цели у вас, конечно, масштабные…
— Да. Мы должны стать первым номером во всём. Потому что русский человек обладает уникальными качествами, которыми мало кто ещё сейчас обладает.
— Какими?
— Русские люди креативнее. У русских людей душа глубже. Русские люди очень трудолюбивые. Я много путешествую и заметил, что люди, которые живут на Западе, обленились, им уже ничего не надо в жизни, они всё без энтузиазма воспринимают. А многие русские живут на 200% — им надо здесь, сейчас и до конца. И это круто. За счёт этого мы можем стать великой державой не только в географическом или военном смысле, но ещё и в бизнесе.
Сейчас нас все, правда, пытаются сломать, но мы не ломаемся. Более того, импортозамещение уже работает. Буррата у нас стала лучше, чем в Италии. Не хуже — точно. И мясо мы можем производить.
Дайте нам 10–20 лет — и рестораны будут лучшие в мире. Они и так уже, я считаю, спорят за это звание. Ещё десять лет — и к нам будут приезжать со всего мира и говорить: «Здесь такие крутые рестораны, нам тоже такие нужны». Вот такие масштабные у меня идеи.
— А времени вам на всё хватает?
— Времени нет никогда и ни на что. И это естественно.
— Много уже заявок на участие в бизнес-инкубаторе?
— Точно не знаю. Этим проектом Настя занимается.
— Она же вам, наверно, что-то рассказывает.
— Желающих много. В основном это, конечно, Настина публика: участники разных фуд-маркетов и фестивалей. Вообще, у нас много проектов, которые мы курируем, но сами не ведём. Есть ответственные люди, которые посвящают им всё своё время. Я стараюсь не мешать.
— Вы говорили, что победители получат инвестиции. Чьи это будут деньги?
— Мы или сами инвестируем, или кого-то привлечём. Пока непонятно. Проект ещё сырой, нам нужно ещё недели две на обсуждения.
— Вы зовёте в инкубатор в том числе людей, у которых пока есть только идея бизнеса. Сколько вы готовы заплатить за хорошую идею?
— Идея Facebook сколько стоила? Одни придумали Facebook — другой сделал. У нас уже был, кстати, опыт покупки идей, но пока мы мало что воплотили в жизнь. Скоро открываем одно такое место — за идею, брендинг и название отдали 500 000 рублей.
— Что это за место?
— Пока не хочу об этом говорить.
«А что дальше-то, что может быть ещё?»
— Как у вас вообще дела? Как чувствуют себя ваши заведения в кризис?
— «Чайхону №1» в среднем посещает 1000 человек в день, средний чек — 1500 рублей. У «Чайхоны Easy» посетителей столько же, но средний чек почти в два раза ниже — 600 рублей. Через ObedBufet проходят 2700 человек в день, средний чек — 400 рублей.
— Что ещё у вас в планах помимо бизнес-инкубатора? Ресторан «354» на 86-м этаже небоскрёба в Москва-Сити скоро откроется?
— Как раз сегодня ехал с партнёрами в лифте после посещения стройки и задавал себе вопрос: «А что дальше-то, что может быть ещё?» Понимаете, «354» — это настолько амбициозный проект. Это три ресторана и банкетный зал на последних этажах башни «Око». Ещё крыша — смотровая площадка. Весь проект — это 7000 кв. м и 360 посадочных мест. Открытый ресторан на крыше мы запустили в сентябре, и полтора месяца он отработал.
— А почему не летом? Не успели?
— Потому что на высоте 354 м согласовать всё и построить очень сложно. Ещё немного подрядчики подвели. Да, в сентябре было холодно для летней веранды, но мы же не на один год всё это делаем. А в декабре на месте веранды будет каток — самый высокий каток в здании в мире.
