Что такое фри соло

«Фри-соло» в кино и на ТВ

Фильм «Фри-соло» (Free Solo), обладатель премий «Оскар» и BAFTA, снят режиссером-документалистом Элизабет Чай Васархели и всемирно известным фотографом и альпинистом Джимми Чином в 2017 году. Это откровенный портрет скалолаза Алекса Хоннольда, совершающего свои восхождения в одиночку и без страховки, сделанный в период его подготовки к осуществлению мечты всей его жизни – подъему на знаменитую отвесную скалу Эль Капитан высотой свыше 900 метров в Йосемитском национальном парке. Томми Колдвелл, взобравшийся на скалу в 2015 году с использованием страховки, заявил, что достижение Хоннольда – это прорыв в альпинизме, сопоставимый с высадкой человека на Луне. Впервые Эль Капитан покорили в 1958 году за 47 дней.

«Фри-соло» – это триллер, который держит зрителя в напряжении весь сеанс, и одновременно это вдохновляющая история атлета, решившего совершить невозможное, подвергавшего невероятному испытанию свое тело и свой дух. Когда скалолаз Хоннольд начинал свою подготовку к восхождению, его уверенность в себе, которую он закаливал в течение нескольких десятилетий, неожиданно дала сбой: Алекс влюбился, и это повлияло на его форму и привело к ряду травм и неудач в восхождениях. Васархели и Чин прекрасно передали как глубокие переживания, которые испытывал Хоннольд, так и сам процесс его бросающего вызов смерти восхождения, продемонстрировав высочайший уровень мастерства при работе с кинокамерой на головокружительной высоте.

За время показа фильм «Фри-соло» установил несколько американских рекордов по сборам, включая самый высокий средний уровень сборов из расчета на один экран (per screen average) среди документальных кинолент в течение первого уик-энда проката. Лента была награждена тремя премиями «Выбор критиков США», тремя премиями Cinema Eye Honors, премией Американской ассоциации монтажеров кино и телевидения (ACE) за лучший документальный фильм. Кроме того, фильм был номинирован на премии Гильдии продюсеров Америки (PGA) и Гильдии режиссеров Америки (DGA). В феврале 2019 года «Фри-соло» получил премии Британской академии кино и телевизионных искусств (BAFTA Film Awards) и Американской академии кинематографических искусств («Оскар»).

«Когда мы снимали этот фильм, мы и представить себе не могли тот отклик, который он найдет среди зрителей, – признались режиссеры Васархели и Чин. – В то время как большинство из нас и мечтать не могло о подъеме на скалу высотой свыше 900 метров, эта история о восхождении Алекса, его смелости, упорстве и решимости оказалась очень востребованной. Мы очень благодарны National Geographic и Fox Home Entertainment за сотрудничество и воодушевлены тем фактом, что восхождение Алекса будет продолжать вдохновлять других на воплощение своей мечты».

Фильм был охарактеризован зарубежной прессой как «неоценимый подарок всем, кто верит, что предел человеческим возможностям еще далеко не достигнут», а журнал Entertainment Weekly назвал ленту одним из топ-10 фильмов года.

Телевизионная премьера фильма состоится 24 марта на National Geographic. Клиентам Триколора телеканал доступен в пакетах «Единый», «Единый Экстра», «Единый Ультра HD». В общей сложности фильм будет показан в 172 странах на 43 языках.

Источник

Алекс Хоннольд – один на стене

Фри-соло – стиль скалолазания для отчаянных одиночек, предполагающий восхождение без страховки и без напарника. Даже на небольшой высоте срыв при отсутствии страховочного троса часто приводят к серьезным травмам. Когда речь заходит о подъемах на сотни метров, шансов на выживание в случае неудачного маневра попросту нет.

Бесспорным королем этого стиля, не дающего права на ошибку, является Алекс Хоннольд. Он ездит по всему миру, лазает по BigWall (большим стенам) и регулярно ставит рекорды по их скоростному прохождению.

Краткая биография и жизненная философия покорителя бигволлов

Алекс Хоннольд родился в городе Сакраменто (штат Калифорния) и стал заниматься скалолазанием в 11-летнем возрасте. Еще в раннем детстве мальчик начал лазить по мебели, стенам и деревьям. Мать как-то в интервью сказала, что он был ужасным ребенком, потому что ей постоянно приходилось бояться, что он упадет. Окружающие отмечали удивительную способность Алекса фокусироваться на каких-то деталях, но при этом упускать из виду общую картину. Например, он мог заметить и запомнить какую-то зацепку на стене, но в то же время не помнил, где был и что делал прошлым летом.

Хоннольд хорошо учился в школе и окончил ее с отличием, после чего поступил в университет, чтобы стать инженером. Однако в 19 лет Алекс бросил учебу и с того момента все свое свободное время занимается лазанием.

Хоннольд – один из лучших скалолазов в мире. При желании он мог бы приобрести себе дом, но ему нужна именно жизнь в фургоне, которая дает самое главное – свободу. Дом на колесах Алекса выполнен по специальному заказу. В нем есть мини-кухня и шкафчики, заполненные энергетическими батончиками и снаряжением для скалолазания.

