что такое отб в колонии
Наказание в колонии. Что такое СУС, ПКТ, ЕПКТ, БУР, ШИЗО
Пребывание в месте лишения свободы – тяжелое испытание для любого человека, особенно если он попадает в тюрьму или на зону впервые. Условия содержания в МЛС могут существенно различаться в зависимости от режима (общего, строгого, особого) и условий конкретного ИУ. Но какими бы тяжелыми они ни были, у администрации имеется законная возможность еще сильнее закрутить гайки и лишить заключенного тех немногих радостей, которые ему были доступны.
Поговорим об особых взысканиях и соответствующих помещениях: СУС, ПКТ, ЕПКТ, БУР, ШИЗО и прочих неприятных для слуха осужденных и их близких аббревиатурах.
Зафиксированное нарушение – это отдаление встречи с желанной свободой
Существует Приказ Минюста РФ от 16.12.2016 N 295, утверждающий Правила внутреннего распорядка исправительных учреждений. В нем подробно изложены права и обязанности как сотрудников колоний, так и лиц, отбывающих в них наказание.
Не слишком серьезные нарушения, особенно совершенные впервые, караются, можно сказать, лояльно: зачастую дело ограничивается воспитательной беседой, в крайнем случае, выговором или штрафом. А вот систематические и злостные нарушения режима обычно влекут за собой куда более серьезные последствия в виде ужесточения условий и содержания в особых помещениях.
Режим содержания в таких помещениях регламентирован статьей 118 УИК РФ. Однако там указаны только общие положения: условия содержания в значительной степени зависят от политики администрации ИУ или ВУ, а также местных реалий.
Например, в некоторых колониях существуют специальные «дворики» – небольшие помещения, не имеющие формального статуса. Они крайне малы, там можно только стоять либо сидеть на корточках. Однако осужденные искренне радуются, если дело заканчивается «двориком» – «бумага» по нарушению не была оформлена, следовательно, оно документально не зафиксировано. А это значит, что надежда на УДО остается, как и прочие арестантские «плюшки»: свидания, посылки, официально разрешенные телефонные переговоры и так далее.
По закону осужденный за небольшое или средней тяжести преступление может уйти на УДО по истечению 1/3 срока (но не менее 6 месяцев), тяжкое – после половины, особо тяжкое – после 2/3 срока.
За что могут ужесточить условия содержания осужденного
Наказание могут назначить за любое нарушение режима, но сотрудники колонии зачастую закрывают глаза на всякие мелочи либо карают за них не слишком строго. Однако формально они обязаны реагировать на любое нарушение. К сожалению, имеют место случаи и предвзятого отношения: то, что одному постоянно сходит с рук, другого периодически приводит в ПКТ или ШИЗО.
Перечень злостных нарушений, неминуемо ведущих к наказанию, выглядит примерно так:
А тогда уже, здравствуй, новый срок в дополнение к старому.
Строгие Условия Содержания (СУС)
В колонии общего режима предусмотрены три режима содержания: общий (для подавляющего большинства), строгий (для нарушителей) и облегченный (почти свобода, с правом работы и проживания вне колонии).
В переводе на общечеловеческий, СУС – это строгие условия содержания в колониях общего режима.
Формально СУС не является помещением камерного типа. По сути, это то же «общежитие». Однако свобода осужденного ограничивается еще более значительно: беспрепятственно перемещаться по территории колонии он не может, барак запирается. На прогулки отводится полтора часа в сутки (при хорошем поведении – до трех).
Среди прочих ограничений (по сравнению с обычным режимом) предусмотрено сокращение:
Помещения камерного типа. ПКТ и ЕПКТ
Вот здесь мы имеем дело уже с помещениями камерного типа. Ранее ПКТ именовались аббревиатурой БУР (бараки усиленного режима). Во многих колониях неформально сохраняется старое название.
В отличие от ПКТ, существующей в рамках ИУ, ЕПКТ – самостоятельное пенитенциарное учреждение. Бывалые осужденные называют ЕПКТ «крытками», то есть, «крытыми» зонами, по сути, тюрьмами. Отправляют туда обычно злостных нарушителей режима традиционным способом, по этапу.