Под катком уже совсем скоро откроется уникальный, на мой взгляд, ресторан русской кухни площадью 1500 кв. м. Кому-то такое нравится, кому-то не очень, но мы будем готовить точно так же, как раньше: настоящую гурьевскую кашу, тельное и т. д. В центре зала будет стоять печь. Ещё будет «ледяная комната» из стекла, внутри которой будет поддерживаться минусовая температура. Там у нас будут стоять аппараты наподобие самогонных, через которые мы будем прогонять водку, смешивая с травами, отжимом из ягод или фруктов. Ещё у нас работают настоящие историки, они сейчас обучают персонал.
— На кого это всё рассчитано?
— У летней веранды относительно недорогое мясное меню, средний чек — 2500-3000 рублей. Русский ресторан будет ещё дешевле, средний чек — 1500–2000 рублей.
Как ни парадоксально, многие в «Чайхону №1» из-за названия не ходят
— Сколько денег вы и ваши партнёры вложили в этот проект?
«Не хочу быть самым богатым человеком на кладбище»
— Ещё вы в этом году собирались провести ребрендинг «Чайхоны №1».
— В этом году не будет ребрендинга.
— С чем это связано? Эта история тянется, кажется, уже три года.
— Да, идея родилась три года назад. Сейчас на каждом углу стоит какая-нибудь чайхана. Есть заведения наших бывших партнёров — это другой проект, но он тоже называется «Чайхона №1». Мы привлекали серьёзных маркетологов, несколько команд на нас работало, но это очень сложное решение.
— Держитесь за бренд?
— Как ни парадоксально, многие к нам как раз из-за названия и не ходят. Например, я как-то разговаривал с партнёром по проекту Burger Heroes Игорем Подстрешниковым, типичным представителем поколения Z, и он признался, что долго к нам не ходил, потому что слово «чайхона» вызывает у него неприятные ассоциации.
— То есть вы хотите стать модными?
— Не то что бы модными. Мне это слово не очень нравится. Хотим быть городским рестораном для всех.
— С бывшим партнёром Тимуром Ланским, владельцем другой «Чайхоны №1», вы не общаетесь сейчас?
— К сожалению, не общаемся. Вообще, я не очень люблю эту тему обсуждать. С Тимуром мы дружили. Более того, он ещё и мой крестник, а один мой партнёр — крёстный у его сына. Конечно, уже давным-давно пора перелистнуть эту страницу и поговорить. Просто пока не представилась такая возможность.
Но когда мы сами ничего не делаем, Господь за нас всё делает. Недавно мой брат поехал отдыхать на один маленький остров, затерянный в Индийском океане, и случайно встретился там с Тимуром. Они пообщались, и я надеюсь, это поможет нам наладить отношения.
— Расставаясь, вы договаривались вести себя по отношению друг к другу корректно, но потом начали публично выяснять отношения.
— Сейчас я понимаю, что можно было этого не делать. Просто начали выходить не очень хорошие статьи, посвящённые нам.
— Да, Ланский вас в жадности обвинял.
— Ничего, что имело бы отношение к реальности, в этих статьях не было. Ни одного слова. Можно было не реагировать, конечно. Я очень не хочу сейчас вспоминать негативные вещи.
Господь даёт в жизни людей для уроков и для пользы. С точки зрения бизнеса, разделив компанию, все только выиграли. Грубо говоря, два сильных игрока стали друг другу что-то доказывать. Поэтому мы далеко убежали, а все остальные конкуренты остались позади.
— Чему вас этот конфликт научил?
— Тому, что нужно всегда стараться договориться. Тогда я думал, что сделал всё, чтобы сохранить отношения. Сейчас считаю, что можно было попробовать сделать что-то ещё. Не знаю только, было бы лучше от этого или хуже, если бы мы остались вместе.
— Я слышала, вы тогда даже поехали к старцу на Афон, чтобы он вам подсказал, делить компанию или нет.
— К старцу я ездил, да. Это же всё не только про бизнес, про деньги.
— Потому что это ваш друг?