Жизненное кредо таких по-настоящему увлеченных людей как Хоннольд – исключение любых затруднений, мешающих заниматься любимым делом, и максимальная экономия средств на всем, что не связано со скалолазанием.

В поисках новых трасс Алекс много ездит по миру. Он испытал себя в Китае, Франции, Патагонии, Марокко, Мексике, Омане и многих других местах. Когда Хоннольд находится в США, он постоянно перемещается между Британской Колумбией, долиной Йосемити и юго-западной пустыней.

Как люди лазают по скалам

Человек начал пробовать себя в скалолазании задолго до появления металлических приспособлений и специальных страховок. По этой причине последователей стиля фри-соло смело можно называть теми, кто обращается к истокам. Однако когда человеческая жизнь стала стоить дороже нескольких метров крепкой веревки и десятка железных штырей, все скалолазы обзавелись этой обеспечивающей безопасность экипировкой.

Традиционное восхождение на скалу осуществляется парами. Каждый скалолаз привязан к одному из концов веревки, и подъем производится по очереди. Пока один взбирается наверх, второй находится внизу и выполняет страховку. Лезть вверх можно двумя способами.

Первый вариант придумали в германской Саксонии в 19 веке, он называется свободным лазанием. Этот способ предполагает использование исключительно естественных скальных зацепов с креплением веревки к скале при помощи различных металлических приспособлений, что не позволяет поднимающемуся упасть.

Второй вариант называется лазанием с использованием искусственных точек опоры (ИТО). Он появился из-за желания покорить очень гладкие скалы, не подходящие для свободного лазания. В этом случае первый скалолаз при подъеме наверх создает через каждые 60-90 см точки страховки в скальных трещинах, для чего использует все те же металлические приспособления.

Зачем лазить фри-соло

Дополнительное снаряжение повышает безопасность скалолазов, но отнимает свободу движения, без которой некоторые просто не получают удовольствия от подъема. Связанная пара делает все размеренно и очень медленно. Маршрут, который она проходит за 6 часов, в стиле фри-соло преодолевается за 30 минут. Вместо большого количества снаряжения у одиночного скалолаза при себе только шорты, футболка, скальные туфли и порошок магнезии для сохранения пальцев и ладоней абсолютно сухими.

Там, где обычные скалолазы рассчитывает на снаряжение, человек, восходящий в стиле фри-соло, полагается только на себя, свои навыки и инстинкты. По этой причине данная техника остается окруженной ореолом тайны – у каждого лазающего без страховки свои секреты.

Кое-что о технике и достижениях Хоннольда

При лазании без железа и страховки самые опасные участки – заглаженные гранитные плиты, практически лишенные нормальных зацепов. Хоннольд при прохождении таких участков пользуется техникой, которую он сам называет «smearing», то есть «размазывание». Ее суть заключается в том, что на скалу нужно давить с определенным усилием, чтобы создавалось необходимое трение, позволяющее балансировать и не соскальзывать в условиях, когда руками держаться не за что. Алекс сравнивается это с тем, будто ему нужно идти вверх по стеклу.

Ключевое умение для подобных восхождений заключается в сохранении спокойствия и хладнокровия в наиболее опасных ситуациях. Хоннольд понимает, то при покорении высоты фри-соло он находится в опасности. Однако страх на скале только мешает, поэтому он оставляет его в стороне.

Главное достижение Хоннольда, принесшее ему мировую известность – скоростное прохождение Тройной короны Йосемитов за рекордные 18 часов 50 минут. Еще один поражающий воображение подъем – соло-восхождение на бигволл El Sendero Luminoso в Мексике в 2014 году без страховки. Название этой скалы переводится как «Сияющий путь». Алексу удалось забраться на 762 метра за 3 с лишним часа. Это одно из наиболее рискованных восхождений в истории, и даже при просмотре ролика о нем внутри все сжимается от вполне естественной боязни высоты.

Помимо скалолазания Хоннольд занимается бегом, ходит в походы и катается на велосипеде. Он очень любит читать и предпочитает классическую, научную и экономическую литературу. Алекс с 2013 года не ест мяса, но он не вегетарианец – на завтрак в своем фургоне скалолаз вполне может поджарить яичницу. Его слабость в еде – сладости. Когда Хоннольда спрашивают о религиозных взглядах, он называет себя атеистом.

Источник

Странный мозг величайшего соло-скалолаза мира

Алекс Хоннольд не чувствует страх так, как чувствуем его мы

У Алекса Хоннольда есть свой личный глагол. «Хоннольдить» – стоя в каком-то высоком, ненадёжном месте, спиной к стене, смотря прямо в бездну. Буквально смотреть страху в лицо.

Этот глагол появился благодаря фотографиям Хоннольда, стоящего именно в таком положении на выступе «Слава богу» [Thank God Ledge], расположенном в 600 м от плато в Йосемитском национальном парке. Хоннольд пробирался бочком по этому узкому каменному порогу, прижимаясь каблуками к стене, а пальцами ног касаясь бездны, когда в 2008 годы он стал первым соло-восходителем, покорившим сплошную гранитную стену Полукупола в одиночку и без верёвки. Потеряй он равновесие, он бы падал вниз 10 страшных секунд навстречу своей смерти. Один. Два. Три. Четыре. Пять. Шесть. Семь. Восемь. Девять. Десять.