ПКТ, естественно, запираются, обстановка более чем спартанская: откидные койки, скамьи, привинченный к полу стол, решетки на окнах, лампах и батареях, санузел за перегородкой.
Длительность прогулки – как в предыдущем случае, 1,5 часа в сутки (до трех при хорошем поведении), бюджет расходов – до 5 тысяч рублей ежемесячно. Разрешается одно краткосрочное свидание, одна посылка (передача) и бандероль раз в полгода.
Штрафной изолятор. ШИЗО (карцер)
Самое суровое взыскание в колонии любого типа – это заключение в ШИЗО (штрафной изолятор). Это настоящее испытание на выносливость и умение приспосабливаться к любым условиям. Свободы ограничены максимально – смотрим все ту же статью 118 УИК РФ.
Запрещено буквально все – телефонные переговоры, посылки, свидания. Правда, в исключительных обстоятельствах начальник колонии может дать разрешение на телефонный разговор, но такое случается крайне редко. На прогулку отводится всего час в день. С собой можно взять только туалетные принадлежности, тапочки, полотенца и книгу религиозной тематики.
Обстановка в ШИЗО мрачная: в принципе, из всех удобств – только нары и санузел. Причем нары обычно на день складывают, сидеть на них не разрешается. Иногда к обратной стороне привинчивают дощечки для сидения, но зачастую под таким углом, что принять более-менее комфортную позу невозможно – попросту съезжаешь. «Антураж» в виде решеток прилагается.
Обычно ШИЗО рассчитаны на 2-4 человек, но в камеру могут поместить и вдвое больше осужденных. Атмосфера соответствующая: теснота, духота, спать приходится по очереди (днем, помним, нары складывают к стене). Положение отягощается еще и тем, что окна в ШИЗО зачастую отсутствуют или не открываются.
Ранее максимальный срок пребывания в ШИЗО ограничивался 15 сутками. Такое правило есть и сейчас, но осужденный запросто может получить дополнительное наказание во время пребывания в изоляторе, например, за запрещенное здесь курение. Иногда осужденные сидят в ШИЗО месяцами по надуманным причинам, но это уже явный произвол администрации конкретного ИУ.
Согласно закону, в ШИЗО не отправляют только инвалидов I группы, беременных и женщин, если у них есть дети до трех лет в доме ребенка.
Дисциплинарный изолятор. ДИЗО
ДИЗО (дисциплинарный изолятор) – это вариант ШИЗО в колонии для несовершеннолетних («на малолетке»). Условия и там далеко не сахарные, ограничений масса. Но по сравнению с ШИЗО имеются некоторые послабления:
Телефонные разговоры, посылки и мелкие «радости жизни» вроде курения также под запретом.
Одиночные камеры
«Одиночки» – это исключительно тюремные реалии, на зонах подобных «апартаментов» нет. Самое страшное здесь отнюдь не условия содержания (зачастую «одиночки» комфортнее и «свежее» общих камер), а полная социальная изоляция, которая самым пагубным образом сказывается на психическом состоянии заключенных.
Можно выделить несколько условных типов «одиночек»:
Обитателям одиночных камер оставлено право на полуторачасовую ежедневную прогулку (в небольшом дворике, строго в одиночестве), покупки на 5 тысяч рублей с личного счета, одну посылку, бандероль и краткосрочное свидание (с разрешения администрации) раз в полгода.
Конвейер насилия и боли: Почему в тюремной больнице Саратова десятилетиями процветали заказные пытки
Ежедневно правозащитники выкладывают новые ролики о пытках, изнасилованиях и издевательствах над зэками в больнице ОТБ-1 УФСИН Саратовской области. Следователи уже возбудили несколько уголовных дел.
— Тварь, подписывай, я тебе говорю, — кто-то орёт матом на обнажённого мужчину, который лежит связанным на кафельном полу. Время от времени его жестоко избивают. Жертва буквально ревёт от боли. Перемежая издевательства отборным матом, палачи заставляют его подписать некую бумагу.