— Да потому что всё! Коллектив, команда. Это мой крестник, в конце концов. Много чего. Мне было тяжело. И моя духовная мать, старица, посоветовала мне съездить к старцу. Ему 85 лет, он до сих пор жив и помогает мне духовно. Когда я рассказал ему свою историю, он сказал, что на моём месте разделил бы бизнес. Так я и сделал.
— Как в вас уживаются религиозность и стремление зарабатывать?
— Я вчера посмотрел фильм об Иннокентии Сибирякове, который жил в XIX веке. Он был из богатой семьи, заработал огромные деньги, по нынешним меркам был олигархом. В итоге он закончил свою жизнь монахом на Афоне, а все деньги раздал. Он зарабатывал не для того, чтобы разбогатеть, а чтобы помогать другим. Тут вопрос: для чего ты это делаешь? Ну я точно не хочу быть самым богатым человеком на кладбище. И не хочу детей обременять состоянием. Если когда-нибудь оно вообще у меня будет.
«Если это моё — значит, это моего брата, если его — то и моё тоже»
— Детям вы много времени уделяете? Всё-таки их у вас шестеро.
— Конечно, хотелось бы больше. Это безусловно. Я всегда провожу с ними все выходные. Если и нужно съездить в ресторан, я появляюсь только с семьёй. Мы стараемся много разговаривать. Со старшими мы друзья.
— Вы сказали, что они тоже хотят в ресторанный бизнес.
— Один точно хочет в ресторанной индустрии работать. Он в 16 лет уже очень хорошо готовит, но хочет быть руководителем. Он начинал в ресторане уборщиком, сейчас прошёл кальянную станцию, готовится к официантской. Всё это в свободное от школы время.
— Целеустремлённый.
— Не то что бы. Современную молодёжь, которая живёт в достатке, мне сложно назвать целеустремлённой. Но да, я рад, что дети хотят что-то делать.
— Они ездят с вами на Афон?
— Да. Но не в монастырь. Мы живём рядом с Афоном летом и иногда приезжаем в течение года.
Мне было тяжело. И моя духовная мать, старица, посоветовала мне съездить к старцу
— Какие у вас есть ещё увлечения? Слышала, вы с братом — борцы.
— Мы закончили с ним школу олимпийского резерва с разницей в три года. В будущем видели себя спортсменами, но потом, когда началась перестройка, спорт стал рушиться и мы ушли в предпринимательство. Начали ещё в школе — только тогда это называлось не бизнесом, а спекуляцией.
— Какие у вас с братом у отношения? Как вы делите бизнес?
— У нас чёткое разделение. Он отвечает за работу с партнёрами и за экономику, а я больше занимаюсь идеологией, качеством сервиса и людьми.
— Ссоритесь в сложных ситуациях?
— У нас бывали сложные моменты. Но в последнее время мы вообще перестали ссориться, научились слушать друг друга и уступать. Даже если считаешь, что человек неправ, иногда нужно уступить, чтобы сохранить дружбу.
— Так как вы делите бизнес?
— Мы всю жизнь всё делим пополам, у нас такое правило. Другие модели не работают — сразу возникает трещина в отношениях.
— Но в базе СПАРК я не нашла вас в списке акционеров ООО «Сеть ресторанов “Чайхона №1”» и других компаний.
— И что в этом плохого? У нас так: если это моё — значит, это моего брата, если его — то и моё тоже. Если начнёшь взвешивать, кто больше сделал и кто больше придумал, потеряешь партнёра.
— Даже если это брат?
— А чаще всего именно с братьями такое и бывает. Вы не заметили, что на рынке в бизнесе очень мало такого, чтобы братья были вместе?
— Семейный бизнес или бизнес с друзьями — это правда непросто.
— Есть такое устойчивое выражение: «Ничего личного — только бизнес». Ты не можешь быть в семье таким, в бизнесе — другим. Господь тебя одним создал, он тебя не создал двумя разными.