Хоннольд – величайший фри соло-скалолаз в истории. Это означает, что он совершает восхождение без верёвок или защитного снаряжения. Любое падение с высоты 15 метров и более, скорее всего, приведёт к летальному исходу, а это значит, что в особенно эпически дни соло-восхождений он проводит 12 и даже более часов в зоне смерти. На самых сложных участках некоторых маршрутов его пальцы рук соприкасаются с камнем не более, чем пальцы большинства людей с экраном смартфона, а пальцы ног цепляются за выступы толщиной в полоску жевательной резинки.

Даже просмотр видео с восхождениями Хоннольда может вызвать приступы боязни высоты, ускорение сердцебиения и тошноту у большинства людей – это если они вообще смогут смотреть такие видео. Даже сам Хоннольд говорит, что при просмотре видео с его участием у него потеют ладони.

Всё это сделало Хоннольда самым известным скалолазом в мире. Он появлялся на обложке журнала National Geographic, в передаче 60 Minutes, в рекламе Citibank и BMW, и в куче вирусных видео. Он может утверждать, что чувствует страх (он говорил, что стоять на краю выступа «Слава богу» «удивительно страшно), но при этом стал символом бесстрашия.

Также у него нет недостатка в комментариях от разного рода публики, утверждающей, что у него не всё в порядке с головой. В 2014 году он делал доклад в холле Исследователей в штаб-квартире Национального географического общества в Вашингтоне. Собравшихся интересовали также фотограф-альпинист Джимми Чин и исследователь-ветеран Марк Синнот, но в основном все приехали, чтобы подивиться рассказам о Хоннольде.

Из историй Синнота публике больше всего понравился рассказ об Омане, где его команда путешествовала на парусной лодке к удалённым горам Мусандамского полуострова, выступающих, словно рука скелета, вглубь Персидского залива. Они наткнулись на изолированную деревню и причалили, чтобы пообщаться с местными жителями. „В какой-то момент, – говорит Синнот, – эти ребята стали кричать и показывать вверх на скалу. Наши стали говорить: ‘Что происходит?’ А я, конечно, сразу подумал: ‘Ну, по-моему, я знаю, что именно’ “.

Публика ахнула при появлении на экране фотографии. На ней был Хоннольд, тот самый обычный на вид парень, сидевший на сцене в серой толстовке и брюках цвета хаки – только на фото он выглядел игрушкой, взбиравшейся на огромную стену цвета кости, возвышавшуюся за городом. (»Камень был не лучшего качества», – скажет Хоннольд позднее). Он был один, без верёвки. Синнот подытожил реакцию местных жителей: «Проще говоря, они решили, что Алекс – колдун».

По завершению презентации искатели приключений расселись для раздачи автографов. Образовалось три очереди. В одной из них был нейробиолог, ждавший возможности переговорить с Синнотом по поводу части мозга, которая включает чувство страха. Обеспокоенный учёный наклонился к нему поближе, бросил взгляд на Хоннольда, и сказал: «У этого парня не работает мозжечковая миндалина».

Когда-то давно, говорит мне Хоннольд, ему было бы страшно дать психологам и учёным возможность исследовать его мозг, прозондировать поведение и последить за его личностью. «Я всегда предпочитал не заглядывать внутрь сосиски, – говорит он. – Ну, типа, если работает, то работает. Зачем задаваться вопросами? Но теперь мне кажется, что я перешагнул этот рубеж».

И поэтому в марте 2016 года он лежал, как сосиска, внутри крупной белой трубы в Медицинском университете Южной Каролины в Чарльстоне. Труба – это аппарат для сканирования мозга при помощи функциональной магнитно-резонансной томографии, фМРТ, по сути, гигантский магнит, показывающий активность в различных участках мозга благодаря отслеживанию потоков крови.

За несколько месяцев до этого я обратился к Хоннольду с просьбой изучить его мозг, которым кто-то восхищается, а кто-то осуждает. «Я чувствую себя абсолютно нормальным, чтобы это ни значило, – сказал он. – Было бы интересно посмотреть, что скажет наука».

Нейробиолог-когнитивист, вызвавшийся провести сканирование – Джейн Джозеф. Она одной из первых выполняла фМРТ-исследование мозга любителей острых ощущений в 2005 году – они изучали людей, готовых пойти на риск ради того, чтобы испытать сильные чувства. Психологи десятилетиями изучали любовь к сильным ощущениям, поскольку она часто может привести к неконтролируемому поведению, такому, как пристрастие к наркотикам, алкоголю, небезопасному сексу и азартным играм. В Хоннольде Джозеф углядела возможность изучения более интересной топологии: любителя сверхострых ощущений, выходящего за пределы опасных ситуация, и при этом способного жёстко контролировать реакцию разума и тела. Кроме того, она в восхищении от возможностей Хоннольда. Она пробовала смотреть видео, в которых Хоннольд карабкается без верёвки, но, не принадлежа к касте любителей сильных ощущений, нашла их чересчур подавляющими.