События в областной тюремной больнице ОТБ-1 стали крупнейшим скандалом в российской пенитенциарной системе. По данным правозащитников, в учреждении действовали настоящие пыточные бригады, которые издевались над заключёнными. Всё это снимали на служебные регистраторы и затем использовали ролики для угроз и шантажа.
Правозащитники утверждают, что получили целый архив — более 40 гигабайт видео, документов и фотографий о пытках в местах лишения свободы.
— Сотни людей были запытаны, изнасилованы и с помощью этого видеокомпромата завербованы для дальнейшего участия в этом пыточном конвейере, — сообщили правозащитники.
Следственный комитет возбудил уже четыре уголовных дела по статьям 286 УК («Превышение должностных полномочий, совершённое с применением насилия и угрозой его применения») и 132 УК («Насильственные действия сексуального характера»). В них пока четверо потерпевших. Это заключённые. Можно не сомневаться в том, что в ближайшее время их станет значительно больше.
Архив со служебного компьютера мог скачать или кто-то из сотрудников ОТБ-1, или заключённый, который получил к нему доступ. В российских колониях бывают случаи, когда сотрудники администрации не хотят сами заполнять на компьютерах служебные документы и отчёты, поэтому доверяют это кому-либо из заключённых. Возможно, уже после освобождения он передал компромат правозащитникам.
Следователи намерены допросить всех бывших и действующих сотрудников ОТБ-1, а также всех заключённых, кто побывал здесь в разные годы. Проверку в учреждениях УФСИН по Саратовской области начала Генеральная прокуратура РФ, хотя именно её сотрудники, надзирающие за законностью в пенитенциарной системе, должны были контролировать ситуацию. Возможно, и к этим прокурорам теперь возникнут серьёзные вопросы. Правоохранительные и надзорные органы проверят все сигналы о пытках в ОТБ-1 и некоторых других колониях области.
Своих постов уже лишились начальник УФСИН Саратовской области Алексей Федотов, руководитель ОТБ-1 Павел Гаценко, замначальника по безопасности и оперативной работе Сергей Салов, начальник оперативного отдела Антон Бочков и начальник отдела безопасности Сергей Мальцев.
— Работа по выявлению фактов насилия в отношении осуждённых ведётся ФСИН России на постоянной основе, примером тому является Иркутская область, Ярославская область и другие. Все виновные в совершённых преступлениях несут ответственность по всей строгости закона, — сообщили Лайфу во ФСИН.
Фото © ТАСС / Белкин Алексей
Уже бывший начальник ОТБ-1 Павел Гаценко пытается отвести от себя беду: по его словам, на кадрах записей с пытками видны другие полы — таких нет в больнице. Следователи проверяют информацию, что ещё несколько дней назад Гаценко якобы обращался к местным криминальным авторитетам, чтобы они повлияли на осуждённых, которые могут дать показания о пытках.
По заветам Менгеле
ОТБ-1 — это больница, куда попадают тяжёлые туберкулёзные больные и заключённые с обострением хронических заболеваний; те, кому уже не способен помочь лагерный врач. На сайте ФСИН учреждение позиционируется современным больничным комплексом, где проводятся медико-социальные экспертизы. А для консультации узких специалистов, которых нет в штате учреждения, якобы осуществляется вывоз больных в городские больницы.
Теперь получается, что вместо врачебной помощи зэков мучили. Если верить правозащитникам, то арестантов здесь якобы заражали ВИЧ-инфекцией, вводили внутривенно неизвестные вещества и водворяли в одиночные камеры, где лишали какой-либо связи с внешним миром.
Цели пыток были разные. Например, заставляли сотрудничать с администрацией и собирать информацию о жизни зэков, принуждали давать нужные следствию показания, в том числе и явки с повинной за чужие преступления. По словам правозащитников, заказчиками пыток могли выступать сотрудники колоний, следователи и люди с воли, которым по тем или иным причинам нужно было отомстить заключённому или получить нужные показания.