«Секрет» благодарит за помощь в организации интервью People Management ReForum, где Алексей Васильчук выступит в качестве докладчика 1 декабря 2016 года
Фотографии: Александр Карнюхин / «Секрет Фирмы»
Алексей Васильчук — о ребрендинге «Чайхоны №1» и планах открыть ресторан в Сирии
Первый ресторан группы «Чайхона №1» появился как сезонный летний проект на территории Нескучного сада в начале 2000-х годов. Для братьев Алексея и Дмитрия Васильчуков это был новый опыт, тогда как их партнер Тимур Ланский на тот момент принимал активное участие в открытии клубов «Пентхаус», «Гагарин-Party», «Аэроденс» и других. Строительный бизнес, которым занимались братья, быстро отступил на второй план.
В 2010 году Васильчуки разделили бизнес с Тимуром Ланским и в 2016-м основали холдинг RESTart Vasilchuk Brothers. Сегодня в активе холдинга 16 проектов и более чем 70 заведений, включая ресторанный комплекс 354 Exclusive Height (Ruski, Birds, «На свежем воздухе»), «Чайхона №1 Easy», Ploveberry, Obedbufet, Steak It Easy и группу ресторанов Burger Heroes. В 2019 году холдинг открыл фудмолл «Депо. Москва».
— Как известно, до 2010 года вы вместе с Тимуром Ланским достаточно дружно развивали ресторанную группу ресторанов «Чайхона №1». А потом разошлись в разные стороны, однако никто не захотел уступить бренд, и в результате в Москве параллельно развивались две группы ресторанов, которые различить было возможно лишь по логотипу. Почему ребрендинг произошел только сейчас, девять лет спустя?
— К 2010 году ресторанная группа управляла девятью заведениями под вывеской «Чайхона №1». С момента открытия первого ресторана прошло почти семь лет и стало понятно, что с партнером у нас разное видение концепции и планов на будущее, поэтому мы решили разделить бизнес и дальше развиваться самостоятельно: Ланскому достались пять ресторанов, нам — восемь. При этом обе группы ресторанов продолжали функционировать под одним старым брендом. Больше, чем новое название, нас волновало качественное развитие проекта: существовавшая концепция нас не устраивала. Мы решили не ограничивать формат чайхоны восточной кухней, а продвигать его как некую жизненную философию, место, где празднуют семейные торжества, проводят бизнес-встречи, веселятся и плачут. По нашей задумке, чайхона должна была стать пресловутым «третьим местом». Мы стали анализировать, чего не хватает. Узбекская кухня, по большому счету, не очень разнообразная, к тому же довольно тяжелая, не для стройных девушек. Решили добавить в меню суши. И в тот же день нас буквально распяли все журналисты: «Как можно вводить японские специалитеты в меню ресторана узбекской кухни?!» Мы это пережили и продолжили добавлять в нашу кухню другие блюда, не характерные для формата чайхоны, вводить на постоянной основе сезонные предложения. Постепенно сформировалась новая модель ресторана. Главное, что мы решили пойти не по шаблонному сетевому пути, когда все стандартизовано, включая дизайн каждого заведения. У нас все рестораны разные, гости могут выбрать тот, который больше соответствует их сегодняшнему настроению.
— Лояльные клиенты, как известно, — залог успеха любого ресторана, а ребрендинг может вмешаться в расстановку сил.