«С восторгом жду возможности увидеть, на что похож его мозг», – говорит она, сидя в комнате управления за хрустальным стеклом перед началом сканирования. «А потом мы проверим, чем занимается его миндалина, и узнаем – правда ли, что он вообще не чувствует страха?»

Миндалину часто называют «центром страха» мозга – точнее, это центр системы отклика на угрозу и интерпретаций. Он получает информацию напрямую от наших чувств, что позволяет нам, к примеру, отойти от пропасти без всяких сознательных усилий, а также активирует одну из целого списка реакций тела, знакомых всем: учащённое сердцебиение, потеющие ладони, туннельное зрение, потерю аппетита. Затем миндалина отправляет информацию дальше по цепочке, где её обрабатывают структуры коры мозга, и, возможно, превращают в осознанную эмоцию, которую мы называем страхом.

Первые результаты анатомического сканирования мозга Хоннольда появляются на экране компьютера Джеймса Пюрла, техника МРТ. «Можно перейти к его миндалине? Нам нужно знать», – говорит Джозеф. В медицинской литературе описаны примеры людей с редкими врождёнными особенностями, к примеру, болезнь Урбаха — Вите, из-за которого миндалина повреждается и деградирует. Обычно такие люди не испытывают страх, но у них проявляются другие странные симптомы, вроде отсутствия уважения к личному пространству. Один из таких людей чувствовал себя вполне комфортно, стоя нос к носу с другим человеком и смотря ему прямо в глаза.

Пюрл пролистывает снимки всё дальше, дальше, через роршарховскую топографию мозга Хоннольда, пока с внезапностью фотобомбера на экране не появляется парочка узлов в форме миндаля. «У него она есть!» – говорит Джозеф, и Пюрл смеётся. Придётся искать другое объяснение тому, как Хоннольд способен карабкаться в смертельной зоне без верёвок — ведь это происходит не из-за того, что вместо миндалины у него пустое место. По словам Джозеф, на первый взгляд мозг выглядит абсолютно здоровым.

В трубе Хоннольд смотрит на набор из около 200 быстро сменяющих друг друга изображений. Фотографии должны испугать его или привести в состояние возбуждения. «По крайней мере, у других людей они вызывают яркий отклик в миндалине, – говорит Джозеф. – Я сама не могу смотреть на некоторые из них». В набор входят трупы с окровавленными и искорёженными лицами, туалет с продуктами жизнедеятельности, женщина, бреющая зону бикини, и парочка фотографий со скалолазами.

«Может, его миндалина не срабатывает – и у него нет внутренних реакций на эти стимулы, – говорит Джозеф. – Но у него может быть и настолько отточенная регуляторная система, что он просто может сказать себе: ‘Ну ладно, я это всё чувствую, миндалина работает’, но при этом его кора настолько мощная, что может успокоить его».

Есть и более экзистенциальный вопрос: «Зачем он это делает? – говорит она. – Он знает об угрозе для жизни – уверена, что люди каждый день говорят ему об этом. Возможно, существует какая-то серьёзная система вознаграждений, удовольствие от этих переживаний».

В этом случае она пристально следит за другим участком мозга, прилежащим ядром, расположенным недалеко от миндалины (также служащей частью контура вознаграждения) у верхнего края мозгового ствола. Это один из ключевых обработчиков дофамина, нейротрансмиттера, связанного с желанием и удовольствием. Любителям острых ощущений, по словам Джозеф, может потребоваться более сильная по сравнению с обычными людьми стимуляция для выброса дофамина.

Примерно через полчаса Хоннольд встаёт из сканера с сонным выражением лица. Он вырос в г. Сакраменто, шт. Калифорния, и демонстрирует необычно открытую манеру общения, и контрастирующее с этим отношение к жизни, которое можно описать, как чрезмерно спокойное. Его прозвище, «Ничего такого» [No Big Deal], описывает его отношение почти к любому переживаемому им опыту. Как и большинство опытных скалолазов, у него жилистое телосложение, больше напоминающее подтянутого любителя фитнеса, чем бодибилдера. Исключение составляют его пальцы, постоянно выглядящие так, будто их прищемили дверью автомобиля, и предплечья, напоминающие о таком персонаже, как моряк Папай.

«Рассматривание этих картинок считается стрессом?» – спрашивает он у Джозеф.

«Эти картинки довольно часто используются в нашем деле для возбуждения сильных откликов», – отвечает Джозеф.

«Потому что, ну я точно не знаю, но мне, в общем-то, было всё равно», – говорит он. Фотографии, даже «ужасные изображения горящих детей и всё такое», не произвели на него особого впечатления. «Это всё равно как ходить по музею курьёзов».

После месяца изучения изображений мозга Хоннольда, Джозеф участвует в селекторном совещании с Шанхаем, где Хоннольд собирается забраться при помощи верёвок на подбрюшье Великой Арки Гету.

Что нехарактерно для Хоннольда, его голос выдаёт усталость и даже стресс. За несколько дней до этого в г. Индекс, шт. Вашингтон, он проходил простой маршрут, чтобы укрепить верёвки для родителей его девушки. Когда девушка, Санни Маккэндлс, спускала его на землю, он внезапно упал с трёх метров и приземлился на кучу камней – верёвки не хватило, чтобы добраться до земли, и её конец выскользнул из рук у Маккэндлс. «Это просто был небольшой косяк», – говорит он. Он получил компрессионный перелом двух позвонков. Это был самый серьёзный несчастный случай за всё время его занятий скалолазанием, и произошло всё, когда он был привязан к верёвке.