По данным правозащитников, в ОТБ-1 «на перевоспитание» могли отправлять со всей области смутьянов, жалобщиков и заключённых, которые конфликтовали с администрацией. Чаще всего в свидетельствах жертв пыток фигурирует ИК-33.
— На самом деле мы слышали, что в Саратове не всё в порядке именно в этой больнице, и вообще слышали, что эта больница используется для заключённых, которые пишут много жалоб, отказываются сотрудничать со следствием. Но это были лишь слова, а доказательств, по сути, не было до определённого момента. Потом часть осуждённых смогла всё-таки добиться, чтобы СК заинтересовался и были возбуждены дела, — рассказала Лайфу член ОНК Москвы Ева Меркачева. — У меня сегодня на связи был осуждённый. Его дважды изнасиловали в этой больнице, били, пытали. Я думаю, теперь дело возбудят.
В Интернете в изобилии выложены сделанные в разное время видеозаписи, на которых бывшие заключённые рассказывают о насаждаемой в ОТБ-1 атмосфере ужаса и беззакония. По мнению зэков, палачи помимо решения поставленных им задач испытывают настоящее садистское удовольствие от истязаний и изнасилований осуждённых.
В 2013 году о пытках в ОТБ-1 рассказал её сотрудник Дмитрий Шадрин после того, как в больнице насмерть забили заключённого Алексея Степанова. Шадрин настаивал на увольнении и уголовном преследовании Гаценко, но история тогда почему-то не получила продолжения. И Гаценко проработал в системе ФСИН ещё восемь лет.
Правозащитники говорят, что пострадавших в ОТБ-1 может быть много, однако, возможно, не все из них захотят предавать это огласке.
— В постоянном режиме работают надзирающий прокурор и общественные наблюдательные комиссии. Но на практике далеко не всегда заключённый может рассказать общественникам или прокурору о своих проблемах при личной встрече. По разным причинам, чаще из-за страха новых расправ. Часто жалобы даже не покидают территорию учреждения. И самим обращающимся грозит месть со стороны администрации, — рассказала Лайфу председатель центрального штаба по координационным вопросам ОНК Ольга Дружинина. Она посоветовала заключённым действовать через своих родственников, друзей и адвокатов.
Попытка как пытка: восемь саратовских заключенных отказались от заявлений в СК
Заключенные колоний начали отказываться от идеи подать заявление в СК относительно пыток в ОТБ-1, сообщила «Известиям» их адвокат Снежана Мунтян. Из 14 предполагаемых пострадавших, которым она помогала составить заявления, в компетентные органы в ближайшие дни обратятся только шесть человек, сообщила адвокат. По ее словам, остальные отказались от своих планов из-за давления администраций колоний, в которых они отбывают наказание. В результате проверок, начатых в регионе после скандала из-за публикации видеосвидетельств пыток, своих мест могут лишиться три местных прокурора, отвечающие за порядок в подразделениях ФСИН, не исключает собеседник «Известий», знакомый с ходом дела. Один из задержанных ранее предполагаемых садистов тюремной больницы дает показания — по данным источника «Известий», он пошел на сделку со следствием.
Писать или молчать
Восемь заключенных саратовских колоний, которые ранее, как предполагается, подвергались психическому, физическому и сексуальному насилию в тюремной больнице ОТБ-1 Саратова, отказались от заявлений о пытках. Об этом «Известиям» сообщила их адвокат Снежана Мунтян. С ее слов, из 14 пострадавших, которым она помогала составить заявления в следственные органы и прокуратуру, сейчас только шесть намерены это сделать — те, кто из мест заключения уже освободился.
— Этим людям уже нечего бояться, они не опасаются за свою жизнь и здоровье. Все рабочие моменты мы обсудили, заявления составили, и в ближайшие дни они их подадут, — рассказала Снежана Мунтян.
Те же, кто продолжает отбывать наказание в колониях области, сообщили адвокату о давлении на них со стороны администраций этих учреждений, под влиянием чего они изменили планы, утверждает юрист.