— В 2013 году вместе с РБК мы провели исследование своей аудитории и выяснили, что у нас порядка 65% постоянных гостей. Фантастическая цифра. С одной стороны, это безумно круто. С другой — людей, которые регулярно ходят в твой ресторан, необходимо чем-то удивлять, нужно предлагать им новый опыт, новые вкусы. Для этого мы и придумали сезонные меню. Причем у нас каждое сезонное меню — это меню отдельного ресторана. Знакомые рестораторы часто говорят мне, что с таким можно спокойно открыть полноценный ресторан и годами ничего не менять. Однако у нас каждые три месяца новое предложение. Такого нет ни у кого из наших конкурентов. Получается как бы «ресторан в ресторане», ведь у нас же есть еще и основное меню на 300 c чем-то позиций. Довольно быстро мы поняли, что гостям это нравится и они уже с нетерпением ждут появления очередного меню и даже спрашивают официантов: «А когда же следующее будет?» К большому меню прилагается и развлекательная программа. У нас есть свой «продюсерский центр» — человек, который занимается подбором музыкантов для выступлений в наших заведениях.
В новых ресторанах мы стали обустраивать большие детские комнаты. На старте партнеры недоумевали: «Аренда дорогая, а вы отдаете 50 квадратов под детскую комнату. Зачем?» Мы объясняли: «Это триггер, который будет привлекать людей в «третье место». Смотрите, родители пришли с детьми, сдали их в детскую комнату и могут несколько часов спокойно общаться, вкусно есть и выпивать». И все согласились, что это правильная идея.
— Такое обширное меню явно усложняет работу ресторана в плане логистики, трудовых затрат, возникают списания.
— Да, сейчас мы пришли к пониманию того, что меню необходимо оптимизировать. Хотя мы провели ABC-анализ, который показал, что у нас все продается. Но сейчас я вижу: пришла пора убирать какие-то позиции и оставлять в меню самые хитовые блюда.
— Возвращаясь к ребрендингу «Чайхоны №1», как вы выбирали новое название?
— О новом названии думали последние пять лет. Заказывали дорогостоящие маркетинговые исследования, привлекали крутых специалистов по брендингу. Думали даже сделать «Ч1» от «Чайхона №1», но в русском языке это выглядело, как цифра «41». Писать латиницей Ch1 — странно. Как-то раз на встречу в ресторан заехал Аркадий Новиков, который посоветовал: «Леша, срочно меняй название. Какая «Чайхона», что здесь узбекского? У тебя красивое заведение в европейском стиле». «Да я уже давно голову ломаю, — отвечаю, — и все никак. Опасно менять название, непонятно, как гости это воспримут». «Назови «Братья Васильчуки», вон у тебя даже на экранах надпись Vasilchuk Brothers».
Идея мне как-то сразу зашла. Все должно называться своими именами. Сначала пытались написать новое название кириллицей — получалось некрасиво. Тогда сделали латиницей — Vasilchuki chaihona №1. Понравилось.
— Ребрендинг несет за собой немалые расходы. Во сколько примерно обойдется это удовольствие?
— Новая вывеска каждого ресторана обойдется в 300-800 тыс. рублей. Кое-где необходимы более глобальные изменения, особенно это касается торговых центров, где много указателей и других средств навигации. Это еще полмиллиона на заведение. Правда, буквально позавчера у меня родилась отличная мысль: я решил, что какое-то время будут висеть две вывески рядом — «Чайхона №1» и Vasilchuki. Чтобы люди могли привыкнуть к новому названию. А примерно через полгода-год «Чайхона № 1» отпадет.
— Не жалко было прощаться с брендом?
— У нас остается бренд «Чайхона №1 Easy», который был специально придуман для демократичного сегмента. В моем понимании чайхона не может быть дорогой. В наших заведениях средний чек — 1000–1500 рублей — это недешево для регионов, да и для Москвы ценник не для всех, не на каждый день. Поэтому мы создали бренд «Чайхона №1 Easy», рестораны с более простым дизайном и средним чеком в 700– 800 рублей. В меню восточная кухня — легкая и доступная. В Москве уже работают четыре заведения (еще одно на этапе строительства), одно в Казани, одно в Краснодаре. Самая первая, флагманская, точка была открыта в ТЦ «Авеню» на Юго-Западной. Прекрасный ресторан с вкусной кухней, живыми выступлениями артистов и при этом средний чек на 50% меньше.