«И что означают все эти изображения мозга?» – спрашивает Хоннольд, рассматривая ярко раскрашенные изображения фМРТ, отправленные ему Джозеф. «В порядке ли мой мозг?»

«Мозг в порядке, – говорит Джозеф. – И это весьма интересно».

Даже для нетренированного взгляда причина интереса весьма очевидна. Джозеф использовала контрольного испытуемого – мужчину, скалолаза, любителя острых ощущений, примерно ровесника Хоннольда – для сравнения. Как и Хоннольд, контрольный испытуемый описывал задачу просмотра картинок в сканере как не особенно стимулирующую. Однако на изображениях фМРТ отклика мозга двух мужчин, где активность мозга отмечена ярко-пурпурным, миндалина контрольного испытуемого напоминает неоновую вывеску. У Хоннольда она серая – никакой активации.

Слева – мозг Хоннольда, справа – контрольного испытуемого, также альпиниста примерно того же возраста. В перекрестии находится миндалина. При взгляде на набор картинок у контрольного испытуемого миндалина активируется, а у Хоннольда остаётся полностью неактивной.

Переключаемся на сканы, сделанные во время выполнения задачи с вознаграждениями: и снова, миндалина и несколько других частей мозга у контрольного испытуемого «зажигаются, как новогодняя ёлка», – говорит Джозеф. В мозге Хоннольда единственная активность идёт в участке, обрабатывающем визуальную информацию, что подтверждает только то, что он был в сознании и смотрел на экран. Остаток мозга – в безжизненном чёрно-белом виде.

«У меня в мозгу просто мало что происходит, – задумчиво говорит Хоннольд. – Он просто ничем не занят».

Чтобы проверить, что она ничего не упустила, Джозеф пытается уменьшить статистический порог. В итоге она находит единственный воксель – минимальный объём мозговой ткани, отслеживаемый сканером – активированный в миндалине. Но к этому времени реальные данные уже невозможно отличить от ошибок. «Нигде в пределах приличного значения порога не видно активации миндалины», – говорит она.

Может ли происходить то же самое, когда Хоннольд восходит без верёвок в таких ситуациях, в которых любой другой человек поддался бы ужасу? Да, говорит Джозеф – в принципе, она считает, что именно так всё и происходит. Без активации, скорее всего, нет и ответа на угрозу. У Хоннольда на самом деле уникальный мозг, и он действительно может не чувствовать страха. Совсем. Вообще.

Джозеф удивили результаты исследования личности Хоннольда. Несмотря на его спокойствие и концентрацию во время восхождений, он более резкий и расторможенный, чем средний любитель острых ощущений, что говорит о вероятном наличии рискованной импульсивности.
Пункты исследований (зелёным обозначен результат Хоннольда):
— экстраверсия
— готовность соглашаться
— открытость
— сознательность
— невротизм
— импульсивность
— расчётливость
— упорство
— расторможенность
— скука
— поиск ощущений
— поиск острых ощущений
— поиск нового опыта

Хоннольд всегда отвергал идею об отсутствии у него страха. Миру он известен как пример неестественного спокойствия, когда он свисает на кончиках пальцев с тонкой линии между жизнью и смертью. Но за ним никто не наблюдал, когда он более десяти лет назад, в возрасте 19 лет, стоял у подножия своего первого серьёзного маршрута восхождения без верёвки – Морщинистый Угол, в районе озера Тахо в Калифорнии. На используемой скалолазами шкале сложности маршрутов Морщинистый Угол имеет рейтинг в 5,7 – почти на 15 пунктов проще максимально сложного маршрута, пройденного Хоннольдом к тому моменту. Но всё же, высота его – 90 метров. «Если упадёте, то разобьётесь», – говорит Хоннольд.

Чтобы взойти по этому маршруту соло, сначала у него должно было появиться желание сделать это. «Мне кажется, что моя уникальность не в способности соло-восхождения, а в наличии желания это делать», – говорит Хоннольд. Его героями были скалолазы без верёвок вроде Питера Крофта и Джона Бачара, задавших новые стандарты стиля в 80-х и 90-х. (Хоннольд, ко всему прочему, был ещё и страшно стеснительным, что затруднило ему поиск партнёров для восхождений с верёвкой.) Он увидел их фотографии в журналах по скалолазанию и немедленно понял, что хочет сам оказаться в таком же положении: жутко уязвимом, потенциально смертельном, полностью под контролем.

Иными словами, он – классический искатель острых ощущений. В день, когда он забирался в трубу фМРТ, Хоннольд также заполнил несколько психологических опросников, используемых для измерения степени пристрастия к поискам ощущений. Его просили согласиться или не согласиться с такими утверждениями, как «Мне бы понравилось ощущение очень быстрого спуска на лыжах с высокой горы» («Я просто обожаю спуск с горы на лыжах», – говорит он); «Мне бы понравилось прыгать с парашютом» («Я учился скайдайвингу»); «Мне нравится исследовать необычные города или их районы самостоятельно, даже если существует опасность потеряться» («Для меня это повседневность»). Однажды он заполнял подобный опросник на выставке товаров для активного отдыха, в котором иллюстрацией к вопросу «думал ли он когда-нибудь заниматься скалолазанием» была его собственная фотография.