Со слов адвоката, на фоне разразившегося скандала с пытками сотрудники колоний по громкой связи стали приглашать заключенных, побывавших в ОТБ-1, приходить в оперативную или дежурную части и писать заявления о преступлении. Адвокат полагает, что из центрального аппарата ФСИН поступило распоряжение помогать заключенным с заявлениями. Однако на деле колонии саботируют его исполнение, утверждает Снежана Мунтян.
— Те заключенные, которые обрадовались и пошли, были встречены недовольными лицами сотрудников. Им ясно дали понять, что не надо этого делать, потому что могут быть последствия. А люди и так настрадались и не хотят получать новую порцию проблем, — сказала адвокат.
По ее словам, у администраций колоний есть много вполне законных методов повлиять на судьбу заключенных.
— Это могут быть замечания за нарушение дисциплины или неподчинение. После ряда таких взысканий заключенного могут на 15 суток посадить в штрафной изолятор или на полгода в помещение камерного типа, где жизнь протекает совсем иначе, чем в отряде, и где условия гораздо жестче. Шансов обжаловать эти действия очень мало. Кроме того, взыскания могут повлиять на УДО, о котором тоже ходатайствует администрация колоний, — объяснила Снежана Мунтян.
Несмотря на это, есть заключенные, которые заявление все-таки написали, поведала она. По словам адвоката, эти заявления администрация официально не зарегистрировала: в журнале учета корреспонденции не было исходящих номеров. Фактически они не вышли за пределы колоний и вряд ли поступят в следственный комитет, считает Снежана Мунтян.
Вместо регистрации сотрудники выписывают заключенным квитки с придуманными номерами, утверждает адвокат со ссылкой на слова самих заключенных. Номера колоний и фамилии сообщивших об этом она называть не стала из соображений их безопасности.
«Известия» направили запрос во ФСИН по поводу обращений бывших пациентов ОТБ-1 с жалобами на условия содержания и нарушения прав.
Увольнения и признания
— Решается вопрос о возбуждении уголовного дела по статье «Убийство», — отметил источник.
По некоторым данным, Генпрокуратура сейчас решает вопрос об увольнении трех высокопоставленных саратовских прокуроров. Это зампрокурора области Павел Мельник, в полномочия которого входит в том числе и надзор за уголовно-исполнительной системой, прокурор по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях области Алексей Тарадин и старший помощник прокурора области по надзору за соблюдением законности в исправительных учреждениях Вячеслав Дианов.
— В области была проверка из Генпрокуратуры, и по ее итогам такое решение принято, — заявил «Известиям» бывший зампредседателя ОНК и Общественной палаты региона Николай Скворцов со ссылкой на собственный источник в прокуратуре области.
В разговоре с корреспондентом «Известий» Алексей Тарадин не опроверг, но и не подтвердил свое вероятное увольнение и направил за разъяснениями в пресс-службу. До Павла Мельника и Вячеслава Дианова дозвониться не удалось.
«Известия» направили запрос в Генпрокуратуру.
Многолетняя история
В распоряжении «Известий» оказался ряд документальных свидетельств того, что о пытках и насилии в ОТБ-1 и ряде колоний области руководство саратовского УФСИН и местные надзорные органы могли знать еще в 2012 году.
В апреле 2012-го сотрудниками ИК-13 Саратовской области был насмерть забит заключенный Артем Сотников. Участники избиения получили реальные сроки, но вышестоящие начальники остались на своих местах, рассказала «Известиям» мама убитого Лариса Сотникова.
—- Все эта история с пытками происходит сейчас потому, что, когда мой сын погиб, эту тему не дожали, спустили на тормозах, — считает она.
После смерти сына Лариса Сотникова занялась правозащитной деятельностью. Она предоставила «Известиям» архив переписки с правоохранительными органами региона, в которой неоднократно сообщала о пытках в колониях и, в частности, в ОТБ-1, но, по ее словам, получала отписки.
Примерно с 2012 года бывший депутат Государственной думы от Саратовской области Антон Ищенко неоднократно писал запросы в правоохранительные органы насчет пыток в саратовской тюремной больнице и других колониях области.