Однако же Хоннольд очень сильно испугался на Морщинистом Углу. Он хватался за большие и дружественные выступы. «Мой хват был чрезмерным», – говорит он. Очевидно, он не сдался после первого такого опыта. Наоборот, Хоннольд приобрёл то, что он называет «умственной бронёй», и постоянно переступал порог страха. «На каждый мой сложный соло-маршрут приходится, наверное, сотня простых», – говорит он.

Постепенно его попытки, сначала казавшиеся ему ужасными, начали казаться не такими уж безумными: соло-приём, в котором он цепляется за камень одними лишь пальцами рук, а ноги при этом болтаются в воздухе; или же, как он сделал в июне на печально известном маршруте «Абсолютный Вопль», восхождение без верёвки по склону, на который он ни разу до этого не поднимался. За 12 лет соло-восхождений без страховки у Хоннольда срывались руки, соскальзывали ноги, он сходил с известного маршрута на неизведанный, его пугали животные типа птиц и муравьёв, или же его настигала «усталость на грани, когда ты слишком долго был над бездной». Но поскольку он справлялся с этими проблемами, он постепенно усмирил своё беспокойство по их поводу.

С точки зрения Мари Монфилс, возглавляющей Лабораторию памяти страха в Техасском университете, процесс Хоннольда напоминает практически азбучный, пусть и доведённый до предела, способ работы со страхом. До недавнего времени, по словам Монфилс, психологи считали, что воспоминания – включая и воспоминания о страхе – консолидируются, становятся неизменяемыми вскоре после приобретения. Но за последние 16 лет это представление изменилось. Исследования показали, что каждый раз, вызывая воспоминание, мы проводим его реконсолидацию, то есть, мы можем добавить к нему новую информацию или другую интерпретацию того, что мы помним, и даже превратить воспоминания, связанные со страхом, в бесстрашные.

У Хоннольда есть подробный журнал восхождений, в котором он постоянно пересматривает свои подъёмы и отмечает, что можно улучшить. К своим самым сложным восхождениям он ещё и долго готовится – репетирует движения, а затем представляет все движения в идеальном исполнении. Чтобы подготовиться к восхождению на 365-метровую стену, он визуализировал всё, что может пойти не так, включая и падение с высоты и истекание кровью на камнях внизу – чтобы примириться с этими возможностями до того, как покинуть землю. Хоннольд завершил это восхождение на стене, известной как «Колонна Лунного Света» в Национальном парке Зайон, через 13 лет после первых восхождений, и через четыре года после начала соло-восхождений.

Возвращение к воспоминаниям с целью представить их в новом свете, говорит Монфилс, это процесс, который почти наверняка происходит у всех нас в голове совершенно бессознательно. Но намеренно возвращаться к ним (как это делал Хоннольд), гораздо лучше – «прекрасный пример реконсолидации».

Визуализация – пре-консолидация, в которой человек представляет себе будущее событие, а не случившееся в прошлом – работает примерно так же. «Можно ожидать, что представляя одно движение за другим, он консолидирует свою моторную память и в результате приобретает уверенность», – говорит Монфилс. Чувство уверенности в своих силах уменьшает волнение, что может объяснить то, как люди, стесняющиеся выступать на людях (как, кстати, стеснялся и Хоннольд), начинают меньше переживать по этому поводу, делая это часто и вырабатывая навыки.

«Со временем у вас получается всё лучше, если вы можете поставить себя в ситуацию, в которой вам немного страшно, а вы преодолеваете этот страх, и вы повторяете эту процедуру снова и снова и снова, – говорит Монфилс. – Это тяжело и накладно, но вам становится легче».

Миндалина опять-таки играет ключевую роль. Монфилс предлагает пример из своей жизни. У неё всегда была боязнь змей. Однажды она с друзьями ходила по побережью озера на каноэ, и увидела водяного щитомордника, ядовитую змею, свисавшую с ветки. Монфилс начала кричать, неистово грести к центру озера и после этого отказывалась выезжать на природу целый год. Затем на пешей прогулке по пересечённой местности, она встретила другую змею и опять запаниковала. На этот раз она решила применить свои знания к решению проблемы. Она постаралась лечь, успокоиться и вспомнить своё переживание в спокойной и логичной манере. Она реконсолидировала пугающее воспоминание в нечто более полезное. Всего за неделю она подавила свой страх, собрала волю в кулак и опять пошла на прогулку.

«Миндалина, вероятно, активируется за долю секунды до того, как вы явно вспоминаете: ‘Ага, здесь я встретил змею’, – говорит она. – И вы чувствуете, как потеют руки и как накатывают эмоции. От вас требуется осознанная активация префронтальной коры и мысль типа ‘сейчас здесь нет змеи, и вообще, змея ничего не сделала, когда я была тут, это просто тут произошло’. А затем ваша префронтальная кора постепенно гасит „горящую“ миндалину. Она ставит информацию в правильный контекст, ‘здесь бояться не нужно, можно просто идти дальше’ ».

В 2008 году Хоннольд «просто чтобы похвалиться», прошёл по выступу «Слава богу» во время фри соло-восхождения на Полукупол в Йосемитском национальном парке. Потом он писал, что «гулять лицом наружу по выступу „Слава богу“ неожиданно страшно».

Не вернувшись в прошлое и не просканировав мозг Хоннольда до того, как он начал заниматься фри соло-восхождениями, нельзя узнать, какую часть этого бесстрашия составляют врождённые особенности, и какую – тренировки. Но некоторые возможности можно отбросить.

Джозеф Леду, нейробиолог из Нью-Йоркского университета, изучающий реакцию мозга на угрозы с 80-х, рассказывает, что никогда не слышал о людях, родившихся с нормальной миндалиной – как вроде бы произошло с Хоннольдом – и не показывающих никаких признаков её активации. По поводу предложенной Хоннольдом возможности того, что человек посредством чрезмерной стимуляции может «пережечь» миндалину, Леду говорит: «Не думаю, что это возможно». Однако, когда я описываю полное отсутствие активации миндалины у Хоннольда во время выполнения заданий в сканере, Леду говорит, что «это звучит весьма впечатляюще».

Генетически части мозга у разных людей варьируются, говорит Леду, так что можно предположить, что контур, отвечающий у Хоннольда за страх, находится в самой «холодной» части спектра – что объясняет, почему в молодости в фотографиях взбирающихся без верёвок скалолазов он увидел не смертельную опасность а мощную притягательность. Но не менее, чем мозг, с которым он родился, важен и мозг, который он сам себе создал, проводя тысячи часов за рискованными занятиями. «Его мозг предрасположен к тому, чтобы меньше реагировать на опасности, на которые обычные люди реагировали бы естественным образом, просто из-за тех решений, которые он принимал в течение жизни, – говорит Леду. – И более того, эти принятые им стратегии делают его ещё лучше, ещё сильнее».

Яснее выглядит роль генетики в выработке черт характера, мотивировавших Хоннольда на фри соло-восхождения. Страсть к ощущениям частично передаётся по наследству, и может перейти от родителей к детям. Эта особенность связывается с меньшим волнением и приглушённым откликам к потенциально опасным ситуациям. В результате может выработаться тенденция к недооценке рисков, которую в недавнем исследовании связали с дисбалансом, к которому приводит низкая активность миндалины и менее эффективное подавление страсти к приключениям префронтальной корой.

Исследование Джозеф не рассматривает отдельные случаи (она считает снимки мозга Хоннольда «наблюдением»), но она отметила «чрезвычайно уменьшенную» отзывчивость миндалины у определённого типа любителей острых ощущений – а Хоннольд относится именно к ним. Судя по собранным лабораторией Джозеф данным, Хоннольд в два раза превосходит обычных людей по показателю любви к острым ощущениям, и на 20% превосходит среднего искателя приключений. Наиболее вероятным объяснением неактивной миндалины, по словам Джозеф, может служить то, что подобранные картинки были недостаточно впечатляющими.

Хоннольд также превосходит людей по показателю добросовестности, связываемому с возможностью к концентрации и доведению дел до конца. Также он показал высокие баллы по планированию, его типичной манере поведения, и очень низкие – в невротизме, что позволяет ему не заморачиваться по поводу маловероятных результатов риска, на которые он не может повлиять. «Если у вас изначально нет страха, – говорит Хоннольд, – вам приходится контролировать гораздо меньше».

«Его свойства позволяют ему оставаться предельно сконцентрированным и терпеливым, но одновременно и искать острые ощущения», – говорит Джозеф. Один пример не доказывает теорию, но человек, который занимается фри соло-восхождением и при этом имеет прозвище «Ничего такого», достаточно убедительно подтверждает гипотезу Джозеф о любителе сверхострых ощущений в случае с Хоннольдом.

«Идея любителя сверхострых ощущений – определяемого сильной мотивацией к позитивной и волнующим действиям, но при этом контролирующего себя и владеющего собой – важна. Я думаю, она многому может научить нас в деле лечения пристрастия к вредным веществам, тревожных расстройств и поиска стратегий, полезных для людей, – говорит она. – Потенциально, просто поговорив с Алексом, можно представить себе новый вид терапии».

К примеру, у многих любителей острых ощущений нарушения в поведении приводят к импульсивным попыткам испытывать что-то новое, у чего не наблюдается немедленных последствий, вроде внезапной попойки или использования наркотиков. (Хоннольд всегда избегал употребления алкоголя и наркотиков, а ещё он не пьёт кофе). Джозеф интересуется, нельзя ли эту энергию перенаправить в такие занятия с сильным эмоциональным откликом, как скалолазание с защитным оборудованием – такие занятия требуют самоограничения, планирования и постановки определённых целей, что накладывает на человека другие нормы поведения в жизни.