— Одним из поводов стала громкая история с гибелью в ОТБ-1 37-летнего Алексея Степанова. Родственники были уверены, что он погиб от побоев, но уголовное дело так и не возбудили, — рассказал он «Известиям».
Его переписка и отказные материалы также есть в распоряжении редакции.
Адвокат других вернувшихся из ОТБ-1 заключенных Андрей Жуган в 2013 году заявлял местным СМИ, что в ее стенах «пациентов вместо лечения душили, били, топили, неделями держали привязанными к кровати». Тогда же пресса писала о странной смерти заключенных Андрея Акульшина и Евгения Ладыгина, которые внезапно умерли «от сердечного приступа». Хотя родственники говорили о многочисленных следах пыток на их телах, следствие дальше версии о больном сердце не пошло.
Бывший заключенный саратовской ИК-13 Олег Аржанухин, который отбывал наказание вместе с Артемом Сотниковым, рассказал «Известиям», что в 2015 году писал жалобы в следственные органы о «массовом нарушении прав заключенных», но результата не было.
Сотрудник столовой ОТБ-1 Дмитрий Шадрин приехал в 2013 году на заседание рабочей группы Госдумы по развитию общественного контроля в местах принудительного содержания, где заявил, что «это концлагерь». Он говорил о «физическом воздействии на осужденных со стороны исполняющего обязанности начальника больницы Павла Гаценко» — тот самого, который был уволен только сейчас, на фоне разразившегося скандала.
В феврале 2015 года в письме в Генпрокуратуру, СК РФ и ФСИН (есть у «Известий») Лариса Сотникова жаловалась, что «проверки местными надзирающими органами по факту многочисленных нарушений проводятся халатно, уголовные дела не заводятся, что приводит к убийствам осужденных, вымогательствам у них денежных средств и круговой поруке». Ее жалобы были спущены в область для проведения проверки, которая ничем не закончилась (ответы есть у «Известий»).
«Проверка закончилась ничем»
Как указано в одном из писем, августе 2012 года таким пыткам был подвергнут ряд заключенных за жалобы на плохие условия содержания (фамилии указаны в документе). Кроме того, в ОТБ-1 «применяются психотропные препараты, после которых происходит зомбирование, осужденные становятся безвольными существами, которые ничего не хотят, кроме выполнения приказов со стороны администрации», говорится в письме за подписью Бабушкина. Правозащитник просил местный УФСИН провести служебную проверку, а ОНК, которую на тот момент возглавляла бывший прокурор Таисия Якименко, посетить ряд колоний для проверки всех сообщенных сведений.
В области был громкий случай, связанный с уголовным делом балашовского спортсмена Максима Бурбина, которого осудили на 15 лет за распространение наркотиков, отметил Николай Скворцов.
— В 2020 году двое заключенных-наркодилеров заявили на камеру и в присутствии прокуроров, что оговорили Бурбина под давлением и пытками. Их били, растягивали «звездочкой», не давали есть и ходить в туалет, грозились изнасиловать. Они сломались и пошли на сделку со следствием. Под давлением общественников и журналистов областная прокуратура инициировала проверку их доводов, но она закончилась ничем, — рассказал Николай Скворцов «Известиям».
Сейчас в соцсетях активно обсуждается видео, датированное декабрем 2020 года, на котором заключенный ОТБ-1 жалуется прибывшему с проверкой председателю ОНК Денису Соболеву и зампрокурора области Павлу Мельнику на то, что заключенных в больнице бьют.
— Считаю, что и весь состав ОНК в Саратовской области и вся Общественная палата во главе с главным имитатором работы Борисом Шинучком должна быть распущена. Должны состояться новые выборы, которые позволят организовать действительно эффективный общественный контроль, — сказал «Известиям» Антон Ищенко.
На фоне скандала с пытками бывший уполномоченный по правам человека в Саратовской области Александр Ландо призвал прокурора области Сергея Филипенко уйти в отставку.