Мо меньшей мере каждый из нас может попробовать на себе немного Хоннольдовской магии. У вас может не быть черт, присущих любителям сверхострых ощущений, и способностей подавлять миндалину по желанию, но при помощи осознанных попыток и постепенных, повторяющихся встреч с объектом своего страха каждый из нас может найти в себе смелость, о наличии которой мы и не подозревали.

У Хоннольда его личный вызов подразумевает очень высокие ставки. И хотя он так удивительно устроен – или он привёл себя к такому состоянию – в его активности есть факторы риска.

Когда я попросил Хоннольда описать идеальное психологическое ощущение от фри соло-восхождения, он сказал: «Ты попадаешь в такое положение, про которое можно сказать – это возмутительно, понимаешь? Это удивительно. В этом и есть вся суть – оказаться на таком месте, где ты чувствуешь себя героем».

Но при этом он рассказывал, что более простые, рутинные восхождения (которые средний скалолаз всё равно расценил бы как экстремальные) потеряли новизну, и даже некоторые экстремальные восхождения уже не доставляют ему таких эмоций. «Это оказалось не таким удовлетворяющим, как я ожидал», – писал Хоннольд про день, когда он прошёл три разных маршрута подряд. «Людям кажется, что такие достижения должны были бы вызвать эйфорию, но я ощущал нечто противоположное».

Отсутствие активации участков большей части мозга Хоннольда во время задачи с вознаграждением, по словам Джозеф, хорошо совпадает с гипотезой, по которой искателям приключений требуется мощный стимул, чтобы накачивать дофаминовый контур, заставляющий вас почувствовать вознаграждение. Одним из последствий может быть постоянный поиск острых ощущений, который в случае злоупотребления веществами или азартными играми создаёт зависимость от них.

Хоннольд, в этом смысле, может быть «зависим от скалолазания», говорит Джозеф, и страсть к ощущениям может постоянно подталкивать его к границам возможностей соло-восходителя. В то же самое время определяющими качествами его восхождений были ответственность и склонность к тщательному планированию. Самым большим риском для него, по словам Джозеф, может быть борьба двух этих противоположных побуждений.

Джозеф ожидала, у Хоннольда окажется на низком уровне импульсивность, и проявятся импульсивность и расторможенность, связываемые с принятием поспешных решений и осуществлением необдуманных поступков без оценки последствий, особенно в периоды плохого настроения человека. И он показал высокие отметки по этим параметрам. Это может объяснить то, что в терминологии самого Хоннольда можно назвать восхождениями класса «да пошло он всё», в которых хладнокровие уступает депрессии и тревоге, а планирование – импульсивности.

Вот пример: когда он страдал от неудачных отношений в 2010-м, он в одиночку взошёл на 300-метровую стену в пустыне Невада, по которой он когда-то взбирался при помощи верёвки всего раз в жизни, и за несколько лет до этого. Хоннольд считает то восхождение примером того, как он обучился обуздывать положительные и отрицательные эмоции, направляя их на решение своих задачи. Очевидно, всё закончилось хорошо – он ещё с нами, и может рассказывать эту историю. Но когда я спросил Джозеф, не хочет ли она предупредить о чём-нибудь Хоннольда на основе результатов сканирования и опросов, она ответила: «Не давай импульсивности выиграть у ответственности».

Хоннольд говорит, что начал соло-восхождения, потому что стеснялся предлагать незнакомым альпинистам совместные восхождения. На фото он в Омане на Аравийском полуострове, делает «глубоководные соло-восхождения», в которых маршрут обычно завершается падением в воду внизу.

В следующий раз я нагоняю Хоннольда, когда он в Европе занимается альпинизмом вместе со своей девушкой. Мне интересно, повлияло ли на его самоощущение новое знание об атипичности его мозга. Он говорит, что нет – открытие того, что его миндалина спит в мозге, как старая собака в ирландском пабе, не повлияло на то, как он занимается скалолазанием, и не изменило его самоощущение. Но нельзя сказать, что он не остановился на некоторое время для того, чтобы подумать обо всём этом.

Во время недавнего отдыха от скалолазания, говорит он, они с Маккэндлс решили опробовать виа феррата, устроенный недалеко от Лаутербруннена в Швейцарии. Виа феррата – это маршрут для альпинизма, специально оборудованный металлическими конструкциями – ступеньками, колышками, лестницами и мостиками, вделанными в камень. На нём альпинист защищён специальной оснасткой, закреплённой на фиксированном кабеле. Хоннольд, конечно же, от оснастки отказался.

«Но затем в какой-то момент я подумал, что это уже чересчур. Что мне надо обратить на это внимание», – говорит он. Выяснилось, что виа феррата проходит по гладкой каменной стене при помощи нескольких ступенек из арматуры, расположенных в 900 метрах над долиной. Они были высоко в горах, погода портилась, Маккэндлс чуть не плакала, и после недавно прошедших дождей вода стекала по известняковым отложениям и капала на ступеньки и им на головы.

«Я правда размышлял о том, как я работаю со страхом», – говорит Хоннольд. Он понял, что в том случае он этого не делал. Он был в похожих ситуациях так часто, что они стали для него обычными. Не с чем было работать – вопрос был только в том, в кого он превратился. «Это не страшно, – сказал он себе, – потому, что это то, чем я занимаюсь».

Источник